Осколки

Император все еще сидел в том же кресле, ожидая, пока все покинут комнату его супруги. Последним вышел Теран и, поклонившись, замер, ожидая, что ему скажут. - Отчет я изучил, теперь хотелось бы услышать от тебя, что произошло? – спросил Император, передавая помощнику своей супруги деку. Теран рассказал, как все было. Начиная с визита леди Инары вчера к обеду и заканчивая сегодняшним происшествием. - Стерва… Кого именно он имел в виду, Император не уточнил. Ну, о жене в чужом присутствии он бы такого говорить не стал, но на самом деле считал, что обе хороши. Вот уж Падме могла догадаться, что подобная особа все просто так не оставит. Женщины сами создают себе проблемы… - Ты уже разобрался? - Да, ваше величество, - очередной поклон. - Перетряхни систему безопасности, мне не нравится, что у нас так просто можно отравить Императрицу, а потом можешь быть свободен до завтра, пока она не проснется, - кивнув в сторону спальни Императрицы, мужчина поднялся из кресла и направился в свою. Он действительно слишком устал. Чуть ли не лично проверял каждый узел на новых кораблях, не спал уже третьи сутки. Когда-то синие яркие глаза потускнели. Скинув плащ и китель прямо на пол, он двинулся в ванную. Ледяная вода хотя бы немного привела в чувство, но поспать все же нужно. Завтра предстоит тяжелый день. Думал ли мальчишка-раб с далекой пустынной планеты, что когда-то станет Императором половины галактики? Конечно, нет, он о подобном даже не мечтал. И не потому, что мечта была такой уж недосягаемой, в те времена даже просто свобода была недостижимой мечтой, а потому, что на самом деле хотел совсем не этого. А чего же он хотел? Синие глаза смотрят в пустую серую стену. Он не помнит. Он уже почти не помнит того мальчишку и желаний своих тоже. И, наверное, хорошо, что не помнит. Здесь и сейчас все это было бы лишним. Каждый сам выбирает свою судьбу. Сколько бы и кого он не винил, в итоге решения принимал он сам, и поступки совершал тоже, и все еще несет за них ответственность. Поначалу было больно, противно, одиноко, а сейчас уже постепенно превратилось в привычку. Правильно говорят, человек ко всему привыкает. Он тоже привык. К пустому безжизненному взгляду карих глаз, что когда-то сияли для него ярче и притягательнее звезд. К холодному, безразличному тону когда-то теплого и нежного голоса. Это было его решение, его поступок, и вина тоже только его. Хотя поначалу и казалось, что все было бы иначе. Если бы Падме тогда осталась дома, возможно… но кто знает, как бы судьба повернулась в таком случае? Им обоим остались лишь сожаления о совершенном и несделанном. Но вечно жить сожалениями нельзя. Рано или поздно все раны затягиваются, оставляя лишь шрамы. Жизнь не стоит на месте. Оглядываться назад нет никакого смысла, потому что никогда не знаешь, что ждет впереди. Главное учесть свои ошибки и не повторять их в будущем. Пробуждение пришло вместе с давящей головной болью где-то в районе затылка. Все мышцы ныли, как будто она вчера весь день занималась тяжелым физическим трудом. Подниматься с постели не было ни сил, ни желания. В конце концов, мир не рухнет, если она денек отлежится. Миру вообще плевать на ее существование, в чем Падме убедилась давным-давно. Вот только деятельная натура не позволяла проваляться весь день без дела. Потому для начала были вызваны служанки, чтобы привести в порядок внешний вид. Она еще не видела себя в зеркале и даже не хотела этого делать, опасаясь того, что там увидит. Сильно перетруждать себя и людей она не стала. Зачем, если все равно апартаментов сегодня не покинет? Задерживаться в постели тоже не стоило. Движение это жизнь, потому Падме двинулась в сторону гостиной, там было светло и уютно, а еще можно было скинуть туфельки и забраться на диванчик, подогнув ноги. Сущее ребячество, но, пока никто не видит, можно. Завтракать она не стала, чувствуя, что будет только хуже, лишь выпила то, что подсунул меддроид. Лучше не стало, но и хуже тоже. В руках дека с отчетами о работе комитета. Все же от головной боли в ближайшее время не избавиться. Зато можно повеселиться. У некоторых особ очень богатая фантазия. Переступив порог гостиной, Энакин на миг замер. Он уже и забыл, когда Падме в последний раз выглядела столь по-домашнему уютно, а уж чтобы на ее губах играла такая искренняя улыбка… - Можно поинтересоваться, что тебя так развеселило? – спросил он, подходя ближе. - Кто-то мудрый сказал, что в мире нет границ лишь у вселенной и людской глупости, но на счет первого пункта он не уверен. Не знаю, как обстоят дела со вселенной, но вот глупости предела точно нет, - продолжая улыбаться, женщина отложила деку в сторону и посмотрела ему в глаза. Уже давно в этом взгляде не было ненависти или презрения, но он каждый раз словно был готов к очередному удару. Правда, в последнее время они действительно напоминали скорее деловых партнеров, и это уже лучше, чем враги. - Я бы еще добавила в этот список некоторых особ с безмерной наглостью и фантазией. Это ведь надо такое написать. Отлично знают, что я все равно потом все проверяю, и если что-то по мелочи можно утаить, то, как они прикрывают миллиарды кредитов, уму непостижимо. - Надо что-то делать с системой финансирования, - Император потер двумя пальцами здоровой руки правую бровь. - А что ты сделаешь? Наказать их всех, конечно, нужно, но сомневаюсь, что те, кто придет на их место, будут порядочней. Да и не твоя это работа, сам ведь знаешь. А менять систему я тебе не дам, меня пока что все устраивает. Да, Император, конечно, стоит над всеми, но вот уследить за ними просто нереально. Единственная сфера, в которой он уверен, это военная, с финансами разбирается Падме, пусть и не официально, так что тут тоже все хорошо, но вот в остальном… Да, есть люди, которые должны за всем следить и периодически их приходится заменять, правда, сейчас реже. - Как ты себя чувствуешь? – вопрос из разряда «надо спросить из вежливости», он и так знал, что ей все еще плохо. - Как видишь, еще жива, - Падме нахмурилась. – Поумерь свой пыл, хотя бы на время. - В таком случае тебе тоже не стоит никуда отлучаться, - Энакин скрестил руки на груди. - Я должна показать, что Империи есть дело до тех, кому в жизни не повезло, - между бровей у нее появилась упрямая морщинка, первый признак того, что она будет бороться до конца. – К тому же, даже если что-то случится, тебе же легче. Не надо будет и дальше думать, куда меня деть, когда решишь завести нормальную семью. - Ты правда считаешь, что у Императора может быть семья? - Совершенству, кстати, тоже нет предела, - уклончиво произнесла Падме и, схватившись за деку, словно это последняя спасательная капсула, отвернулась, углубившись в чтение. Ну вот опять. Невыносимая женщина. Что творится в голове у нее, да и у других представительниц противоположного пола? Ведь вроде бы все было хорошо, даже разговор начали спокойно, и пожалуйста. Ну и сит с ней, у него еще дел по горло, а времени слишком мало, чтобы еще тратить его на выяснение причин ее поведения. Успокоится. Всегда успокаивалась. Пусть действительно слетает, может, найдет себе наконец-то хоть кого-нибудь. Когда два года назад Падме потребовала себе личного помощника, причем пожелала взять одного из его ребят, Энакин грешным делом подумал, что ей нужен не столько помощник… Но когда она без раздумий остановила свой выбор на Теране… Паренек очень молод и очень симпатичен, на него многие женщины заглядываются, но его все эти вздохи из-за угла совершенно не интересуют, когда дело касается работы. Он расторопен, исполнителен, почти незаметен… Хорошего парня увела, паршивка. И как было не отдать, когда она чуть ли не прилюдно закатила ему истерику. Пришлось согласиться и все оставшееся время выслушивать намеки на то, что жена ему изменяет. Дождавшись, пока за мужем закроется дверь, Падме вновь отложила деку в сторону и, прикрыв глаза, глубоко тяжело вздохнула. Вот надо ему было вообще начинать этот разговор? Будет или нет у тебя семья, зависит только от тебя. Они свою не уберегли. Муж и жена только на бумаге, два совершенно чужих человека, которые до сих пор не всегда могут найти общий язык. Да и не очень-то к этому стремятся. И ребенок, живущий в роскошной комнате, окруженный няньками и игрушками, никому не нужный… Падме вздрогнула и тут же подскочила на ноги. Ну просто «образцово-показательная» мать. Два дня уже не видела ребенка. И занятость вовсе не является оправданием. Детские комнаты располагались дальше по коридору. Обстановка здесь была совсем другой. Яркие стены, мягкий теплый пол, множество игрушек, разбросанных по разным углам. Конечно, мадам Сарфина пыталась привить у Люка любовь к порядку, но как-то пока что не очень получалось. - Этот ребенок никому не нужен, - женский голос раздался совсем рядом. – Одно что сын Императора, ни отцу, ни матери до него нет никакого дела, приходят раз в неделю, посмотрят и уходят. Из-за поворота вышли две служанки, тут же охнули, поклонились и поспешили ретироваться. Вот, значит, что они думают… впрочем, неудивительно. Нужно что-то с этим делать. А ведь она бывает здесь почти каждый день, за редким исключением. Пройдя дальше по коридору и остановившись в тени прохода, женщина наблюдала, как светловолосый мальчик сидит за столом и внимательно слушает высокого мужчину в форме. Видимо, только что начали, потому что к середине занятия малышу надоедало спокойно сидеть на месте, и он начинал ерзать и подпрыгивать. Мадам Сарфина, находившаяся тут же, заметила женщину и хотела было поприветствовать, но Падме остановила ее взмахом руки и приложила палец к губам. Хотелось понаблюдать за успехами Люка. Женщина понимающе кивнула и отвернулась. Няню своему сыну Императрица подбирала тщательнее, чем собственного помощника. Сарфина была женщиной в возрасте, уже вырастившей собственных детей. Внимательная, заботливая, но требовательная. Падме с трудом удалось сдержать зевок, монотонная речь учителя даже ее вгоняла в сон, что уж говорить о ребенке, который уже начал клевать носом. Решив не мучить сына, женщина все же шагнула в комнату. - Мама! – с радостным воплем мальчик подскочил с места, сна не было ни в одном глазу, и бросился к женщине. - Я скучал, - мальчик крепко в нее вцепился, не желая отпускать. Взмахом руки женщина отпустила няню и учителя. - Прости, Люк, мама была очень занята, - Падме подхватила ребенка на руки и чмокнула в пухлую щеку. После чего совершенно спокойно уселась на мягкий ковер и погладила сына по соломенной макушке. - Как дела у моего маленького принца? – улыбаясь, спросила женщина. Тут же на нее вылился нескончаемый поток информации, малыш тараторил не останавливаясь, все время перескакивая с одного на другое. Женщина лишь улыбалась и слушала. Остается лишь надеяться, что этот ребенок вырастет хорошим человеком, не смотря на окружающую обстановку и таких родителей. - Мам, давай поиграем, - Люк дернул ее за подол юбки. Вообще-то ее ждали отчеты, но если выбирать между ними и игрой с ребенком… Падме внимательно посмотрела на мальчика. - Хорошо, только недолго. Покидая детскую, женщина чувствовала, насколько же сильно она устала. Только вчера еле передвигалась, а сегодня уже бегала как сумасшедшая вместе с ребенком. Сарфина ждала за дверью, чтобы отчитаться, но Падме лишь отмахнулась. - Я и так вижу, что с ним все хорошо. Только замените служанок, на тех, кто держит свои мысли при себе. Женщина поклонилась и удалилась тут же выполнять приказ. Рано или поздно Люк все равно узнает, но лучше, чтобы это произошло как можно позже. Ребенок, в конце концов, ни в чем не виноват. Остается лишь надеяться, что он не возненавидит своих родителей. Все же не получилось из них семьи и никогда не получится. Просто красивая картинка и не более. Почему все именно так? Оказавшись в гостиной, она тут же схватилась за деку. Нужно возвращаться к работе, очень помогает от лишних и просто дурных мыслей. Переключив вкладку на деке с отчета на свое расписание, женщина выругалась сквозь зубы и поняла, что от печальных мыслей никуда не деться, во всяком случае, ближайшие пару дней. Она и без того помнила эту дату, такое не забывается. Но в течение года обычно удавалось отвлечься. Да и с каждым годом все переживания как будто тускнели, не исчезали совсем, но уже не терзали так сильно, как раньше. Иногда в душу забирался страх, неужели она когда-нибудь и вовсе об этом забудет? Она уже легко может сдерживать слезы, но все же хорошо, что через четыре дня должна улетать. И отсутствовать будет не одну неделю… Ох и разойдется без нее супруг… хотя, это его личное дело, ее никоим образом не касающееся, пока эти особы не начинают желать больше, чем могут получить. Одна уже получила. Покушение на жизнь Императрицы - это не корабль взорвать, это гораздо хуже. Информация о происшествии никуда не просочилась, да и не должна была. А вот леди Инара тихо и незаметно исчезла. Причем все знали причину ее исчезновения, но упорно делали вид, что ее просто никогда не существовало. Провозившись с отчетами до самого вечера, Падме все же решила, что нужно что-то поесть. У нее и без этого отравления были проблемы со здоровьем. А так она еще хуже сделает… Поднявшись с дивана, женщина почувствовала, что отсидела ноги. Надо же, как увлеклась. - Госпожа, с вами все в порядке? – Терана не на шутку встревожило странное поведение Императрицы. Вроде бы хотела встать, но отчего-то сидит и задумчиво смотрит на свои ноги, даже не пытаясь ими пошевелить. Неужели появились какие-то осложнения? Развернувшись к нему лицом, Падме рассмеялась. - Все в порядке, подождем еще пару минут. Скажи-ка лучше, мне не было никаких сообщений? - Лично для вас нет, но с Императором связывался верховный канцлер, я не знаю, о чем они говорили. Падме лишь криво усмехнулась. Неужели Бейлу опять стало тесно? Или еще какие-то проблемы? Раз уж решили паразитировать на теле издыхающего крайт-дракона, так и продолжали бы в том же духе. Глупо пытаться восстановить давно изжившую себя систему. На словах оно всегда красиво звучит. Падме и сама могла бы хоть сейчас произнести несколько прочувствованных и вдохновляющих речей так, что несколько систем бегом побежали бы в состав Империи. Но разбрасываться словами умеют многие, а вот собрать народ под одним флагом и дать ему уверенность в завтрашнем дне, увы и ах, лишь единицы. Периодически Республика и Империя перекидывались взаимными обвинениями, бывали даже стычки на границах территорий, потому что у каждой из сторон было свое понятие, где эта самая граница проходит. Но полномасштабные боевые действия никто начинать не спешил. Республике не хватало денег и кораблей, а Энакин просто был категорически против очередной войны, правда, если бы Бейл и Мон сделали свой шаг, даже не подумал отступить. Интересно, что же на этот раз задумал алдераанец? Наконец можно было подняться на ноги и двинуться в сторону столовой. Там ее ждал неожиданный сюрприз. Энакин был дома и пытался одновременно поглощать пищу и давать какие-то указания. Соблюдая приличия, Падме поприветствовала мужа и присела за стол напротив. Ужин в тесном кругу их импровизированной семьи проходил очень редко. Император редко появлялся дома, не только из-за работы. Падме была категорически против, чтобы он таскал сюда своих девок. Может быть, они и не совсем нормальная семья, но у нее еще осталась толика гордости и чувства собственного достоинства. Расторопные слуги тут же поставили перед ней глубокую тарелку с жидким прозрачным бульоном и несколько блюдечек с нарезанными фруктами и сухими хлебцами. - Я слышал, ты сегодня ничего не ела, - оторвавшись от дел, обратился к ней супруг. Падме поблагодарила всех известных богов, что еще не приступила к еде, а то наверняка бы подавилась, что не пристало особе ее положения. - С каких пор вас это волнует? – холодно и безразлично спросила она, беря в руки ложку. - Ты пока еще моя жена, и твое здоровье должно меня интересовать. - Мне очень нравится выражение «пока еще», что, уже есть определенные кандидатуры? – Женщина, как ни в чем не бывало, приступила к еде. – Или иные планы? - Стерва, - прищурившись, констатировал Император. Все присутствовавшие при этой «милой» беседе старательно делали вид, что они всего лишь мебель. Мужчина махнул рукой, показывая, что желает вернуться к изучению вопроса, который пришлось прервать из-за появления Императрицы. Падме продолжала ужинать. Когда тарелка опустела, женщина отставила ее в сторону и внимательно посмотрела на супруга. - Я слышала, у вас сегодня был разговор с Бейлом Органой. - С каких пор тебя это волнует? – Скайуокер поднял глаза от деки и усмехнулся, возвращая Падме ее же вопрос. – Быть может, он воспылал ко мне безудержной страстью и надеялся на взаимность? Тебе ведь не нравятся такие темы, так что не стоит забивать себе голову. - Очень смешно, - она поднялась из-за стола и удалилась. Продолжать этот балаган дальше не было смысла. Вообще-то даже начинать не следовало. Но они редко когда могли поговорить нормально. Все время казалось, что собеседник хочет укусить словом или делом… После ужина поклонило в сон, и Падме решила не откладывать. В любом случае завтра будет тяжелый день, потому сегодня лучше лечь пораньше. Проводив супругу взглядом исподлобья, Энакин вернулся к делам. Напоминать присутствующим, что они ничего не слышали, не было нужды. Очередной семейный вечер подошел к концу. Многие могли бы спросить, почему он все это терпит? Но задавать подобный вопрос было равносильно самоубийству. Просто так сложились обстоятельства. Просто безумная любовь в один миг превратилась в безумную ненависть с ее стороны и растерянность и чувство вины с его. Быть может, так угодно Силе. Или просто они оба получают от этого скрытое и абсолютно извращенное удовольствие?