История Элизабет Блэк. Лёд.

Наивность стала моим вечным спутником, и, по правде говоря, я уже привыкла к этой самой наивности. Вот перед нами пятиметровые каменные стены Содома, закрепленные железными балками и прутьями, ворота из покореженного металла, вооруженные часовые, стряхивающие выпавший снег с постов, и короткий ответ «нет». - Что значит «нет»!? - кот разъяренно тряс кулаком сидящим на стенах часовым. – Да у меня мозолей на ногах больше, чем у вас мозгов! - Мы очень сожалеем по этому поводу, - ответил самый главный часовой, - надеюсь, у вас будет больше мозгов, чтобы собственными силами захватить город и обосноваться в нем. Удачи, - мужик помахал рукой в кожаной перчатке. - Линард, отдохни пока, а я попытаюсь договориться с ними, - пришлось отогнать враждебно настроенного кота и лично заняться переговорами с охраной. Прошло около тридцати минут уговоров и клятв о ненападении. Стемнело, пришла ночь. Как сказал бы Ахдре: «Черный олень пробежался по небу, вознеся на рогах диск луны, стряхнув с шерсти звезды, как пыль» - без малейшего понятия, что это означает, но он постоянно произносил эту фразу с наступлением ночи. Температура резко упала, и каждый пытался согреться, разводя многочисленные костры. В конце концов я смогла получить доступ в Содом, но под конвоем и в сопровождении одного человека. - Даже не знаю, кого из вас взять, - усмехнувшись, я осмотрела собравшихся, - как на блошином рынке. - Что тут думать-то... - фыркнул кот, обиженно сидящий на растопленном снегу. - Со мной точно не пойдет Линард, Френсис, Шавка, Захария, Дэм, Иуда, Логан... - я задумалась. - Похоже, что я одна пойду. - А чо так? Обоснуй-ка, - рассмеявшись, произнес Захария. - Линард, Френсис и Иуда вспыльчивые, у тебя семья, Логан оборотень, Дэм подозрительной внешности тип, а Шавка ненавидит меня и не будет ничего делать без своего хозяина, - я перевела взгляд на человека, сидящего рядом с Иудой, - со мной пойдет Катарина, как религиозный представитель, тем более две девушки не вызовут большей враждебности, я думаю... - Я? - Катарина поднялась. - Почему я, тут же еще есть Док, Лесли, я не знаю, Фил там, Ахдре! - Катарина, можно я не буду объяснять, почему не беру их с собой? - Нет, будь так добра, объясни, - настояла девушка, уперев руки в боки. - Хорошо, - я почесала лоб, - Док и Фил — старики, а Лесли и Ахдре немного неадекватны и могут напугать наших потенциальных союзников. - Ладно. Я пойду, но буду молчать, - наконец-то уломала я ее. - Без проблем, будем вместе стоять и молчать, - я похлопала ее по плечу, - пошли, пока они не передумали. Вот он, рай для всех страждущих и жаждущих — Содом. Конечно, его сложно назвать раем. Дома разрушены, территория пуста. Душу греют лишь многочисленные голоса и свет, сочащийся из окон домов. Что-то было не так с этим городом, не считая обстановки. Что-то зловещее скрывалось в глубинах квартир, выползая лишь по ночам. Так или иначе, нас привели в бывшую мэрию, отличавшуюся чистыми, не так давно покрашенными стенами и целыми окнами. Сразу видно — территория вожака: самое лучшее, ухоженное место в городе. Внутри все так же было убрано, около лестниц стояли вооруженные сторожа, контролирующие каждый наш шаг. Странная охрана, да и все мужчины, имеющие оружие. Одинаковые. Может быть, у меня уже развилась паранойя, но я была уверена, что у них всех впалые желтые глаза и щеки, синюшный цвет лица... и выжженный на правой стороне шеи кельтский крест. Что? Ох, чует мое сердце что-то тут не так, да и союзники у нас весьма сомнительные. - Опять ты в своих мыслях копаешься? - привел меня в чувство голос Катарины. - Очнись, мы пришли уже. - Надеюсь, что он сговорчивый мужик, - глубоко вдохнув, я открыла дверь, и мы оказались в просторном кабинете. По середине комнаты стоял громоздкий вытянутый стол с множеством стульев. Во главе сидел мужчина лет сорока: густая щетина, непослушные волосы почти белого цвета, золотистые глаза, вытянутый подбородок и квадратная челюсть. Тяжелым взглядом он посмотрел в нашу сторону, стуча по столу длинными пальцами с торчащими костяшками и ожидая чего-то. - Не хватало еще на мою голову малолеток, - пробурчал мужик, теряя глаза, - сядьте, нечего стоять и пялиться на меня. Мы покорно сели, не сводя глаз с златоглазого. Сглотнув, я решила начать переговоры: - Мы бы хотели присоединиться к вам и обосноваться здесь, в Содоме. - А я этого не хочу, поэтому собирайте свои манатки и валите туда, откуда пришли. Я занят, - мужчина уткнулся в бумаги, - хватит с меня дармоедов. - Слушайте! Все эти люди тащились сюда почти без отдыха, а вы так просто прогоняете нас?! – вскочила Катарина. - Господи, у нас здесь больше половины женщины и дети, что с вас убудет-то?! - То и убудет, что сплошь женщины и дети, а не рабочие руки и твердые умы, как у мужиков! - мужчина тоже встал. - Собирайте свое сборище амазонок и убирайтесь! Я поднялась, грустно покачав головой: - Ладно, Катарина, видимо, Элис ошиблась, когда назвала Содом союзником, не будем вам мешать. - Ой, не надо только давить на жалость, - мужчина сел обратно, - сядьте и...поподробнее про Элис, а то она давно не выходила с нами на связь. - Больше не выйдет, - еле сдерживая слезы, я вернулась на место, Катарина тоже умолкла, чувствуя свою вину, - погибла она. - Нет, - златоглазый издал истерический смешок, - она не могла. У нас же был уговор, черт. Я вам не верю, уходите. Дверь позади мужчины открылась, – оказывается, там была дверь - и в комнату вошла девушка лет тридцати — точная копия мужчины, только более женственная, утонченная и молодая. Её большой округлый живот указывал на беременность и скорое прибавление в семействе. - Вольфганг, что ты их гоняешь, м? - она обняла мужчину за плечи. - Посмотри на них, они всего лишь дети, да и путь, наверное, проделали не малые, да, девочки? - Лидия, не вмешивайся. Я не хочу, что бы из-за очередных нахлебников вы не доедали. - Они сами толком-то не едят, Вольф, а если бы твоя дочь оказалась в подобной ситуации, что тогда? - Лидия! Ради бога, хватит защищать каждого, кто приходит сюда. Такими темпами у нас ничего не останется! - Во-первых, не смей на меня орать, - девушка наклонилась к уху мужчины, - во-вторых, я уверена, что они с удовольствием будут работать и помогать нам, - улыбнувшись, Лидия обратилась к нам. Мы были несколько шокированы и лишь кивали в растерянности. После нескольких минут уговоров Вольфганг благосклонно позволил нам остаться, но потребовал постоянную отдачу в виде работы и труда. Мы, естественно, согласились. Ничего бы не вышло, если бы не настойчивость Лидии — его сестры-близнеца, охваченной материнским инстинктом. Она оказалась невероятно добрым, чутким и веселым человеком, с которым часами можно болтать на абсолютно любые темы. Эта пара близнецов вполне мила, если не учитывать тот факт, что Лидия вынашивает ребенка Вольфганга, как же это мерзко и противоестественно, но не мне их судить. Нас приняли, и это главное. Первые несколько дней златоглазый с презрением и опаской относился к нам, очень полюбил давать мне сложные задания: доить коров, опрокидывать бычков, ловить овец, драить пустые цехи, откуда только у него столько идей? Через неделю он начал доверять нам, а еще через две поверил, что я являюсь так называемым лидером и что меня можно посвятить в их планы. Оказалось, что мы не единственные, кому в голову пришла столь гениальная идея - свергнуть Сэинта. Элис, земля ей пухом, состояла в группе «Морфин», собранной Пиро и включающей в себя Вольфганга, Сальвадора, умолчавшего о своем причастии, Кондора и Элвина — главнокомандующего в Гоморе. Вот как нужно планировать мятеж, а не как мы, назаключали договоров с демонами и рады. Вольфганг упомянул, что у Пиро есть некий план, который, по его мнению, способен нанести удар в сердце Сэинта и начать постепенный захват «Рая за стенами». Да я не так уж и бесполезна, возможно, я могу пригодиться им в этом... проекте. Хотя я бы посоветовала им действовать чуточку быстрее. Как говорил мне Блейк, осенью Сэинт выйдет из тени и подастся в другие государства, которые исчезли из нашей жизни, будто нашей страны никогда не было, будто никто никогда не слышал о... Я не помню, как называлась наша страна, наши города, каковы были наши отношения с другими государствами. Поспрашивав людей, я пришла к вводу, что никто не помнит этой информации, хах, видимо, Сэинт хорошо постарался, чертов ублюдок. Дело близилось к зиме. Суровой и жестокой зиме, до которой оставался месяц, плюс-минус две недели, я уже окончательно запуталась в числах. Знала лишь то, что Линард, тоже мне кот, поскользнулся на лестнице. Итог: перелом левой ноги и трещина в правой. Каждый день я навещала этого кривоногого, принося ему ежедневную похлебку. Поначалу меня совершенно не заботило, что в больничке, как мы, дебилы, ее ласково называли, не было больных, либо лежали женщины с детишками. Только после до меня начало доходить, что за неделю я видела как минимум два несчастных случая, при которых один мужчина сломал обе руки, а второй повредил позвоночник. Вроде бы на них взбесился бык, но не это главное... вопрос: куда делись эти двое? Раны не смертельны, но куда тогда они пропали? Другой больницы здесь нет, да и какого-нибудь другого изолятора тоже. Через несколько дней меня начали напрягать охранники, сторожащие лазарет. Уж слишком у них глаза недобрые, а взгляд как у грифов, ожидающих смерти коровы, заблудившейся в пустыне. Сегодня был день, когда Вольфганг взял меня с собой разделывать мясо, и черт меня дернул задать этот вопрос в разделочной. - Надеюсь, ты не боишься вида крови и кишков, - заявил мужчина, закинув на блестящий стол тушу недавно прирезанного козла, - сегодня нам необходимо разделать двух коз, ну или козлов, не важно, и приготовить несколько литров похлебки. - А, ладно. Что делать? - я подошла к столу, на ходу напяливая кожаный фартук и перчатки. - Держи и давай, снимай шкуру с головы, только осторожно, - он отдал мне небольшой нож, - не хватало еще тебе руки зашивать. - Вольфганг, а... - я хотела задать интересующий вопрос, но мужчина перебил меня. - Знаешь в чем наш успех, малолетка? – похоже, это был риторический вопрос. - Наш успех в том, что мы съедаем абсолютно все части туши, исключая кости, рога, зубы и копыта, ну и шкуру, зато жрем все органы, даже те, что по статистике жрать нельзя, но мы жрем, и в этом наш успех, - Вольф взял топорик и начал отрубать ногу козлу, видимо, из него уже слили кровь, так как ее почти не было. Блин, о чем я думаю, надо задать этот чертов вопрос. - Вольфганг, куда делись те два парня, которые недавно пострадали? Там вроде руки сломали и позвоночник, если я не ошибаюсь. Мужчина резко ударил топориком по разделочному столу, из-за чего я вздрогнула. - Ты задаешь глупые вопросы, мелкая. Они лишены какого-либо смысла, тем более я без понятия, о ком идет речь. - Вы прекрасно знаете, о ком я. Мне, - я сделала шаг в сторону, чтобы не попасть под удар, если таковой будет, - мне просто интересно, вдруг мы сможем чем-нибудь помочь. - Знаешь что? - он повернулся в мою сторону, указывая топориком. - Забудь про них, ясно? Будто бы их нет и никогда не было, так будет лучше для всех, - он опустил топорик, - лучше работай, а то так до ночи не управимся. На этом наш разговор и закончился, но случай, произошедший позднее, раскрыл все карты. Был обычный вечер, часов десять, когда мы сели за ужин. Ужинали мы в разных комнатах и по заходам. Я занимала почетное место, так как какой-никакой, но лидер. Точнее Лидия уговорила своего брата допустить нашу небольшую команду ужинать вместе с ними. Как истинные вожаки Вольфганг и Лидия ужинали в окружении своих приближенных: троих мужчин, один лучше другого. Их роли мне известны не были, зато я знала их имена и могла различать: Бен с выпирающей челюстью, похожий на потрепанного цепного пса; Вуди с худощавым лицом, внешне смахивающий на крысу; и Дюк — типичный шакал. За нашим столом же сидели я, Дэм, куда без него, Шавка, Ахдре, Катарина, Док, Лесли и Линард, который сегодня, увы, отсутствовал и дрых в больничке. Почему именно в таком порядке нас сажали, понятия не имею! Генератор случайных имен, не иначе. Всем уже подали похлебку, поэтому комната наполнилась шумом ложек, бьющихся о зубы - не самый приятный звук, если подумать. Над едой раздумывали, долго принюхиваясь к тарелкам, лишь Лесли, Ахдре и Шавка, - Надеюсь, что больше никто из вас не будет путать ВАШИ тарелки с НАШИМИ, - процедил Шавка, - неохота больше жрать ваших неудавшихся рабочих. - Что ты сказал? - я поперхнулась. - Шавка, не стоит так открыто выражать свое мнение, мы здесь незваные гости, не забывай, - утихомирил своего подопечного Дэм. - это как минимум не этично. На этом и закончили, но весь ужин я ловила на себе подозрительные взгляды Вольфганга и его свиты. Трапеза уже подходила к своему логическому завершению, когда в комнату ворвался парень, брызгая вокруг собственной кровью. - Каннибалы херовы! А ведь мы вам верили! Верили! - в бешенстве орал он. - Сначала сестренку мою, больную пневманией, сожрали, потом мать, отца, старшего брата, теперь за меня принялись, когда я руку сломал! Хер вам, ясно! - у него и правда была сломана рука, но вторая была здорова, и он поспешил достать ею пистолет. - Всех пристрелю, каннибалы херовы! Всех! Я успела только подавиться чаем, который подали нам вместе с похлебкой, как парень уже без сознания лежал на полу. Охрана огрела его резиновой трубкой, заполненной мелкими камнями, да и утащила в неизвестном направлении, оставляя полосой кровавый след. - Ну что ж, - Дэм аккуратно сложил салфетку, лежащую на его коленях, - кто из присутствующих не догадался с самого начала, что они каннибалы? Руку подняла только Катарина. Сомнения были также у меня и у Дока, но... боже, неужели они кормили нас... ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ МЯСОМ?! Похлебка чуть не вышла обратно, поэтому мне пришлось зажать рот рукой. - Мы не кормили вас человеческим мясом, так как вы не входите в круг наших людей, поэтому не стоит волноваться, - совершенно спокойно заметил Вольфганг. Кельтские кресты, выжженные на шеях большинства людей в Содоме — знак принадлежности к группе каннибалов, созданной Вольфом и его милой сестрой. До захвата Содома они долгое время скитались большой стаей, которая каждый день теряла минимум двух человек. Будучи лидером, Вольф принял решение заключить сделку между всеми людьми. «Неспособные жить приносят пользу, накормив нас своей плотью» - гласит правило, установленное златоглазым. Тяжелые времена требуют отчаянных мер, поэтому все согласились, нанеся на шеи крест, служащий символом принятия чего-то нового, делая его нормальным и обыденным. Здесь кельтский крест — символ принятия каннибализм. Нанеся его, вы даете свое согласие, вы принимаете его, он — часть меня. Еще неделю меня ужасно воротило от еды в их столовой, поэтому всё это время я питалась крекерами и сухофруктами, которые приносил мне Дэм. Отвращение начало медленно проходить только в начале ноября, когда Вольфганг попросил меня зайти в кабинет. По его словам, меня ожидала очень важная встреча.