История Элизабет Блэк. Лёд.

      Помолчав около часа наша компания вновь начала разговоры, совершенно забыв про мое состояние. Их можно понять, их это ни коем образом не касается, и справиться я должна сама. Я была рада, что всё вернулось на свои места, пусть не окончательно, но хоть что-то. К вечеру распогодилось, темно-синие небо, усеянное множеством мелких белых точек, выползло из тяжелых серых туч. Вдалеке бежали черные силуэты деревьев, а темные горы снегов уходили куда-то вдаль, вдоль светлеющего неба.       Окно было распахнуто, свежий ночной воздух был пропитан легким запахом ладана и корицы, скорее всего оставшейся где-то в повозке. Холод практически не ощущался, наверное самое комфортное место во всей стране — Облачный город. Благодаря этому «божественному», как его называют некоторые горожане, свету климат здесь подстраивается под нужды большинства людей, по крайней мере мне так рассказывали. Мы приближались все ближе и ближе к обители Сэинта, и наконец я смогла увидеть Облачный во всей своей красе. Проехав небольшой мост я увидела огромную скалу, так легко нависающую над озером — местом, куда впадают все реки страны. От края уступа тянулась белая мраморная колонна с редкими зелеными огоньками. Огромный серебристый диск луны нависал на озером, дорожкой отбрасывая своё величественное отражение, но в тоже время украдкой поместившись в том промежутке между скалой и колонной.       На этом каменном навесе и располагался замок, тянущийся своим шпилем ввысь, к небу, растворяясь в нем светло-голубым светом. От света шпиля отскакивали мельчайшие искорки, а вокруг замка тянулась легкая дымка, скрывая его от посторонних глаз.       Дорога тянулась все выше и, пройдя плавный поворот, мы оказались около массивных деревянных ворот в железной оковке и с выплавленным знаком кусающих друг друга за хвост волков. Только я успела подумать, что тут очень узкая дорожка и негде развернуться двум повозкам с хорсами, как оглянулась. Огромный пологий склон, застеленный пушистым снегом. Да на этой опушке можно разместиться тысяч тридцать людей, лошадей и собак, если не больше. Замечательно.       Всего четыре стражника у ворот, да две сторожевые вышки. Странно, лично я ожидала увидеть высокие бетонные стены с колючей проволокой под напряжением и отряды вооруженной охраны с озлобленными генномодифицированными собаками, но нет. Город приветливо встретил нас горящими разноцветными огоньками домами. Улицы, подворотни, деревья, люди — всё светится, сияет и украшено шариками, пряниками, золотистыми шишками, игрушками, ленточками, мишурой, гирляндами…Аж дух захватывает. Люди носились из здания в здание в поисках подарков или украшений, будто бы жизнь никогда и не уходила из этого города, как было два года назад, так и сейчас.       Пропуская глазами все эти улыбающиеся лица, смеющихся детей и веселых снеговиков, я заметила железную дверь, скрытую в подворотне. Могучая, цвета темного золота, окованная железными прутьями, она одиноко притаилась в углу, прячась от света многочисленных гирлянд, заполонивших улицы города. Довольно массивный замок, напоминающий коробку из-под обуви, был встроен между затворов, а над ним, да и по всей двери, были вылиты из позолоченного металла журавли, танцующие среди лотосов. Возможно, это галлюцинации из-за проснувшейся от стресса контузии, но я рискнула задать вопрос друзьям впервые заговорив за всю дорогу. — Что это за дверь в углу? — Мой сиплый голос звучал непривычно тихо. — И почему на ней изображены лотосы и журавли? — Место спокойствия и умиротворения. — Ответил Декстер, когда он успел поменяться местами с О'Мелли и передать управление повозки ему? — Там нет ни душевных терзаний, не политических интриг. Всё мирно и спокойно, там есть всё, о чем мечтают тысячи людей в наше время. — Уставившись отсутствующим взглядом в утеплитель на внутренней стороне крыши повозки, ответил усмиренный. — Место жительства большинства усмиренных. — Пояснил он и тут же отвлекся на иную тему. — Надо бы утеплитель подшить, когда приедем. — Откуда ты это знаешь? — Я немного оживилась, разговоры помогут забыть о произошедшем. — Тебя же вроде усмирили в Купи-или-Продай, или нет? — Все не так просто. — Заложив мундштук в правую часть рта, Алекс начала оттирать пятнышко грязи на щеке мужа. - Ну, думаю нечего больше скрывать. — Её взгляд устремился на меня. — Все равно едем, думаю я успею тебе рассказать, почему так произошло и откуда мы такие все красивые-прекрасивые взялись. Ты же, часть семьи, да и для тебя, наверное, шок, почему мы так хорошо общаемся с конкурентами.       Изначально были только О'Мелли, Декстер, Алекс, Клодия с сыновьями и еще пара человек из «Белого лебедя», о которых мне было рано знать. Их всех выбрал один загадочный хозяин, который решил вложить деньги в сферу обслуживания, создав самые выгодные рестораны или, как мы говорим, таверны. «Красная утка» была самой первой кафешкой, приносящей стабильный доход и вскоре кот умудрился выкупить её, себя, да и Алекс с Декстером, работающим стражникам и, как говорилось раньше, дослужившимся до Командора. Молодая пара, прожившая в браке более пяти лет, отличалась беспечностью, любовью к азартным играм и взрывным характером, усмирить который довольно сложная задача. В конце концов всё это привело к негодованию и желанию прекратить подобный режим правления, в общем мятежники, как, можно сказать, и я. Все их планы и заговоры шли довольно гладко, им даже удалось завести кое-какие знакомства в других городах, но в один прекрасный день из Сумеречной полночи вышли почти идентичные сотрудники, всеми параметрами отличающиеся от среднестатистического обывателя — «Нуарные ангелы». Некоторые из их отряда струхнули и благополучно сдали всю контору этим блюстителям закона в заячьих масках, именно тогда был вынесен приговор этой парочке.       Декстера усмирили в здание, несущие флюгер с двумя вздыбленными рысями, Алекс так же досталось. В глубинах этого темного здания девушка томилась в заржавевшей клетке размером три на три метра, ступая босыми ногами по ледяному кафелю, прячась от пронзающих, как миллионы игл, капель, стекающих с обмотанных ветошью труб, на пару с озлобленным изголодавшимся оборотнем, преподавшим Алекс урок, который она никогда не забудет. Для неё это был самый ужасный день и, замотав бинтом практически всю голову, она вместе с О'Мелли повезли слепого Декстера в Облачный город, чтобы не только закрепить его усмирение формально в документах, но и подтверди его унижение, добавив вертикальную полосу на его шею. По законом стражи подобная метка является позорной и носящий её занимает самый низ «пищевой цепи», уступая лишь обычным остроухим беднягам. В Облачном городе они и подобрали Уильяма — давнего друга Томаса, таскающего с собой не только Дункана, но и вечно бурчащего Арчибальта, вскоре к ним присоединился Вельвет, воровавший хлеб из булочной. — Запомни, Блэк, — Алекс провела рукой по шее мужа, — не переходи дорогу ангелам, никогда. — А если попадешься, постарайся выжить и научись дышать. — Влез в разговор Декстер. — Что ты такое говоришь?! — Она была взволнована его словами. — Она еще ребенок, ей нечего у них делать! — Ударив кулаком в его плечо, отчитывала мужа девушка. — Запомни, — не замечая её, продолжил мужчина, — медленно досчитала до четырех — вдох, вновь медленно досчитала до четырех — выдох. Раньше помогало. Алекс хотела дать подзатыльник столь разговорившемуся мужу, как повозка резко остановилась, и девушка опрокинулась на спину, распластавшись на маленьком диванчике. — Извините! — Крикнул с улицы кот. — Не рассчитал! — Мы приехали или нет?! — Гневно рявкнула Алекс, высунувшись из окна по пояс, оглушив рядом стоящего Уильяма. — Сама посмотри. — Недовольно буркнул рыжий, прочищая ухо.       Раздалось шипение, громкий щелчок какого-то механизма, тяжелый гул, и, выпустив две струйки пара, ворота, с выкованным на них лебедем, автоматически открылись, впуская нас внутрь. Длинная брусчатая аллея освещалась рыжеватым светом гирлянд, развешанных на белоснежных шапках спящих деревьев. Впереди возвышался огромный двухэтажный особняк, перед которым раскинулся фонтан, размером с приличный бассейн. По середине фонтана шеями переплетались два лебедя, подняв крылья, будто прикрывая друг друга от опасности. Аккуратный живой забор весь высох и припорошен снегом. Прищурившись я заметила, что лебеди состоят не из сплошного материала, а из железных пластин, поршней, лесок и шестеренок медного цвета, скорее всего они могут двигаться.       Желто-серые стены особняка были освещены небольшими округлыми фонарными столбами, подчеркивающими его величие и могущество над остальными зданиями. Ряды сплошных винтажных окон тянулись по всем этажам, частично избегая выступов и промежутков фасада здания. Только я начала всматриваться в здание получше, как повозка свернула с аллеи на дорожку, скрытую высоким безжизненным живым забором как бы это не звучало. Хорсы мягко ступали по узкой, извилистой, как змея, каменной дорожке, бегущей к узкому трехэтажному домику, построенному из больших грязно-серых камней и украшенного высохшей живой стеной, с которой узорами свисал иней и мелкие сосульки. — Быстро проехали. — Оживилась Алекс. — Скорей бы вылезти из этой повозки и размяться, а то я уже ног не чувствую. Ты согласен со мной? — Она с подозрением взглянула на мужа, будто бы прямо сейчас он не сидит рядом с ней, а изменяет с какой-нибудь хорошенькой шатенкой. — Конечно, это было бы замечательно. — Последовал безразличный ответ. — Выйдем — разомнемся. Ты не забыла предупредить её о тех, кто ждет нас внутри? — М? — Одноглазая отвлеклась от рассматривания пейзажа за окном. — О чем ты? А! — Она ударила себя по лбу. — Совсем забыла, — с нервным смешком девушка покачала головой, — рассказать тебе надо о наших коллегах. Их всего двое, но они стоят друг друга. В, так сказать, тесном общении, когда они будут, скорее всего, управлять нами и отдавать приказы, а они это любят больше, чем Уильям, эта парочка может показаться грубой, жестокой, скептичной, ну, к ним надо привыкнуть, к их общению, к их заморочкам, просто знай, что они не желают зла, просто привыкли так себя вести. — Успокаивала меня Алекс. — Я знаю, что тебе тяжело, а они могут сделать еще хуже своей…речью. — Все нормально, Алекс, — как только повозка остановилась, я поспешила вылезти из нее, не разводя эту неприятную для меня тему, — пошли.       Я не стала осматриваться, а следом зашла за всеми, чтобы резко не врываться в здание и не производить не лучшее впечатление хозяевам.       Пол застелен ламинатом, цвета темного дерева, стены покрыты обоями кофейного цвета с деревянными порожками и уголками около потолка и пола, множество незамысловатых матовых арок кремового цвета, ведущих в другие комнаты, да лестница, прячущая одну свою сторону, вплотную прижавшись к стене, открытая же ее сторона была сделана под камень, вполне себе уютный дом. Конечно, интерьер — не первое, о чем я думала. Мне ужасно хотелось спать, хотя желудок умолял о кусочке чего-нибудь съестного. Не могла я есть, горло отвергало еду и с трудом принимало воду, поэтому я не рисковала и готова была отказаться от ужина, если таковой предложат. По запаху чего-то печеного, доносящегося с кухни, можно было понять, что ужин нас дожидается. Никто не проходил, видимо все ждали хозяев. Легки на помине, послышался стук каблуков, и с кухни вышли двое: девушка, около двадцати пяти лет, и мужчина, примерно того же возраста. Они поражали своей аккуратностью, строгостью и утонченностью. Оба были одеты в строгие костюмы, отличающиеся исключительно цветом и посадкой, было заметно, что они сшиты специально под них.       Довольно высокий широкоплечий мужчина, но достаточно худой, с аккуратно зачесанной на бок шевелюрой темно-шоколадного цвета облачен в костюм карбонового цвета с тремя рядами симметричных декоративных пуговок, из нагрудного кармана аккуратно выглядывал белый платок, белая рубашка, темный галстук с серебристым отливом и изящная серебряная печатка на большом пальце. Холодный серые глаза были неподвижны, но, как не странно, добрые. Единственное, что меня напрягало в его внешнем виде, так это сильная впалость щек, выделяющая не только скулы, но и челюсть, такое чувство, что он специально втянул щеки.       Девушка же выглядела строго и по её светло-карим глазам можно было понять, что этому человеку лучше не перечить, уж слишком властный и хищный взгляд, хотя на внешность она довольно приятно, если исключить мертвенно-бледную кожу. Её костюм темно-винного цвета выглядел не вычурно, а элегантно и утонченно, отличный вариант для девушки. Темные прямые волосы спадали чуть ниже плеч, короткая челка, чуть выше густых бровей, весь её образ был женственен и аккуратен, несмотря на узкие бедра и чересчур плоское тело. — Мы ждали вас, — девушка и мужчина поклонились головой, — очень рады, что вы не опоздали. — Добавила та, что в винном костюме. — Скарлетт! Винтерс! — Клодия уже взмахнула руками и была готова заключить их в свои горячие и страстные объятия. — Без прикосновений, Клодия, вы только что с улицы. — Остановила её Скарлетт. — От вас веет холодом, сыростью и дорогой, поэтому прошу вас повесить верхнюю одежду на плечики и надеть тапочки, не забудьте поставить обувь на полку, желательно отряхнуть её от снега, щетка лежит в первом ящике комода. — Заученным текстом произнес Винтерс. — После можете пройти в столовую, я приготовил ужин. — Ох, как мне нравится, как ты говоришь! — Чуть ли не визжала Клодия, неуклюже снимая сапоги. — Прям дворецкий! Прям светский человек ты, Винтерс! Вот вернемся, тоже дворецкого заведу! Будет мне: «Доброе утро, госпожа, позвольте преподнести вам завтра!», — хихикала женщина. — Что ты несешь, женщина! — О'Мелли так же начал переодеваться, заполонив собой небольшую прихожую. — Дворецкого она заведет, как же! Хех, денег то не хватит! Хотя может этого ухватим! — Хлопая Винтерса по спине, рокотал кот, мужчина же сдержанно улыбнулся. — Придется много поработать. Очень много поработать. — Смотря на то, как Томас душит в объятиях Винтерса, констатировала Скарлетт. Столовая оказалась довольно просторной, хотя её большую часть занимал длинный стол, накрытый скатертью, окна выходили на зимний сад, а по углам стояли шкафы со стеклянными дверцами, в которых томились горы посуды. Монотонное тиканье маятника больших стоячих часов гулко разносилось по столовой, пронзая тяжелую тишину. Передо мной дымилась свежеиспеченная печень, облитая сметанным соусом, украшенная по бокам веточками укропа. «Ешь!» — Твердил желудок. «Не вздумай!» — твердила совесть. Моя задумчивость и пустой взгляд, направленный на мясо, не остались без внимания. — Что-то не так? — Задал вопрос Винтерс, который довольно много времени потратил на приготовление ужина. — Спасибо за ужин, но я вынуждена отказаться, извините. — Ответила я, опустив взгляд на колени. — Я настаиваю. — Голос сероглазого был немного раздражен. — Спасибо, но я не могу. — Я покачала головой, чувствуя пронзительный взгляд Винтерса. — Надо было предупреждать заранее, что ты будешь отказываться от ужина. — Продолжил мужчина. - Это, как минимум, неприлично. — Винтерс. — Оборвал его Уильям, что было довольно странно. — Не докапывайся, у нее был тяжелый день. — Рыжий, проявляющий заботу? Кажется завтра по земле пройдет трещина, из которой пойдет лава, а мертвые восстанут и захватят власть. — Умер кто-то? — Невзначай спросила Скарлетт, не отрываясь от еды. — Мама. — Сдавленно ответила я, не ожидая, какой ответ меня ждет. — Соболезную. — Совершенно безразлично ответила та. — Но даже не надейся, что я буду проявлять сочувствие, как большинство, нечего потакать твоим эмоциям. Советую понять, что людям свойственно умирать, особенно в это нелегкое время, раньше поймешь — легче проживешь. — Встав из-за стола, чтобы убрать пустую посуду, ответила мне девушка в винном костюме. — Убери за собой и уходи, второй этаж, седьмая дверь слева, завтра в семь пятнадцать буду ждать на завтраке, без опозданий. Если интересно, почему я прошу тебя уйти — твое настроение и внутреннее состояние влияет на окружение, заставляя их потакать твоим чувствам, мешая мне и Винтерсу вести адекватный разговор. Ничего личного.       Я не стала перечить Скарлетт, тем более ей наверняка надо поговорить с нашими, а мне там делать нечего, они знакомы и могут найти тему для разговора, поэтому, чтобы не быть лишней, ушла в комнату.       Небольшое помещение, освещаемое лишь светом полной луны. Не думая ни о чем, я завалилась на кровать и уснула. Если бы тогда я знала, что нужно внимательно собирать сумку…