История Элизабет Блэк. Лёд.

Комната, в которую меня привели, резко отличалась от обстановки, царящей в Канализации. Дверь, обитая темно-коричневым материалом плотно прилегала к стене и закрывалась на несколько позолоченных узорчатых замков. Стены вымазанные нежно-голубой краской, белый потолок с ярко горящими лампами и решетками воздуховода, из которых почему-то пахло апельсиновой цедрой. Я сидела за гладким белым столом, наблюдая за действиями огромного мужика, то и дело почесывающего свое свиное рыло, отмахивая сигаретный дым от мелких, как бусинки, черных глаз. Свинорылый определенно не желал выкидывать злополучную сигарету, дым которой так больно жег его огромный нос, окутывая морщинистое лицо каким-то загадочным туманом. Гудение потолочных ламп, бормотании собаки в соседней комнате и шуршание перебирающих по четкам пальцев - все эти звуки слились в один неповторимый затягивающий ритм, нарушаемый лишь сопением уставшей Дичи, пристроившейся около моего стула. - Тьфу, - мужчина со свиным рылом с размаху ударил по столу, от чего дремлющая около моих ног дворняжка вскочила и тревожно залаяла, - хоть убей — не могу понять, как ты сюда попала! - шутливо пригрозив собаке кулаком, продолжил мужчина. - На шлюху не похожа, документы, - он крутил в своих пальцах пластиковую карточку с моей кривой фотографией, - есть, воры с собаками не ходят, кто же ты, рыба моя? - Я просто хочу вернуться домой и всё, - в этот момент мне захотелось ударить любопытного мужика, чтобы впредь он не докапывался до меня с этими вопросами, - пусть ваша Собака побыстрее закончит и отпустит нас. - То есть собираешься туда, - свинорылый сел ко мне боком, прищурив и без того узенькие глазки, - прямо туда, - он тыкнул пальцем в потолок. - Именно. Мужчина резко встал, отодвинув стул, и заходил по комнате, заложив руки за спину. Спустя минуту он взглянул на меня: - Меня зовут Рэдмон, а это Дэлас, - он кивнул в сторону мужчины, сидящего в кресле, именно он перебирал четки, молча склонив над ними голову. - И нам ужасно повезло! Не думал, что этот день когда-нибудь настанет, - Рэдмон зашагал из стороны в сторону, поглаживая живот. - Ты спасла жизнь Лили, а значит она попытается вернуть тебе долг, - рукой он рисовал круги в воздухе, - она пойдет с тобой, а ты, - его палец указал на меня, - уговоришь её взять нас с собой. - Вы меня, конечно, извините, - я облокотилась на стол, положив голову на руку, - но почему я должна уговаривать её брать вас с собой, - переведя на него уставший взгляд, проговорила я. - Слушай, уже целый год мы гоняемся за собственным хвостом, без обид, - обратился к Дичи здоровяк, - и всё безрезультатно. Нам приказали патрулировать пустую канализацию и вылавливать всякий сброд, с которым великолепно справляются Жуткие. Нам здесь не место и выполнять этот приказ не имеет смысла! Я год не видел семью, с прошлой зимы мы не можем связаться со штабом, да мы даже не уверены, что Центурион всё ещё существует! - Рэдмон, мне нет никакого дела до вас, до Центуриона, о котором я понятия не имею, и я не намерена брать с собой лишние рты при том, что нам самим там нечего есть и... - Стоп! - перебил меня мужчина. - Центуриона не существует? - Не нагружай меня, - я закрыла глаза рукой, - я не знаю что за Центурион и в данный момент изучать всю вашу подноготную не собираюсь. - Куда ты направляешься? - прозвучал довольно экзотичный, красивый мужской голос. - Содом, - незамедлительно ответила я, - там наше сопротивление и моя семья. - Сопротивление? - вступил в разговор Рэдмон, усевшись на стул и скрестив руки на груди. - Какое сопротивление? - Мои люди, объединившееся с Сальвадором, Вольфгонгам, Лесорубом и Пиро, чтобы освободить страну от тирании, устроенной Сэинтом, избавиться от гнёта Вольдемара, установившегося за всеми слежение и так далее, и тому подобное, - у меня не было желания рассказывать им о нашей цели, поэтому мой голос звучал сухо, без какого-либо энтузиазма. - Но, - в мою голову ударила идея, когда я увидела шкаф, доверху наполненные темно-зелеными коробками с гордой надписью «Сухой паек №7», - если вы притащите туда всю это еду, то я постараюсь уговорить Лили. Раздался печальный скрип боковой двери: - Это что, бунт? - поинтересовалась Лили, зайдя в комнату, понуро склонив голову. - Саботаж? Смена власти? - она уставилась на нас своим проникновенным взглядом бледно-розовых глаз. - Вы остаетесь здесь, продолжая патрулирование, дожидаясь моего возвращения. Это приказ. - когда собака опустилась на пол, моё сердце затрепетало, а внутренний голос твердил: «Она не боится испачкать эту длинную густую белую шерсть?». - Я отказываюсь подчиняться! - хрюкнул Рэдмон. - На каких основаниях вы выйдите отсюда, а мы должны сидеть здесь в вони и крови? У меня голова разрывается уже! Штаб давным давно забыл про наше существование, не пора ли нам забыть и про них? - мужчина чуть подался вперед, приподняв брови. - Это неправильно, - Лили покачала головой. - Кодекс обязывает нас подчиняться распоряжениям штаба, а вас, как подчиненных, переданных под мое командование — подчиняться мне. Лилибет настойчиво смотрела на Рэдмона, от чего тот прижал лысые чуть вытянутые уши. Девушка, всё же она девушка, пусть и заточенная в собачьей шкуре, не желая отступать, наступала на свинорылого, твердя, что «Приказ не обсуждается», «Мы присягали на верность» или же «Нарушение кодекса ведет к необратимым последствиям». Но всё же совместными усилиями нам удалось уговорить красноглазую пойти против начальства и нарушить кодекс, не обошлось и без увечий — в теле свинорылого появилось ещё несколько отверстий, оставленных мощными клыками собаки. Сборы заняли около часа, пока вся троица дружно прощалась с помещением и выполняла мою просьбу. Естественно, большинство груза пришлось на Рэдмон, хвастающего своей физической формой, попутно сбивая собственным животом немногочисленные предметы интерьера и Дэласа, натягивающего довольно обтягивающую одежду на свое длинное худое тело. Своими изящными пальцами он ловко застегивал ремни, закрепляющие на его руках, поясе и под плащом многочисленные чехольчики для патронов и арбалетных болтов, попутно помогая Рэдмону расправиться с тяжелыми элементами брони, в частности наплечниками и наколенниками, сделанными из цельной стали с золотисто-синим напылением. Странно, что свинорылый отказался от помощи, когда очередь дошла до покореженного наплечника, с острыми выступающими краями, покрытого сажей. Лили же справилась со своей броней самостоятельно, дожидаясь нас около выхода, гордо подняв голову. Дорога до выхода была длинная и извилистой, карта нам не потребовалась, господа из Центуриона знали ходы наизусть. Шлепая по сгусткам крови, мы продвигались вперед, приближаясь к цели. Стоячая вода изредка колыхалась, выплескивая содержимое на ноги, где-то далеко, в глубинах подземных троп, в сток под Сумеречной Полночью упал очередной несчастный, отдавший жизнь на хирургическом столе. Крысы шумно топали в стенах, время от времени показываясь из трещин, быстро дергая розовыми носиками, и так же быстро исчезали под кирпичами, почуяв приближающуюся Дичи. Всю дорогу дворняжка осторожно ступала на склизкий пол, скрепя механизмами, настороженно рыскала глазами, обнюхивая ржавые железные листы стен. Рэдмон беззаботно болтал о временах, которые «были всего год назад», размахивая своими огромными руками, похожими на два окорочка, чуть ли не спихивая учтиво улыбающегося Дэласа в канаву, удивительно, как два столь разных по размерам человека, могут уместиться на узенькой бетонной тропинке. Пару лет назад мы так же гуляли с отцом и его товарищем по службе. Прохладный вечер, май весь в цвету стоял: сирень, слива, яблони. Воздух влажный, пахнет тиной и персиковой газировкой, которую мама покупала каждый раз, когда мы ходили гулять, независимо холодная она или уже успела нагреться на солнце. Отец с другом, оба красные и пьяные, пахнущие мокрой собачьей шерстью, покачиваясь, шли по узенькому мостику, раскинувшемуся через небольшую речонку, заросшую рогозом и ряской. Рэдмон и Дэлас сейчас шли примерно так же: один широкий, второй узкий, и оба на грани падения во что-то склизкое и сырое. - Ох, до чего же была мерзкая жратва в этом Иоасе, а до чего же сыро, хуже чем в этой сточной яме! - всё вспоминал Рэдмон, хлопая по плечу Дэласа, который, казалось, сейчас сломается под напором своего коренастого друга. Разговоры резко прекратились, когда Лили остановилась, навострив уши, а Дичи напряженно зарычала, уставившись на одну из стен. Мужчины, отвлекшись от болтовни, достали оружие: свинорылый — ружье медного цвета с круглым прозрачным барабаном, в котором кружили голубые, желтые и фиолетовые огоньки; Дэлас — два стальных стрекочущих прута с резиновыми ручками. - Что случилось, капитан? - спросил долговязый, зажав меня между собой и Рэдмоном, прикрывая тылы. - Идите к выходу, - оттолкнув Дичи, белошерстная прислонилась к стене, внимательно слушая шуршание за ней. - Ждите меня снаружи, если не приду спустя полчаса — уходите, - легкий ветерок пронесся мимо, завернув за угол. Мужчины не успели ответить, как белоснежный блестящий хвост скрылся за углом. Расстояние пятнадцати метров Лили преодолела в два прыжка. Великолепная физическая подготовка, сообразительность, лидерские качества и осторожность соединились вместе, образовав эту непонятную помесь между овчаркой и волком. - Куда это она? - держа напряженную Дичи за ошейник, захотела узнать я, идя между свинорылым и долговязым. - Учуяла кого-то, - спокойно ответил Рэдмон, держа наготове оружие. - Любит она бегать за ветром, да рычать в темноту, - усмехнулся мужчина. Дальше мы шли молча, наслаждаясь здешними пейзажами. По ногам проходился ветер, по всей видимости идущий из люка, отделяющего нас от свободы. Крысы всё так же неугомонно бежали куда-то, стуча коготками по кафельному полу, впитавшему в себя здешнюю грязь. На огромных античных колоннах и арках, поставленных в качестве украшений, расположились Жуткие, тихо щелкая своими гребнями. Здесь они были владыками, поэтому даже не подумали дёрнуться, когда рядом с ними прошла озлобленная Дичи. Так близко я их ещё никогда не видела: хитин блестит салом, а в белесых глазах отражается мелкая бежевая плитка, покрывающая стены. «Добро пожаловать!» - гласила облезлая деревянная вывеска, склонившаяся над рядом стеклянных дверей, за которыми томилась желтая бетонная лестница, полностью утыканная мелкими черными пятнышками. Ветер, дующий откуда-то спереди, подгонял хлопья снега, рассыпанные по всей лестнице. Где-то позади капала труба и стрекотали катушки, гудела глубина Канализации. Весенний воздух был нежен и влажен, заставляя дрожать от каждого дуновения ветра. Солнце светило в голубом небе, скрываясь за плотными клочками облаков. Впереди стелилась слякотная каменная дорога, по бокам все было занесено снегом и редкими пятнами земли, пахнущими гнилыми корешками. Дичи выслеживала кого-то под снегом, Рэдмон лениво жевал галеты из сухого пайка, я же смотрела, как Дэлас рассматривает сонные деревья, холенными руками проводит по рыхлым сухим стволам, что-то бормоча под нос. Долговязый медленно вдыхал запах потрескавшихся стволов, самозабвенно молясь, костяная пластина, покрывающая нижнюю часть его челюсти и шеи монотонно вздымалась, а губы расплывались в блаженной улыбке, раздвигая роговые отростки, идущие по нижней части лица. - Эх, вот год тому назад, если бы мы нарушили приказ Лили, - он пригрозил мне сухой галетой, - нас бы на месте расстреляли! А сейчас, а что сейчас, - потупив взгляд куда-то вдаль, мужчина положил руки на колени, - да и сейчас ничего не изменилось, только грязнее стало, но не грязнее, чем в том же Иоасе! Вот там, особенно на тех же торфяных «плантациях», жуть как грязно! Видимо Рэдмон не может понять, что не все были в Иоасе или «на тех же торфяных плантациях», как, например, я, поэтому мне довольно сложно представить о чём он говорит, но описывает мужчина всё глобально. Огромные хвойные и лиственные леса покрывают крутые склоны, огромные озера изрезаны сетью широчайших рек, огромный «мертвый» вулкан возвышается в середине Иоаса, укрытый от невзгод и посторонних глаз высочайшим хребтом скал, имеющих богатейшие залежи минеральных солей и глины, а зверей и птиц там — хоть каждый день по тысячи вырезай — не убьешь! - А вообще, - хотел было продолжить свинорылый, как люк, заросший лысыми когтями кустарников, распахнулся и с силой ударился об кусок Стены, выпустив сильнейший поток ветра из Канализации. В воздухе блеснули две белых вспышки, на землю тяжелыми каплями полилась кровь. Сталью блестела на солнце шерсть, платиной отливали волосы, сверкали клыки, ярко-бордовая кровь разлеталась вокруг, как из пережатого шланга. Свистел ветер, клацали зубы. Драка длилась секунд десять, после чего поток ветра унёсся в сторону Содома, подняв с земли слякоть и снег. Лили пыталась устоять на четырех, разъезжающихся в разные стороны, лапах, бледно-розовый язык висел над землей, мощные бока судорожно вздрагивали, то расширяясь, то сужаясь. - Капитан! - Рэдмон бросился к Лили, чтобы хоть как-то помочь своему лидеру. - Не подходи! - разъяренно рявкнула собака, оскалив окровавленную пасть. - Вам было приказано уйти, а не дожидаться меня! - девушка бросилась в сторону мужчины, посмотрев в его непонимающие глаза. Зрачки её сузились, из-за чего взгляд выглядел бешено и злобно. - Увольни! Идиоты! - она заходила на месте, хромая на левую стороны, с которой вниз по лапам стекала кровь. - Но, - подошедший Дэлас закрыл мне рот, чтобы я не думала сказать лишнего, тихо проговорив на ухо: «Лучше не надо». Никто из оставшегося Центуриона не спросил у Лили, что произошло, кто это и остальные «глупые» вопросы, какие обычно задают в подобных ситуациях. Нам нельзя было задерживаться, ещё неизвестно за сколько мы дойдём до Содома, дойдем ли вообще, беря во внимание состояние Лили. Девушка же будто не замечала серьезных ранений и резво пошла вперед, гордо подняв голову, оставляя за собой темно-бордовый след.