Дикий цветок Лориэна

      Покидая Лориэн, я не могла отделаться от чувства, что лес словно отпускает меня из своих объятий, нежащих и оберегающих. И мне было страшно обернуться назад, расстаться с этим ощущением и вступить в этот огромный мир в одиночестве.       - Ты не одна.       Голос Элронда низкий, певучий, заставил меня вздрогнуть и взглянуть на поравнявшегося со мной высокого эльфа.       Своей лошади мне не дали и большую часть пути мне предстояло проделать, сидя за спиной знаменосца Элронда. Владыка сказал, что я была слишком мала и легка для своенравного животного, и поэтому сейчас Аллор, молчаливый молодой нолдо, вел коня, на котором я сидела, под уздцы. Что и говорить, мне не нравилось быть в роли поклажи, хотя я не могла не признать, что грациозный скакун настороженно косился на меня, впрочем, как и его хозяин, на которого я так неудачно упала с лестницы несколько дней назад. Удаляясь от Лориэна, отряд Владыки не спешил, и кроме самого Элронда еще никто не сел верхом. Эльфы не оглядывались, но с явной неохотой покидали этот край. Лишь после того, как лес остался узорчатой золотисто-красной линией, темп движения несколько ускорился, но был таким же спокойным.       В сумерках мы остановились на первый и последний привал в пределах видимости Лориэна и, не разводя огня, расседлали лошадей, чтобы дать животным отдых. Воины Элронда устроились под раскинувшими ветви елями и тихо переговаривались. А я нашла в кармане сунутое Мэнэл на прощание яблоко и, откусив, предложила коню Аллора, на котором ехала весь день. Недоверчиво мотнув головой, жеребец все же потянулся ко мне. Его мягкие губы осторожно и ласково коснулись моей ладошки, когда он взял предложенное угощение.       Понаблюдав за грацией и красотой лошадей, которых до сих пор не видела вблизи, я уселась возле них и, обняв колени, уставилась на темнеющее золото леса, видневшегося на юго-западе. До сих пор перед моими глазами стояло лицо Халдира, и сейчас мне казалось, что мы смотрим друга на друга, разделенные полусотней лиг… Я словно ощущала его взгляд, который, как свет звезд, был так близок и далек одновременно.       Все что я любила, потеряла и боялась потерять, осталось там. Этот новый неизведанный мир был чист от боли и воспоминаний. Но я не знала, что меня ждет… Ведь выбор... он, как едва заметная тропинка в лесу, стоило лишь ступить на нее, и неизвестно куда она приведет.       Подцепив пальцами неловкого сонного жука, я задумчиво подула на пригревшегося на моей ладони охальника. И решила, что суну его утром в волосы Аллору, чтобы у того был настоящий повод так подозрительно на меня оглядываться.       Рассвет огненными всполохами разлился по верхушкам елей и крался солнечным бликом по полянам. Птичьи трели, запахи мхов и хвои, голубизна вздымающихся невдалеке гор не могли оставить равнодушным ни одно существо под этими небесами. Звенящая чистота воздуха поражала меня. Звуки и движение ветра дарили необычайное удовольствие. Я даже распустила косы, чтобы чувствовать его прикосновение к коже и волосам. И, закрыв глаза, вслушивалась в тягучие напевы.       Я не особо следила за дорогой, так как была слишком увлечена новыми впечатлениями и ощущениями. Их в некоторой степени разделял Владыка Элронд, чей взгляд я так часто чувствовала, который улыбался мне и временами привлекал внимание к чему-то примечательному. Мы были словно наедине, словно он вел моего коня и шаг за шагом открывал для меня этот другой мир.       Те несколько дней, что наш отряд следовал на север вдоль гряды Мглистых гор, смешались в моих воспоминаниях в какой-то калейдоскоп образов и невообразимую гамму чувств. Мои спутники быстро свыклись с присутствием девочки в отряде, и очень скоро я чувствовала себя с ними почти так же легко и спокойно, как с галадримами. И, благодаря этому, я наслаждалась путешествием и каждым новым видом, открывающимся перед нами, как перевернутая страница интереснейшей в моей жизни книги.       Очень часто мы двигались ночами, останавливаясь, как я подозревала из-за меня, на короткие привалы. Лошадей берегли и днем почти все время вели в поводу, что давало мне возможность рассмотреть все вокруг. Медленно проплывающее кружево листвы в дымке, пронизанной солнечными лучами, то тут, то там открывающиеся поляны сочной, непривычной для меня зелени. Щебет птиц, встречающих нас на тропах, и стекающий по склонам гор ветер, касающийся лиц и волос. Я была полна ощущений и чувствовала, как они, словно вино, через край чаши переливаются… касаются моих спутников и будят улыбки на их лицах.       Пребывая в этом неописуемом коконе восторга, я не заметила, что постепенно, с каждым шагом поднимаясь в горы, в отряде нарастает смутное напряжение. Природа менялась, недружелюбный ветер, суровые камни и холод, вскоре заставили меня очнуться и осмотреться вокруг. Перевал был уже близко. Белоснежные шапки словно забыли раскрасить красками, и они терялись на фоне бледно-голубого неба, невыносимо сверкая на солнце. И, если бы не это свечение, я бы по своей наивности подумала бы, что передо мной облака, и, поднявшись ввысь, можно дотронуться до неба.       Ощущение новизны меня не отпустило, и я любовалась красотой склонов, стекающими по ним ультрамариновыми тенями, срываемыми ветром с вершин снежными завихрениями, что так неожиданно вспыхивали, пронизанные солнечным светом. Мороз, несмотря на лето, не был добр ко мне, и я зябко поводила плечами под теплым лориэнским плащом. Мои спутники словно не замечали холода и невозмутимо следовали своей тропой. И только кони с белыми от инея мордами недовольно пряли ушами и утопали по бабки в плотном снегу.       Мы прошли через перевал Карадраса рекордно быстрым темпом, стремясь спуститься вниз до темноты. Еще я заметила настороженные взгляды и полное молчание, так терзавшее мой слух, тогда как скрип снега под ногами и фырканье лошадей разносились на добрую лигу вокруг.       Та ниточка, что соединяла меня с Элрондом, словно прервалась. Он одиноко следовал в стороне от отряда. И это вселило в меня тревогу большую, чем настороженность воинов и звенящая тишина.       Когда мы достигли устья, где тропа, обозначенная большими камнями, петляя, стала спускаться вниз, Владыка остановился и пропустил весь отряд вперед.       Я оглянулась.       Конь Элронда покорно ждал хозяина, печально качая головой, а его уздечка волохалась в снегу.       Несколько минут я тупо смотрела в затылок Аллора, который легко шагал, ведя под уздцы коня. А потом соскользнула с седла. Снег тут же обнял холодом ступни. Бегом я вернулась в хвост отряда, где меня за руку поймал темноволосый мечник. Он предостерегающе молча покачал головой. Но я так же молча осторожно высвободилась и уже медленно вернулась к одиноко стоящему Элронду.       Я не решалась подойти ближе или окликнуть его. И, зябко ежась, смотрела на застывшую спину эльфа, на волосы, бьющиеся на ветру, на пальцы, сжимающие бесплотный воздух.       Когда он вдруг обернулся, то я еле удержалась, чтобы не отпрянуть от его взгляда.       Ярость я видела впервые. А вот про боль я знала все.       С минуту он сурово смотрел на меня, словно не зная кто перед ним. А потом в его глазах что-то дрогнуло. С тем же отсутствующим видом он молча подсадил меня на своего жеребца и, бросив последний взгляд через плечо, быстро повел коня вслед отряду.       Он не говорил со мной, не смотрел… Но я чувствовала. Чувствовала нечто… словно кулак, сжавшийся в его груди.       Самую темную часть ночи мы провели на снежном склоне без костров, и я ужасно замерзла, несмотря на теплый плащ и лошадиную попону, в которую меня укутал Аллор, заметив, как я стучу зубами. До сих пор мне не доводилось испытывать такой холод, и я не умела справляться с подобными проявлениями погоды. Согреться мне удалось только когда отряд пересек снеговую линию, где склоны снова покрывали леса.       Дальше наш путь лежал на север вдоль гряды Мглистых гор. На заре мы спустились на равнину и углубились в земли Эриадора. Тогда я не знала толком ни троп, ни истории тех мест.       Меня полностью захватило… небо.       Небо распахнулось предо мной, являя собой самое ошеломительное видение в моей жизни. Бесконечное, непознанное… Оно вселяло страх, благоговение и трепет. Никогда еще я не видела такого необъятного простора, великолепия красок и облаков, сменяющих друг друга, вечно спешащих наперегонки с ветром. Я была полностью поглощена плавными линиями горизонта и огненной короной рассвета, и не сразу заметила, что мои спутники снова переговариваются и посмеиваются, наблюдая за мной. И даже Элронд взглянул на небо и кивнул мне, понимая и разделяя мое восхищение.       Увлеченная сменой дивных пейзажей, я совсем потеряла счет времени. Мое приключение продолжалось, и оно было лучше всяких ожиданий. Дорога ничуть не утомляла, и я могла бы вечно блуждать по едва заметным тропам ради мгновений, пронизанных красотой и многообразием этого мира. Я была уверена, что мои спутники, не раз проходившие этими дорогами, так же наслаждаются окружающим. Я видела ясные улыбки на их лицах. Я слышала их песни.       Владыка был молчалив. Но им больше не владело то холодное чувство внутри, с которым он стоял на вершине Карадраса, словно заново переживая неведомые мне события.       Временами Элронд вглядывался вдаль, будто кого-то ждал.       И несколько раз мне удалось рассмотреть на горизонте всадника, который, едва появившись, тут же исчезал. После одной из таких встреч мы поменяли тропу, углубившись в море плавно убегающих к горизонту холмов. В чем была причина таких отклонений от первоначального направления я не знала, но многие мои спутники стали более задумчивыми и посматривали вокруг с непонятной тоской.       Тут и там на пути стали попадаться обломки каменных строений, отмеченные рукой искусного резчика, оставившего на них дивные узоры или письмена. Но некому было прочитать их мне. В этой вотчине памяти я была предоставлена самой себе, и окружающие не были готовы отвечать на мои вопросы.       Может быть, именно поэтому тем вечером я ускользнула от большого костра в тень деревьев и, особенно не скрываясь, удалилась от лагеря в темноту трав и играющих в лунном свете светлячков. Ночь была удивительно прекрасна своей скупой красотой, раскрывающейся в прелести лунного пейзажа, и звуками, рождаемыми насекомыми, шелестом листвы и трав, на которые звенящей музыкой ложилась роса. Я шла и шла, наслаждаясь мелодией этого места и дивными ароматами зелени и ночных цветов.       Сама не замечая, я отошла от костра так далеко, что он уже не мерцал за моей спиной, освещая всполохами кусты и деревья.       Теплые камни под ногами словно говорили со мной, едва слышно, певуче, и я следовала по невидимой тропе, что влекла меня все дальше и дальше в темноту.       Развалины, открывшиеся моему взору, были редкой сохранности и белели во мраке ночи, украшенные кружевом рисунка, проявлявшегося в лунном свете и струящегося по стенам витиеватой лозой.       Зачарованная, я поднялась по ступеням и провела пальцами по мерцающему узору. Переплетения и дивная, как будто знакомая, вязь орнамента завораживали меня, рисуя картину великолепного прошлого, что когда-то царило на этих равнинах. И вот уже мне казалось, что полуразрушенные стены выросли и стремятся вверх, а серебристые узоры ползут по ним и взмывают прямо к звездному небу. И вокруг оживает тот мир, что канул в пустоту, и слышится смех, и разговоры, и чьи-то призрачные фигуры мелькают пред моими глазами… и кто-то заговаривает со мной и кланяется, и я улыбаюсь, и приседаю…       Когда земля вдруг поддалась под моими ногами, сердце ухнуло и замерло. И я тут же провалилась вниз, туда, откуда пахнуло странно знакомым запахом тлена, земли и чего-то необъяснимого.       Глубина ямы была достаточно большой, чтобы я не могла вылезти из подвала тем же путем, каким в него попала. Единственное, что мне оставалось, это попытаться пройти по узкому проходу вперед и найти выход, который непременно должен где-то быть… Если его не засыпало!       Кашляя и смахивая с лица паутину, я двинулась по узкому лазу и успела сделать всего пару шагов, когда необъяснимое ощущение гадливости и страха охватило меня. Это было сродни тому чувству, когда в прошлом году я встретила на границе Лориэна орка. И это напугало меня. Напугало особенно сильно, когда что-то словно дохнуло мне в лицо, и из кромешной темноты потянулся туман, едва заметный в скупом свете, попадающем из узкой дыры за спиной. И я попятилась, насколько это возможно на четвереньках, судорожно забилась, упираясь пятками в землю, путаясь в собственном подоле и скользя руками по влажной земле. Когда туман протянул свои призрачные пальцы к моему лицу, я закричала… закричала от леденящего ужаса, охватившего все мое существо.       Чья-то рука резко и сильно сжала мое плечо, впиваясь в кожу, и рванула… вверх. Вверх, выдергивая меня из ловушки, из окутавшего узкий проход тумана и чего-то страшного, затаившегося там… Когда спасительные пальцы разжались, я упала на землю и, подняв глаза, в ужасе попыталась отползти.       В лунном свете предо мной предстал призрак. Вроде тех, что я видела в мираже прошлого. Высокий, широкоплечий воин-нолдо в длиннополых пластинчатых латах и шлеме с плюмажем. Ошеломленная, совершенно обессиленная ужасом, коснувшимся меня в подземелье, я тихо заскулила и сжалась, когда он протянул мне руку в искусно сделанной металлической перчатке.       - Не бойся, дитя.       Голос ласковый и вполне настоящий заставил меня замолчать и всмотреться в воина. За его спиной беспокойно перебирал копытами тонконогий жеребец.       - Не стоит тут оставаться, - тихо добавил он и, шагнув в темноту, одним движением вскочил на всхрапнувшего коня. И снова матово блеснула боевая перчатка в уже знакомом жесте.       Поднявшись, я неуверенно сделала несколько шагов вперед и задрала голову, чтобы протянуть руки вверх. Я увидела темноту и звезды.       Вдруг какая-то сила подхватила меня и подняла, и усадила перед воином, загородив разом от страха и холодного пронизывающего ветра, которого я до сих пор не замечала.       Мы медленно обогнули развалины и витиевато петляли в темноте, словно запутывая следы. Я не знала куда мы едем. И таково было спокойствие, исходившее от воина, что этот вопрос возник у меня очень нескоро. А когда я набралась смелости задать его, он вдруг заговорил:       - Тебя позвали камни Эрегиона. Когда-то каждый мог найти дорогу сюда. Но теперь зов слышат немногие, и камни оплакивают ушедших. Эльфы покинули эти места… Когда тот, кто назвал себя Аннатаром, пришел и, завладев умами и знаниями кузнецов Эрегиона, выковал кольца власти, страшная война пришла на эти земли. И мало осталось тех, кто видел ее своими глазами.       Он говорил и говорил. Тихо. Печально. Твердо. И перед моими глазами вставали стены Ост-ин-Эдиль. И кузни Келебримбора. Огромный труд и роскошь, и величие, и… падение.       Нет. Мой спаситель не говорил о сражениях и большом страхе, поселившемся в этих местах. Но он говорил о Тьме. Старом Враге, у которого много лиц и длинные тени. О том, что если где-то пролилась кровь, творилось насилие, были захоронения или метили территорию орки, можно было встретить нежить, вроде той, что сегодня ночью едва не коснулась меня.       Я невольно содрогнулась. А мой спаситель подхватил полу плаща и накинул мне на ноги, позволяя укутаться в него и уткнуться головой в свое плечо.       Я дремала. Просыпалась и снова дремала. Открывая глаза, я видела укрытые сумерками деревья, тонущие в тумане. Бледная пелена струилась по земле, как дым, и, поднимаясь, укутывала кроны. Как ни странно, мне не снились сны, и страх меня не беспокоил, как я того опасалась.       Лишь к утру мы подъехали к роще, где разбил стоянку наш отряд. И именно приветствие разбудило меня.       - Мэнэг суилад!*       Эльфы встречали моего спасителя уважительным кивком и улыбкой. Улыбки их становились шире, когда они замечали взъерошенную меня, выглядывающую из плаща воина. А то, что я была взъерошена и явно перемазана землей и паутиной, мне можно было даже не рассказывать.       Владыка Элронд задумчиво сидел на большом белом камне и при нашем появлении поднял голову. Лицо его посветлело, и он как-то по-особенному кивнул моему спутнику.       - Вот твоя пропажа, отец, - сказал воин, помогая мне спешиться.       Отец?!       От неожиданности я не удержалась и, поскользнувшись на металлическом носке сапога всадника, едва не рухнула под ноги жеребцу. Едва, так как кто-то подхватил меня, не дав коснуться земли.       Подняв голову, чтобы взглянуть на того, кто помог мне, я испуганно взвыла и, вскарабкавшись обратно на коня, вцепилась в его всадника. Причем весьма резво и успешно, так как в считаные мгновения оказалась за спиной своего спасителя, стоя на крупе жеребца.       Настороженно я всмотрелась в того, кто подхватил меня во время падения. Потом, наклонившись, заглянула в лицо моего спасителя. Потом снова на второго…       Те же доспехи, разворот плеч и рост. Те же серые яркие глаза и тонкая линия губ. Те же темные волосы, лежащие на плечах… Они были до ошеломления одинаковы!       Никогда в своей жизни я не видела настолько похожих между собой существ.       Я беспомощно взглянула на Владыку Элронда и окончательно растерялась.       Меня ждал второй сюрприз! Мой степенный и мудрый лорд смеялся!       Впрочем, не он один. Заулыбалась и весьма заразительно копия моего спасителя. А он сам задрал ко мне голову и, белозубо улыбнувшись, сказал:       - Это мой брат – Элладан.       Я расчесывала волосы и косилась на братьев Элрондионов.       У Халдира были два брата. Близнецы. Ну, то есть я до сих пор считала их близнецами. Но они просто были очень похожи друг на друга, как могут быть похожи братья. Но сыновья Элронда совершенно поразили меня. И те пару часов, которые они провели с отцом, обсуждая какие-то передвижения и маршруты, я не могла отвести от них глаз.       Три воина. Три высоких, широкоплечих, мощных эльфа, закованных в броню, и младшие были похожи друг на друга, как две капли воды. Интересно, как Элронд их отличает? А он отличает! Вот Элрохиру, моему спасителю, он приказал разведать брод…       Я все пыталась найти примету, по которой Владыка различает сыновей, и в своем любопытстве уселась плести косичку прямо рядом с Элрондом, который разложил на камне свиток с картой. Я с интересом заглядывала под его руку, легко преодолевающую лиги пути на бумаге, а потом вглядывалась в серьезные лица братьев Элрондионов.       Поняла я лишь одно... Взгляд Элрохира был строгим и отрешенным, а у Элладана... у Элладана - мягче, словно солнечный блик затаился где-то на дне...       Когда совет был окончен, я соскочила с коряги, на которой удобно устроилась, и увязалась хвостиком за Элрохиром. Делая вид, что совершенно случайно наши дороги совпадают, я вприпрыжку следовала за высоченным воином и наблюдала, как он проходит по лагерю. Вот донеслись добрые слова и напутствия. Темноволосый лучник бросил наполненную флягу с водой, которую Элрохир поймал так, словно это давно вошло в привычку. Эльф, который подвел ему заново оседланного коня, подал сверток с лембасом…       Мой спаситель взлетел в седло и, наконец, взглянул на меня.       - Я поеду с тобой, - неожиданно даже для самой себя заявила я, уцепившись за стремя и задрав голову вверх.       Губы Элрохира дрогнули.       - Нельзя. Это опасно.       Видя, как я насупилась, он вдруг пояснил:       - Ты можешь помешать мне вытащить оружие.       Глаза мои округлились. Я нахмурилась и, помолчав, спросила:       - А когда не будет опасно?       За него ответил Элладан. Он встретился с братом глазами, и по губам его скользнула улыбка.       - Видишь ту гряду в изумрудной дымке? – эльф кивнул на северо-восток. - Это зеленеют падубы… Быть может, там, кроха.       Я обернулась в указанном направлении и с грустью подумала, что это точно будет не сегодня. И даже не завтра. Покосившись на Элладана, я задрала голову и посмотрела на его брата, подбирающего поводья.       - Ты обещаешь?       Серьезно взглянув на меня, он коротко без улыбки кивнул. И только тогда я отпустила стремя и независимо убрала руки за спину.       Мне понравилось ехать с Элрохиром. Понравилось, как он молчит, как роняет слова, словно зная, что я подберу их и запомню навсегда… Он был ужасно далек от меня в своих мыслях и думах. Но с ним я чувствовала защищенность, а не просто участие.       Оглянувшись друг на друга, братья Элрондионы разъехались в разные стороны от лагеря и вскоре исчезли среди холмов. Мы еще дважды останавливались на отдых, прежде чем достигли порога Имладриса, но они больше не возвращались к нашим стоянкам, словно боялись напоминать мне о своем обещании.       Вересковые пустоши, с разбросанными огромными камнями, не радовали глаз. Небо хмурилось, и быстро несущиеся на юго-запад облака, соревнуясь с солнцем, рисовали пеструю живую мозаику, примеряя на землю то сизый, то охристый лоскут.       По словам Аллора, за много лиг от Имладриса не было человеческих поселений. Ближайшее, Бри, находилось на западе, на расстоянии около недели пути по тракту, с которым мы так и не пересеклись. А на востоке вздымались Мглистые горы. Перевал через них вел к дороге на Лихолесье и гномьему царству Эребор. У меня теплилась надежда встретить путников на этом пути, так как я еще никогда не видела ни гномов, ни людей. Но моему любопытству не суждено было сбыться в эти дни.       Мы неторопливо достигли скалистого гребня, на который мне показал Элладан. Но ни его, ни его брата я так и не увидела. Вскоре наш отряд свернул и уже несколько часов меланхолично двигался на восток. Я так ждала этого условного места встречи, что, не увидев братьев Элрондионов, испытала острое разочарование, заставившее меня спрятать от едущего рядом Владыки лицо. Впрочем, он вряд ли заметил это, так как его взгляд скользил по окрестностям.       С невольным интересом я рассматривала карабкающиеся по каменистой гряде заросли падуба, задаваясь вопросом, как же деревья удерживаются на такой почве, и не сразу увидела впереди одинокого всадника, направляющегося нам навстречу.       Всего лишь мгновение я всматривалась в морок пыли и солнца. И, соскользнув из-за спины Аллора, со всех ног бросилась вперед, обгоняя наш неторопливый отряд.       Я видела, как всадник дал шпоры коню, стремительно приближаясь, и вскоре резко осадил жеребца возле меня. Ничуть не сомневаясь, я протянула руки вверх, к сыну Элронда, и тут же взмыла в седло, и удобно устроилась перед ним. Задрав голову и взглянув на невозмутимо-серьезное лицо Элрохира, я счастливо рассмеялась.       Когда с нами поравнялась голова отряда, Элрохир повел коня рядом с отцом.       Элронд с интересом посмотрел на сына и спросил:       - Какие новости?       - Ничего особенного, отец. Люди опять видели троллей на плато Эттенблат.       Владыка кивнул и задумчиво взглянул на меня. Я же лучезарно улыбнулась в ответ.       Узкая долина, укрытая крутыми неприступными склонами, являла собой природную крепость, которую любовно укрепили и облагородили умелые руки. К Имладрису вела крутая и извилистая тропа, и наш отряд растянулся в цепочку. Я была счастлива вдвойне, так как, сидя перед Элрохиром, могла рассмотреть все гораздо лучше, чем из-за спины знаменосца Элронда.       Высоко на склонах росли величественные ели, отливающие в этот ранний час голубизной. А ниже, ближе к тропе, величественные буки и дубы кидали нам под ноги свои ажурные тени. В местном воздухе, как мне показалось, было нечто особенное, и он был похож на лориэнский. Разве что здесь, в горах, он был особенно чист…       Я поделилась своим наблюдением с Элрохиром, который тихо рассмеялся.       - Это эльфийская магия. Она хранит Лориэн, она хранит и Имладрис…       И пока мы медленно ехали по извилистой тропе, Элрохир рассказал о том, что Имладрис был основан, как нолдорская крепость в середине Второй Эпохи, когда Саурон уничтожил королевство Эрегион, где были выкованы Кольца Власти. Войска Темного властелина осаждали его, но так и не смогли захватить или нанести серьезный урон. С тех пор мало что изменилось. Имладрис был по-прежнему неприступен. Но несмотря на магию, всего несколько тайных троп ведут в долину, и очень немногие знают все.       Нам преградил дорогу веселый горный поток, несущий свои воды на запад. Элрохир назвал реку Бруинен и указал на виднеющийся вдали узкий каменный мост, который соединял берега. И, завороженная, я увидела последний приют эльфов.       На северном берегу раскинулись великолепные сады, дивным полотном стелющиеся до самой воды. Как набегающая на песок морская пена, их продолжали узорные террасы, обращенные к реке, а за ними раскинулись во всем великолепии воздушные строения светлого камня. Голубые купола венчали стремящиеся к небесам тонкие шпили.       Невольно я повела рукой перед глазами, желая отогнать дивный морок. Но он словно проявился в ясном горном воздухе, когда дерзкий луч солнца пробился сквозь дымку облаков и осветил это сказочное место.       Конь Элрохира первым ступил на узкий мост и преодолел его уверенной рысью, чтобы по узкой, петляющей мимо белеющих среди листвы строений, дороге быстро подняться наверх к самому большому и величественному дому. Изумительно-гармоничная надвратная башенка охраняла небольшую круглую площадку, к которой гостеприимно сбегались лестницы, укрытые ажурными каменными навесами, по которым струились вечнозеленые вьюны.       У одной из них нас встречала дева.       Я знала Арвен. Хотя… Я была так мала, что ей лишь назвали мое имя. И я робела. Робела как никогда… Особенно сейчас, когда она с таким интересом приветствовала меня. Элрохир немного помог мне, спешившись и протянув руки, чтобы снять с коня. Я не нуждалась в такой учтивости и предупредительности, но воспользовалась ею и была рада, что могу скрыть лицо от той, что, казалось, читала меня как книгу.       Ее прекрасные глаза озарились удивлением, когда она заметила, что брат привез ребенка, но тут же вспыхнули, и улыбка ярче расцвела на ее губах. Арвен шагнула к Элрохиру и притянула его голову, хотя для этого ей, такой высокой, пришлось встать на цыпочки. Брат поспешно снял шлем и принял нежный поцелуй, сжимая тонкие пальцы сестры.       А я, спрятавшись за спиной Элрондиона, почему-то вдруг ощутила себя как никогда чужой… Ненужные, непрошенные слезы навернулись на мои глаза, заставляя сердито хмуриться и моргать, но… не успели пролиться. Нежные пальцы невесомо коснулись моей щеки, побуждая несмело взглянуть на их обладательницу.       - Теперь ты дома, Эйриэн…       Когда Владыка Элронд в сопровождении Элладана поднялся к своему дому, Арвен все так же встречала родных у нижней ступеньки лестницы. Элрохир, желавший дождаться брата, поставил шлем на резное навершие, венчающее лестничный опорный столб. Ну, а я… я ходила по перилам.       Вообще-то мне просто хотелось достать цветок, и я не решилась попросить об этом Элрохира, тихо разговаривающего с сестрой. И стоило мне забраться на перила, как послышался перестук копыт, и Арвен легко сбежала по ступеням вниз. Элрохир последовал за ней. А я обняла витую стойку лестничного столба и украдкой бросала вниз взгляды, так как при этой семейной встрече я была лишней.       Имладрис поразил меня прежде всего тем, что это было царство камня.       В Лориэне буквально все создавалось из дерева. Здесь же правил камень. Белый, розовый, голубой… Массивный, суровый, ажурный и игривый. Дивный резец запечатлял в камне неувядающую красоту окружающего мира и строгую гармонию линий. Мне бросались в глаза уже знакомые по просторам Эрегиона узоры, то тут, то там мелькали нолдорские гербы, вплетенные в орнамент, опоясывающий колонны и скользящий по стенам.       Я еще дивилась на созданную умелыми руками красоту, когда вдруг услышала свое имя, произнесенное Владыкой Элрондом.       - Может быть, Эйриэн разместить в западных гостевых покоях?       Но Арвен возразила:       - Ей будет неуютно в таких больших комнатах.       Комната?! Прошло очень много времени с тех пор, как я жила в комнате…       Я хмыкнула и потянула белоснежный асфадель из замысловатого букета, стоявшего в огромной напольной вазе возле взмывающей вверх лестницы. Вероятно, я слишком настойчиво дернула застрявший стебель, потому что вся изящная композиция вдруг последовала следом за цветком и посыпалась мне на руки, обдав водой и падая на пол.       Когда я подняла глаза на замолчавших лорда Элронда и Арвен, то поняла, что они с некоторой задумчивостью смотрят на меня. Я едва не заплакала от огорчения и стыда.       - А может быть, Эйриэн понравится во флигеле?       Теперь все взгляды обратились к появившемуся в дверях в холл Элладану.       Я уловила мгновение, когда тень пробежала по их лицам. Но не поняла причины этого. Да и к тому же пыталась засунуть цветы обратно в вазу.       - Да… - тихо сказала Арвен. – Верхняя комната ей понравится.       Меня отвели в небольшие уютные покои на самом верху четырехэтажного флигеля, последний этаж которого был почти полностью деревянным. Скошенная крыша, ажурные окна и кроны вязов напоминали мне Лориэн. Видимо, комнаты давно не использовались, потому что Арвен, поднявшаяся вместе со мной, чтобы показать где отныне я буду жить, сразу же ушла, отдавая на ходу наказы прислуге.       Изящные напольные пяльца для вышивки были отодвинуты от кресла так, словно из-за них только встала мастерица, под скамьей валялась забытая детская игрушка – ветрячок, этакое веретено с шелковым венчиком, которое стоило крутануть в пальцах, и оно тут же взовьется вверх, расправляя свои крылышки. Я подобрала изящную вещицу и невольно тяжело вздохнула. Такие же ветрячки делала мне мама.       Покрутившись по комнате, я взбила подолом платья облачко пыли, которая золотым всплеском затанцевала в солнечных лучах, вторя моим шагам. Пыль еще не успела осесть, когда появилась строгая темноволосая эльфийка, которая тут же приказала пришедшим с ней слугам вынести пяльца и заняться уборкой.       Само собой, я была там лишней и, воспользовавшись всеобщей занятостью, ускользнула. Предоставленная самой себе, я отправилась обследовать окрестности.       Первым и самым прекрасным открытием была винтовая лестница. Еще когда мы с Арвен поднимались наверх, я сразу отметила дивное расположение и ширину перил. Они так и тянули усесться на них верхом и скатиться вниз. Мне не удалось осуществить эту замечательную мысль, так как я неожиданно обнаружила, что в Имладрисе похоже живет большее количество эльфов, чем я могла представить, и они все намереваются посетить мою комнату. И, сбегая от этой оживленной толпы, я юркнула на один из этажей.       Почти все комнаты во флигеле пустовали. И я бродила среди этой тишины, прислушиваясь к тому, как наверху зашумело разбуженное Арвен чудовище.       Я увидела их случайно. Невольно повернув голову к светлому проему распахнутых дверей.       Дивная полукруглая комната смотрела на юго-запад. Из-за набежавших облаков в ней царил полумрак. В распахнутые окна врывался ветер и гонял по мозаичному полу засохшие листья. Братья Элрондионы сидели друг напротив друга, абсолютно неотличимые, как отражения, как-то неожиданно сгорбившись, опершись локтями на колени и свесив головы. Не сняв доспехи и не умывшись… В пыли дорог и ветров… И мысли их метались от одного к другому, безмолвные, тяжкие… Один сосуд горя на двоих.       Застыв на пороге, я хотела и боялась разорвать этот нескончаемый скорбный круг. Как решиться сделать шаг в комнату, распахнутые двери которой словно были заперты на засов?       Тяжелая рука упала мне на плечо, удерживая от порыва.       Оглянувшись, я увидела Владыку Элронда, который смотрел на сыновей с плохо скрываемой болью.       Элрохир вдруг повернул голову и незряче уставился на нас, а следом, как отражение в зеркале, вторя ему, Элладан...       Бесконечное мгновение, и вдруг глаза мои наполнились слезами, и я заморгала, пытаясь унять их, когда заметила, как что-то дрогнуло в лице Элрохира, и губы его криво изогнулись. И глубоко вдохнув, он неожиданно спросил:       - Ветрячок?       Я совсем забыла о найденной игрушке и, неловко качнув головой, крутанула ее в пальцах. Она взмыла к потолку, расправляя лазоревые крылышки и, дерзко пролетев между братьями, выпорхнула в окно.       Охнув, я рванулась вперед, к подоконнику, и чуть не вывалилась на улицу, ослепленная ярким солнцем, неожиданно залившим комнату. Элладан, успевший поймать меня и уберечь от падения, выглянул наружу и, посмотрев на брата, развел руками.       - Придется сделать новый, - согласился Элрохир.       В тот же день от служанки Арвен я узнала, что во флигеле когда-то были покои Келебриан – дочери прекрасной Галадриэль и Владыки Келеборна, ставшей супругой Элронда и родившей ему троих детей. Несколько сотен лет назад, на пути из Лориэна в Имладрис, Келебриан попала в засаду орков и была пленена. Измученную пытками и унижениями, ее вскоре освободили сыновья. Элронд вылечил тело, но дух ее был сломлен, и жить она уже не хотела. Единственное, что оставалось – Валинор… И надежда, что там Келебриан обретет себя и излечится от великого страха…       Много позже Элладан рассказал мне, что, когда они нашли мать, Элрохир поднял ее на руки и всю дорогу домой не отпускал, пока не передал отцу. Какие слова он находил, как удерживал жизнь в ее измученном теле, Элладан не знал. Элрохир оградил брата, если не от понимания произошедшего, то хотя бы от этой муки... И эта ноша выедала его, оставляя силы только на ненависть. Жгучую ненависть к оркам.       Братья Элрондионы неутомимо охотились на темных тварей, месяцами не появляясь в Имладрисе... И каждый раз, возвращаясь домой, они приходили в комнату матери, словно отчитываясь, словно прощения просили… как у мертвой. И бесконечный круг боли повторялся раз за разом. Сотни лет…       Пока однажды я не вошла в него.       По недомыслию… иначе просто не осмелилась бы.       Я часто вспоминала и так и не смогла понять, когда же Элронд разжал пальцы? Когда опустил руку и позволил мне перешагнуть порог, позволил стать частью своей семьи?