Arannin

Воспользовавшись тем, что король заснул, Эйлин осторожно приблизилась, поудобнее устраиваясь головой на его плече. Она смотрела на его безмятежное лицо с правильными чертами, на мерно вздымающуюся и опускающуюся грудь, на шелковистые серебряные пряди, рассыпавшиеся по плечам и подушке, и сама никак не могла погрузиться в сон. Она боялась, что, проснувшись утром, не увидит его, что снова останется одна коротать день в томительном ожидании его возвращения. Да, возможно, зайдет Ирдис или Лунэйтель, и они перекинутся парой фраз о том, что происходит на поверхности – о, как бы она хотела хоть раз оказаться на свежем воздухе под голубым небом! – ей принесут какую-нибудь книгу из королевской библиотеки или свежий холст и краски. Сейчас Эйлин смотрела на точеный профиль Его Величества, жадно впитывая каждую деталь его облика, и размышляла, что неплохо было бы запечатлеть Трандуила на своей картине. Неожиданно лицо короля омрачилось, его густые брови сошлись на переносице, губы распахнулись под напором тяжелого дыхания. Его голова метнулась на подушке, а из груди вырвался мучительный стон. Эйлин положила ладонь мужчине на грудь, чтобы привстать, и он схватился за ее руку как за спасительную соломинку. С его губ срывалось что-то бессвязное, черты лица болезненно исказились – владыке Зеленолесья снился какой-то кошмар, и Эйлин оставалось только гадать, что же такое его терзает. - Владыка, - негромко позвала она, надеясь на его пробуждение – видеть мучения Трандуила было ей невыносимо. – Владыка, очнитесь! Король никак не мог вырваться из плена сновидения, и девушка приложила прохладную ладонь к его щеке, обращаясь к нему уже громче: - Владыка, проснитесь! Трандуил резко распахнул глаза, сильнее сжав ее вторую руку, почти болезненно, но Эйлин не обратила на это внимания: - Все прошло, Вам снился плохой сон, - она успокаивающе гладила его лицо, наблюдая, как оно постепенно разглаживается, - это был всего лишь плохой сон. Девушка нежно поцеловала короля в подбородок, снова устраиваясь головой на его плече и проводя пальцами по его груди. Она слышала, как отчаянно бьется его сердце, и ощущала липкие нити паутины страха, который пытался им завладеть. Чтобы успокоить мужчину, она запела: - Белее белой чистоты, Владычица светла У заокраинной черты, где не бывает зла. Бродя в лесах, живя вдали, Мы помним свет родной земли! Гилтониэль! А Элберет! Сиянье чистых глаз! Поем тебе, надежды свет, пролившийся на нас! Ты звезды сеяла в ночи в полях Семи ветров,— Взгляните, как горят лучи сверкающих цветов! Сквозь ветви леса нам видны Лучи утраченной страны. А Элберет! Гилтониэль! Когда здесь солнца нет, Из заокраинных земель доходит ясный свет!* Ее мелодичный голос лился, наполняя тонувшую во мраке комнату, постепенно затихая, как журчание ручья, впадающего в широкую реку. Эйлин ощущала, как с каждым куплетом дыхание Трандуила становится все более размеренным, сердцебиение приходит в норму, тело вновь становится расслабленным. Она еще не допела, когда он снова заснул – на этот раз ровным, спокойным сном. Эльфийка сладко потянулась, не торопясь открывать глаза. Она лежала на чем-то очень теплом, и это было так приятно, что просыпаться вовсе не хотелось. Помедлив, девушка открыла сначала один глаз, а потом второй и восхищенно выдохнула. Комната за неимением окон все так же тонула в кромешном мраке, однако эльфам вовсе не нужен свет, чтобы хорошо видеть. Кажется, это утро претендовало на роль лучшего в ее жизни, потому что проснулась она на широкой мужской груди, а, вскинув голову вверх, убедилась, что грудь эта принадлежит Трандуилу. - Вы здесь… - полуутвердительно произнесла Эйлин, не веря своим глазам. - Ты ведь сама попросила меня вчера остаться, - заметил мужчина, разглядывая ее удивленное лицо. - Да, но… я и не думала, что Вы все еще… - Просто мне выдался редкий случай поспать подольше, - прервал ее восхищенную болтовню король, высвобождаясь из-под женского тела и поднимаясь с постели. - Вам часто снятся кошмары? – поняв, о чем он говорил, уточнила девушка, наблюдая, как он собирает по комнате разбросанные вещи и одевается. - Почти каждую ночь, - бесстрастно ответил Трандуил и вышел из ее спальни, прикрыв за собой дверь. Эльфийка откинулась на подушки, раскинув руки в разные стороны. Она только что открыла еще одну страницу в покрытой загадочной завесой тайн жизни короля Эрин Ласгален и стала еще на один шажочек к нему ближе – по крайней мере, так ей казалось и так ей хотелось думать. «О, Эру, видеть кошмары каждую ночь! Так и с ума недолго сойти. Как он все это выдерживает?! - поражалась девушка, загибая пальцы: - Смерть жены, отца, бесконечные войны, частичный захват Зеленолесья силами Тьмы…» Эйлин знала, что, как и у любого другого правителя, каждый день Трандуила наполнен заботами о своих землях и своем народе, каждый час он принимает решения, от которых зависят тысячи жизней, каждое мгновение он все должен держать под неусыпным контролем. «Ему нужна отдушина!» - поняла эльфийка, и она готова была этой отдушиной стать. Она готова была создать для него место, где можно расслабиться и отдохнуть, наконец, от вечных тягот, нужно лишь, чтобы Трандуил сохранил ощущения от проведенной с ней вчерашней ночи. Улыбнувшись, девушка чуть не захлопала в ладоши, совершенно не подозревая, что задумке ее не так-то просто будет осуществиться. Трандуил смотрел на свое отражение в зеркале. Он испытывал раздражение, свойственное поддавшемуся соблазну и совершившему ошибку. «Это не она», - раз за разом твердил он сам себе, проигрывая в воображении воспоминания о вчерашней близости. Не увидев на своем лице следы раскаяния, он решился на крайнюю меру – провел по левой стороне обжигающим прикосновением кончиков пальцев, наблюдая, как глаз становится белесым как у слепого, а на щеке, словно под воздействием кислоты, расползаются ткани, обнажая розовые мышцы и белеющие в глубине кости. Король напоминал себе, кем он стал и какую за это заплатил цену. Вот только кое в чем он обманывал самого себя, и уже очень, очень давно. Однако же у него были и другие заботы – нужно было проследить, чтобы все было подготовлено к празднованию Yavieba, Дню Осеннего равноденствия. Было ли это шуткой судьбы убегающего от воспоминаний мужчины, но именно в этот день много веков назад он взял в жены свою нареченную. Многие во дворце знали о том, с кем проводит ночи их король, однако он сам говорил, что должен на своем примере показать своему народу, каким путем нужно идти. Вздохнув, Трандуил вернул своему лицу прежний вид и велел Ирдису позвать Лунэйтель. Эйлин все так же лежала на кровати, окутанная дымкой своих сладких грез, в которых они с королем шепчут друг другу клятвы в вечной любви. Ее мечты грубо прервал стук в дверь, однако, услышав знакомый голос своей служанки, она не стала сердиться, а наоборот, полная предвкушения поделиться с ней своими успехами, разрешила женщине войти. - Ох, госпожа, - с легким укором произнесла Лунэйтель, зажигая в покоях светильники, - не пристало Вам в такой день так долго спать. - А какой сегодня день? – с любопытством спросила Эйлин, садясь на постели и прикрываясь одеялом. Ее щеки раскраснелись от десятка самых романтических и наивных предположений, какие только может придумать воображение влюбленной девушки. Стоит ли отрицать, что она была влюблена? - День Осеннего равноденствия, моя госпожа, - спокойно ответила женщина, открывая стоявший в углу гардероб и выбирая девушке платье. - И что? – нахмурилась Эйлин, не понимая, каким образом ее должен касаться этот праздник – она уже год не выходила на поверхность и сильно сомневалась, что Трандуил сделает сегодня исключение. - Вы должны сопровождать короля и составить ему компанию за праздничным столом, - пояснила Лунэйтель, продолжая разгребать пышные наряды, словно ища что-то конкретное. - Он так сказал? – воскликнула девушка, не веря своим ушам. Захлопав в ладоши, она вскочила с кровати, обернувшись покрывалом, и, прокружившись в танце несколько кругов, сама приблизилась к шкафу: - Тогда я сама хочу выбрать себе платье! Оно должно быть зеленое. Хотя… в честь осеннего праздника следует надеть золотое или багряно-красное! - Нет-нет, госпожа, поверьте, сейчас я… ах, вот оно! – женщина торжествующе держала в руках синий шелк. - Синее? – с сомнением взглянула Эйлин на совсем легкую и не пышную тряпицу. – Но… - Доверьтесь мне, госпожа, наш Король не устоит, увидев Вас в этом платье, - Лунэйтель заговорщицки ей подмигнула. – Примерьте. Эйлин послушно надела платье и подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Ее смущало, что наряд слишком откровенный – фактически это была шелковая ткань, скрепленная на плечах золотыми перехватами, украшенными массивными рубинами, и свободно спадавшая до уровня щиколоток. Спина до самой середины была открыта, а если перехватить талию пояском, то становятся видны очертания груди. Однако что-то помешало девушке его снять – была в нем какая-то необъяснимая прелесть, подкупающая своей простотой и игрой на грани дозволенного. «В конечном итоге, я ведь всего лишь наложница», - печально подумала эльфийка, успокаивая этим свою совесть. - Вам оно очень идет, - с грустной улыбкой произнесла Лунэйтель. – Какую прическу хотите, чтобы я сделала? - Нет, я пойду с распущенными волосами, - ответила эльфийка, все еще разглядывая свое отражение. Лунэйтель одобрительно кивнула. - А украшения? - Украшения… - задумчиво произнесла девушка, не в силах оторвать взгляд от своего наряда. – Не нужно, я обойдусь без них, - наконец, она взглянула на свою служанку, глаза ее сияли от радости и предвкушения. – Скажи, ему правда понравится? Ты уверена? - Конечно, госпожа, - она усадила девушку на кровать спиной к себе и принялась расчесывать ее длинные волосы. *** Приготовления шли полным ходом. На большой поляне в самом сердце лесной глуши уже расставлены и накрыты столы, деревья уже украшены гирляндами из цветов и осенних листьев и праздничными фонариками, которые зажгутся с наступлением темноты. Скоро вынесут последние угощения и выкатят последние бочки с крепким ароматным вином, и под кронами высоких деревьях зазвучат звонкие эльфийские голоса. Они будут петь песни, немного грустные, но от того не менее красивые, как красив и печален танец золотых и багряных листьев на осеннем ветру. Все в этом мире идет своим чередом, и на смену грядущей зиме обязательно придет весна, и сколько бы тысяч лет не прошло, этот порядок не изменится. Трандуил смотрел на улыбчивые лица и думал о том, придет ли когда-нибудь весна на смену его осени. Каждый год он вместе со своим народом видел, как природа погружается в сон, и каждое ее пробуждение вызывало в нем немое облегчение, словно он действительно думал, что однажды зима не отступит, и все его королевство навеки покроет снежное покрывало, погребая под собой все живое и навеки заточив его под толстым слоем льда. Впрочем, даже в этом случае, он бы отдал соответствующие распоряжения, и его подданные бы приспособились, на то ведь он и король. Когда-то он очень любил этот праздник. Ведь осень — время прощания, и оно нисколько не страшно, когда ты знаешь, что обязательно встретишься с тем, с кем ты попрощался, вновь. И так же, как на смену вечеру приходит утро, осени — весна, за прощанием всегда следовала новая встреча. Так было и так должно было быть всегда... - Госпожа, мне приказано сопроводить Вас к... - Ирдис замер на мгновение, будто увидев перед собой привидение, однако тут же взял себя в руки, - к Владыке Трандуилу. - Ах, уже все готово? - Приготовления почти закончены, но Его Величество предположил, что Вам захочется немного прогуляться перед праздником. Эйлин посмотрела на Лунэйтель, радостно улыбаясь — от одной мысли, что Трандуил подумал о ее возможных желаниях, ей хотелось петь. Последний раз взглянув на свое отражение, она попрощалась со своей служанкой, и поторопилась последовать за Ирдисом к выходу из дворца. Подумать только, целый год она не покидала сводов каменной пещеры! Целый год не видела ни зелени, ни солнечного света, не слышала ни пения птиц, ни журчания вешних ручьев. И как только смогла она это выдержать? Что позволило ей так долго продержаться? Или... быть может, кто? Они с Ирдисом и пятью эльфами из личной стражи короля миновали каменный мост. Эйлин жадно вбирала в себя каждый звук, каждый оттенок, каждый запах — неизвестно, как скоро она сможет вновь полюбоваться открывшимся ей великолепием. Расчувствовавшись, она даже едва не расплакалась. Увидев возле корней одного дерева все еще зеленый вьющийся побег, она аккуратно взяла его и обмотала вокруг левого предплечья, подумав, что в своей комнате посадит его в горшок и будет любоваться хоть какой-то частичкой живой природы. Они неспешно следовали по лесной тропинке, когда Ирдис, наконец, не выдержав, нарушил молчание: - Не сочтите мой вопрос невежливым, но госпожа сама выбрала это платье? - Сама. - Начальник стражи с сомнением взглянул на девушку, и та добавила: - Ну, быть может, не совсем сама. Просто Лунэйтель сказала, что это платье не оставит Владыку равнодушным. - Да уж, равнодушным точно не оставит, как бы всех нас не... - эльф едва слышно что-то шипел себе под нос, недобрым словом поминая Лунэйтель и ее вечное желание сунуть свой нос, куда не следует. - Думаешь, оно ему не понравится? - испуганно спросила Эйлин, застыв на дорожке и осматривая свой наряд. - Дело не в самом платье, а скорее в связанных с ним воспоминаниях. К тому же, госпожа уже, наверное, знает, что очень похожа на покойную королеву. - О, валар, я вовсе не хотела, чтобы так вышло... думаю, мне следует... Ирдис, подожди меня здесь, я быстро переоденусь и вернусь, - уже на бегу крикнула девушка. - Госпожа, подождите, вам не следует одной... - Ты ведь не думаешь, что я сбегу от... Из-за того, что она повернула голову в сторону эльфа, не заметила, как чуть в кого-то не врезалась. Сильные руки сжали ее плечи, и когда Эйлин увидела, кому они принадлежат, ощутимо вздрогнула ввиду недавнего разговора. Зрачки смотревшего на нее вдруг расширились, а губы чуть распахнулись. Мгновение, и лицо короля стало таким же непроницаемым, каким и было всегда. - Не думал, что ты испытываешь по отношению ко мне такой ужас, - усмехнулся Трандуил, отпуская девушку. - Так от кого ты там собиралась сбегать? - Ни от кого не собиралась, Ваше В-величество, - едва заметно дрогнувшим голосом тихо ответила эльфийка. - Угум, а чего губы дрожат? Замерзла? Ирдис, какого тролля вообще она ходит одна? Да еще и неодетая? Ты ведь мог предупредить, что на поверхности не Lotesse**, чтобы выходить в такой тряпице! Пока Эйлин с немым изумлением пыталась понять, почему король так странно себя ведет, Ирдис, с облегчением выдохнув и про себя благословляя виноградники Дорвиниона, склонил голову, сказав лишь: - Виноват, Владыка. - В этом нет его вины, он сопровождал меня, и я как раз собиралась переодеться, когда... - Раньше надо было об этом думать, - Трандуил взял девушку за локоть и повел обратно в сторону назревающего торжества. - Но... - Ты же не собираешься заставлять меня ждать? - чуть жестче произнес король. - Простите, - опустив голову, тихо произнесла Эйлин. Бросив на нее мимолетный взгляд, король вздохнул. - Ох, уж эти глупые молодые эльфийки, - он остановился и скинул с плеч меховую накидку, протянув ее девушке. - Я... - столкнувшись глазами с требовательным взглядом, она поспешила ее надеть. - Благодарю. - Что там с приготовлениями? - обратился король к начальнику стражи, поровнявшись с ним. - Уже почти, повелитель. - Хорошо. Проследи, чтобы все было в порядке и готово к нашему возвращению. - Ирдис вопросительно взглянул на своего короля, на что тот лишь махнул рукой. - Иди. Поклонившись, стража поспешно скрылась, дабы выполнить поручение, и Эйлин осталась с Трандуилом наедине. Ощущая себя донельзя взволнованной и отчего-то чувствуя некоторую неловкость, она молчала, кутаясь в меховую накидку, от которой исходил чудный, едва уловимый аромат осеннего леса и уже достаточно хорошо знакомый ей — тот, что она ощущала, когда Трандуил приходил в ее покои. - Ты так и собираешься стоять там или все же воспользуешься возможностью пройтись за пределами каменных сводов? - вернул ее с небес на землю голос короля, уже успевшего отойти на приличное расстояние. - А... Вы... Вы будете вместе со мной? - Эйлин пришлось ускорить шаг, чтобы поспевать за ним. - В смысле — гулять. - Тебя чем-то не устраивает моя компания? - Конечно же, нет! - выпалила девушка. Трандуил обернулся, озадаченно на нее взглянув. - Я имею в виду, я рада Вашей компании, просто... я думала... у Вас имеются другие важные дела. В смысле, более важные, чем... - окончательно запутавшись и смутившись, она замолчала, ощущая, как горят щеки. - Глупые молодые эльфийки, - усмехнулся король, - ты хоть иногда думаешь прежде, чем что-то говорить? - Я всегда думаю! - обиженно воскликнула Эйлин, совершенно не понимая, как вести себя с таким загадочным Трандуилом — такая странная манера разговора выбивала ее из колеи и сбивала с толку. - О, неужели?! - кажется, он едва сдерживал смех. - Именно. Просто... - Просто что? - когда молчание затянулось, не оборачиваясь назад, спросил король. - Просто рядом с Вами в голове все путается, - едва слышно произнесла эльфийка, однако ее услышали. - От страха? - Нет, - поспешно возразила девушка. И тут же пожалела, потому что на следующий вопрос ответить она бы не смогла, а не отвечать на вопросы Владыки Зеленолесья — занятие довольно опасное. Однако же он последовал: - И от чего же тогда? Эйлин молчала, и Трандуил остановился, развернувшись к ней лицом. - Не хочешь ответить на мой вопрос? Сердце рухнуло куда-то в пятки под этим требовательным взглядом. Девушка чувствовала, что еще немного, и нетерпение сменится гневом, но ответить она была не в силах. Нет, она прекрасно знала о своих зарождающихся чувствах, но поведать о них королю представлялось смерти подобным. Она боялась, что он высмеет их, растопчет или отмахнется как от чего-то незначительного, мешающегося под ногами. Эйлин была не в силах выдержать подобное, если бы оно произошло. А потому она стояла, молча кусая губы и глядя себе под ноги. - Ты действительно думаешь и дальше испытывать мое терпение? Его голос как хлыст рассек прохладный осенний воздух, вынудив девушку вздрогнуть. С опаской она подняла голову и увидела ровно то, чего и боялась увидеть — рассерженные глаза, наливающиеся майской зеленью, подавляющие волю, заставляющие говорить то, что должно было храниться в тайне. - M... mel***... mel... - ее губы предательски шептали сами собой, несмотря на неимоверное усилие, которое Эйлин прилагала, чтобы молчать. И тут спасительная тень в соседних кустах чуть не заставила ее зарыдать от облегчения: - Meletharas****! - громко воскликнула девушка, бросившись в сторону заинтересованно смотревшего на нее животного.