Arannin

      Наверное, нет в Арде девушки, которая не росла бы на сказках, рассказываемых на ночь доброй матушкой, сказках о прекрасных принцах и великих королях, о рыцарях, спасающих своих возлюбленных из лап драконов и страшных чудовищ. Однако если для людской девушки эти сказания остаются недосягаемой мечтой, безобидной выдумкой, о которой приятно поразмышлять перед сном, то для эльфийки все это в один прекрасный момент может оказаться правдой. И одно дело слушать истории о лесном короле, некогда сражавшемся с драконами севера, от своей прабабушки, и совсем другое – видеть его воочию, прямо перед собственными глазами. Справедливости ради стоит заметить, что, по мнению Эйлин, все сказания блекли на фоне действительности. Пока Трандуил тащил ее за руку через весь двор под любопытные взгляды и шепот прислуги, она не могла отвести глаз от его благородного лица. Наконец, он остановился перед странным животным, напоминавшим помесь оленя и лося, но размерами своими превосходившим их обоих, и, похлопав два раза его по мощной шее, произнес «Мелетарас*», вероятно, обращаясь к тому по имени. Зверь с любопытством взглянул на девушку, недоверчиво раздувая широкие ноздри, однако послушно подогнул передние ноги, опустившись на колени и позволяя хозяину усадить сначала ее, а потом и забраться самому. Эйлин тут же пришлось вцепиться в жесткую шерсть, чтобы не упасть с порывисто поднявшегося животного. - Мой король, - тут же вырос рядом эльф, вероятно, из личной стражи, - Вы уже уезжаете? Так скоро? - Я уже нашел, что искал, - жестко произнес Трандуил, явно не намеренный отчитываться в своих действиях перед подчиненными. По его голосу Эйлин поняла, что король все еще крайне возмущен тем, что его обманывали. – Более я здесь оставаться не намерен. Собери мою личную стражу, остальные могут прибыть позже. Эльфы разговаривали на синдарине, и не привыкшей общаться на нем в повседневной жизни Эйлин было поначалу несколько тяжело понимать их речь. Она заметила полный сожаления взгляд молодого человека, брошенный в сторону стоявших поодаль темноволосых эльфиек из ее свиты, однако своему королю он себе перечить благоразумно не позволил. - Bado**! – приказал Трандуил, и большерогий олень, издав звук средний между мычанием и ревом раненого медведя, круто развернулся и двинулся к выходу из владений Келеборна. ***       Путь из одной оконечности Эрин Ласгален в другую занял несколько дней. Испытывавшая поначалу некоторое неудобство и смущение от непосредственной близости короля Эйлин вскоре привыкла, однако обратиться к нему с расспросами девушка все же не решалась. Тем временем же вопросов становилось все больше и больше: «Что именно скрывал от Трандуила Келеборн и по какой причине? Как это связано с Эйлин? Почему ее прадед так не хотел, чтобы они с королем встретились? Почему он имеет право ее увезти? И как все это взаимосвязано между собой?» Эльфийская принцесса, хоть и воспитывалась в благородной семье, всегда могла высказать свое мнение по любому вопросу – а особенно, если была с чем-то не согласна. Однако на этот раз по какой-то причине она даже одного слова возмущения не могла вымолвить по поводу ее бесцеремонного похищения. Она лишь смотрела на красивые руки с длинными тонкими пальцами, державшими поводья, и пыталась сдержать волнение, набатом отдающееся в ее сердцебиении из-за близости практически незнакомого мужчины. Так и проходил их путь – в полном молчании в компании дюжины крепких эльфов, выстроившихся по обеим сторонам от своего повелителя. Когда на Средиземье опустилась ночь, а на небе засветилась, сверкая, Валакирка, Эйлин подумала, что скоро король объявит о привале для ночлега, но снова ошиблась – не нарушаемое ничем, кроме крика вспугнутой ночной птицы да шороха опавшей листвы под копытами Мелетараса, молчание лесного владыки и его свиты продолжало тяготить ее, а об остановке, похоже, никто и не думал. Чем дольше она размышляла над происходящим, тем сильнее чувствовала себя все более утомленной, веки ее тяжелели, и она не заметила, как погрузилась в сон. Проснувшись, она обнаружила, что спала, прислонившись спиной к груди Трандуила, ее голова покоилась на его плече, а рука сжимала край мантии, который прикрывал ее колени. Не до конца еще очнувшись от сна, девушка слегка вскинула голову, глядя снизу вверх на ничего не выражающее лицо короля, любуясь такой приятной после пробуждения картиной. Однако одного холодного взгляда в ее сторону хватило, чтобы Эйлин, как от ледяного душа, окончательно проснулась и поспешила отстраниться, выпалив: - Avatyaralye***! – И, тут же осознав свою ошибку, она поправилась, сказав уже тише: - Aranno***. Никак не отреагировав на произошедшее, король лишь поправил свою багряную и – как теперь знала девушка – очень мягкую на ощупь мантию, продолжив путь в привычном для него молчании. От долгой поездки у эльфийки уже начинали ныть плечи, тело, не привыкшее к неудобствам, ломило, но она никак не могла пожаловаться, не выставив себя перед владыкой невоспитанной. Однако как бы ни велико было ее терпение, когда второй день их поездки подходил к концу, а Трандуил и его не устающая свита, казалось, даже не думали делать остановку, Эйлин снова подала голос: - Простите. Она не имела возможности повернуться к королю лицом, не поставив себя в неудобное положение, а посему, прочистив горло, заговорила громче, подбирая слова на непривычном для себя языке: - Простите, но у меня затекли ноги, не могли бы мы остановиться где-нибудь хотя бы на четверть часа? Король молчал, а девушка не смела обернуться, и ей казалось, что пожелание ее прозвучало слишком дерзко и что голос ее выражал непозволительное раздражение. Она краем глаза взглянула на сосредоточенные лица королевской свиты, надеясь по их выражению отгадать, насколько возмутительной для них была ее просьба, однако стража, казалось, делала вид, что упорно не замечает того, что рядом с их владыкой еще кто-то есть. Тяжело вздохнув, Эйлин принялась снова разглядывать тяжелые перстни, украшавшие пальцы Трандуила, гадая, сколько им должно быть лет. Девушка не заметила, как заснула, а проснулась уже рано утром в неизвестно откуда взявшейся палатке и совершенно одна. Сначала ей и вовсе показалось, что события последних двух дней ей попросту привиделись, но, прислушавшись, она различила, как тихо переговариваются эльфы – они обсуждали, что до дворца лесного короля осталось совсем недалеко. Эйлин резко села, откинув покрывало и оглядываясь по сторонам. Спала она на мягкой шкуре какого-то животного, возле постели стояла продолговатая посуда с водой для умывания и глубокое блюдо с фруктами. Только теперь девушка осознала, насколько голодна – наскоро умывшись, она буквально накинулась на сочное зеленое яблоко, опасаясь, что в каждое мгновение в шатер может войти Трандуил и велит продолжать путь. Она как раз успела умять кисть винограда, когда полог палатки затрепетал, впуская внутрь эльфа – того самого, что явно хотел составить компанию ее служанкам во владениях Келеборна. Склонив голову в кивке, явно из простой вежливости, нежели из уважения к знатной особе, он приблизился, держа в руках блюдо с аккуратно нарезанным сыром и лембасом и емкость с каким-то питьем. Поставив все это перед девушкой, на что та ответила таким же легким кивком, он произнес: «Я сообщу Владыке, что госпожа проснулась. Будьте готовы скоро продолжить путь», - и спешно удалился. Благодарная за такую передышку, Эйлин спокойно закончила трапезу, запив скромное, но сытное кушанье ягодным морсом и сразу почувствовав себя намного лучше. Надев на ноги кожаные туфли, эльфийка вышла из шатра. Вокруг большого костра сидела группа лесных эльфов, изредка перебрасываясь короткими тихими фразами. По всей видимости, они давно были собраны и готовы вновь двинуться в путь, и девушке стало неловко, что, должно быть, она является причиной задержки. Однако оглянувшись по сторонам, она не увидела ни другой палатки – для короля – ни его самого, что немало ее удивило. Заметив, что Эйлин вышла наружу, уже знакомый ей эльф, по-видимому, бывший главным среди свиты, подал знак остальным, и те, затушив костер, начали убирать посуду и собирать палатку. Она хотела заговорить хоть с одним из них, задать мучавшие ее вопросы, но ощущала себя чужой, да и вряд ли стали бы они отвечать. Зябко поведя плечами, девушка ждала своей дальнейшей участи, как заметила в зарослях бурую шкуру и широкие ветвистые рога. Приглядевшись, она увидела, как животное, заменявшее лесному королю лошадь, размеренно пережевывает только что добытую кору дерева. Поскольку самого Трандуила поблизости не наблюдалось, и делать Эйлин было больше нечего, она направилась прямиком к дивному оленю, вконец позабыв о всякой осторожности. Если бы кто-то из эльфов, что сейчас быстро разбирали шатер, увидел это, то непременно предостерег бы принцессу от подобных глупостей. Когда Эйлин подобралась достаточно близко, несмотря на умение эльфов передвигаться абсолютно бесшумно, животное беспокойно вскинуло массивную голову, увенчанную тяжелыми рогами, широко раздувая ноздри и выпуская из них облачка пара. - Мелетарас, - шепнула Эйлин, выставляя руку ладонью вперед, чтобы зверь узнал ее по запаху. Шумно вдохнув несколько раз прохладный осенний воздух, олень осторожно приблизился и ткнулся влажной шершавой мордой в ее ладонь. Улыбнувшись, ободренная проявлением такого доверия девушка несколько раз провела по ней рукой, а потом, и вовсе осмелев, запустила пальцы в жесткую шерсть на мощной шее животного, слегка поглаживая ее и нашептывая ласковые слова. Мелетарас уперся мордой в ее шею, громко фыркнув, и эльфийка рассмеялась. Трандуил вернулся в лагерь и, не наблюдая присутствия девушки, поинтересовался у главы своей стражи, куда она пропала. Эльф растерянно оглянулся вокруг, совершенно не понимая, куда та могла деться, и уже начиная беспокоиться, что владыка на него разозлится за такую безалаберность. Когда Эйлин засмеялась, они оба обернулись в ее сторону, и теперь Ирдис – так звали командира королевской стражи – конкретно опасался за свою должность. Однако Трандуил лишь одарил его осуждающим взглядом и направился в сторону зарослей, откуда слышался непрекращающийся, словно звон колокольчиков, смех. Стоило ему появиться в непосредственной близости, как и олень, и эльфийка замерли. Эйлин показалось, что на морде Мелетараса появилось виноватое выражение – словно он и вправду был благородным скакуном, недозволенно заигравшимся и позабывшим о своем статусе и прекрасной выправке. Девушка отошла в сторону, и под взглядом лесного короля улыбка быстро сошла с ее хорошенького личика – она уже пожалела о проявлении фамильярности по отношению к его собственности и теперь стояла, опустив голову. Как ни странно, король, по-видимому, не разозлился – а если и разозлился, то ничем это не показал. Он погладил животное по шее, и оно, не нуждаясь в дальнейших указаниях, подогнуло колени. Трандуил перевел взгляд на Эйлин, и та, также не нуждаясь в наставлениях, самостоятельно взобралась на могучую спину Мелетараса. К вечеру третьего дня король и его свита добрались, наконец, до дворца владыки Зеленолесья. Эльфийка во все глаза глядела на широкий каменный мост, пересекавший бурную реку и ведущий к высоким вратам, сейчас торжественно распахнутым навстречу их небольшой процессии. Впервые Эйлин видела, чтобы эльфы жили в пещерах – это для нее было в диковинку, так что она с удовольствием разглядывала расписанные и украшенные самоцветами своды просторных залов, напоминающие залы сказочного Менегрота. В отличие от гномьих пещер, здесь было светло и свежо, однако девушка знала, что лесные эльфы Эрин Ласгален, как и их собратья из Лотлориэна, предпочитают все же строить себе жилища в ветвях деревьев, а в стенах твердыни пережидать ненастья и войны. Народ с радостью встречал своего короля, несмотря на то, что его не было совсем недолго, со всех сторон слышались приветственные крики. Эйлин замечала на лицах удивление, ее рассматривали с неприкрытым любопытством, казалось, что-то поражает местных эльфов до глубины души. Добравшись до прохода, ведущему, судя по длинной лестнице, к тронному залу, король спешился, и Ирдис поспешил подхватить поводья. - Отведи девушку в покои – те, что рядом с моими. Дай ей сменную одежду и ужин, - отдал приказания Трандуил, направляясь к уходящим вдаль ступеням и даже не взглянув на прощание на эльфийку. Ирдис помог Эйлин спуститься на землю и повел ее по освещенным коридорам вглубь пещеры, уводя все дальше по путаным ходам, то поднимавшимся вверх, то спускавшимся на нижние уровни. Несмотря на хорошую память, эльфийка так устала за время своего путешествия, что никогда бы сама не нашла путь обратно. «Да даже если бы и нашла, - подумала она, с тоской глядя себе под ноги, - вряд ли смогла бы отпереть охраняющиеся денно и нощно тяжелые врата». Когда ее привели в ее новые покои, бывшие попросту просторной спальней, принесли все, что наказал принести владыка, и оставили, наконец, одну, Эйлин повалилась на кровать, силясь не заплакать горькими слезами. Она ощущала себя одинокой и всеми покинутой, попавшей в совершенно чуждое ей окружение. Никто не потрудился объяснить ей, что происходит, почему ее насильно привезли в это место и что ждет ее в дальнейшем. Она чувствовала себя бессильной из-за полнейшего непонимания ситуации и еще более бессильной из-за того, что не смогла воспротивиться действиям Трандуила. Совсем не так она представляла себе великого короля бывшего Лихолесья. Не думала она, что эльфийские правители могут быть такими холодными и безразличными, что в глазах их может быть столько презрение и льда. Однако даже несмотря на все это, страшнее всего Эйлин было от того, что благодаря этим, отталкивающим, на первый взгляд, качествам, король казался еще притягательнее, еще загадочнее, еще более прекрасным. «О, Варда, защити меня от чар этих колдовских глаз!» - взмолилась девушка, ощущая в страхе, как внутри нее разрастается неведомое доселе чувство, заполоняя все внутри и желающее вырваться наружу. ------------------------------------ * - (синд. meleth) – любимый, (синд. aras) – олень ** - (синд.) – иди *** - (кв.) и (синд.) соотв-но: простите