Лиам ничего никому не сказал, даже Скотту. Сначала я подумала, что он попросту мне не поверил, но потом он объяснил, что не хочет об этом распространяться лишь потому, что для других Дерек значил гораздо больше, чем для нас. Следовательно, и воспримут они это гораздо болезненнее.
— Разумеется, я тебе верю, — сказал он. Мы стояли на крыльце школы. Лиам стянул с себя пиджак и набросил мне на плечи. Куртку я оставила в машине у Стилински. — Просто Дерек, насколько я знаю, был Скотту хорошим другом. Если мы всё им расскажем, то …
— Испортим праздник, — перебила я. — Ты как всегда прав. — Я посмотрела на него. Лиам приподнял брови. — И тебе тоже не стоило говорить. Не хочу, чтобы ты волновался.
— Я и не волнуюсь, — ответил Лиам. Он обнял меня за плечи. — А вот ты — очень. Я слышу стук твоего сердца.
Я приложила ладонь к своей груди, будто бы это поможет.
— Это не волнение, — произнесла я шёпотом. Перед глазами возник Дерек и его мертвенно-бледные губы, с которых слетало лишь одно страшное слово. — Это страх. Неужели, всё опять перевернётся с ног на голову? Я не смогу выдержать это снова! Только не снова...
Лиам держал меня некрепко, поэтому вырваться из его объятий труда не составило. Я обхватила свой корпус, придерживая пиджак, чтобы он не слетел, и быстрым шагом направилась прочь от школы.
Лиам последовал за мной. Он держал дистанцию в несколько шагов до самого дома, позволяя мне успокоиться и прийти в себя. У подъездной дорожки я остановилась и повернулась к нему.
— Это должен был быть один из лучших дней в школе, — грустно сообщила я.
Лиам кусал нижнюю губу. Он сокращал оставшееся между нами расстояние очень медленно, будто бы задумался настолько, что едва ли мог вернуться обратно на землю.
— И что в нём такого особенного? — спросил он, останавливаясь.
Расстояние между нами осталось совсем незначительное. Лиам взял меня за руки и зажал обе ладони между своими. Было не холодно, но он всё равно дышал мне на пальцы, едва касаясь их губами.
Если теперь я и дрожала, то явно не от ветра.
— Хотя бы то, что в этот день я не должна была видеть мёртвых людей.
Лиам свёл брови к переносице.
— Сейчас же ты его не видишь?
Я покачала головой.
— Ты думаешь, я бы стояла и разговаривала с тобой спокойно, если бы рядом ошивался призрак?
Лиам пожал плечами. Выглядел он несчастным. Я жалела только себя, но ведь и для него этот вечер должен был быть особенным.
— Прости, — сказала я. — Ты можешь вернуться на танцы, если хочешь. Повеселишься с ребятами.
— А ты?
— У меня правда нет настроения.
Я попыталась выдавить из себя улыбку, которая бы показала Лиаму, что я действительно не против, если он уйдёт, но по выражению лица парня понимала — он мне не поверил.
— Без тебя мне будет скучно, — наконец сказал Лиам. — Если ты пойдёшь домой, я тоже пойду домой.
Я посмотрела на Лиама из-под опущенных ресниц. Его лицо сейчас, в вечерних сумерках, сокрытое лёгкой тенью, казалось мне особенно знакомым, будто бы отпечатанным где—то на подкорке мозга, в тайных уголках памяти.
В тот момент мне казалось, что я могла бы узнать это лицо среди тысячи, среди миллиона копий.
— И всё-таки, — тихо произнесла я, — в моей голове этот вечер выглядел совершенно по-другому.
Лиам осторожно взял меня за подбородок и наклонился так близко, что между нашими губами оставалось не больше пары миллиметров. Я чувствовала его тёплое дыхание и почти закрыла глаза, но в последний момент справилась с собой.
А вот Лиам не смог. Он поцеловал меня, но так легко и осторожно, что не будь я уверена, что он это сделал — подумала бы, что мне показалось.
— Я влюблён в тебя, — сказал он, и моё сердце на мгновение пропустило несколько ударов. — Наверное, с момента, как впервые увидел в классе. Ты умеешь привлечь к себе внимание.
— Внимание? — рассмеялась я Лиаму в губы. — Ты серьёзно?
— Ну, по крайней мере моё внимание всегда было только твоим, — улыбнулся Лиам.
Я передёрнула плечами. Лиам быстро чмокнул меня в губы.
— Я влюблён в тебя, — снова повторил он. Затем быстро отбежал на середину проезжей части, вскинул руки вверх и повторил то же самое, только намного громче: — Я ВЛЮБЛЁН В ТЕБЯ, ЛИЗ МУР!
Мои щёки вспыхнули. Я накрыла лицо ладонями, но мне казалось, что даже это не сможет скрыть улыбку, растянувшую мои губы слишком широко.
Я смотрела на Лиама сквозь пальцы, на то, как он кружился на месте, пинал асфальт у себя под ногами и кричал, обращаясь к небу. Смотрела и думала о том, что, возможно, мне повезло чуть больше, чем я могла предполагать.
— Что ты творишь? — рассмеявшись, спросила я, подходя к Лиаму и хватая его за рукав рубашки.
— Делаю этот вечер особенным, как ты и хотела, — улыбнувшись, сообщил мне Лиам.
Он зажал меня в свои медвежьи объятия, в которых я всегда чувствовала себя невероятно крошечной. Только в этой Вселенной — а объятья Лиама безусловно были отдельным космическим пространством, возможно, существующим только для меня — я чувствовала себя в безопасности.
Кто-то крикнул о том, что Лиаму лучше бы перестать орать на всю улицу. Мы рассмеялись.
— Пора домой, — сказала я. Хотя меньше всего мне хотелось расставаться с Лиамом.
Он чмокнул меня в макушку и выпустил из объятий. Когда мы подошли к самому крыльцу, я вернула Лиаму пиджак, тут же поежившись от прохладного ветра.
— Стоит, наверное, тебя предупредить, что мой отец может сейчас следить за нами из окна, — шепнула я.
— Он просто заботится о тебе, — ответил Лиам.
— Ну да, хоть с одним родителем мне повезло, — я пожала плечами.
Лиам покачал головой. Он опустил взгляд под ноги и принялся теребить бабочку на шее.
— Твой отец стоит прямо под дверью, я слышу стук его сердца, — сказал он тихо. — Тебе пора, пока он не вышел и сам не сказал нам об этом, а то будет жутко стыдно.
Я рассмеялась и бросила взгляд на дверь, представляя, как отец: высокий и широкоплечий, с заросшим колючей бородой, которая уже начинала отливать сединой, лицом и в прямоугольных очках для чтения — стоял и смотрел на нас через глазок.
— Ему не понравится, если я тебя поцелую, — я приложила ладонь к груди Лиама. — Но я всё равно тебя поцелую.
Я приподнялась на носочки и легко поцеловала Лиама в губы. Из-за двери тут же донёсся короткий кашель.
— Иди, — Лиам подтолкнул меня в бок. — Увидимся завтра.
Я зашла в дом и, разумеется, отца в коридоре уже не было, но я услышала, как знакомо заскрипело кресло, в котором папа любил коротать вечера за хорошей книгой. Стоило мне только снять туфли, как он уже появился в дверном проёме.
— Что-то ты быстро, — сказал он. — Всё хорошо?
— Да, просто, — я провела ладонью по волосам. — Нехорошо себя чувствую, и Лиам вызвался проводить.
— Что-то серьёзное? — Папа снял очки и сунул их в карман спортивных штанов. Он подошёл ближе и положил ладонь мне на плечо. — Снова голова болит?
Головные боли, галлюцинации, явное психическое расстройство — мама называла многие подобные слова, когда пыталась объяснить отцу, почему пыталась запихнуть меня в сумасшедший дом без его ведома. Папа отреагировал на это спокойно и настойчиво: собрал её собственные вещи и выкинул их из дома. А мне купил новый компьютер и сказал, что обязательно найдёт другую работу, чтобы чаще быть рядом.
— Немного, — я устало улыбнулась. — Пойду, прилягу, и станет лучше.
Папа кивнул, но тревога в его глазах была слишком явной, чтобы я приняла его наигранное спокойствие за чистую монету.
— Хорошо, — он поцеловал меня в макушку.
Поднявшись к себе в комнату, я тут же рухнула лицом на кровать. С обретённым одиночеством вернулось и беспокойство, и на какой-то момент мне показалось, что Дерек где-то рядом. Но когда я подняла голову, разумеется, никого не было.
В такие моменты мамины предположения о моём сумасшествии не выглядели такими беспочвенными. Но только лишь на секунду, на то крохотный момент, когда я забывала, кто есть на самом деле. Банши; сущность, которая мне передалась по наследству от тёти Кристины вместе с рыжими волосами.
Чуть позже я заставила себя встать с кровати, снять платье и умыть лицо. Переодевшись в домашнюю одежду, я хотела взять компьютер и посмотреть какой-нибудь фильм из составленного для меня Стайлзом списка обязательных к просмотру лент, но шкатулка, стоящая на столе, забрала всё моё внимание.
Наверное, папа принёс её сюда, пока меня не было.
Я принялась вертеть шкатулку в руках, внимательно разглядывая каждую её сторону и каждый рисунок. В основном это были дикие животные, обращающие свои морды к солнцу или луне, но были также и люди, одетые в плащи, скрывающие их лица.
Попытка открыть шкатулку успехом не увенчалась: оказалось, что её содержимое, чем бы оно ни было, охраняла мудрёная защёлка в виде крючка с острым концом. Когда я задела его, он больно уколол подушечку большого пальца.
— Ауч!
Несколько капель крови попали на крышку шкатулки, я стёрла их рукавом толстовки. В тот момент желание открыть шкатулку перевесило даже неприятное покалывание под кожей.
Я знала, что внутри что—то есть; я трясла шкатулку в течение нескольких секунд и слышала, как внутри что—то переворачивалось в такт моим движениям. И если эта штуковина действительно принадлежала моей тёте, значит, внутри было что—то важное, потому что Кристина никогда не отличалась тягой к собиранию всякой ерунды.
— Пап? — крикнула я. — Ты не знаешь, как эта шкатулка открывается?
Но ответа мне так и не последовало. Видимо, папа не услышал, подумала я, и снова дёрнула задвижку — так, попытки ради. И каково было моё удивление, когда она вдруг с такой лёгкостью мне поддалась!
Я опешила, но тут же взяла себя в руки и быстрым движением откинула крышку шкатулки. В нос ударил зловонный запах гнили, словно то, что лежало в шкатулке, находилось там ни одно столетие. Я поморщилась, на миг прикрыв глаза, а когда наконец взглянула на содержимое, до которого так настойчиво пыталась добраться, потеряла дар речи.
В красивой на вид шкатулке лежало ни что иное, как гниющий коготь размером с мой мизинец. Да такой огромный, что страшно было подумать, кому он мог принадлежать.
— Малыш? — Скрипнула дверь, и в открывшейся щели показалась голова отца. — Ты меня звала?
Я кивнула, затем отрицательно покачала головой.
— Да. То есть, нет, — папа нахмурил брови. Я показала ему шкатулку. — Зачем она нужна была тёте?
Папа посмотрел на шкатулку.
— Не знаю, — он так и продолжал топтаться на пороге. — Она... Не знаю, малыш, врать не буду. Я нашёл её в своих вещах пару дней назад.
Я кивнула. Отец спросил, не нужно ли мне ещё чего-нибудь, и когда я отказала, он ушёл так же тихо, как и появился.
Он даже не поинтересовался, что я обнаружила в шкатулке. Возможно, к лучшему. Я подцепила коготь двумя пальцами и положила его себе на ладонь. Он оказался тяжелее, чем я предполагала, и пах вблизи ещё отвратительнее. Я хотела уже было вернуть его обратно, когда на прикроватной тумбочке зазвонил телефон.
Смска от Лидии:
"Где вы пропадаете?"
Нужно было предупредить её, прежде чем уходить.
Я быстро набрала ответ, попросив её захватить мою куртку на пути домой. А затем снова взглянула на коготь, зажатый в кулаке, и не увидела ничего, кроме пыли.
— Что за чёрт...
Я стряхнула пыль с ладони, и она тут же растворилась в воздухе. Всё это напоминало плохую шутку, которая вкупе с сегодняшними видениями заставила меня ещё сильнее разнервничаться. Руки затряслись, и мне пришлось скрестить их на груди и сделать вид для самой себя, будто бы всё в норме. Но вместе с дрожью в пальцах пришёл и общий озноб, будто бы температура в комнате упала ниже нуля, а температура моего тела наоборот устремилась далеко вверх. Я скинула шкатулку с кровати, не заботясь о том, что она могла сломаться при ударе об пол, и забралась под одеяло, укутавшись поплотнее.
Стены сужались, они давили на меня со всех сторон. Я закрыла глаза в попытке успокоиться.
И не заметила, как уснула.
***
Очнулась я не в своей комнате, и даже не дома, а на крыше. Это я поняла по тому, какой сильный был ветер, обдувающий меня со всех сторон. Осторожно приподнявшись на локтях, я огляделась. Вокруг ничего — ночная темнота, мне не было видно даже соседних крыш.
Вставать на ноги было страшно, но и продолжать лежать на месте, надеясь на то, что меня кто-то спасёт, тоже. И я сделала единственное, на что была способна: я расплакалась. Слёзы горячим ручьём обжигали щёки. Я хватала ртом воздух, даже не пытаясь успокоиться, до тех пор, пока не зашлась в кашле из-за пересохшего горла.
Пришлось замолчать, чтобы перевести дух. И тут я услышала странное завывание прямо над ухом.
Меня словно парализовало. Я повернула голову вполоборота, продолжая лежать на спине, но ничего не увидела. Кто-то, или что-то, находился вне зоны моей видимости. В голове сразу всплыло совсем свежее воспоминание о том, как Каратель запер меня в каком-то подвале и грозился убить меня и моих друзей.
— Пожалуйста, только не трогайте меня, — произнесла я тихо. — Я... сделаю всё, что хотите, только не убивайте.
Ответа не поступило ни сразу после моих слов, ни спустя некоторое время. Я поняла, что кем бы ни был мой похититель, он явно ожидал, что я повернусь. А из опыта я знала, что им лучше повиноваться, если нет желания оказаться с кишками по ветру.
Сначала я привстала на локти, потом перебралась на колени и резко развернулась. Передо мной стоял не человек, как я думала, а зверь: огромный и страшный даже в ночном полумраке. Когда глаза окончательно привыкли к темноте, я различила его волчью морду, по размерам напоминающую лошадиную, плотные крылья, покрытые голой кожей, небольшие рога на макушке. У зверя были короткие и мощные лапы, а его когти... В них я узнала тот самый коготь, который обнаружила в шкатулке тёти.
Я смотрела в маленькие красные глаза-бусины этого зверя и молча ждала, что он нападёт. Но он не выглядел так, будто бы представлял угрозу. Возможно, именно поэтому я не кричала.
Зверь тихо рыкнул и тряхнул головой. Я быстро встала на ноги и сделала шаг назад, но он не наступал: лишь стоял на том же месте и продолжал таращиться на меня, будто бы что-то ждал.
Я не знала, что делать. Мысли о том, что это мог быть всего лишь сон, казались слишком далёкими: я чувствовала ветер и страх, чувствовала холодный бетон под ногами, а когда смотрела в даль — волнение от нахождения на высоте.
Однако этот зверь — скорее, даже монстр, — выглядел как сошедшее со страниц ужастиков чистое зло.
— Помогите! — громко крикнула я, не отрывая взгляда от зверя.
Тот не шелохнулся. Я сделала это снова, и тогда он вдруг прыгнул на меня и громко — так, что мне пришлось зажать уши, — зарычал.
Этот звук эхом разлетелся по округе. Инстинктивно, я стала пятится назад, ровно до тех пор, пока не оказалась на самом краю крыши.
— Эй, там! Не делай глупостей!
Я обернулась на голос и, потеряв равновесие, камнем рухнула вниз. Но перед тем, как удариться об асфальт, я почувствовала, как что-то подхватывает меня налету, притормаживая падение. И вместо того, чтобы разбиться, я влетела в мусорные баки в нескольких метрах левее.
Последнее, что запомнила: резкий запах гнилых фруктов и боль во лбу при ударе о пустые бутылки.
***
Я поняла, что нахожусь в больнице, ещё раньше, чем открыла глаза.
— Вижу, что ты пришла в себя, юная леди, — произнёс мужской голос.
Знакомый, но очень отдалённо. Я, поморщившись от прикосновения чьих-то холодных рук к своему предплечью, приоткрыла глаза. Надо мной стоял мистер Данбар, одетый во врачебную форму.
— Как ты себя чувствуешь, Лиз?
Я огляделась. Кроме нас в палате никого не было.
— Хорошо, — ответила я с запозданием.
Мистер Данбар что-то чиркнул у себя в бумагах, прикреплённых к планшету.
— Вообще, для этого прибыл заместитель шерифа Пэрриш, — начал мужчина издалека, — но если хочешь поговорить, я тебя выслушаю.
Я медленно приподнялась на локте, чтобы принять сидячее положение. Мистер Данбар помог мне подмять подушку под спину.
— Поговорить? О чём?
— Например о том, что подтолкнуло тебя на... — Мистер Данбар сделал паузу, в течение которой он отложил планшет на прикроватную тумбочку и сунул руки в карманы врачебного халата. — ...это.
Я пожала плечами.
— Не понимаю, о чём вы, — ответила я.
— Лиз, ты пыталась покончить жизнь самоубийством, — ответил мужчина.
Я вскинула брови. Это вот так вот они всё себе представили?
— Что? Какое ещё самоубийство? Мистер Данбар, я не...
В момент, когда я практически призналась ему в том, что на крышу здания меня загнал здоровенный летающий зверь, дверь палаты распахнулась, и внутрь вошла высокая и худая девушка старше меня года на три, не меньше. Она выглядела взволнованной, но когда увидела меня, тут же облегчённо улыбнулась.
— Слава Богу, ты в порядке! — воскликнула она.
— Это твоя спасительница, — тут же пояснил мистер Данбар, не давая мне задать вопрос. — Она вызвала скорую, когда ты упала с крыши. Тебе повезло, Лиз.
— Так вот как тебя зовут, — брюнетка подлетела ко мне и взяла меня за руку. Я покосилась на наши ладони. Чужие прикосновения всегда давались мне тяжело. — Меня зовут Скарлетт.
Я кивнула. Мистер Данбар взял свой планшет, сказал, что задержит для нас заместителя шерифа на несколько минут, и вышел из палаты.
— Что ж, спасибо, Скарлетт, — я выдавила из себя улыбку. Лоб немного побаливал, и я коснулась его пальцами свободной руки.
— У тебя тут огромный фиолетовый синяк, — сообщила мне Скарлетт. Девушка выпустила мою ладонь и присела на край кушетки, заставляя меня подвинуться. — Ну ты и жару дала, конечно.
— Я... Не делала ничего такого, — я сложила руки на груди. — Не хотела, по крайней мере.
Скарлетт бросила быстрый взгляд на дверь. Из коридора доносился посторонний шум. Когда она снова посмотрела на меня, её глаза были заговорщицки прищурены, а губы поджаты.
— Я знаю, — кивнула она. — Я видела это... Видела то, что сначала скинуло тебя с крыши, а потом поймало в воздухе и выкинуло в мусорные баки.
Я нервно сглотнула. Скарлетт смотрела на меня так, словно если я не расскажу ей, что сама об это думаю, девушка буквально засыплет меня вопросами.
— Я не знаю, что это, — осторожно произнесла я. — Но именно из-за него я оказалась на крыше.
Скарлетт закусила губу. Взгляд её карих глаз бегал по моему лицу, не зная, за что зацепиться.
— Как думаешь, стоит рассказать об этом полицейским? — спросила она.
— Думаю, нет, — ответила я.
Девушка кивнула. Я кивнула в ответ. В палате повисла пауза.
— Но что, если оно снова придёт за тобой?
Об этом думать хотелось в последнюю очередь.
В дверь постучали. Не успела я и рта открыть, как дверь широко распахнули. Первым, кого я увидела, оказался заместитель шерифа Пэрриш. За ним показалась Лидия. С секундной паузой после в палату вошли Скотт и Лиам.
Скарлетт тут же встала и молча отошла в сторону, позволяя друзьям подойти ближе.
— Господи, как же ты нас всех напугала! — Лидия оказалось первой, кто подала голос.
Несмотря на то, что, очевидно, было раннее утро, выглядела она как всегда идеально, в отличие от того же Скотта, который с трудом продирал глаза и подавлял зевки.
— Простите, — тихо произнесла я.
Лидия наклонилась и приобняла меня за плечи. Цветочный аромат её шампуня ударил в нос.
— Что произошло? Нам никто ничего так и не смог объяснить, только Джордан молол какую-то ерунду о том, что ты хотела спрыгнуть с крыши.
Я перевела взгляд на Скарлетт. Девушка еле заметно кивнула и выскользнула из палаты.
— Вообще-то, так и было, — произнесла я.
Лидия замерла на месте, сжимая в кулаке край моей простыни. Скотт нахмурился, его губы приоткрылись в немом вопросе. Но я остановила свой взгляд на Лиаме. Он опустил голову, будто бы получил нагоняй от отца.
— Что? Зачем, Лиз? — первым отмер Скотт.
Всё, что я смогла сделать — это передёрнуть плечами.
— Почему вы ушли с танцев? Что-то произошло?
Вопросы сыпались ото всех, кроме Лиама, который продолжал изучать свои ботинки.
— Лиз? — вступил Джордан. Я перевела на него взгляд. — Мне придётся тебя опросить.
— Мне нечего сказать тебе... вам... тебе, помощник шерифа Пэрриш. Всё было так, как было. Я прыгнула, меня спасла девушка по имени Скарлетт, которая ждёт сейчас в коридоре.
Мне едва ли кто-то поверил, это было ясно по выражениям лиц друзей. Но мне не хотелось говорить им правду, чтобы снова ничего не испортить.
Только не сейчас, ещё слишком рано.
— Это из-за того, что ты видела Дерека? — наконец подал голос единственный, кто до этого не проронил ни слова.
Все обернулись на Лиама. Теперь он сам смотрел только на меня. Молча подойдя ближе, он встал у изголовья кровати и, приподняв брови, снова повторил свой вопрос.
Лучше бы ты молчал, Лиам, подумала я. Лучше бы ты молчал.
