***
Каждый раз перед тем, как уехать в командировку, папа некоторое время сидел в моей комнате на краю кровати, пока я занималась любыми своими делами, и вёл разговор обо всём и ни о чём. Так и сегодня, он мял в руках мою подушку в виде кошачьей морды и рассказывал о том, как один из его сослуживцев ездил на дачу, где случайно потопил в озере свою машину. — Пап, — я перебила его, резко развернувшись на стуле, за которым сидела. — Правда, это не самая интересная в моей жизни история. Папа виновато улыбнулся. Я подошла к нему и села рядом. — Я буду в порядке. И ничего страшного, что тебе не удалось найти кого-то, кто бы смог со мной посидеть. Сегодня придут девчонки, думаю, Лидия останется переночевать. — Папа открыл было рот, но я снова оборвала его, добавив: — Лидия, пап. Не Лиам. Волноваться не о чём. — Я люблю тебя, — улыбнулся он и наклонился ближе, чтобы поцеловать в лоб. — А я люблю тебя, — ответила я. — А ещё я всё-таки нашёл того, кто за тобой присмотрит, — быстро добавил отец. Я тут же помрачнела. — Что? Пап, ты серьёзно? Он встал с кровати, продолжая мять подушку. Я вырвала её у него из рук, пытаясь показать всё моё негодование папиным поступком. — Когда ты планировал мне сказать? Перед тем, как выйти из дома? — Просто я знал, что ты так отреагируешь, — тут же ответил папа. С первого этажа донёсся звонок в дверь. Девчонки должны были прийти только через полчаса, поэтому я бросила прищуренный взгляд на отца. Тот виновато пожал плечами. — Я подумал, что будет здорово, если вы познакомитесь при мне. Если бы мне было пять, я бы, наверное, вцепилась в кровать или ручку шкафа, отказываясь сходить с места до тех пор, пока всё не будет так, как мне хочется. Но мне было пятнадцать, и именно это я должна была доказать отцу — то, что я достаточно взрослая, чтобы оставаться одной. — Ладно, — отрезала я, бросила подушку на кровать и вышла из комнаты. Папа последовал за мной. — Она учится в университете, но сейчас на каникулах, — тараторил папа за моей спиной. — У неё хорошие рекомендации: Скарлетт не раз сидела с детьми Райана из моего подразделения, и... — Скарлетт? — уточнила я, оборачиваясь. Папа обошёл меня и, ничего не ответив, открыл дверь. На пороге стояла высокая и стройная темноволосая девушка — моя спасительница. — Лиз! — воскликнула она. Кажется, это было неожиданностью для нас обеих. — Значит, мистер Мур — твой отец? — А ты, значит, моя нянька? — выдохнула я. Наверное, от облегчения. Пусть лучше это будет Скарлетт, чем кто-то другой. — Я предпочитаю термин "гувернантка", — улыбнулась девушка, входя в дом. — Вы что, знакомы? — удивился отец. — Так уж вышло, — я сложила руки на груди. Папа засиял. — Ну, тем и лучше! — воскликнул он, подхватывая с пола спортивную сумку, в которой лежал его командировочный набор вещей, и которую он никогда не разбирал. Затем повернулся ко мне, протягивая свободную руку. Нехотя, но я расслабилась и подошла ближе, чтобы он обнял меня. — Я буду скучать. И звонить. Каждый день! Хорошо? — Хорошо, пап, — было немного стыдно, что Скарлетт видит, как отец до сих пор относится ко мне, как к маленькой. — Тебе уже пора. Папа быстро чмокнул меня в макушку, затем вытащил из внутреннего кармана пиджака белый конверт и протянул его Скарлетт. — Здесь половина, вторую, как договаривались, получите по моему возвращению, — сказал он. Скарлетт кивнула. — Удачной дороги, мистер Мур, — произнесла она. Мы обе провожали папу взглядом до самой машины, и ещё немного после, до тех пор, пока он не исчез за первым поворотом. — Вот это круть! — Скарлетт быстро захлопнула дверь и схватила меня за плечо. — Весь дом в нашем распоряжении! Закатим вечеринку? Позовём парней? Я поморщилась. Вечеринок мне ещё не хватало. — Нет, Скарлетт. Исключено, — я покачала головой. — Можешь называть меня Скар! — сообщила девушка, проходя в гостинную. Она с шумом плюхнулась на диван и схватила пульт от телевизора. Я же остановилась в дверном проёме. — Сейчас придут мои друзья, — начала я. — Сегодня, я думаю, их присмотра с меня хватит. Скарлетт переключала каналы со скоростью молнии. Никогда не понимала, как в таком темпе вообще что-то можно было увидеть? — Могу я остаться с вами? — спросила Скарлетт, не отрывая взгляда от экрана телевизора. Что-то мне подсказывало, что сделала она это, скорее, из вежливости, и мой отказ вовсе ни на что не повлияет. — Только это будут тихие посиделки без парней и всякого такого, — произнесла я. Скарлетт пожала плечами. — Ну лады. Я даже не попыталась с ней поспорить, хоть и через сорок минут пожалела об этом, когда мой дом наполнился людьми, которых я видела впервые в жизни. Даже Скарлетт в их толпе мне уже не удалось разглядеть. — Я думала, это будет скромный девичник, — подметила Лидия, дёрнув бровью. Она, Кира и Малия пришли за десять минут до начавшегося хаоса, поэтому вместе со мной наблюдали за всем этим со стороны. Сейчас мы стояли на лестнице, собственными телами преграждая незваным гостям путь на второй этаж. — Да, я тоже, — я покачала головой. Отец убьёт меня, если узнает. Потом Скарлетт. А потом ещё раз меня. — Хочешь, я быстро их разгоню? — Я уверена, что, сказав это, Малия рыкнула. — Ну или давайте присоединимся к веселью. — Она вытащила мобильный телефон из кармана джинсовых шорт. — Я позвоню парням, пусть тоже приезжают. — Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Кира. Она вздрогнула вместе со мной в унисон, когда из гостинной донёсся чей-то громкий вопль. — Лиз, наверняка, и так попадёт. Я натянула рукава свитера на ладони и обхватила свой корпус. — Хуже уже не будет, Кира, — устало сообщила я. — Хуже всё равно уже не будет. К тому же, меня обнадёживала мысль о том, что я могла наконец увидеть Лиама, до которого не удалось дозвониться днём. — Я позвоню Стайлзу, — сообщила Лидия и, развернувшись, направилась на второй этаж. Малия последовала за ней. — Кто вообще такая эта Скарлетт? — коснувшись моего локтя, спросила Кира. Я наконец увидела её тёмную макушку в толпе парней в футбольной форме. В одной её руке была бутылка пива, а другой она обнимала коренастого блондина за шею. Я дёрнула плечом. — Кое-кто, кому я была должна, — сообщила я. — Но теперь, кажется, мы квиты. А. Еще она моя нянька, спасибо папе. Входная дверь снова открылась, впуская в мой дом очередную порцию людей. Задержав взгляд на крыльце, я увидела одинокую фигуру, которая мялась на пороге, но почему-то не заходила внутрь. Приглядевшись, я успела разглядеть в ней Бобби, прежде чем дверь захлопнулась. — Я сейчас приду, — сказала я Кире. — Пожалуйста, проследи за тем, чтобы никто ничего не сломал. А если начнут буянить — вырубай свет. — Но я не знаю, где у вас находятся счётчики! — воскликнула Кира. Я обернулась на подругу через плечо. — Тебе не нужны счётчики, чтобы показать этим людям, кто здесь главный. Кира что-то мне ответила, но шум вокруг успел поглотить её голос. Выйдя на улицу, я с облегчением выдохнула. Приглушённые вопли, почти тишина. Красота! — Впервые вижу, чтобы в вашем доме было такое веселье, — сказал мне Бобби, когда я поравнялась с ним. Парень сидел на крыльце и смотрел на дорогу. — Скарлетт и тебя пригласила? — Нет, я просто проходил мимо, но, в итоге, так и не решился зайти. — Почему? — Вечеринки — это, вроде как, не моё. Я понимающе кивнула. — А кто такая Скарлетт? — Моя нянька, — честно ответила я. Мои уши тут же вспыхнули. Кажется, это не те слова, которые стоит говорить всем вокруг. Я присела на ступеньку рядом с Бобби. Он посмотрел на меня. — Сколько тебе лет? — Шестнадцать, — соврала я. Потом тут же исправилась: — Пятнадцать. То есть, пятнадцать с половиной. — Для родителей мы всегда останемся маленькими детьми, — тихо произнёс Бобби, и конец его предложения утонул во внезапно звонком звуке, словно что-то разбилось на мелкие осколки. — Чудесно, — я сложила руки на коленях и уронила на них голову. Синяк на лбу тут же дал о себе знать. — Ой! — Я утром хотел спросить, но подумал, что для первой встречи это будет слишком нагло с моей стороны... — А для второй уже нормально, если считать, что она произошла в тот же день? — перебив, уточнила я. Бобби рассмеялся. У него был странный смех, который напомнил мне исходящий откуда-то из его лёгких грохот нашей стиральной машины. — Что с головой? — выдал Бобби свой вопрос. — Упала с кровати, — я воспользовалась той же ложью, которую утром так отлично продала отцу. — Тебе лучше привязывать себя цепями, если хочешь дожить до двадцати. Теперь рассмеялась я. С Бобби было легко, казалось, ему совсем не составляет труда быть таким весёлым и милым. — А тебе сколько? — спросила я. — Восемнадцать, — ответил Бобби. — То есть семнадцать. Ну, с половиной. — Не издевайся надо мной! — я не удержалась и толкнула его ладонью в бок. На Бобби всё тот же серый спортивный костюм из мягкой ткани. — Даже и не думал, — Бобби широко улыбнулся. Затем он перевёл взгляд на дорогу, и его улыбка куда-то пропала, сменяясь беспокойством. — Ещё ребята? Мне казалось, в доме уже просто нет места! Я проследила за взглядом Бобби. Из машины — так хорошо знакомого мне синего джипа, — выходили не менее хорошо знакомые мне лица в полном составе: Лиам, Скотт, Стайлз и Айзек. Последние, в очередной раз, о чём-то бурно спорили. — Нет, — я покачала головой и встала. — Это мои друзья. Сейчас я тебя с ними познакомлю. Бобби тоже встал. — Я лучше пойду, наверное, — сказал он. Я хотела спросить его, в чём причина, но столкнулась взглядом с Лиамом и тут же забыла всё, о чём думала. — Если будет желание, приходи, — вместо этого сказала я, даже не смотря на уходящего Бобби. Лиам тоже смотрел на меня. Я не заметила, как рядом оказался Стайлз, лишь слышала, что он что-то от меня хотел. — Девчонки наверху, — отмахнулась я, спускаясь на лужайку. Лиам остановился в нескольких шагах от меня, не торопясь следовать за друзьями. — Привет, — первой нарушила молчание я. — Привет. — Я звонила, ты трубку не брал. Лиам усмехнулся, но как-то по злому, отчего у меня внутри что-то с грохотом упало в самые пятки. — Я был занят, — ответил он. Я кивнула. поджав губы, мол, всё понимаю. Желание обнять Лиама буквально сковывало каждое моё вольное движение. — Ты злишься? — я сделала шаг навстречу. — Как ты думаешь? — вопросом на вопрос ответил Лиам. — Я думаю, что ты считаешь меня глупой, — я делаю ещё один шаг, — бестолковой, — ещё один, совсем маленький, так, чтобы можно было вытянуть руку и коснуться груди Лиама, — не считающейся с друзьями девчонкой. Лиам сунул руки в карманы джинсов, вжимая голову в плечи. Сейчас он не смотрел на меня, скорее, куда-то сквозь, но мне казалось — (или хотело, чтобы казалось), — будто бы его лицо стало немного добрее. — Я так не думаю, — наконец сообщил он, отмирая. Я позволила себе коснуться его плеча. Как только моя ладонь легла на него, Лиам дёрнулся, будто от разряда тока. — Ты не думала о том, что я буду чувствовать, если ты умрёшь? — вдруг произнёс он. Когда я очнулась на крыше, я только и делала, что думала, как бы остаться в живых. — Лиам, я... — начала я, но парень прервал меня: — Ответь, Лиз. — Нет, — я покачала головой. — Не думала. Потому что и я не хотела умирать, Лиам! Не хотела. — Ниточки, держащие меня в вертикальном положении и в адекватном состоянии, обрывались одна за другой. — Я только и делала последнее время, что боролась за свою жизнь! Ты и правда мог подумать, что после всего, через что мы прошли, я была бы готова так просто с ней расстаться? Я хотела убрать руку и снова убежать, но Лиам успел вытащить свои из кармана, схватить моё лицо и оставить влажный поцелуй меж бровей, прежде чем позволить рухнуть в его объятия. И в этот момент я поняла, что обязана рассказать Лиаму правду о звере. Пусть другие думают, какая я слабая, раз решилась на такой поступок после первой же вновь возникшей неприятности, и пусть отец остаётся в неведение максимальное количество времени. Но только не Лиам. Он слишком многое мне отдаёт, чтобы оставлять его ни с чем.// nanny
22 мая 2015 г. в 22:16
— Я могу сделать вид, что совсем на тебя не обижена, — после долгого молчания сообщила мне Лидия.
Именно она забрала меня из больницы после того, как мне всеми правдами и неправдами удалось убедить мистера Данбара и Пэрриша ничего не рассказывать отцу. Его подводить мне не хотелось больше всего на свете.
— Но это не изменит того факта, что ты целых два раза за прошлый день поступила крайне глупо.
Я поджала губы и в третий раз за последнюю минуту взглянула на себя в боковое зеркало автомобиля. Скарлетт не врала, синяк на моём лбу был действительно устрашающе большим.
— Прости, — сказала я. — Я просто не хотела, чтобы вы расстраивались. Танцы были важны для тебя, я знаю, Лидия. Вспомни, как последние дни ты была сама не своя, думая только об этом вечере!
Лидия притормозила перед пешеходным переходом, пропуская мужчину, ведущего трёх собак на поводках. Две из них всё время путались у него под ногами, из-за чего мужчина чуть не свалился под наши колёса.
— Это было не из-за танцев, — тихо сказала она.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, правильно ли я расслышала.
— В смысле? — всё-таки переспросила я. — А из-за чего тогда?
Я повернулась на Лидию. Она постукивала пальцами по рулю.
— Из-за Стайлза.
— А он-то тут причём?
Лидия повела плечом.
— Я всё ещё не знаю, поступила ли правильно.
Лидия снизила скорость, когда вырулила на мою улицу. Я видела сомнение на её лице, видела растерянность и грусть, и мне очень хотелось ей помочь, но я не была уверена, что после того, как сама скрыла от неё правду, она сможет мне довериться.
— После того "дружеского", — Лидия быстро изобразила кавычки пальцами, выпустив руль из рук, — свидания между нами уже нет той самой "дружбы", — снова кавычки, и у меня чуть сердце не остановилось, когда мы случайно заехали на кочку, — понимаешь? Всё кажется таким неловким, и если раньше мы могли спокойно проводить время, ну, когда он был с Малией, то теперь... Я не знаю, Лиз. Мне кажется, зря я всё это сделала.
Лидия резко дала по тормозам. Я была не пристёгнута, и меня бросило на бардачок.
— Ты хочешь поговорить об этом? — Выпрямившись, я коснулась плеча Лидии. Она повернулась на меня. — Если хочешь, мы можем...
— Сказала та, которая забыла рассказать своим друзьям о том, что видит призрака! — перебила меня Лидия.
Она стукнула ладонью о приборную панель. Я вздрогнула.
— Лидия, — тихо позвала я. Вместо ответа девушка провела ладонями по лицу. — Лидия?
— Извини, Лиз, — наконец произнесла она. Лидия взглянула на меня из-под опущенных ресниц. — Просто каждый раз, когда в этом городе что-то случается, всё заканчивается похоронами. Я больше этого не выдержу... Мне только исполнилось семнадцать, а я уже похоронила стольких своих друзей, и...
Лидия не плакала, но её глаза были такими грустными, что, казалось, она бы и хотела хоть как-то выплеснуть свои эмоции, но у неё просто больше не осталось на это сил.
— Не злись на меня, пожалуйста, — сказала я и взяла Лидию за руку, некрепко сжимая её пальцы.
— Я не злюсь, — Лидия покачала головой. — Просто... Я боюсь, что всё... Всё...
Лидия, казалось, не могла подобрать нужных слов. Я постаралась сделать это за неё:
— Всё начнётся сначала?
— Да, — кивнула Лидия. — Всё начнётся сначала.
Я покачала головой, но лишь для вида. На самом деле, я больше, чем разделала её опасения — я буквально чувствовала их разрядом под кожей, словно схватилась за оголённый провод. Поэтому слова поддержки никак не шли. Мне самой нужен был тот, кто скажет, что всё будет хорошо.
— Обещай мне, что впредь будешь честна со мной. Ты — моя подруга, Лиз. И я не прошу тебя о чём-то большем, просто... не скрывай от меня ничего такого больше. Хорошо?
— Хорошо, — ответила я.
Но это значило бы, что мне нужно рассказать ей о звере, который затащил меня на крышу, поэтому пришлось скрестить пальцы свободной руки у себя за спиной. Я не была готова сообщить об этом Лидии, отчасти потому, что боялась наткнуться на ещё больший испуг в её глазах.
Пусть лучше это пока побудет наш со Скарлетт секрет.
— И что ты придумала сказать отцу, если вдруг он обнаружил, что тебя не было дома? — Лидия наклонилась к рулю, чтобы взглянуть на мой дом, стоящий справа от неё.
— Не знаю, — я пожала плечами. Мимо нас пробежал юноша, который, сколько я себя помню, всё время совершал пробежку по одному и тому же маршруту в течение вот уже долгих лет. — Скажу, что решила бегать с утра.
Я повернула голову на Лидию. Та скептически вскинула бровь.
— Сегодня даже не понедельник, — произнесла она. Я непонимающе покачала головой. Причём тут понедельник? — Ну, знаешь, новая жизнь, все дела.
Я горько усмехнулась. Новая жизнь... О таком шансе я могу только мечтать.
— Позвони мне сегодня, хорошо? — попросила Лидия прежде, чем я покинула её машину и направилась к дому.
Разговоры с Лидией по телефону обычно заканчивались молчанием, потому что то ли мне нечего было сказать, то ли Лидия всё ещё осторожничала, прежде чем довериться мне полностью. И я понимала её: последний человек, которому она открыла душу, умер, защищая её от злого демона.
Первая мысль, которая посетила меня, стоило перешагнуть порог дома: слишком тихо. Из-за работы, привыкший полуночничать и проводить большинство времени в дороге, отец спал урывками даже тогда, когда оказывался дома в тёплой постели. Последнее время он и вовсе спал максимум пару часов, а всё остальное время работал за компьютером. Однако была одна вещичка, которая меня немного раздражала, особенно ранним утром: с самого подъема отец включал радио и выключал его лишь тогда, когда уходил из дома или решал посмотреть телевизор.
Поэтому абсолютная — такая, что даже странно, — тишина меня немного испугала.
— Папочка? — позвала я.
Никто не ответил. Я позвала снова, и опять молчание.
— Пап, я была на пробежке, — начала я. — Решила, что никогда не поздно заставить себя полюбить спорт.
Я уже почти начала молиться о том, чтобы он ответил. В голову лезли такие страшные мысли, что в теле сводило каждую мышцу. А в голове, словно дробь молотков, стучали слова Лидии:
"Всё начнётся сначала. Всё начнётся сначала."
Я попыталась успокоиться: придумала, что отец вышел в магазин, или решил привести в порядок сад на заднем дворике — в общем, любую глупую версию, которая для нормального человека сошла бы за правду.
Для нормального. Не для меня.
Пройдя в кухню, я нарочно громко топала, пытаясь привлечь к себе внимание. Но, что странно, даже это не помогло, а еще на какой-то момент мне вдруг привиделось, что всё выглядит так, будто бы в этой квартире вот уже кучу времени никто не живет.
Я тряхнула головой. Ну что за бред? Я становлюсь слишком мнительной даже для банши.
— Пап? Я дома! — максимально громко прокричала я.
Но лишь тишина, как и прежде, стала мне ответом. А спустя пару секунд я услышала его: странный капающий звук, будто бы кто-то забыл закрыть кран.
Я проверила смеситель на кухне — ничего. Оставалась только ванная на первом этаже, путь к которой пролегал мимо двери на задний дворик. И когда я прошла мимо неё, я наконец заметила источник звука. Губы разомкнулись сами, будто бы на автомате, выпуская огромный поток воздуха вместе с диким криком.
Мой папочка — мой самый любимый и близкий человек — висел вверх ногами на вишнёвом дереве, которое сам для меня и посадил, со вспоротым животом от горла и до пояса домашних штанов.
А капающий звук издавала кровь, которая за то время, что меня не было, успела образовать огромную лужу прямо под ним.
Почва ушла из-под ног, и я закрыла глаза. А когда вновь распахнула, оказалась в машине, рядом с Лидией. Она только-только заворачивала на мою улицу и что-то говорила, но я не могла её слушать, едва отличая реальность от... реальности? Что это сейчас было? Неужели, я задремала?
— Лиз? Ну так что ты думаешь?
Я тряхнула головой и провела ладонями по лицу. Задев синяк на лбу, я шикнула сама на себя.
— О чём думаю?
— О том, о чём я тебе уже вот как полчаса рассказываю! — съязвила Лидия. Я устало взглянула на неё. Перед глазами всё ещё была та страшная картина: мёртвый папа на нашем заднем дворике. — Ну же, Лиз, ты же знаешь, мне не с кем больше об этом поговорить.
Наверное, снова про Стайлза. Я прикрыла глаза и откинулась на подголовник. Если всё снова начнётся сначала, то какова вероятность, что в этот раз я останусь жива? Сколько их было, этих детей, которых Бэйкон Хиллс потерял за последнее время: десятки, медленно стремящиеся к сотне?
— У тебя всё хорошо, Лиз? — спросила Лидия.
Я не знала, что мне ей ответить, поэтому просто пожала плечами и попросила её поскорее отвезти меня домой. Я не знала, что происходит во круг — снова ли сон, или уже реальность.
— Я просто очень устала, — оправдалась я, когда вышла из машины.
Напоследок вместо прощания Лидия взяла с меня обещание, что вечером я ей позвоню, и её слова были для меня словно первым звоночком. Я бросила беспокойный взгляд в сторону дома. Мимо меня пробежал тот самый бегун, в этот раз чуть не сбив с ног, благо я успела сделать шаг назад.
Молодой человек притормозил и обернулся.
— Вы в порядке? — спросил он.
Неужели, в наше время кто-то бегает без орущей в наушниках музыки? Я бегло осмотрела бегуна: симпатичный, на вид ему лет девятнадцать от силы. Я покачала головой.
— Всё хорошо, — тихо заверила я.
Парень улыбнулся, кивнул и снова возобновил свой маршрут. Я ещё раз обернулась на Лидию. Она отсалютовала мне оттопыренным большим пальцем, и я почувствовала себя лучше.
Это был просто сон, думала я. Ещё никто не умирал от того, что ему приснилось.
И к счастью, я оказалась права. Стоило только мне перешагнуть порог собственного дома, как тихая, но отчетливая музыка радио донеслась до меня, действуя не хуже успокоительного. Я вышла в гостиную и заглянула в кухню. Отец, что-то напевая себе под нос, готовил завтрак.
— Пап? — позвала я.
Он вздрогнул и обернулся.
— Малыш! Уже проснулась?
Он не заметил, что в комнате меня не было, наверное, всю ночь. Я взглянула на часы: начало седьмого утра.
— Ну да.
— О Господи, что с твоим лбом?
Папа сократил расстояние между нами за два огромных шага. Протянул руку к моему лицу, но так и не коснулся синяка.
— Я упала с кровати.
— Ты упала с кровати? — брови отца поползли вверх. — А выглядит так, будто бы с лестницы! Нужно приложить что-то холодное.
Он вытащил из морозилки основу для пиццы. Я рассмеялась, но по выражению лица поняла, что лучше мне действительно приложить замороженное тесто ко лбу.
— Горе ты моё, — папа покачал головой. — Хочешь, купим кровать пониже?
— Что? Нет! Я просто слишком много верчусь.
Я прислонилась плечом к холодильнику, едва прикладывая тесто ко лбу. Было холодно и больно, но ради папы я решила хотя бы сделать вид.
— Тогда пошире, — улыбнулся папа.
Я любила его улыбку. Он никогда не улыбался одними губами: только широко, демонстрируя окружающим ровные зубы. Папа очень красивый. Тётя Кристина всегда говорила, что я больше похожа на него, чем на неё, хотя у меня и были её зелёные глаза, рыжие волосы и веснушки.
— Скажешь мне правду? — заговорил отец спустя какое-то время. — Плохой сон?
Папа привык к плохим сна со времён того, как у тёти впервые пробудились способности банши. Она не говорила ему, в чём дело, а он, как заботливый брат, не спрашивал: просто был рядом.
Так и со мной.
— Нет... — сказала я. — Не сегодня, — добавила спустя секунду.
Папа сунул хлеб в тостер и опустил рычаг.
— Ты особенная, прямо как твоя тётя. Я был уверен в этом с момента твоего рождения, только матери не говорил — знал, что она не поймёт. Видишь, так и вышло, — папа развёл руками. — Но это не важно, правда. Важно лишь то, что... У нас закончилось арахисовое масло!
Папа смотрел в пустую банку, которую держал в руках.
— Эй! — я подошла и стукнула его кулаком в плечо. — Я думала, ты говорил о том, какая я особенная!
Папа рассмеялся и прижал меня к себе, обнимая. От его фланелевой рубашки несло табаком, что могло означать только одно: он снова сорвался на сигареты. Наверное, из-за матери.
— Какие планы на сегодня, малыш? — спросил он уже за столом, когда я успела почти расправиться со своим завтраком.
Я покачала головой.
— Не знаю. Может, сходим с Лиамом куда-нибудь, или просто погуляем.
Папа коротко кивнул и отхлебнул из кружки свой стандартный утренний напиток: чёрный кофе без молока с тремя ложками сахара и долькой лимона.
— Мне нужно будет сходить на работу, — начал он, при этом старательно избегая моего взгляда. Я чувствовала, он что-то скрывает. — Вечером я вернусь, и...
— Пап, — перебила я. — Я знаю это выражение твоего лица. Если тебе снова нужно уехать в командировку, я всё пойму.
Папа поджал губы. Его подбородок едва дрогнул, когда он протянул руку через стол и накрыл мою ладонь своей.
— Всего на неделю, — виновато произнёс он. — Я знаю, что обещал тебе найти новую работу, но как бы я не хотел, не могу уйти, пока они не найдут мне замену.
— Пап, всё нормально, правда! — я искренне улыбнулась. Мне не нравилось, что отец хотел перекроить всю свою жизнь ради меня. В конце концов, он любил свою работу, и особенно ту часть, где ему удавалось объездить вдоль и поперёк всю страну. — Я смогу о себе позаботиться.
— Я знаю, — папа кивнул. — И всё же мне было гораздо спокойнее, когда я оставлял тебя не одну.
Не одну — значит, с мамой. Но её здесь больше не было, а кроме нас двоих друг у друга никого не осталось. Я выжидающе смотрела на папу. Он молча наколол на вилку кусочек бекона и старательно водил им по тарелке, размазывая кетчуп.
— Я решил, что будет правильно, если я приглашу кого-нибудь за тобой присмотреть. Заодно, тебе не будет так скучно.
Я еле сдержалась, чтобы не подскочить на месте.
— Ты решил мне няньку нанять? — подавляя возмущение в голосе, уточнила я. — Пап, мне уже пятнадцать!
— Тебе ещё пятнадцать, Лиззи, — поправил отец. — Если бы я уезжал на пару дней — это был бы другой разговор, но неделя...
— Ладно, — не удержавшись, я со звоном кинула свои приборы на тарелку. — Если ты так мне не доверяешь...
Я встала со стула, и отец встал вместе со мной. Мне не хотелось с ним ругаться, но моё недовольство росло с каждым мгновением.
— Я найду человека не на полный день, — папа начал оправдываться. — Чтобы только проверял по вечерам, всё ли хорошо. — Я медлила, хотя желание уйти в свою комнату, позвонить Лидии и пожаловаться ей на отцовскую бредовую идею было невероятно огромным. — Пойми меня, я просто очень за тебя волнуюсь.
Папа в одно мгновение погрустнел. И если с матерью я могла ругаться часами, то на него не умела держать обиду даже какие-то жалкие минуты.
— Мои друзья могут за мной присмотреть, — сказала я. — Лидия, Стайлз, Скотт, Кира... Пап, они выпускники. К тому же, отец Стайлза — шериф. Можешь попросить его, думаю, он не будет против иногда за мной присматривать.
Папа пожал плечами, а я представила, как будет недоволен сам мистер Стилински, если узнает, во что я хотела его впутать.
— Ладно, мы над этим ещё подумаем, — уклончиво ответил папа.
Наверное, он мне не поверил. Однако, к этому разговору до самого своего ухода на работу он больше не возвращался.
После завтрака я приняла душ и рухнула на кровать в надежде немного вздремнуть. Когда зазвонил телефон, мне это почти удалось, поэтому нащупать надоедливо звенящую трубку на тумбочке удалось не с первого раза.
— Алло? — пробормотала я, пытаясь придать голосу как можно больше бодрости.
— Что делаешь, Лиз? — раздался весёлый голос Малии.
Я потёрла глаза и взглянула на часы, висящие на стене. Оказывается, на пару часов я всё-таки умудрилась выпасть из реальности.
— Ничего интересного.
— Кира рассказала мне, что с тобой случилось, — Малия громко кашлянула. — Зачем ты хотела спрыгнуть с крыши?
— Малия, — я села в кровати. — Всё не так просто.
— Математика — это не так просто. Понять, почему мальчикам можно ходить в любой одежде, а девочкам только в такой, которая никого не отвлекает — тоже. А тут ты должна знать причину, потому что хотела этого.
Я встала с кровати и подошла к окну, где семья из дома напротив упорно пыталась заставить своего сына сесть на велосипед.
— Лиз? Ты ещё тут?
— Ага, — я зачем-то кивнула. — Кира рассказала тебе про Дерека?
— Да. И это, кстати, тоже не просто: я думала, вы, банши, предсказываете смерть, а не видите мёртвых.
— Не ты одна так думала, — я внимательно наблюдала за мальчиком, который бегал от отца по всей лужайке.
— Так это из-за Дерека?
Я итак уже завралась. Одним человеком больше, одним меньше.
— Да. Но прыгать я не хотела, скорее, просто проветрить голову. А в итоге споткнулась и упала.
Малия на другом конце провода сказала кому-то, что если он не уберет руки от её начос, она эти руки ему сломает.
— Кто там у тебя? — спросила я.
— Айзек. Он, кстати, передаёт тебе привет.
— Нифига подобного, — где-то вдалеке послышался голос самого Лейхи. — Я её едва знаю вообще!
— Айзек, Лиз — наш друг.
— Ага, — услышала я в ответ, а затем ещё что-то неразборчиво, из-за чего Малия рассмеялась.
И повесила трубку. Она считала глупой привычкой здороваться и прощаться, когда дело доходило до телефонных разговоров.
Как любитель делать поспешные выводы, я не могла не заметить, что Малия явно не так уж и обременена расставанием со Стайлзом.
Я снова перевела взгляд на действа за окном, но мальчик и его папа остались вне фокуса, потому что я заметила его: того самого бегуна, который чуть не сбил меня с ног этим утром. Сейчас он стоял на подъездной дорожке к моему дому, уперев кулаки в бока, и сам наблюдал за моими соседями. Это показалось мне странным, и под предлогом забрать почту из ящика, я вышла на улицу.
Февраль выдался невероятно тёплым даже для Калифорнии, поэтому я выскочила из дома в домашних шортах и толстовке с Белоснежкой, которую папа купил мне в Диснейленде в прошлом году. Стараясь не привлекать к себе особого внимания, я быстрым шагом направилась к ящику, не сводя взгляда с бегуна. Поначалу он меня не замечал, и даже не повернул голову в мою сторону, а затем, когда я развернулась, намереваясь вернуться в дом со свежей стопкой ненужной почтовой рекламой и счетами, чей-то приятный голос окликнул меня:
— Привет!
Я замерла на месте, и лишь через мгновение обернулась. Парень продолжал смотреть на дом через дорогу, но я была уверена — окликнул меня именно он.
— Привет, — тихо произнесла я в ответ чуть ли не с вопросительной интонацией.
Парень наконец повернул на меня голову. На нём был всё тот же светло-серый спортивный костюм.
— Дети в его возрасте такие целеустремлённые, — он указал рукой в сторону мальчишки, который, чтобы удрать от отца, тащащего за собой велосипед, забрался в будку к собаке.
— Я, если честно, не мастер разговоров о детях, — сказала я.
— Одна в семье растёшь, наверное? — Я кивнула. — Ну я так и понял. А у меня братишка младший. Кстати, я Бобби.
Он сократил расстояние между нами и протянул мне руку. Я поглядела на неё с сомнением.
— Я не кусаюсь, — усмехнувшись, произнёс Бобби. — Просто пытаюсь быть вежливым. Кстати, ещё раз извини за утренний инцидент.
Мысленно дав себе пинок, я пожала руку Бобби. Его ладонь оказалась холодной и очень мягкой.
— Лиззи, — ответила я, хотя никогда в жизни не представлялась именем, которым любил называть меня отец.
— Очень приятно, Лиззи, — улыбнулся Бобби.
У него были иссиня чёрные волосы и ярко-голубые глаза. Как у Лиама.
— Лиам, — вдруг вслух произнесла я.
— Нет, — Бобби покачал головой. — Бобби, не Лиам.
Я рассеянно кивнула.
— Прости, это я просто... подумала о своём.
— Своём парне? — поинтересовался Бобби.
Я внимательно оглядела нового знакомого. Не то, чтобы я боялась, вдруг он начнёт приставать ко мне в одиннадцать часов утра посреди оживлённой улицы. Просто рассказывать кому-то о личном, да и вообще, рассказывать кому-то хоть о чём-то... С недавних пор я привыкла фильтровать правду и выдавать её по частям.
— Мы не очень хорошо расстались в последний раз, — наконец произнесла я. — Только сейчас подумала о том, что нужно ему позвонить. Я очень его обидела.
— Ясно, — произнёс Бобби и повёл плечом. Затем улыбнулся правым уголком губ, скрестил руки на груди и перевёл взгляд вперёд. — Я, если честно, не мастер разговоров об отношениях.
Секунду спустя я вдруг рассмеялась.