The Banshee Show: Pandora's Box

      Миссис Мартин что-то говорила, пытаясь посвятить нас в азы анатомии и объяснить, как делать лабораторную, но я не слушала, и даже не пыталась, хоть и относилась к этой женщине с уважением.       Ручка скользила по чистому листу бумаги без особой цели, и лист очень скоро превратился в картину из бессмысленных линий. Мне было никак не сосредоточиться на лабораторной. Каждый раз, когда я переводила взгляд на сидящую рядом одноклассницу, активно что-то записывающую, я будто бы смотрела на неё через водную пелену. И слышала всё вокруг точно также — словно в наполненную до краёв ванную с головой окунувшись       А ночью я и вовсе ни минуты не проспала, потому что могла поклясться, что слышала вой за окном.       — Лиз!       Я вздрогнула. Миссис Мартин стояла совсем рядом, обеспокоенно смотря на меня сверху вниз.       — Да?       — Как продвигается работа?       Я посмотрела на свою тетрадь. Кроме каракуль здесь ничего не было. Прятать этот факт от миссис Мартин, казалось, было уже бесполезно.       — У вас ещё есть пятнадцать минут, — миссис Мартин мягко улыбнулась. Она перевернула лист моей тетради на чистую сторону. — Если будут какие-то вопросы — только позови.       Я кивнула. Не сложно было догадаться, что это её поведение — бонус для меня после того, что случилось на днях. Интересно, сколько ещё человек в курсе моей "неудачной попытки покончить с собой"?       — Тебе помочь? — позвала сидящая рядом одноклассница.       Глория. Отличница. Последнее время я всегда садилась с ней, когда в школе не было Лиама. Например, как сегодня.       — Если несложно, — кивнула я. — Вообще, у меня нет проблем с биологией, но сегодня совсем никак не могу собраться.       — Ну разумеется, — согласилась Глория. Я удивлённо приподняла брови. О чём это она? — То, что случилось с Лиамом... Это ужасно. Я удивлена, если честно, что ты вообще пришла в школу, а не сидишь сейчас там, с его семьёй.       Сначала я подумала, что мне показалось. Но Глория на этом не закончила. Она лишь сделала паузу, чтобы забрать у меня тетрадь, а потом вместе с тем, как начала в ней что-то писать, продолжила:       — Это всё так странно. В смысле, сначала тот парень, теперь это. А помнишь, что творилось несколько недель назад, все эти страшные убийства? Неужели, в Бэйкон Хиллс столько злых людей? Говорят, конечно, что это волк, но я не верю, а знаешь, почему? Потому что в Калифорнии нет волков. — Глория снова замолчала и подняла на меня глаза, скрытые за тонкими светло—коричневыми прямоугольными стёклами очков. — У Данбаров сейчас всё хорошо? Как там миссис Данбар?       Я поджала губы. Снова что-то произошло, а я узнаю об этом через чужих людей, да ещё и самая последняя? Я коснулась карманов джинсов, но мобильного телефона там не было, хотя я всегда клала его в передний с правой стороны. В рюкзаке его тоже не оказалось.       Я никогда не оставляла телефон дома, особенно когда уезжал папа, потому что он мог позвонить в любой момент, как будет свободен.       — Я понимаю, что это очень личное, — продолжила Глория. Я продолжала безуспешно перерывать содержимое рюкзака. Вдруг, телефон всё-таки там, но в косметичке или между тетрадями. — И если ты не можешь и не хочешь — не рассказывай. Просто любопытно.       — У них всё нормально, — вырвалось у меня. Я соскочила с места. Больше не было сил изображать осведомлённость. — Миссис Мартин, можно выйти?       Женщина, стоящая у доски, обернулась на меня.       — Лиз? Всё в порядке?       — Да, мне просто... Надо... — Я схватила со стола рюкзак и быстрым шагом направилась в сторону двери. — Мне просто надо, извините, — ещё раз бросила я, покидая кабинет.       Найти бы хоть кого—нибудь из ребят! По расписанию у Скотта, Стайлза и Киры должна была быть история, а у Малии, Айзека и Лидии английская литература. Не долго думая, я решила потревожить вторых.       В кабинет литературы влетела без стука. Остановили меня лишь десятки глаз учеников и скрипучий голос учителя, который поинтересовался, чем он может мне помочь.       — Извините, — я тут же покраснела. — Извините, я...       — Вы должны были постучаться, мисс, — перебил меня преподаватель.       Он скрестил руки на груди. Я поняла, что просто так друзей ко мне никто не отпустит. В поисках помощи, я взглянула на Лидию. Та вопросительно выпучила на меня глаза и качнула головой, мол, в чём дело? Она не выглядела как человек, которого что-то беспокоило, значит, она тоже явно была не в курсе того, что случилось с Данбарами, и случилось ли с ними что-либо вообще.       — Лиз? — позвала меня Малия. — Тебе нужна помощь?       Преподаватель взглянул на неё из-под опущенных ресниц, но девушка не обратила на это никакого внимания. Я понимала, Малия — мой единственный и сто процентный шанс хоть с кем-то поговорить, — поэтому несмело, но кивнула, продолжая топтаться у входа. Как я и думала, девушка просто встала со своего места, подхватила сумку, наспех скинула туда свои тетрадки и подошла ко мне. Её остановила рука учителя, которая опустилась ей на плечо.       — Малия, я тебя никуда не отпускал, — произнёс он.       — Но я и не спрашивала, — ответила Малия, даже не глядя на преподавателя.       Она скинула его ладонь со своего плеча так же легко, как если бы это была прядь волос.       Скрипнул чей-то стул, и спустя какое-то время к нам подошёл Айзек. Уже в коридоре, продолжая рассыпаться в громких извинениях за всех перед преподавателем, нас нагнала Лидия.       — Вы с ума сошли? — воскликнула она. — Мистер Доу завалит всех в конце семестра за такое! Ладно я, но не думаю, что кто-то из вас хотя бы в руках держал список обязательной к прочтению литературы...       Она шла чуть позади меня и продолжала тараторить. Я вдруг почувствовала холод, пробежавший по позвоночнику, словно кто-то дунул на открытый участок шеи, и резко остановилась на месте.       "Паранойя", — подумала я. — "Нужно перестать быть такой мнительной".       Но всё-таки проверить я не обернулась. Просто не смогла себя заставить.       — Что случилось с семьёй Лиама? — спросила я, возобновляя движение. Мы шли в сторону выхода из школы, потому что я знала — каким бы не стал ответ, я всё равно уже не смогу сидеть на уроках. Если всё нормально, то лучше вернусь домой и постараюсь выспаться за бессонную ночь, а если нет, то...       — О чём ты говоришь? — уточнил Айзек.       — Я тоже не понимаю, — подала голос Малия.       Я всё равно не остановилась. Вся спина покрылась мурашками, а в затылок уже откровенно говоря дуло, будто бы кто-то забыл открыть окно и впустил в коридор ледяной ветер.       — Лиз! — Лидия нагнала меня и схватила за локоть. — Может, объяснишь?       Я знала, что меня ждёт. Дерек редко подходил так близко, чтобы я буквально чувствовала его рядом, но я была уверена — источником холода являлся он.       И я обернулась. Но на меня смотрел не Дерек... Точнее, не только он. Кроме друзей, требующих ответа, рядом стояли ещё два призрака: женщины, одна с тёмными волосами, по возрасту чуть младше моей мамы, другая с рыжими, и она была очень похожа на Лидию.       Точнее, Лидия на неё.       — Лоррейн, — шёпотом произнесла я, не отрывая взгляда от призрака.       Женщина кивнула. В отличие от Дерека, она не выглядела так грозно. Но это, разумеется, не отменяло того факта, что передо мной стояли мёртвые люди.       За спиной каждого из моих друзей стояло по призраку. Словно личная охрана, или ангелы-хранители.       — Лоррейн? — переспросила Лидия. Её лицо исказил страх. — Лиз, в чём дело?       Я хотела ответить, даже открыла рот, но не смогла, потому что меня опередили — заговорила сама Лоррейн:       — Ты так похожа на свою тётю.       Меня словно в грудь с кулака ударили. Её голос был приглушённым, словно доносился из закрытого металлического ящика, а губы двигались не совсем в такт сказанным словам. Мне стало немного не по себе, но любопытство всё-таки пересилило:       — Вы знали мою тётю? — спросила я.       Лоррейн отрицательно покачала головой.       — Я знала мою Мэдди. И я всегда была с ней рядом, даже после смерти. Кристина была хорошим человеком, и я рада, что она смогла позаботиться о Мэдди, когда меня не стало.       — Она снова разговаривает с пустотой, — констатировал Айзек.       — Что значит снова? — это был голос Лидии.       — Вчера она заявила, что видит Дерека, а потом наорала на пустоту за то, что она на неё странно смотрит.       Я слышала голоса друзей, но внимания на них не обращала. Призраки — вот что было для меня важно. Я понимала, что либо я разберусь, в чём дело, либо окончательно и бесповоротно сойду с ума.       — Почему вы здесь? — задала я свой самый главный вопрос.       Женщина, стоящая рядом с Малией, вдруг замелькала, как Дерек, когда я увидела его впервые, и исчезла. Пока её образ ещё остался у меня в памяти, я, забыв про свой вопрос, взглянула на Малию.       — У твоей мамы была синяя блузка с круглым вырезом и белые жемчужные бусы? Волосы ниже груди, волнистые и темнее, чем у тебя?       — Откуда ты знаешь? — Малия сделала маленький шаг мне навстречу. — В ту ночь, когда я обратилась, она была именно в этом.       — Я знаю, потому что миссис Тейт только что была здесь, — я посмотрела на Лидию. — И твоя бабушка, — затем на Айзека. — И, что бы ты ни говорил, Дерек. Последние два до сих пор стоят за вашими спинами.       Первой обернулась Лидия. Она ничего не увидела, но всё же её лицо выглядело так, будто бы она изо всех сил пыталась это сделать. Затем через плечо глянула Малия. Она сделала это быстро и, скорее, ради формальности. Айзек даже не дёрнулся.       — Это дико, — сказал он. — И не смешно.       Я покачала головой.       — Я что, похожа на клоуна? — Я посмотрела на Дерека. Он пугал меня больше всех, потому что именно его смерти я стала свидетельницей. — Видел бы ты то, что вижу я, так бы не говорил.       — Почему Лидия их не видит? — Малия подошла ко мне и встала плечом к плечу так, чтобы смотреть туда же, куда и я смотрела. — Она же тоже банши.       — Я не знаю, — честно ответила я.       — Это вообще разве нормально, даже для банши? — Айзек встал по другую сторону от меня.       Теперь мы втроём стояли напротив Лидии. Точнее, напротив Лидии и Дерека с Лоррейн.       — В последний раз, когда я видела мёртвых, это был Питер, и ничем хорошим это не кончилось, — тихо произнесла Лидия.       Лоррейн молча глянула на неё и исчезла. За ней в воздухе растворился и Дерек.       — Они ушли, — произнесла я спустя долгие секунды. Тряхнула головой, будто бы пробуждаясь ото сна, и снова взглянула на своих друзей уже трезвой от видений головой. И только тогда поняла, что наделала: — Ой.       Мне не стоило говорить им об этом. Сам факт того, что я видела Дерека, был довольно ужасающим, а теперь ещё и другие мёртвые объявились. Если бы хотя бы Лидия видела их вместе со мной!       — Раз "они", — Айзек сделал пальцами кавычки. Не верит мне, — ушли, может, мы тоже пойдём, пока нас не заставили вернуться в класс? И вернёмся наконец к проблемам живых. Кто там? Данбары?       Я вздрогнула при упоминании фамилии Лиама. Совсем про него забыла, а ведь могло же случиться что-то ужасное!       — Нужно позвонить Лиаму, но у меня нет с собой телефона.       Айзек достал свой и протянул мне. Прежде чем набрать номер Лиама, я некоторое время тупо пялилась на заставку. Там была фотография сцепленных рук, мужской и женской. Мне не нужна была полная картина, чтобы понять, кому они принадлежали: знакомый браслет на тонком запястье говорил сам за себя.       Интересно, насколько серьёзны отношения Малии и Айзека?       — Чего так долго? — подгонял меня Айзек.       — Я... не помню номера, — сказала я. Это была правда, цифры будто бы стёрлись из памяти.       — Я позвоню, — голос Лидии прозвучал так твёрдо, хотя буквально пару минут назад она была растеряна.       Айзек забрал у меня свой телефон. Они с Малией двинулись к выходу, и когда исчезли за дверью, ведущей на улицу, Лидия, не успев ещё набрать номер Лиама, схватила меня за руку.       — Мне кажется, или нам есть, о чём поговорить?       Я ничего не ответила, опустив глаза на свои кеды.       Когда Лидия наконец дозвонилась до Лиама (при этом трубку почему-то взял Скотт), то пункт нашего назначения изменился с дома Данбаров на городскую больницу.

***

      На посту нас встретила миссис МакКолл. Она выглядела уставшей, видимо, всю ночь провела на ногах.       — Лиам в порядке? — первое, что спросила я, когда мы с женщиной поравнялись.       — Он... Очень быстро исцеляется, и я не знаю, как объяснить это его лечащему врачу, а по совместительству ещё и отцу, — произнесла миссис МакКолл. Мне показалось, она взглянула на меня с состраданием. Я почувствовала, как земля уходит из—под ног. — А вы разве не должны быть в школе?       — Миссис МакКолл!! — взмолилась я.       — Идём, идём, — она махнула рукой, маня нас за собой.       Если бы я могла, я бы побежала впереди всех. Возможно, именно поэтому Лидия и взяла меня за руку. А может и для моральной поддержки.       Когда мы наконец оказались в нужном коридоре (я поняла это по сидящему у одной из палат Скотту), я вырвалась из на удивление крепкой хватки Лидии и буквально врезалась в дверь, открывая её всем телом. Но вместо Лиама, которого я ожидала увидеть, на кровати в окружении приборов лежала миссис Данбар. Выглядела она, мягко говоря не очень: я даже рот ладонью накрыла, чтобы не охнуть. На лице не было живого места, волосы кое-где слиплись от крови. Казалось, единственными, кто до сих пор поддерживал в ней жизнь, были многочисленные трубки. В кресле рядом с женой сидел мистер Данбар. Когда я влетела в палату, он вздрогнул, пробуждаясь ото сна.       — Лиз? — пробурчал он, вставая. — Что ты здесь делаешь?       Я растерялась. Мистер Данбар хоть и был цел, но выглядел ничуть не лучше. Он словно постарел лет на десять.       — Извините, я... — позади меня скрипнула дверь. В дверном проёме показалась Лидия. — Извините, мне не стоило приходить.       Мистер Данбар ничего не сказал, лишь коротко кивнул. Прежде чем покинуть палату, я пожелала ему держаться, хотя ещё и толком не понимала, в чём дело. Объяснили мне уже в коридоре.       — Ночью в дом Данбаров кто-то ворвался, — сказала миссис МакКолл. — Пол* был на дежурстве вместе со мной, когда поступил звонок от заместителя шерифа, приехавшего по вызову к ним домой. Нападавшего не удалось поймать, а Линде** очень досталось. Травмы серьёзнейшие. — Миссис МакКолл тяжело вздохнула и сложила руки на груди. — Полчаса назад мы провели первую операцию, впереди ещё как минимум четыре. Она сейчас буквально балансирует между жизнью и смертью.       Я слушала, но могла думать лишь только о Лиаме. Может уже наконец кто-нибудь отвести меня к нему!       — Мальчишка обошёлся переломами левой ноги, вывихами пяти пальцев и рваными ранами на руках и лице. Они, разумеется, заживают, — на этой фразе миссис МакКолл понизила голос до шёпота. — Поэтому за него я не беспокоюсь.       — Его можно увидеть? — спросила я.       — Конечно, — женщина кивнула на палату напротив. — Он здесь.       В этот раз я старалась быть чуть спокойнее. Приоткрыв дверь палаты, я сначала просто заглянула внутрь. Лиам лежал с закрытыми глазами, но его подушка подпирала спину слишком высоко для того, чтобы было удобно спать. К тому же, он раз за разом дёргал мизинцем в такт писку, который издавал аппарат рядом.       — Привет, — тихо сказала я.       Лиам тут же открыл глаза. Мне сложно было сказать, рад он меня видеть или нет. Его левую щёку пересекали глубокие борозды, оставшиеся, наверняка, от когтей, поэтому она была распухшей и перекрывала глаз.       То, что это когти, я поняла сразу. Да и понять, кем был напавший, труда уже не составило.       — Привет, — хрипло ответил Лиам.       Морщась, он заёрзал на месте. Я развернулась к нему спиной, чтобы прикрыть дверь и одними губами попросить Лидию никого пока не пускать и дать нам хотя бы немного времени побыть наедине.       Меня одолевало дикое желание заплакать. Я не понимала, что происходит и, главное, почему это происходит.       — Как ты? — я присела на кресло рядом с кроватью. На такое же, на каком сейчас в палате напротив сидел мистер Данбар.       — Завтра уже буду как новенький, — ответил Лиам. Он, не отрываясь смотрел на меня. — Ты не знаешь, как там мама? Они ничего не говорят мне, даже отец.       — Она... Жива.       Лиам шумно выдохнул и кивнул. Мне захотелось коснуться его, но я не знала, причинят ли мои прикосновения ему неудобство или боль.       — Я пытался её защитить. Я буквально вставал между ней и этим зверем, — Лиам приподнял руку, к которой через трубочку в его вены поступала какая-то прозрачная жидкость. — Но он каждый раз просто отбрасывал меня в сторону. — Лиам снова посмотрел на меня. Я поджала губы. — Такое чувство, что ему вообще до меня дела не было.       — В каком смысле?       Лиам сжал в кулаке простынь и тут же заскулил от боли. Я вспомнила о вывихнутых пальцах, о которых говорила миссис МакКолл.       — Эй, — я пересела с кресла на край его кровати. — Лиам, ты спас её — и это самое главное.       Лиам покачал головой. Я могла лишь представить, что он чувствовал, и не в физической боли было дело: он видел, как зверь разрывал на части его родного человека, и как ни старался, как ни боролся, ничего не мог сделать. Абсолютное моральное уничтожение.       — Он пришёл для того, чтобы убить мою маму. Зачем? Что она ему сделала?       Я осторожным движением убрала волосы со лба Лиама, а затем провела ладонью дальше по его здоровой щеке, на мгновение задержавшись, чтобы погладить подушечкой большого пальца почти уже зажившую ссадину под глазом.       — Помнишь, ты спросил меня, думала ли я о том, что ты будешь чувствовать, если я умру?       — Что? — Лиам тряхнул головой, будто только что проснулся и пытался отогнать остатки дремоты.       — В ночь вечеринки, — напоминаю я. — Наш разговор на улице.       Лиам коснулся кончиком языка царапины на нижней губе.       — Помню, — наконец ответил он.       — Сегодня, когда Глория сказала, что с твоей семьёй что-то случилось, я на какое-то мгновение представила, что ты умер. И это было ужасно, словно сердце через мясорубку пропустили. И стало так пусто внутри. — Я наклонилась и запечатлела поцелуй меж бровей Лиама, а затем замерла, оставляя незначительное расстояние между нашими лицами. — Слава Богу, ты в порядке.       Я думала, Лиам поцелует меня. Я хотела сама коснуться своими губами его губ, но мне казалось, что это будет неуместным. Я ожидала его действий. Но он лишь отвернул голову чуть в сторону.       Я выпрямилась. Мать Лиама чуть не погибла, а я полезла со своими нежностями! Ну что за дура!       — Я, наверное, пойду, — произнесла я, вставая. — К тому же, твой отец уж точно не будет рад видеть меня здесь, с тобой.       — Стой.       Лиам успел схватить меня за руку. Его лицо перекосило от боли, но он старательно делал вид, словно это, скорее, как иголкой кольнуть, ежели как трактором по пальцам проехать.       — Не хочу, чтобы ты уходила. Плевать на отца.       Я облегчённо кивнула. Пододвинув кресло поближе к кровати, я разместилась на нём, снова взяла Лиама за руку, так, чтобы не сильно сжимать пальцы, и гладила его по внешней стороне ладони до тех пор, пока он не задремал.       За то время в палату несколько раз заходили ребята, уточнить, всё ли в порядке. Когда Лиам рассказал им о том самом звере, который заявился в его дом среди ночи, было решено отправиться к Дитону. Пока что он был единственным, на чьи знания возлагалась надежда.       Но я решила остаться. А когда Лиам задремал, я и сама почувствовала, как смыкаются веки. Сколько спала — не знаю. Но снилось мне что-то непонятное, какие-то сменяющиеся картинки, словно вихрем проносящиеся в голове. И кто-то звал меня по имени где-то вдалеке.       — Лиззи.       Голос терялся среди шелеста опавших листьев. Я вдруг оказалась в пустой палате с распахнутыми настежь окнами. Что-то забиралось по наружной стене здания, я чувствовала это в виде холодка, пробирающего до самых костей.       — Лиззи.       Теперь и дверь распахнулась. Она ударилась о стену, я вздрогнула не только во сне, но и наяву. И когда я почувствовала эту грань, я наконец открыла глаза.       Передо мной, наклонившись совсем близко, стоял Бобби.       — Лиззи!       — Бобби? Что ты здесь делаешь?       — Тот же вопрос. И что случилось с этим парнем? Это же Лиам?       Говорил Бобби шёпотом, чтобы не разбудить Лиама.       — Он...       — Выглядит так, будто бы попал под машину.       Я пожала плечами.       — Можно и так сказать. Ты-то тут что делаешь?       Бобби замялся. Он оглядел палату, словно это было какое-то необычное место, подцепил собачку на молнии своей толстовки и нервно задёргал её вверх и вниз.       — Тоже навещал кое-кого, — произнёс он как-то отрешённо. Затем качнул головой, мол, неважно, и спросил: — Ты ещё не собираешься домой? Могу составить компанию.       Я взглянула на Лиама. Похоже, он спал уже довольно крепким сном.       — Да, наверное собираюсь, — ответила я. — Сейчас, только попрощаюсь с ним.       Бобби кивнул, но, как мне показалось, приподнял бровь. Я подошла к Лиаму, поправила ему одеяло и поцеловала его в лоб. Он поморщил нос, но глаз не открыл.       — Ты любишь его? — спросил Бобби, когда мы вышли из палаты.       Я бросила беглый взгляд на дверь палаты миссис Данбар. Закрыта наглухо, словно изнутри.       — А?       — Любишь его, говорю, — повторил он, но в этот раз утвердительно.       Я не знала, что ответить, поэтому промолчала. Когда мы проходили мимо поста медсестёр, я мельком взглянула на часы: оказывается, было уже начало второго дня.       — Я пропустила почти все уроки, — констатировала я уже на улице.       Бобби хмыкнул.       — Мне почему-то не кажется, что ты сожалеешь, — сказал он, обходя канализационный люк. — Никогда не наступаю на них. Мой друг так ногу сломал, когда крышка, оказалось, держалась на честном слове.       — Это печально, — ответила я и запрокинула голову. В небе сгущались тучи, и со стопроцентной уверенностью я могла сказать, что вечером будет дождь. — Помнишь, вчера ко мне заходили знакомые: парень и мужчина?       Я почувствовала на себе взгляд Бобби. Он явно ожидал продолжения моего вопроса.       — Я сейчас скажу тебе кое-что, только ты обещай, что не примешь меня за сумасшедшую.       — Ладно.       — Тот, который постарше — призрак.       Бобби остановился на месте, но я заметила эти лишь когда уже сделала несколько шагов, оставляя его позади. Развернувшись, я наткнулась на нахмуренные брови и приоткрытый от удивления (или испуга?) рот.       — Чего? — переспросил он.       Где-то вдалеке раздался первый раскат грома.       — Призрак, — повторила я.       — Вот чёрт.       — Понимаю, странно такое слышать.       — Ты уверена?       Я горько усмехнулась. Как бы мне хотелось сказать, что нет!       — Тот мужчина, Дерек, несколько недель назад погиб, пытаясь спасти меня. Помнишь, эти убийства, которые гремели по всему городу?       Бобби состроил мину, опустив уголки губ вниз.       — Тебя тоже чуть не убили?       Мы возобновили движение. Бобби шёл совсем рядом со мной, моя макушка находилась на уровне его плеча, и приходилось запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в глаза.       Но тогда я могла смотреть только себе под ноги. Слишком яркими образами в голове вспыхнули воспоминания о Карателе, чьего лица мне уже никогда не забыть.       Особенно глаз: мутноватых, словно прогнившее болото.       — Да, — сухо произнесла я. — Я... Меня держали в плену больше двадцати четырёх часов. Хуже этого было только то утро, когда я проснулась и обнаружила в своём доме санитаров из дома Эха.       Бобби молчал. Он даже шёл бесшумно, что немного напрягало.       — Дом Эха же, вроде как, психбольница. Это из-за того, что ты призраков видишь?       Я неопределённо покачала головой.       — И да, и нет. Я не просто их вижу, я их ещё и слышу иногда. И смерть чувствую, — я подняла голову, чтобы взглянуть на Бобби, не ожидая того, что наткнусь на его пристальный взгляд. — Не знаю, почему рассказываю тебе всё это, но это моя жизнь. Если мы будем друзьями, ты всё равно узнаешь рано или поздно.       — Друзьями? — Бобби мягко улыбнулся. Улыбка показалась мне снисходительной.       — Слишком самонадеянно после того, как ты узнал, что я сумасшедшая? — я грустно рассмеялась.       Сожаление о внезапно высказанном откровении накрыло буквально с головой, заставляя ссутулиться. Я ждала, что Бобби рассмеётся — у него на это было достаточно причин, как и для того, чтобы развернуться и убежать от меня подальше. Но вместо этого он сказал:       — Все мы немного сумасшедшие в своём уникальном роде.       А потом неумело подмигнул, прикрывая сразу оба глаза. И у меня даже мысли не промелькнуло, что в этих его словах мог затаиться какой-либо скрытый смысл.