***
Сколько я простояла в коридоре перед тем, как наконец схватиться за холодную металлическую ручку и толкнуть дверь от себя — не знаю. Помню только, как оказалась в палате, в которой цветов и без моей корзины оказалось слишком много. Миссис Данбар лежала неподвижно, лишь её грудь то поднималась, то опускалась, обозначая вдохи и выдохи. Лицо уже не выглядело таким покалеченным, и она теперь больше напоминала ту самую женщину, которую я знала достаточное количество времени, чтобы поверить в то, что нравлюсь ей. Как же я ошибалась. — Здравствуйте, миссис Данбар, — тихо сказала я, присаживаясь на пустующее кресло рядом с её кроватью. Бобби сказал, что люди, которые лежат в коме, все слышат. Я не знала, правда это или нет, поэтому решила поверить на слово. — Это Лиз. Лиз Мур. Девушка Лиама, если помните. Ну конечно, она помнила. Хотя, в свете последних событий, наверное, очень бы хотела об этом забыть. — Я принесла вам кое-что, — я опустила глаза на корзину, которую держала в руках. — Но у вас тут и так очень много цветов. Сразу видно, что ваши мужчины очень вас любят. Я была уверена, что большинство из них принёс мистер Данбар. И Лиам, наверняка, иногда приходил вместе с ним. — Мне очень жаль, что с вами приключилась такая беда. Если бы у меня была возможность хоть как-то помочь вам, я бы обязательно это сделала, — я закусила губу. Разговор с миссис Данбар в коме был моим единственным шансом достучаться до неё. Если, конечно, Бобби говорил правду. — Хочу, чтобы вы знали — Лиам очень дорог мне. Я... во многом именно благодаря ему я в порядке. Я знаю, что вы желаете ему добра, потому что вы его мама. Вам кажется, что вы лучше него знаете, как стоит поступить, но... Буду с вами откровенна, Линда. Могу я называть вас так? Я взглянул на непроницаемое лицо миссис Данбар. Это должна была быть шутка, и мне должно было стать легче, но, кажется, не очень помогло: руки всё ещё тряслись. Я шумно выдохнула. — Разумеется, не могу. Извините. Моя мама чуть не отправила меня в психушку вместо того, чтобы действительно поинтересоваться, как у меня дела. А знаете, почему? Потому что она боялась узнать правду, боялась, что эта правда навредит ей больше, чем мне. Моя мама была слабой, и папа решил, что нам будет лучше без неё. И я меньше всего на свете сейчас хочу, чтобы с Лиамом случилось то же самое, и чтобы из-за одного неправильного и поспешного решения он в сердцах от вас отказался. Я не заметила, как общипала половину принесенного букета, но теперь пол под ногами был усыпан разноцветными лепестками. — Я люблю вашего сына, миссис Данбар. И не хочу, чтобы из-за меня он ругался с родной мамой. Я даже не уверена, слышите ли вы меня сейчас, но если всё-таки решите, что я должна уйти из жизни Лиама — я уйду, обещаю. Конечно, это будет довольно трудновато, ведь мы учимся в одном классе, и... — Лиз? — Кто-то позвал меня из коридора. Я вздрогнула. — Что ты здесь делаешь? На пороге палаты стоял мистер Данбар. — Здравствуйте, — я втиснула корзину с цветами на прикроватную тумбочку, подвинув большую круглую вазу с розами. — Я... Принесла цветы вашей жене. Извините. Я опустилась голову и отошла в сторону, готовясь к тому, что мистер Данбар сейчас выскажет мне своё недовольство. Но вместо этого он подошёл и внезапно положил мне свою тяжёлую ладонь на плечо. — Вы ещё так молоды с Лиамом, — начал он. — В вашем возрасте на всё смотришь под другим углом: есть только чёрное и белое, и никаких оттенков. Я еле удержалась, чтобы помотать головой. Мне и дома от собственных родителей нотаций хватало. — И знаешь, сейчас, когда я думаю лишь о том, смогу ли ещё хоть раз посмотреть Линде в глаза и сказать, что безумно её люблю, понимаю, что, возможно, поторопился с выводами. Он слегка сжал моё плечо, словно мы были старыми приятелями. Затем подошёл к своей жене и, наклонившись, поцеловал её в лоб. — С ней все будет в порядке, мистер Данбар, — сказала я, хотя знала — он мне не поверит. Из нас двоих именно он был врачом. — Ты очень хорошая девушка, Лиз, — мистер Данбар взглянул на меня. Как же сильно они с Лиамом были непохожи! — Я просто знаю, что если верить, то всё будет хорошо, — сказала я и легко улыбнулась. Мистер Данбар снова обратил всё своё внимание на жену. Выглядел он несчастным, и я совсем не могла на него злиться из-за запрета нам с Лиамом видеться. — Я пойду. До свидания, мистер Данбар, — бросила я уже у двери. И когда я почти покинула палату, мне в ответ донеслось: — Лиам будет рад, если ты придёшь его навестить.***
Лиам открывал дверь слишком медленно: ему приходилось носить гипс дома и играть роль больного мальчика для отца. Поэтому, когда он открыл дверь и увидел меня, выражение удивления на его лице было действительно незабываемым. — Лиз? — Лиам вскинул правую бровь. — Твой отец разрешил мне прийти, не волнуйся, — ответила я и проскользнула внутрь дома. Там пахло пиццей. Войдя на кухню, я увидела целую гору пустых коробок. — Папа совершенно не умеет готовить, — Лиам кивнул на прикреплённое магнитом к холодильнику меню из одного местного ресторанчика. — Это лучшее, что у нас есть. Недовольно морщась, он снял с ноги злополучный гипс и положил его на пол рядом с собой. Затем подошёл ко мне и, схватив за край кофты, притянул к себе. — Я очень рад тебя видеть, — произнёс он так, будто бы говорить это было незаконно. Я улыбнулась и совсем легко коснулась своими губами его губ. — Я тоже. В школе без тебя на стенку лезу, спасибо Мейсону, который на уроках не даёт заскучать. — Слава Богу, он гей, — отклонившись, вдохнул Лиам с улыбкой на лице. Я рассмеялась. — А то пришлось бы с ним серьёзно поговорить. — Брось, это же Мейсон! Он мне как подружка вроде Лидии или Малии, только с бицепсами и низким голосом, — я хлопнула Лиама ладонью по груди, но он успел перехватить её прежде, чем я высвободилась из объятий. Теперь он крепко держал меня за руку. — Чего тебе, Данбар? Я улыбалась, потому что рядом с Лиамом мне было так спокойно, словно я наконец была дома. Но самого Лиама будто бы что-то беспокоило. Его хватка на моей руке вдруг стала такой сильной, что я даже вскрикнула. — Кто такой Бобби? — спросил он таким тоном, что у меня внутри все похолодело. — Что? — я непонимающе хлопала ресницами. — Лиам, пусти, мне больно! Но вместо того, чтобы прислушаться, Лиам схватил меня и второй рукой, но в этот раз за горло. Его глаза вспыхнули жёлтым, а во всём выражении было столько ненависти, что я вдруг поняла — если он сейчас захочет убить меня, он это сделает. — Лиам... Я хрипела, издавая нечленораздельные звуки, но Лиама едва ли беспокоили мои попытки остановить его. — Я думал, ты любишь меня, Лиз, — прорычал он словно зверь. Я уже не чувствовала рук из-за недостатка кислорода. Сил побороть Лиама у меня не было бы даже в том случае, если бы он меня не душил. И дело было даже не в том, что он мальчик, а я девочка: оборотень против банши — вот какой поединок для второй стороны заведомо проигрышный. Я не понимала, что происходит. Мой Лиам выглядел так, словно сошёл с ума и видел во мне врага. Как он вообще узнал о Бобби? И почему вдруг так разозлился? Глаза закрывались, но я знала — меня ждёт конец, если я поддамся. Лиам толкнул меня назад, и я уперлась спиной в дверцу холодильника. Нужно было дотянуться до соседнего с ним шкафа, чтобы достать нож, вилку или любой другой предмет, которым можно было бы хотя бы попробовать обороняться. Однако, я понимала, что не смогу убить Лиама. Даже если это будет единственный способ остаться в живых. — Лиам, пожалуйста..., — из последних сил просила я. Его пальцы сильнее сжали моё горло. Что-то зашумело в голове, и только спустя мгновение я поняла, что это чужое дыхание: настолько сильное, что било мне в шею, словно сквозняк. Лицо Лиама перекосилось от ужаса и страха. Он выпустил меня, и, получив наконец возможность вдохнуть, я сползла по двери холодильника на пол, заходясь в хриплом кашле. В это же мгновение что-то чёрное и огромное набросилось на Лиама, роняя его на кухонный стол, который тут же под силой удара сломался, будто был сделан из простых палок и дешёвого скотча. Хруст дерева быстро сменился хрустом ломающихся костей, а рычание зверя — криками Лиама. Я сидела словно парализованная, обхватив колени руками. Знала, что следующей жертвой буду я, но всё равно не могла пошевелиться — настолько было страшно. Хотелось кричать, но не получалось выдавить из себя и звука, потому что горло превратилось в огромный камень, мешающий даже сглотнуть. И я закрыла глаза, надеясь лишь на то, что этот кошмар скоро закончится. А затем вдруг услышала шёпот: — Кто следующий, Лиз? Кто следующий? Что? Следующий? Я распахнул глаза, но вместо кухни Лиама и его мёртвого тела я увидела потолок своей гостиной. Кто-то настойчиво звонил в дверь. Я потёрла глаза и взглянула на часы. Семь вечера. Неужели, всё это был сон? И почему тогда я не могу сказать, когда конкретно он начался? — Лиз? Ты дома? Это была Скарлетт. Каждый день в течение последней недели она приходила ко мне ровно в семь вечера, чтобы вместе посмотреть какой-нибудь фильм. Когда я узнала её чуть лучше, она оказалась хорошей девчонкой, и совсем не была похожа на ту Скарлетт, которая оставила за собой скверное первое впечатление. — Уже иду, — крикнула я, пытаясь привести в чувства мутную ото сна голову. Звук дверного колокольчика неплохо бодрил. Перед тем, как открыть дверь, я мельком взглянула на своё отражение в коридорном зеркале. На мне была та же одежда, в которой я была в школе, а волосы топорщились в разные стороны, особенно сильно примятые с той стороны, на которой я задремала. Скарлетт встретила меня обеспокоенным взглядом. В её руках был пакет с едой из китайского ресторана, которым она помахала прямо перед моим носом, словно это был пропуск в мой дом. — Ты спала, что ли? — спросила она, когда я пропустила её внутрь. — Вроде того, — я попыталась пригладить волосы на затылке. — Ну ты даёшь, — протянула Скарлетт. Она пихнула мне пакет с едой. — Я взяла кучу разных вкусностей, о которых рассказывала тебе вчера вечером. Я рассеянно кивнула. Из головы никак не выходил странный сон, который казался мне таким реальным, что и сомнения не было — он что-то должен был значить. Я, как банши, давно привыкла искать подвох в подобных странностях. — Ты располагайся, мне нужно позвонить, — сказала я, кивая Скарлетт в сторону гостиной. Сама взяла домашний телефон и по памяти набрала номер Лиама. Через три длинных гудка мне ответил мистер Данбар. — Слушаю? — Здравствуйте, мистер Данбар, это Лиз, — осторожно произнесла я. Вдруг, мой поход в больницу тоже был сном? — Да, здравствуй, — произнёс он, как мне показалось, без какого-либо подтекста в голосе. — Сейчас дам трубку Лиаму. Я коснулась ладонью своего лба и выдохнула. Если мистер Данбар спокоен при разговоре со мной, а с Лиамом всё в порядке, значит, сном было лишь нападение. — Привет, — через какое-то время раздался в трубке весёлый голос Лиама. На фоне я услышала ещё один голос, принадлежащий Мейсону, и шум какой-то видеоигры. — Привет. Как дела? — Ты же ко мне заезжала буквально пару часов назад. Уже соскучилась? Значит, у Лиама я всё-таки была. — Ага, — протянула я. На другом конце провода Лиам громко чертыхнулся, а Мейсон залился таким звонким смехом, что пришлось на секунду убрать трубку от уха. — Просто звоню узнать, всё ли у тебя в порядке. — Всё отлично. Почему ты спрашиваешь? Я промолчала. Лиам попросил Мейсона поставить на паузу, а затем я услышала, как он, кряхтя, куда-то направился. Хлопнула дверь, прежде чем он снова заговорил: — Ты меня беспокоишь. — Мне просто приснился странный сон. — Что там было? — поинтересовался Лиам. Я понимала, что ему сейчас было не до меня, но он был слишком добр, чтобы сказать напрямую. И как я вообще могла поверить в то, что мой Лиам способен даже пальцем меня тронуть? — Ты сегодня зайдёшь? — спросила я, имея в виду его ночные визиты. — Если ты захочешь, — ответил он. — Тогда расскажу тебе всё потом. Развлекайтесь там. Попрощавшись с Лиамом, я поставила чайник и вернулась к Скарлетт. Девушка уже выложила всю еду на стол и сейчас переключала каналы в поисках чего-нибудь интересного. А я вдруг вспомнила об отце. — Скар, мой папа тебе не звонил? — спросила я, плюхнувшись рядом с девушкой. Она, нахмурив брови, повернулась на меня. — А? — Папа мой не звонил, говорю? А то пару дней назад он сказал, что выезжает, а сегодня я получила от него смску со странным содержанием, — я притянула к себе подушку и прижала её к груди. — Когда пытаюсь позвонить, абонент уже недоступен. Скарлетт на секунду задумалась, а затем хлопнула себя по коленке. — Ну точно! А я-то думаю, что же я забыла! — девушка взяла со стола одну из коробок с едой и протянула мне. — Звонил сегодня вечером, сказал, что пытался и тебе дозвониться на домашний, но никто не брал трубку. Ты, наверное, спала в это время. Я пожала плечами. Зачем папе звонить на домашний? — И что он сказал? Я открыла коробку. В нос тут же ударил сильный запах курицы с какой-то кислинкой. — Сказал, что какие-то проблемы с мобильным, и что задержится ещё ненадолго, мол, обстоятельства, заставившие его повернуть на полпути и вернуться обратно. Скарлетт говорила легко и непринуждённо, но в голове всё равно зародилось сомнение. Вдруг, она врёт лишь для того, чтобы я перестала беспокоиться? И, словно в подтверждение моих догадок, Скарлетт продолжила: — Не переживай, всё с твоим отцом будет в порядке, — сказал она и улыбнулась. Вот уже несколько дней я видела в её лице отчётливо знакомые черты, но не могла понять, откуда взялось это наваждение. Тем не менее, после того, что случилось за последнее время, я уже не была против папиного решения найти мне няньку. В конце концов, днём — друзья, а вечером — Скарлетт, не давали мне даже на мгновение почувствовать себя одинокой. — А пока тебя буду развлекать я, — весело добавила она и протянула мне деревянные палочки для еды. — Знаешь, всегда мечтала иметь сестру, но у мамы с мужчинами как-то не сходилось... — Быть единственным ребёнком в семье не так уж и плохо, — я никак не могла справиться с палочками: они всё время то сами выпадали из рук, то еду никак не держали. — Всё внимание достаётся только тебе, да и игрушки делить ни с кем не надо. Скарлетт хмыкнула. Она ловко орудовала палочками, словно была рождена питаться одной китайской едой. — Ну это только до того момента, пока не остаёшься совсем один. Я взглянула на Скарлетт. — А как же мама? — Моя мама умерла некоторое время назад, — Скарлетт отложила свою коробку на стол и, поджав под себя ноги, повернулась ко мне всем корпусом. — А так как я уже совершеннолетняя, и опекуна ко мне не представляют, то живу как придётся. Очень помогают вот такие вот подработки. — Погоди, — я тоже отложила еду. — Ты же, вроде, в колледже учишься. Откуда деньги? — Честно? — Скарлетт пододвинулась чуть ближе ко мне. — Нет никакого колледжа. Просто отставлять детей с молодым человеком без перспектив в виде профессионального образования родители как-то не очень горят желанием. Я не знала, как реагировать на полученную информацию. Скарлетт выглядела как человек, внушающий доверие, но всё-таки она обманула моего отца, чтобы получить эту работу. — Теперь ты меня сдашь? — спросила Скарлетт, видимо, прочитав мои мысли по выражению лица. Я покачала головой. — Я не стукач, — сказала я. — Но всё-таки настораживает немного, что ты обманом попала в мой дом, да ещё и деньги за это взяла. Скарлетт рассмеялась, выхватила из моих рук подушку и стукнула меня ей по голове. — Ты мне нравишься, Лиз Мур, — произнесла она. — Ты хорошая. Второй человек за сегодня говорил мне одно и то же. Но так ли это? Или в этом и есть весь смысл, и самые плохие вещи случаются именно с хорошими людьми?***
Лиам пришёл, когда было уже за полночь. Я рассказала ему о сне, как и обещала, стараясь не упускать подробностей, включая те, в которых я была не до конца уверенной, что именно было сном, а что реальностью. Он слушал молча и очень внимательно, ни на миг не отводя взгляд от моего лица и всё время держа меня за руку для поддержки. Он знал, что я бы не стала паниковать на пустом месте, поэтому понимал, как это было для меня важно. — И теперь я не знаю, я просто запуталась, — я тяжело выдохнула. Лиам коснулся моей щеки. — Это был всего лишь сон, Лиз. Я здесь, с тобой, и я уж точно не собираюсь душить тебя из-за парня по имени Бобби. Видишь, я даже не спрашиваю, кто он вообще такой! Хотя, конечно, было бы неплохо узнать, откуда он взялся... — Лиам! Я не об этом, — я слегка качнула головой, так, что его рука соскользнула со щеки на моё плечо. — Точнее, не только об этом. До папы не могу дозвониться уже который раз, а ещё этот... — я почти сказала "зверь", когда вдруг вспомнила, что не единственная из своих друзей пострадала от его клыков и когтей. — Всё нормально, — Лиам поджал губы. Значит, не нормально. Поэтому я не стала продолжать. — Я всё время говорю только о себе, — я попыталась увести тему в сторону. — Как твои дела? Как нога? Лиам взглянул на меня, нахмурив брови. — Ну да, конечно, она уже зажила. Нужно было спасать ситуацию. Я видела, что при упоминании зверя, Лиам ушёл глубоко в себя, и что-то внутри меня заставляло снова и снова прокручивать в голове кадры сна. Тогда он вышел из себя из-за какого-то Бобби, а сейчас речь шла о его еле живой матери. — Я просто очень боюсь. Знаю, что я не одна такая, но не понимаю, как Лидии, Малие и Кире удаётся держаться и делать вид, словно они со всем справляются, — Лиам снова взглянул на меня. Я взяла его лицо в свои ладони. — Я знаю, ты боишься тоже. Лучше расскажи мне обо всём, а не поддавайся гневу. Не хочу, чтобы ты злился. Лиам улыбнулся уголками вниз и притянул меня к себе, вовлекая в поцелуй. Мне нравилось целовать его, нравилось, как он водил руками по моей спине, нравилось самой запускать пальцы ему в волосы, которые у него были жёсткие как проволока и пахли шампунем с ароматом морской свежести. Губы Лиама, мои губы, его дыхание, моё дыхание — всё сливалось в одну мощную силу, которая заставляла меня чувствовать смущение и ещё что-то незнакомое, но такое приятное, что даже сводило живот. — Останови меня, — прошептал Лиам мне в губы. — Пожалуйста, Лиз. Я отстранилась от Лиама и взглянула ему в глаза. Вместо голубых, которые я так любила, на меня смотрели золотые. В секунду возбуждение сменилось испугом. Теперь всё выглядело слишком похоже на сон. Я задержала дыхание. Лиам, кажется, был растерян не меньше моего. — Всё хорошо? — тихо спросила я. Он не сразу, но кивнул. Забравшись на кровать с ногами, он упёрся спиной в стену и закрыл глаза. Я предложила посчитать до десяти, и Лиам не воспринял мои слова, как шутку. Я не знала, за кого боюсь больше: за себя или за него. Беспокойство накатило с двойной силой, когда дурацкая ветка ударила в окно. Это же ветка... Должна была быть она. Правда, я не помнила, чтобы возле моего дома росло дерево такой высоты, чтобы доставало до окна комнаты на втором этаже. — Интересно, у Скотта такое было? — произнёс Лиам, привлекая моё внимание. Я взглянула на него. Глаза снова были голубые. — Мне всё равно, — произнесла я, подползая к Лиаму и размещаясь рядом. Теперь мы оба сидели, поджав колени к груди, прямо на моих подушках. — Я тебя люблю. Лиам, кажется, вздрогнул, но я сделала вид, словно всё так и должно быть. Признаваться я не планировала, да и не была до конца уверена, что действительно люблю его, что бы это словно на самом деле в себе ни несло. Но зато одно я знала точно — Лиам был мне очень дорог. И если поторопить события значило сделать так, чтобы ему стало лучше, я была готова на этот риск. А дальше будь, что будет. — Я тоже тебя люблю, — сказал он спокойно. — Иди сюда. Обняв за плечи, Лиам быстро чмокнул меня в висок. В тот момент я поняла, что сегодня он уйдёт лишь под самое утро, да и я сама его раньше никуда уже не отпущу.