The Banshee Show: Pandora's Box

      Папа вернулся утром перед школой. По приходу, он поднялся ко мне в комнату и поцеловал меня в лоб, от чего я и проснулась.       — Привет, малыш, — прошептал он, когда я открыла глаза. — Не хотел тебя будить.       — Ты в порядке? — пробормотала я, поднимаясь на локтях.       Солнце уже взошло, и в льющемся из приоткрытого окна свете я хорошо видела папу. Он выглядел как обычно, разве только рубашка была немного в грязи.       Хотя, всё-таки, что-то в его лице показалось мне чужим.       — Теперь да, — папа улыбнулся поджатыми губами. — Прости, что убежал, не сказав ни слова.       — Это из-за полнолуния?       — Не только. Мне нужно было встретиться с одной старой знакомой.       Я села в кровати. Глаза всё ещё слипались ото сна; пришлось быстро потереть их костяшками пальцев.       — С кем? — спросила я.       — Со мной, — раздался знакомый скрипучий голос.       Я наклонилась вперёд, выглядывая из-за сидящего на кровати отца. В дверном проёме стояла женщина, вся одетая в чёрное и, преимущественно, в кожу, как какая-то байкерша. У неё были чёрные волосы ниже плеч, обрамляющие лицо с высокими скулами, тонкие губы, которые она кривила на левую сторону, и светлые глаза непонятного мутного оттенка.       Я тут же узнала её.       — Это Джейн, — представил её папа.       — Пустынная волчица, — сказала я.       — Ну да, — Джейн повела бровью. — Знаю, псевдоним так себе.       Джейн прошла внутрь комнаты и, сунув ладони в карманы узких штанов, огляделась. Ей явно было неуютно.       Интересно, ей бы больше понравился шалаш из веток и камней где-нибудь в лесу?       — Она теперь твоя альфа? — спросила я у папы.       — Звучит словно цитата из «50 оттенков серого», — Джейн сипло рассмеялась.       Папины уши вспыхнули красным.       — Джейн! — взмолился он.       — Что? Ты видел её парня? Я тебя умоляю, Дэвид, она уже наверняка и не такое с ним вытворяла.       Теперь пришла и моя очередь краснеть. Я схватилась за край одеяла и накинула его на лицо, плюхаясь на спину.       Скрипнула кровать, потом папа зашептал (слишком громко, поэтому я всё и услышала):       — Ты не можешь вести себя по-взрослому?       Кто-то (наверняка, Джейн) цокнул языком.       — Дэвид, не моя вина, что ты нянчишься со своей шестнадцатилетней дочкой как с маленькой девчонкой.       — Мне пятнадцать, — пробурчала я, не вылезая из-под одеяла.       Повисла пауза. Я слышала, как папа что-то говорил, но он слишком понизил голос, и теперь я не могла разобрать и слова. Затем послышались шаги, но принадлежали они лишь одному человеку. Второй, как я полагала, продолжал находиться в комнате.       — Я говорила тебе, как сильно ты похожа на Кристину?       Я скинула одеяло с лица. Джейн склонялась над моим письменным столом и разглядывала всё на нём стоящее, беря в руки и поднося к лицу. На какой-то момент мне показалось, что она обнюхивала каждую из вещей.       — Ага.       — Тогда повторюсь. Просто одно лицо!       Джейн резко обернулась и подмигнула мне, а затем направилась к шкафу для одежды. Я не спускала с неё пристального взгляда.       — Зато вот Малия на вас не очень похожа, — парировала я.       В конце концов, и у меня было кое-какое преимущество перед ней.       Джейн на мгновение замерла. Её тонкие пальцы обхватили круглые дверные ручки, но дёрнули их на себя только с небольшой задержкой.       — Расскажи мне о ней, — сказала она, начиная перебирать пальцами мою одежду, висящую на вешалках. — Что угодно.       — Ну, она знает, что она дочь Питера, — начала я. — И то, что её мать — Пустынная волчица. Но при этом она совсем не такая, как вы... Без обид.       Джейн хлопнула дверцами шкафа и повернулась на меня.       — Расслабься, Лиз. За всю жизнь меня как только не называли, — улыбнувшись, сообщила она.       Я кивнула, хотя не до конца была уверена, как реагировать на подобное признание.       — Малия хорошая. Она прошла через многое, и ещё большее ей пришлось познавать с нуля, но сейчас она в порядке. Вы можете гордиться ею.       Джейн повела бровью.       — Не, — сказала она, отмахнувшись. — Я едва помню сам факт того, что родила её. Талия, сестра Питера, была той ещё стервой. Она забрала наши воспоминания о дочери, потому что посчитала нас не очень-то хорошими кандидатурами в родители. Посуди сама, — Джейн подошла ближе и присела на край кровати, — я охотник за головами, убийца, вор, за мной гоняется вся маршальная служба США. И Питер... Ну, Питер есть Питер. Когда дома такие предки, не захочешь приводить друзей после школы.       Я поморщилась. Джейн говорила о Малии как о дальней родственнице или старой подруге. Даже Питер проявлял к дочери больше интереса.       — Некоторые воспоминания мне не без труда удалось вернуть, но они пустые, бессмысленные..., — продолжила она. — Да и вообще, если бы я была твоей матерью, ты бы тоже навряд ли хотела бы со мной общаться. Кстати, где она?       — Кто?       — Мэри. Где она?       — Папа с мамой разошлись, — спокойно сообщила я.       Наконец, на лице Джейн появилась хоть какая-то эмоция.       — Да ладно? — присвистнула она. — Наконец-то! Надеюсь, Дэвид всё тебе рассказал?       — О чём вы?       — ДЖЕЙН! — громкий голос папы с первого этажа не предвещал ничего хорошего. — Это не твоё дело!       Суперслух. Ну конечно, папа же теперь оборотень.       — Тебе стоит сказать правду дочери, она это заслужила! — прикрикнула Джейн в ответ.       Она тряхнула волосы с плеча и взглянула на меня.       — Твой отец жил с Мэри только потому, что не хотел, чтобы ты росла в неполноценной семье. Он уже оставил ту психованную с ребёнком в Джерси, и снова повторять эту ошибку с его стороны было бы попросту верхом идиотизма даже для Дэвида, — затараторила Джейн. — Фактически, твои предки были женаты около четырёх лет. Всё остальное время они лишь терпели друг друга.       Мозг едва поспевал за её словами. Когда в дверном проёме появился папа, Джейн замолчала.       — Зачем ты всё время лезешь, куда не надо? — взвыл он.       — Потому что ты сам мне позволяешь, Дэвид, — спокойно ответила женщина.       Папа посмотрел на меня. Я видела, что он хотел подойти, но не был уверен, можно ли ему делать хоть какие-то шаги ко мне в сложившейся ситуации.       — Это правда? — спросила я.       Папа кивнул.       — Прости, малыш.       — Вот почему ты так легко выгнал её из дома! Вы что, ненавидели друг друга?       — Это не так, — папа говорил тихо, почти шёпотом. Я же еле сдерживалась, чтобы не перейти на крик. — Просто мы с твоей мамой не любили друг друга настолько сильно, чтобы жениться, но на свет появилась ты, и…       — Пап! — воскликнула я. — Только послушай себя со стороны! Это… Это чушь какая-то!       Я выпрыгнула из кровати и побежала в прилегающую к комнате ванную, где тут же заперла дверь изнутри и включила воду. Я не знала, продолжал ли папа стоять и сверлить стену взглядом, и осталась ли Джейн, да и мне на это было всё равно.       Я осела на пол и прислонилась спиной к холодной ванной.       Нужно было собираться в школу, нужно было заставить себя принять душ, но голова просто разрывалась от новой информации. Хотелось, чтобы Лиам был рядом.       Или Лидия. Или Малия.       Но вместо них комнату наполнил шум воды и мои непроизвольные всхлипы.       Моя семья всё это время была лишь театром, где я — единственный его зритель.       Спали ли они вообще в одной постели, или каждый по очереди ночевал в гостиной?       А эти редкие совместные завтраки? Были ли их улыбки настоящими, или тоже лишь обман, чтобы я считала себя полноценным ребёнком, а папа не чувствовал вины?       Это было чертовски больно. Меня буквально трясло от осознания всей абсурдности сложившейся ситуации.       Они любили меня, и поэтому притворялись? Или притворялись, что любили?       Я не могла перестать плакать. Даже не снимая пижамы, я забралась под прохладный душ. Чтобы удержаться на ногах, приходилось упираться руками о стену. Я закрыла глаза и попыталась вдохнуть полной грудью, но мне словно под дых ударили.       Лучше бы и так. Физическая боль, в отличие от душевной, рано или поздно проходит.       Спустя какое-то время я не без труда вышла из ванны, оставив мокрую пижаму на полу, завязала волосы в пучок, переоделась в первое, что попалось на глаза, стоило открыть шкаф, подхватила рюкзак и направилась вниз.       Я слышала, что на кухне разговаривали Джейн и папа, а также заметила, что они замолчали, как только я ступила на лестницу. Но никто не вышел. А я, перескакивая через несколько ступенек сразу, быстро покинула дом, надеясь лишь на то, что они не пустятся за мной в погоню.       Остановилась я только когда миновала почтовый ящик со своей фамилией. Взгляд зацепился за дом напротив, где жил Бобби, которого я уже давно не видела.       Перед уходом я успела глянуть на часы в комнате. До занятий оставалось сорок минут, на дорогу у меня обычно уходило около двадцати.       Сомнения по поводу того, что семья Бобби может ещё спать, развеял мужчина, вышедший из дома при полном рабочем параде. Он сел в машину, припаркованную на подъездной дорожке, и уехал в неизвестном мне направлении. Подождав и взвесив ещё раз все за и против, я пошла к крыльцу. Прежде чем постучаться, я попыталась разглядеть что-нибудь в соседнем с дверью окне. Внутри явно не спали: я видела чей-то силуэт.       Выдохнула. Тихонько постучала. Открыли мне практически сразу. Это была женщина невысокого роста, возраста едва ли старше миссис МакКолл. Бобби был чуть ли не абсолютной её копией.       Увидев меня, женщина заметно помрачнела. Она явно ждала кого-то другого.       — Чем могу помочь? — вежливо спросила она.       — Я Лиз Мур, живу в доме напротив, — начала я. — Ваш сын Бобби, он…       — Бобби? — женщина вдруг оживилась. Она шагнула на крыльцо и схватила меня за руку. — Ты нашла его?       Я непонимающе уставилась на неё.       — Извините?       — Мой мальчик… Ты нашла его?       Женщина стала выглядеть почти безумной. Я услышала быстрые и громкие шаги где-то внутри дома. Спустя секунду мальчишка, тот самый, который катался на велосипеде, обвил ноги матери своими ручками.       — Бобби вернулся? — звонко спросил он, посмотрев на меня.       — Он ушёл?       — Пропал, — отрешённо поправила меня женщина.       Я накрыла рот ладонью.       — Мне очень жаль, простите. Я… Он был хорошим… Мы общались… — я не могла подобрать слов. В голове не укладывалось — я видела его всего день назад, а теперь мне говорили, что он пропал. — Как… Когда это произошло?       — Почти две недели назад, — ответила женщина.       Я подумала, что мне показалось.       — Как вы сказали?       — Две недели, — повторила она. — Спать легли все вместе, а проснулись только мы с мужем и Эндрю. Роберт просто исчез.       Роберт. Я почему-то не смогла сдержать быстрой улыбки. Вспоминая лицо Бобби, я ну никак не могла увязать его с таким серьёзным и взрослым именем, как Роберт.       А потом до меня дошло. Бобби пропал две недели назад, в течение которых я общалась с ним.       Как такое вообще возможно? Если только…       — Неловко получилось, — произнёс кто-то за моей спиной, вырывая из раздумий.       Я вздрогнула, но не обернулась, потому что мама Бобби всё ещё смотрела на меня и ждала, что же я ей скажу.       — Извините, что потревожила. Мы просто давно с ним не общались, и я не знала… Надеюсь, с ним всё хорошо, и он скоро вернётся домой.       — Спасибо, — женщина слабо улыбнулась. – Лиз, кажется?       — Да. Лиз Мур, дом напротив. Если что понадобится, буду рада помочь.       Женщина кивнула. Её младший сын не сводил с меня взгляд до тех пор, пока дверь между нами окончательно не закрылась.       Только тогда я обернулась. Передо мной стоял Бобби, и теперь всё стало так очевидно: один и тот же серый спортивный костюм, бледная кожа, никакого общения при мне с другими людьми.       И почему же я раньше не поняла?       — Ты призрак, — произнесла я.       Бобби поморщился.       — Что-то вроде. Прости, что не сказал сразу.       — Почему, кстати?       — Ну, это вроде как не то, что принято говорить о себе при знакомстве.       Я двинулась в сторону школы; знала, что Бобби последует за мной. Его шагов слышно не было, тогда как мои глухо отстукивали от каменной дорожки.       — Я говорила тебе, что не такая, как другие, — произнесла я.       — Ты видишь призраков и чувствуешь смерть. Я помню. На самом деле, я очень удивился, когда ты поймала мой взгляд, а затем ещё и чуть не врезалась, когда я изображал бегуна. Странно так.       Редкие люди, идущие либо мимо, либо по противоположной стороне дороги, косо на меня поглядывали. Они думали, что я разговаривала сама с собой. Смешно.       — Ты призрак, я банши, мои друзья — оборотни. В этом городе странностей хватает, — сказала я.       — Твои друзья – кто? — переспросил Бобби.       Я притормозила и взглянула на него. Он был таким красивым и таким живым, что глазам верить не хотелось.       — Оборотни. Не вижу смысла от тебя уже это скрывать, ты призрак, кому ты теперь расскажешь.       — Сомнительная такая мотивация к доверию, — сказал Бобби и сунул руки в карманы толстовки.       Вдруг неудержимо захотелось коснуться его. Я вспомнила всё эти фильмы про привидения, где сквозь них можно было провести рукой, и мне стало очень любопытно — получится ли такое с Бобби.       — Я, в последнее время, вообще поняла, что лучше никому не доверять, — я вжала голову в плечи и снова устремила взгляд на тротуар. — Мои родители в разводе уже больше десяти лет, и всё это время они лишь притворялись, что всё ещё любят друг друга.       — Ох, — Бобби выдохнул. — Мне жаль. Это паршиво, — он выдохнул второй раз. — Моя мама вообще думает, что я пропал.       — Они, получается, не нашли твоё тело?       — Неа, — Бобби косо глянул на меня. Я кивнула, мол, если хочешь, можешь рассказать. И он снова заговорил: — Это произошло поздно ночью. Я услышал какой-то шум снаружи и решил проверить. Не хотелось будить родителей, они несколько ночей не спали из-за Эндрю, которого мучил сильный жар. Я вышел на улицу, но никого не увидел, а когда уже собирался возвращаться обратно в дом, заметил на крыше дома чей-то силуэт. Кажется, женский: ветер сильно трепал её длинные волосы. Я крикнул, чтобы она не делала глупостей, так как подумал, что она собирается прыгнуть. Она не послушала и рухнула вниз, однако что-то, — на этом моменте Бобби замолчал. Он зажмурился и коснулся своего лба, будто бы на ходу забывал, о чём говорит, — с крыльями, кажется, не дало ей столкнуться с землёй. Оно подхватило девушку и откинуло на мусорные баки. Я хотел помочь ей, но то, что её спасло, напало на меня. Помню только жуткую боль в животе и груди, потом — темнота.       Когда Бобби замолчал, я поняла, что весь его монолог слушала, не дыша. Открыв рот и сделав глубокий вдох, я завелась в кашле.       — Ты в порядке? — спросил он.       Мне не хотелось отвечать. Я обхватила пальцами лямки рюкзака и поджала губы.       — Лиззи?       Я снова глянула на него. Бобби приподнял брови, явно ожидая хоть какой-то моей реакции на своё откровение.       — Это моя вина, — наконец сказала я.       — О чём ты говоришь?       Я отвернулась, не выдержав прямого взгляда бледно-голубых глаз.       — Лиззи?       Я надрывно выдохнула и рассказала Бобби обо всём, что происходит.       — Наверное, я знала, что ты погибнешь, — сказала я, подводя итог. — Поэтому и была на твоей крыше. По легенде, банши приходят к дому будущего смертника и кричат о ней, извещая его.       — Банши, значит. Так вот кем ты себя определяешь? — Бобби обернулся назад, но его дом уже исчез из виду. — Но как ты вообще туда залезла? Типовая постройка. Там метров восемь, наверное. И никакой пожарной лестницы.       — У вас на боковой стене дома растут цветы, — почему-то вспомнила я. — Может, по ним.       — Цветы не растут дальше окна моей спальни, — констатировал Бобби. — Может, ты ещё и летать умеешь?       — Я банши, а не голубь, — рассмеялась я.       Бобби тоже улыбнулся.       — Это не твоя вина, — вдруг посерьёзнев, сказал он. — Я не злюсь.       — Ты умер, — я развела руками. — Уверен, что не хочешь ударить меня по лицу, например?       — Даже если бы и хотел, похоже, не могу.       Я резко остановилась. Бобби, притормозивший рядом, протянул руку к моей щеке. Я задержала дыхание, но всё, что почувствовала в момент прикосновения его пальцев к моей коже — это лёгкий холодок подувшего из ниоткуда ветра.       — Это странно, — уголки губ Бобби дёрнулись вниз. — У меня стойкое ощущение, что я могу тебя коснуться, но на деле ничего не выходит.       Я тоже решила попробовать. Протянув руку к его плечу, я на мгновение прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Сначала был жуткий холод, словно ладонь погрузилась в воду со льдом, а затем произошло что-то странное: пальцы коснулись твёрдого предмета.       Бобби охнул. Я открыла глаза. Моя рука вибрировала и распространяла белые полупрозрачные волны над его плечом.       — Это слишком странно даже для нашей парочки, — заверил Бобби.       Стоило мне только убрать руку, как всё исчезло, и только лёгкая дрожь от прохлады напоминала мне о прикосновении.       — У меня появилась не менее странная мысль, — сказала я, взглянув на внутреннюю сторону своей ладони. — Почему я вижу тебя, а другая банши – нет?       — Другая банши?       Мы возобновили движение.       — Моя подруга Лидия.       — Мартин?       — Ага.       — Ничего себе.       Мы остановились перед перекрёстком. Солнце начинало подниматься всё выше и греть всё сильнее; март в Калифорнии явно собирался быть жарким.       — Может это из-за того, что ты была там? — предложил Бобби.       Мимо нас пронёсся школьный автобус, на котором должен был ехать и Лиам.       — В смысле? — уточнила я.       — Ну, ты же была там, когда я умер. Может, из-за этого между нами образовалась какая-то связь? — Бобби замолчал и указал пальцем на загоревшийся зелёный цвет. Мы двинулись по пешеходному переходу. — В фильмах такое бывает.       — В фильмах, — повторила я, ухмыльнувшись. — Иногда мне кажется, что вся моя жизнь — это один сплошной ужастик. Причём режиссёр у него так себе.       Бобби рассмеялся, и это вышло у него как-то слишком грустно.       — Скажи мне, — попросил он. — В чём вообще смысл быть банши?       Я подняла глаза на Бобби.       — Хочешь сказать, я бесполезна?       — Не-е-ет! — протянул он. Бобби приподнял руку и почти что коснулся кулаком моего плеча, чтобы дружески толкнуть, но вовремя опомнился и, смутившись, сунул ладонь обратно в карман. — В смысле, ты видишь призраков и приходишь к будущим мертвецам. Что-то ещё?       — Ну, — я облизала губы. — Ещё я нахожу тела.       — Отлично, — Бобби едва успел отпрыгнуть в сторону, чтобы сорвавшийся с чужого поводка пудель не врезался в него. — Находишь тела… Это не похоже на способности из списка самых лучших.       — Да, но, — я хотела было возразить, но с ходу едва ли могла придумать хоть один стоящий аргумент. А затем меня осенило. — Бобби, погоди!       Я выставила руку в сторону, чтобы его остановить. Что-то холодное коснулось открытой кожи кисти и ладони.       — Что?       — Я нахожу тела! — радостно повторила я.       — Я слышал, — Бобби кивнул, поглядывая на меня с опаской.       — Вот оно, понимаешь! Может, я вижу тебя, потому что могу тебе помочь? Могу… Могу найти твоё тело!       Я повернулась на Бобби всем корпусом. Он смотрел на меня прищурено, словно взвешивая в голове все «за» и «против».       — А ты можешь?       — Не знаю. Попробовать стоит, как думаешь?       Бобби пожал плечами.       — Ты же понимаешь, что я не могу отказаться, — отстранённо произнёс он. — Нет смысла.       Кто-то со спины схватил меня за плечи. Я вздрогнула и обернулась. На меня смотрел Мейсон. Он улыбался; его весёлое настроение всегда легко передавалось мне или Лиаму.       Правда, не в этот раз.       — Лиз! Тоже пропустила автобус? — спросил он, обнимая меня за плечи.       Мейсон мне нравился, и я была рада, что у Лиама был такой классный лучший друг, с которым и мне повезло подружиться. Но сейчас тот факт, что мы с ним пересеклись по дороге до школы, больше выводил меня из себя, чем радовал.       Я обернулась туда, где стоял Бобби. Ничего.       Пусто.       — Да, я просто решила прогуляться, — произнесла я, продолжая вглядываться в воздух. — И мне нужно кое-что…       Я взглянула на Мейсона. Улыбка вдруг исчезла с его лица, уступив место растерянности.       — Ты в порядке? — спросил он.       — Мне нужно… Ты не видел?       То, что Бобби неожиданно пропал, немного выбило меня из колеи.       — Ты о чём? — Мейсон завертелся на месте. — Через пять минут начинается урок, нам лучше поторопиться.       — Я знаю, — я кивнула. — Знаю. Мейсон, займите мне место, ладно? Я опоздаю…       Я развернулась и быстрым шагом направилась в противоположную сторону от школы. Мейсон ещё несколько раз окликнул меня, но я не обернулась.       Спустя ещё секунду, как он наконец сдался, я поняла, что иду не одна.       — Как ты это сделал? — спросила я, не поворачивая головы.       — Не знаю, — ответил Бобби. — Когда мне хочется исчезнуть, я просто исчезаю.       — И куда перемещаешься?       — Обычно, домой. Единственное место, где я был помимо него — это твой дом.       — И больница, — вспомнила я. — Ты пришёл, когда я была в палате Лиама.       — Точно, — Бобби кивнул. — Я словно всегда знаю, где тебя искать.       Прозвучало это довольно странно, и всё же я задумалась. Только я могла видеть Бобби, и только туда, где я находилась, Бобби мог перемещаться. Так или иначе, было бы глупо отрицать очевидного: мы были связаны.       День, в который я едва не умерла, стал днём его смерти.       Я остановилась. Хоть мы и отдалились от школы, я не могла пропустить сегодняшние уроки. Нужно было возвращаться обратно.       — Почему ты сказал, что нет смысла? — вспомнила я сказанные им перед исчезновением слова.       — Если мы не найдём тело, то я так и буду вечно слоняться по городу. А если найдём, то моим родителям хотя бы не придётся хоронить пустой гроб.       — Но тогда ты исчезнешь, — сказала я.       Наверное, это и заставило Бобби засомневаться, хотя бы на секунду. Да, он был мёртв, но, по крайней мере, он продолжал существовать и даже мог быть рядом с семьёй.       Когда мы найдём тело, существует очень большой вариант того, что Бобби окончательно не станет.       Ему было страшно умирать, как и любому из нас. Как и мне.       Правда, в отличие от других, Бобби уже был мёртв.

***

      К кабинету я подошла позднее, чем мне стоило даже в самом плохом случае. Я могла и вовсе на него не идти, всё равно математика, в которой я и так была хороша, но у меня уже было два пропуска, а третий у мисс Грин всегда значил поход к директору.       Дверь в класс была открыта настежь. Я заглянула внутрь. Мисс Грин увлечённо выводила на доске геометрические формулы и вслух поясняла их ребятам, из которых никто меня не заметил. Кроме Лиама, поднявшего голову сразу же, как только я показалась в зоне видимости.       Я махнула ему рукой. Он показал широко распахнутыми глазами и приподнятыми бровями, что мне, скорее всего, сейчас попадёт.       — Мисс Мур, — заговорила мисс Грин, отрывая взгляд от доски. — Вы опоздали.       — Извините, пожалуйста, — пробурчала я, делая шаг внутрь кабинета.       — На пятнадцать минут, мисс Мур, — продолжала женщина.       Она повернулась на меня всем корпусом. Взгляд её тёмно-карих глаз я с трудом могла выдержать: она будто смотрела в самую душу.       — Вы знаете, как я отношусь к опозданиям, — мисс Грин прищурилась. — После занятий остаётесь отбывать наказание.       — Но она же извинилась! — Лиам вскочил с места.       Я покачала головой, но было поздно. Мисс Грин, даже не посмотрев на Лиама, добавила:       — А мистер Данбар составит вам компанию.       От того, чтобы начать спор, Лиама остановил Мейсон, успевший схватить друга за футболку. Я шаркающим шагом последовала к месту, которое эти двое заняли мне, накидав на стул свои рюкзаки.       — Где ты была? — спросил Лиам, забирая сумку, которую я ему протянула.       — Потом расскажу, — шепнула я, передавая другой рюкзак Мейсону. — Долгая история.       Лиам задержал на мне вопросительный взгляд, но я, несмотря на то, что чувствовала его, лишь уткнулась в учебник.       Больше Лиам меня не дёргал.       Как только прозвенел звонок, все тут же подорвались со своих мест, включая меня. Запихивая учебники в рюкзак на ходу, я хотела поскорее выскочить из кабинета и оказаться рядом с друзьями.       Уже в коридоре, ещё раньше Лиама, меня перехватила Лидия.       — Нужно поговорить, — шикнула она, подхватывая меня под руку.       — О чём? И где ты была вчера, а то мы не могли дозвониться?       — Как раз об этом. Пэрриш узнал кое-что ещё.       Лидия втолкнула меня в пустой кабинет биологии, в котором преподавала её мама, закрыла дверь изнутри, щёлкнув замком щеколды и, кинув свою сумку на ближайшую парту, принялась что-то в ней искать.       — Помнишь ту шифрованную смску? — спросила она, не поднимая глаз.       — Ага.       — Была ещё одна, только другого содержания.       Лидия вытащила какие-то распечатки.       — Что?       — Номер, точнее, номера, на которые она была отправлена рассылкой, одноразовые, их не удалось отследить, — сказала Лидия, кладя бумаги передо мной. — Но все они, похоже, предназначались одному человеку.       Я пробежала глазами по распечатке, но не нашла ничего конкретного, пока Лидия, вздохнув, не ткнула пальцем в место, на которое нужно было обратить внимание.       «Д. Спаси Л. Д.»       Я несколько раз перечитала короткую запись.       — Есть идеи, что это может означать? — спросила Лидия.       Я кивнула.       — Я точно знаю, — тихо заверила я.       Вытащив из рюкзака ручку, я быстро чиркнула на бумагах недостающие буквы, складывая их в слова.       «Джейн. Спаси Лиз. Дэвид».       — Кто это?       — Дэвид — мой отец, а Джейн — его старая подруга, — я подняла глаза на Лидию. — Она спасла нас тогда, на перегонном заводе. И она укусила папу.       — Тоже оборотень?       — Койот.       — Вы о ком? — третий голос ворвался в помещение вместе с коридорным гулом.       Мы с Лидией одновременно глянули в сторону входной двери.       — Малия? Как ты нашла нас? — спросила я. Осмотрев дверь и висящую на одном болте щеколду, я добавила: — И ты почти вырвала дверь с корнем.       Я взглянула на Малию; лицо Джейн всплыло перед глазами. Мать и дочь были непохожи, как и я с отцом. Но и на Питера, как мне казалось, Малия тоже не сильно смахивала.       — Забыла? — девушка указала пальцем на свои уши. — Суперслух. А ещё у меня шкафчик тут рядом. Так о ком вы говорите? В городе ещё один койот?       Лидия выразительно посмотрела на меня. Я замешкалась.       — Ну? — нетерпеливо подгоняла Малия. Она подошла поближе и взяла в руки распечатки Лидии с моими пометками. Пробежав по ним глазами, она спросила: — Кто такая Джейн?       — Подруга папы… — начала Лидия, но я её перебила:       — Это Пустынная волчица. И она сейчас в городе.       Все были шокированы тем, насколько тесен может быть мир.       — То есть, мама Малии спасла нас от смерти, — после моего рассказа и недолгого всеобщего молчания заговорил Лиам. — Потому что твой папа её об этом попросил.       — Да, — я кивнула.       Мы сидели в том же кабинете биологии, где, чтобы починить щеколду, пришлось воспользоваться хитростью Стайлза и моментальным клеем. Перемена почти закончилась, но мы договорились дружно опоздать на следующий урок, поэтому особо не беспокоились.       — И они были друзьями ещё до того, как твоя семья переехала в Бэйкон Хиллс, — подключилась Малия.       — Ага.       — И они оба были преступниками, — подметил Стайлз.       — Не совсем, но что-то вроде того.       — Когда кажется, что страннее уже некуда, город преподносит нам что-то новенькое, — заключил Айзек.       И я была абсолютно с ним согласна.       — Но почему она пришла, когда твой папа её позвал? — спросила Малия. — Я её дочь, и она ни разу не дала о себе знать, а тут одно лишь сообщение.       Я понимала Малию. Мне, на её месте, тоже было бы обидно такое узнать.       — Они, вроде, были довольно близки, — я пожала плечами.       Теперь уж точно, ведь Пустынная волчица была папиной альфой.       — Насколько близки? — уточнил Стайлз.       — Что? — переспросила я.       — Ни на что не намекаю, но вдруг вы обе, — он кивнул сначала на меня, потом на Малию, — формально можете считаться сёстрами?       — Ты правда хочешь обсудить теоретический секс моей едва объявившейся в городе матери и папы Лиз? — Малия скрестила руки на груди.       Кто-то усмехнулся. Ещё не глядя, я была уверена, что это Айзек.       — Я просто спросил! — Стайлз поднял руки в примирительном жесте.       — Сводные сёстры — это последнее, о чём я сейчас хочу разговаривать, — произнесла я, не обращаясь ни к кому конкретному и устремив взгляд мимо друзей на застеклённые шкафы, на полках которых стояли микроскопы.       Краем уха я слышала, что они продолжали о чём-то говорить, чуть понизив голоса, но не обращала на это внимание. Я думала о Скарлетт и о Бобби, думала о том, как одна крохотная ошибка в прошлом стала катализатором череды больших трагедий в настоящем.       Оставалось только предполагать, что должно было принести с собой будущее.       Уроки прошли незаметно. То есть, конечно, всё так же долго и скучно, но теперь из-за загруженной головы они слились для меня в один сплошной фоновый шум, сконцентрироваться на котором было крайне сложно. А как только мне это, вроде как, удавалось, мысли снова путались.       Я сложила руки на парте и уронила на них голову. Шла история, а на истории я всегда садилась за Лиамом, потому что была в ней не очень сильна и не хотела лишний раз маячить перед глазами мистера Юкимуры, поэтому у меня было довольно много свободы действий (спасибо широким плечам Лиама).       Я даже успела немного задремать, когда вдруг помещение наполнил звонкий и короткий звук, будто что-то разбилось. Я вздрогнула и подняла голову. Все вокруг сидели спокойно, несмотря на то, что это была лопнувшая на потолке лампочка — её осколки лежали две парты вперёд и одну парту вправо от моей. За ней сидела Стэйси. Её лицо: спокойное и сосредоточенное — напугало меня не меньше всего остального.       Спустя секунду взорвалась ещё одна, теперь над Мэттью, который сидел слева от Лиама. Я прижала ладони к ушам. Звук стал намного громче, словно лампочки лопались не под потолком, а прямо в моей голове.       — Лиам, — шёпотом позвала я. — Лиам.       Он даже вполоборота голову не повернул. Я сверлила взглядом его спину: прямую, как если бы он проглотил лом.       Лиам никогда так не сидел.       Третья лампа взорвалась над преподавательским столом, за которым, почему-то, сидела мисс Грин, и этот звук был обезоруживающе громким: охваченная ужасом, я закричала.       — Лиз!       Кто-то тряс меня за плечо. Я распахнула глаза. На меня обеспокоенно смотрел повернувшийся Лиам.       — А?       — Ты уснула. Мистер Юкимура проводит опрос, скоро твоя очередь.       Я рассеянно покачала головой и потёрла глаза. Когда мистер Юкимура назвал мою фамилию и задал вопрос, я не смогла связать и двух слов.       — Лиз, ты прочитала домашний параграф? — строго спросил он.       — Да.       — Тогда мой вопрос не должен показаться тебе трудным.       Самое обидное было то, что я действительно знала на него ответ, просто не могла справится с волнением и прогнать тот мимолётный сон, который оставил после себя неприятный осадок, напоминающий то чувство, когда ты знаешь, что заболеваешь, и уже ничего не можешь с ним поделать.       Это просто надвигается.       — Первый континентальный конгресс, — наконец пробормотала я.       Мистер Юкимура удовлетворённо кивнул, и хотя его голос был твёрд, когда он назвал следующую фамилию, его глаза несколько долгих мгновений всё ещё обеспокоенно разглядывали моё лицо.       В попытке прийти в себя и отойти ото сна, я осмотрела класс. Парты Мэттью и Стэйси пустовали.       Урок истории был последним, и пока одни ученики, включая наших друзей, собирались домой, мы с Лиамом были вынуждены идти и отсиживать свой час наказания у мисс Грин.       — Уверена, что тебе не нужно в медкабинет? — в третий раз уточнил Лиам, когда мы брели по коридору школы в противоположном от выхода направлении.       — Это не простуда или изжога, Лиам, — я покачала головой. — Это было такое чувство…       — Банши?       — Думаю, да.       Лиам закусил губу. Одной рукой он поскрёб подбородок, а другой перехватил мою ладонь.       — Дьявол? — спросил он небрежно, будто подкидывая варианты.       Хотя другого у нас и не было.       — Надеюсь, что нет, — «подыгрывая» ему, ответила я.       У двери нужного кабинета мы переглянулись. Впереди были шестьдесят минут полного молчания, и если мы хотели что-то сказать друг другу, то сейчас было самое время.       Но мы промолчали.       Лиам толкнул дверь от себя.       В нос сразу ударил запах металла, от которого даже волосы зашевелились. За секунды, что дверь медленно отходила назад, открывая нам кабинет, я успела разглядеть в ярком солнечном свете, льющемся из окон, кровь на стенах и два знакомых мне тела, сидящий за столами в до смешного прямых позах.       Только головы откинуты назад, как у тряпичных кукол.       Лиам одним резким движением захлопнул дверь, не давая той показать нам всю картину, и тут же прижал меня к себе.       Он дрожал, и я тоже.       — Нужно позвать кого-нибудь, — тихо произнёс он, и его голос потонул в чужих голосах, которыми всё ещё был наполнен коридор.       Я поняла: Лиам обнял меня, чтобы я не кричала и не привлекала лишнего внимания.       Но мне и не надо было — я уже сделала это во сне. Именно там чутьё банши дало мне подсказку на то, что случится в скором времени, и чьи именно тела мне предстоит найти.       Возможно, сообрази я раньше, ситуацию можно было бы исправить. Теперь же всё, что мы могли сделать — это вызвать шерифа.