50 shades of Raph

- Куда ты уходишь? – Майки показалось странным, что старший Рафаэль надевает свою металлическую броню днем, да при этом еще и берет с собой деньги. «Какие-то они странные» - подумалось Майки, стоило ему увидеть эти хрустящие зеленые бумажки, номиналом по пятьдесят, сто и пятьсот долларов, которые Всевидящий прятал в небольшой карман под пластиной своей перчатки. В их мире деньги выглядели немного иначе, да и настолько большх купюр до этого ему видеть не приходилось. - За жрачкой, - процедил мутант сквозь зубы, надевая на голову шлем. – Представь себе, нормальным черепахам нужно есть, чтобы жить. - Но… Почему нельзя попросить Эйприл? – от имени рыжей подружки Рафа буквально передернуло. – Нам еду приносит наша Эйприл. Она такая замечательная! – мастера сай передернуло снова, стоило ему увидеть эти мечтательные искорки в глазах мелкого. – Она всегда приносит мне мою любимую пиццу! Пеперони с двойным сыром, да! А еще… - Заткнись, - фыркнул Рафаэль, рукой в тяжелой перчатке, отвратительно воняющей куревом и кровью, затыкая рот Майки-младшему. – Твой словесный понос меня с ума сводит. Нашей Эйприл пока сюда нельзя, это все, что тебе нужно знать. Усек, Васек? – Майки быстро-быстро закивал, хлопая глазами. Эта невероятная вонь сводила с ума, и он был готов на все, лишь бы только Рафаэль убрал эту отвратительную грубую перчатку от его лица. – Чудно, - Всевидящий оскалился и клацнул зубами прямо перед носом у Майки. – Донни! – гаркнул он куда-то в сторону приоткрытой двери лаборатории. – Список! - Сейчас! Уже бегу! – из-за титановых дверей послышался грохот, звон металла и разбитого стекла, а потом из них буквально кубарем вывалился Донателло в донельзя грязных верхонках, весь в мазуте и в маске для сварки. – Вот, держи, - Рафу была вручена на удивление белая бумажонка, которую он тут же сложил и спрятал. – И пожалуйста, не бери больше такое мясо, как в прошлый раз, ладно? Там были одни жилки. Майки весь запас мата потратил, пока его разделывал. - Хорошо, - Рафаэлю все же не хотелось признаваться своим домашним, что в мясе он разбирается едва ли хуже, чем в женщинах и алкоголе. Да, готовить не умеет, но выбрать хороший кусок – всегда пожалуйста. И уж тем более ему не хотелось оправдываться и объяснять, что на тот момент это самое мясо с жилами было самым оптимальным вариантом. – Ты точно ничего не забыл и не будешь звонить мне, когда я буду у кассы, и слезно умолять сходить еще за какой-нибудь хренью? - Я точно ничего не забыл, - Дон поднял маску и улыбнулся, а затем, приблизившись к Рафаэлю, снявшему шлем, чмокнул его в щеку, оставив на темно-зеленой коже черный след пыли и мазута. – Можешь ехать. - Охуенно, - каждый мат, срывавшийся с губ саеносца, довольно сильно резал Майки по ушам. Он не понимал смысла этих слов, не понимал, зачем вообще Раф употребляет их и что они значат, но какое-то чувство внутри подсказывало ему, что слова это не очень хорошие. Поэтому он покорно прикусывал язык, как только одно из этих странных слов просилось вырваться изо рта. Да, Майки нравилось, тем не менее, как они звучат, но произносить их он не решался, дабы не показаться еще большим идиотом. Но сейчас куда большее смятение у него вызывал этот странный жест, который только что на его глазах проделал Дон. Это ведь был самый настоящий поцелуй, он был уверен в этом. Да, какой-то странно невинный, наивный и даже детский, но поцелуй. Раф ведь даже шлем ради этого снял! Почесав затылок, Майки развернулся на пятках и потрусил вслед за Доном в его лабораторию. Дверь была открыта на его счастье, ведь была она настолько тяжелой, что мелкому Майки ее бы не сдвинуть с места никогда в жизни. Дона он обнаружил в яме под фургоном. На него сыпались искры от электрогазосварки, в яме было достаточно темно, но тем не менее местный гений продолжал что-то очень упорно там ремонтировать. Не решившись начать разговор, да и не зная, с чего, Майки просто сел на пол рядом с машиной и наблюдал за работой Дона. «Странно, - думал он, - в таких больших и толстых варежках он умудряется руками закручивать какие-то мелкие винтики! Что за чудеса…» - О, Майки! – завидев, наконец, маленького гостя, Дон вылез из ямы и, сняв маску, широко улыбнулся. – Как у тебя дела? Нравится здесь? Раф не обижает? Хах, он возится с тобой целыми днями прямо как со своим ребенком! Это безумно мило! - Мило… - повторил Майки про себя, поднимаясь с холодного пола. Общаться с кем-то, кроме Рафаэля, ему было тяжеловато. По доброте своей душевной он не хотел никого задеть или обидеть сказанной невпопад глупостью, да и сложно было общаться с людьми – пардон, мутантами – которых ты вроде знаешь, а вроде и нет. – Знаешь… - почему-то этот Дон вызывал у него чувство доверия. – Мне еще немного странно здесь находиться, чувак. Раф меня не обижает, но все равно… Это не дом. Тут все какое-то мрачное и странное, - от своих слов он даже поежился. – А… А можно спросить? - Конечно! – у Дона было хорошее настроение с самого утра. Ему удалось выполнить крупный заказ по своей удаленной работе, на который ему давали две недели, за два дня, и теперь у них было достаточно денег на то, чтобы жить и не тужить целый месяц. Дон был уверен, что денег хватит, даже если Раф вдруг решит устроить себе разгуляй и купит пару ящиков того самого противно пахнущего пива. Ему было странно, что при всей своей подкованности в алкоголе его старший брат покупает для успокоения своего алкоголизма такое отвратное пойло, поэтому он даже в списке под звездочкой красной ручкой и большими буквами написал: «ПИВО ХОРОШЕЕ!!!». Увлекшись своими мыслями о пиве и Рафе, Дон постепенно улетел в те закоулки подсознания, где хранились воспоминания. Перед глазами гения плавно явился образ его же немного поддатого старшего брата, который, весело смеясь, открывает бутылку пива глазом, но оно, будучи хорошо растрясенным, начинает пениться и выливаться из стеклянной тары. Светлый пенный напиток стекает по сильным мускулистым рукам, тонкие ручейки скользят вдоль плавных изгибов крепких мышц и стекают на бедра и вниз, между широко расставленных ног, прямо на диван. Дон невольно облизывает губы. Ему видится кадр из памяти, как Рафаэль подносит бутылку к губам и начинает жадно пить, но непослушные пенные струйки срываются вниз и текут по его подбородку вниз, по шее, огибая кадык, и прямо на пластрон. И ведь этот черт осознает, насколько невероятно и привлекательно он выглядит в этот момент – он утирает губы тыльной стороной ладони, а потом просто размазывает этой же рукой пивные потеки по пластрону… - Кхм… - Дона будто выдернуло из сна, когда Майки рядом тихонько кашлянул, дабы обратить на себя внимание, и гению тут же стало стыдно. С ним нечасто такое происходит, но по закону Мерфи всегда очень не вовремя. - А… Прости, пожалуйста, - он улыбнулся. –Так… Что ты спросить хотел? - Ну… - Майки сел на стул и, опустив очи долу, немного поболтал ногами. Ему хотелось спросить, почему Дон поцеловал Рафа, что это может означать, но не решался. Это вдруг неожиданно показалось ему очень личным, каким-то… Сокровенным, что ли… - Ты поцеловал Рафа, - наконец решился он и поднял глаза на гения. – Почему? - Не знаю, - Донателло просто пожал плечами. – Просто так? Мы ведь братья. Семья, как-никак. А что? – он тут же улыбнулся. – Тебя это смутило? - Нет, - Майки пожал плечами, подражая старшему собрату. – Просто у нас так не принято. Мои братья всегда отпихивают и плюются, если я решаю так сделать. Они наверное не любят меня. - Ну, что за глупости? – Дона даже несколько напугали такие неожиданные упаднические нотки. Он присел перед Майки на корточки и, взяв его за обе ладошки, улыбнулся снова. – Не забивай свою маленькую светлую головку всякой чепухой. Твои братья любят тебя. Просто они еще не могут привыкнуть к тому, что ты так проявляешь свою любовь. Вот увидишь, это пройдет со временем! Все будет хорошо, правда. - Наверное, - спокойный тон даже немного вселил в Майки надежду. – Слушай, а почему вашей Эйприл нельзя сюда? Мне Раф сказал. - А, Эйприл… - если честно, именно в этот момент сам Дон, никогда особо не употреблявший обсцессную лексику, в мыслях от души костерил Рафа и по отцу, и по матери. Вот любит он мелочам придавать значение континентального масштаба, а на действительно важные вещи класть большой и толстый! – Ее просто сейчас нет в Нью-Йорке. - Ааа… - но выражение лица Майки-младшего продолжало выражать непонимание. Только глаза, казалось, сделались еще больше, чем они есть. – А где она тогда? - Она на работе, - Дон встал и рукой поманил мальца за собой, в гостиную. – Ищет редкие затерянные статуи. Сейчас она где-то в Перу, в окрестностях города Мачу-Пикчу. Скоро она должна приехать. Я уверен, она с радостью расскажет тебе о своих приключениях. – дождавшись, пока Майки умостит свой вертлявый панцирь на диванных подушках, Дон включил телевизор на канале с мультиками и протянул ему пульт. – Вот. Посмотри пока телик, а я поработаю, хорошо? – дождавшись утвердительного кивка, Донателло ушел в лабораторию и закрыл за собой дверь. - Как странно… - с чего бы его подсознанию такие образы ему посылать? Да еще и так неожиданно! Фыркнув про себя, Дон уже надел обратно верхонки и приготовился к работе, но на столе зазвонил телефон. На экране высветилось имя старшего брата, и мастер шеста уже автоматически закатил глаза, предвкушая это: «Донни, зараза, мать твою Тортилу, твой чертов эльфийский хрен разберешь! Пиши, блять, печатными буквами, чтобы я смог разобрать хоть что-нибудь!», но, взяв трубку, он не оглох моментально от обрушившегося на него потока витиеватых оскорблений. - Ты занят вечером? – прохрипел в динамике грубый прокуренный голос, и уже этот вопрос заставил Дона напрячься. - Нет… Раф, что-то случилось? Куда ты опять вляпался? - Никуда, успокойся, наседка, - Дон прямо представил, как Раф, говоря этим тоном, закатывает глаза. – Просто предложение есть, нормальное пиво заменить на не менее нормальное вино. Вискарь же ты не пьешь. - Не пью, - на автомате согласился гений, до которого постепенно начал доходить истинный смысл того предложения. – Раф… - Я взял презервативы, - раздраженно буркнула трубка, и старший черепах на том конце провода отключился, оставив Дона так и стоять с телефоном в руке, осмысливая эти слова. Что произошло? Все дело в этом поцелуе? Он – что невероятно странно – понял настолько тонкий намек? - Завтра у нас на пороге сдохнет динозавр, - Дон покачал головой, убирая телефон и растирая неожиданно ставшие горячими щеки. И ведь не забыл про презервативы! И даже позвонил! Да он не мог настолько быстро и настолько правильно понять намек, который даже сам Дон уловил в своих действиях только спустя пятнадцать минут!