Ты не один, Мы вместе. И я буду рядом с тобой, Ты знаешь, я буду держать тебя за руку.
Сабина, убрав руки в карман куртки, шла по безлюдной ночной улице Нового Орлеана. Её каблуки стучали по городской брусчатке. Темные кудрявые волосы волнами спадали с плеч. Мимо неё прошла толпа смеющихся подростков, переодетых в яркие необычные костюмы. Ведьма остановилась и оглянулась по сторонам. В нескольких метрах от неё лежала девушка. В красном плаще. Лица не было видно, но Сабина смогла рассмотреть женские очертания фигуры и красный цвет плаща. Девушка сделала несколько шагов к незнакомке. Та не пошевелилась. — Вам нужна помощь? — её голос раздался эхом. И снова никакой реакции от лежащей на земле девушки. Вдруг раздалось громкое карканье ворон. Ведьма подняла голову. Невысоко летали черные, как ночь, четыре вороны. Сабина стала наблюдать за ними. Они громко каркали и махали крыльями. Девушка снова вернулась к незнакомке. Но там уже никого не было. На том месте, где лежала незнакомая девушка, уже никого не было. Сабина вздохнула. Вдруг кто-то откинул её к фонарному столбу. Вскрикнув, ведьма попыталась подняться. Она ударилась головой. Сабина, тяжело дыша, стала осматриваться по сторонам. Никого. Лампочка на столбе стала мигать. Ведьма заметила, что кто — то стал подходить. Она заметила на девушке, которая медленными шагами подходить к ведьме, красный плащ. Сабина тяжело задышала. Незнакомая девушка подходила медленными шагами. Ведьма осмотрелась, но никого поблизости не было. Только ветер гудел. А ещё каркали те самые четыре черные вороны. Девушка в красном плаще подошла к Сабине и, вытащив кинжал из кармана, схватила ведьму за волосы. Девушка запищала. Незнакомка приставила кинжал к горлу ведьмы и одним точным резким движением провела по коже Сабины. Кровь алыми струйками стекала из раны на горле. Голова мертвой ведьмы склонилась на бок. А девушка в красном плаще, убрав кинжал обратно в карман, стояла и наблюдала, как жизнь уходит из мёртвого тела.***
Эли, Хлоя, Ханна и Хоуп сидели за столиком на ланче. Шатенка обернулась и заметила, что в помещение вошла Лесли. Брюнетка стучала своей тростью, нащупывая себе дорогу. Большие черные очки закрывали её глаза. — Нам нужно поставить стол перед ней, и посмотреть, что произойдет. — заметив Лесли, произнесла Ханна. — Боже, Ханна, ты деликатна, как ручная граната. — улыбнувшись, сказала Хлоя. На рыжеволосой была бежевая юбка, разноцветная майка, зеленый жакет, полусапожки и красная сумка. — Спасибо. — ответила Ханна. Лесли, стуча тростью, села за соседний столик. Блондинка вздохнула. Ханна была одета в синюю блузку, подпоясанную красным поясом, разноцветную юбку, полусапожки и красную шапку. Потом к ребятам присоединились Регина и Район. На младшей Нельсон была белая футболка, синие в белый горошек шорты и бежевые полусапожки. Её светлые волосы были заплетены в толстую косу и закреплены возле макушки. Заметив одиноко сидящую Лесли, Эли забрала свой поднос с едой и подсела к брюнетке. Они вели оживленный разговор, улыбаясь и смеясь. — Как она это сделала? — вздохнув, спросила Хлоя. — Это же Эллисон. Она не может не нравиться. — ответила Регина. Вся компания со стороны наблюдала за разговором Эли и Лесли. Все тревожно переглянулись. — У нас сейчас небольшая паранойя? — выгнув бровь, спросила Хоуп. На Майклсон была белая, порванная черная майка, длинная черно — красная юбка, серая сумка, босоножки, браслет возле локтя, пару колец и большие серёжки в виде треугольника. Её высокий хвост с начесом доходил до плеч брюнетки. — Если тебя кто — то реально достает, то у тебя не паранойя. — язвительно ответила Ханна. Лесли строго улыбнулась и покачала головой. — Почему она не видит? — нарушив молчание, спросила Хоуп. — Это длинная история. — вздохнув, произнесла Хлоя. — Да, лучше спроси, что полегче. — отмахнулась Ханна.***
Эли сидела возле шкафчиков с кучей книг, тетрадей и блокнотов. На шатенке была черная кофта с железными заклёпками, разноцветная майка, черные облегающие штаны и черные ботинки. На шее у неё висел кулон Кендис. Девушка решила носить украшение, что бы быть ближе ко своей настоящей семье. Она листала страницы учебника математики, который лежал на её левой ноге, стопа которой находилась под правой ногой. Сумка лежала за спиной Эли. Услышав чьи — то шаги, шатенка подняла голову. К ней подошел Район. Вампир сел в похожую позу рядом с Эллисон. — Как ты? — Эллисон шумно вздохнула. Как она? Не очень — то хорошо. Особенно после вчерашнего поцелуя с Тони. Всё вышло нелепо. — Тони рассказал, что ты нашла вчера мёртвое тело ведьмы по имени Софи Деверо. Это правда? Эли прикусила нижнюю губу и кивнула. Это было действительно страшно. — Это, должно быть, выглядело как в фильме ужасов. — предположил вампир и, повернув голову, посмотрел на шатенку. Эли тоже взглянула на Района. Рассказать или не рассказывать про вчерашний поцелуй? Лучше не надо. Скорее всего, для самовлюбленного и эгоистичного Тони это ничего не значило. Ну он же лапочка! Не может же такой лапочка быть чокнутым убийцей! Хотя, он и есть чокнутый убийца... — Да. Знаешь, что происходит в фильмах ужасов дальше? Как только находят первое тело, тут же начинается необратимая резня. — шатенка сказала это холодным тоном. Она всё думала о том, как нашла тело. Это было вроде предчувствия. Она будто знала, где точно находилось тело мертвой ведьмы. И от этого ей становилось плохо. — Думаю, этот из — за того, что я Охотница. Мама сказала, что мы предвещаем смерть. Эли назвала Кендис " мамой ". Видимо, это прогресс. — Ты всё ещё разбираешься во всём этом? — спросил младший Блер. Эллисон кивнула.Девушка всё ещё пыталась разобраться в своих способностях. Потом Эли вспомнила о том, что она читала о вампирах. — Что хорошего в том, чтобы быть вампиром? — спросила Эллисон. — Тебе кажется, что ты способен на все, быть кем угодно. Красивые вещи становятся еще красивее. Чувства обостряются, становятся интенсивнее. Любовь — сильнее. — А плохое? — девушке стало интересно. — Ты сама знаешь. — сухо ответил вампир. — Кроме жажды крови? — кудрявые волосы девушки спадали с бледных плеч. — Гнев становится яростью. Когда тебе грустно — ты в отчаянии. Горе, утрата — это может искалечить. Вот почему многие отключают эмоции, они просто захлестывают тебя. — пояснил Район. Эли читала об отключении эмоций у вампиров. Это действительно ужасное зрелище.***
Шатенка ехала в машине с Хлоей домой после школы. Рыжеволосая сидела и смотрелась зеркало, поправляю прическу. Они должны были повернуть на Биенвилл — авеню, но оказались на Бурбон Стрит. Сердце Эли снова быстро заколотилось. Что — то не так. Шатенка притормозила. Хлоя отложила зеркало и удивленно взглянула на подругу. — Что не так? — Эллисон вышла из машины. Рыжеволосая тоже выскочила из машины. Эли снова почувствовала это. Будто смерть где — то рядом. Сейчас улицу освещали десятки фонарей. Девушка прошла несколько метров. Возле одного фонарного столба лежало что — то. Эли подошла ближе. Хлоя же осталась возле машины. Подойдя ближе, шатенка увидела тело. Девушка со смуглой кожей и кудрявыми темными волосами. Её глаз были закрыты, на горле был ужасный порез, а возле тела — лужа красной, отвратительной крови. Эллисон снова закричала. Даже зеленоглазая ведьма, стоявшая возле машины, услышала крик и сразу подбежала к подруге. Эли уже вытаскивала телефон. Дрожащими руками шатенка стала набирать номер Тони. Он был единственный, которому Эллисон сейчас догадалась позвонить. Он поднял трубку после первого же гудка. — Эллисон. Как хорошо, что ты у меня подписана. — его тон был пропитан сарказмом и насмешкой. Эли зажмурила глаза. — Ты сказал звонить тебе, если будет мертвое тело. — открыв глаза, быстро сказала шатенка. Хлоя непонимающе глянула на подругу и осторожно подошла к мертвому телу. — Ты нашла мертвое тело? — теперь его голос был беспокойным. — Да. — это было всё, что Эллисон смогла выдавить из себя.Потом она сказала адрес и вампир пообещал приехать через десять минут. Шатенка снова посмотрела на убитую, а потом — на Хлою. Та неподвижно стояла и неотрывно смотрела на тело. — Ты знала её? — Да. Как и предыдущую мёртвую ведьму. Её звали Сабина. Кому ты звонила? — безэмоциональным голосом спросила рыжеволосая. Свет от фонарей играл на её ярких волосах. — Тони. — убрав руки в карманы, коротко ответила Эли. — Ты позвонила этому чокнутому серийному убийце? Кстати говоря, это мог сделать и он. — теперь Хлоя была возмущенной. Эллисон устало вздохнула. Это отбирало её силы. — Доверься мне. Ладно? — попросила шатенка. Ведьма покачала головой. — Я доверяю тебе. Я не доверяю Тони. — Он не нравиться тебе? — возможно, Эллисон проявляла слишком много любопытства. — Не совсем. Я ненавижу его. Как и всех вампиров. Они убивают невинных людей. Они — плохие. А я не хочу связываться с плохими людьми. — Хлоя ответила холодно и жестко. — Я могу позвонить Эшли. Это подруга моего брата, Кристофа. Она работает в больнице. Возможно, она может сказать больше. — Эли уже стала набирать номер Эшли. Та согласилась приехать через пятнадцать минут. Когда приехал Тони, шатенка старалась избегать взглядов и прикосновений. Да, и вообще любых контактов. Он посмотрел на тело скучающим взглядом и кисло улыбнулся. Вампир сидел на корточках возле мертвой ведьмы. Эли подошла к нему, стараясь не замечать Тони. Пусть уж лучше думает, что её тоже всё равно. — Продолжай игнорировать тот факт, что ты меня поцеловала вчера. Может, получиться. — его голос был немного язвительным. — Я тебя поцеловала? — вздохнув, спросила Эли. — Не переживай, ничего особенного не произошло. — почти грустно сказал вампир. Эллисон так и думала, что ему наплевать. Она встала и вернулась к Хлое. — Что между вами? — сощурив кошачьи глазки, спросила Хлоя. Тони, услышав вопрос ведьмы, повернулся. — Мы поцеловались. Нам неловко. — ответил вампир. На самом деле, вампир поцеловал Эллисон, что бы успокоить её. Девуша выглядело потерянной и испуганной, после того, как нашла мертвое тело. Но Эли это знать не обязательно. Пусть думает, что его волнует только он сам. Он просто пытался ей помочь. Тони начинал беспокоиться об Эли и её состоянии. Хлоя округлила глаза от удивления и посмотрела на шатенку. Эли вздохнула. — Потом объясню. — Эллисон отмахнулась. Потом приехала Эшли. На ней был красный кардиган, черные джинсы, синяя майка в цветочки, черные замшевые высокие сапоги и красная сумка. Девушка сразу надела перчатки и осматривала тело. Троица выжидательно ждала, что же она скажет. Она закончила через двадцать минут. Её темные волнистые волосы доходили до плеч. — Этот порез на шее и послужил причиной смерти. Есть пару ушибов. Чтобы сказать больше, мне нужно будет осмотреть её в больничном морге. — сказала она, моргая синими глазами. — Ты можешь это сделать? — в ответ Эшли кивнула головой. Они отдали ей тело в мешке, в котором обычно прячут трупу. Сейчас Хлоя разговаривала с Эшли. Эллисон осматривала яркие дома Нового Орлеана, когда Тони подошел к ней. Её сердце стало стучать быстрее от страха. Он посмотрел на неё обеспокоенным взглядом. — Что — то произошло, красотка? — Откуда ты узнал? — испуганно спросила Эллисон. Она прекрасно помнила, что вампиры не могут залезть в её голову. — Я слышу стук твоего сердца. Что случилось? — Эллисон задышала чаще и посмотрела на вампира глазами, полными страха. — Ты боишься меня. — Держись от меня подальше. — крикнула Эли, но кроме Тони её никто не услышал. — Мы целовались! — убедительно сказал вампир. Эли кивнула головой. — Ладно, у меня нет на это времени. — вздохнула девушка. Она подошла ближе к Тони. — Меня удивило то, что ты подумал, что я ответила на поцелуй. Палки и камни всего лишь ломают кости, но раны от слов никогда не заживают... Особенно когда это были слова, которые мы надеялись никогда не услышать... — А вот теперь больно. — грустью в голосе и с какой — то тоской в глазах сказал он. Но Эллисон уже не слушала. Она подошла к Хлое, которая прощалась с Эшли. — Между нами что-то есть, ты знаешь это. Ты лжешь самой себе. Эллисон села в машину и сразу завела её. — Давай лучше поговорим о вас с Тони. — начала Хлоя, после длительного молчания. — Я не буду об этом говорить. Он поцеловал меня. И этого больше не произойдет. — твёрдо ответила Эли и нажала на газ. — Так... тебе понравилось? — Выгнув левую бровь, спросила рыжеволосая. Эллисон вздохнула, пытаясь ответить на вопрос. Не то, что бы ей понравилось... Что-то в Тони привлекало шатенку... Закусив губу, Эли заставила себя перестать думать о Тони. — Это неважно. — Покачав головой, ответила шатенка. Возможно, девушка лгала самой себе, но если сейчас она признается в этих чувствах самой себе, то всё поменяется. И, возможно, не в лучшую сторону. — Значит понравилось. — Вздохнула Хлоя. Девушки переглянулись.***
Хоуп спускалась вниз за кленом во дворе, который был через улицу от ее собственного дома. Она наблюдала как три продающих печенье девочки — скаута прошагали к передней двери ее дома. " Никого нет дома, но приберегите для меня пару коробочек Тин Минтс ", — хотела она сказать девочкам. Это ее любимые. Девочки подождали. Когда никто не ответил, они пошли к следующему дому. Хоуп нужно было прочистить голову и избавиться от Скотта. Только, она не могла перестать думать о нем. Всю велосипедную поездку одно воспоминание о Скотте следовало за другим. Она миновала полного человека, поедающего куриные макнагетсы, и почувствовала слабость от запаха. Она увидела девушку в черных пластмассовых очках, совсем как у Скотта, и ощутила озноб. Даже кот на стене сада напомнил ей о Скотте, совершенно без причины на то. Но о чем она думает? Как может что-то быть таким неправильным... и таким правильным в то же время? Когда она миновала каменный дом с собственной гидротурбиной, мимо просвистел фургон новостей седьмого канала. Он исчез за холмом, ветер скользнул по деревьям, а небо внезапно потемнело. От всего этого Хоуп почувствовала, будто по ней ползает сотня паучков. Кто-то смотрел. Когда ее телефон издал короткий звон, она чуть не упала с велосипеда. Она ударила по тормозам, свернула на тротуар и достала его из своего кармана. Это была Фрея. — Где ты? — спросила она. — Мм... я выехала на велосипедную прогулку, — ответила она. Хоуп была одета в бело — синюю футболку, черные с розовыми маленькими точками джинсы, красный браслет и кеды. — Что же, возвращайся домой скорее, — сказала тётя. Хоуп вздохнула. Фрея тоже вздохнула ей в ответ. Хоуп нажала на тормоза велосипеда и уставилась на красивый дом в стиле готического возрождения напротив нее. Владельцы решили выкрасить его в фиолетовый. Внезапно Хоуп услышала уведомление о поступившем вызове. Она отняла телефон от уха и посмотрела на экран. Скотт. Она закрыла рот рукой. — Фрея, могу я попросить тебя повисеть на связи секунду? — Она пыталась сдержать волнение в голосе. — Почему? — спросила Фрея. — Просто...повиси. — Хоуп переключилась. Она прочистила горло и расправила волосы, как будто Скотт мог видеть ее на видео экране. — Алло? Она старалась звучать достаточно отстранено и соблазнительно. — Хоуп? — голос Скотта был сонным и сиплым. — Скотт, — притворилась удивленной Хоуп. — Привет. Миновало несколько секунд тишины. Хоуп крутила педали велосипеда и смотрела как белка перебегает лужайку у фиолетового дома. — Я не могу перестать думать о тебе, — наконец признался Скотт. — Можешь встретиться со мной? Хоуп зажмурила закрытые глаза. Она знала, что ей не стоит идти. Но она хотела пойти. Она с трудом сглотнула. — Подожди. — Она переключилась обратно на Фрею.. — Мм, Фрея? — Кто это был? — спросила она. — Это была... Эллисон, моя подруга, — замешкалась Хоуп. — Правда? Это же великолепно, верно? — младшая Майклсон сильно укусила себя за щеку изнутри. Она предельно сосредоточилась на затейливо вырезанных тыквах на ступеньках у фиолетового дома. — Я должна кое — что сделать, — выпалила она. — Я позвоню тебе позже. — Подожди, — воскликнула Фрея. — Что насчет... Но палец Хоуп уже переключился обратно на Скотта. — Я вернулась, — сказала она, тяжело дыша, ощущая себя соревнующейся в каком-то мальчишечьем триатлоне. — И я сейчас приеду. Когда Скотт открыл дверь своей квартиры, которая была в старом викторианском доме, он держал в правой руке бутылку Гленливета. — Хочешь немного скотча? — спросил он. — Конечно, — ответила Хоуп. Она прошла в середину гостиной Скотта и счастливо вздохнула. Она много думала об этой квартире, с тех пор, как была тут в последний раз. Миллиарды книг на полках, голубой воск оплывшей свечи, стекающий с каминной доски причудливыми смурфообразными формами, и большая бесполезная ванна в центре комнаты... все это давало Хоуп такое уютное ощущение. Она чувствовала себя так, как будто то наконец — то попала домой. Они шлепнулись вниз на пружинистый, желто-горчичный двухместный диванчик Скотта. — Спасибо, что зашла, — мягко сказал Скотт. Он был одет в бледно-голубую футболку с маленькой прорехой на плече. Хоуп хотела просунуть палец сквозь нее. — Не за что, — сказала Хоуп, выскальзывая из своих клетчатых кед. — Тост? Скотт задумался на мгновение, прядь темных волос упала ему на глаза. — За побег из беспорядочных домов, — решил он и дотронулся своим стаканом до ее. — Твое здоровье. Хоуп слегка коснулась его стакана. На вкус скотч был как очиститель для стекла и пах как керосин, но ей было все равно. Она осушила скотч быстро, чувствуя, как он сжигает ее пищевод. — Еще? — спросил он, принеся бутылку Гленливет, когда сел обратно. — Конечно, — ответила Хоуп. Скотт поднялся, чтобы взять еще кубиков льда и бросил взгляд на маленький телевизор в углу с приглушенным звуком. Там была реклама айпода. Было забавно наблюдать, как кто-то с таким энтузиазмом танцует без звука. Скотт вернулся и налил Хоуп еще порцию. С каждым глотком скотча жесткая оболочка Хоуп таяла. Какое-то время они говорили о родителях Скотта: его мать сейчас жила в Нью-Йорке, а отец - в Уэйне. Хоуп снова начала говорить о своей семье. — Знаешь, какое мое любимое воспоминание о родителях? — произнесла она, надеясь, что говорит внятно. Жесткий скотч проделывал номера с ее моторными рефлексами. — Мой шестнадцатый день рождения в Икее. Скотт поднял брови. — Ты шутишь. Икея — ночной кошмар. — Звучит жутко, верно? Они загипнотизировали кого-то из руководства салоном Икеа поблизости, и мы арендовали его после закрытия. Это было так весело. Они устроили это так головокружительно. И у нас у всех на вечеринке были шведские мебельные имена. Они казались такими... нормальными. И счастливыми. В глазах Хоуп наметились слезы. Ее день рождения был в апреле, а с Эмили она познакомилась в августе. Казалось, та вечеринка была последней прекрасной, простой ночью в ее жизни. Все были так счастливы. Хоуп водила пальцами по верхушке стакана со скотчем. По ТВ только что начались новости. — Ты поговорила со своим отцом? — Хоуп отвернулась от телевизора. — Не совсем. Я не хочу с ним разговаривать. — Скотт нахмурился. Хоуп выдернула висящую нитку из своих любимых джинсов APC из Парижа. Это не было чем-то, что она могла объяснить человеку, у которого была степень по английской литературе. Но Скотт наклонился вперед, его красивые губы выжидающе разошлись. Потом он рассказал о том, что он — оборотень. Майклсон насторожилась. Если бы она не была одной из самых сильных ведьм в мире, то убежала бы. Но разве Скотт может навредить ей? Повисла неловкая пауза. Хоуп удивилась, но где — то подсознательно она уже знала это. Она сразу заметила в нем что — то волчье, присущее только оборотням. Скотт импульсивно схватил Хоуп за руку. Его ладони были теплыми, большими и слегка влажными. Он встретил ее взгляд... затем поцеловал ее. Сперва легко, затем Хоуп склонилась и поцеловала его крепче. Они остановились на мгновение и Хоуп тяжело опустилась обратно на диван. — Ты в порядке? — заботливо спросил Скотт. Хоуп понятия не имела, в порядке ли она. Она никогда не испытывала таких сильных ощущений в своей жизни. Она не могла понять, что делать со своим ртом. — Я не... — Я знаю, что мы не должны этого делать, — перебил Скотт. — Ты младше меня. Но... — он вздохнул, отбрасывая назад прядь волос. — Но... я хочу, чтобы... может быть... как — нибудь... это сложится. Как сильно она хотела, чтобы Скотт произнес эти слова несколько неделей назад. Хоуп чувствовала себя с ним идеально — более живой, более собой. Она снова глянула на телевизор. Там показывали сюжет об Эмили. Скотт повернул голову и заметил, что происходит. — Черт, — сказал он. — Мне очень жаль. Он порылся в груде журналов и меню Таи на кофейном столике и, наконец, нашел пульт. Он переключился на канал вверх, которым оказался QVC. Девушка продавала гигантскую брошь в виде стрекозы. Скотт указал на экран. — Я куплю это тебе, если хочешь. — Хоуп захихикала. — Нет, спасибо. — Она положила свою руку на руку Скотта и сделала глубокий вдох. — Так, то, что ты сказал... насчет того, чтобы осуществить это. Я... я думаю, я тоже хочу, чтобы все сложилось. Он просиял. Старые дедушкины у обеденного стола Скотта пробили. — П — правда? — пробормотал он. — Да. Но... но еще я хочу сделать это правильно. — Она с трудом сглотнула. — Сейчас у меня сложная ситуация в семье. Так что... я хочу разобраться с этим, понимаешь? — Конечно, — сказал Скотт. — Я понимаю. Они смотрели друг на друга по крайней мере минуту. Хоуп могла потянуться и целовать его миллион раз. — Думаю, сейчас мне надо идти, — с сожалением произнесла она. — Хорошо, — ответил Скотт, его глаза не отпускали ее. Но когда она соскользнула с дивана и попыталась обуться, он потянул за край ее футболки. Даже если она хотела уйти, она просто ... не могла. — Иди сюда, — прошептал Скотт и Хоуп упала на него. Скотт протянул руки и поймал ее.***
Ханна и Эли сидели на кухне у шатенки. — Так, значит, ещё одна мёртвая ведьма? — сидя на высоком стуле, спросила блондинка. На Ханне была зелёная майка, черная мини — юбка с широким черным лакированным поясом, красная жилетка без рукавов и босоножки. Кивнув в ответ, Эллисон подошла к холодильнику. Шатенке не очень — то хотелось вспоминать подробности. Открыв холодильник, Эли вытащила стеклянный графин чем — то красным. Девушка поставила его и чашку на стол, перед Ханной. — Будешь томатный сок? — спросила Эли. На шатенке была серая майка, черные джинсы и кеды. — Да, мне все равно. — отмахнулась Ханна и, налив красную жидкость в чашку, сделала несколько глотков. — Вообще — то зря. Это мог быть соус. — подумав, сказала Эллисон. Блондинка отставила кружку. — Всё равно. Давай поговорим о мертвых Софи и Сабине. В чем замысел убийцы? — вздохнув, произнесла Ханна. Эли задумалась на секунду. — Ну, убийство - это одинокая игра. Давай представим, что ты убийца. Ты подкрадываешься к Сабине, крадешься повсюду, пугаешь ее, а затем убиваешь. Бум. Но что потом? Уходишь с места преступления? Нет, ты просто стоишь там, смотришь как стекает кровь, и в голове у тебя мелькают безумные мысли. — Осторожно, жуткий монолог... — пробормотала Ханна. Эллисон попыталась представить эту картину. Как бы действовал убийца. Эли явно пересмотрела фильмов ужасов и сериалов о серийных убийцах. — Нет смысла, если увидит только один он. Возможно, есть что — что ещё, что мы упустили. И... Пей свой соус. — Именно! Сейчас эпоха Instagram, YouTube, Tumblr, нам нужно делиться тем, что мы делаем. Иначе этого, как будто вовсе не было. — сказала Ханна. Но через секунду блондинка нахмурилась. — Но это не выглядит хорошим планом. Ты что — то собираешься сделать? — Возможно. Ещё не знаю. — тихо сказала Эллисон. Не то, что бы это было чем — то необычным. Ведьмы нередко умирали. Шатенка вздохнула. — А что ты можешь сказать о Тони? — Я ненавижу его. Он использовал и гипнотизировал меня. Когда — то мы переспали. — начала Ханна.***
* Два года назад * Ханна лежала на своей кровати. В её кресле сидел Тони и читал " Сумерки ". — Что такого особенного в этой Белле? Эдвард такой глупый. — бурчал вампир. Блондинка растянулась в улыбке. — Это же книга. А вампиры на самом деле могут сгореть на солнце? — произнесла тоненьким голосом Ханна. — Нет же, глупышка. Наши кольца нас защищают. — оторвавшись от чтения, вампир показал палец, на котором носил кольцо. — Ты сделаешь меня вампиром? — с мольбой в глазах пропищала блондинка, но Тони не успел ответить, потому что в дверь позвонили. Ханна быстро спустилась и открыла дверь. На пороге стояла Эмили. Они прошли в кухню. — Я видела тебя с этим вампиром. Ханна, Ханна... Как ты до такого докатилась? — произнесла своим идеальным голосом Эм. А потом она улыбнулась накрашенными блеском губами и взглянула на Ханну. Лучики света играли на синем ожерелье Хатсон. Сейчас Эмили выглядела как кукла. — Застенчивая на улице, сексуальная в постели. Но помни, если поцелуетесь – я расскажу. — Это не твоё дело, Эмили. — как можно твёрже ответила Ханна. Они с Тони познакомились в баре пару дней назад. Она одиноко сидела за столиком, а Тони любезно согласился довезти её до дома. Потом Ханна помнила только отрывки. А после на её теле стали появляться царапины и шрамы. К примеру, один был возле горла. Поэтому Ханна носила шарф. Сейчас на блондинке был аксессуар бирюзового цвета, который так подходил к её глазам. Эмили присмотрелась к блондинке. — Ханна, ты ходишь по тонкому льду. Он играет с тобой. — не унималась Хатсон. Эмили взяла Ханну за руку и указала на запястье, где виднелся шрам. — Что это? — Я порезалась. — оторвав руку, ответила Девис. — Он играет с тобой. — сказала Эмили. — Нет. Единственный, кто играет с мной — это ты! Убирайся вон из моего дома! — громко кричала блондинка. Эмили испуганно глянула на Ханну. Хатсон в изумлении открыла рот. Она не могла поверить, что Ханна способна на такое.***
* Наше время * — Я не послушала Эмили, а после поплатилась за это. Лучше с Тони вообще не связываться. Он использует тебя, а после выкинет, как куклу. — закончив рассказ, прошипела Ханна. Теперь уж Эллисон точно будет держаться от этого вампира подальше. — Ты точно уверена, что... — начала Эллисон — Люди меняются, окей? Они вырастают. — резко сказала блондинка. — А почему ты спросила о нём? — Да так, ничего важного. — выдохнула шатенка.***
Клаус сидел в кресле в гостиной. Эстер сидела на диване. — Тебе стоит поговорить со своей дочерью. — настаивала ведьма. — Хватит. Мне наскучила эта болтовня. Заканчивай, мам. Или я верну тебя в ад. Мне надоело, что каждый указывает мне, что я должен делать. — почти скучающим голосом сказал Клаус. — Он прав, мама. Не тебе рассуждать о правильном воспитании детей. Ты уже упустила свой шанс. Они помирятся тогда, когда будут готовы это сделать. Ты ведь не хочешь всё испортить и с внучкой тоже. — Ребекка стояла перед ними. На ней было короткое черное платье. Она смотрела на Эстер, можно сказать, безразличным взглядом. — Мне жаль. Я не хотела этого. Я пыталась исправить всё... — сдержанно произнесла Эстер. Золотистые волосы Ребекки. которые передались её от матери, переливались в свете ламп. — Не думаю, что сейчас это важно... — отрезала Первородная. — Неужто твоя память подводит тебя, мама? Ты пыталась убить нас... — выпив бокал бурбона, произнес Клаус.***
Ханна сидела вечером на кухне и просматривала последние новости. Четверть из них были об Эмили. Они всё ещё ищут орудие преступление и самого преступника. Её телефон зажужжал. Это был Калеб. Блондинка сбросила вызов. Она и Калеб поссорились. Девушка не хотела с ним говорить. На Ханне была юбка цвет хаки, черная майка в крупный белый горошек, черный кардиган, золотые бусы и босоножки. Ханна снова вернулась к новостям. Там было последнее фото Эмили. Она там улыбалась и выглядела счастливой. Теперь она уже больше никогда не улыбнётся. Так странно думать, что теперь она навсегда останется " девочкой, которая не дожила до выпускного ". А ведь у неё могло бы быть будущее. Пускай она и не была самым лучшим человеком на Земле, но даже Эмили не заслужила умереть подобной смертью в столь юном возрасте. У блондинки на фото была ещё целая жизнь впереди, а сейчас этого уже нет. Ханна так и не видела никого из её семьи после похорон. Хотя, блондинка даже на похороны не пошла. Она просто не смогла. Ханна хотела бы запомнить Эмили в лучшем свете. Ведь о покойниках плохо не говорят. Захлопнув ноутбук, блондинка поднялась к себе в комнату.Мы молоды и безрассудны И зайдём слишком далеко. От этого у тебя либо захватит дух, Либо после - останется ужасный шрам.