И каждый демон жаждет свою долю, Но я бы хотела кое-что оставить себе. Я люблю всегда прояснять свои проблемы, Ведь ночь темнее всего перед рассветом.
Хейли нервно ходила по своей комнате, её руки тряслись. — Она так и не вернулась? — Громкий голос Элайджи раздался в тишине, как гром среди ясного неба. Волчица сделала глубокий вдох и сложила руки на груди. Хейли очень переживала за дочь. Хоуп уже раз сбегала из дому, но тогда ей помогли ведьмы. Сейчас же, её малышка Хоуп, должно быть, была совсем одна. — Нет. — Сухо и коротко ответила Маршалл. Хейли не знала, что должна была сделать, чтобы помочь своей дочери. Что она могла сделать для неё? Ведь, волчица даже не знала, куда Хоуп ушла. Маршалл холодными руками убрала волосы назад и глубоко вздохнула. Иногда действительность неожиданно обрушивается на нас. А иногда она медленно овладевает нами, несмотря на все наши усилия игнорировать ее. Хейли села в кресло и обхватила голову руками. Её дочь может быть сейчас где угодно… И Маршалл не может ей помочь. Её слух позволял услышать, как медленно и громко тикают часы. Каждая секунда длилась как вечность. — Мы найдем её. Я обещаю тебе. — Волчица доверяла Элайдже. Он был один из тех немногих, кому Маршалл могла доверять. Его слова могли дать надежду на возвращение Хоуп домой, но так же могли и разрушить её. Хейли подняла глаза на старшего Майклсона. Элайджа был, как всегда, в костюме, спокоен и уверен. Их взгляды встретились. Во взгляде Майклсона было трудно что-то прочитать, его глаза казались непроницаемыми. Хейли снова набрала много воздуха в легкие и откинулась на спинку кресла.***
Блондинка наливала себе кофе, когда в кухню вошел Калеб. Ханна широко улыбнулась ему и, отставив чайник, бросила несколько взглядов на коридор. Её мама так и не знает, что Калеб снова живет в их доме. Мисс Девис не одобрила бы это. Между ней и Риверсом были натянутые отношения. Так, что теперь Ханне нужно будет скрывать пребывание Калеба. Калеб и Ханна всегда вели себя, как плохие детки, которые постоянно забавляются и выглядят очень сексуально. Пока Девис пила кофе, она и не заметила, что вампир осматривал её с головы до ног. — Я скучал по прикосновениям, по твоим поцелуям. Скучал по тому, как ты ходишь босиком по кухне. Я сходил с ума от того, что скучал по тебе. — В его голосе слышалась нежность. Она тоже скучала по Калебу. — Тебе уже пора идти. — Сделав глоток кофе, с горечью произнесла Ханна. Через окно кухни пробивались лучи сентябрьского солнца. Свет играл на темных густых волосах Калеба. На кухне царил порядок и тишина. Мисс Девис, как и Ханна, не готовила. Кивнув головой и взяв рюкзак, парень ушел. Как только дверь за ним захлопнулась, Ханна вздохнула и стала перебирать утреннюю почту. Счета за воду и свет, свежий выпуск газеты, новый номер модного журнала, который блондинка выписывала и ещё один конверт. Белый, с маркой штата Луизиана, адреса отправителя нет, а вот адрес получателя — адрес дома Ханны. Когда девушка собралась открыть его, она подняла глаза и увидела Калеба в дверном проёме кухни. — Почему ты всё ещё здесь? — Отложив письмо, спросила блондинка. — Я кое-что забыл. — Ответил вампир. — Что? — Вздохнув, спросила Ханна. Калеб быстро оказался возле неё и, обвив талию Ханны руками, поцеловал девушку. Блондинка запустила свои тонкие руки в его густые темные волосы и прижалась ещё ближе к телу вампира.***
Нельсон набрала побольше воздуха и нырнула. Район продолжал обгонять её. Холодная вода заставляла девушку поежиться. Улыбнувшись вампиру, Эли поплыла дальше. Эллисон подплывала к бортику бассейна. Довольный собой Район уже ждал девушку. Он приплыл первым. Эли вздохнула и улыбнулась. — Ты снова меня победил. — Убирая мокрые волосы назад, сказала Эллисон. — У меня есть нечестное преимущество. Ты видишь эти скулы? Аэродинамически подходят для скорости в воде. — Указав на свои высокие скулы, довольно произнес Район. Шатенка засмеялась и на её щеках появились ямочки. По её лицу стекала вода. Нельсон взглянула на вампира. Действительно ли он не использовал свою вампирскую силу? Эли определённо нужен был отдых от всего этого. Поэтому она решила заняться плаванием. Её нужно было отвлечься. Грустно вздохнув, Эллисон опустила голову. Она буквально могла чувствовать боль, при воспоминаниях об этих телах. По её телу всё ещё проходил дрожь. А потом она вспоминала родителей и ей становилась ещё хуже. Эта боль будто уничтожала Эли изнутри. Но она старалась быть сильнее. У неё всё ещё есть Регина, которая нуждается в ней. Заметив выражения лица Эллисон, вылезший из бассейна Район, протянул девушке руку. — Ты не будешь грустить вечно. — Произнес он. Шатенка лишь кивнула головой, стуча пальцами по холодному бортику. – Ты знаешь меня, вероятно, лучше, чем кто — либо. — Вампир вытащил Эли из бассейна и укутал в белое полотенце. Капли отт воды всё ещё стекали по голубому купальнику девушки. — Ты думаешь, что всё нормально? — Я думаю, что у нас пока нет поводов для беспокойства. — Вампир улыбнулся. Эли улыбнулась ему в ответ.***
Эли забирала учебники из ящика, когда кто-то похлопал её по плечу. Это оказалась Ханна. Обернувшись, Эли вздохнула и убрала локон волос за ухо. — Ты целовалась с Тони? — Её тон был удивленным и осуждающим одновременно. — Что? Кто тебе сказал? Хлоя? — Быстро спросила Эллисон. Этого никто не знал, кроме Тейлор. Блондинка замешкалась. — Нет! — Ответила она. Эли закусила губу. — Да. — Самодовольно произнесла мимо проходящая Хлоя, после чего дальше направилась в класс. Эли стала подыскивать, что ответить. — Допустим, что я целовалась. Это ничего не значит. — Выдохнула шатенка. Она хотела в это верить. А если это не так? Ещё с самой их первой встречи Эллисон хотела поцеловать Тони. но после того, как узнала, кто он и что делает — это всё изменило. Эли начала нервно стучать туфлями. От неловкого момента её спас мимо проходящий Метт. Девушка подошла к нему. — Ты узнал что-то? — Почему бы не начать с того гения — изгоя с фетишем на серийных убийц? — Эллисон шумно вздохнула. Снова сарказм. — Ничего. Я ничего не нашел. Но я не уверен, что всё не закончилось. — Кто-нибудь должен сделать хоть что-то. Мы не можем вот так просто забыть об этом. А если умрёт кто-то ещё? — Быстро спросила Эли. Её сердце очень быстро стучало. Она бы хотела, что бы это прекратилось. Но Эли не знала, как остановить всё это. Смерти. Её ладони стали влажными и дрожащими. Всё было по-другому до её приезда в Новый Орлеан. Теперь же, что-то изменилось. Сама Эллисон изменилась. Но что будет дальше? Девушка даже не хотела себе представлять это. Она просто зажмурила глаза и пошла в класс.***
Они молча сидели за ланчем, когда в школьной столовой раздался стук трости. Лесли. Эли подняла взгляд. Брюнетка медленными шагами, прокладывая себе путь тростью, с подносом в руке, направлялась к их столу. Ей потребовалось несколько минут, что бы устроиться между Хлоей и Эллисон. За столом всё ещё царило молчание. Шатенка нервно сглотнула и снова бросила несколько взглядов на Лесли. Всё те же большие черные очки, длинные каштановые волосы, бледная кожа и длинные пальцы, которые идеальны для игры на музыкальном инструменте. Пальцы брюнетки блуждали по подносу в поиске бутылки воды. Вздохнув, Эли взяла холодную руку Лесли и положила её на бутылку воды. Брюнетка улыбнулась тонкими губами. — Спасибо. — В ответ Эллисон легонько кивнула головой и вернулась к еде. Никто не проронил ни слова. — Надо же, как тихо. Раньше вы были весёлыми. Что это с вами? Вопрос так и повис в воздухе. Мертвенную тишину за столиком нарушило лишь покашливание Ханны. На блондинке была фиолетовая блуза, черная юбка, черные высокие сапоги, доходившие до колен, жакет в разноцветные полоски и золотое колье. Её бежевая сумка лежала возле девушки, пока сама Ханна быстро печатала сообщение. Элли одарила блондинку неодобрительным взглядом и снова погрузилась в собственные чувства. После смерти родителей Эллисон чувствовала себя одинокой. Ей было так плохо. Она часто плакала. Девушка замкнулась в себе, пытаясь сохранить всю эту боль в себе. Эллисон казалось, что весь мир против неё и не осталась ни одного человека, который бы понимал её. Шатенка была очень близка с родителями и их смерть стала для неё сильным ударом. С ними она потеряла и частичку себя. Но, даже познакомившись с Кендис, со своей настоящей мамой, Элли так и не может назвать её «мамой». Джессика и Кендис были абсолютно разными. Эли шумно вздохнула и сильно закусила губу, что бы снова не расплакаться.***
Элли, Хлоя, Хоуп и Ханна шли по коридору, когда внезапно взгляд рыжеволосой упал на… мемориал Эмили. Все четыре девушки остановились. На мемориале всё ещё горели свечи и лежали свежие цветы. Со смерти Эмили прошло уже немало времени, но кто-то упорно продолжал обновлять её мемориал. Будто, кто-то не желал того, что бы кто-нибудь забывал о смерти Хадсон. — Популярна как при жизни, так и после смерти. — Нарушила молчание Хоуп. На Майклсон были высокие черные сапоги, прозрачная юбка розового цвета, короткая черная юбка, того же цвета футболка и черный жакет. — Это бессмертие, мои дорогие. — Мрачно произнесла Хлоя. Ханна, Хоуп и Хлоя погрузились в воспоминания.Три года назад
Это был один из летних деньков, которые Хлоя, Эмили, Ханна и Хоуп решили провести на одном из пляжей Нового Орлеана. Эмили, сидя на деревянном топчане, нежилась под солнцем в дорогом купальнике и что-то писала в своём дневнике. Солнечные лучи скользили по её светлой коже, делая шикарные светлые волосы ещё лучше. Потом она подняла голову и, ухмыльнувшись, спросила: — Друзья навсегда? — Неожиданно спросила она. Эмили всегда могла спросить что-то, чего никто не ожидал услышать. — Да, даже когда состаримся. – Улыбнувшись, ответила Хлоя. Её рыжие волосы лежали на одной стороне, а зелёные глаза бегали по страницам журнала. Но через несколько секунд, рыжеволосая переместила свой взгляд на Эмили. — Что ты пишешь? — Тебе придется подождать. — Оторвавшись от дневника, ответила Хадсон. — Подождать чего? – Хлоя сощурила глаза. — Моей смерти. – Улыбнувшись, произнесла Эмили. Никто, кроме Тейлор, не услышал этой фразы. — Не будь такой отвратительной! – Вздохнув, прикрикнула Хлоя. Хоуп и Ханна переглянулись. — Я не отвратительная... – Растянув губы, накрашенные блеском, в улыбке, сказала Эмили. — Я загадочная. Мы должны умереть молодыми, оставив красивый труп. Так, что не волнуйся. Тебе не придется долго ждать. Ханна и Хоуп тихонько хихикнули, не воспринимая слова девушки всерьёз. Но Хлоя одарила ведьму неодобрительным взглядом и устало покачала головой. Неоднозначные фразы Эмили всё больше не нравились Тейлор. Все замолчали на пару секунд, и смотрели беспомощно друг на друга. В последнее время такое часто случалось: Кто-то - обычно Эмили - говорит что-то, затем кто-то расстраивается, но остальные боялись спросить, что происходит. Прошло всего пару дней, как Хоуп проводила время вместе с девочками. Они все старались, что бы Майклсон чувствовала себя как можно лучше. Сейчас Хоуп всё ещё жила у Эмили. Девочки помогали ей, как могли. Через пару минут тишину нарушила Хлоя. — Они ссорятся? — Указав на одного из самых популярных и симпатичных парней в школе, произнесла рыжеволосая. Он и его девушка из-за чего-то поругались. — Да, я это сделала. — Хихикнув, ответила Эмили. — Как? Ты их поссорила? — Подойдя к Хадсон, спросила Хлоя. — Мы поссорили. Он же тебе нравится, Хоуп? — Улыбнувшись, сказала блондинка. Хоуп лишь неуверенно похрустела костяшками пальцев и виновато опустила голову. Хлоя посмотрела на ведьму изучающе-недовольным взглядом. Эмили что-то недоговаривала и рыжеволосая чувствовала это. Тейлор сложила руки на груди. Новый купальник, органично подчеркивая все достоинства фигуры девушки, выглядел на ней потрясающе. — Что значит "мы", Эмили? — В разговор вмешалась Ханна. На блондинке был розовый купальник, украшенный бахромой. — А что тут такого? Я сделала это для Хоуп. Я убиваю только от голода и от скуки. — Невинно хлопая ресницами, ответила Эмили. В ответ Хлоя лишь грозно нахмурила брови. — Это не ужасно. Это бессмертие, мои дорогие.***
Рыжеволосая ведьма стояла возле Эли в комнате шатенки. — Мы должны пойти к Давине. Сегодня. — Настаивала на своём Хлоя. На ведьме была кожаная укороченная коричневая куртка, синяя рубашка с черным джемпером и сапоги на небольшом каблуке. — Если ты не забыла, то я всё ещё нахожусь под домашним арестом. — На шатенке были синие джинсы, джинсовый жакет, балетки и не теплая кофточка в зелено-белом цвете. За ней строго следили. Из дома — в школу, из школы — домой. Шатенке это уже стояло поперёк горло, но она ничего не могла с этим поделать. Она должна была показать себя, как взрослый человек и заслуженно понести наказание. Эли согласно кивнула головой и беспомощно развела руками. — И это никак не исправимо? — Улыбнувшись ехидной улыбкой, спросила Хлоя. Шатенка взяла вешалку с футболкой, лежащую на кровати, и, прислоняя её к телу, спрашивала мнение подруги. Рыжеволосая лишь выгнула бровь. — Я не… — Начала говорить Эллисон, но запнулась, увидев в дверном проёме своей комнаты Джори. — Дядя? Привет. — Извини, я совершенно забыл постучать. — Опустив глаза в пол, сказал Джори. — Эй, мистер Нельсон. — Всё это время Хлоя, положив правую руку на правую ногу, а левую на постель, лежала на кровати Эли. Она улыбнулась и встала возле Эли. Рука ведьмы была на боку, а губы расплылись в улыбке. Кудрявые рыжие волосы переливались от света лампы. — Хорошего вечера. — Сказав это, Джори тихо ушел. Скрестив руки на груди, Эли недовольно покачала головой. Они продолжали её контролировать! — Так ты послушная девочка? — спросила Хлоя. — Не сегодня. — Отрицательно покачав головой, ответила Эллисон. Девушка быстро одела шапку, подошла к окну в комнате и села на подоконник. Она смотрела в окно, раздумывая о произошедшем в последнее время. Сколько смертей... Мысль была не окончена, и контроль над телом взяли неведомые эмоции. Девушка открыла окно и села, свесив ноги по ту сторону. Одно мгновение, и она в воздухе, но закрыв глаза, она понимает, что чувствует каждую волну… Чувствует свободу полета. Все, как в замедлении. Она делает кувырок и ее ноги касаются земли. Небольшая боль в правой ноге, но.. никакого страха. Только необъяснимое чувство силы... Она встала и, развернувшись к окну своей комнаты, увидела, что из него выглядывает удивлённая Хлоя. — Что ты делаешь? — недоверчиво спросила Хлоя. — Восемь лет гимнастики. Ты идешь? — Эли улыбнулась. Она совсем не чувствовала страха. Однажды, маленькая принцесса стала настоящим воином. — Я спущусь по лестнице. — Поспешно ответила Хлоя и скрылась в комнате шатенки. На такси девушки доехали до Вашингтон-авеню и вышли возле известного ресторана “Commander’s Palace”, напротив которого располагалось кладбище. Когда-то на этой территории находилось место захоронения уже не существующего города Лафайет. Эли и Хлоя вошли через черные железные ворота кладбища Lafayette и сразу нашли главную тропу, по которой часто проводили экскурсии для туристов. На кладбище можно найти могилы известных жителей Нового Орлеана. Статус городского Кладбище Лафайет №1 получило в 1833 году. Ввиду его выдающейся истории, местоположения и архитектурной ценности кладбище в настоящее время включено в Национальный реестр исторических мест США. Хотя, сейчас, в царящей темноте Эли не удалось по достоинству оценить это место. Путь девушкам освещали немногочисленные уличные фонари. Эллисон продолжала идти, зябко ежась. Все-таки странная погода для начала осени. Словно зима наступила. Из близлежащей рощи, каркая, вылетела стая птиц. Вспомнилась считалочка, которую любила повторять Джессика: «Десять сорок, десять сорок, сколько увидел — то будет в срок: одна — к неудаче, две — мы не плачем, три — к именинам, четыре — к крестинам, пять — к серебришку, шесть к золотишку, семь — к страшной тайне, рот на замок…». Она сбилась со счету. Семь сорок… Тайну, какой бы она ни была, раскрывать нельзя. Через пару минут они нашли Хоуп и Ханну. Все вчетвером они шли через многочисленные мрачные склепы. Вокруг было очень мрачно и тихо, от чего у Эли по спине пошли мурашки. В сложившийся тишине было слышно дыхание девушек и негромкое шуршание уже опавших осенних листьев. Нужный склеп они нашли только через десять минут. Этот склеп, казалось бы, ничем не отличался от остальных, на кладбище Нового Орлеана. Но на фоне остальных он был таинственнее и мрачнее остальных обычных захоронений.... Девушки вошли через невысокий черный железный забор в склеп. Холодный ветер зашел в помещение вместе с девушками. У Эли закружилась голова от мыслей, что она увидит внутри.. Ханна и Хоуп остались, а Эллисон и Хлоя прошли через большую мрачную дверь. Когда они вошли в комнату, Давина встретила их приветливым взглядом. Перед ведьмой на деревянном столе лежала открытая книга, которую девушка до этого читала. Всюду, где можно было, были расставлены свечи разных размеров и цветов, хотя больше всего было красных. В центре, чуть правее от входа, был поставлен стол для ритуалов. Здесь всегда царила полутьма... В комнате было сыро и холодно. В воздухе витал запах корицы, кориандра и мелиссы. Кажется, здесь даже нечем дышать. Эли чувствовала, как кровь начинает стучать в висках. Её дыхание учащалось, перед глазами потемнело. — Всё нормально. Возможно, ты ещё не привыкла к запаху. Он довольно специфический. — Сказала Давина, бросив несколько взглядов на Эллисон. Шатенка сделала большой вздох и широко распахнула глаза. Хлоя переглянулась с Регентом всех кланов и они обе одобрительно кивнули. «Пока я не буду в порядке, я буду притворяться. Вдох-выдох.» — пронеслось в голове у Эллисон. Шатенка оперлась руками на деревянный стол и снова сделала большой вдох. Её кудрявые коричневые волосы оттеняли полумрак комнаты. Пока Эли витала в своих мыслях, Хлоя придвинула ей стакан с прозрачной жидкостью. Шатенка недоверчиво посмотрела на стакан и , выгнув правую бровь, скрестила руки на груди. — Вода. Выпей, может, станет лучше. — Произнесла Давина. Волосы ведьмы были заплетены в небрежную косу. В бежевом свитере и синих джинсах Давина выглядела как самый обычный подросток. Черты лица, которые Нельсон удалось рассмотреть в царившем полумраке, выглядели ещё такими детскими. Но, в тоже время, в них проглядывалась неизвестная внутренняя сила. Все тяжелые события, которые пережила Давина, изменили её внешний вид и характер. Она стала взрослой не по годам. Эли сделала несколько глотков предложенной воды и её дыхание более-менее пришло в норму. — Итак, ты нашла двух мертвых ведьм за последние несколько дней. — Перелистнув страницу книги, начала Давина. — Как ты это сделала? Я имею в виду… Ты экстрасенс? — Я что - то! — Быстро ответила Эли. Как ей нужно было объяснить незнакомому человеку, кто она такая? Девушка начала быстро стучать пальцами по столу. Она часто так делала, когда нервничала. Хлоя быстро что-то сказала на ухо Давине, после чего та вздохнула и зажгла ещё одну свечу. Эли облегченно вздохнула и неуверенно опустила глаза вниз. — Хорошо. Чего вы от меня хотите? — Голос ведьмы звучал очень уверенно. Эли рассказывали, что Давина берёт на себя много ответственности. — Мы бы хотели, что бы ты поговорила с Клаусом об этом. Возможно, он мог бы… — Растерянно начала говорить Хлоя. Её зелёные глаза были ещё одними яркими огоньками в темной комнате. — Исключено. Ты же знаешь, что ведьмам запрещено сотрудничать с Майклсонами. — Резко ответила Давина. Теперь на её юношеском лице проявились нотки злости. — Но, может быть… — Тихо попросила рыжеволосая. Давина посмотрела на Тейлор осудительным взгляде и, скрестив руки на груди, своей магией зажгла ещё две свечи. — Никаких «но», Хлоя! Я действую в интересах безопасности своих людей! Войдя в дом Майклсонов, я могу подвергнуть их опасности. К тому же, есть вероятность того, что к этим убийствам причастен Клаус. — Строго громким голосом произнесла Давина. — Подумай об этом ещё раз. А если завтра умрёт ещё одна ведьма? Возможно, он сможет сказать хоть что-нибудь. Давина, пожалуйста. — теперь Хлоя, скрестив руки на груди, сменила тон на настоятельный. Эли чувствовала себя лишней в споре двух ведьм. — Я сделаю всё, что смогу. Но я не могу ничего обещать. Сейчас между ведьмами и Майклсонами очень натянутые отношения. Ты же знаешь, что нам нельзя им помогать. — Опустив взгляд вниз, ответила Давина. Хлоя, вздохнув, кивнула головой. Её накрашенные блеском губы немного искривились в улыбке. — Послушай. Мне нужно знать, что у меня все еще есть голос, и этот голос слышат. Понимаешь? Я не могу позволить, что бы кто-нибудь узнал о том, что я прошу помощи у Клауса. И... Я делаю это только ради безопасности моих людей. — Конечно же. Я понимаю это. Не волнуйся. Никто не узнает. Ты всё ещё Регент и им останешься. — Поспешно ответила Хлоя. В помещение снова залетел холодный ветер. Эли промерзла до костей. Кто-то крепко схватил Эллисон за локоть. Она обернулась и увидела Хлою, бледную, как мел. — Нам уже пора идти.***
Ханна и Хоуп стояли прямо перед местом захоронения Эмили. — «Любимые не могут умереть, любовь в себя вмещает вечность». — Хоуп вслух прочитала строки, которые были на белой настенной плитке, за которой лежал гроб с телом. — Это жутко. — Сморщилась Ханна Дэвис. На блондинке было черное пальто, черно-желтое платье с черным воротником, высокие черные сапоги и круглые серьги стального цвета. — Это же Эмили Дикинсон. — Вздохнув, пояснила Хоуп. Девушка любила и разбиралась в литературе, так, что ей не составило труда определить, из какого произведения эти строки. На Майклсон была синяя теплая куртка, серые джинсы, креативно украшенные бахромой и высокие красные сапоги. — Да хоть Санта Клаус, мне всё равно жутко. — Огрызнулась Ханна. Хоуп положила руки в карман куртки и снова бросила пару взглядов на плитку. Она была сделана из того же белого мрамора, что и все остальные надгробные плитки здесь. В этом небольшом помещении обычно хоронили сильных ведьм зрелого возраста. Но Эмили не относилась к ним… Её мышления прервали только что вошедшие Хлоя и Эли. — И что она сказала? — подойдя к Эллисон, спросила Ханна. Их взгляды пересеклись. Шатенка закусила нижнюю губу и, скрестив руки на груди, не решалась ответить. — Она согласна поговорить с Клаусом, — кивнув головой, ответила Хлоя. Рыжие волосы девушки от тусклого освещения уже выглядели не так ярко и броско, как обычно, — Но, Хоуп, никто не должен знать о том, что сейчас ты живешь у меня. Вообще никто. Ведьмам запрещено помогать Майклсонам. А ты — Майклсон. — Хорошо. — Дрожащим голосом ответила Хоуп. Она очень часто встречала людей, которые ненавидели её только из-за того, что она — Майклсон. Но ведь она не такая, как её родственники! Она надеялась, что новые знакомые поймут её, но этого не случилось. — Идём уже отсюда. — улыбнувшись таинственной улыбкой Моны Лизы, сказала Хлоя. Все молча согласились и вышли из пропитанного холодом помещения.***
— Серое или синее? — Прилаживая сначала один, а потом другой пиджак, спрашивала Хлоя. — Уж точно ни одно из них. — Устало покачав головой, ответила Хоуп. Сейчас она, Ханна и Хлоя сидели в комнате рыжеволосой и подбирали наряд для свидания. — Это мои самые лучшие пиджаки. — Повесив одежду обратно, произнесла Тейлор. Ханна и Хоуп страдальчески вздохнули. — Только не это. — Отрицательно произнесла Хоуп и закатила глаза. — Если ты действительно хочешь удивить Нейта, то встреть его на высоких каблуках и больше ничего. — Облизнув губы, подсказала Ханна, которая лежала на кровати рыжеволосой и листала журнал про моду. Хоуп и Хлоя одарили блондинку неодобрительными взглядами. — Что? Я слышала, парни любят это. — Спасибо за совет. — улыбнувшись, ответила Хлоя. Все втроём засмеялись. — Почему это не может быть забавно, как в фильме «Колдовство». Я имею в виду первую половину. А не ту часть, где змеи. Я говорю о той части, в которой мы накладываем заклинания на парней, меняем цвет своих волос и взлетаем в воздух. — Размечталась Хоуп. Майклсон хотелось бы, что бы всё было проще и лучше. Хлоя ничего не ответила. Она по обыкновению прятала свои чувства за таинственной улыбкой Моны Лизы. — Потому, что в реальности всё намного сложнее. — Сев на кровать к девочкам, грустно произнесла Хлоя.***
Девочки уехали домой к Хлое, а Эллисон решила остаться, что бы выпить кофе и вернуться домой. В районе Гарден-дистрикт тихо, спокойно, мило. Зеленые парки, пруды, лебеди, уточки, статуи... Эли стояла в зале ресторана возле кофейного автомата, когда к ней подошел какой-то парень. Его глаза орехового цвета внимательно изучали Нельсон. Она нервно сглотнула и присмотрелась к нему. Спортивное телосложение, светло-каштановые волосы и черты лица, похожие на Клауса. Эли знала, что семья Майклсонов большая. Видимо, это был один из её многочисленных членов. — Так-так... Какой удачный день. Кофейку, Эллисон? — Произнёс он. Даже его голос был похож на голос Клауса. Девушка занервничала. Чего он от неё хотел? — Эм, что? — После долгой паузы, Эли смогла выдавить из себя хоть что-то. — Эллисон... Прекрасное имя. — Нажав на кнопку с надписью «Латте», сказал он. — Спасибо. — Неуверенно ответила Эли. Её сердцебиение снова учащалось, ей становилось страшно. В глазах появлялись темные пятна, живот сводило от голода и страха. Девушка вздохнула и вспомнила одну вещь… Джессика всегда называла её «Храбрая Принцесса». Ей всегда казалось это значимым и особенным. Подумав, Эли решила, что Майклсон не станет убивать её на глазах у многочисленного люда. Кофе приготовилось и парень любезно отдал ей стаканчик дымящегося напитка. Эли твёрдо взяла его в свои холодные руки, не смотря на то, что стаканчик был очень горячим. — Вы правда хотите начать эту битву? — Сделав глубокий вдох, тихо спросила шатенка. Она сама не могла понять, откуда у неё появилась эта смелость, но Эли подумала, что терять ей уже нечего. — А вы мне нравитесь, Эллисон. Вы не боитесь меня, и это либо дерзость, либо самонадеянность. Но в моих интересах, чтобы вы были на моей стороне. — Он подошел ещё ближе. Эли быстро сделала глоток латте. Девушка не могла понять, о чем он говорил. На его стороне? — Меня зовут Кол Майклсон. Очень приятно познакомиться. Пойдем поговорим о том, что же нам нужно сделать со сложившейся ситуацией. Она поспешно выкинула стаканчик с кофе и последовала за Колом. Они вышли на улицу и пошли по безлюдному тротуару. Даже машины сейчас здесь не ездили. Уличные фонари и подсветка домов освещали уже пустынное место. Шатенке было дико страшно, но она старалась не выдавать этого. Теперь Эли шла впереди. Девушка прошла мимо нескольких магазинчиков и, обернувшись, заметила, что Кола нет. Она начала осматриваться по сторонам, но его нигде не было. У девушки задрожали губы и руки. Она не знала, что должна была делать. Она обернулась и увидела Первородного прямо перед собой. — Я буду кричать. — Грозно предупредила Эли. В глазах Кола играл зловещий огонёк, который раздражал шатенку. Она хотела убежать, но вампир мертвой хваткой схватил её руку и быстро припечатал девушку к стенке. Голова сильно ударилась. Потом он, выставив клыки, впился ими в бледную шею Эллисон. Ужасная боль пронзала всё тело девушки. Острые клыки глубоко впились в шею и продолжали высасывать шею из хрупкой шатенки. Она уже не могла закричать. Эли уже не могла ничего сделать. Она просто стояла и позволяла Колу её убить. Постепенно её организм начал отключаться. И вдруг, вампир просто бросил её тело на землю и ушел. Кровь из раны на шее начала течь ручьем. Большие распахнутые карие глаза наблюдали за пустынной улицей и постепенно угасали. Мир вокруг поплыл. Рука, вся вымазанная в крови, безжизненно опустилась на землю. Эллисон уже никто не поможет. Глаза закрылись, сердце стучало всё медленнее и медленнее. Эллисон чувствовала, что умирает. Но кто-то неожиданно поднял её на ноги. Девушка не смогла стоять самостоятельно, поэтому кто-то помогал ей идти. Эли раскрыла глаза и увидела, что Кендис помогала шатенке передвигаться. Они дошли до машины и Эли отключилась. Пришла в себя шатенка только тогда, когда Кендис перевела девушку за порог дома. Мир вспыхнул, начал плавиться. Хозяйка вела нежданную гостью по длинному коридору. В бреду Эли видела, как коридор все удлиняется и удлиняется. Стены перевернулись. Эллисон уложили на холодную поверхность и накрыли одеялом. Девушка встретилась взглядом с парой серых глаз. — На вид ты очень больна, — Произнесла Кендис. Ее слова прозвучали как со старой изжеванной пленки. На мгновение в глазах прояснилось, и Эллисон увидела, что лежит на полу гостиной, а Кендис совсем рядом ковыряется в шкафчике. От пламени в камине резало глаза. — Я пока перенесу тебя ближе к камину. Бедняжка, тебя трясет. Эли хотела сказать: дескать, она и так вся горит, — но из горла вышли совсем не те звуки. Оказавшись возле матери, она захныкала. Потом стало жарко, как от печки, и левый бок стало припекать. Все-таки Эллисон мерзла. Челюсти сильно свело, и во рту почувствовался привкус крови. Мир всколыхнулся, как вода в стакане. В этот момент мир — по крайней мере, настоящий мир — исчез. Вместо гостиной Эли увидела поверхность озера и отраженные в ней, будто в стекле, огни. По стеклу, опустив окровавленные лица, брели покалеченные люди. Было много крови. Они хохотали, касаясь отраженного в озере пламени. "—Что… "— спросила себя девушка. Мысль она додумать не успела. Вернулась тьма, и разумом вновь завладели галлюцинации. Эли увидела Хлою и Хоуп — девушки словно вышли из яростной битвы: на их лицах сажа и кровь. Пришла безликая фигура, взмахнула черными кожистыми крыльями. Незнакомец улыбнулся, и по губам у него потекла кровь. «Уйди, уйди!» — зажмурившись, мысленно просила Эли. Прошло еще много времени, прежде чем откуда-то сверху послышалось: — На, выпей. — Это говорила Кендис, и Эли вынырнула из темноты на зов. — Эллисон, тебе очень надо выпить это лекарство. Чьи-то руки приподняли голову, и в рот из промоченной тряпицы потекла горькая жидкость. Эли закашлялась, пытаясь выплюнуть мерзкое на вкус снадобье. Хотела отвернуться, но руки держали за голову крепко. Эли сдалась и проглотила лекарство, невзирая на боль в распухшем горле. — Вот так, — Сказала Кендис.— Скоро подействует. Эли медленно разлепила веки. Рядом на коленях стояла Кендис. Её серые глаза выдавали озабоченность. Заглянув за спину хозяйке дома, Эли не заметила ни покалеченных людей, ни дьяволов с кожистыми крыльями. Только кожаный белый диван. — Я умираю? — Нет, — Устало улыбнулась Кендис. — Поправишься ты не сразу, но жить будешь. — Слава богу. — Сил не осталось даже на то, чтобы испытать облегчение. Из тела будто вынули все кости, и, остался лишь мешок из мяса да кожи. Сонно глядя на спасителя сквозь вуаль смеженных ресниц, Эли ляпнула: — Спасибо, мам. Проснулась Эли от того, что свет утреннего солнца упал ей прямо на лицо, подсвечивая веки изнутри ярко-розовым. Эллисон беспокойно пошевелилась и осторожно приоткрыла глаза. Лихорадка унялась. Исчезло ощущение, будто кости плавятся и распадаются. Приподнявшись, Эли с любопытством огляделась. Похоже, Кендис отвела ей гостевую спальню: небольшую, выкрашенную в белый цвет. Эли уложили на кровать, накрыв ярким лоскутным одеялом. Кружевные занавески на окнах отодвинули, и внутрь проникали круглые столбики света. Эллисон не спеша села, ожидая, что ее вот-вот накроет волной головокружения… Ничего такого не случилось. Она чувствовала себя совершенно здоровой и даже выспавшейся. Кто-то надел на нее белую накрахмаленную пижаму, мятую, правда, и не по размеру большую: манжеты рукавов свисали ниже пальцев, как у клоуна. Подойдя к одному из окон, эли выглянула на улицу. На соседней улице ютились домики цвета старого золота; черепица на крышах сверкала будто бронзовая. Окно выходило на противоположную каналу сторону, где был разбит садик, расцвеченный всеми красками осени. Скрипнула дверная ручка, и Эли метнулась обратно в кровать. Вошла Кендис — принесла поднос; заметив, что Эллисон уже не спит, она вопросительно приподняла брови. Мама поставила поднос на прикроватный столик. Она принесла кружку чего-то горячего и ломтики намазанного маслом хлеба. — Пора тебе подкрепиться. Полегчает. — Мне и так хорошо, — Ответила Эли. Кендис присела в кресло у столика и, сложив руки на коленях, спокойно взглянула на гостью. — Рана на шее зажила? — Вроде того. — Кендис протянула кружку Эли. — На-ка пей. Надо тебе чем-нибудь заполнить желудок. Эли в замешательстве приняла кружку и сделала глоток горячей, густой и солоноватой жидкости. Бульон. — Я могу пойти домой? — Спросила Эллисон. — Пока нет, — сурово проговорила Кендис. — Никуда тебе нельзя. — Никуда нельзя?! То есть я заперта в доме? — Всего на день или два. К тому же ты не до конца оправилась. Этот укус чуть не убил тебя. — Я должна предупредить хоть кого-нибудь о том, что я в порядке. — Притворившись усталой, Эли откинулась на подушку: — Ты права, я еще не оправилась. Вздремну, пожалуй. — Вот умница. — Кендис забрала пустую кружку. — Если захочешь принять душ, то ванная в конце коридора. Под кроватью стоит сундук с моими старыми вещами. Раньше я носила одежду примерно твоего размера — найдешь что-нибудь. На пижаму не смотри, — слабо улыбнулась Кендис. Эли на улыбку не ответила. Внутренне она боролась с отчаянием, готовая бить кулаками о матрас. Едва мама закрыла за собой дверь, Эли выбралась из кровати и поспешила в ванную в надежде, что от горячего душа в голове прояснится. Эли нашла кусок мыла с крепким ароматом цитрусовых — самое то, чтобы избавиться от запаха крови, приставшего к волосам. Выйдя из ванной, завернутая в два полотенца, Эллисон ощущала себя намного лучше. Она открыла сундук и принялась рыться в вещах, аккуратно переложенных слоями хрустящей упаковочной бумаги. Нашлась одежда, похожая на школьную форму: вязаные свитера с зеркально переплетенными буквами «С» на нагрудном кармашке, плиссированные юбки и рубашки с узкими манжетами и с воротниками на пуговицах. Белое платье, завернутое в несколько слоев шелковой бумаги. «Свадебное», — догадалась Эли и бережно отложила его в сторонку. Под ним обнаружилось еще одно платье, из серебристого шелка, почти невесомое, на бретельках со стразами. В таком, должно быть, мама выходила танцевать с их отцом. Думая так, Эли выпустила платье, которое мягко скользнуло обратно в сундук. На самом дне отыскалась форма Охотника. Эли аккуратно разложила ее на коленях. Она читала про неё. Облегающие куртки и штаны из плотного материала. Материал не тянулся; это была кожа, которой путем выделки придали эластичность. Верх — куртка на молнии, низ — штаны с мудреными шлевками для широких, крепких ремней под оружие. Кендис, конечно, предлагала взять свитер и юбку, но что-то в боевом облачении притягивало. К тому же Эллисон всегда отличалась большим любопытством... Через пару минут оба полотенца сушились на перекладине в изножье кровати, тогда как сама Эли не без удовольствия любовалась на себя в зеркало. Облачение подошло: облегало, не стесняя движений, подчеркивая изгиб бедер и груди. А и правда, бедра и грудь как будто округлились. Грозной Эллисон, конечно, не выглядит — и вряд ли хоть что-то придаст ей таковой вид, — зато росту словно прибавилось. Да и волосы на черном фоне смотрятся необыкновенно яркими. Как у мамы. В самом деле. С виду Кендис походила на куколку, но внутри была просто кремень. Что же такого случилось с мамой в прошлом, отчего она обрела силу и несгибаемость, упрямство и бесстрашие? Регина сказала: «Ты так похожа на маму», и Эли чуть не ответила: дескать, нисколечко она на мать не похожа. Мама — красавица, не то, что сама Эллисон. В комнате Эли нашла ещё одну большую старинную книгу. На первой странице были в черном цвете выведены слова: «Dura lex, sed lex». — Закон суров, но это закон. Ещё один девиз Охотников. — Неслышно войдя в комнату, перевела Кендис. — Тебе очень идёт форма Охотников. Кендис, как всегда выглядело строго и изящно. Короткое черное платье, туфли на высоком каблуке, длинные прямые каштановые волосы, ровная шея и выразительные серые глаза. — Спасибо. — вот, что ответила Эллисон. Шатенка снова заметила большие различия между Джессикой и Кендис. Войдя в гостиную, Эли не увидела обычного наличия персидских ковров повсюду, как обычно бывает в домах Нового Орлеана. Здесь было все как-то слишком холодно и четко. Темно-коричневая мебель выделялась на фоне нежно-лиловых стен с узорами в виде черных лилий. На камине не было ничего, только еще одна рельефная лилия украшала стену над камином. Под большими окнами в углу стояли два дивана, а в центре комнаты, на единственном ковре, был круглый стол с пятью стульями, с высокой спинкой. Здесь царила тишина в которой шатенке слышался неразличимый шепот. Эта непримечательная, на первый взгляд, комната, могла бы вернуть трезвый рассудок каждому входящему сюда. Эллисон пробил жуткий интерес... Кому этот дом принадлежал раньше?И будь я проклята, если я это сделаю, И будь я проклята, если не сделаю. Осталось лишь напиться во тьме, в конце пути - И я готова страдать, и я готова надеяться.