***
Просторное помещение, что пестрит звуковой и записывающей аппаратурой: микрофоны, терминалы, динамики, катушки с записывающими лентами, устройства для записи звуков, виниловые пластинки и так далее. Одна из стен усеяна экранами с изображением различных уголков Пустошей в реальном времени. Ландшафт и климат везде разный. Значит, камеры расположены далеко друг от друга. — Впечатляет, — сказал я, сидя по-человечески на диванчике. Мои задние ноги раздвинуты и свисают вниз, передние раскинуты в стороны и находятся на спинке. В теле пони такая позиция жутко неудобная – я сменил её. Сел крупом на мягкую подушку дивана с тёмно-красной обивкой, что совершенно не подходит под цвет моего тёмно-синего наряда. — Почему ты хотел сесть по-другому? — спросила у меня Литлпип. Вторая единорожка отправилась на кухню за сладостями и ромашковым чаем. — Я иногда любил так развалиться на диванчике. В теле человека это проще. — Опять же... в такую историю трудно поверить. — А мне это и не нужно. Я пришёл за ответами. Диджей с такой аппаратурой, — я кивнул в сторону экранов, — много чего должен знать. — И ты думаешь, — появилась Хоэмйдж с подносом в телекинетической хватке, — он посчитает, что ты стоишь его внимания? Подобные всеохватывающие вопросы требуют много времени для полноценного ответа. Она расставила недавно испечённые сладости и безалкогольные напитки на стол. Вместо Ядер-Колы её морковная версия — Спаркл-Кола, которая мне не особо по вкусу. Я взял ромашковый чай и маффин. Мне понравились маффины Дитзи Ду. Надеюсь, эти тоже окажутся неплохими на вкус. Я откусил, распробовал и запил ромашковым чаем. Неплохо, есть можно. —Я так или иначе разговариваю не с ним. Чего это вы обе уделили мне внимание? — Мне будет интересно послушать, что ты там выдумал про другой мир. В конце концов, такое редко встретишь. Вдруг у тебя богатая фантазия и потенциал хорошего рассказчика, — сказала она и хохотнула. Я задумчиво проглотил очередную смесь маффина и ромашкового чая. Что бы ей такого рассказать, чтобы она начала мне верить… Мой взгляд бесцельно бродил по всей звуковой аппаратуре, что находится здесь. Микрофоны, записывающие катушки, камеры... Камеры. Точно. Они должны хранить записи достаточно долго с учётом огромного количества «гробов», предназначенных для этого. — Как насчёт камер? — А что с ними? — спросила Хоэмйдж. Литлпип, как я понимаю, предпочитает молчать. Она следит за нашим разговором и наслаждается сладостями с тёплым молоком. — Почему бы не проверить их и не убедиться в том, что я появился в одном месте из ниоткуда. — Даже если я тебя там не увижу, это не станет доказательством, что ты переместился сюда из другого мира. Да, те камеры можно поворачивать в разные стороны, но даже с учётом их широкого обзора мне доступны лишь... около пяти процентов от всей территории довоенной Эквестрии. — Понимаю... — Я могла бы обратиться к пони, что живёт в этой Башне, проверить твои воспоминания и убедиться в правдивости твоих слов. Так будет проще... О-о-о-о! В этом мире можно просматривать чужие воспоминания? Это... ого... сколько возможностей! Судить других за их нарушения и проверять их на правду куда проще! И... это охуенная же идея! Сколько времени можно сэкономить. Долго распинаться перед двумя единорожками не придётся. Я с энтузиазмом подошёл к удивлённой синегривой «секретарше» диджея. — Так, и чего же мы ждём? Погнали... — сказал я, поставив недопитый ромашковый чай и недоеденный маффин на стол. Я уже было направился к выходу из студии, как единорожка меня окликнула. — Однако это займёт слишком много времени... — сказала она... с изумлением. Видимо, не ожидала, что я так быстро соглашусь, да и ещё с такой инициативой. Стоп... Она блефовала? Говорила ли она всерьёз про возможность просматривать чужие воспоминания? Я предпочёл промолчать об этом, и с недоумением повернулся к единорожке. — Судя по тому, как ты отреагировал... — она выглядела шокированной. — Я думала, ты начнёшь оправдываться и искать предлог, чтобы увернуться от просмотра твоих воспоминаний... Получается, ты действительно... Литлпип выглядела не менее шокированной. Может, она и не знала об уловке подруги, но моя реакция тоже убедила её в правдивости моего положения... моего происхождения. — Я бы на твоём месте тоже не поверил, — сказал я, возвращаясь на диван и к сладостям с ромашковым чаем. — Итак... о чём ты хочешь спросить? Что тебе интересно о моём мире?***
Краткие описания о человечестве, мироустройстве, физике и отсутствии магии. Вот что я рассказывал ей в течение двадцати минут для понимания отличия в устройстве наших миров. Они внимательно слушали, но по лицам видно, что почти ничего не запоминали. Им словно рассказывают длинную и сухую экспозицию из какой-то второсортной книги с выдуманной вселенной. — Наши поствоенные миры похожи между собой в плане взаимодействий, — продолжал я. — Всё, что я узнал в Новой Эпплузе, из плакатов, из «Копытоводства по выживанию в Пустоши», из разговоров Башни Тенпони... Всё это напоминает мой мир – за некоторыми отличиями, о которых я упоминал ранее. Люди — единственная разумная раса живых существ, а магии как таковой и в помине не было. Разве что в книжках... да и там она существовала по другим правилам. — Ого... До сих пор не могу поверить, что верю во всё это и что взаправду общаюсь с представителем из другого мира. Как ты сюда попал? — горячее любопытство бурлит в Хомэйдж, как вода под напором из прорванной трубы. Я пересказал ей события в пещере: от странного ощущения до необычной светящейся сферы. — Никогда не слышала ни о чём подобном... — проговорила Хомэйдж. — А ты? — она повернулась к Литлпип. Та в ответ отрицательно покачала головой. — Я здесь сама нахожусь недолго. — Ах... точно... — сказала секретарь диджея. Я вновь предстал главным источником интереса для её взгляда. — Расскажи... каковы были твои ощущения, когда ты стал пони? — Это было... Мне сначала показалось, что подвергся невиданной прежде мутации из-за той причудливой сферы. Ощущения... тело словно не моё. Вот представь, что ты примеряла новую одежду. Коже некомфортно. И подобный дискомфорт ощущался по всему телу. — Ты в этом теле восемнадцать дней. Привык, я полагаю? — До некоторой степени. Передвигаться могу без проблем, а вот что касается рефлекторных действий... Хватания рукой, поглаживание, ощупывания... К телекинезу привыкаю до сих пор. — То есть ты сразу начал управлять телекинезом? — спросила Литлпип. — Нет... я даже не знал о его существовании. Мне с этим помог Подъёмник. — А... — улыбнулась меньшая единорожка. — Он... Он и меня кое-чему обучил. Своим... запросом с магией ты не вызвал у него подозрений? — Нет. Я сказал, что во время пения в душе я поскользнулся и больно ударился рогом. — Хоэмйдж залилась смехом. — Представляю эту картину, — добавила она. Литлпип сдержанно хихикнула. — И что дальше ты ему сказал? — спросила она. — И, чтобы не ухудшать ситуацию с потенциальной травмой, я хотел бы осмотреться, прежде чем пользоваться магией. Начать с самых простых манипуляций, азов магии. Литлпип похвально закивала. — Неплохо... Я бы поверила. — Спасибо. — И ещё вопрос... о твоём теле. У тебя уже была кьютимарка, когда ты превратился в пони? — Наверное. Я заметил её спустя несколько дней, когда представился случай увидеть свою... задницу. Она обидчиво сжала губы. — Ух... — раздражённо выдохнула она. — Зависть! — Это ещё почему? — Получить кьютимарку вот так сразу! Не прикладывая никаких усилий! Мечта любого жеребёнка. В голове возник пищащий и прыгающий от радости Расти. — Понимаю... — сказал я. — Один жеребёнок уже объяснил мне, что к чему, когда сам получил кьютимарку. — Что за жеребёнок? — спросила Хомэйдж, вспомнив, что у неё есть голос. — Расти... У него, к слову, есть тяга к игре на гитаре и театральным выступлениям на сцене. — Ух ты! Редкость в наши дни. — Верно. Поэтому было бы круто, если бы ты поспособствовала его талантам. — Непременно. У кого ты его оставил? — У его нового приёмного отца. Найт Сноу. — Хорошо. Буду иметь ввиду. Что до твоего случая... — Да,— присоединилась Литлпип. — Превращение в пони... появление кьютимарки. Это не похоже на случайность. — Определённо не случайность, — продолжила Хомэйдж. — Самостоятельно в нашем мире один вид не превращается в другой. Сено... Даже намеренно это сделать не получится. Слишком сложная магия, обычным единорогам не под силу. Ты понимаешь это? — Наверное. Я был в магазине с книгами заклинаний. И я не припоминаю ничего, что бы там было что-то связано с трансформацией или даже имитированием. — Именно. Есть только мифы об этом. Вид можно улучшить или модифицировать, как это делает Богиня с аликорнами, но трансформировать в другой вид, да ещё так точно и досконально... Думаю, это было даже за гранью возможностей Принцессы Селестии и Луны. — Тогда кто? —Нашёл у кого спрашивать, — насмешливо хмыкнула синегривая. — Говорят, что вроде бы Дискорд больше тысячи лет баловался чем-то подобным ради развлечения себя самого, но эффект был временным. — Хорошо... а что до открытия порталов в другой мир? Он на это был способен? — Без малейшего понятия, — она пожала плечами. — Я не настолько изучала историю о нём. Вполне возможно, что всё это выдумка. Он больше миф, чем реальная историческая личность. Личность... Сильное слово. Скорее, хаотичное и непредсказуемое существо. Да, точно. — Тогда... что мне делать? Где искать информацию? — Могу с уверенностью сказать, что я не знаю ни о чём подобном. — Это же довоенный центр Министерства Чародейных Наук, — сказал я, обводя передним копытом помещение со звуковой аппаратурой. Я чувствую нарастающее беспокойство. — Здесь должно быть хоть что-то... — Извини. Ничем не могу помочь. Здесь правда нет того, что ты ищешь. К тому же, это лишь один из множества центров Министерства Чародейных Наук. Попытай удачу в других центрах... — Я потрачу немало времени на это, — буркнул я. Охуенно просто. Мне придётся осмотреть все центры, чтобы найти информацию о порталах в другие миры. Мало того, что подобные исследования, как я понял, не были распространены в довоенное время, так ещё и не факт, что за двести лет они уцелели. — Ну, ты можешь хоть с чего-то начать... О, вспомнила. Принцесса Луна во время правления создала свои центры для лучшего взаимодействия между Министерствами. — Зачем? — С момента своего создания они всё меньше желали сотрудничать между собой. Почти не делились разработками, всё больше конкурировали. Корпораты, Дискорд бы их побрал... Луна таким образом попыталась улучшить координацию между ними и с корпорациями поменьше. К примеру, для эффективного внедрения новых технологий или для объединения усилий, если два исследовательских отдела из разных Министерств или каких-нибудь корпораций проводят одни и те же эксперименты. — Интересный способ, — сказал я. — Но... там и секретность должна быть на уровне. Охрана и всё прочее, чтобы о разработках не узнали враги довоенной Эквестрии. — Будь уверен – защита там впечатляющая. Даже дракон с ней не совладает. — И ты хочешь, чтобы я попытался проникнуть в подобное место. Смерти моей хочешь? — Ну... не драматизируй, — улыбнулась Хомэйдж. — За двести лет большинство защитных систем без присмотра соответствующего персонала должны были отключиться или выйти из строя. — А вдруг там автоматическая система ремонта, в которой задействуются роботы? — Они не всесильны, а их алгоритмы и программы поведения требуют обновления вот уже двести лет. Задержки в реагировании, ошибки прицеливания и так далее. — Кто его знает... этот магический мир нов для меня, и я не знаю его пределов. Пока мне известно, что моё превращение в пони определяется как мистическое – ведь никто не может подобное провернуть. — Сладости кончились, — сказала Литлпип. Её комментарий оказался настолько не к месту, что я и Хомэйдж одновременно уставились на неё в лёгком недоумении. — Что? — спросила она. — Я о довоенной истории знаю. Мне это не интересно. — Ну да ладно. — Хомэйдж встала и отправилась на кухню. — Сейчас принесу ещё. — А я думал, что беседа наша подошла к концу. — Не, ты так просто не уйдёшь отсюда. Я же хочу узнать твой Путь в Пустоши. Я обречённо упал на спинку дивана. — А с чего ты взяла, что это будет интересно?— устало бросил я ей вслед. — Без понятия. — Она исчезла из виду, доносился только её голос. — Просто чувство такое.***
На одном из множества экранов, что транслируют изображение с камер наблюдения, видны постоянно проходящие караваны: в одних повозки и телеги тащат брамины, в других — пони; третьи, что встречаются реже всего — на своём ходу, машины и другой автотранспорт. Определённо, окрестности Балтимэйра вблизи одного из караванных путей. Другая камера находится где-то возле железнодорожного пути, что идёт вглубь голой и пустынной равнины. Вдалеке виднеется массивная песчаная буря. Великие Пустыни — с огромными подземными существами. Интересно, получится ли мне увидеть их на камерах. Литлпип тихо сидит в молчании и, видимо, наблюдает за тем, как я пялюсь в экраны и как надеюсь увидеть хоть что-то увлекательное. Какая же всё-таки удобная штука. Наблюдать за происходящим в Пустоши с безопасного места. Наблюдать... Наблюдатель. У него ведь похожий разведывательный... ресурс. Знает ли диджей о Наблюдателе? Если да, то есть ли между ними некая конкуренция или вражда? Доносятся шаги единорожки. — Твой диджей жульничает, — сказал я ей, как только она поставила поднос с очередной порцией сладостей и молока. Разумеется, я их непременно попробовал. Неизвестно, когда мне ещё удастся испробовать недавно испечённые сладости. К тому же, сахар способствует восстановлению магии единорогов. — Прошу прощения? Я хорошенько разжевал пирожок с яблоками и запил его чаем. — Ну, моём мире у одного диджея, Тридогнайта, подобного вашему диджею, нет такой сети камер наблюдения. Он, как мне говорил, «слушает». Иначе говоря, довольствуется слухами, которые, как ни странно, были относительно правдивыми, но зачастую туманными и неоднозначными. — Значит, Пон3 круче этого Тридогнайта, — улыбнулась Хомэйдж. — Стоп. Подобный Пон3? А вот это ещё интересней. — Да. Он владеет радиостанцией — я приготовился проговорить это с такой гордостью и торжественностью с какой бы сказал сам Тридогнайт, —...Новости Галактики! — Забавное название, — хихикнула Литлпип, прикрыв рот копытом. Ох... какими же были приятными и весёлыми эти встречи. Одно удовольствие было общаться, шутить и веселиться с ним. — Исходя из твоей улыбки, — сказала Хомэйдж, — ты хорошо сдружился со своим диджеем. — Ещё бы. Я частенько обращался к нему за информацией, как многие искатели и наёмники. Информация в обмен на информацию. А к Пон3 часто обращаются по этому поводу? — Лишь в исключительных случаях. В остальном же для этих целей есть немало специалистов в самой Башне Тенпони. — Я вот смотрю на эти экраны и понимаю, что камеры рассыпаны по всем уголкам Пустошей. Как диджей справляется с таким ошеломительным потоком информации? — Он работает не один. В разных участках Пустошей с два десятка других ведущих на радио. Некоторые даже конкурируют между собой за аудиторию и спорят, если работают в одном и том же регионе. Больше всего их в окрестностях Балтимэйра. — Я уже наслышан, что это главный торговый центр на Пустошах. И как Пон3 с ними работает? В каком формате это происходит? — Он не вмешивается в их дела. Порой помогает решить спорные моменты. Противоречивая информация, ненадёжный источник и так далее, — сказала Хомэйдж, делая круговые движение передней ногой. Я оставил опустевшую чашку. От сытости лениво погладил свой живот. Столько сладкого за раз... хоть бы ничего не слиплось. — Ну, — я поднял взгляд на Литлпип. — Что насчёт тебя? —То есть? — Чем занимается наша синегривая, я уже понял. Помогает диджею в его деле. Торгует информацией, в общем, и отсеивает всякий сброд, который хочет получить аудиенцию. А чем ты занимаешься? Единорожку с Пип-Баком этот вопрос поставил в тупик. По задумчивому и растерянному выражению лица можно сделать вывод, что она не может сформулировать внятный ответ. Хомэйдж вместо неё дала самый лаконичный ответ, который я когда-либо слышал. — Геройством, — сказала она, и с упоённым удовольствием повернулась к героине. Всё стало на свои места. Житель подземного бункера, недавно на поверхности, носит Пип-Бак... за что-то прославилась и... в крепких отношениях с диджеем... или его секретарём. Эквестрийский мир схож с моим во всём. Даже моя история, как я погляжу, уже имеет здешний аналог. Прославившийся житель подземного бункера. Пока Литлпип сгорала от нахлынувшего смущения и раздражения, я пытался прийти в себя от очередной порции потрясений. Я по-другому начал воспринимать юную особу с каштановой гривой. И всё же трудно поверить, что она могла уделать Старую Эплузу — излюбленное место бандитов и работорговцев. — Забавно, как такая малютка может быть ходячей проблемой. — Ты и представить не можешь, какой, — хихикнула Хомэйдж. — Она умудрилась убить взрослого дракона! Интересное прозвище сурового и смертоносного наёмника. Он использовал какой-то особый огнемёт? Или он был единорогом, что мог создавать потоки пламени одними лишь своими магическими способностями? Литлпип сгорает от смущения. Хомэйдж пристально смотрит на меня, не отводит взгляда... Она изучает мою реакцию? Одна секунда молчания. Вторая секунда. Третья... Копытоводство по выживанию в Пустошах: «Они проживают на Лавовом острове и на севере соседнего континента. Опасные, огромные, как многоэтажный дом, и жадные к драгоценностям.Дышат огнём, как раз плюнуть. Хоть они и живут далеко, но несколько особей могут прятаться у нас здесь. Если вам довелось встретиться с ними... рекомендую вам только одно — бежать и молиться!» Я удивлённо моргнул. Только не говорите мне, что... Не могу поверить, что эта малютка смогла... Литлпип словно превратилась в мощный источник гравитационного притяжения. Я уставился на неё с ощущением, что мои глаза сейчас вылетят из орбит. Прямиком в эту маленькую серую пони. Хомэйдж упивается и наслаждается моей реакцией, как я — отборным и качественным виски. — Дэниэл, — хихикает она, — некультурно пялиться с открытым ртом на молоденькую и невинную кобылу. Невинную?! Я закрыл глаза. Глубоко вздохнул. Хорошенько обдумал услышанное. Секретарь диджея явно шутит. Это не может быть правдой... или может? Спрашивать об этом нет смысла. Она врят ли скажет правду. Однако судя по смущённой реакции героини... она действительно каким-то образом убила одного из самых смертоносных существ на планете. — Понимаю... — Что ты понимаешь? — Что этот мир ёбнутый... раз маленькая кобылка одолела дракона. Хомэйдж вновь расхохоталась. — Такие здешние герои, — добавила она. — Правда, она переплюнула других героев. Но были и те, кто проявил иной героизм. К примеру, Хирург и Профессор, что жили в Пустошах больше двадцати лет назад. Хирург ходил по поселениям, тратил своё время и помогал врачам улучшать их навыки. Благодаря ему в Пустоши с этой стороны Великих Пустынь много хороших врачей. Затем кого-то начал искать и... как сквозь землю провалился. Второй изучал разнообразие флоры и поведение фауны с научной точки зрения. Он искал слабости мутантов и новые возможности применения, вроде приготовления зелий из мутировавших растений. Его знания улучшили выживаемость жителей Пустоши, а затем он тоже исчез... поговаривают, что отправился на соседний континент, к зебрам. Я отвлёкся и задумался. Вот, значит, на что способны местные «герои»... — Меня когда-то тоже называли героем, — проговорил я с горькой ностальгией. — Называли? — откликнулась Литлпип. Похоже, это её сильно заинтересовало. — Что же произошло? — Был молод и слишком наивен, — проговорил я, опустив взгляд на своё копыто. — Стремился всем помогать... порой помогал не тем личностям, другие же пользовались мной. Судьба давала мне пощёчину за пощёчиной – и розовые очки слетели. Все молчали. Никто не знал, что ответить, а мне не хотелось продолжать. Но Литлпип хотела узнать больше о моём прошлом. Зачем мне ей его рассказывать? Какой в этом смысл? В моём прошлом совершенно нет ничего хорошего. — Если ты, — Хомэйдж прервала молчание, — не хочешь говорить об этом, то не нужно. Литлпип не могла легко согласиться с её словами. Ей почему-то хочется узнать. Может... ей всё-таки стоит рассказать? Она только начала свой путь и, возможно, если услышит мою историю — быстрее повзрослеет и избежит ошибок в будущем? — Ладно... так уж и быть.***
Я не вдавался в подробности своего детства. Им достаточно было знать, что у меня были все шансы стать главным инженером своего Убежища, а сама жизнь в подземном бункере была хорошей. Особо близких друзей не было, зато сказочно повезло с любимой. Любящий и заботливый отец. Желание улучшать жизнь других людей. Безопасность, комфорт и еда. Всё было превосходно... если не брать в расчёт надоедливого Бутча. В один прекрасный день мой отец сбежал и тем самым поставил меня в немилость к Смотрителю. Пришлось бежать, а Брис, самый близкий и дорогой мне человек, не могла позволить мне уйти самому. Нам было по восемнадцать лет... совсем юные. Литлпип странно отреагировала, когда я упомянул своего Смотрителя. Её левый глаз едва заметно дёрнулся. Освоение правил жизни в Пустоши и поиски отца в Мегатонне. Рискованное обезвреживание ядерной бомбы. Увлекательное знакомство с Мойрой Браун. Единорожек удивило, что аналог книги Копытводства по выживанию в Пустоши появился спустя двести лет после апокалипсиса. И что я приложил копыто к написанию оной книги. Исследование руин Вашингтона. Встреча с Братством Стали и Тридогнайтом. Хомэйдж весело отметила сходство диджеев, а также моё успешное убеждение Тридогнайта. — Видимо, он не настолько хорош, если так легко поддался твоему очарованию, — пошутила она.— Я рада, что ты в итоге помог ему отремонтировать ретранслятор. Отдых в Ривет-Сити, правда о моём отце, проекте «Чистота»... и само посещение объекта. — У твоих родителей благородная цель, — сказала Литлпип. — Чёткая и определённая, которая значительно улучшает жизнь в Пустоши. Завидую. Поиски отца привели меня в Убежище 112, в компьютерную симуляцию и к создателю ГЭКК. — Твой отец жив и здоров... — сказала Хомэйдж в недоумении. — Я всё ещё не понимаю, что в твоём прошлом было такого... переломного. — Слушай дальше... — сказал я. — Началось длительное восстановление проекта «Чистота». — Насколько долгое? — Оно затянулось на два месяца. — Ого... — А что в этом удивительного? Некоторое оборудование спустя восемнадцать лет без присмотра пришло в негодность, другую его часть растащили мародёры и другие вольные исследователи. — И вы два месяца всё восстанавливали? А как насчёт того оборудования, что было в Ривет-Сити? — спросила Хомэйдж. — Город нуждался в нём, не говоря уже о том, что ранее он и так щедро выделил какую-то его часть, когда проект только зарождался. Пришлось самим собирать крышки на их покупку у торговцев. Некоторое оборудование пришлось искать в Пустошах. — Тяжёлая задачка, не правда ли? — Ага. Я попадал в различные ситуации во время поисков, повидал разных людей. Даже в рабство заковали. Я ведь хорошо разбираюсь в технологиях, потому такие как я высоко ценятся... Но и это временные трудности. Брис нашла способ, как меня вытащить. — Так... и что же произошло? — Последствия моей помощи в этот период аукнулись позже. Я особо усердно оказывал другим помощь, желая облегчить жизнь своими навыками. Встреча с отцом и работа на благую цель меня воодушевили и... ослепили. Держите это в уме. Появление Анклава, смерть отца и бегство. — Никогда бы не подумала, что у тебя Анклав всё же явит себя миру. И не со столь благими намерениями. Мне... жаль, — сказала Хомэйдж, — что твой отец умер. — Спасибо... Отец умер на своих условиях и выиграл нам время для побега. Тяжёлый момент... а потом, после выяснения некоторых обстоятельств, его смерть я начал воспринимать по-другому. Это гложет меня до сих пор. — Что ты узнал? В теле ощущается слабость. Во рту пересохло, от горечи сердце сжалось в комок. Трудно вспоминать. — Всему своё время... Близкое знакомство с Братством Стали, поиски последнего компонента для завершения проекта... ГЭКК. — Устройство... — задумчиво говорила секретарь диджея, — которое может превратить безжизненные пустоши в цветущий рай... А ты говоришь, что у вас нет магии. — Звучит фантастически, согласен. Однако лишь небольшой клочок земли становился полностью чистым от радиационного воздействия. Так что... это великое достижение, но не столь революционное, как может показаться. Путешествие в Литл-Лэмплайт, Убежище 87, знакомство с Фоксом, добыча ГЭКК и пленение Анклавом. — Если бы не помощь президента Эдема, ты бы не выбрался оттуда живым, — подметила Хомэйдж. — Верно. Ощутимую помощь оказал раскол внутри их организации... Там же я выяснил обстоятельство, вынудившее меня иначе взглянуть на смерть отца. Анклав на Восточном побережье на протяжение двухсот лет действовал тайно. Обладали знанием. Им было известно много государственных тайн, разработок и расположение бункеров с ресурсами... у них не было людей и солдат, чтобы воспользоваться этим самостоятельно. Они прибегли к использованию жителей Пустошей. Их тайно вербовали... ресурсы в обмен на информацию. По ней они могли оперативно определить нарастающую угрозу, и уничтожали её в зародыше. — Хочешь сказать, что... они следили за всем происходящим? — ужаснулась Хомэйдж. Наблюдатель может быть одним из них в этих Пустошах. — И не просто следили, но и устраивали выгодные для себя конфликты. Им будет, мягко говоря, некомфортно, если Восточное побережье объединится. Они... поддерживали баланс конфликтующих сторон. Их главными ручными питомцами оказались наёмники компании «Коготь» и Регуляторы. Благодаря такой... скрытой организованности, а также внезапному появлению Братства Стали в регионе они сумели подавить нашествие супермутантов из Убежища 87. — Ого... Хоть когда-то жители Пустошей объединяются вместе перед лицом общей угрозы. Что изменилось? — Пришли уцелевшие члены Анклава с Западного побережья. Теперь Рэйвен-Рок оказался главным центром деятельности Анклава. Новым президентом избрали искусственный интеллект, который до этого просто руководил операциями и разносил пропаганду о том, что вскоре Анклав восстановит порядок, мир и процветание. Назревал новый конфликт... с Братством Стали. Как ты помнишь, старейшина Лайонс реформировал своё отделение и начал массово принимать простых людей из Пустоши. Лучшего подарка для Анклава нельзя было найти. И Братство Стали кишмя кишело шпионами Анклава. Они сливали информацию обо всех операциях и ждали своего удачного момента. Раскол внутри самого Анклава вовремя помешал их ошеломительному удару. — Что послужило расколу? Группа Анклава с востока и уцелевшая группа с запада не сошлись во мнениях? — Всё правильно. Люди с западного побережья хотели завершить начатое и уничтожить всю мутировавшую жизнь на поверхности при помощи вируса. Начать всё с начала. — Уничтожить всё?! — ужаснулись обе единорожки. — Да, но там им помешали. И Эдем, которого избрали президентом, не желал радикального уничтожения всех людей, его шпионы, его... люди были везде. Он не для этого распространял пропаганду о восстановлении порядка, мира и процветания. Он... намеревался полностью контролировать людей – не без помощи пропаганды, само собой. Сделать их, по сути, дешёвой рабочей силой, которая будет восстанавливать страну. Почти то, что сейчас делает Красный Глаз. Небольшое количество генетически чистых людей будет управлять «нечистыми». Новое разделение в обществе. О дивный новый мир... Грубо говоря, вопрос в Анклаве касался простых жителей Пустоши: уничтожение или порабощение. — Какой кошмар... — единорожки выглядели шокированными. — Ваше уцелевшее правительство было способно на такое? Я угрюмо закивал. — Для уничтожения всех и вся необходимо было найти способ эффективно распространить вирус. В общем... все эти противоречия приостановили их планы... и тут появляюсь я. Вернулась неприятная сухость во рту, к горлу подступил горький комок. — Когда я с отцом восстанавливал проект «Чистота», то... из-за своих стремлений помогать всем... помог и шпионам Анклава. Я позже узнал, что некоторые спасённые мной люди доносили Анклаву. Естественно, своими действиями я привлёк внимание к своей персоне. Да и Тридогнайт много трепался обо мне и... Анклав начал следить за мной. Так они и узнали о проекте «Чистота». Так я... навлёк смерть на своего отца. — Ох... — Если бы я просто искал детали и необходимое оборудование, и не вмешивался бы в их дела... — Дэниэл... даже после завершения проекта, они всё равно узнали бы об этом, — сказала Хомэйдж. — Но обстоятельства наверняка были бы другие. Мой отец мог бы выжить. Я чувствую дрожь и слабость по всему телу. — Если бы я... был поаккуратней, не таким доверчивым и внимательным... В жизни трудно понять, кто есть кто. Своими же действиями я также неосознанно помогал убийцам, маньякам, работорговцам и... Я замолчал. Меня раздирает от противоречивых эмоций. Я жалею о совершённых поступках... и хочется избить морды тех, кому я помог. Среди них самым ярким образом возник Рой Филипс, гуль. — А что твоя любовь? — Когда я обо всём узнал, её уже не было в живых. Я поднял свои передние копыта. Они дрожат. Мои руки в крови... За ними виднеется тело с каштановыми волосами. Тяжело дышать, я чувствую, что задыхаюсь. Всё вокруг мутное от слёз. Растерянность побудила хаос в моей голове. Холодный ужас парализовал моё тело. Хомэйдж мягко коснулась меня. Я опустил копыта и со слезами на глазах смотрю на неё. Она заключила меня крепкие объятия. Постепенно мне становится легче. Думать проще. Чувствую тепло и возникающую лёгкость. Контроль над телом возвращается. — Спасибо... — сказал я. Как же давно я не чувствовал объятий. Они... так помогают. В них я не чувствую себя так одиноко. — Я просто... Не ожидал. Не ожидал, что всё навалится на меня таким вот образом. — Понимаю, — сказала Хомэйдж. — Ты за раз вспомнил слишком много болезненных событий. Вот и не выдержал. Не подозревала, что за столь весёлой натурой скрывается столько печали и боли. — Я пытаюсь об этом не думать. И научился этому. Теперь ты понимаешь, почему мне не хотелось рассказывать о своём прошлом. Литлпип выглядела обеспокоенной и перепуганной. С учётом сказанного нетрудно догадаться, чего она боится. — Как видишь... с тех пор я растерял своё стремление помогать всем и вся. До определённого момента я пытался избегать актов помощи. — Знаешь, — начала Хомэйдж, вернувшись на своё место, — ты слишком зациклен на плохом. Я уверена, что ты действительно облегчил жизнь многим порядочным пони... то есть, людям. В конце концов, далеко не все яблоки на яблоне червивые. В её словах есть смысл. Из своих поступков в Столичной Пустоши я чаще всего думал над ошибками. Определённо были и хорошие моменты, только я их плохо помню. Возможно, если покопаться в записях своего Пип-Боя, то там найдутся упоминания дел, в результате которых людям действительно была принесена польза. — А дальше всё было проще. Полковник Анклава в случае неудачи хотел инициировать самоуничтожение Эдема и переместить верный ему персонал в другое место. Я этим воспользовался, предусмотрительно сохранив все их данные, и бежал. Прежде чем предпринимать действия против Анклава в проекте «Чистота» мы провели чистку рядов Братства от их шпионов. А потом уже разработали план по захвату... при помощи огромного робота. — Успех был? — Да... только тогда мне казалось, что мне не жить. — Почему? — Нужно было срочно активировать очистительную установку, заполненную радиацией из-за саботажа, иначе был бы большой взрыв и многие бы умерли. Медлить было нельзя, и я шагнул навстречу своей смерти. Брис на тот момент ещё была жива. Не хотел её бросать, но кому-то нужно было активировать. — Ты... пожертвовал собой? — изумилась Хомэйдж. В её изумление чувствовалось восхищение моим поступком. — Да... Однажды отец пожертвовал всем ради меня одного, теперь был мой черёд вернуть долг. Но я... к счастью, выжил, хоть и пролежал в коме недели две. А Очиститель спустя вот уже почти девять лет должен работать исправно. Я помог Братству Стали укрепить их позиции и добить Анклав. После смерти других близких людей и выяснения последствий своих поступков... я был потерян. И просто бродил с места на место. О своём путешествии в Питт, Поинт-Лукаут и принудительной помощи Изгоям с их виртуальной симуляцией... я не рассказывал единорожкам. Разговор и так затянулся. Я сказал им, что отправился на Западное побережье вместе с группой Изгоев, что откололась от Братства Стали после определения новых целей, направленных на спасение обычных жителей. Мне... хотелось убежать как можно дальше от своих неудач. Не один год бродил там... Пытаясь разобраться в себе, не вмешиваясь в чужие дела... за исключением того, что мне нужно было искать работу. Всё перевернулось вновь, когда мне прострелили голову и закопали в могилу. — Как же ты выжил? —Хомэйдж выглядела шокированной. — Я просто живучий и удачливый сукин сын. Меня спас один робот... как позже выяснилось, он принадлежал моему заказчику. — И что ты сделал, когда очнулся? — Пытался догнать своего убийцу... и вспомнить своё прошлое. — Вспомнить прошлое? — недоумевала синегривая. — Я временно потерял память, — сказал я и поднял Пип-Бой. — Мои записи помогли мне постепенно восстановить своё прошлое. И так как я забыл свою политику невмешательства, я не раз снова наступал на те же грабли... даже принялся охотиться за особо опасными преступниками. Стал... охотником за головами. Такая перемена приоритета, судя по их лицам, их совершенно не радовала. Да и ещё за крышки. — Ну... я думал, что смогу сделать мир чище. Крышки были приятным бонусом для существования. Но в итоге узнал, что после убийства одного негодяя на его место приходит другой, и нередко ещё хуже. И я завязал. Но я забегаю наперёд... Выслеживание и убийство Бенни его же собственным оружием, Нью-Вегас, конфликт между Новой Калифорнийской Республикой и Легионом Цезаря... Единорожки неприятно поёжились от одного упоминания Цезаря. Ещё бы: в этом мире так назывался титул лидера зебр до войны. Из ключевых моментов я отметил события в Разломе и знакомство с Улиссом. Именно это обстоятельство вновь вынудило меня принять принцип невмешательства, но к этому моменту я зашёл слишком далеко в политике Мохаве. Отказываться от начатого я попросту не умел: помог Бомбистам, заключил мир Братства Стали с НКР, решил вопрос самоидентификации Великих Ханов, остановил новую волну каннибализма в Белой Перчатке, предотвратил заговор Омерты по захвату Стрипа... и ещё много других мелких дел. — Ох... Простая доставка посылки повлекла за собой столько смертей... — шокировано проговорила Хомэйдж. — Смерти тех, кого ты сам когда-то привлёк в Разлом. — Да... Они пытались убежать от налогов и правил НКР, но со временем «медведь» аннексировал их новое место. Улисса впечатлила тамошняя новая нация, начало которой я положил... случайно. Я был не против помочь группе людей начать новую жизнь подальше от НКР... но всё пошло не так, как хотелось. «Медведь» и «Бык» устроили локальный конфликт... в тот момент, когда я доставлял посылку и активировал боеголовки. — Как же ты об этом не узнал? — Они активировались не сразу. А из-за конфликта НКР и Легиона Цезаря я не хотел туда возвращаться. Произошедший ужас я списывал на результат их войны между собой. Я был слишком шокирован, когда узнал... что я был всему виной. Улисс упрекал меня в невежестве. — Меня удивляет, что вы решили вопрос мирным путём. — Улисс постоянно рефлексировал на тему символов, их интерпретацию. Воспринимал их как нечто большее... символ единения, символ... чего-то нематериального. Думаю, он был бы рад поломать голову над вашими кьютимарками. Рассказ о содеянном в Разломе мне давался нелегко. Я пытался смягчить всё это шутками. Благо, Хомэйдж это понимала и меня поддерживала. — Видишь, Литлпип... даже если ты возьмёшься за доставку чего-то, убедись, что в ней ничего, что может привести к катастрофе. Будь внимательна к тому, что ты делаешь... и для кого. Она рассеянно кивнула. Надеюсь, мои ошибки её чему-то научат. Я рассказал, чем закончился конфликт за дамбу Гувера и чью сторону я принял. Мистер Хаус был слишком самонадеянным, допускал... нелогичные оплошности — к примеру, доверился Омерте, чья основная деятельность когда-то заключилась в обмане и предательстве. Новая Калифорнийская Республика империалистическая, не умеет эффективно распоряжаться ресурсами. Насквозь пронизана коррупцией и популизмом. Пусть научатся держать свои территории. Легион Цезаря... не только из-за рабства и женоненавистничества, но и из-за технофобии и отказа принимать знания для улучшения жизни в обществе. Хотя должен признать, что выживали они эффективно, но их жажда к насилию в долгосрочной перспективе никуда не приведёт. Я дал Нью-Вегасу и его окрестностям... свободу. Йес-Мэн и роботы поддерживали порядок на дорогах, а каждый город жил в основном по своим правилам, что не мешало им сотрудничать между собой. Почему именно искусственный интеллект? История показала, что люди слишком жестоки и легко ведутся на поводу у эмоций. ИИ меньше подвержен собственной выгоде... как тот же Эдем из Анклава. Искусственный интеллект вообще лучше распоряжается ресурсами, чем живые существа. Люди уже проебали свой мир. Не хочется им доверять, когда есть искусственный интеллект. — Странный выбор... — сказала Хомэйдж. — Я бы всё же дала шанс Новой Калифорнийской Республике. — Поддерживаю, — кивнула Литлпип. — Не доверяю искусственным интеллектам. — Всё зависит от того, как правильно создана их программа и на каком железе находится. Лаки 38 имел передовые компьютерные и информационные технологии. Больше чем за год Йес-Мэн доказал, что способен эффективно решать проблемы... в устранении бунта и хаоса, что возник после начала второй битвы на дамбе. Он неплохо справляется, обошлось без чрезмерного кровопролития, а в НКР после проигрыша начались перемены. Проигрыш их отрезвил. А вот в землях Легиона Цезаря начался беспорядок. — Чего и следовало ожидать. Ох... — выдохнула секретарь диджея. — Мир и вправду похож на наш... в историческом плане. Хоть пока и не было ничего такого, что напоминало бы НКР. Тем не менее... длинная и увлекательная история. Ты прошёл тернистый путь, Дэниэл. — Да... — посмотрела на меня Литлпип, схватившись левой ногой за правую. — Ты бы мне... помог, если бы пошёл со мной. Мне твои советы помогли бы справиться с... тем, во что я уже ввязалась. Я целиком и полностью понимаю её желания. На её месте я бы тоже хотел иметь в Столичной Пустоши того, кто бы помог мне избежать будущих ошибок и смириться с содеянным. Образумил и дал верное наставление. Но... — К сожалению... Как я и сказал — не хочу вмешиваться в чужие дела. Даже советами. Не хочу влиять на твой выбор. Я могу дать и плохой совет из-за недостатка информации. Я просто хочу вернуться домой. И если на своём пути ты узнаешь нечто, что поможет это осуществить, то тогда можешь звать меня. — Жаль, — влезла Хомэйдж. — Я бы хотела, чтобы ты приглядел за моей особенной пони. Особенная пони? В этом мире это значит... Ох, секретарь диджея в отношениях с местной героиней Пустошей? Интересное стечение обстоятельств. — Она справится... моего совета о внимательности и осторожности должно быть достаточно.***
Дальше я закрепил свои знания о войне Эквестрии с зебрами и Министерствах. Ничего особого нового там не было. Всё было примерно так, как я и представлял... ну и как Расти мне подсказывал, когда я путешествовал с ним. Теперь я лучше осведомлён о мире, что меня окружает. Проще ориентироваться в том, что можно говорить, а о чём лучше молчать, дабы не вызвать недоумение... если, конечно, мне это не будет выгодно. И всё же нужна какая-то надёжная легенда моего происхождения. — Я тут кое-что вспомнил. Так как я из другого мира и не хочу раскрывать это, мне нужно убедительное прошлое. Я уже не раз применял историю о том, что я охранник из Стойла, что в окрестностях Хуфлэнда, который не смог смириться с тем, что в бункер пустили религиозных фанатиков. Хомэйдж рассмеялась. — Да... ты верно подметил. Хуфлэнд подобен ярмарке, где можно найти религию, культ и верование на любой вкус. — Чем это вызвано? — Это же самый главный довоенный город развлечений для земных пони и единорогов. В своё время туда стекались пони с самыми разными взглядами. Образовался весьма увлекательный и интересный коктейль. — И как звучит моя история на фоне этого? — Сомнительная. Все Стойла в округе разобраны Стальными Рейнджерами ещё пятьдесят лет назад... насколько мне известно. В общем, здесь ты ещё можешь наплести свою историю о своей жизни в Стойле. Я бы предложила тебе... Стойло, из которого относительно недавно объявился Красный Глаз. Оно... если верить Красному Глазу... предназначалось для изучения протезирования. Лишь технологии, никаких магических заклинаний... Подходит для неопытного единорога вроде тебя в плане заклинаний. Вполне логичная мысль. — Номер Стойла? Хомэйдж застыла на полуслове. Уставилась на меня, и произошло то, чего я никак не ожидал. Она истерически расхохоталась. — Сто... Один... — задыхалась она. От таких потрясений и сходств я скоро лишусь рассудка. Мне необходимо к этому привыкать. — Знаешь... — продолжала Хомэйдж и посмеивалась, — история о том, что ты брат Красного Глаза, жаждущий мести... уже не кажется такой безумной. — Согласен... — Я видела Красного Глаза, и должна сказать, что ты немного на него похож. У него голубые глаза... вернее, уцелевший глаз. Такая же чёрная и короткая грива. — Всё, — я поднял дрожащее копыто. — Хватит. Я так с ума сойду от совпадений. — Ладно... не буду, — она опустила голову. — Благодарю. Синегривая подняла на меня голову. Её зубы сверкнули от ухмылки. — Ещё у него был верный пёс, которого он превратил в киборга... — Хомэйдж! — Ладно-ладно! Литлпип выглядит совершенно потерянной. Я имею некоторые сходства с одной из самых главных личностей на Пустошах... Всё, забудь об этом. С глаз долой — из сердца вон. — А что случилось с жителями Стойла Сто Один? — Точно неизвестно... Одни говорят, что он их отравил. Другие — что они присоединились к его империи. Третьи — превратил в рабов. — Полагаю, что всего понемногу, — сказал я. Хомэйдж кивнула. — Пойдёт, — добавила она. — С учётом специфики эксперимента этого Стойла тебя выгнали оттуда из-за того, что ты единорог. В каком-то поколении твои родители или один из них был единорогом. И ты был изгоем, никаких книг заклинаний там не было. Вот ты и пытаешься... наверстать упущенное, собираешь крышечки на книги заклинаний или ищешь их. — Звучит неплохо! Возьму на заметку. — Дальше можешь адаптировать истории из своего мира под здешние реалии. Почти все жители Пустоши не покидают мест, где родились. Да и всё озвученное тобой вполне правдоподобно для этого мира. Даже те супермутанты, что произошли от людей. — Да, я помню. Богиня, Единство и аликорны... Осталось уладить ещё один вопрос... вопрос анатомии рас пони хотя бы. — Возьмёшь одну из книг в библиотеке. — Раз уж зашла речь о книгах... у тебя есть книги заклинаний, которые тебе не жалко мне отдать? — Увы, таких нет... мне не позволено их иметь. — Кем, диджеем? — Да. Можно и так сказать. Пошли, покажу тебе необходимые книги. Складывается впечатление, что у неё есть книги заклинаний, но по определёнными причинам она не имеет права ими распоряжаться. Хотя зачем диджею Пон3 запрещать своему секретарю иметь книги заклинаний с учётом того, что она единорожка? Странно всё это. Возможно, она и есть диджей Пон3, а свой голос меняет при помощи заклинания, позволяющего манипулировать своими голосовыми связками? Диджей может иметь много врагов и недругов из-за того, что он говорит. Удобнее скрывать диджея от публики... а все гости общаются с его якобы секретарём. Да и управлять такой сетью видеокамер, шпионить по сути, без прикрытия она бы не смогла. Наверняка в Башне Тенпони есть тайное общество, которое её поддерживает... и которое что-то охраняет под видом комфортного жилья для сильных мира сего. Один из центров Министерства Чародейных Наук, всё-таки. Нет. Это похоже на какую-то дешёвую теорию заговора. Порой моя фантазия заходит слишком далеко. — О чём думаешь? — спросила Хомэйдж, обернувшись и увидев моё задумчивое состояние. — Строю абсурдные гипотезы. — Насчёт чего? — Да так... Неважно.***
Длинная вереница полок, забитых книгами. Запах старой бумаги и дерева висит в воздухе. — Впечатляет, — сказал я. — Голова кругом идёт... как много их. Невообразимое количество книг. Брис была без ума от них. Большая часть корешков книг не содержит наименования. Другие своими названиями намекают на научное содержание, на спекулятивное, на обычное художественное чтиво. «Дискорд, как посланник Тартара». «Элементы Гармонии — наследие Кристальной Империи?». «Одиссея Селестии». «История пяти облачных городов». «Принцесса Луна и её власть над звёздами». «Звёзды — первое зло». «Призрак Без Глаз». «Секреты Пустынного океана». «Неповторимое искусство гиппогрифов». «Самоцветы и драконы». «Яки: философия разрушения и перестройки». Из всех этих названий трудно определить, что к чему относится. Хомэйдж их все не читала из-за отсутствия времени. Её больше интересует настоящее, книги, что тем или иным образом связаны с ним. — Вот... — синегривая обвела копытом насколько рядов книг, суть которых заключалась в следующем: «Как быть пони. Для чайников». В них была информация о внушительной выносливости земных пони, о талантливых единорогах, о грациозных и ловких пегасах... Последние интересуют меня больше всего. Иметь врождённую способность летать! Мечта чуть ли не каждого ребёнка. Безвозвратно забрав некоторые книги, я попросил Литлпип решить проблему приёма радиосигналов в моём Пип-Бое. Она осмотрела его и лишь пожала плечами. — Нужен новый модуль. Твой не приспособлен под приём радиосигналов. Новый модуль можно без проблем найти в Башне Тенпони, но стоит он большой суммы крышечек. Я решил, что как-нибудь перебьюсь без радиостанции. Рано или поздно, но какой-нибудь Пип-Бак мне попадётся. Двери лифта отворились; я вошёл вовнутрь и повернулся к единорожкам. — Удачи тебе, Дэниэл. Надеюсь, ты найдёшь путь домой и то, что ты ищешь, — проговорила Хомэйдж подбадривающим тоном. — Спасибо. За всё внимание и время, что вы мне уделили, — сказал я синегривой, а затем я повернулся к Литлпип. — Ну что же, Великая и Неповторимая Героиня Пустошей, желаю тебе с Хомэйдж хорошо проводить время, получать оргазмическое удовольствие от совместного времяпровождения. Хомэйдж захихикала, а Литлпип прижала ушки и была похожа на спелый помидор. — Ты не представляешь, сколько и как быстро она может получать удовольствие, — сказала Хомэйдж и тут же расхохоталась. А Литлпип, судя по виду, хотела навечно закопаться под пол. — Лишь за неделю она успела получить больше оргазмов, чем пальцев у людей на их четырёх конечностях. Литлпип с вожделением смотрит в мраморный пол у себя под ногами. Ещё чуть-чуть, и она точно начнёт рыть яму под собой, чтобы укрыться от стыда. Кому-то нравиться избивать других, и тем самым чувствовать себя сильнее. А кому-то нравиться беспощадно смущать других, чтобы... А, реактор его знает. Интересный вопрос, на самом деле. Никогда о нём не задумывался. У Хомэйдж нездоровая тяга смущать маленьких кобыл. И я могу её понять. Литлпип будто создана для этого. Какое же умилительное зрелище! Трудно воздержаться. — Если она меньше,— начал я, — то соответственно по отношению к обычным пони получает она гораздо больше… При таких размерах и не боится ходить в опасные пустоши и получать по жопе от рейдеров и работорговцев. Фетишистка, не иначе. Тяга к мазохизму. — Ты попал не просто в яблочко, а прямо в клитор! — смеялась синегривая. — Мне Вельвет рассказывала, как она любит получать пулевые ранения. С её размерами эти раны для неё довольно огромны. Так что спасибо за совет, я поэкспериментирую над этим. — Ну ладно, — усмехнулся я, глядя на Литлпип. — Ещё чуть-чуть, и тебе придётся ремонтировать мраморный пол. Она скоро в нём зароется. В общем, не переживай, Литлпип. Мы просто шутим. И... — я вздохнул, нажимая на кнопку лифта. — Помни мои слова. Ушки каштаногривой оживились. Она подняла свой перевозбуждённый от смущающего жара взгляд. — Следи за тем, что делаешь и для кого. Она кивнула. — Успехов тебе на пути. Двери лифта сомкнулись. У меня стойкое чувство, что ей предстоят болезненные испытания и тяжёлый выбор. Возможно, будь я чуть смелее... я бы согласился ей помочь.***
Я удобно развалился на диване, раскрытая книга по анатомии парит передо мной в синей дымке моей магии. С каждым днём я настолько привыкаю к левитации, что не замечаю, как её использую. Многочасовая беседа с секретарём диджея и молодой героиней Пустошей измотала меня. Последние несколько часов я наслаждался чтением о телах пони. Познавательно. Разделы книги я прочёл не полностью, лишь две-три страницы в начале и столько же в конце. Остальной текст бегло просматривал. Мне нужно общее представление о том, что представляет собой пони. Разумеется, я всегда останавливался на местах с упоминанием магии. В остальном по общим принципам тело пони работает подобно человеческому. Я устало зевнул. Книга закрылась с глухим хлопком и оказалась на столике. Я сладко потянулся. Пора спать. Тихое постукивание в дверь остановило меня не полпути в спальню. Кого это принесло в столь позднее время? Я подошёл к столику и спрятал книгу по анатомии подальше. Вдруг кто-то захочет войти вовнутрь и увидит её. Определённо у вошедшего пони возникнет недоумение о моём интересе. — Привет, — негромко сказала солнечная пони за дверью. Я улыбнулся и просто кивнул. Она была одета в лёгкое платье, подходящее под её солнечный цвет её шёрстки. — Можно? — Ну разумеется, — проговорил я, и отошёл в сторону, давая ей возможность пройти. — Благодарю, — уверенным голосом проговорила она, однако прошла мимо меня далеко неуверенной походкой. Её оранжевая грива пронеслась в нескольких сантиметрах от моего носа, от неё шёл лёгкий аромат цитрусовых. Земная пони вошла и осмотрела комнату. —Надеюсь, тебе здесь... нравится, — она повернулась в мою сторону. — Здесь просто чудесно, — восторженно проговорил я и аккуратно закрыл двери. Подозреваю, к чему это всё идёт. Я подавил свой взволнованный вздох. Сближаться с пони... так непривычно и так... волнительно. Хочется попробовать и узнать, каково это. Хочется понять, почему у меня получилось в пьяном состоянии переспать с Блюрайз. — Я весьма благодарен, что ты предоставила этот роскошный номер. И да, кровати восхитительные. Она неловко улыбнулась и смущённо отвела взгляд. — Я... рада, что тебе было комфортно... — сказала она, и невзначай оглянулась. — А твой жеребёнок где? Он нашёл новых родителей? Я слабо улыбнулся и кивнул. Солнечная пони расплылась в улыбке. — Надеюсь, у него всё сложится удачно... — сказала она. Её настроение стало меланхоличным. — В последнее время не так много хорошего происходит вокруг. В последнее время... Она говорит об экспансии Красного Глаза. — Ты боишься? — подошёл поближе к ней. Её глаза с тревогой взглянули на меня. — Немного... — Немного? — Ну... Башня Тенпони существует вот уже двести лет. Самое безопасное место на Пустошах. — Я вот всё думал, почему пони выбрали это место? Башня находится глубоко в руинах довоенного города. Пробираться к ней трудно. Неудобно и рискованно доставлять припасы. — Да... Но, как я и сказала, в ней безопасно. Она защищена большим количеством заклинаний. — Думаешь, Красный Глаз не прорвётся сквозь её защиту? Она промолчала. Она и сама не знает ответа на этот вопрос. Возможно, обычный пони или талантливый единорог не смог бы проникнуть в Башню, а вот... Красный Глаз. У него наверняка припасено несколько тузов в рукаве. С такими амбициями... и с таким стремительным расширением его империи они просто должны быть. — Я... не хочу об этом говорить, — сказала пони, отведя взгляд. — Согласен. Не будем портить вечер... — я мягко коснулся её плеча. Она вздрогнула от неожиданности и заинтересованно посмотрела на меня своими оранжевыми глазами. — Пойдём, присядем. — Я вот думаю... — начал я, сидя на диване как можно ближе к пони. — Как так получилось, что мы до сих пор не знаем имени друг друга? Солнечная пони прикрыла рот копытом и расслабленно хихикнула. — Как невежливо с моей стороны. — С твоей стороны? — Я живу в обществе, помешанном на таких формальностях. Должна была соблюсти подобную мелочь. Ты гость... и для тебя естественно не проявлять формальную вежливость. Вчера ты меня удивил. Я... никак не ожидала, что житель Пустоши окажется... — Таким милым? — пошутил я. Она рассмеялась. — Ага... — И я тоже не ожидал... — начал я и намеренно недоговорил. — Чего именно? — Её лицо повернулось в мою сторону. — Встретить здесь щедрую и добрую пони, — сказал я, и нежно обнял её за плечо. Она глубоко вздохнула. Я чувствую, как её тело напряжено. Её передние ноги скрещены и прижаты к платью. — С-спасибо... — И вот мы снова отвлеклись, — сказал я, не убирая копыта с её плеча. — Меня зовут Дэниэл... а тебя? —Миннеола. Звучит необычно и... в какой-то мере очаровательно. Я не знаю, что оно означает... видимо, название фрукта. — Красивое имя... В честь какого-то фрукта, я полагаю? — Да. Особого сорта. — Ты... когда-нибудь видела или пробовала его? Она отрицательно покачала головой. — Название взято из книги, — добавила Миннеола. Я посмотрел на её шёрстку нежного жёлтого оттенка и светло-оранжевую гриву, уложенную в пучок на затылке. Её грива своей формой словно повторяет очертания фруктового плода. Её передние ноги свободно лежат на её платье. Она расслабилась. Я немного промахнулся, когда... назвал её солнечной пони, но её это очевидно не беспокоило тогда. — А мне захотелось попробовать... — с вожделением начал я. Лицо обратилось ко мне, её тёплое дыхание отдаёт едва заметным цитрусовым ароматом. Или же мне просто мерещится из-за её внешнего вида. Я начал снижать свой голос до шёпота. — Попробовать тот сочный и аппетитный фрукт, в честь которого тебя назвали... Оранжевые глаза опустились на мои губы. Её собственные губы непроизвольно шевельнулись, в глазах блеснуло желание, словно она увидела вкусный фрукт. Голова медленно поддалась мне на встречу. Губы слегка разомкнулись в томном ожидании. Я наклонялся в ответ. Сердце учащённо забилось в предвкушении. Лёгкое прикосновение губ. Я закрыл глаза от тёплой волны удовольствия. Это позволило мне полностью сосредоточиться на ощущениях. Её губы мягкие, тёплые и расслабленные. Я постепенно увеличивал давление своих губ. Миннеола отвечала тем же. Поцелуй становился всё сильнее и... горячее...***
10 число Месяца Хлеба, Еллоудэй. Девятнадцатый день пребывания. Утро превосходное, особенно когда под боком тихо сопит такое милое создание. Эта ночь была... насыщенной и принесла много информации касательно анатомии пони. Теория — это, разумеется, хорошо, но лучше всего знания усваиваются на практике. Как я и предполагал ранее, в этом плане пони не слишком отличаются от людей. Разве что есть существенная ограниченность в позах. Теперь понятно, как у меня всё удачно обошлось с Блюрайз. Я пошевелился под одеялом, и мягкость простыни приятно щекотало мою бежевую шёрстку. Мой взгляд прошёл по светло-оранжевой гриве Миннеолы. У каждого есть свои фетиши, но подавляющее большинство либо не знает о них, либо не признаётся перед другими. Кажется, что Нью-Рино и Нью-Вегас способствуют появлению фетишей. Но на самом деле это не так. Раскованная атмосфера происходящего помогает им раскрыться. Как с излюбленными блюдами — ты не узнаешь, что они тебе нравятся, пока не столкнёшься с ними и не испробуешь их. Миннеола... обладает своими предпочтениями. В голове и... в теле чувствуются отголоски ощущений того, что было этой ночью. Необычно, ново, местами забавно... но пони была довольна. Она, всё ещё во сне, повернулась ко мне. На устах едва заметная улыбка. Да... Её определённо порадовали мои старания. Я разглядывал её умиротворённое лицо полчаса, обдумывая пережитый опыт, пока она не проснулась. Миннеола распахнула оранжевые глаза, сладко зевнула и взглянула на меня. Не сумев сдержать улыбки, она прижалась ко мне поближе. — Ещё раз спасибо... — тихо заговорила она внезапно, — за то, что ты вчера сделал. Я провёл копытом по её расправленной гриве. — Для меня это было... интересным опытом. Она смущённо уткнулась в мою шёрстку на груди. — Ты... ещё сюда когда-нибудь вернёшься? Самый неприятный и тяжёлый для меня вопрос, на который мне не хочется давать ответа. Мне с ней было хорошо, но... меня совершенно не тянет к тому, чтобы прожить рядом с ней свою оставшуюся жизнь. Я пришелец из другого мира, который хочет вернуться назад. К тому же, перспектива застрять в одном месте меня совершенно не привлекает. Я не готов к тому, чтобы быть семейным пони. Возможно, я не готов быть семейным пони именно с ней. — Я путешественник, но крайне маловероятно, что я сюда вернусь. Она ожидала такого ответа – и всё же ей тяжело с этим смириться. — А ты не хотел где-нибудь осесть? Башня Тенпони прекрасное место... Я с сожалением покачал головой. — Если всё из-за того, — обеспокоенным тоном заговорила она, — что я из обслуживающего персонала, и не могу чем-либо похвастаться... Я приложил копыто к её губам. — Я по привычке попадаю в опасные и смертельные ситуации. Близкий пони не выдержит такого поведения. Ты хочешь волноваться и беспокоиться, жив я или нет? Миннеола с пониманием промолчала. — А... если бы я владела каким-нибудь бизнесом. Зарабатывала достаточно крышек на нас обоих, и тебе бы не пришлось бродить по Пустошам в поисках работы? — Я понимаю, что ты хочешь сказать... но дело не только в крышках. Я пробовал вести оседлую бытовую жизнь, но ничего не получилось. Меня... тянет в места, где я ещё не был. Миннеола огорчённо вздохнула и вновь притулилась ко мне, потёрла своим носом мою шёрстку. — Ты не против, если мы ещё полежим вместе?***
Я сходил в ресторан, плотно поел. Вернулся в свой номер, собрал своё снаряжение и отправился к Информационному центру Принцессы Луны. До самого вечера исследовал разрушенные улицы Мэйнхеттена. Натыкался на небольшие группы рейдеров и гулей, ничего особенного. Я внимательно осматривался и следил за местностью. Обследовал уцелевшие дома и здания, находил старые и довоенные плакаты, книги, журналы, документы. По большей части это ненужный мусор, но я сумел извлечь из него кое-какую информацию о прошлом: войне, Министерствах, принцессах, технологиях и тому подобном. Я нашёл один экземпляр знакомой книги об оружии — «Пистолеты и пули». Из неё я узнал много нового об эквестрийском огнестрельном оружии. Теперь у меня более полное представление о том, как пони пользуются «обычным» вооружением. И ещё я понял, что никакие здешние боеприпасы не подойдут к тому человеческому оружию, что есть у меня с собой. Придётся ограничить его использование. Буду искать достойные образцы местного оружия. Без радиостанции пробираться через безжизненные руины порой бывает скучно. Вокруг темнеет. Пора бы уже найти ночлег. Словно по моему желанию через пару мгновений в поле зрения возник продуктовый магазинчик. Славно. Как раз то, что мне и нужно. Перед тем, как войти вовнутрь, я проверил свой компас и обнаружил несколько неприятелей. Я достал револьвер и вошёл в магазинчик. Повсюду мусор, пустые полки, а неприятелями оказалось несколько радтараканов. Раздавив их и очистив свою обувь от мерзости, я пошёл проверять подвал. Может, там что-нибудь осталось. На моём компасе отобразились шесть красных меток. Я спустился по ступенькам; оказавшись внизу, медленно приоткрыл дверь и просунул в помещение подвала свою голову. Ну вы только посмотрите. Гули. Да это же мои самые любимые фанаты — только увидят меня, как сразу толпой бегают за мной в надежде заполучить хотя бы кусочек меня. В подвале их пятеро, но есть ещё шестой, которого не видно. Рядом металлические полки, на некоторых ещё располагались светло-коричневые грязные картонные коробки. Старые проржавевшие холодильные камеры. Надеюсь, там ещё есть довоенная еда и вода, что смогла уцелеть благодаря мощным консервантам. Я не до конца прикрыл дверь, развернулся, согнув передние ноги, дверь надавил телекинезом и с огромной силой лягнул по ней. От приложенной силы задних ног и телекинеза дверь слетела со слабых, проржавевших петель, и полетела вглубь подвального помещения. Удача улыбнулась мне — дверь заключила в тяжёлые объятия одного гуля. Жаль, что не убила, но хотя бы обездвижила, повалив его под собой. Остальные поклонники живой плоти заметили своего кумира и бросились ко мне в объятия. Пора немного потанцевать с моими фанатами. Первый настигший меня гуль ощутил на своём лице лезвие моего наэлектризованного меча, когда тот прошёлся по нему. Получи автограф! Он остановился и от силы взмаха попятился назад. Я подошёл к нему и добил его мечом. На меня с обеих сторон бросилось двое гулей. Что же, я люблю дружеские объятия, но не в такой обстановке! Я отошёл назад, и два гуля столкнулись между собой в крепких объятиях. Подбежал следующий гуль: из-за набранной скорости он сумел сбить меня с ног, и я выронил свой меч из хватки телекинеза. Гуль навалился на меня сверху и пытался достать зубами. Запах от его рта был, скорее всего, отвратительным, но я был в шлеме, поэтому не могу сказать наверняка. Я передними копытами удерживал его за шею, чтобы он не достал меня своей клацающей и омерзительной пастью, а затем выбрал момент и задними копытами отбросил его от себя. Не успел я встать и оглянуться, как меня настиг ещё один гуль — светящийся. А вот тот самый шестой... Этот удар отбросил меня к металлической полке. С неё посыпалось несколько картонных коробок. Из одной из коробок выпали металлические сковородки. Светящийся гуль уже собрался довершить начатое, как я телекинезом схватил две сковородки и силой ударил ими по вискам гуля. Раздался тонкий вибрирующий звук удара металла о чью-то мясистую башню. Сковородки сами завибрировали от силы удара, а гуль пошатнулся и едва не потерял равновесие. — Ну! Давай! — выкрикнул я. Поочерёдные уклонения и удары. В какой-то момент гуль повалился на бетонный пол. Я достал револьвер и выстрелил ему в голову, ибо такую живучую тварь хрен завалишь сковородкой так просто. О... Я и не заметил, что левитирую сразу тремя предметами, хоть и небольшими и лёгкими. С отчётливым рычанием подскочили те двое, которые сцепились в тёплых объятиях. Долго же они пытались подняться... Повезло, что гули крайне неуклюжие порождения радиации. — Возьмите меня! — с запалом крикнул я. — Я весь ваш! Целиком и полностью! — Я активировал VATS и сковородками добил этих двух гулей. Никогда бы не подумал, что бить кого-то тупым простым предметом вроде сковородки – приятно до оргазма. Наверняка это из-за притягательного звучания соприкосновения металла и плоти при ударе. От частых ударов металлические ручки сковородок согнулись, а дно каждый имеет глубокие вмятины в форме головы пони. Эх. Испортил такие чудесные и хорошие вещи! Я отбросил их в сторону, а затем подобрал свой меч и добил им гуля, которого временно обездвижила выбитая мною дверь. Очистив меч от крови, я повесил его на пояс. Теперь можно спокойно всё осмотреть. В ящиках оказались консервы из бобов в соусе, кукурузы, помидоров, огурцов, картошки… сена?.. Да. Точно, пони едят сено. Я долго разглядывал банку с плотно упакованным жёлтым сеном. Стоит ли пробовать? Да ну его в реактор... Не хочу. Холодильные камеры содержат в себе другие сокровища: макароны, картофельное пюре, очищенная вода, разные виды Спарк-Колы. Никакого алкоголя. Я сложил в сумки как можно больше найденного здесь провианта, который занимает меньше места и является более питательным. В итоге, по моим расчётам, этого мне хватит примерно на неделю. Оставшаяся еда пригодится другим путешественникам и искателям. Возможно, здесь кто-то останется, пока всё не съест. В офисе на втором этаже ничего полезного не оказалось, пока не пришёл черёд кабинета владельца. Я бы от радости потёр руки, если бы они у меня были. Передо мной надёжно запертая дверь! Возился с замком некоторое время, и он поддался мне. Легче лёгкого. Интересно... есть ли заклинания, которые взламывают замки без всяких инструментов? За дверью самый обычный с виду кабинет: офисный стол с нерабочим терминалом и пыльный бежево-зелёный диван, много картотечных шкафчиков, пара стандартных деревянных шкафов и комодов, старые белые вазы с узорами в виде синих лепестков. На стене висит наклонённая деревянная рама от картины, в её центре находится другое сокровище, от которого я радостно потёр бы руки — сейф! Замок сейфа оказался чуть труднее, но и он в итоге сдался. Внутри сейфа около трёх десятков револьверных патронов крупного калибра и собственно револьвер в относительно неплохом состоянии. О, а вот и моё новое регулярное огнестрельное оружие. Почищу его и приведу в порядок позже. Дальше... Офисные бумаги, самоцветы, которые можно неплохо продать. По словам Хомэйдж, некоторые торговцы принимают только самоцветы вместо крышек. Самоцветы вмешают определённое количество магии, они используются для магических матриц и других компонентов в устройствах и технологиях, вроде ПипБака. И используются в качестве украшений наравне с другими драгоценными камнями вроде сапфиров, рубинов и прочих. Но у них есть польза и для меня. Их можно как-то применять при использовании заклинаний – к примеру, усиливать их. Другой заметной вещью в сейфе оказался светящийся шар. Он излучает небольшое голубое свечение. Его диаметр примерно в два раза меньше диаметра копыта. Я знаю, чем опасны подобное светящиеся вещи. То, что светится, обычно радиоактивно — но Пип-Бой не отметил на этом предмете какие-либо признаки радиации. Он обозначил святящуюся сферу как «Шар памяти» после того, как я подобрал её копытами. Я пристально разглядывал шар, но не нашёл ничего, кроме завораживающего свечения, исходящего от него. На свой страх и риск я постучал по нему, подкидывал, однако ничего не происходило. Может это просто безделушка? Не знаю, для чего оно может пригодиться, но я решил положить его в свою сумку. Как только я сконцентрировал на нём свою магию, то моментально почувствовал что-то неладное. Я присмотрелся поближе и тут же потерял над собой контроль. Окружающее пространство начало исчезать, а моё сознание будто проваливается куда-то.←=======ooOOoo=======→
Блять, ну и где я? Почему я не могу пошевелиться? Да что за хрень сейчас происходит?! Меня охватил серьёзный приступ паники. Через несколько секунд я стал что-то различать. Мир сменился, а этот офис выглядит как новенький, всё чистое, новое и издающее приятное благовоние. За окном офиса слышится гул транспорта и пешеходов, которые, судя по голосам, торопятся по своим делам. К слову, окна тоже совсем новые, и сквозь них пробиваются яркие и тёплые лучи солнечного света. Совсем как до войны. Какого чёрта происходит? Я почему-то сижу за столом и заполняю какие-то бумаги. Тело меня не слушается... Почему я не могу контролировать себя? Тело ощущается как-то... по-иному. Неудивительно, судя по ощущениям, я женщина, вернее, кобыла. Нетипичные чувства в промежности несколько изменились. Чувствительная зона находится где-то ближе к коже и распространяется вовнутрь тела, а не вверх, как обычно... Я что, сменил пол? Какого чёрта я стал кобылой? Нет-нет-нет, это просто ужасный кошмар и грёбанный абсурд! Мои панические мысли отвлеклись на стук в двери. — Входите, — сказал мой звонкий голос. Или это не мой голос? Совсем потерял логический ход мыслей. Почему я не могу контролировать своё тело?! В кабинет зашёл светло-голубого цвета единорог. — Здравствуйте, мисс Глоу. Меня зовут Спарк Блю. Я пришёл на собеседование, — немного волнуясь, проговорил голубой единорог. — Ну, присаживайтесь, — сказала мисс Глоу, указывая копытом на стул.—Проверим, подходишь ли ты в качестве продавца. Минут десять шли разговоры о том, какое у него образование, где учился, имеет ли он опыт работы, и прочая чепуха. Через некоторое время собеседования Глоу приняла его на должность продавца и сказала, кто займётся его обучением. Они обговорили его обязанности на работе и ещё ряд мелких нюансов. Мне это было не интересно, мне хотелось только одного: чтобы этот кошмар поскорей закончился! — Завтра же приступлю к работе, — с улыбкой во все свои зубы сказал Спарк Блю, после чего он вышел из кабинета, а Глоу продолжила заполнять свои бумаги. — Симпатичный и милый, — сказала кобыла, оставшись одна. Я почувствовал, как на губах расплылась романтическая улыбка. — Может, после завтрашнего рабочего дня приглашу его на ужин. Узнаю, как у него обстоят дела, и есть ли у него кто-нибудь... Теперь понятно, почему она не сводила с него глаз во время беседы. К тому же мне показалось, что она нарочно затягивала разговор, чтобы узнать его получше. Хоть я и не работодатель, но я знаю, что некоторые вопросы (в основном не имеющие смысла), которые задавала эта леди, не задают при принятии на работу. Ну, а дальше-то что? Тут окружающий мир вновь начал исчезать.←=======ooOOoo=======→
Перед глазами тот самый кабинет, только уже спустя пару сотен лет. Я на полу, а рядом со мной валяется проклятый магический шар. От взгляда на него я чувствую прилив ужаса, недоумения и тревоги. Сколько я находился без сознания? Сука! Да это же идеальная ловушка! Я не мог себя контролировать и не мог остановить это, как бы того ни хотел. — Да катись ты к чёрту! — я ударил своим копытом об шар, дрожа от страха.Шар разбился об стену. Осколки дождём рассыпались по полу, а голубое свечение шара развеялось, подобно пыли. Ещё мне показалось, что когда начало рассеиваться голубое свечение, я услышал чей-то тихий и протяжный вздох. Я делал глубокие вдохи, пытался успокоить свои разбушевавшиеся нервы. «Шар памяти»... Что-то вроде довоенной голозаписи? Только с возможностью всё увидеть и... почувствовать? Почувствовать чужие записанные чувства... Ну нихрена себе! С одной стороны это хорошо, а с другой — плохо. Хорошо, когда воспоминания имеют приятные чувства, эмоции, есть возможность ощутить вкус довоенной еды. Плохо, когда воспоминания несут боль и страдания. Мне бы не хотелось ощутить на себе подобное. Ещё один минус: судя по всему, пока я нахожусь в шаре памяти, то я становлюсь уязвимым. Меня очень легко схватить в таком положении. Почему о такой вещи, как шар памяти, не упомянули Хомэйдж или Литлпип? Может, потому, что они говорили мне о тех вещах, аналоги которых существуют в этом мире, а в моём мире не было ничего подобного. Или же попросту забыли... Обо всём так и не расскажешь. Воспоминание не имело какой-нибудь важной информации, это лишь частичка памяти кобылицы из прошлого, которая, видимо, решила сохранить упоминание о первой встрече с, возможно, её будущим любимым или любовником. Может, у них и вправду что-то склеилось, но я этого не узнаю. И никто уже не узнает, что у них что-то было, потому что я в ужасе разбил этот шар. Обидно и стыдно. Для кого-то это были важные воспоминания, а я взял и уничтожил, будто бы стёр частичку прошлого. Почему же эта кобыла из прошлого не забрала этот шар с собой и оставила его здесь? Я тяжело вздохнул и посмотрел в уцелевшее окно. За ним унылое серое небо — совсем не такое, как в шаре памяти. Это был словно поход в чей-то сон, только всё было очень реалистично и предельно ясно. На улице темно, из дальних уголков руин эхом разносятся краткие выстрелы и отдалённые крики. Разгулялся пустынный холодный ветер, проникавший сюда через разбитое окно. Я ощутил тоску и одиночество. Контраст между светлым прошлым и мрачным настоящим столь... сильный. Пора бы уже отдохнуть. Сигнализацию поставил. Моя импровизированная система оповещения состояла из нескольких подвешенных над дверью пустых консервных жестяных банок, что я нашёл в подвале. Дверь открывается вовнутрь кабинета, поэтому, если незваный гость зайдёт, банки зазвенят и уведомят об этом. Я разложил спальник и прилёг.***
Пронзительные выстрелы... Крики... От этих звуков я резко поднялся, схватился за револьвер и оглянулся. Никого в кабинете, снаружи светло. Утро, должно быть. Возбуждённое сердце стучит в груди. Я тряхнул головой и протёр глаза. Сон постепенно рассеивается. Я проспал до утра... Хороший результат. Спал я на удивление крепко. Раздался очередной выстрел, за ним последовал злорадный хохот нескольких людей... нет, пони. Я осторожно подошёл к окну. Вдоль улицы четверо весьма грязных пони, в оборванной одежде и всяким хламом в качестве дополнительной защиты, гнались за бирюзовой земной пони и наверняка её жеребёнком. Рейдеры или бандиты. Они разбрелись по всей улице и играли с жертвами. Они их уже догнали бы. Своим телекинезом я поднёс к себе снайперскую винтовку. Винтовка остановилась в воздухе. Мне не стоит вмешиваться. Вдруг за всем этим скрывается нечто большее? Отец или другие жеребята остались в плену, а этим якобы дали шанс убежать. И если их дружки не вернутся, то над оставшимися жертвами утроят жестокую расправу. Выстрел одной из кобыл, что преследует жертв, пришёлся в заднюю ногу бирюзовой кобылы. Она болезненно закричала и с тяжёлым глухим звуком упала. Жеребёнок свалился с её спины. — Наконец-то! — послышалось радостное восклицание разбойницы, державшей в магической хватке небольшой пистолет. — Я достала эту сучку и её маленькое отродье. Нет... Они изначально увидели жертв и начали преследовать. Они хотели взять их живьём, чтобы затем поиздеваться над ними. Рейдеры, если и нападают с засады, то нередко стремятся схватить своих жертв живьём. Для последующего развлечения с ними, а затем, возможно, для пополнения своих рядов. Чаще всего эта участь выпадает детям: взрослых убивают. Слабую земную пони и её жеребёнка издевательски загнали в угол. Беззащитные, не способные постоять за себя. Всю жизнь провели в нищете, в страхе перед завтрашним днём. И не более чем — Мамочка! — плакала маленькая кобылка. Моё сердце скрутилось от боли. Ком к горлу подступил. Нет. Я... Не должен... оставаться в стороне. Магия моего рога засияла ярче. Винтовка готовится к стрельбе. Остальные рейдеры с ножами и кувалдами в зубах с хохотом побежали к своим жертвам. Кобыла ещё жива, но на помощь не зовёт, понимая, что никто не спасёт её, и поэтому инстинктивно прикрыла собой кобылку, которая успела подползти к ней. — Теперь вы наши! — расхохоталась главная разбойница. — Нет! — со слезами на глазах выкрикнула мать. Рейдеры почти добежали. Голова одной разбойницы словно взорвалась, её ошмётки разлетелись по окрестностям. Остальные с недоумением услышали выстрел. Второй разбойник оказался крупным земным пони с шёрсткой токсичного цвета. В его голове образовалось зияющее отверстие. Третья разбойница в испуге развернулась и бросилась к ближайшей довоенной повозке. На её проржавевший серый корпус брызнула кровь. Земная пони тяжело рухнула на дорогу. Она захлёбывалась собственной кровью — пуля прошла навылет через её горло. Четвёртая... единорожка. Спряталась за мусорным баком. Она понимает, что бежать от снайпера бесполезно. Может, попробовать подобраться к ней при помощи стелс-поля и сэкономить патрон... Я посмотрел на свой модифицированный стелс-режимом Пип-Бой. Весь заряд ушёл на VATS. Из-за этого я ещё минут десять не смогу воспользоваться ни стелс-режимом, ни тем же VATS. Технологии Большой Горы впечатляющие, но не безграничные. Вопрос энергопотребления не был решён. Придётся действовать по-другому. Выстрел отвлёк меня от Пип-Боя. Разбойница пыталась отстреливаться. Ей было неизвестно моё месторасположение. Преимущество на моей стороне. Подстреленная в шею земная пони, отчаянно боровшаяся за свою жизнь, скончалась. Я вытянул обойму своей винтовки и вставил туда один бронебойный патрон. Вставив магазин обратно в винтовку, я прицелился в мусорный бак, за которым пряталась разбойница. Винтовка издала сильно приглушённый грохот, и пуля дважды прошла сквозь тонкий металл пустого мусорного бака. Разбойница крикнула от боли, за этим последовал звук глухого падения тела на бетон. На улице образовалась тишина. Под гуляющим ветром изредка поскрипывали двери брошенных повозок и автомобилей. Бирюзовая земная пони с недоумением и тревогой осматривалась по сторонам. Она увидела меня, когда я спускался к ней. — Не трогайте нас, — испуганно проговорила кобыла, прикрыв копытами своего жеребёнка. — Не бойтесь, — я снял шлем со «зловеще-красными глазами», — я вам ничего плохого не сделаю. Я пытался говорить как можно мягче и дружественней. — Кто вы? — зажатым голосом спросила бирюзовая кобылка. — Случайный прохожий, — улыбнулся. — Как вы? Серьёзно ранены? — Жить буду, — промямлила она, не до конца осознав произошедшее. — Спасибо за помощь. — А жеребёнок? — Она взглянула на своё маленькое чадо. Кобылка же взглянула на меня и вымучено улыбнулась. — Здрасте, — с опаской пролепетала она. Мать попыталась встать, но тут вскрикнула от нахлынувшей боли. — Мамочка! — с ужасом крикнула маленькая пони. Она посмотрела на окровавленные задние ноги своей матери. От увиденного ребёнок ужаснулся ещё больше, чуть не зарыдав. — Сейчас помогу. Я достал медицинские инструменты и обеззараживающую жидкость, чтобы вытащить пули, а также обезболивающие. — Это то, что я думаю?.. — настороженно спросила бирюзовая. — Да, это обезболивающее. — Я лучше потерплю, — попросила меня кобыла. — Это снимет боль, — уверял её я. — Знаю. Но я боюсь… — У меня есть достаточный медицинский опыт для лечения подобных ран. С моей-то жизнью... Кормили свинцом, протыкали ножом... били тупым и тяжёлым предметом... В общем, пули вытащить нелегко, и, скорее всего, будет очень больно. Хочешь, чтобы ребёнок услышал твои крики? Пони задумалась и посмотрела на свою дочь. — Хорошо… — нерешительно проговорила кобылка, повернувшись ко мне. Без лишних заминок я приступил к работе.***
— Спасибо большое за... помощь, — она заулыбалась, и вдруг её лицо приняло унылый и виноватый вид. — Мне... нечем вас отблагодарить. — Ничего страшного. Мне достаточно вашей благодарности, — сказал я, улыбаясь. — Что? Почему? — Она будто увидела призрака. Я её понимаю — ожидание помощи от незнакомца равноценно поиску ветра в поле. — Если пони может отблагодарить меня чем-то материальным, пускай. Если же нет, то мне достаточно и доброго слова. — Без... корысти для себя? — продолжала удивляться пони. — В таких ситуациях мне трудно... остаться в стороне. Такой уж у меня характер. Мне просто приятно делать другим добро, когда я могу это сделать... Бирюзовая пони всё ещё не верила, глядя на меня со смешанными чувствами. Её обуревали благодарность и скептицизм. Я лишь пожал плечами и заинтересованно оглянулся. — У тех рейдеров, может, найдёте что-нибудь полезное. И в том магазине, — я указал на магазин, в котором ночевал, — в подвале благодаря гулям, которые сейчас уже точно окончательно мертвы, сохранилось много еды и воды. Я в любом случае всё не унесу. Мать с изумлением вытаращила на меня глаза. Я с большим усилием сдерживаю себя, чтобы не заулыбаться. Обожаю видеть такие лица. Обожаю приятно удивлять других. Кажется, что я делаю что-то полезное. В Пустоши хорошее настроение само по себе награда. С хорошим настроением можно совершить многое. — Я...я ещё не встречала таких щедрых пони, как вы. Кто бы мог подумать, что я получу помощь от незнакомца. Ещё раз вам спасибо. Я кивнул и отправился дальше по дороге.