Fallout: Equestria. Параллельность

      — Нужно было ехать на нашем транспорте, — пожаловалась Ягодка... Лемон Стар по рации вовремя очередной поломки «Медведя», наблюдая за периметром, пока я пытаюсь привести его в чувства. — Твоя развалюха ломается каждый час. Такими темпами мы сегодня не доберёмся до гор.       — Ты куда-то торопишься? — спросил я, левитируя инструментами и изредка воздействуя своей магией на вышедшие из строя части транспорта. Слишком много поломок. Слишком много изношенных элементов. Во всех этих починках есть только один единственный плюс —тренировка моей магии ремонта.       — Нет. Но если промедлений можно избежать, то почему бы и нет?       Я промолчал.       В этой разведывательной миссии только я и Лемон. Она взяла лишь меня на задание. Я так и не смог добиться внятного ответа, почему мы только вдвоём в этой столь романтической обстановке. Что-то там про мои способности единорога, мой опыт проникновения в Стойла, навыки магического ремонта и взлома, что пригодятся при обследовании Стойл, возможность ощутить потоки магии, тем самым обнаружив магические ловушки, и так далее.       На северо-востоке от базы и на юго-востоке от Ванхувера возвышается горный хребет под названием Уайт-Шелл. По данным разведки Стальных Рейнджеров известно, что где-то там находится Стойло. Если неизвестны его точные координаты, то информация, я так понял, была обнаружена в какой-то старой записке, письме или в терминале довоенных жителей Эквестрии. К примеру, им пришло известие о том, что они наконец-то получили место в одном из Стойл, и они, естественно, захотели поделиться этой чудесной новостью с близкими и родными.       Стальные Рейнджеры неоднократно посылали разведчиков в эту россыпь гор, но безрезультатно. Лемон предположила, что ей повезёт.       Как я понимаю, разведка Уайт-Шелл проводится только летом. Потому что именно в это время года снега в горах не так много, а зимой там сплошные метровые сугробы, сквозь них физически не пройти. Если, конечно, не знаешь заклинания хождения по снегу. Постоянные снежные бури, температура всё время ниже нуля. Заметёт снегом в походе в такое время... и всё, оттаешь только по весне.       Эх...       Сколько же мне тебя ещё чинить, а?       Я раздражённо ткнул отвёрткой в один из цилиндров.       Мне уже скучно, а ремонт займёт ещё некоторое время. О чём бы поговорить с Лемон? Она ведь звёздный паладин местных Стальных Рейнджеров. Много знает. Хоть секретную информацию она мне не выдаст, но должна быть осведомлена об общей картине происходящего.       Итак...       — Лемон, можно задать вопросы?       — Это свободная пустошь. Спрашивай, — ответила она также по рации.— Всё равно пялиться на твой хвост мне надоело.       — Лишь на хвост?       — Всё остальное скрыто под плащом и бронёй.       — Лучше бы за периметром следила.       — Отставить бояться. Мои датчики отслеживания в броне мощные. Здесь только мы с тобой.       Впечатляет. Не говоря уже о том, что помимо упомянутых датчиков её броня ещё оснащена высокочастотной рацией, способной передавать сигналы на большие расстояния.       У Стальных Рейнджеров я попросил выделить мне детали и компоненты, чтобы я смог сконструировать радиоприёмник в своём шлеме. Старый я не снимал, лишь подсоединил к нему этот модуль. Я бы попробовал модифицировать Пип-Бой, но это опасно. Для этого пришлось бы менять все его внутренности, а я не могу так рисковать, поскольку от его правильной работы зависит работа имплантатов и генератора стелс-поля. Он и так частично преобразовался. Я боюсь, что могу что-нибудь испортить, если начну с ним химичить. Придётся пользоваться местным Пип-Баком... жаль, что я не прихватил таковой в Стойле Сорок Четыре.       К слову о радиочастотах. Лемон уведомила меня, что где-то в горах, на севере Ванхувера, расположена огромная башня, которая создаёт некий купол вокруг Ванхуверского региона. Это смесь магии и радиоволн, что блокирует сигнал извне, а также препятствует распространению сигналов за пределы такого купола.       Глушилка Ванхувера.       Стальным Рейнджерам неизвестна первоначальная цель этой башни. По мнению Лемон, у башни была совсем другая цель. Башня находится под контролем Ванхувера — Принца, Королей и Пяти Семейств.       — Зачем Принцу было создавать своего рода купол, блокирующий входящие и исходящие радиоволны?       — Без малейшего понятия. Может, он хочет, чтобы о происходящем здесь знали как можно меньше пони.       — И что тут такого особенного? — спросил я.       — Ну... Принц хочет всё контролировать. Пытается устранить опасности.       — Почему же вас до сих пор не устранил?       — Мы ему не по зубам, — хохотнула Лемон.       — Как и он вам.       — Да... — вздохнула она.       — Расскажешь мне о самых интересных и опасных местах Ванхуверской Пустоши?       — Из значимых мест —«Кратер», Стойло Шестьдесят Шесть и Грин-Айленд.       — «Кратер»? Там взорвалось мегазаклинание?       — Почти рядом это произошло. Так называют зону поражения, в которую входят руины Ред Спарка. Находится на северо-востоке от Ванхувера, прямиком у подножья северных гор.       — А что за Ред Спарк?       — Довоенный город, второй по величине после Ванхувера. Со стороны гор пролегает река, проходящая через него и разделяющая на две части. Хозяева Ванхувера обчистили и исследовали множество небольших довоенных городов поблизости. Перебили немало всякого сброда и различных мутантов, находившихся там. Вот рейдеры и подались в руины Ред Спарка. Из-за радиации большинство хозяев, да и Стальные Рейнджеры, не суются туда.       Радиация отпугивает многих мародёров, за исключением гулей. Благодаря отсутствию мародёров, думаю, город и привлёк рейдеров. Большое количество складов с довоенной едой. Но за это они заплатят большую цену. Со временем большая часть из них станут гулями из-за доз радиации. Подозреваю, что в подземных помещениях вроде канализации и коллекторов обитает большое количество диких гулей, чьи ряды пополняют рейдеры.       — А вы разве не можете справиться с радиацией и рейдерами?       — Вряд ли. На то есть несколько причин. Тамошний уровень радиации позволяет нам спокойно находиться в руинах и окрестностях, силовая броня обеспечит нас надлежащей защитой, но суть заключается в том, что это место словно лабиринт. Из-за ударной волны мегазаклинания почти все здания рухнули, завалив собой множество улиц и образовав своеобразный лабиринт.       А, вот оно что... Тяжёлой пехоте вроде Стальных Рейнджеров трудно пройти. Заблудиться в руинах— раз плюнуть, а ещё рейдеры, которые наверняка засели в уцелевших зданиях и стреляют во всё, что движется, кроме своих... Ну,в большинстве случаев. Настоящее осиное гнездо. Если Стальные Рейнджеры сунутся туда, их перестреляют как радтараканов. С планом Ред Спарка они смогли бы пробраться через этот лабиринт и нанести тяжёлый удар по ним.       — Если рейдеры могут спокойно пробить вашу броню своим дерьмовым оружием…       — Всё не так просто, — Лемон перебила меня. — Эти рейдеры хорошо вооружены. Они обчистили оружейные склады Ред Спарка. У них не у всех хорошо с броней так, как с оружием, но попробуй по ним попади. А ещё они знают те места как свои четыре копыта. Множество секретных ходов. Могут напасть из любого угла, обойти нас и окружить.       — То есть каждый рейдер — хорошо вооружённый противник, а ещё в этом им помогает окружающая среда? — страдальчески спросил я.       — У рейдеров нет чёткой иерархии и порядка, поэтому, чтобы наткнуться на организованную группу, нужно ещё постараться. Опытные рейдеры с хорошим снаряжением и знаниями сколачивают вокруг себя банду из рейдеров послабее и пытаются держать их в узде. Порой эти банды бродят по пустошам в поисках жертв и караванов работорговцев, идущих с ферм и шахт. Некоторые группы объединяются ради более успешного нападения на крупные караваны.       — Думаю, — начал я, — забавно потом наблюдать, как они грызутся друг с другом за добычу.       —Только если у них это получится, ведь охранники, преимущественно грифоны, тоже не лыком шиты и могут отразить нападения. Однако что-то в последнее время нападения на караваны одного семейства участились. На караваны нападают в основном опытные группы рейдеров. Их организация слишком сильно улучшилась за последние пару месяцев, что обеспокоило Семейства Ванхувера.       А Лемон может в длинные монологи. Всё так детально рассказывает, да и ещё с пояснениями. Это совершенно неплохо, просто... непривычно, что она столь открыта со мной.       — Тогда почему им не собрать небольшую армию и не выбить рейдеров из Ред Спарка, если те начали представлять угрозу?       — Они-то, конечно, могут, и их потери будут в разы меньше наших, но они до Дискорда ленивые. К тому же на их месте я бы сначала попыталась выяснить причину организованности, а уже потом действовать. В Ванхувере есть всё: еда, вода, электричество, крепкие стены, наркотики, развлечения и дешёвый секс. Рисковать своей шкурой они не намерены, а уж тем более с учётом их недавно возросшей эффективности.       — И они просто сидят и ждут данных с разведки?       — Ну... Подозреваю, что Принц отправил кого-то на разведку. Ещё, судя по наблюдениям, были выделены дополнительные ресурсы, чтобы обеспечить перевозку всех товаров через железнодорожные пути.       — Так почему с самого начала не перешёл на железнодорожные перевозки?       — Топливо. Оно необходимо для работы тяжеловоза. Поскольку всё вертелось вокруг угля — из-за него даже началась война с зебрами, — до войны было создано несколько экземпляров тяжеловозов, использующих самоцветы, которых в Эквестрии было немало. Пять Семейств истощили все запасы найденной ими шахты. Они начали выращивать новые самоцветы, но их недостаточно для постоянного использования поезда, а помимо этого в городе множество других сфер деятельности, где используются самоцветы... не говоря уже об инфраструктуре.       — В Ванхувере энергетическая проблема?       — Только с самоцветами. Электричество, как и воду, добывают с дамбы на севере.       — А что насчёт поездов, работающих исключительно на электричестве?       — Пока что ничего неизвестно.       Возможно, Принц не хочет, чтобы его город был зависим в какой-либо сфере от кого-нибудь ещё, поэтому и разорвал связи с внешним миром. Проблем, как погляжу, здесь и вправду достаточно.       — Расскажи о Стойле Шестьдесят Шесть.       — Таинственное Стойло на северо-востоке от Ванхувера, в нескольких километрах на запад от Ред Спарка.       — Таинственное?       — Тех, кто вошёл в это Стойло, больше не видели, — мрачно заговорила Лемон.       Ого, такого холодного и полного страха тона от неё я ещё не слышал.       — Ууу… — протяжно и шутливо завыл я, из под капота «Медведя». — Как страшно.       — Это не шутки! — рявкнула Лемон.       Она явно имеет что-то общее с тем местом. Возможно, лично для неё это может быть больная тема. Зря я пошутил.       — Прости, — сказал я.       Я услышал по рации глубокий и горький вздох.       — Давай тебе кое-что расскажу. Приблизительно восемьдесят лет назад обнаружилось это Стойло. Хозяева Ванхувера и Стальные Рейнджеры пытались его исследовать, но те, кто переступил порог Стойла, так и не вернулись. Связь с нашими рейнджерами, отправившимися туда на разведку, обрывалась сразу же, как только они переступали порог подземного убежища, и их больше не видели. После наших неудачных попыток проникнуть туда за его исследование взялись хозяева Ванхувера. С ними произошло то же самое, что и с рейнджерами — они не вернулись. С тех пор попыток проникнуть в это мрачное место становилось всё меньше и меньше.       — Однако всегда появлялись храбрецы и энтузиасты, попытавшиеся в одиночку проникнуть туда... и их больше никто не видел?       — Да... Почти двадцать лет назад Стальные Рейнджеры вновь предприняли попытку проникнуть туда, послав пятнадцать опытных наших братьев и сестёр… никто так и не вернулся, — на последних словах голос Лемон едва не надломился.       — Среди них были близкие тебе пони? — спросил я, отвлекаясь от починки. Я сосредоточил своё внимание.       — Да. В том отряде были мои родители.       Наступила небольшая пауза — такое ощущение, что ветер стих. За время нашего знакомства никогда не видел Лемон подавленной или хотя бы грустной.       — Ещё раз прости — я правда не хотел сыпать тебе соль на рану, — проронил я виноватым тоном.       — Ничего. Ты не знал, что для меня значит это Стойло, — она глубоко вздохнула, а затем выдохнула, чтобы успокоиться и дальше рассказывать об этой больной для неё теме.       — Может, если тебе тяжело об этом говорить, то…       — Нет, всё нормально, — тихо перебила меня Лемон. — Ещё странным было то, что, когда впервые обнаружили это Стойло, главные двери не были заперты каким-либо шифром или кодом. Однако жителей Стойла Шестьдесят Шесть и даже комбинезонов с двумя шестёрками на спине не было найдено в округе.       — Да, действительно странное Стойло, — задумался я. Главные двери не заперты, следовательно, жители должны были выйти на поверхность. Либо же кто-то до этого его обнаружил и сумел взломать шифр, но таких специалистов по взлому считанные единицы. — Расскажи о Грин-Айленд.       Ещё немного осталось... я почти всё исправил.       — Грин-Айленд, или просто «Остров», находится очень близко к берегам Ванхувера, приблизительно в полукилометре, и единственный путь на его территорию проходит через уцелевший автомобильный мост. Этот остров примечателен тем, что его растительность чрезвычайно высока.       — В условиях низких температур и морозов это невозможно? — спросил я.       — Отчасти. Суть в том, что обнаруженные там виды растений не приспособлены для холодных условий — а ведь половина острова лежит в вечном слое снега, хоть это и преимущественно горная часть...       — И чем же остров был до апокалипсиса?       — Туристическим заповедником, зоопарком, если хочешь, для редких видов животных. На него упало второе мегазаклинание... Понимаешь, к чему я клоню?       — Могу себе представить, — понимающе ответил я. Но одна радиация не могла вызвать столько мутаций самостоятельно, особенно таких сильных. С уверенностью могу сказать, что там было что-то ещё.       Тот же Заповедник на востоке, что сейчас облюбовали грифоны, сбежавшие от внезапной атаки Анклава на остатки их Королевства. Его растительность не может быть обусловлена одной лишь радиацией. Два совпадения под ряд быть не может.       — Грин-Айленд кишит опасными существами, — продолжила Лемон, — но охотников это не отпугивает, для них остров — это промысловые угодья, богатые на мясо, всевозможные шкуры и просто спортивное развлечение. Прямо за мостом, соединяющим Ванхувер и остров, расположен небольшой довоенный городок — Порог Феникса.       — Что из себя сейчас представляет Порог Феникса?       — Это безопасная зона, но когда выйдешь за её стены — будь готовым к тому, что на тебя набросятся либо стая диких животных, либо опасные насекомые. И не только крупные насекомые...       — Была там?       — Нет, и тебе не рекомендую. Лишь из разведки знаю, что есть несколько видов мелких насекомых, которые могут парализовать тебя, лишь ужалив. Есть ещё ядовитые. Так что лучше, чтобы на теле не было открытых мест — иначе, если ты путешествуешь один, тебе крышка.       — Ты сказала, что туда упало мегазаклинание. Там полно радиции?       — В северной части довольно высокий уровень, где горы и сугробы. Через сугробы можно пройти только в местах, где растительность сильнее толстого слоя снега. Грифоны иногда с воздуха исследуют этот остров, но из-за плотной растительности им трудно что-то рассмотреть, практически невозможно. Растительность... — хмыкнула Лемон. — Там даже есть хищные растения, которые своими огромными лианами схватят и утащат к себе в пасть.       — Интересно… — проговорил я. Грин-Айленд действительно опасное место.       Разумные растения? Мелкие, но опасные насекомые? Много разновидностей хищников? Мутации?       — Значит, во все эти места соваться не стоит? — спросил я, думая о противоположном. Ух, на каждое из этих мест мне хочется хотя бы одним глазком посмотреть... Уж слишком много необычного. Пожалуй, это место интересует меня даже больше, чем Заповедник с грифонами.       — Только если захочешь откинуть копыта. На самом деле... Не суйся в то Стойло.       — Почему тебя это должно волновать?       — Не то чтобы волнуюсь, но ты, вроде, неплохой малый: рассудительный, не бесчувственный, учитывая, что кроме наших братьев вокруг нас одни ленивые и зажравшиеся работорговцы, которые думают только об удовлетворении собственных животных потребностей. Я не люблю, когда хорошие пони просто так погибают.       — Хм, — хмыкнул я, улыбаясь. И тяжело вздохнул, вспомнив своё прошлое, заполненное безумными событиями. — В этом вопросе я не могу ничего обещать. Я слишком любознательный. Двадцать семь лет не изменяю себе в этом.       Я почти дочинил двигатель. Ещё пару моментов и готово.       — Как ты вообще смог дожить до такого возраста... Уму непостижимо.       — Что, я почти тебя догнал, при этом будучи столь безрассудным?       — Тебе ещё пять лет до меня... — сказала она и затихла, словно пожалела о сказанном.       — Тебе тридцать два года?       — Ну да... а что? — настороженным и малость смущённым тоном ответила Лемон.       — Ты довольно молода для звёздного паладина.       — Усердно трудилась. Спасибо. Так что, если будешь более рассудительным — сможешь дожить до моего возраста.       — Жизнь должна быть насыщенной. Зачем мне такая старость?       Тяжёлая металлическая крышка капота резко опустилась мне на шлем. Голова зазвенела, я едва устоял на подкосившихся ногах, но согнулся от прилетевшего на меня веса и почти обнял своей грудью старый и изношенный двигатель. Всё это сопровождалось болезненным постаныванием и протяжным «бля-а-ать».       Я обречённо вздохнул.       Думаю... мне не стоит злить Лемон и шутить о её возрасте, особенно, когда нахожусь в уязвимом состоянии.

***

      Через несколько часов пути мы сделали привал в одном из заброшенных домов в туристическом городке, о чём свидетельствовало «кладбище техники» — многочисленные трейлеры и другие брошенные транспортные средства перемещения, стоявшие ржавыми пустыми карикатурами на самих себя; их важные части давно растащили предприимчивые «умельцы». Отсюда туристы шли осматривать красоту заснеженных гор Уайт-Шелл.       Идею сбавить здесь обороты предложила Лемон, сказав, что, несмотря на лето, ночью в горах поднимается сильный ураган, что может повлечь лавину или камнепад, который может засыпать «Медведя». Лучшая тактика в таких условиях — идти или ехать днём, когда не будет метели. Уже отсюда мне виден слой снега в горах. Пусть эта дорога и сложна — не каждый преодолеет все испытания пути,— но зато ночные метели заметают следы так хорошо, что никакой специалист даже с микроскопом их не обнаружит. Поэтому эти горы являются отличным местом для того, чтобы сбить след. Стоить отметить, что снег лежит только в пределах горного массива, и дорога в горы становится всё выше и выше... это хорошо и в какой-то мере воодушевляет, поскольку среди скал редко встречаются опасные хищники, но даже здесь нельзя терять бдительность.       В занятом нами одноэтажном деревянном домике для туристов ничего нет, кроме старой мебели, прохладного воздуха и скрипящего деревянного пола, покрытого вековой пылью. Ещё есть камин с толстым слоем пыли, означающей, что с войны его никто не разжигал.       Я расставил в окрестностях импровизированную сигнализацию в виде старых консервных банок и растяжек с гранатами... в виде яблок. Всё ещё не могу привыкнуть к такой форме гранат в этом мире.       Я расположился на сломанном диване, и странно, что он не развалился окончательно, как только на него присел. Лемон нашла в углу старый брошенный матрас и посмотрела на меня с выражением, спрашивающим, хочу ли я спать на матрасе. Я ответил, что кобылице удобства лучше всего подходят. Она восприняла это как обиду, мол, кобылы думают лишь о себе, в любых обстоятельствах требуют королевского комфорта и всё такое, и бросила в меня маленький деревянный столик. Я вовремя успел встать с дивана до того, как он пролетел чуть повыше его спинки и ударился об стену позади него, сломав одну из ножек. Я посмотрел на только что испорченную мебель и медленно повернул голову к Лемон.       — Ну вот что ты натворила? Испортила такое непревзойдённое произведение искусства. Ты даже прицельно кинуть не можешь. Раз хочешь бросаться вещами, может, устроим пижамную вечеринку и побьёмся подушками? — иронически проговорил я.       — Я не против, но здесь нет подушек, в которые я бы напихала кирпичей для… большего веселья, — со смешком ответила паладин.       — Раз хочешь спать с клопами, милости просим, — сказал я, устраиваясь на диване и открыв пачку картофельных чипсов, глядя на то, как Лемон собирается вытянуть из угла матрас. — Перетащишь матрас, уснёшь на нём, а утром обнаружишь, что лежишь на матрасе в том же углу, откуда и взяла его. Клопам не нравится смена обстановки, знаешь ли.       — Да не может их быть так много... — самоуверенно проговорила Лемон, переворачивая матрас, под которым оказалось множество шевелящихся маленьких жучков. Видимо, там были не только клопы. Резкая пауза свидетельствует о том, что она явно пожалела о своей уверенности.       — Посмотри, что ты натворила! — с наигранным возмущением воскликнул я. — Ты разрушила единственное укрытие для этих маленьких и миролюбивых созданий. Ты монстр!       — Очень смешно, — сказала Лемон, перевернув матрас в исходное положение. — Вздремну лучше на полу.       — Полностью согласен. Ибо ты проломишь диван, если сядешь на него, — улыбнулся я, продолжая её подстёгивать. Её забрало медленно и угрожающее повернулось в мою сторону. Могу поклясться, что её взгляд так и говорил: «Нарываешься?». Затем она, не снимая брони, словно позабыла обо всех тревогах, легла возле дивана и уснула. Видимо, так сильно устала, что забыла выключить динамик в своём шлеме — через несколько минут я услышал лёгкое похрапывание. Эх, беспечная душа.       Доев чипсы, я также, не снимая брони, разложил спальник, сложил рядом своё снаряжение и прилёг. До чего же мягко и уютно… Последнее, что слышал перед тем, как провалиться в желанный сон — доносящийся сюда шум бури в горах. От мысли о ней я поёжился, вжавшись в спальник, словно хочу спрятаться от этой бури в тёплое место.

***

      22 число Месяца Хлеба, Рэддэй. Тридцать второй день пребывания.       Я проснулся и посмотрел на ПипБак — проспав ни много ни мало почти восемь часов. Повернув голову в сторону Лемон, я увидел, что она всё ещё дремлет. Это может показаться странным, если взять во внимание, что она спит на прохладном деревянном полу. Я слабо улыбнулся. Всё очень просто — в силовой броне не холодно, внутренние системы поддерживают тепло.       Я перевернулся на спину и стал созерцать прогнивший потолок, через некоторое время осознав, что мне противно смотреть на него: отвратительное зрелище. Только я собирался встать, как услышал заработавшие сервоприводы силовой брони Лемон.       — Утра доброго, — лениво произнесла она, зевая.       — Взаимно. Заморим червячка? Нас ждёт трудное блуждание в горах.       Из внедорожника я притащил в домик еды, а также бутыль с ягодным соком, который остался от грифонов Заповедника.       Я полностью осушил чашку.       — Хочешь? — спросил я, увидев, что голова Лемон повёрнута в мою сторону дольше обычного. — Ягодка будет пить ягодный сок?       Лемон едва слышно хохотнула, но покачала головой.       — Почему?       — Ну... просто не хочу...       — Тогда почему всё время смотрела на меня, пока я пил?       — Нет, правда. Я не хочу.       Её голос какой-то... неуверенный. Смущённый. Словно она не хотела бы отвечать так, но ей почему-то приходится. Может, она боится, что я пытаюсь её отравить?       Я демонстративно налил себе ещё чашечку, и выпил.       — Точно не хочешь?       — Нет...       — Да брось... что тебя смущает? Что я могу тебя отравить?       — Что? — её голос звучит искренне удивлённо. Значит, я ошибся насчёт отравы.       — Тогда... почему не хочешь?       — Не хочу снимать шлем... при тебе.       Оу... Этого я никак не ожидал. Даже не знаю, что и думать.       — Чего ты боишься?       — Что ты... — она тяжело вздохнула, — будешь смотреть на меня с презрением.       — Ну... Да, большинство пони смотрит на Стальных Рейнджеров с презрением. Отбираете технологии у тех, кто в них нуждается. Трахаетесь с тостерами.       Она неловко засмеялась.       — Нет, я не про это...       — А про что тогда?       Её голова опустилась. Сидит в молчании и, видимо, рассматривает свои закованные в силовую броню передние копыта.       — Обещаешь, что не будешь смеяться? — спросила она, не поднимая головы.       — Даю рог на отсечение, что не буду.       Лемон рассмеялась. Поколебавшись несколько секунд, она подняла копыта к своему шлему, повернула его. Он издал едва слышный щелчок. По бокам обхватив шлем передними ногами, подняла его. Из-под него показались зелёные волосы её гривы... жёлтая шёрстка на лице... и слегка кругловатые щёки.       О... я же её видел... На выходе из «Разрядника» в их Цитадели. Она ещё со смущением скрылась из виду.       Сейчас её зелёные глаза избегают прямого взгляда. Они слегка двигаются в стороны, а её губы крепко сжаты. Своим видом создаёт впечатление, что готова отключить в своей силовой броне матрицы снижения веса и провалиться сквозь деревянный пол.       — О... так значит, мы с тобой встречались без брони.       — Да... — неловко буркнула она, всё также избегая прямого взгляда.       Она выглядит... довольно мило. Даже не знаю, из-за чего я так думаю. Как я обратил на это внимание раньше, до жителей Башни Тенпони ей далеко. Но она явно выделяется на фоне своих физически подготовленных братьев и сестёр. По крайней мере, в лице. Её кругловатые щёки и... этот смущённый взгляд делают её необычайно милой.       — Да-да, — продолжила она. Её голос тонкий и тихий, будто сейчас надломится. — Звёздный паладин Стальных Рейнджеров, что должен быть примером для подражания, является... жирной бочкой.       — Был я в одном месте... где полно крупных пони. Чтобы... дорасти до них, тебе ещё нужно будет съесть вагон сладких булочек и при этом не двигаться.       Она неловко улыбнулась и опустила взгляд.       — Знаешь... — сказал я, и она заинтересовано подняла на меня свой взгляд. Лемон сейчас кажется такой хрупкой... Одно неверное движение или слово — и она разобьётся в дребезги.       То, что она так близко к сердцу воспринимает свой лишний вес, говорит о том, что набрала его недавно и не привыкла к тому, как на неё смотрят.       — Знаешь... — вернулся я к началу, так как сбился с мысли. — Мне почему-то хочется тебя обнять. Такая милашка.       — Жирная милашка... — сказала она и отвернулась.       — Я просто удивляюсь, как ты смогла остаться Звёздным Паладином при таких...       —...габаритах, — закончила она за меня фразу. — Я до этого больше полагалась на мозги, а не на ведение боевых действий, но форму старалась поддерживать. Это... случилось недавно. Около года назад. Я переболела каким-то вирусным заболеванием, в результате чего нарушилась работа моей щитовидной железы; после этого я за краткий промежуток времени набрала вес. Врачи болезнь определили, но терапия проходит крайне долго... А Старейшине всё это известно.       — О... Так чего же ты стесняешься? Проблема явно не в тебе. Буквально проблема с твоей щитовидкой привела к набору веса.       — Да... Ты прав, но всё же... Многие этого не понимают. Ошибочно полагают, что я сама себя запустила и не слежу за собой. Каждый раз объяснять... я устала. Устала видеть их презрительные взгляды. Стыдно перед мужем...       Теперь понятно, почему она предпочитает прятаться за шлемом, почему свою трапезу проводит отдельно от остальных. Ей неуютно среди своих и...       Ох...       Кажется, теперь я понял, почему она решила пойти на разведку только со мной. Я на тот момент ещё не знал о её лишнем весе, поэтому она считала, что в моих глазах выглядит уважаемым членом Стальных Рейнджеров. Поэтому ей проще находиться в моей компании, несмотря на то, что я незнакомец.       — Вот... теперь ты знаешь... — она стыдливо отвернулась. — Зря я показалась. Не стоило мне этого делать. Лучше бы ты...       Я поднялся на ноги, подошёл к ней и, глядя в её удивлённые глаза, обнял за шею. Разомкнув объятия, я посмотрел на неё.       — Я чувствую, что теперь уважаю тебя больше, — сказал я.       — О-о... Э-э... А... п-почему?       — Я вижу, что для тебя это важно, но при этом не побоялась рассказать об этом. Сильно.       Её уста вновь растянулись в неловкой улыбке.       — Спасибо... Я... Даже и не думала, что ты так... что ты с пониманием к этому отнесёшься.       — А должен был поступить иначе? К тому же, лишний вес — признак достатка в Пустошах.       — Точно...       — Итак... теперь не знаю, можно ли с твоими проблемами предлагать ягодный сок.       Я дал ей новую и чистую чашку, налил сока и поднёс её к её губам.       — Да, мне можно. Спасибо, — сказала она и приоткрыла рот. Я поднёс чашку поближе, и она пригубила её. Синяя магия моего телекинеза приподняла и наклонила чашку, и горьковато-сладкая жидкость полилась ей в рот. Она начала осторожно глотать. С какими-то странными глазами она смотрит на меня исподлобья. Искренне наслаждается напитком. Ей нравится.       Взгляд зелёных глаз. Всё это... Как-то странно. Ощущение какой-то неправильности происходящего. Нет, нет ничего плохого в том, чтобы угощать кобылу соком. Дело в том, каким образом я её сейчас угощаю. Этот момент кажется таким... интимным.       Зачем я вообще поступил именно таким образом? Почему я держу для неё чашку?       И ещё мне кажется, что её щёчки покраснели.       Мягкие губы Лемон отпустили чашку, и она со смущённым видом облизнулась.       — Вкусно... Никогда ещё не пробовала такой вкуснятины. Дашь потом ещё?       — Всё таким же образом преподнеся чашку к твоим губам? — спросил я, сдерживая своё желание улыбнуться.       — Ну... Не обязательно, — неловко улыбнулась она, глядя в сторону. Я краем глаза уловил, что её круп и задние ноги словно слегка заёрзали.       Я быстро перевел взгляд в деревянную стену домика позади неё. Надеюсь, она не заметила, что я обратил внимание на её ёрзающий круп. Выглядит это крайне... Нет, не хочу думать об этом. Лучше сосредоточусь на чем-нибудь ещё.       — А теперь можно и позавтракать, — сказал я.       Я достал свой провиант: вяленное мясо, помидоры, банку кукурузы. Я предложил Лемон что-нибудь из своего набора. Она согласилась на банку кукурузы. Я не успел уделать свой кусок мяса, как Лемон съела уже половину.       Свист ветра, перед глазами мелькнул предмет в форме яблочка. Горячее яблочко.       Дьявол!       Я отбросил кусок недоеденного мяса и успел перепрыгнуть за диван; прогремел взрыв. Надеюсь, Лемон не зацепило. Я выглянул из-за дивана и посмотрел на неё: не пострадала. Лишь зацепило ударной волной — судя по гневному лицу, заляпанному содержимым банки из-под кукурузы.       — Лемон, не время принимать омолаживающие овощные маски, — проговорил я, подбирая свой шлем и надевая его. Я спрятался рядом с окном, пытаясь выглянуть и оценить обстановку. — Вовремя мы потеряли бдительность, — укоризненно добавил я. Затем посмотрел на свой компас — было приблизительно шесть красных меток.       — Какого ху... — послышался голос снаружи; прогремел взрыв.       Жестяные банки дико зазвенели, ударная волна выбила из окон последние остатки стёкла, к нам через окно влетела чья-то оторванная нога и с противным шлепком приземлилась на пол, а в дверь с глухим звуком и огромной силой что-то ударилось — аж пыль поднялась возле стен.       Сработала одна из трёх растяжек с гранатой, когда бандиты решили проверить, убило ли нас взрывом. Один готов. Осталось пять.       Я выглянул из окна: граната разорвала одну рейдершу — это была её нога, и её же изувеченное тело прилетело в нашу дверь. Вторая рейдерша, раненая, отползала куда-то, оставляя за собой тёмно-красный след. Через несколько секунд и она испустила дух от обильной кровопотери. Остальные укрылись за старыми автомобилями и трейлерами.       Поправочка. Осталось четыре.       Повезло, что магического топлива не осталось в этих машинах, иначе пиздец какой был бы взрыв.       В этот момент под соседним окном укрылась Лемон. Едва мы попытались выглянуть — полетели пули и проклятия, в которых было что-то про некрофилию.       — Они за автомобилями.       — Вижу, — ответила Лемон, пригнув голову вместе со мной после залпа. — Держи гранату. Ты точнее меня бросишь.       Она достала гранату из отделения своей брони и кинула мне: я поймал «яблочко», снял чеку и бросил его в проржавевший трейлер, в котором прятался рейдер. Послышались его крики и панические вопли, а затем всё дрогнуло от взрыва. Рейдер успел среагировать: он отбежал, но взрыв его зацепил, сильно ранив, и тот стал небоеспособным.       Осталось трое.       Посеянное смятение позволило мне схватиться за «Шёпот Ночи» и активировать тепловизор; я выглянул в окно и активировал VATS. Время замедлилось так, будто совсем остановилось. Я целился в фигуры рейдеров, а именно — в их головы.       За несколько секунд я снял их. Одному рейдеру разворотило верхнюю часть черепа. Второму, с кожаным головным убором из шкуры какого-то животного, пуля угодила в глазное отверстие и прошла навылет. Последней пони пуля пролетела через верхнюю часть головы в момент, когда она наклонила её в мою сторону, прячась за укрытием. Крупный калибр снайперских винтовок делает ужасные вещи.       — Готово, — сказал я, услышав только ленивый шелест ветра.       — Сейчас проверим, — ответила Лемон.       Я тщательно осмотрел местность на предмет опасности и проверил свой компас. Не заметив никого, я первым вышел из дома. Я услышал отдалённый грохот, и почти в тот же момент меня поприветствовала пуля в правое плечо.       — Блять! — я завыл от боли.       Сильная и адски жгучая, поскольку выстрел пробил броню и по касательной прошёлся по моему плечу, пуля оторвала часть не только брони, но и кожи. От силы выстрела меня сбило с ног, и я свалился на деревянный пол. С такой лёгкостью и силой мою броню могут пробить только пули пятидесятого калибра. Видимо, это и был ей местный аналог. Неудивительно, что я не засёк врага, учитывая, с какого расстояния достигает цель крупнокалиберная винтовка.       — Дэниэл! — в панике выкрикнула Лемон, и, не мешкая, затащила меня обратно в дом: как раз вовремя, потому что в следующее мгновение в то место, где я лежал, попала вторая пуля, оставив огромное отверстие в деревянном полу.       — Ты как? — обеспокоенно спросила Лемон, на секунду засмотревшись на отверстие, оставленное пулей.       — Живой... — промычал я, стиснув зубы от боли. Какая же она невыносимая!       — Тебе нужна медицинская помощь!       — Да неужели? — процедил я сквозь зубы. Говорить и соображать было трудно. — Смотри... лучше, чтобы... тебя не подстрелили. Я... сам о себе... позабочусь.       — А как же ты?..       — Следи... за... собственной шкурой! — почти прокричал я из-за боли. — Он сочтёт... меня мёртвым.       — Вряд ли, если стрелял в тебя во второй раз.       Пока Лемон пыталась отвлечь снайперский огонь и при этом не пострадать, я занялся самолечением. Из-за жгучей и острой боли тяжело было использовать телекинез, но я сумел достать и вколоть себе дозу морфина. Мне показалось, что слегка промазал. Чёртова боль!       Боль постепенно стихала. Она не исчезла полностью, но уже позволяла контролировать свои мысли и действия.       Я снял элемент брони на плече и как следует обработал рану дезинфицирующими средствами, а затем выпил сильного лечебного зелья. Приятное тепло распространялось по телу; я почувствовал жжение вокруг раны и пощипывание. Зелье начало действовать. Через несколько минут рана почти зажила: зелье сработало, остановив кровотечение и слегка восстановив кожу. Осталась лишь ноющая боль, которую мне терпеть не впервой. Регенерирующий имплантат со временем залечит рану до конца. Шрама остаться не должно.       — Как там в боевой и политической? — спросил я, глядя в сторону Лемон, спрятавшейся у окна и время от времени отстреливающейся из энергомагического оружия на спине её силовой брони.       — Пока застой, — ответила она, запыхавшись, постоянно меняя своё положение у окна. — Судя по всему, сделав два выстрела, он переместился в другое место, — добавила она. — Так как пули пролетали под разным углом. Он постоянно меняет свою позицию, как и я, а мой компас вообще не может его засечь — он слишком далеко. Вот и бегаю взад-вперёд!.. — выкрикнула на последних словах Лемон, очередная пуля навылет прошла деревянную стену и со свистом пролетела в миллиметрах от её забрала.       Снайпер в любой момент может подстрелить нас, и поминай как звали. Ну, хотя бы деревянная стена немного замедляет пулю, и силовая броня защитит Лемон. Но не меня! Я взглянул на компас — ничего.       — У меня та же проблема с определением его местоположения, — огорчённо сказал я. Мимо просвистела пуля — на меня посыпались щепки. Это было близко! — Придётся подойти к нему.       — Каким образом ты это провернёшь? — спросила Лемон, пригнувшись от очередного залпа.       — Это так же легко, как прогулка по парку. Нужен только Стелс-Бак, а ты пытайся отвлечь огонь на себя, только не переусердствуй, иначе буду тебя с пола соскребать.       — Это я хотела тебе сказать. Надеюсь, у тебя есть Стелс-Б... — Лемон осеклась на полуслове, увидев, что я исчез из виду.       — Ты к Жвачке также подобрался... Заклинание? — спросила Лемон. — Сколько у тебя ещё спрятано сюрпризов?       — Много, — протянуто ответил я, выйдя из дома и медленно продвигаясь в сторону снайпера.       Я осторожно двигался между трейлерами и другим транспортом со включённым тепловизором, выискивая неприятеля. По пути я наткнулся на выжившего рейдера, которого зацепило гранатой, данной мне Лемон. В его глазах был страх смерти и страдания. Он не хотел умирать. Никто не хочет умирать. Все хотят лишь избавиться от мучений.       Ты не виновен, что стал тем, кем являешься. Но это тебя не оправдывает.       Я свернул ему шею. Быстро, чтобы не мучился.       Хотя порой мне хочется, чтобы некоторые особо жестокие рейдеры помучались перед смертью.       Отойдя далеко от дома, я заметил, что на компасе Пип-Боя появилась метка.       — Я засёк снайпера, — сказал я по радиосвязи. — Он на юго-западном холме.       — Не отчитывайся мне при каждой перемене ситуации, просто действуй!       — Я думал, тебе будет интересно… — пробурчал я, шутливо обидевшись, и достал «Шёпот Ночи».       — Я понимаю, — начала Лемон, пока я устанавливал ствол побольше на винтовку, — что ты шутишь, чтобы...       Послышался очередной выстрел по её позиции.       — Проклятье! — крикнула она по рации. — Ты шутишь, чтобы контролировать свои эмоции в бою, особенно после тяжёлого ранения...       Я прицелился в снайпера, обращая внимания на все факторы, способные влиять на траекторию пули.       —...но пожалуйста, сосредоточься и побыстрее покончи с ним, — проговорила она с сильным волнением и страхом в голосе.       Он вновь выстрелил.       — Дэниэл! — в панике прокричала Лемон; от внезапности я дёрнулся, магией случайно нажав на спусковой крючок. Прозвучал приглушённый, словно сдавленный, хлопок. Через оптический прицел я увидел, как пуля почти сразу разнесла стрелку голову.       Повезло... Ох, как повезло.       — Не кипишуй — сказал я. — Он всё.       — Да?.. — отозвалась Лемон, словно не веря своим ушам. Я услышал, как она свободно вздохнула. — Проверь... Не осталось ли ещё кого-нибудь, — слегка дрожащим голосом произнесла она.       Я некоторое время побродил по окрестностям, переменно выжидая, пока заряд Пип-Боя восстановится, чтобы я смог вновь включить стелс-поле.       Прошло около двадцати минут.       — Проверил. Чисто, как силовая броня порядочного Стального Рейнджера, — я услышал смешок по радиоканалу.       — Хорошо, — хохотнула Лемон. К ней вернулась прежняя уверенность. — Если я умру от пули рейдера, которого ты не заметил, то вешайся, чтобы я тебя на том свете смогла придушить.       Я подошёл к трупу снайпера раньше, затем подоспела и Лемон.       Передо мной лежит обезглавленный рейдер в хорошей боевой броне, рядом крупнокалиберная снайперская винтовка. На открытых частях брони заметно его облезшую кожу.       Видимо, это и есть разбойник-ветеран, учитывая признаки гулификации, означающие, что он прожил долго в «Кратере» и имеет за плечами богатый опыт. У него действительно мощное оружие. Крупнокалиберная винтовка пробьёт силовую броню, как карандаш — бумагу.       — Его мозги разбросаны по округе, — Лемон внимательно осмотрела вооружение снайпера. — О! Антимех-винтовка? Редкость даже для рейдеров-ветеранов из «Кратера». Ещё большая редкость— видеть его так далеко от их территории.       — Ты не против, если я заберу винтовку? — я повернулся к ней. — Всё-таки это я его убил.       Стальной Рейнджер ничего не ответила, наверняка обдумывала мои слова. Мне хотелось заполучить хотя бы один экземпляр подобной винтовки, ведь я люблю мощное и дальнобойное оружие со скользящим затвором. Ох, этот звук и ощущения, когда передёргиваешь затвор... чувствуешь себя настоящим охотником. Уверенным. Доминирующим. Чёрт! Я просто помешан на этом — но не так сильно, как на внутреннем устройстве оружия.       Я помотал головой.       Не увлекаться.       — Ладно, — тяжело вздохнула Лемон после некоторых размышлений, но тут же сурово добавила: — Только не светись с ней перед Стальными Рейнджерами.       Похоже, я действительно не являюсь их пленником или подозреваемым в чём-то, раз позволяют мне присвоить подобную технологию.       — Уговоров и не требовалось, — сказал я, приятно удивившись.       — Во-первых, — начала Лемон, — как ты сказал, подстрелили тебя и убил его ты. Во-вторых, я не собираюсь силой отбирать винтовку, пусть и технологичную. В-третьих, как звёздному паладину мне ничего не будет за то, что я не забрала ту или иную технологию. Поисками технологий я не занимаюсь, кроме некоторых исключений. Если важная технология существует лишь в одном экземпляре и представляет для меня интерес, то я могу отобрать эту технологию силой при необходимости — но это маловероятно, потому как не столь много вещей на этом свете могут меня удивить и заинтересовать.       Тут мне захотелось рассказать, что я из параллельного мира со своими физическими законами, в котором отсутствует магия как таковая. Вот она охуеет от возможностей технологий, аналогичных здешним, но без вмешательства магии.       — Это угроза? — аккуратно поинтересовался я.       — Нет. Просто дружеское предупреждение.       — Раз уж мы такие друзья... — я принялся обыскивать убитого. — Скажи... Почему ты так уговаривала меня поехать к вам на базу?       — Ты, наверное, думал, что мы взяли тебя в плен?       — Угу. — Едва заметно согласился я и напрягся, ожидая её ответа.       — Всё просто. Нам нужны союзники.       — Интересно, но какая мне в этом выгода?       — Доступ к нашим мастерским, знаниям и даже некоторым ресурсам. За крышки, само собой. Тебя, если захотят, смогут обучать чему-то другие Стальные Рейнджеры. Насколько я знаю, ты уже хорошо зарекомендовал себя главному писцу и главному архивариусу.       Мастерская Стальных Рейнджеров меня действительно впечатлила. Благодаря ей я смог быстро внедрить приёмник местных радиосигналов в свой шлем. Пусть он и действует лишь на небольших расстояниях. А ещё много чего другого...       — Да, с вами и вправду круто, — сказал я.       Думаю, с ними всё же стоит потусить.       — Такие предложения делаются далеко не каждому.       — И что я должен делать? Тащить каждую найденную технологию к вам на базу?       — Можешь, конечно. Но Стальные Рейнджеры надеются, что ты будешь поступать согласно нашим интересам. Или хотя бы без вреда для нас.       — Подозреваю, что, помимо меня,у вас ещё должны быть союзники.       — Ты пока что первый, насколько мне известно.       — Как так?       — Были и предыдущие попытки, но они ничем не заканчивались, — грустным тоном молвила Лемон.       — А... ну... это ожидаемо.       — Ты... скажу честно, приятно удивил многих Стальных Рейнджеров.       — Приятно слышать.       Она кивнула и отправилась осматривать тела. Я продолжил осмотр своего снайпера.       Плечо по-прежнему ноет от недавнего урона. Каждое движение плеча напоминает мне об этом. Видимо, это продлится ещё несколько часов. Если бы не имплантат регенерации, заживление происходило бы гораздо дольше.       Итоги присвоения вещей ветерана: антимех-винтовка, которую я разобрал для удобства, патроны к ней, парочка гранат и лечебных зелий, мешочек с крышками (всего в сумме около ста пятидесяти крышек). При обыске остальных трупов я присвоил автоматическую винтовку в неплохом состоянии, пару пистолетов среднего калибра с боеприпасами к ним. Я также обезвредил поставленные мною растяжки и забрал гранаты.       Лемон взяла только медикаменты и крышки.       Все найденные ценности я сложил в «Медведя».

***

      Мы уже полдня разъезжаем по горам вдоль туристических дорог, но не нашли ничего, кроме красочного пейзажа и мелкого камнепада.       — Скучно-о-о, — устало протянула Лемон, сидя на переднем сидении. — Ты что-нибудь видишь?       — Лемон, я постоянно что-нибудь вижу, — равнодушно ответил я, сосредоточившись, чтобы мы не свалились на этой громадине вниз. Из-за скользкого снега это может произойти. — Конкретизируй свой запрос.       — Ну, не знаю… Скрытая тропа, тайный заговор, знаки, указывающие на существование пришельцев, — с сарказмом сказала Лемон. — Да хоть что-нибудь, что укажет нам на Стойло. Ты же вроде наблюдательный и посетил не одно Стойло.       Знаки, указывающие на существование пришельцев. Я едва удержался от смеха. Вот он! Пришелец сидит прямо возле тебя, во всей свой красе и уникальности. Сомневаюсь, что в этот мир когда-то забредали люди.       Двигатель начал издавать знакомые хлопки. Пришлось нажать на тормоза и проверить, что с ним опять не так. Снег под обувью хрустел, когда я шёл к капоту.       Вновь ремонт... вновь проблемы.       Лемон пошла прогуляться и осмотреть местность повнимательнее, раз подвернулась такая возможность.       Починка не заняла много времени. Повезло, что поломка оказалась незначительной. Я закрыл капот. Пора звать Лемон и ехать дальше.       — А... что ты делаешь? — спросил я по радиосвязи, глядя на Лемон, которая неподалёку ощупывает неприметную скалу. — Ты пытаешься её соблазнить?       —Да, Азбукой Сайфер, — ответила она. — Это один из известных способов соблазнения. Я читала о нём в старых архивах Стальных Рейнджеров...Шутки в сторону. Вообще, Азбука Сайфер — это способ знакового кодирования, если не знаешь.       — Хорошо, но зачем ты его применяешь?       — Затем, что мои датчики зафиксировали странную активность. Подозреваю, что это своего рода двери, что открываются при правильной последовательности постукиваний.       Выглядит надуманно, но... Я не знаю этот мир, следовательно, как и то, насколько частым явлением здесь являются потайные двери в скалах.       — И как, есть успехи? — спросил я, идя к ней.       — Был бы успех, я бы не продолжала с ней возиться, а была бы внутри.       — Зачем Стойл-Тек прятать вход в Стойло за потайной дверью?       — Незачем, — Лемон продолжала выстукивать по скале различные комбинации. — Такая хрень бесполезна с учётом местного горного пейзажа. Здесь и так почти никто не ходил, кроме довоенных туристов.       — Тогда... — начал было я, но Лемон поспешила ответить на мой вопрос прежде, чем я его задал.       — Её могли установить после войны. Те, кто точно хотел спрятаться от кого-то... к примеру, от хозяев Ванхувера. В конце концов, у работорговли есть свои противники.       А ведь точно. Я не подумал, что в Ванхувере могут быть ненавистники рабства. Кто-то наверняка должен бороться за свободу рабов.       — И.. судя по тому, — начал я, подойдя к Лемон вплотную, — как ты стучишь по этой скале, будто по барабану, противники рабства прячутся в каком-нибудь бункере. Вероятнее всего, в каком-нибудь Стойле. Глупо было бы размещать центральный штаб прямо в осином логове, в самом Ванхувере.       — И-и-и-и... — Лемон вдруг заговорила тоном телеведущего какой-нибудь довоенной лотереи, — у нас есть победите-е-ель! Всё верно, мой дорогой друг. Твоё дедуктивное мышление тебя не подвело. А теперь ваш приз! Информация! Насколько мне известно... насколько Стальным Рейнджерам известно, ещё с самого начала восстановления Ванхувера были противники рабства, которые любили подпортить всю малину работорговцам. Воровали рабов, меняли внешность и стирали память. Их агентов находили, проверяли их память, но так и не смогли узнать местоположение их главного логова. В итоге все сошлись на том, что они находятся за пределами города, и где-то под землёй. До сих пор ищут.       — Обстановка не изменилась совсем?       — Подозреваю, что за последние десятилетия их активность снизилась. По крайней мере, случаи с похищением существенно сократились. В конце концов, рабам настолько промывают мозги с самого рождения, что на их переобучение к свободной жизни уйдут годы. Исключением являются рабы, что стали таковыми уже в детском или зрелом возрасте, у кого ещё есть некоторые шансы на реабилитацию.       — Звучит так, будто ты работаешь с ними,— усмехнулся я.       Уж слишком правдоподобно звучат её мысли. Слишком хорошо понимает ситуацию. Или мне так кажется.       — Проживёшь здесь пару лет, изучишь местную обстановку и сразу начнёшь понимать, что к чему и почему. Дискорд бы обоссал эту скалу!       — Что, кончились варианты?       — Я перепробовала все слова, связанные со свободой, борьбой и освобождением.       Хм...       Они ведут борьбу с работорговцами Ванхувера с того момента, как началось восстановление города. А это больше ста лет. И за последние десятилетия их активность снизилась. Столько лет борьбы, но безрезультатной, ведь рабство, судя по описаниям Лемон, множится в Ванхувере как грибы после дождя. Не без помощи умелой промывки мозгов, конечно же. Они, похоже, начали сдаваться.       Я бы и сам, наверное, сдался бы, если бы видел, что совместные усилия ни к чему не приводят вот уже больше ста лет.       — Попробуй слова, связанные с безнадёжностью, безысходностью и обречённостью.       — Почему?       Я высказал свои мысли, и она понимающе кивнула.       — Наша ситуация похожая... — добавила она с грустью. — Мы тоже в последнее время проявляем меньше активности, чем раньше. Ванхувер побеждает всех нас своей выдержкой.       После нескольких попыток скала пришла в движение: она громко зашуршала и отодвинулась назад.       — «Безнадёга», — сказала Лемон.       Она включила фонарик на своём шлеме, а затем шагнула в пещеру, я включил свой и последовал за ней. Наши шаги эхом проносились по всей пещере, свет наших фонарей рассекал окружающую нас темноту. Мы прошли примерно метров двадцать и оказались у огромной стальной двери в виде шестёрни с цифрами «53». За дверью слышен приглушённый гул генератора и другого оборудования ничем непримечательного Стойла. Лемон тут же подошла к дверной консоли и начала с ней возиться.       Внезапно по пещере эхом прошёлся угрожающий, приправленный металлическим оттенком, голос кобылы. Он шёл из динамика консоли, и только сейчас я заметил камеру слежения со знакомой мигающей красной лампочкой.       — Отойдите от консоли! — приказал голос. Мы повиновались, отойдя от консоли на несколько шагов.       — Кто такая? — спросила Лемон Стар.       — Смотрительница этого Стойла. Не советую вам делать лишних движений, иначе эти две турели… — из-под чёрного металлического пола у двери показались две крупные турели, одна из которых снабжена ракетной установкой, что значит — дело плохо, — ...сделают из вас решето.       — Нет, лишь одна, ибо вторая от нас и мокрого места не оставит, — вставил я.       — А ну не выпендривайся! — возмущённым голосом прогремела Смотрительница. — Вы не сможете покинуть эту пещеру, пока я этого не позволю.       — Да ну… — самоуверенно начал я, но тут обернулся на шум позади и увидел, что скала встала в своё обычное положение, отрезав нам путь отхода. Остался только свет наших фонариков, кнопок на консоли и красное свечение целеуказателей турелей и камеры. Ну пиздец, хотел шутками снять напряжение, а в итоге лишь накалил его.       — Вы рыскаете в поисках Стойл. Я не могу вас впустить, а отпустить — тем более, иначе вы выдадите наше местоположение.       — Погоди, — поспешно сказал я. — Может, достигнем консенсуса? Я понимаю, что вы здесь от кого-то прячетесь, судя по той скале. Мне до лампочки, кто вы такие. Да, мы ищем Стойло, но не в плане технологий, а плане поиска одной... вещицы, которая может находиться в подземных бункерах. Она очень особенная и вам она будет без надобности, скорее всего, поскольку только мы можем оценить её ценность.       — Какие гарантии, что вы не выдадите нас... другим? — скептически спросила Смотрительница. Она не решалась указать на конкретных личностей. Либо заминка вызвана тем, что она просто утаивает, от кого они прячутся.       — А чего вы боитесь? — полюбопытствовал я. — Вы же живёте под землёй и не выходили на поверхность, с чего такая предубеждённость к незнакомцам? И почему вы вдруг решили, что мы ищем Стойла? Да, я посетил не одно Стойло, но ни в одном из них не было дополнительного секретного входа с кодом. К тому же это место идеально, чтобы скрыться от внешних глаз. Горы создают небольшие радиоволновые помехи, а в этой пещере они ещё сильней, что не позволяет нам на достаточное большое расстояние передать радиосигнал, — при моём последнем предложении, Лемон посмотрела на меня, а потом, будто найдя доказательства этого, сказала по радиосвязи: «Действительно».       Смотрительница не отвечала.       — Ваше молчание лишь подтверждает мою догадку о том, что вы на поверхности были не раз и от кого-то прячетесь. Будьте уверены, мне нет никакой выгоды в том, чтобы выдать вас. Я ищу только ту вещицу.       — Повторю, какие гарантии, что вы не выдадите нас? — повторила Смотрительница.       — Лишь моё честное слово, — ответил я, склонив голову и отведя правое копыто в сторону.       — К вашему сведению, — начала Лемон, — в моей силовой броне установлен отслеживающий датчик. Если я умру или покину броню, то об этом узнают на главной базе... особенно моё местоположение. У нас заботятся о бойцах. Так что они непременно обследуют эту местность. И тогда вам точно не отвертеться. А так мы заберём только то, что нам нужно, и уйдём, ничего не сказав о вас. Так что хотя бы попробуйте поверить нам и вы сможете дальше жить себе спокойно в Стойле. Что вам терять?       — Вот сено... — послышался испуганный голос Смотрительницы. Не знаю, говорила ли Лемон правду, но говорила она достаточно убедительно. Учитывая, что силовая броня — это тоже ценная технология, утрату которой не допустят. — Так и быть, но вещь, которую вы ищите, я просто так отдать не смогу. У нас товарищ пару дней назад попал в беду в Ванхувере. Его схватил сам Принц. Зовут Доджер. Ты должен его будешь вытянуть из копыт Принца. Главное, освободи его: мы об этом узнаем.       Интересно, каким образом узнает? Мне кажется, что она меня просто водит за нос. Я даже в городе не был, чтобы знать, что там да как. Ну, она ведь не знает, что я не бывал в Ванхувере и что в этом регионе я не больше недели. Если он у самого Принца, то очень высока вероятность того, что за ним присматривает не одна пара глаз двадцать четыре часа в сутки. А выкуп—если, конечно, в его планах продать его как раба — будет стоить астрономической суммы, которую у меня не получится собрать за краткий срок.       — Хорошо, — ответил я, понимая, что иного варианта нет. Посмотрим, что я смогу сделать. Сначала нужно добраться до города, а там видно будет. Да и в одиночку я доберусь туда в два счёта.       — Отлично, — приободрившись, сказала Смотрительница. — Твоя подруга останется здесь на какое-то время, а потом отпустим. Мне нужно ещё кое-что выяснить. Успехов тебе.       — Оставляешь меня, да? — обиженным тоном сказала Лемон по внутренней радиосвязи, когда я шёл к выходу. — Подождёшь?       — Я не знаю, сколько она будет тебя здесь держать... поэтому нет. Поеду без тебя.       — Ля ты крыса!       — Тебя всё равно кто-нибудь подберёт. Ты ходячая радиостанция. А мне хочется побыть одному. Я уже почти две недели постоянно нахожусь в чьей-нибудь компании. В общем,ещё увидимся, и, если к тому моменту я его ещё не выпью, напою тебя ягодным соком.

***

      23 число Месяца Хлеба, Орэндждэй. Тридцать третий день пребывания       Уже вечереет...       Выйдя из пещеры, что являлась входом в Стойло Пятьдесят Три, я вернулся к «Медведю»и отправился дальше по ущелью на север. Я ориентировался по карте, что выклянчил у Стальных Рейнджеров, и добрался до большого ущелья, пролегающего почти перпендикулярно этому. Потом свернул налево, чтобы выйти на равнинную местность.       Добравшись до другого ущелья, я поднялся высоко в горы, что было чертовски сложно на этой махине. Передо мной раскрылся незабываемый пейзаж — через ущелье на запад я видел большой город с населением почти в триста тысяч жителей; смог увидеть проход вдалеке, через который я проехал, чтобы попасть сюда. Вдоль этого ущелья пролегает железная дорога, вдоль которой я и ехал.       Железная дорога местами открыта, но большую часть скрыта в туннелях. Благо, они не завалены и через них можно проехать.       Миновав туннели, пережив несколько поломок транспорта и выехав из горного массива Уайт-Шелл, я попал на более-менее равнинную местность.       Стоить отметить, что прямо у выхода из последнего туннеля в горах Уайт-Шелл я заметил что-то вроде тропы. Возникает ощущение, будто до войны поезда останавливались здесь, чтобы высадить пассажиров у чего-то. Нужно будет проверить, куда она ведёт.       Я сделал соответствующее напоминание об этом в своём Пип-Бое.       В какой-то момент пути я жалею, что мой Пип-Бой не способен ловить местные радиочастоты, с чем я не желаю возиться, чтобы случайно не испортить всё устройство целиком из-за частичной трансформации. Возле крупного города обычно есть какая-нибудь радиостанция.       И тут я вспомнил, что в «Медведе» установлено радио. Я включил его и быстро настроился на первую же радиостанцию. На этой частоте играла весьма хорошая музыка, и, к моему удивлению, отсутствовала пропаганда в стиле Красного Глаза или того же Ашура и Эдема. Через некоторое время по радио я услышал голос местного диджея— Оскара, как он сам назвался. Это был жеребец с крайне харизматичным и вкрадчивым голосом. Стиль его речей не был похожим ни на стиль Тридогнайта, ни на стиль Мистера Нью-Вегаса. А раз никакой пропаганды не вещает, то для чего же тогда радио? Верно. Пиар, реклама и новости.       По радио диджей не отличался какой-то особенной манерой речи, но его фразы не были стандартными. Порой в его речах «от себя» прослеживалась рифма, шутки и остроумие. Совсем не надоедает. Возможно, причиной этого является его обворожительный голос.       В рекламе упоминались заведения, предлагающие товары или разного рода услуги. Частенько упоминались бордели с самыми горячими кобылами и жеребцами, которые только можно найти на просторах Пустошей. Крупные распродажи как товаров (часто упоминался некий «Оазис»), так и услуг (часто упоминалось семейство Софтхувз). Диджей их просто перечислял, не высказывая никакого мнения или особенного комментария насчёт них. Просто... спонсоры.       Когда речь заходила о новостях, диджей вставлял свои пять центов чуть ли не в каждую. Становится очевидным, что отбирают только самые интересные и важные новости (по его словам, конечно же). В новостях упоминались местные разборки, грабежи, убийства, коих было немало, преследования, праздники и мероприятия... Город живёт полноценной жизнью. Настолько полноценной и независимой от Пустоши, что меня это поразило до глубины души. По новостям даже не раз упоминался «закон и порядок», но мне кажется, что в городе работорговли и кланов сильно развита коррупция при такой же развитой бюрократии.       К слову о семействах. За моё путешествие к Ванхуверу упоминались те самые Пять Семейств: Софтхувз, Стилмейн, Уотерфолл, Фалкон и Мидоуз. Чем именно занимается каждая семья, сказать сложно. Слишком много сфер деятельности упоминаются в этом потоке информации, которую трудно классифицировать.       Больше всего меня поразило то, что диджей выходит в эфир каждые два часа. Эфиры занимают примерно минут двадцать. В эфирах освещаются новости и реклама. Мне кажется, что диджей Оскар не один занимается этим делом, это уж точно. Сомневаюсь, что он может выходить каждые два часа в эфир... двадцать четыре часа в сутки каждый день.       Наверняка Оскар — это просто общий образ, под которым работают несколько диджеев, меняя при этом свой голос при помощи магии. Неудивительно, почему я счёл его голос обворожительным. Он создан искусственно, а может, по прототипу какого-нибудь довоенного пони из записей. Это, возможно, объясняет отсутствие особенной манеры речи: из-за наличия нескольких диджеев она в любом случае будет непостоянной. Незначительно, но всё же это чувствуется. Однако сам принцип нескольких диджеев довольно удобный.       Двигатель начал протяжно хрипеть и кашлять, как Лилиак. Я свернул подальше с дороги, заехав за ближайшие скалы и устроив ночлег, и привёл двигатель в чувства. Костёр я не разжигал, чтобы не привлекать внимания, и после ужина лёг спать.

***

      24 число Месяца Хлеба, Еллоудэй. Тридцать четвёртый день пребывания.       Я постепенно приближался к городу и всё больше чувствовал его величие: высокие кирпичные стены в два-три этажа ближе к центру здания становились всё выше и выше, а выглядят они на редкость хорошо.       Трудно представить, что такой огромный и развитый город является гигантом работорговли. Глядя на этот мегаполис, я вспомнил другой город с работорговцами — Питт. Впервые я услышал о Питте в Цитадели Братства Стали от паладина Кодьяка. Лишь после попадания туда я понял, насколько ужасно оно выглядит. Как бы странно это не звучало, но я оказался в этом городе по собственной воле — хотел спасти всех рабов от власти их хозяев и найти кое-какое лекарство.       Как же я был наивным... Несмотря на то, что на тот момент ещё не отошёл от смерти Брис.       Вернер, человек, который послал сигнал о помощи, попросил меня найти лекарство от троглодитской болезни. Эта болезнь превращала человека в кровожадного мутанта — трога. Заразившийся ею человек терял разум и нападал на всех подряд из засад и тёмных углов. Троги проворные и быстрые, бегство от них равноценно попыткам увернуться от пули. Остаётся только дать бой этим тварям. В таком случае хоть какие-то есть шансы.       ИТВ — Инфекционным Троглодитовым Вырождением — заражались все, кто слишком долго находился на территории Питта и дышал тамошним воздухом. Первыми признаками болезни были язвы на теле, которые в дальнейшем разрастались. Ужасное зрелище. Хуже всего то, что болезни поражает мозг, поэтому со временем заражённые деградируют в дикарей или того хуже — в трогов. Лекарство жизненно необходимо было найти. Ради этого я терпел издевательства хозяев.       В Питте я пробыл около недели, прежде чем подняться до статуса солдата. Тогда я недавно потерял Брис, и мне была безразлична собственная судьба. Мне было не так уж и важно, что со мной произойдёт. Я уже не помню, почему решился страдать в этом месте. Возможно, физическая боль чувствовалась не так ужасно на фоне душевной. Возможно, это из-за лекарства для других. Возможно, просто хотел освободить рабов. Я был потерян. Но понимал одно: необходимо хоть чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься. Я терпел избиения надсмотрщиков и хозяев и видел, что некоторые рабы были не лучше их угнетателей. Некоторые рабы казались зверями — могли избить и изнасиловать другого независимо от того, какого тот пола. Я понимал, что между рабами почти нет единства — лишь несколько держатся группой, а так почти каждый сам за себя.       Именно в Питте я научился выживать в самых трудных условиях. Когда собирал стальные чушки и был почти при смерти, меня спасла Найт. Она жила в одиночестве на заводском дворе. Спасение оказалось случайным. Моя почти бездыханная тушка оказалась поблизости её укрытия, она собралась обыскать меня на предмет полезных припасов, но обнаружила, к своему удивлению, что я всё ещё жив. Без сознания, но жив. Возможно, именно этим я удивил её, и поэтому она решила помочь, подлечить и обучить меня многим приёмам самозащиты: как выживать в опасных ситуациях, быть менее заметным, эффективней оборонятся. Её прошлое оказалось одним из самых тяжёлых, что я когда-либо слышал, а я рассказывал ей о своём. Не стали друзьями, были просто хорошими знакомыми. К тому же она не искала крепких знакомств, не желая заводить связи с теми, кто на следующий день может оказаться в какой-нибудь канаве.       Победив в Дыре, арене для боёв среди рабов, я получил возможность поговорить с самим Ашуром и присоединиться к его армии. Я встретился с ним, и он рассказал мне о своих планах на этот город и о лекарстве... являвшемся его ребёнком. Я не ожидал такого. Сам Ашур не был психопатом с манией величия или кем-то подобным. На самом деле он был хорошим парнем, добивающимся лучшего для города, пусть и не самими светлыми методами. Ему самому было не по душе от того, как его подчинённые обращаются с рабочими. Он был в ответе за них всех.       Я же не способен был убить в целом нормальных родителей ребёнка ради того, чтобы добыть лекарство для Вернера. Кто знает, что они с ним сделают. Смогут ли добыть лекарство в неподобающих условиях? Сомнительно. Ашур сам хотел излечить всё своё население, и не только хозяев. А ещё имел ресурсы, чистоту и проявлял заботу. Если бы я отдал ребёнка Вернеру, в таких условиях поиски лекарства в разы заняли бы больше времени.       Вернер... Как выяснилось, на самом деле он сам хотел власти. А его бравада об освобождении была лишь для того, чтобы завлечь в свои планы «рыцарей на белом коне», которые несмотря ни на что примут его сторону, так как он пытается освободить рабов и найти им лекарство. Он вертел мной, как куклой.       Я сделал попытку переубедить Ашура в отношении рабочих, воспользовавшись тем, что ему самому не нравилось то, чем стали его подчинённые. Он согласился — пусть и не сразу, так как это не так-то просто сделать. Часть его подчинённых просто могли не прислушаться к его просьбе обращаться с рабами не как с бездушным скотом. Лучше бы суровое наказание получали те рабы, которые по-свински относятся к себе подобным.       В момент моей беседы с ним начался бунт рабочих против хозяев. Он попросил меня найти Вернера и прекратить бунт взамен на лучшие условия для рабочих. Я мигом отправился искать Вернера, Ашур в этот момент обратился к тем, кто имел хоть каплю сострадания к рабочим и был готов жить и работать бок о бок с ними, с просьбой закрыться в Крепости, пока всё не уляжется.       Вернер был упрям: он хотел, чтобы Ашур был мёртв, и власть с моей помощью перешла к нему. Я убил его, нисколько не сомневаясь в своём решении. Он оказался редкостным мерзавцем. В принципе, он отчасти говорил правду — просто перефразировал её на своё понимание.       Со смертью Вернера бунт рабов прекратился, так как их предводитель был мёртв, и Ашур выполнил своё обещание: рабы стали настоящими рабочими наравне с хозяевами. Рабочие получили более приемлемые для Питта условия проживания. Чем лучше работаешь, тем лучше питание и отношение. Хозяева стали обычными охранниками.       Рабочие трудились на благо города, а охранники выходили в пустошь или обыскивали руины самого Питта в поисках припасов. Так и раньше было, но они почти всё оставляли себе, а рабам отдавали остатки или примерно... ничего: те питались каким-то дерьмом.       После бунта прошло больше недели. За это время я помог решить несколько опасных проблем — в основном это были несогласные с новым режимом бойцы и троги. Также я собирал стальные чушки на заводском дворе, собрав как можно больше, чтобы как-то облегчить жизнь рабочих. Найт мне даже помогала: искать припасы вместе было проще. Я даже получал небольшую материальную помощь от того, кому сдавал чушки.       А затем я покинул город и больше не возвращался.       Интересно... Что будет ждать меня здесь? В городе, что является смесью Города Убежища, столицы Новой Калифорнийской Республики с налётом мафиозных семейств Нью-Рино и глобальной работорговлей, как в Питте.       Двигатель снова закряхтел и заглох посреди дороги.       Я раздражённо пнул руль и вышел из транспорта.

***

      Утро ещё не закончилось, как я оказался совсем близко у города.       По пути я встретил небольшой караван и некрупную группу исследователей. Как и ожидалось — никакой реакции на меня, кроме простой настороженности.       Вдалеке я увидел движущийся по путям поезд.       И вот я остановился у главных ворот с неоновой вывеской«Южные ворота Ванхувера».Ворота охраняют пони и грифоны, что облачены в крепкую броню. Они имеют при себе винтовки с оптическим прицелом.Рядом располагаются станки с пулемётами. Помимо охранников из плоти и крови здесь есть и неживые — минимум три робота класса «Страж». Все охранники, кроме «Стражей» внизу, находятся на бетонно-кирпичной стене.       Никаких «кто и почему»? Любопытно. Ворота открыты нараспашку, чтобы туда мог проехать любой транспорт. На воротах некрупным шрифтом написано, что проход открыт с шести утра до десяти вечера. Дальше впускают и выпускают только за сто крышек. Это якобы расходы на электричество для открытия и закрытия ворот.       Лишь переехав порог города, я уже был поражён внешним состоянием улиц и сооружений, открывшихся передо мной. Я снял шлем и осмотрел всё своими глазами. Не было отвратительного смрада мочи и испражнений, отсутствовал мусор и в некоторой степени грязь. Никаких заколоченных окон и дверей — все дома и здания используются по назначению: являясь местом для жилья или каких-то заведений. Жители шли по своим делам и не были одеты в запачканное тряпьё, как бродяги или поселенцы с пустошей. У всех у них приличные одеяния... ровно как и у тех, на чьей шее красуется электрический ошейник. Рабы здесь благодаря хорошим условиям и промытым мозгам не выглядят измученными. Они верно и с благоговением (правда, не все) следуют за своим хозяином, неся его вещи в качестве слуги или в качестве охранника.       Среди хозяев около четверти являются грифонами. Они есть как среди хозяев, так и среди рабов. Хотя среди рабов в соотношении с пони их существенно меньше.       Я увидел у стены города четырёхэтажное здание по правую сторону улицы. На нём маячила вывеска: «Полицейский участок южных ворот Ванхувера». Рядом с сооружением красовалось несколько пони в той же броне, что у охранников на стенах у ворот. Я остановил «Медведя» на специально отведённом месте, где уже находилось несколько средств передвижения — среди них были и повозки, запряжённые рабами. Парковочное место под присмотром, так что я без опаски оставил там свой транспорт и пошёл в здание местной полиции.       Войдя вовнутрь, я попал в своеобразный вестибюль. За рабочим столом с терминалом сидела нежно-зелёного цвета единорожка. Она листала какой-то довоенный журнал «Грифонья лапка» с изображением грифины и её поднятой лапы с когтями; не удосужилась даже взглянуть на меня, лишь спросила:       — Что вам нужно?       Этот журнал и стиль обложки мне что-то напоминает, но что именно, вспомнить не могу.       — Можно увидеться с шефом охраны?       — Четвёртый этаж, — сказала она, по-прежнему не поднимая взгляда, — свернёшь направо по коридору, и в конце будет её кабинет. Если больше нет вопросов, то извольте заняться делом.

***

      Я постучал в двери кабинета, куда направила меня администратор. После того, как получил разрешение войти, я открыл дверь, вошёл вовнутрь и закрыл её за собой.       Внутри нет особых излишеств. Лишь пара картин и цветочных растений в горшках. Вдоль стен стояли шкафы и картотеки с документами. В углу металлический шкаф с оружием и боеприпасами на случай непредвиденных обстоятельств. В большом, с виду мягком, слегка потёртом кресле, обитом каким-то материалом тёмно-красного оттенка, за широким рабочим столом из красного дерева сидит грифон. Оперение её тела вплоть до шеи тёмно-голубого цвета, оперение головы белое, но с небольшими прядями голубого оттенка. Одета она в громоздкую (под ней, видимо, какие-то защитные пластины) униформу, переливающуюся синими и чёрными тонами. Безо всякого интереса посмотрела на меня и вновь уткнулась в свои бумаги.       Как хорошо, что я уже привык к обществу грифонов Заповедника, что едят пони на завтрак. Она воспринимается не так внушающе.       — По какому поводу? — без особого интереса спросила она. — И садись, — она указала на стул перед её столом.       — Я впервые в городе и мне бы хотелось узнать, что к чему. Правила и порядки там, допустим… — Её взор внезапно направился на меня, а в глазах вспыхнула заинтересованность.       — Ты не из этих мест?       — Я с другого региона Пустошей. Недавно добрался сюда.       —Тогда я вынуждена представиться тебе, хотя в этой части города меня многие знают, — оживлённо сказала она, а затем прочистила горло и торжественно заговорила. — Я — ЭйсГраунд, начальник охраны южных ворот Ванхувера и его окрестностей. Ты здесь впервые, и я скажу тебе самое важное — Принц главный во всём. Если он у тебя лично что-то попросит, разбейся в лепёшку, но сделай это. Итак, дальше... — задумалась она, слегка почесав свой жёлтый клюв. — Как обычно: не воруй, не убивай, не затевай драк, не прикасайся к рабу другого хозяина без разрешения, не ломай чужую собственность и так далее. Более подробно законы и их пункты ты можешь взять у сотрудника по связям с общественностью. По большей части почти все правила касаются бюрократии в предпринимательской деятельности.       —Ничем не отличается от других мест на Пустошах, — выразил я своё мнение.       — Почти. Решишь убить кого-нибудь без вещественных доказательств и веского довода — и тебя сделают рабом. Отсидкой в тюрьме или лёгкой смертью не отделаешься. Это гарантированно. Либо отправят на шахты, либо на медицинские эксперименты Мидоуз, либо в личное распоряжение к какому-нибудь грифону-садисту, который будет долбить тебя в жопу по вечерам. У нас, к слову, достаточно таких, что любят лично тренировать рабов по своим предпочтениям.       — А что Семейства?       — Они занимаются экономикой и промышленностью города. Каждое Семейство имеет свой бизнес. Дают в долг, обеспечивают охрану и крышевание собственных территорий, то есть магазинов, складов, заводов и прочего. Мы туда особо не лезем, хотя должны были бы.       — Принц и Короли — какие у них полномочия? — При упоминании Королей на лице Эйс проступило мимолётное отвращение.       — Как я уже говорила, здесь Принц главный во всём. Он может потребовать у тебя всё что угодно. Даже твою жизнь или задницу, но он редко показывается на публике. По большей части он находится в Стойле Шестьдесят Восемь, что является домом и штабом как для него, так и для его... Королей.       И вновь едва скрываемое отвращение. Она довольно живо показывает своё отношение по поводу Принца и Королей. Неужели этот, по сути, диктатор позволяет так высказываться кому попало?       А ещё теперь я знаю, где следует начать поиски Доджера, за которым меня сюда и отправили. Стойло Шестьдесят Восемь.       — Принц имеет полномочия потребовать что угодно, однако пользуется этим редко. Он занимается другими делами на благо города. Его «волю» исполняют Короли. Ведут себя как задницы и самовлюблённые засранцы. Без вещественных доказательств могут убить любого, лишь бы выполнить указание Принца. Всегда есть другой путь, но они выбирают простой: «разобраться на месте без суда и следствия».       Хотя... нет. Она негативно высказывается лишь о Королях. Похоже, ей всё время не терпится обсудить их с кем-нибудь и выразить своё презрение. Это как увлечённые политикой личности, которые любят покритиковать оппонентов. В Новой Калифорнийской Республике таких полно из-за множества политических движений. Заведутся на монологи — фонтан дерьма, — стоит только упомянуть оппонентов.       Хорошо, что я не выступаю на стороне Королей Ванхувера. Иначе тапки полетели бы в мою сторону тоже. Лучше подыграю ей. К тому же я ничего не знаю об обстановке. Вдруг её слова слишком близки к истине.       — Разве радикальные действия Королей не вызывают возмущения у жителей?       — Редко. Они не хотят связываться с Принцем. У Королей большое влияние и связи, не говоря уже про угрозы недовольством Принца. Что-то я не припомню случая за свою жизнь, чтобы Принц лично пришёл разбираться с кем-то за неповиновение Королю. Почти все на это ведутся, даже большая часть членов семейств.       — Например?       — Отец или Мать семейства, крупные предприниматели не ведутся на эти угрозы. Остальные же только услышат, что из-за неповиновения ими займётся сам Принц, тут же раком станут и дадут себя отыметь, лишь бы не вызвать недовольства Принца.       — А что сам Принц?       — Да такое чувство, что его это не колышет, пока народ не начнёт возмущаться по поводу Короля. Они, конечно, могут убить Короля. У Королей нет неприкосновенности, но, скорее всего, их побоятся убить по двум причинам: недовольство Принца и его личное вмешательство.       — Какие ещё преимущества у Королей, помимо свободного принятия решений? И сколько их вообще?       — Не больше тридцати. Как новенькому советую тебе их знать в лицо... Если не хочешь иметь проблем с ними. Вдруг скажешь что-то не то, а я потом найду тебя в переулке. И обиженный Король будет оправдываться, — Эйс начала активно жестикулировать, в приступах драматизма поднимая когтистые лапы в воздух, — что ты угрожал безопасности Ванхувера, поэтому нужно было действовать быстро.       — Ого... с такой свободой действия отбор в Короли наверняка суровый.       Эйс посмотрела меня как на наивного дурачка, что предложил ей вилку в обмен на антимех-винтовку. Она была готова рассмеяться.       — О... Всё с тобой ясно, — она отмахнулась когтистой лапой. — Заимей связи и крышки, подкупи нужных личностей... и ты сможешь продвинуться в Короли, как и большинство из них сделало.       — А кто-то с боевыми навыками среди Королей есть?       — Да... Их меньшая часть — бойцы, которые проходили реальную проверку боем, в основном получив славу на Арене. Само собой, кроме боевых навыков, им нужна высокая репутация.       — И где её достать?       Глаза Эйс сузились, когда она взглянула на меня. Долго и вдумчиво.       — Что, самому не терпится им стать? — холодным, как её имя, голосом спросила она у меня. И приподнялась на кресле, наклонившись в мою сторону.       Возникло ощущение, что подо мной стул похолодел. Грифоны умеют запугивать.       Она явно ненавидит Королей... и хотела бы с ними что-то сделать.       — Просто... любопытно, как здесь всё работает. Не более того. Я просто путешественник.       Она недоверчиво опустилась на кресло.       — В любом случае, это не моё дело... Если за тебя поручатся несколько известных личностей, таких, как влиятельные богачи или Короли — хотя достаточно и одного из глав семейств, чего практически не случалось... на что даже не надейся... и если ты будешь известным среди определённой части обычных хозяев — то станешь Королём. Ещё двадцатипроцентная скидка на все товары и услуги, а также комфортабельные апартаменты в Стойле Шестьдесят Восемь.       — Хороший пряник. Где же кнут? В чём подвох?       Клюв Эйс Граунд широко растянулся в ухмылке. Настолько сладкой и приторной, что от одного её вида у меня может повыситься уровень глюкозы в крови.       —Ты будешь выполнять задания и поручения Принца, но он платить тебе не будет.       Чего?! Вот этого я точно не ожидал.       — Как так?       — Хорошо, что Принц не тратит ещё больше крышек на них. И так слишком много привилегий. Короли обеспечивают себя сами. По большей части именно те, кто занимается крупной предпринимательской деятельностью, являются Королями. Думаю, поэтому Принц хочет убедиться, что Короли будут заинтересованы в стабильности происходящего в городе и в том, чтобы не злить население своей свободой. Пытается придать им... чувство ответственности за то, что они делают.       Интересный способ мотивации. Хотя да, привилегии выглядят слишком хорошо, но ты не получаешь ни крышки за выполнение заданий от Принца. Ты должен сам зарабатывать. А когда у тебя есть бизнес в городе, ты будешь заинтересован в том, чтобы всё было спокойно.       С другой стороны, при таком раскладе браться за задания от Принца желания будет явно меньше — если он не пригрозит или что-то не будет угрожать их бизнесу.       — Бизнес... — сказал я вслух. — Разве не Семейства этим занимаются?       — Они, но... Всё сложно. Но кровным родственникам, претендующим на лидерство в Семействе, запрещено становится Королями. Думаю, ты понимаешь, почему. Поэтому я говорила, чтобы ты не надеялся, что за тебя поручится лидер одного из семейств, ведь они редко оказывают услугу тем, кто не из их круга. Это должно быть что-то из ряда вон выходящее. Во избежание... злоупотреблений ради своего Семейства в ущерб другому. Чувство ответственности будет в угоду своему Семейству, а не ради города в целом.       Я кивнул. С её выводами трудно не согласиться.       — Так... какие услуги предоставляют Короли, если они особо не выходят за пределы города и не рискуют своей жизнью?       — Рискуют лишь те, что имеют боевые навыки. Которые живут ради ощущения прилива адреналина и шума крови в ушах. Остальные... помогают кому-то продвинуться в их сфере деятельности. Ох, тухлые яйца!       Эйс выглядит озабоченной.       — Снова дала вволю своим эмоциям из-за Королей. У меня же дел по горло, — пояснила она.       — О... Но у меня есть ещё вопросы, касающиеся города. Например, карта... — не успел я закончить предложение, как Эйс начала рыться в ящиках своего стола и через пару секунд положила передо мной карту города. Довольно подробную, на ней изображены названия улиц и даже номера домов и зданий, а также названия заведений, магазинов и прочего.       — Что ещё? — нетерпеливо спросила она, опёршись подбородком о скрещённые лапы, словно на подставку.       — Ну, того, кто бы мог мне немного рассказать о городе. Что в нём есть и так далее.       — Хочешь, могу продать тебе раба — поскольку ты не отсюда, сделаю тебе небольшую скидку?       — Что твой раб может знать о городе? — скептически произнёс я. Хотя, если её раб действительно может мне поведать о городе, пускай.       — Ко мне приходят много хозяев, сообщают и жалуются о том, о сём. Уборщицы всегда могут услышать что-нибудь интересное. Здесь есть одна уборщица, которая очень любопытна и суёт нос, куда не нужно, — после того, как Эйс сказала это, за дверью что-то зашуршало, а затем послышались медленные и удаляющие шаги. Будто кто-то мимо проходил.       — Слышишь? — улыбнулась Эйс. — Клюв даю, что это она. Она хорошая уборщица, но слишком любопытная; к тому же, уборщиц у меня достаточно, поэтому много времени им нечем заняться, а на их пропитание уходят бюджетные крышки. Да я и не люблю, когда у моего кабинета подслушивают. Хоть она и ведёт себя спокойно, когда мои подчинённые с ней развлекаются, могу продать её за полтора куска крышек. Она стерильна, как и все рабы.       — А почему так дорого? Хотя бы скинь до тысячи двухсот. Сама же говорила, что она любопытная и использованная.       — Ладно. Будь по-твоему, — сказала она, доставая какую-то бумагу и браслет. Взяла ручку и что-то уже хотела записать, но посмотрела на меня выжидающее. — Я же забыла спросить, как тебя зовут-то? И да, скажи полное имя и как ты сюда добрался.       — Дэниэл Эванс. Я добрался на внедорожнике.       — В таком случае советую ещё прочесть правила дорожного движения в пределах города. Они изложены в книжечке, которую ты можешь бесплатно взять у администратора внизу.       Эйс что-то там записала и просунула мне бумагу, сказала, мне тоже необходимо расписаться — что я и сделал. Она отдала мне браслет, а я передал ей почти все свои крышки. У меня осталось меньше пятидесяти. Так, нужно срочно продать найденное барахло.       —Теперь ты, — начала Эйс, протянув мне всё необходимое для владения рабом, — несёшь ответственность за её действия.       Ох... что я натворил. И зачем я согласился? Теперь я... Мне не следовало её покупать. Полностью отвечать за жизнь и благополучие другого индивида... пони... Я просто не могу.       — Что? —Эйс заметила перемену в моём лице, — передумал?       Что мне ей сказать? Отменить сделку? Чем мне оправдать эту отмену?       — Я... А что значит — отвечать за её поступки?       — Все её действия будут считаться как твои собственные. Это на случай, к примеру, если ты прикажешь своему рабу убить кого-нибудь. Или убийство произошло непреднамеренно. Раб как часть тебя. Поэтому присматривай за ней хорошо. Или ты хочешь отказаться?       Я уже отводил жеребёнка к Башне Тенпенни. Неделю с ним провозился, но доставил живым в безопасное место и нашёл опекуна. С этой рабыней я поступлю также. Да. Я лишь временно за неё отвечаю.       — Нет. Просто... был немного сбит с толку. Непривычно, что я отвечаю за все действия раба.       — Таковы правила, — пожала плечами Эйс, — и я с ними солидарна.       — К слову, почему рабы такие дорогие? Даже при том, что её обрабатывали твои подчинённые?       — Раб, даже самый дешёвый и «свежий», стоит не меньше трёх кусков. А насчёт использования её подчинёнными, так это для того, чтобы они не скучали и не думали поскорей свалить со смены и спустить крышки в борделе.       — Как скажешь, — равнодушно сказал я, выходя из кабинета. Эйс заперла кабинет и проследовала в другой конец коридора, где занималась своим делом уборщица лет тридцати — розовая земная пони с короткой гривой брусничного цвета. Она убирала, но, заметив нас, явно забеспокоилась.       — Фло, — начала Эйс, проигнорировав её волнение, — это твой новый хозяин — Дэниэл. На этом твоя работа здесь завершена, — строго проговорила она, а затем повернулась ко мне. — Перед тем, как уйдёшь, проследи, чтобы она отдала свои рабочие инструменты и униформу. Ей там выдадут тряпьё, в котором она была до того, как оказалась здесь. Всего хорошего.       Эйс ушла в свой кабинет, и я остался с Фло наедине. Мне вдруг пришла мысль, что эта Фло могла бы рассказать много интересного о капитане Эйс. Так почему же она продала потенциальный «болтливый язык»? Или же, наоборот, это способ следить за мной? А возможно, капитану Эйс просто нечего скрывать.       — Фло, верно? — спросил я, слабо улыбнувшись.       — Да, хозяин, — ответила она с лёгким кивком. Её волнение почти прошло, едва она увидела мою улыбку.       — Ладно, отдадим твоё снаряжение, а затем пойдём отсюда, — проговорил я, идя к лестнице.       — Хорошо, хозяин, — послышался ответ.       — Ох. И можешь не называть меня хозяином? — вполоборота сказал я ей.       — Как желаете, хо... То есть, да.       — Вот и славно, — улыбнулся я. От моей улыбки Фло становилась заметно спокойней.       Если я задавал ей вопросы, она начинала еле заметно волноваться. Может, она беспокоится, как бы получше произвести впечатление на нового хозяина. А вообще это немаловажный пункт первой встречи. Произведя хорошее впечатление, можно добиться расположения собеседника. Судя по всему, видя, как я улыбаюсь, она думает, что ведёт себя правильным образом. На самом деле я улыбался не поэтому. Улыбка — тоже не менее важная часть общения.       Отнеся рабочее снаряжение, не принадлежащее Фло, я взял небольшие книжечки с местными правилами, среди которых и правила дорожного движения. После мы вышли на улицу.       Помимо них я пролистал правила эксплуатации электрических ошейников, что мне дала Эйс. Прочитав их, могу сказать, что ошейниками подобного типа пользоваться выгоднее, нежели взрывчатыми. Ведь, если раб попытается сбежать, его голова не взорвётся: вместо этого тело будет пронизано парализующим разрядом тока. Мощность тока можно выставить на браслете, как и радиус действия ошейника — от двух метров до трёх сотен. Если раб уйдёт за этот предел, его ударит током. После этого раб дважды подумает, прежде чем выйти за границу дозволенного. На моём же браслете был установлен радиус в тридцать метров.       Выйдя на улицу и взглянув на карту, я вместе с Фло сел в «Медведя», заплатил сторожу пятьдесят крышек и мы поехали к Стойлу Шестьдесят Восемь. За Доджером.       Не знаю, получится ли его освободить. Буду смотреть по ситуации. Но... следует ли мне вмешиваться и освобождать его? Мне так или иначе нужно добраться до очередной ключ-карты. Она необходима, чтобы попасть в «Купол», ибо там самые высокие шансы найти путь домой. Мне придётся вмешаться и при этом постараться особо ни на что не влиять.