Elastic Heart

Высоко в небе появляется монитор, который отсчитывает шестьдесят секунд до начала. Я, наконец, могу оглядеть местность. Сердце бьется так сильно, что вот-вот вырвется из груди. Я не вижу Пита. Я вообще никого не вижу. Ни единого трибута. Я стою в начале какого-то коридора, шириной не больше двух метров. Стены, покрытые ползучими растениями, поднимаются в высоту метров на десять. Над головой – голубое небо и табло с часами. Я вглядываюсь вдаль коридора, но он тянется и тянется. Я оглядываюсь - сзади тупик. Раздается гонг, и я соскакиваю с диска. Бегу, по коридору. Стараюсь прислушаться – не бежит ли кто за мной? Но не слышу ничего кроме своего дыхания. Какой же длинный коридор! Куда он меня приведет? Стараюсь вспомнить, было ли такое когда-нибудь на играх прежде? В памяти ничего похожего не всплывает. Если и было, то или до моего рождения, или мне было всего несколько лет от роду, и я не запомнила. Наверное, организаторы хотят нас порядком измотать, перед тем, как столкнуть возле рога изобилия. Заодно проверят физическую подготовку трибутов. Хорошо, что я тренировалась перед играми. Дыхания у меня еще надолго хватит, вот только бок немного покалывает, но я не обращаю на него внимания. Питу тоже не составит труда пробежать через коридор, а вот что с остальными трибутами? Вспоминаю старичка из восьмого. Но тут же отметаю все посторонние мысли. Сейчас я должна думать только о Пите. Хоть бы длительный бег не забрал у него все силы. Возле рога не избежать кровавой бойни. И преимущества будет только у того, кто выдержит марафон. Тем временем, бок колет все сильней. Я раскрываю рот и хватаю дополнительный объем воздуха. Теперь болит еще и грудь. Я останавливаюсь. Задерживаю дыхание, прислушиваюсь, и удостоверившись, что никто не бежит за мной, позволяю дыханию восстановиться. Вот так сильная! Сколько я пробежала? Не больше трех километров, а уже сдалась. Что подумают спонсоры? Я нагибаюсь, деля вид, что поправляю шнурок на ботинках. К горлу подкатывает тошнота. Только не это. Беременность не может на меня влиять. Я сажусь на землю и приваливаюсь спиной к стене. Мысленно убеждаю себя, что все хорошо, сейчас все пройдет, и я снова смогу бежать. Закрываю глаза, прислушиваюсь - что-то изменилось. К звуку моего дыхания добавился еще один звук. Будто что-то тяжелое волочат по земле. И тут я ощущаю легкий толчок в спину. Я резко оборачиваюсь - за спиной только стена. Меня толкнула стена. Догадка кажется мне абсурдной. Но тут же я замечаю, что сменился угол моей посадки. Меня толкнула стена. Стена движется. Вскакиваю на ноги и бегу сломя голову. Ну где же этот чертов выход? Если я не успею, меня просто раздавит как муху. Мне рано умирать, сначала нужно спасти Пита. Я заставляю бежать себя быстрей. На ходу раскидываю руки и упираюсь в стены. Когда прозвучал гонг, я не могла дотянуться до них. Конца у коридора не видно. Кажется, скорость движения стен увеличилась. Да, определенно это, так. Видимо – это замысел организаторов. Прибавляю собственной скорости. В ушах уже слышен звон, в глазах мелькают звездочки. Раздвигаю руки в стороны и тут же упираюсь локтями в стены. Меня охватывает паника. Я потираю глаза ладонью. Стены сдвигаются, и я уже не могу раздвинуть локти, но все равно не сбавляю темп. Дыхание больше похоже на рык какого-то дикого зверя. И тут я замечаю просвет. Он всего в нескольких метрах от меня. Неведомая сила заставляет меня совершить невероятное усилие, я отталкиваюсь от земли и прыгаю. Стены с силой соединяются, крепко зажимая между собой полы моей куртки. Я ударяюсь спиной о них, но именно это спасает меня от падения на землю. Тяжело дыша, я расстегиваю куртку. Руки непростительно дрожат, так что у меня ничего не получается. И только с пятой попытки, я наконец, избавляюсь от нее. Сажусь на землю, откидываюсь на только что сомкнувшуюся за моей спиной стену и осматриваюсь вокруг. Влево и вправо уходят коридоры, подобные тому, из которого я только что выбежала. Передо мной ниша, глубиной примерно метра три, густо заросшая вьюнком. Дыхание вернулось в норму, но от усталости дрожат и ноги и руки. Я заставляю себя встать. С трудом вырываю куртку из каменных объятий стен. Надеваю ее на себя и иду в глубину ниши. Дотрагиваюсь до стен, жду, что они начнут двигаться, но они стоят на прежнем месте. Я сажусь спиной к тупику. Мне нужно отдохнуть и подумать, что делать дальше. Приваливаюсь к стене и тут же проваливаюсь в мягкий вьюнок. Стебли растений так сильно сплелись между собой, что превратились в сплошной ковер. Тяну одну плеть на себя, и она с легкостью отрывается от камня. Я отрываю еще несколько, так чтобы укрыться за ними. Укрытая толстым ковром зелени, я не замечаю, как засыпаю. Просыпаюсь от громких аккордов гимна. Тут же вздрагиваю, как я могла уснуть? С опаской поднимаю взгляд в небо. Я не слышала ни одного выстрела пушки, но ведь я спала. Возможно, она стреляла именно тогда. В небе вспыхивают портреты трибутов. Похоже, я все-таки что-то пропустила. Женщина из четвертого, оба трибута из пятого, женщина из шестого, от вида следующего портрета у меня бегут мурашки - Джоанна Мейсон. Не сказать, что я ее любила, даже, наоборот. Но видеть ее лицо в небе и осознавать, что больше ее острый язык не выкинет ни одной колкости, мне невероятно тяжело. На глаза даже просятся слезы, но я сдерживаю их. Следом показывают женщину из десятого и мужчину из одиннадцатого, кажется, он был другом Хеймитча. Но самое главное, я не вижу Пита. Значит, он жив. Я выдыхаю. Он жив, но где он? Ранен ли? Ночь необыкновенно темная. Сначала я решаю идти проведать обстановку, но тут же раздумываю. Темнота мне не на пользу, лучше остаться и отдохнуть. Мое укрытие до сих пор не нашли, а значит, есть шанс, что и не найдут. Уж слишком темно. Я застегиваю куртку, надеваю капюшон, растягиваюсь вдоль стены и прижимаюсь к ней спиной. Сквозь заросли мне виден проход. Конечно, это слишком опасно, но на большее я не способна. Сон быстро завладевает мной. Просыпаюсь я рано, небо еще светло-серое. Очень хочется пить. Горло горит от вчерашнего бега. Медленно выбираюсь из своего укрытия, выхожу на развилку, куда мне идти? Вправо или влево? Решаю повернуть направо, тихо ступаю по земле, прохожу метров триста, коридор снова раздваивается. Наугад поворачиваю снова направо, иду примерно двадцать метров - коридор снова раздваивается. Лабиринт! Они сделали арену – лабиринт. Лабиринт! Да уж действительно такой арены не было никогда. Только высокие стены и бесконечные коридоры. Все договоренности об альянсах - все провалилось. Профи и одиночки. Теперь каждый сам за себя. Ни у кого нет преимуществ. Вот уж точно идеальный способ выявить сильнейшего. Я даже поражаюсь сообразительности организаторов. Интересно, кто из победителей это предложил? Есть ли здесь водоемы? Пить хочется нестерпимо. Вспоминаю, что на первых играх, чуть не умерла от обезвоживания. Иду несколько часов, сворачивая то вправо, то влево, наугад, но ни одного намека на воду не замечаю. Не видно и никого из трибутов. Насколько велик этот лабиринт? Были бы здесь деревья, я могла бы залезть наверх и осмотреться. И тут мне приходит в голову мысль. Нахожу стену, особенно густо поросшую вьюнком, хватаюсь за стебли, но моя теория рушится, как карточный домик – стебли слишком тонкие. Выглядят они весьма прочно, но человеческого веса не выдержат. Для уверенности, я все же поднимаю руки вверх и хватаюсь за стебли, подтягиваюсь, но они тут же рвутся. На землю возле ног падает оторванный ковер зелени. Я тихо чертыхаюсь и пинаю кучу, упавшую на землю. Что мне делать? Я и так уже бесцельно слоняюсь по лабиринту несколько часов. Сажусь на землю и автоматически перебираю растения пальцами. Вытягиваю из клубка несколько плетей, очищаю от листьев и сплетаю из них веревку. При желании ее легко можно будет разорвать, но на некоторое время она сможет задержать противника. Сматываю веревку и кладу ее в карман куртки. Осматриваю землю в поисках какого-нибудь камня, но моему взгляду предоставляется только мелкая галька и каменная пыль. Немного подумав, нагребаю гальки в другой карман. Представляю выражение лица Хеймитча. Хорош боец с веревкой в кармане и горсткой гальки в руке. Иду, стараясь ступать как можно тише. Несколько раз мне кажется, что я слышу чьи-то шаги. Один раз я четко слышу женский крик, который тут же смолкает. Но выстрелов пушки нет. На всякий случай поворачиваю в другую сторону и прибавляю шагу. Кто знает, что встретилось той женщине. В сознании тут же закрадывается мысль, а что если в лабиринте живут какие-нибудь твари. Переродки, искусственно созданные Капитолием, чтобы уничтожить трибутов. Унимаю нервную дрожь и перехожу на бег. Нужно скорее убраться от сюда. Только, убежав достаточно далеко, я останавливаюсь, чтобы передохнуть. Пить хочется невыносимо, так же как и есть. Со вчерашнего утра у меня ничего не было во рту. Отрываю листок от вьюнка и начинаю жевать. Во рту разливается горечь. Выплевываю остатки и вытираю язык рукавом куртки. Легче не становится, а вот пить хочется еще сильней. Заставляю себя идти дальше. Если Хеймитч не дает никаких подсказок, может, я уже близка к источнику воды? Вспоминаю первую арену. Хотя, может, он просто не может найти спонсоров, тогда мои дела совсем плохи. Задумавшись о спонсорах, я не обращаю внимания на первые признаки опасности. Возле стены лежит куча оборванных лиан. Кто-то, наверное, пытался забраться на стену, проносится в голове. Я делаю несколько шагов, и тут, куча резко вырастает и набрасывается на меня. Женщина - трибут из второго дистрикта действует быстро. Она набрасывает на меня сеть из растений, валит на землю и садится сверху. - Честно говоря, я ужасно голодна, - рычит она. - Ты на вид слишком тощая, но для ужина сойдешь. Что? Она собралась меня съесть. Вообще-то это запрещено, но ведь были арены, на которых трибуты ели друг руга. По спине пробегают мурашки. Женщина крупнее меня, перевернуть ее конечно можно, но ведь на мне еще сеть. Выбраться из нее будет сложнее. Соперница ослабевает хватку, а потом выпутывает мою голову из лиан. - Ты не против, я размозжу тебе череп? - глаза злобно горят, а на губах расплывается звериная улыбка. - А сырым мясом не боишься отравиться? Я слышала, что можно заработать несварение … - она прерывает меня мощным ударом по лицу. В глазах тут же появляются звездочки, а скулу пронзает боль. - Где твой муженек? Он ведь поклялся тебя защищать? – шепчет тем временем Вторая. Потом хватает меня за волосы и с силой бьет головой о землю. В глазах темнеет, в затылке ужасная боль, чувствую как по шее стекает кровь. Вдруг, моя мучительница замирает и прислушивается. Я слышу только, как кровь бешено стучит в висках, а в ушах свист. Она отпускает меня и встает на ноги. - Что за ерунда? - всматривается вдаль коридора. Она явно чем-то взволнована, каким-то звуком, но я ничего не слышу. В глазах все еще двоиться, но я могу пошевелиться. Стараясь не издавать шума, поворачиваюсь, чтобы выпутаться из лиан. И тут я их замечаю. Что-то черное и огромное. Ползет по самому верху стен. Мне их видно, а вот, похоже, моя мучительница их не видит. Она не смотрит наверх. Моргаю несколько раз, чтобы удостовериться, что это не мираж и не галлюцинации. Но они абсолютно реальные. Они доползают до того места, где стоит Вторая. Переваливаются через край и совершенно бесшумно спускаются вниз по стене. Размером, примерно, с большую охотничью собаку, они больше всего похожи на каких-то жуков, у них по шесть толстых лап, спина покрыта чем-то вроде панциря, туловище удлиненное и заканчивается острым подвижным хвостом. На голове не видно глаз, зато есть несколько рядов острых зубов. Переродки. Их двое. Они медленно ползут друг за другом, крепко цепляясь за каменную стену. Несколько секунд, и они прямо над головой моей мучительницы. Она, кажется, не замечает опасности и усердно вглядывается вперед, ей кажется, что опасность следует ожидать с той стороны. В голове проносится мысль, а не предупредить ли мне ее? Я даже окликаю ее. - Лежи смирно, – шикает она в мою сторону, - а то… - но договорить, что будет со мной, если я не послушаюсь, она не успевает. Один из жуков нападает на нее. Его острые зубы впиваются в шею женщины. Я слышу хруст сломанных костей, и в следующую секунду на землю, в паре метров от меня падает обезглавленный труп соперницы. Раздается жуткий хруст - переродок жует откушенную голову и возвращается обратно на вершину стену. На меня накатывает приступ тошноты. Второй переродок тем временем подползает к останкам. Он всего в паре метров от меня, я могу его рассмотреть. Глаз у него нет, зато по бокам две большие щели, которые периодически расширяются наверное, уши. Значит, он слепой и полагается только на свой слух. Я замираю, даже дышать стараюсь как можно тише. Монстр взмахивает хвостом и перерубает туловище своей добычи пополам, потом отхватывает руку. От хруста пережевываемых костей, меня мутит, хочется кричать и плакать одновременно. Зрелище не для слабонервных. Наконец, жук- переродок наедается и уползает вслед за своим товарищем. Я жду несколько минут, а потом выползаю из сети. Стараюсь не смотреть на изуродованные останки убитой. Голова кружится, а в голове стучит пульс. От резкого подъема меня выворачивает наизнанку. Надо убираться отсюда. Я шатаюсь. Все-таки она сильно меня ударила. Голова раскалывается, дотрагиваюсь до затылка - кровь. Зажимаю рану рукавом и ухожу. Несколько раз сворачиваю, пока не упираюсь в тупик. Сил совсем нет, звон в голове становится нестерпимым. Очень хочется пить. Я прижимаюсь к стене спиной и сползаю на землю. Делаю несколько глубоких вдохов, но избавиться от боли это не помогает. Где же Хеймитч? Мне бы не помешала помощь спонсоров. Оглядываю стены, в поисках переродков, убеждаюсь, что их нет, прячусь в зарослях вьюнка и закрываю глаза. Скоро я истеку кровью или умру от жажды. Мне уже все равно, найдет меня кто-то из соперников или нет. Тревожат мысли о Пите. А вдруг он также лежит где-нибудь и медленно умирает. «Прости» - мысленно говорю я. - Я люблю тебя, Китнисс, – отвечает Пит в моем воображении. - Мне невероятно повезло, что ты стала моей женой. И не смей думать, что я когда-то жалел об этом. Это все Сноу. Он виноват во всем. Потом воображаемый Пит нежно целует меня и гладит по голове. Боль тут же исчезает. - Все будет хорошо,- шепчет он. А потом начинает плакать. Его слезы стекают по щекам и падают на меня: на лицо, руки. Я тяну руки к мужу, чтобы успокоить его, но он тут же пропадает. А его слезы остаются. И тут я прихожу в себя. Это не слезы - это дождь. Я открываю глаза. Судя по цвету, которым раскрашен небосвод, сейчас поздний вечер, значит, я пролежала в отключке несколько часов. Вылезаю из своего укрытия и подставляю лицо под капли дождя. Набираю воду в ладони и пью. Вода приводит меня в чувства и даже успокаивает боль. Я смываю кровь с затылка и умываюсь. Вскоре волосы и одежда промокают, но я продолжаю пить. Когда мне еще представится шанс вдоволь напиться? Наконец дождь заканчивается, и я понимаю, что жутко замерзла. Зарываюсь в мокрые заросли вьюнка, наглухо застегиваю куртку и стараюсь уснуть, не обращая внимания на стук собственных зубов. И мне это удается. Просыпаюсь, когда на небе уже ярко сияет солнце. Вспоминаю, что вчера не слышала гимн и не видела погибших трибутов, вдруг вчера показали Пита? Мотаю головой, прогоняя жуткие мысли. Почему-то мне кажется, что он жив. Внутренний голос уверенно поддакивает. Дотрагиваюсь до затылка, боль уже не так ощутима, но голова еще кружится. Вода дала положительный эффект, снабдив силами. Конечно, подкрепиться тоже не помешало бы - я не ела уже двое суток. Но ведь это арена, а значит, где-то должен быть рог изобилия с разными припасами. Нужно лишь разыскать его. И я пускаюсь на его поиски. Через некоторое время одежда полностью просыхает на палящем солнце, а вместе с этим снова появляется жажда. Стараюсь не обращать на нее внимания. Иду осторожно, стараюсь не шуметь. Несколько раз замечаю жуков – монстров, ползущих по самому верху стену, но они тут же уползают прочь. И все же я замираю, когда вижу их острые хвосты. Цвет неба опять подсказывает, что дело движется к вечеру, когда я слышу чей-то топот. Кто-то очень тяжелый бежит за мной. Впереди прямой коридор, метров триста длиной и ни одного поворота. Укрыться не получиться, остается только бежать. И я припускаюсь, что есть сил. Голова побаливает, но страх сильней. Оглядываюсь и замечаю, что за мной бежит мужчина. Лица разглядеть не получается, но по тому, как он дергано движется, я понимаю, что у него болит нога. Значит, у меня преимущество. Он явно замечает меня и что-то кричит. Я не различаю слов. Он снова кричит. До меня доносится «направо». Не обращаю внимания и бегу дальше. До поворота остается всего несколько метров. Я оглядываюсь и замечаю в коридоре еще одного бегущего. Он бежит гораздо быстрее первого. Он замечает меня и его лицо растягивается в улыбке. Я узнаю его – это профи из первого. Узнаю я и первого бегуна - Курт. - Китнисс, убегай, - выкрикивает Курт. Мужчина из первого уже догнал его и повалил на землю. В это время я заворачиваю налево, бегу несколько метров, сворачиваю направо и упираюсь в тупик, разворачиваюсь, хочу вернуться обратно, но слышу топот. Кто-то бежит за мной. Я вжимаюсь в стену. Выхода нет. - Я знаю, что ты где-то здесь, - раздается совсем близко. Парень из первого загнал меня в ловушку. - Выходи, я убью тебя быстро, даже не почувствуешь. Сердце бешено бьется в груди, пульс стучит в висках, я думаю, как мне спастись. Соперник превосходит силой, драться бесполезно, оглядываю стены, ковер из вьюнка слишком редкий - даже не спрячешься. Бежать слишком рискованно, он быстрее меня. Тянусь к карманам. У меня только самодельная веревка, которую я сплела из плетей растений и пригоршня гальки. Вот уж отличное оружие в бою против профи. От отчаяния даже слезы наворачиваются. Почему-то мне тут же представляется, как все зрители сейчас напряжено прильнули к экранам. Что делать? Я слышу хруст гальки под тяжелыми шагами. Он приближается. Если у него получилось так быстро убить Курта, то со мной он справится еще быстрей. Курт не из слабых. Телосложением, он довольно крепкий. И тяжести поднимал на тренировках наравне с Питом. Пит. Прости. - Китнисс, не прячься, – наиграно ласково говорит победитель из Первого. Я пячусь к стене и упираюсь в нее спиной. Руки ощупывают шершавый камень. Глаза вновь и вновь оглядывают каждый сантиметр, в поисках хоть какого-нибудь предмета, который смог бы помочь. Но под ногами и руками нет ничего, чтобы защитило меня. - Ну, здравствуй, Китнисс, – он появляется в проеме, огромный как скала, – иди сюда, - голос мягкий, на лице торжествующая улыбка. Он знает, что я никуда не убегу. Полностью в его руках. - Только сделай это быстро, ладно? - неожиданно твердым голосом говорю я. Он слегка склоняет голову, как бы принимая мою просьбу, и улыбается. Гора мускул на его плечах подергивается, в предвкушении скорой развязки. - Как тебе арена? – он медленно приближается. – Без оружия скучновато. Никакого разнообразия. Можно только разбить сопернику голову или свернуть шею. - Действительно, скукотища, – мямлю я. Он смеется. – Мы могли бы стать друзьями, но, увы, - наиграно разводит руками. - От дружбы со мной у людей появляются неприятности. - Да уж, это верно. Но я избавлю их от этого, - расстояние между нами примерно пару метров. Я рвано дышу, все еще опираясь о стену. Лицо соперника излучает улыбку. Его явно забавляет происходящее. Он подходит ближе и, протянув руку, кладет ее мне на плечо. - Не бойся, - он наклоняется и шепчет в ухо. - Сейчас ты увидишься со своей дочуркой. Меня будто током бьет. Я резко бросаю ему в глаза мелкие камешки, что до этого сжимала в руке. Он разъяренно орет и закрывает лицо. В это время я пинаю его со всей силы в живот, и соперник падает на колени. Перепрыгиваю через него и выбегаю из тупика. - Хотел, убить тебя быстро, но ты сама напросилась, - слышу дикий крик позади. Мужчина быстро пришел в себя и мчится за мной. – Ты не уйдешь от меня, Китнисс. Я бегу быстро, но соперник быстрей, я слышу его тяжелое дыхание. Наугад сворачиваю налево, потом снова налево и вылетаю в длинный прямой коридор. Бегу изо всех сил, но этого недостаточно, чтобы оторваться. Первый догоняет меня и, прыгнув в ноги, валит на землю. По инерции мы несколько секунд катимся по земле, потом он подминает меня под себя и бьет в лицо. Его удар, точно мешок с песком. У меня тут же темнеет в глазах, а нос, кажется, превращается в бесформенный кусок мяса. - Зря ты убежала, - он хватает меня за горло и начинает душить. Сил для сопротивления нет. Я чувствую, как немеют пальцы рук. Хочу произнести имя мужа, но с губ срывается только хрип. Я умираю.