Elastic Heart

Мы сидим у костра и обмениваемся впечатлениями. Уставшие, окровавленные, зализывающие свои раны. Мое сердце только успокоилось от пережитого ощущения потери Пита. Слезы только что высохли на моих щеках и ладонях мужа. Пристально его разглядываю. Лицо немного осунулось, на щеке порез, но на губах улыбка. Та, которая затмевает всю боль в душе. Он говорит, что с самого начала никого не видел на арене. Прятался в зарослях лиан, от жуков приходилось несколько раз убегать. Один раз чуть не превратился в лепешку в движущемся коридоре. Конечно, он ничего не ел. За все то время, что мы на арене, сегодня он ест впервые, как впрочем и Битти. Изобретателю пришлось еще сложней. Его ранил жук, раскромсал руку. Он потерял много крови, спрятался в лианах и потерял сознание. Сколько времени он лежал без чувств неизвестно. Очнулся только когда пошел дождь. Так же как и всех нас, его на поляну вывели жуки. Из всех сидящих за костром, Битти один не потерял расположения духа. Он оживленно рассказывает об арене и восхищается изобретательностью организаторов, то и дело вставляя какие-то научные термины и иногда переходя на технический язык. Джоанна потирает ногу и бросает в костер пучки травы, которые рвет рядом с тем местом, где сидит. Она иногда поглядывает на нас с Питом, тесно прижавшихся друг к другу, на Курта, вежливо слушающего Битти, ну и на самого Битти, конечно. Прошло около часа, как мы появились на поляне. Трупы забрали, но атмосфера стала еще напряженней. Как бы Битти не старался заговорить нам всем зубы, это не получается. - Это невероятно! Движущиеся стены! Это потрясающе. Додуматься до такого. Они наверняка использовали механизм… - Одним словом долбанутый! Ты восхищаешься тем, что тебя чуть не убило? - Джоанна резко прерывает ученого - нет, ты правда думаешь, что это круто? Движущиеся стены! Может, скажешь спасибо распорядителям! - Джоанна, успокойся, – встревает Курт. - Меня это просто бесит! Он восхищается лабиринтом! Тем, как нас изощренно пытаются убить! Если тебе нравятся его россказни, котик, оставайся и слушай, а я пройдусь проверю периметр, надеюсь, никто из вас не запустит мне в спину зуб? - Она резко поднимается. Ее нервы сдали. Мы сидим возле костра. По цвету неба не понять сколько времени. Кажется, оно не меняет цвет. Незачем нам знать, сколько дней мы тут еще будем пребывать. Битти замолчал и перевел взгляд на Джоанну. Курт задумчиво уставился в костер, исподлобья поглядывая на удаляющуюся Джоанну. Пит лишь притянул меня к себе и поцеловал в висок. - Как ты? - тихонько шепчет муж. - Уже хорошо. - Я чуть с ума не сошел, когда не увидел тебя в самом начале. - Пит, прости меня. - Что? За что Китнисс? - За то, что была такой дурой. Прогнала тебя, заперла дверь. Я не знаю, что на меня тогда нашло. Я пошла за тобой, хотела попросить прощения, но тебя не было. Тебя не было ни на крыше, ни у Хеймитча, а потом я увидела лифт и так рассердилась… а потом утром они не дали нам увидеться и я… прости, - слова лились из меня бурным потоком. - Пожалуйста, перестань. Я счастлив, что ты жива. Остальное - не важно. Это все в прошлом. - Зачем ты ходил к Джоанне? – вопрос вырвался сам собой. - Поговорить, - он настороженно посмотрел в мои глаза. - Между нами ничего… - Пит, я знаю, что между вами ничего не было, нет, и не будет. О чем вы говорили? - О тебе, Китнисс. О тебе и о ребенке. - Нет… нет, только не говори, что ты попросил ее… - мой голос взлетел на несколько октав вверх - Я ни о чем ее не просил… - Пит, ты попросил ее умереть за меня? - я не верила ему. - Я же сказал, что нет. Мы просто говорили и все. - Ты ненормальный! Ты не имеешь права просить об этом! - я не заметила, как кричу, не заметила я и тревожных взглядов Курта и Битти. - Китнисс, я прошу тебя, успокойся. - Ты не имеешь права решать за меня! Ты эгоист! Чертов эгоист! Кого еще ты просил? - Ты серьезно решила, что я готова за тебя умереть? - Крикнула Джоанна. Я так громко выражалась, что она услышала меня, будучи у стены, и теперь быстро приближалась к нам. - Ты - идиотка, Китнисс, если считаешь, что кто-то готов умереть ради тебя. Самая безмозглая идиотка, которая возомнила себя центром планеты! Да кому ты нужна? Разве только своему безмозглому мужу! Вы идеальная парочка! Китнисс, я умру за тебя, потому что так люблю! О, нет, Пит, умру я, потому что я люблю больше! - Джонна передразнила наши с Питом голоса, строя при этом рожи, которые якобы изображали нас. - Знаете, меня от вас тошнит! Несчастные влюбленные! Думаете, на вас одних жизнь наложила одну большую кучу дерьма? Думаете, у вас одних отобрали все? Битти, - она резко повернула голову к растерявшемуся ученому, - как поживает твоя семья? Ой, прости, - Джоанна картинно прикрыла рот, изобразив испуг, - их же всех убили. Курт, - теперь она резко развернула голову к парню, - а как чувствует себя твоя мать? Она продолжает рыбачить и готовить то умопомрачительное рагу? Да что же сегодня с моей памятью? - девушка легонько ударила себя в лоб ладонью, - она же утонула. Великолепная пловчиха запуталась в сетях! Стечение обстоятельств. - Хватит, Джоанна, - тихо проговорил Курт. - Нет, не хватит! Эти двое, разыгрывают тут трагедию про несчастных влюбленных, потерявших дочь. Соперничают за право, кто будет жить, а кто умрет! Меня тошнит от вашего благородства. Никто не собирается рисковать жизнью, ради тебя, мисс беременность. Прикрываешься ребенком? Очень оригинально. Только кому какое дело? Мы ведь даже не знаем, беременна ты или нет. Может, это ваш отвлекающий ход? Вызвать жалость у зрителей. Оригинально. Может, мне тоже сказать, что я беременна? А? Котик, согласишься стать отцом моего ребенка? - Джоанна! - Курт повысил голос. - Отстань от меня. Ты не лучше! Выслуживаешься перед ними, потому что остался живым, а их доченька теперь лежит под землей. Вы все обманщики! И вы тоже, - она задрала голову вверх, наверняка обращаясь к телезрителям. – А вы, президент Сноу, - самый гнусный из лгунов! Не вы ли обещали, что после того, как я одержу победу, от меня отстанут? Не вы ли гарантировали мне свободу? А в итоге, заперли меня как лабораторного мышонка в этой чертовой арене, с потрясающими движущимися стенами! – Теперь она передразнивала Битти, широко раскрывая глаза и восторженно махая руками. Мы все молча смотрели за ней. Было понятно, что она на пределе. Все, что последнее время тревожило и жгло изнутри, теперь лилось неудержимым потоком наружу. Ее глаза горели как два огонька. Джоанна никогда не отличалась тактом и выдержкой, к этому все привыкли, но правда поставила нас всех в тупик. - Давайте, убейте меня! - она развела руки в стороны, показывая, что безоружна. - Так вы на шаг приблизитесь к своей гнусной победе. Ну, кто решиться? - Она замерла, осматривая нас с наглой улыбкой на лице. - Какие же вы трусливые. И не прикрывайтесь благородством! Это трусость. Вы все трусливые и ничтожные. В данном случае, благородством будет убить меня, а не мучить. Если мы не будем убивать друг друга, они найдут другой способ нас уничтожить. Вы же знаете, он не намерен смотреть, как мы тут будем жить - ее голос стал глухим и безжизненным. – Знаете, что он не успокоится, пока не увидит смерть. - Джоанна, ты не в себе, - Курт попытался обнять ее за плечи и усадить, но девушка выкрутилась и хромая пошла обратно к стене. - Не бойся, котик, я ничего с собой не сделаю, - бросила она через плечо. - Я не занимаюсь благотворительностью для Капитолия. - Простите ее. Это усталость, - повернулся парень к нам. - Никто ее не винит, Курт, - тихо сказал Битти и побрел вглубь рога. - Я посплю немного. Вам бы тоже не мешало. Мы опять замолчали. Пит устроил из плащей, которые нашел среди запасов, что-то вроде постели и мы улеглись спать. Хоть мне и было хорошо от того, что Пит был жив и находился рядом, какое-то гнусное чувство, рожденное от живого монолога Джоанны, мешало погрузиться в сон полностью. Я летала где-то на грани сна и реальности. Порой, ощущая спокойное дыхание мужа, и прерывистое - Битти. Я знала, что Курт сидит не очень далеко, но не спит, наблюдая за Джоанной, которая уселась возле стены и прикрыла глаза. Ей нужно было побыть одной. Мы все это прекрасно понимали, поэтому никто не подходил к ней. Все это скоро пройдет. У нее, у нас. Этот разговор забудется. Точнее мы все сделаем вид, что его не было. Мы вновь обсудим наши дела и подумаем, что делать, когда проснемся. Я не заметила, как задремала. Что мне снилось, я не помню. Что-то не очень страшное, но зато очень тревожное. Мне обязательно нужно было что-то сделать во сне, но что именно я так и не знала. Постоянно подходила к желаемой цели, но она тут же от меня убегала. Я пыталась понять, что же мне нужно сделать, но тревога нарастала, била по вискам, шумела в ушах. Сквозь сон до меня донесся крик. Крик был женский, но с полной уверенностью, я не могла сказать. Он был так обезображен болью, что скорее походил на вой какого-то животного. Я приподнялась и старалась рассмотреть, что происходит. Но какая-то пелена заслонила вид. Дождь. Это была плотная стена дождя. Вот что шумело в ушах, вот что било по вискам - шум дождя. Я думала, что это сквозь сон ничего не видно, но это был дождь. В первое мгновение я обрадовалась - у нас будет вода. Но откуда этот крик? Я заметила, как дернулся Курт, который все же задремал возле арсенала с оружием. - Джоанна? - хриплым голосом крикнул он и осмотрелся по сторонам. Пит и Битти тоже проснулись. - Джоанна! - Курт понял, что ее нет в роге. Он ринулся к выходу и тут отпрянул обратно, будто обжегся. - Что? - взволнованно крикнул Пит и прижал меня к себе. - Джоанна! - крикнул Курт, – вглядываясь в стену дождя и слушая истошные вопли. - Мне нужно ее спасти. Дождь кислотный! - Я заметила, что на его одежде прямо на глазах стали расплываться небольшие дыры, именно там, куда попала вода. - Курт, нет! - Пит отскочил от меня и схватил парня, который намеревался ринуться под дождь. - Нет, Курт, мы ей не поможем! - словно в подтверждение крики стихли. - Нет! - Закричал Курт и истерично забился в руках моего мужа. Битти соскочил со своего места и схватил парня за локоть. Вдвоем они еле сдерживали обезумевшего Курта, который все кричал и кричал ее имя. Дождь все стучал и стучал по крыше рога, и я подумала, а может ли он прожечь железо? Да в этот момент я эгоистично думала о нас. Если дождь и правда кислотный, тогда нам всем несдобровать. Но, потолок оставался целым, похоже, организаторы не намерены делать нам такой щедрый подарок. Да и обезображенный победитель им не нужен. Ливень закончился примерно через двадцать минут. Курт устало повис на руках Пита и Битти. Я сидела, уткнув голову в колени. Нам всем было плохо. Первым выйти из рога решился Битти, привязав к подошвам ботинок железные листы, которые сорвал с большого сундука. Он осторожно ступал по мокрой траве и обходил особенно большие лужи. Следом за Битти, то же самое проделал Пит. Он же помог привязать листы железа мне и Курту. Последний был похож на зомби. Он больше не кричал и не вырывался, послушно выполнял то, что ему говорили. Мы дошли до того места, где лежала Джоанна, точнее то, что от нее осталось. Кислота разъела все, что можно. Перед нами лежали кровавые кости. На некоторых остались куски мяса, на черепе – клочки волос. Меня затошнило, и я уткнулась Питу в плечо. - Почему они ее не забрали? - прошептала я, хотя прекрасно знала ответ. - Чтобы мы видели, - Пит прижал меня к себе. - Чтобы знали, кто сильней в этой игре. Я не могла больше и разрыдалась. Меня охватил такой ужас. От понимания всего происходящего, что я чуть не упала на мокрую траву. Я хотела, чтобы кислота сожгла и меня, чтобы она уничтожила мое сознание, чтобы стерло все из моей головы. Это несправедливо. Это ужасно. Это бесчеловечно. Я почувствовала, что Пит подхватывает меня на руки и несет обратно в рог. Он уложил меня обратно на постели и улегся рядом, крепко прижимая меня к себе. Я все рыдала и рыдала. Кровавые кости - все, что осталось от Джоанны - стояли перед моими глазами. Она всего лишь сказала правду. И теперь я была с ней согласна. Мы все лгуны, и трусы, которые прикрываются благородством. Где-то совсем рядом в рыданиях сотрясался Курт. Его всхлипы мешались с моими, и наполняли пустое пространство рога. Мы были раздавлены. И еще, наверное, испуганы. Наверняка сказать было сложно. Мы все знали, что умрем, что выбраться удастся только одному. Но близость смерти всегда накладывает отпечаток и меняет чувство восприимчивости. Нам всем хотелось одновременно и жить, и умереть. А кости еще долго лежали на траве, напоминая о нашей ничтожности и всесилии президента Сноу. Не знаю сколько прошло времени прежде чем в небе беззвучно появился планолет и огромными клешнями поднял останки Джоанны. Как только он исчез, в небе зажегся герб Капитолия, и раздались звуки гимна. Изображение девушки - трибута из седьмого дистрикта висело долго. Мне показалось, что целую вечность, а потом потухло навсегда. Но смеющийся взгляд отпечатался где-то на подкорке моего мозга и теперь прожигал насквозь, вызывая чувство вины. Я чувствовала себя виноватой. - Китнисс, не смей винить себя, - словно прочитав мысли, прошептал Пит. - Все, что произошло, ужасно, но мы ничего не могли поделать. Это был ее выбор. - У нас вообще нет выбора. О чем ты? Пит, очнись! Нет никакого выбора! Никакого выбора нет! С самого нашего появления на свет у нас не было выбора. За нас все решил Капитолий. - Выбор всегда есть, - сказал он тихо, но четко, а потом отошел к Курту, проверяя все ли в порядке. Он больше не хотел говорить.