* * *
Грей Фуллбастер зло чертыхнулся и нехотя выполз из-под одеяла. Незапланированный гость продолжал настырно звонить в дверь, не обращая внимания на довольно-таки поздний час — половина второго ночи это вам не шутки. Послать бы его куда подальше, но хозяин квартиры знал (как, впрочем, и его визитёр), что он так не сделает. Потому что по ту сторону сейчас мог стоять только один человек, и не впустить его у Фуллбастера просто не поднялась бы рука. Натянув домашние брюки, Грей пару раз провёл растопыренной пятернёй по всклокоченным смоляным волосам и поплёлся в прихожую, по пути накидывая на плечи рубашку. Звонок тем временем не умолкал ни на секунду. Рывком распахнув дверь, Фуллбастер уже хотел гневно высказать другу всё, что он думал и о нём, и о его визите, и о манере заявлять о своём приходе, но при виде перекошенного, бледного до зелени лица Драгнила сам застыл на пороге соляным столбом. — Она… она там… я видел… живая… Грей, не говоря ни слова, схватил друга в охапку и потащил в комнату. Почти силком усадил в кресло, плеснул в стакан виски, втиснул посуду в судорожно сжатые пальцы, направляя дрожащую руку, чтобы Драгнил понял, что делать. Честно говоря, поить его не хотелось, потому что от него и так достаточно сильно несло спиртным, но другого способа быстро привести друга в более-менее адекватное состояние Фуллбастер не видел. Нацу залил в себя виски так, будто пил обычную воду, а не высокоградусный напиток, кажется, он даже не понял, что было в стакане. Не глядя, бухнул посуду на журнальный столик, стоящий рядом с креслом, и, спрятав лицо в ладонях, затих, изредка вздрагивая от пробегавшей по телу сильной дрожи. Грею очень хотелось и самому немного выпить, но он удержался: мало ли, что случилось, вдруг придётся за руль садиться? Единственное, что он себе позволил — закурить. Когда от табачной палочки остался тлеющий окурок, Фуллбастер затушил его в пепельнице, сел напротив друга и коротко бросил: — Рассказывай. — Я был на Восточной стройке, — глухо зазвучало в ответ — Нацу так и не убрал рук от лица. — Мне надо было… — Грей, что-то слу… ой! Мужчины одновременно повернулись на голос. В дверях стояла Джувия Локсар, секретарша Драгнила, прикрыв рот ладошкой. Очевидно, она не ожидала, что в гостиной будет кто-то, помимо хозяина дома, поэтому сейчас судорожно пыталась поплотнее закутаться в коротенький шёлковый халатик, розовая от смущения. — Джувия… — хрипло выдохнул Нацу. — Ты здесь… как? Девушка покраснела ещё больше и тихо юркнула обратно в темноту спальни, прикрыв за собой дверь. Драгнил пару раз хлопнул глазами, пытаясь переварить информацию, зачем-то покрутил в руке пустой стакан, неловко звякнул им о столешницу: — Кажется, я не вовремя. И давно вы?.. — Полгода. Джу просила не говорить никому. Только Люси знала. При этом имени Нацу судорожно вздохнул, потёр подбородок и негромко сказал, не смотря на друга: — Я видел её. — Кого? — не понял Грей. — Люси. Я видел её. На стройке. — Это что сейчас, такая шутка была? — Фуллбастер честно пытался вникнуть в то, что говорил ему полуночный гость, но его слова больше походили на бред больного или пьяного человека (хотя в данном случае это было почти одно и то же). — Я похож на сумасшедшего? — словно прочитав его мысли, огрызнулся Драгнил. «Да», — хотел ответить Грей, но вовремя успел прикусить язык: не стоит пока устраивать лекций на тему поведения одного конкретно взятого субъекта, всё равно не услышит и не поймёт. Потом, когда протрезвеет. Причём, «прочистить» ему мозги следует максимально жёстко, чтобы окончательно и бесповоротно пришёл в себя. А на данный момент нужно выслушать, убедиться, что не натворил дел, и уложить спать. — Просто расскажи, что произошло, — как можно спокойнее попросил Фуллбастер. — М-м-м… — Нацу потёр лоб, видимо, пытаясь собраться с мыслями. — Я… да, я был на стройке — хотелось развеяться немного. Просто катался по городу, заехал туда, а потом… В общем, едва не въехал в стену. Успел затормозить. Увидел её и… — Ты… — зашипел Грей. — Ты что?.. — не дослушав, он, схватив Драгнила за грудки, дёрнул его на себя, заставляя подняться на ноги. — В таком состоянии сел за руль? Совсем с катушек съехал?! Хочешь, чтобы кто-нибудь так же, как Люси?.. — Не… смей… — перехватив руки друга за запястья, Нацу с усилием отрывал их от рубашки, не обращая внимания на треск ткани. — Не смей говорить это! Казалось, ещё секунда — и он ударит Фуллбастера, но вновь появившаяся в дверях Джувия одним своим присутствием остановила драку. Мужчины, отпрянув друг от друга, застыли в напряжённых позах, сверля противника глазами. — Ключи от машины! Живо! — после минутной паузы приказал Грей. Драгнил без возражений бросил связку на столик и, не прощаясь, ушёл. Только когда за гостем захлопнулась дверь, Фуллбастер, наконец, выдохнул, чувствуя, как мелко подрагивают мышцы во всём теле. Не от страха — если бы надо было, врезал бы этому недоумку от души, и субординация бы не остановила. Его колотило от еле сдерживаемой ярости: как можно так наплевательски относиться к жизни — и своей, и чужой, особенно после всего недавно пережитого? Или этого урока оказалось мало? Хочется вляпаться в ещё большие неприятности? Ну, нет, этого он Нацу сделать не позволит — друзья они на то и друзья, чтобы не только плечо в нужный момент подставить, но и, простите, по морде съездить, в воспитательных целях, конечно. Грей раздражённо плюхнулся в жалобно скрипнувшее под ним кресло. К нему тут же скользнула Джу. Он притянул девушку к себе на колени, обнял, зарывшись лицом в голубые, пахнущие морем и лилиями волосы, спросил покаянно: — Испугалась? — Немного, — честно призналась та. — Что теперь будет? — Не знаю, — потянулся за телефоном Фуллбастер. — Но я это так не оставлю. Прости, друг, ты сам напросился, — обратился он к ушедшему Драгнилу и быстро забегал пальцем по кнопкам. Когда ему ответили, Грей, не здороваясь, сразу начал объяснять невидимому собеседнику причину своего столь позднего звонка: — Боюсь, у нас проблемы, сам знаешь у кого. Ты нужен здесь, срочно. Жду, — отложив аппарат, он обратился уже к Джувии: — Пойдём спать, чувствую, завтра нас ждёт ещё один трудный день.* * *
Открывать глаза абсолютно не хотелось. Нацу прекрасно знал, что уже наступило утро — белёсый свет проникал под веки, отдаваясь внутри черепной коробки простреливающей болью при малейшем движении глазных яблок. Но вставать было нужно: его ждали непосредственные обязанности, к которым при всём желании нельзя относиться попустительски — от него зависело слишком много людей, и если на себя ему было откровенно плевать, то по отношению к другим он так поступить не мог. Хотя то, что произошло вчера, не лезло ни в какие ворота. И стыд был малой ценой на совершённые накануне (да и не только тогда) сумасбродства. Он начал пить сразу после тех посиделок на крыше. Спустившись вниз, зашёл в первый попавшийся бар и планомерно надирался до закрытия, предварительно бросив официанту купюру. А потом стал делать так каждый вечер. Почему не уходил домой, прихватив с собой оплаченную бутылку? Потому что ему нужна была компания. Нет, не собутыльник и не собеседник, ибо разговаривать ни с кем не хотелось, как и делиться выпивкой. Нужны были мельтешащие вокруг люди, создаваемый ими белый шум, просто присутствие около себя кого-то живого. Днём, в окружении подчинённых, поставщиков, покупателей, коллег по предпринимательскому цеху, поедающие изнутри одиночество и тоска отступали куда-то на второй план, прятались по углам, не смея высунуть носа. Ведь даже в те моменты, когда Нацу оставался один в кабинете, он знал, что стоит ему выйти в приёмную, и рядом обязательно будут люди. А вечером вокруг него словно образовывался некий вакуум, отсекающий звуки, запахи, ощущения. Даже картинки, что мелькали перед глазами, становились нечёткими, серыми и расплывчатыми. Пару раз Грей почти насильно утаскивал его после работы к себе, но Драгнил не хотел злоупотреблять гостеприимством друга, а с учётом раскрывшегося секрета их вечерне-ночные посиделки если и не теряли право на существование, то однозначно переходили в разряд редких развлечений — пусть хоть эти двое будут вместе как можно чаще, коли для него самого подобное удовольствие стало невозможным. Поэтому вот уже в течение почти трёх недель его планы на вечер оказывались до тошноты однообразны: прогулка, бар, выпивка, такси. Менялись лишь вывески заведений и лица стоящих за стойкой барменов. Всё остальное было неизменным. Даже зудящий в голове до боли родной голос, умоляющий прекратить издеваться над собой. А может, именно из-за него он и не мог остановиться? Может, именно поэтому и вливал в себя безостановочно всё новые и новые порции обжигающего виски, чтобы, наконец, перестать слышать то отчаяние и любовь, что пропитывали каждое слово? Временами Нацу казалось, что он сходит с ума: подсознание явно играло с ним в плохие игры, раз за разом прокручивая в мозгу ликбез о вреде алкоголя в исполнении любимого человека. Можно было бы свалить всё на воспоминания, но они с Люси ни разу не поднимали подобную тему в разговорах — как-то повода не было. Тогда почему? Разорванная ли в клочья душа хотела хотя бы так вернуть потерянное? Или это была совесть, таким образом намекающая ему о его эгоизме — разве своими действиями он не порочит память о любимой? Люси однозначно не понравилось бы то, что он делал с собой. Но сил остановиться не было. Нацу чувствовал, что с каждым днём опускается всё ниже. Он буквально тонул в том мерзком болоте, в которое загонял себя едва ли не насильно, однако даже не пытался барахтаться, безразлично наблюдая за тем, как рушится его жизнь. А вчера едва не лишился её в прямом смысле. За каким демоном ему приспичило сесть за руль, Драгнил не смог бы ответить и самому себе. Наверное, это была очередная попытка сбежать — от себя, от голоса, от всего мира. Быстрая езда и правда помогла: мозг словно отключился, сосредоточившись на управлении автомобилем. Всё остальное отошло на второй план, главным были лишь летящее под колёса дорожное покрытие и прыгающая на опасной отметке стрелка спидометра. Но вскоре и этого оказалось недостаточно. Тогда руки сами собой крутанули руль в сторону Восточной стройки. Сделав несколько кругов по утрамбованной площадке, Нацу, наконец, решился: отъехал максимально назад и вдавил в пол педаль газа. Нет, у него и в мыслях не было покончить с собой, зато хотелось весьма остро пощекотать себе нервы — адреналин в крови и затуманенное алкоголем сознание требовали продолжения «банкета». Он собирался нажать на тормоз в самый последний момент. И тут случилось непредвиденное: в свете фар появилась хрупкая женская фигурка, вытянувшая перед собой руки, словно пыталась не много не мало остановить джип. Как было не узнать милое, с тонкими чертами лицо и светлые, рассыпавшиеся по плечам волосы? Тело двигалось на автомате. Визг покрышек, разворот, тишина. Драгнил бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Люси, стоя у подсвеченной красными габаритными огнями стены, улыбалась ему, тепло и открыто, как могла только она. Нацу резко обернулся, но никого в окне не увидел. Как и в зеркале, в которое снова посмотрел секунду спустя. Ужас холодной волной прокатился вдоль позвоночника, заставив мгновенно протрезветь. О том, чтобы и дальше самостоятельно вести машину, и речи не было — руки дрожали так, что он едва попадал в кнопки, когда вызывал такси, чтобы доехать до Грея. То, что было дальше, вспоминать и вовсе не хотелось. Честно говоря, если бы Фуллбастер всё же ударил его, Нацу нисколько не обиделся бы на друга — заслужил. Поэтому без возражений отдал ключи от машины. А сегодня должен извиниться, и не только перед ним. Едва слышно щёлкнул замочек на закрывшейся двери, зацокали каблучки, стукнул стакан о поверхность стола. Ну, что ж, пора начинать новый день. Осторожно, стараясь не делать лишних движений, Драгнил сел и, не открывая глаз, потянулся за посудой. И даже не промахнулся. Почти — в последнее мгновение его руку перехватили и направили в нужном направлении. — Спасибо, — хрипло выдохнул он, опустошив стакан. Теперь нужно было подождать несколько минут, прежде чем подействует лекарство. — Если хотите, я отменю все сегодняшние встречи, — предложила Локсар. — Не нужно. Просто сделай мне, пожалуйста, кофе. — Вы могли и не просить меня об этом, — вроде как обиделась секретарша. — Не мог, — возразил Нацу, с трудом разлепляя глаза. — В твои обязанности входит работать с документацией, следить за моим расписанием и общаться с посетителями. Пункт «Откачивать полуживого босса после очередной пьянки» в этом списке не значится. Особенно это касается того, кто вёл себя накануне по-свински. Извини за всё, что я вчера натворил. — Ну, что вы! — мгновенно зарделась Джувия. — Я совсем не сержусь. — Даже не знаю, радоваться этому или нет — слишком быстро ты меня простила, — вздохнул Драгнил. — Ладно, — махнул он рукой на собравшуюся возразить Локсар. — Давай закроем эту тему к вящему удовольствию нас обоих, потому что каждый всё равно останется при своём мнении, а время не ждёт. Девушка с готовностью кивнула и убежала варить божественный напиток, способный подарить силы, а Нацу — приводить себя в более-менее человеческий вид. Грей появился в его кабинете около одиннадцати — то ли желая подольше помучить друга, то ли был просто занят. Молча бросил на стол ключи и так же, не говоря ни слова, направился к выходу. Однако успел пройти лишь половину пути, когда хозяин кабинета его окликнул. Фуллбастер остановился, но поворачиваться не стал, тем самым показывая, что кое-кому придётся сильно постараться, чтобы восстановить потерянное доверие. — Ты имеешь полное право злиться на меня, — начал Драгнил. — Не только потому что я завалился к тебе пьяным и едва не устроил драку. А, прежде всего, из-за того, что именно в таком состоянии я сел за руль. Глупое и весьма опасное занятие. Обещаю, подобное больше не повторится. Грей, помедлив, повернулся, впившись тяжёлым, пристальным взглядом в ещё бледное после бурной ночи лицо друга, словно пытаясь для себя решить, насколько можно верить его словам. Очевидно, доводов «за» оказалось больше, потому что Фуллбастер небрежно кивнул на дверь и предложил: — Поехали, заберём твою машину. Восточная стройка вполне ожидаемо встретила их тишиной и полным запустением. Грей только неопределённо хмыкнул, осмотрев распахнутые хлипкие ворота, щёлкнул по болтающемуся на остатках цепи замку: — Надо кого-нибудь прислать, пусть закроют, чтобы посторонние не лазили здесь. Круговые следы шин на площадке и чёрные полосы восторга у него явно не вызвали, однако от комментариев он воздержался. Осмотрел джип, проверил, заводится ли, и снова вернул ключи владельцу автомобиля. Нацу всё это время стоял у заднего бампера, рассматривая землю, пытаясь найти на ней хоть какие-то материальные доказательства присутствия здесь другого человека, но лежащую на камнях серую пыль не тревожили уже очень давно. — Ты сказал, что видел на стройке Люси, — встав рядом с ним, поинтересовался Фуллбастер. Честно говоря, вчера он не воспринял эти слова своего гостя всерьёз — мало ли что могло померещиться с пьяных глаз? Но сегодня, видя, с каким интересом и тщанием тот осматривается, решил всё же поговорить об этом. Возможно, ему просто померещилось. Или на стройку пробрались подростки, вот одного из них Драгнил и принял в темноте за погибшую возлюбленную. — Где она стояла? — Прямо здесь, — ткнул под ноги Нацу. Грей сделал несколько шагов вперёд и вернулся обратно, оставив на земле чёткие отпечатки своих ботинок. Выходит, версию с подростками можно смело отметать — кроме его собственных, никаких других следов больше не было. — Скорее всего, тебе просто показалось, — резюмировал он. Драгнил не ответил, поднял голову, обводя взглядом окружающее пространство, и застыл. — Что? — Мне не показалось. Люси была здесь. Смотри! Примерно на уровне их глаз на стене была нарисовано большое солнце, в центре которого располагалась надпись «Л+Н». — Это мог нацарапать кто угодно, — попытался остудить пыл своего спутника Фуллбастер. — Так рисовала только она, — возразил Нацу, подходя вплотную к стене и осторожно обводя рисунок кончиками пальцев. — Обычно рисуют сердечко или пишут знак равно и букву Л, а Люси хотела, чтобы этот рисунок был особенным, только нашим. Она была здесь, Грей. Не знаю, как, но вчера я видел именно её. И Люси… она спасла мне жизнь. Спасибо, милая, — уже гораздо тише сказал он, обращаясь к неровным, тщательно прорисованным линиям. — Спасибо за всё. Фуллбастер ничего не ответил. Если друг хочет так думать, пусть. Всё, что угодно, лишь бы Драгнил снова стал прежним.