Два года назад
Люси уже два часа бродила по новой выставке в Малом зале Галереи Современного Искусства, чувствуя одновременно интерес, досаду и небольшую усталость. Последнее объяснялось весьма просто: попробуйте совместить в один день обед со своей лучшей, а, вернее, единственной подругой, поход в химчистку, уборку и посещение выставки.
Впрочем, дела сегодня пошли немного не в том порядке, как рассчитывала блондинка. Утром позвонила Леви и попросила перенести их встречу на вечер: ей нужно было срочно настрочить новую статью вместо уже подписанной в печать, потому что главному редактору неожиданно показалось, что она не подходит по духу к общему настроению выпуска. Такое часто случалось, поэтому Люси только сочувственно вздохнула, пожелала МакГарден удачи и ещё раз просмотрела свой план, чтобы определить, как теперь построить день. В принципе, первый и второй пункты оставались без изменений, придётся поменять местами только обед (который теперь превратился в ужин) и посещение выставки. Не смертельно, просто девушка не любила, когда что-то нарушало уже продуманный ход событий. С другой стороны, можно будет обсудить с Леви выставку, если её подружка-болтушка позволит ей вставить хотя бы слово в свой монолог.
Вздохнув и настроив себя на лучшее, Люси занялась уборкой. Однако вскоре энтузиазм угас, сменившись апатией и тоской: за окном светило солнце, громко, задиристо кричали воробьи, а где-то в центре города, в Галерее, её ждали новые шедевры начинающих скульпторов. Стоит ли говорить, что перспектива провести ещё хотя бы час в обществе мыла и тряпки на этом фоне выглядела совсем безрадостной? В конце концов девушка решительно отложила в сторону рабочий инвентарь, привела себя в порядок и, подхватив вещи, которые по пути можно было сдать в химчистку, вышла на улицу. Тонкие каблучки весело цокали по пышущему жаром асфальту, ветерок раздувал тонкие паутинки волос, приятно щекоча кожу, витрины магазинов с удовольствием отражали стройную девичью фигурку. Настроение постепенно улучшилось и уверенно перевалило за отметку «отличное».
Наверное, именно поэтому девушка и решила устроить своеобразную игру: рассматривая очередное нагромождение из металла, пластика, бумаги, ткани и других материалов, из которых молодые дарования делали свои работы, она пыталась угадать, что хотел изобразить скульптор. Пока она проигрывала со счётом девятнадцать — ноль. Либо её воображение взяло сегодня выходной, либо авторы вкладывали в свои работы столь глубокий смысл, что его было очень сложно найти. Но мисс Хартфилия не сдавалась — хоть раз, но она должна угадать! Поэтому девушка решила предпринять ещё одну попытку и подошла к следующему экспонату. Железная лепёшка с торчащими в разные стороны трубками и проводами вызывала ассоциацию, пожалуй, только с тарелкой пасты, если бы не два больших шара, расположенных наверху. Люси печально вздохнула: она проиграла всухую. Теперь можно покинуть выставку и в качестве компенсации морального ущерба побаловать себя мороженым.
— Интересно, — неожиданно раздался сзади приятный мужской голос, — он делал это по памяти или всё же заставил несчастное земноводное себе позировать?
Люси обернулась. Перед ней, спрятав руки в карманы джинсов, стоял весьма симпатичный молодой человек. Мокрая чёрная футболка с красным драконом прилипла к телу, невольно подчёркивая его достоинства. По загорелому лицу стекали капельки воды, будто парня окатили из ведра.
— Что? — удивлённо спросила девушка.
Незнакомец взъерошил волосы, заставив их встопорщиться сердитым розовым ёжиком, и потряс головой, отряхиваясь, как собака. Брызги полетели в разные стороны, задевая редких посетителей выставки, но парня это не смутило. Он провёл ладонью по щеке, смахивая капли воды, и кивнул на статую за спиной Люси:
— Когда мы в школе на уроках биологии препарировали лягушек, жертвы наших опытов выглядели примерно так же.
Девушка повернулась, чтобы снова посмотреть на скульптуру, и застыла. Точно, теперь и она видела в этом нагромождении железяк зелёное земноводное: шары — это глаза, толстые трубки — лапки, а проволока… Если вспомнить, о чём Люси подумала несколькими минутами ранее, подругам придётся сегодня или отменить ужин, или искать другой ресторан. Потому что главным блюдом места их вечернего рандеву были именно спагетти.
— Надеюсь, что всё-таки вспоминал, — продолжая зачарованно смотреть на работу неизвестного мастера, выдохнула блондинка.
— Вернее, вспоминаЛА, — парень, выделив последний слог, щёлкнул пальцами по табличке рядом с экспонатом. — Автор сего шедевра — Лаки Олиэтта, член Ассоциации молодых дарований Магнолии. Работа называется…
— «Perceptioni hominum», «Восприятие мужчины», — перебил его низкий, чуть хрипловатый голос. — Это моя вещь.
Люси со своим неожиданным собеседником обернулись. К ним подошла среднего роста девушка с синими, забранными в высокий хвост волосами. Овальные очки в тонкой простой оправе делали её похожей на строгую учительницу, выбирающую, кого из нерадивых учеников постигнет сейчас незавидная участь отвечать у доски. Суровый взгляд скользнул по лицам и остановился на молодом человеке. Тот нахмурился и ответил подошедшей не менее грозным взглядом, скрестив на груди руки. Скульпторша фыркнула и повернулась к Люси:
— Мужчины всегда так странно реагируют, — острые плечики дёрнулись, выражая недоумение и недовольство поведением сильной половины человечества.
— Трудно реагировать по-другому, если тебя воспринимают… так, — скривился парень.
— А почему именно лягушка? — Люси, испугавшись, что её собеседники начнут ссориться, и стремясь это предотвратить, решила перетянуть внимание мисс Олиэтты на себя. Это сработало: хозяйка работы, горя желанием, как и любой творческий человек, поговорить о своём творении, тут же забыла о молодом человеке и вдохновенно начала вещать. Уже через пять минут блондинка пожалела о своём благородном порыве и думала над тем, как бы поскорее сбежать. Похоже, те же мысли посетили и вторую жертву синеволосого лектора, потому что парень вдруг схватил Люси за руку и потянул к выходу, довольно громко прошептав:
— Пойдём, любимая. Я знаю, чем мы займёмся сегодня вечером. Пора признать меня в качестве партнёра и сделать «полноценным мужчиной». Видишь, даже психоаналитики об этом говорят*. А ты всё: свадьба, свадьба. Вот как сделаешь из меня мужика, так и будет свадьба.
Девушка, поражённая нахальством своего «парня» и крайне смущённая чрезмерным вниманием других посетителей выставки (потому что не было, кажется, ни одного человека, который бы не услышал эти слова), не сопротивлялась и позволила розововолосому увести себя с выставки. Они выбежали на улицу, но и здесь её не отпустили и продолжали куда-то тащить, по-прежнему крепко держа за руку. Через несколько десятков шагов Люси, уже придя в себя, хотела было окликнуть своего спутника и потребовать вернуть ей свободу, но тот вдруг сам остановился и отпустил её. Помотав головой, словно стараясь этим жестом привести себя в чувство, он снова взъерошил волосы и выдохнул:
— Уф, кажется, с сегодняшнего дня я перестану любить лягушек.
— А я спагетти, — и на вопросительный взгляд серых глаз виновато пожала плечами: — Мне почему-то именно эта ассоциация в голову пришла, когда я увидела то… нечто.
Через секунду они хохотали, как сумасшедшие, пока на глазах не появились слёзы и не закололо в боку. Чуть успокоившись, парень протянул ей руку и представился:
— Нацу.
— Люси, — девушка вложила тонкую ладошку в широкую мужскую и улыбнулась. Молодой человек сжал пальцы, но отпускать её не торопился, слегка мотнув головой:
— Прогуляемся?
Неожиданно для себя она согласилась — уж очень не хотелось ей, чтобы этот странный парень вдруг исчез из её жизни. Люси и сама не знала, почему. Наверное, всё дело было в его серых глазах и открытом, прямом взгляде. Или в широкой, заразительной улыбке. А, может, в тепле и уверенности, которые дарила его рука. Неважно, что это было, она просто отдалась своим чувствам и спокойно пошла рядом с ним, разрешая ему самому выбирать направление их движения.
Впрочем, место, где они оказались, подходило для прогулки, как никакое другое. Галерея Современного Искусства находилась у входа в Центральный парк Магнолии. Во время их побега с выставки Нацу увлёк её именно сюда, и теперь они медленно шли по одной из аллей, вдыхая свежий, наполненный ароматом акаций воздух и старательно обходя весело блестевшие на асфальте лужи. Обычно многолюдное, сейчас любимое место отдыха жителей города было почти пустым: недавно отгремевшая гроза разогнала всех любителей прогулок. Кстати, именно внезапный ливень стал причиной их знакомства: стремясь укрыться от разбушевавшейся непогоды, Нацу, уже и так промокший насквозь, заскочил в здание Галереи. Стоящая с задумчивым видом у одного из экспонатов блондинка заинтересовала его настолько, что он решил подойти к ней и завести разговор, используя в качестве предлога жуткую лягушку-спагетти. Появление её автора заставило парня перейти к более активным действиям, спасая и себя, и понравившуюся ему девушку от последствий психоаналитических изысканий молодой скульпторши.
Побродив немного, они вышли на набережную. Парк уже снова наполнялся людьми: влюблённые парочки, родители с детьми, одинокие граждане — все спешили насладиться прекрасным июньским днём. Кто-то останавливался у парапета, устремляя задумчивый взгляд на величаво катившую свои воду реку; кто-то прятался в тени аллей, уютно располагаясь на белых скамейках или скрываясь от любопытных глаз в резных, свитых из металлического кружева беседках. У фонтанов, заливисто смеясь, резвилась детвора. Всё вокруг было наполнено светом счастливых лиц и радостных улыбок.
Люси снова посмотрела на свою руку, так и покоившуюся в крепкой, загорелой ладони её спутника. Последние полчаса они не проронили ни слова, но это молчание не напрягало; наоборот, казалось, что любые слова были сейчас совершенно лишними. Впереди замаячила пустая скамейка. Нацу обернулся к девушке и спросил:
— Хочешь мороженого?
Когда Люси кивнула, он усадил её и строго, как разговаривают с маленькими детьми, когда дают им какие-то необходимые инструкции по поведению, сказал:
— Тогда жди меня здесь и никуда не уходи. Договорились? — получив в ответ послушный кивок, он чуть улыбнулся: — Какое ты любишь?
— Клубничное.
— Хорошо, мисс, будет вам самое большое клубничное мороженое, — парень кивнул и скрылся за поворотом дорожки.
…Она ждала его целый час. Послушно сидела на скамейке, вглядываясь в приятный сумрак аллеи, пытаясь разглядеть среди других посетителей парка розововолосую макушку. И с грустью понимая, что сказка закончилась.
***
— Хм, весьма… многообещающее начало, — раздалось сбоку. — Но ужин с подругой, как мне кажется, не состоялся. Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься, — улыбнулась Люси. — Но отменила его Леви. Главный редактор снова чем-то был недоволен, и ей пришлось задержаться допоздна.
— Это ведь ещё не вся история? — Локи с интересом посмотрел на свою собеседницу. Та мотнула головой, заставив светлые пряди лёгкой волной заструиться по плечу. — Так я и думал.
Ангел откинулся на спинку скамьи и снова посмотрел на небо. На северо-востоке, в районе городского кладбища, собирались тяжёлые, тёмно-серые тучи. Там будет гроза. Люди почему-то считают, что, когда умирает хороший человек, даже природа оплакивает его уход. Странная логика. Всё должно быть наоборот, ведь в этом случае Небеса получают нового Ангела. Рыжеволосый покосился на сидящую рядом девушку. Хотя, возможно, они в чём-то и правы. Для них это серьёзная, порой невосполнимая потеря. Почему бы не поверить в таком случае, что их боль может разделить и бездушная материя? Интересно, поможет ли это сегодня её жениху?
— Продолжай, — холодно сказал ангел, отгоняя ненужные мысли.
***
С их встречи прошло две недели. Люси ещё с грустью вспоминала о ней, но уже смирилась с неизбежным. Наверное, ему просто нужен был красивый предлог, чтобы уйти. Обидно? Конечно, но она не первая и не последняя девушка, которую бросает парень. Тем более, что они не были парой. Но сердце думало по-другому, сладко замирая при воспоминаниях об их знакомстве и печально сжимаясь при мысли, что подобное больше не повторится. Девушка никому не рассказала о том, что случилось в тот день, даже Леви, тщательно оберегая память о светлых минутах неожиданной встречи.
В тот день Люси, забежав с утра в редакцию и забив в компьютер новую статью, быстренько покинула её стены, стараясь не попадаться на глаза некой особе с длинными каштановыми волосами. Кана Альберона, отвечающая за уголок астрологических прогнозов в их журнале, уже несколько недель порывалась составить Хартфилии личный гороскоп, но в последние дни это желание приняло вид преследования. Помешанная на всевозможных гаданиях, Кана постоянно пыталась предсказывать судьбу своим сослуживцам, не спрашивая их мнение и используя для этого всё, что попадётся под руку — от кофейной гущи до приставшего к подошве ботинок листика.
Особенно доставалось новеньким: Альберона подробно выспрашивала у них о дате и месте рождения, чтобы составить личный гороскоп, а потом несколько часов объяснять очередной жертве своего сердобольного сердца, почему в четверг им нельзя надевать чёрное, что есть на завтрак по субботам и где проводить каждый второй понедельник месяца. Первые полгода после устройства в редакцию «Хвоста Феи» — журнала, пишущего о культурной жизни Магнолии — Люси счастливо удавалось избегать тесного общения с красавицей-гадалкой. Но любому везению рано или поздно приходит конец. Кана взялась за неё всерьёз, поэтому последние дни блондинка старалась появляться на своём рабочем месте как можно реже, в надежде, что Альберона, наконец, устанет её преследовать и оставит в покое.
Однако почти на выходе из редакции её догнала смска от Леви. Та просила Люси не уходить, потому что МакГарден нужно было рассказать и показать ей что-то очень «срочно-интересное». Подумав немного, девушка скинула подруге ответное сообщение, в котором написала, что будет ждать её в кафе на углу. Чтобы скоротать время, она заказала кофе и в ожидании чашки горячего напитка, который здесь готовили просто бесподобно, рассеянно смотрела в окно. Мимо кто-то прошёл, потом вернулся и присел за её столик. Люси не любила подобной бестактности, поэтому не повернула к своему соседу голову в надежде, что тот поймёт свою ошибку и уйдёт. Как бы не так. Человек продолжал сидеть. Девушка поджала губы и нахмурилась, не желая сдаваться и чувствуя на себе пристальный взгляд. Наконец, её терпение кончилось, она резко развернулась к своему соседу, намереваясь высказать ему всё, что думает, и замерла с открытым ртом. Перед ней сидел Он.
— Привет! — радостная, заразительная улыбка скользнула по лицу и отразилась в серых глазах весёлыми искорками.
— Нацу! — смогла выдохнуть Люси.
— Прости, что в прошлый раз бросил тебя в парке. Говорил же этим балбесам, что меня девушка ждёт, а эти два идиота запихнули меня в машину, да ещё и наручниками к дверце пристегнули, чтобы не сбежал.
— Какие балбесы? Зачем пристегнули? — она ничего не понимала, кроме того, что этот замечательный парень сейчас сидит перед ней.
— Мои друзья, — начал объяснять Нацу, — Грей и Джерар. У Джерара свадьба должна была быть на следующий день, а вечером того дня, когда мы познакомились — мальчишник. Я, собственно, тогда к нему шёл, только под дождь попал, ну, дальше ты знаешь.
— А как же они тебя нашли?
— Ты не дослушала. Я ведь за мороженым пошёл, но клубничного нигде не было, пришлось прогуляться до выхода из парка. Ребята просто случайно мимо ехали. Я пытался им объяснить, что не могу с ними сейчас поехать, мне надо вернуться, предупредить тебя, телефон спросить. А они даже слушать не стали, достали из бардачка наручники (ещё бы знать, как они у Грея в машине оказались), пристегнули и увезли.
— И часто они так… отжигают? — с недоумением спросила Люси.
— Бывает, — усмехнулся парень. — Кстати, я кое-кому задолжал порцию мороженого. Никуда не уходи, — с этими словами Нацу поднялся и пошёл к барной стойке. Девушка улыбнулась, смотря ему вслед, и в тот же момент почувствовала, как кто-то потянул её за руку. Она обернулась. Рядом, пританцовывая на месте, стояла МакГарден.
— Люси, пойдём же скорее, — затараторила она, продолжая тянуть подругу. — Там… там такое!
— Леви, я не могу сейчас, — попыталась противостоять её натиску Хартфилия. — Я встретила кое-кого…
Но подруга не стала слушать никаких объяснений, сильнее сжала руку и потащила за собой. Впрочем, в оправдание Люси можно сказать, что сопротивляться синеволосой репортёрше, когда ей в голову приходила какая-то идея, было невозможно. Поэтому несчастной девушке оставалось только бросить полный отчаяния взгляд на столик, за которым она сидела минуту назад, и последовать за МакГарден.
***
— Что же столь важное хотела показать тебе подруга? — спокойно спросил Локи. Не то, чтобы это было ему так интересно, но нужно же было хоть как-то показать девушке, что он её слушает. Ведь нить появится в любом случае, а если что-то пойдёт не так, всегда можно начать сначала.
— Журнал с постерами её любимой группы. Когда дело касается «Призрачного владыки», Леви просто теряет голову. Но я всё равно ей благодарна.
— За что? — вздёрнул брови Ангел. Эта девушка не переставала его удивлять. Благодарить за то, что её снова разлучили с парнем, который ей нравился? Кажется, именно это и называется типичной женской логикой. Но следующие слова Люси заставили его изменить своё отношение и к ней, и к тому, что она рассказывала, и слушать уже с неподдельным интересом.
— За то, что она помогла нам с Нацу наконец встретиться.
_______________________________________________________________
* Психоанализ в духе Зигмунда Фрейда усматривает в осклизлом лягушке-самце едва замаскированный символ мужского полового члена, который, прежде чем преобразиться в «полноценного мужчину», должен получить признание в качестве партнера.
