Te amo es merum...

- Пожалуйста, не надо!.. – последние слова эльфа были оборваны ударом меча, пронзившим хрупкое тело насквозь. Кровь брызнула изо рта и растеклась по щекам. Прохрипев, дитя Галеана умер. Город пылал в огне. Адском огне, который принесли с собой Легионы Проклятых. Эльфов не спасли даже порабощённые орки – всё сгорело в пламени Бетрезена. А что не могло сгореть, было убито оружием. Большинство убитых – лишь простые жители, насаженные на колья в знак устрашения. Это был не первый город, сожжённый дотла. До этого атаке подверглись ещё два поселения эльфов. Все жители были зверски убиты, а города сожжены и разрушены после того, как было найдено два фрагмента свитка, на котором указывалась нужное демонам расположение. Расположение магического колодца. - Мой Господин, в библиотеке мы не нашли последний фрагмент. – Обратился Себастьян, возвращая в ножны обагрённый меч. - Плохо. – Бегрезен извлёк меч из искалеченного тела. – Значит, мне следует лично обыскать библиотеку... - М-м-м... а может, мы сделаем это вместе? – прекрасный женский голос раздался над ухом. Кизера... она теперь не просто суккуб – баронесса. Поднялась на ступень выше не только в ранге, но и в силе... и во всём остальном. - Вместе? – нахмурился герцог. – Зачем мне баронесса в библиотеке? Бегрезен не знал точно, что же это – чары или просто желание? Ведь когда та была простой колдуньей, она не привлекала герцога. Он просто не рассчитывал на то, что простая смертная сможет удовлетворить его. У Кизеры были иные мысли. Девушка ловила каждое движение своего господина, когда тот мечом рассекал вражескую плоть. Когда огромные кожаные крылья несли его в битву. Когда этот... демон просто шагал вперёд. Тогда она могла лишь смотреть и поедать его взглядом, пока кроваво-желтые глаза не устремят свой взор, и взгляд смущённой колдуньи неловко будет отведён в сторону. Теперь она – баронесса, у неё больше привилегий, чем у суккуба. И Бегрезен теперь не только обращал на неё внимание... Раньше она думала, что поступила на службу Легионам ради мести. Мести всем тем, из-за кого её жизнь была искалечена. И считала так до того момента, пока не попала в отряд герцога. С той поры, она жила лишь одним им. Всё только ради него – не смыкая глаз обращать врагов в разных существ. Совершенствоваться и стараться, чтобы получить хотя бы маленькую похвалу. Теперь же она сама могла выбирать – кто достоин и кто чего стоит. Кому что нужно, и что ей надо. И баронесса знала точно, чего ей хочется больше всего... - Хм! – Демонесса топнула ногой. – Ты видимо не понимаешь... Ты давно не был со мной! - Вот так. Сразу к делу – без прелюдий и намёков? – Кровожадная ухмылка растянулась на лице Бегрезена от уха до уха. - Мне плевать – скотское желание, порыв страсти или простой голод – если я хочу тебя, то ты будешь моим, вот так! А ещё я хочу мир, поставленный на колени перед нами. - Это будет обязательно. Но позже. А пока... – герцог крепко ухватил баронессу, от чего та дёрнулась, после чего потащил по направлению к библиотеке. - Ого... так сильно, так резко, - хищно улыбнулась Кизера. – Хоть и однотипно, но мне это нравится... Часто, когда все планы шли крахом, или какая-то операция оканчивалась провалом, герцог рвал и метал, не находил себе места. До момента возвышения Кизеры в статус баронессы демон избивал до полусмерти первого попавшегося солдата. Им часто оказывался Себастьян, но эти удары закалили его – он научился их излечивать, от чего и стал рыцарем ада. А когда суккуб стала баронессой, вместо яростного избиения они уединялись вдвоём. И трогать их было смерти подобно – пусть вокруг всё хоть рухнет, они должны были побыть одни. Бегрезен не умел любить как это должно быть. Демон, не знающий слов ласки и нежности, заботы и мягкости, мог приносить лишь боль и муки другим. Вместо поцелуев лишь обгрызание губ Кизеры до крови и частые прикусывания языка. Если заниматься любовью, то жестко, больно. Чтобы были крики, стоны и слёзы. Неудобно – так даже лучше. Не нравится – тебя ни кто не спрашивает. Ты просто должна, а если тебе что-то не нравится – заткнись, иначе тебя вышвырнут как ненужную подстилку. Конечно, с Кизерой у них всё было иначе. Это не просто скотская попытка друг с другом переспать в поиске услады. Нет, они оба получали то, чего желали. Он выплёскивал на неё все эмоции. Всё, что накопилось за день, за сражение. А она лишь покорно и с радостью принимала всё это, сладко шептала в ответ. И он улыбался в ответ. Такая у них была любовь... Темп замедлился, пока и вовсе не прекратился. Сбивчивое дыхание наконец-то смогло выровняться. Закончив, Бегрезен грубо скинул с себя Кизеру, словно та была не нужной вещью. Та лишь выругалась в ответ, но к этому герцог уже привык. -...гореть тебе в аду за это! – закончила свою тираду баронесса, - de, diaboli! Демон лишь дёрнул головой, от чего жесткая коса чёрно-смоляных волос хлопнула по его обнаженной спине. И пот тёк не из-за дотлевающей библиотеки и содержащихся в них фолиантах. - Эй, смотри, что я нашла! – радостно взвизгнула баронесса, - кажется, это кусок старой карты... Бегрезен вырвал клочок пергамента из рук Кизеры, и грязно-желтые глаза принялись изучать начертанное на свитке. - Venustus! – воскликнул демон. – Теперь нам следует вернуться к Адским вратам, чтобы узнать последние уточнения. Закончив мародёрствовать, Легионы покинули город. Ещё несколько ночей подряд в округе видели кровавые всполохи на небесах, а в воздухе витал запах гари и смерти... Это место было священно для Легионов Проклятых. Именно здесь началась история их существования. Здесь зародилась их раса – раса демонов. И здесь вновь прибывал заточённым их возлюбленный бог Бетрезен – Адские врата. Мало кто из слабых демонов мог приблизиться к этому месту – лишь высшие демоны, демонологи и генералы армий Проклятых могли придти сюда, дабы услышать голос своего господина. Лишней здесь не была и Изуэль. Скорее, единственной, которую падший желал видеть при любых обстоятельствах – даже если всё шло прахом и земля уходила из-под ног. Хотя в последнее время Легионеры не совершили ни одной ошибки, и всё шло по плану. Это пламя не приносило её крыльям ничего хорошего – только кончики белоснежных перьев начинали чернеть, как ангелу приходилось покидать это место. Иначе она могла просто потерять свои крылья, обратившиеся в пепел. И в этот раз она была в синих одеяниях, выделяющихся на этом ало-красном фоне испепелённой земли, пересекаемой множеством рек лавы. Тяжелый раскалённый воздух, подгоняемый неизвестно откуда взявшимся ветром обжигал лицо и бросал волосы в разные стороны. - Ты снова здесь? – раздался до боли знакомый голос из-за каменной породы. - Да, возлюбленный мой, - отвечала ангел. - Тебе опасно здесь находится, любовь моя. – Говорил Бетрезен. – Ты должна уйти... - Ежели ты не желаешь меня видеть – так и скажи, я уйду. – Изуэль сглотнула, ибо из-за горячего воздуха в горле у неё пересохло. – Однако я останусь, ибо хочу быть с тобой, amorem vitae. Эти слова были сказаны не из-за обиды. Из любви. Ангел действительно хотела быть с ним – даже будучи разделённой с ним каменной породой. Даже если от его прежнего облика ничего не осталось – ведь внутренняя красота бессмертна. Даже не получая от него ласки и нежности – она чувствовала его рядом, и этого было вполне достаточно. Однако, неизмеримо хотелось упасть в его объятья и утонуть в его глазах.Эта разлука причиняла Изуэль страшную боль – слёзы её высыхали, не успевая вытечь из глаз. Того же хотел он, но не мог – не только из-за разделяющего их камня, вовсе нет. Он бы придумал что-нибудь, дабы изловчится и выбраться оттуда. Однако его нынешний облик был вовсе не столь прекрасен, каким он был ещё на небесах. И страх поселился в его сердце – вдруг Изуэль устрашится его и их любовь рухнет, как его мечты. - Fiat amica... – только и смог ответить он. Их короткая интимная встреча была прервана – на зов прибыл его чемпион – герцог Бегрезен и баронесса Кизера. - Imperat tibi prodest, domine! – воскликнул герцог, пав на колено. Баронесса выдала благородный поклон. Если бы кто-то, не являющийся частью Легионов Проклятых, видел всё это – он бы счёл, что демон общается с камнем... и в тоже мгновение лишился жизни. Однако адские жрецы и демонологи приложили все усилия, чтобы голос возлюбленного бога доносился из его темницы. - Вы узнали расположение Колодца? – спросил падший. - Да, мой Господин! Однако у нас возникли некоторые трудности... - Несмотря на то, что империя находится в состоянии гражданской войны, - продолжила Кизера, - большинство стало под знамёна некоего графа Эмери Абриссельского – основного претендента на трон, мой Господин. Оставшиеся эльфы объединились с ним – против этого союза нам не устоять! Это была правда – из-за революции Утера большинство сильных и верных демонов были либо убиты, либо оказались не настолько преданными. Хотя нежити удалось убить королеву Таладриэль, тем самым ослабив лесной народ, всё же остроухие оставались серьёзной угрозой. Да ещё и при поддержке эльфов. Так почему бы не избавиться от них чужими руками? - Любовь моя, наша марионетка всё ещё послушно дёргается за ниточки? – спросил Бетрезен. - Он почитает меня, словно святую посланницу Небесного отца, - ангел убрала упавшие волосы на лицо. – Безумец даже боится прикасаться ко мне, не то, что запрещает мне покидать его цитадель. Кроме того, он принимает демонов за таких же посланников неба... - Значит, нам следует использовать этого эльфо-ненавистника в наших целях, - заметил Падший. – Нам нужно использовать его в качестве ударной силы по новообретённому эльфийскому богу... точнее его аватара: пророка Ланкалана. - А затем всё свалить на людей Эмери, - закончил Бегрезен мысль повелителя. – Тогда эльфы разорвут союз с людьми, и мы сможем ударить по их позициям без опаски! - Однако если граф умрёт до того, как мы успеем убить пророка – наш план провалится с треском! – встряла Кизера, - позвольте мне заняться его защитой, мой Господин! - Позволь мне проконтролировать работу никчёмных людей, мой Господин. – Герцог снова пал на колено. – Людям нельзя доверять в полную силу... - Изуэль, любовь моя, отправляйся к рабу. Пусть он займётся Ланкаланом, - Бетрезен пытался говорить как можно нежнее и спокойней. - Да, любовь моя. – Лёгкий поклон и белоснежные крылья уносят прочь хрупкое тело. - Отправляйся на эльфийскую границу. Проконтролируй действия фанатиков. – Эти слова были обращены герцогу. – Если они не справятся – всю грязную работу придётся делать тебе. - Будет исполнено, Господин! – и другая фигура уже мчит через обагрённые небеса. - А что же делать мне, мой господин? – напоследок спросила Кизера. - Отправляйся в расщелину. Собирай войска для похода на магический колодец – хотя эльфов больше не будут поддерживать люди, я не уверен, что сражение от этого станет легче... В палатах стояла тишина – лишь где-то рядом доносились нараспев прочитанные молитвы, свист и удары бечёвок, да колокольный звон. Во дворе охотники на костре сожгли очередную ведьму. - Это всё неспроста – это дьявольские козни, - так считал граф Фламель Кроули. – Бетрезен всё плотнее сжимал кольцо хаоса и зла, и только он – он, единственный, мог вернуть порядок и добро в Империю. А этот... барон Эмери Амбрисельский сговорился с еретиками-эльфами, ещё одним святотатством. Ну, ни чего – огнём и железом он выжжет всю эту ересь. Однако так считал только он, да верные ему фанатики веры – различные охотники на ведьм, инквизиторы, да защитники веры и святые мстители. А то, что среди их рядов разгуливают демоны того же Бетрезена – никто и вида не подал, будто и не видели. Лишь ангелы вместо них. Закончив молитву и самобичевание, высший инквизитор проследовал к комнате, в которую без разрешения не смел войти даже он, не то, что простой солдат или же кто-то ещё. Осторожно постучал в закрытую дверь, словно боясь спугнуть кого-то. Из-за мощённой дубовой двери донёсся нежный прекрасный женский голос: - Да? - П-прекрасная посланница небес?.. – затаив дыхание испросил граф. – М-можно войти? - Граф, я же Вам говорила, что если Вам что-то нужно: можете войти без спроса. Кроули осторожно отворил дверь. В самой просторной после его собственных покоев комнате прибывала прекрасная ангел. Из окна на неё падал свет, делая кожу ещё более белоснежной. Крылья широко раскинулись в стороны, белоснежные волосы спадали на плечи. - Граф Кроули, Вас что-то беспокоит? – бездонные глаза цвета неба устремили свой взор на инквизитора. Кроули язык проглотил – ничего не смог сказать. Когда эти прекрасные глаза смотрели на него, сердце готово было выпрыгнуть из груди: так она была прекрасна. Кровь прилила к щекам, от чего те стали красными. - П-позвольте к Вам прикоснуться, - пробубнил инквизитор. Изуэль протянула к нему руки, когда кисти рук графа выскользнули из перчаток. Грубые, покрытые мозолями и мелкими ранами руки Фламеля заключили в себя маленькие, тоненькие, нежные ручки прекрасной девы. От них словно повеяло прохладой, от чего ладоням стало даже немного щекотно. Мгновение, и ручки выскальзывают из уже чистых, прекрасных ладоней Кроули – такова сила божественной магии. Дыханье спёрло, он немного пошатнулся, будто уставший рабочий в конце смены. - Вам нравится? – спросила ангел, краюшки её губ слегка приподнялись. Высший инквизитор только и смог кивнуть в ответ – язык отказывался выдавать связную речь. Руки Изуэль легли на пылающие жаром щёки инквизитора, а губы опустились на лоб, спрятанный под чёлкой светлого блонда. Руки затряслись, голова закружилась. Слишком сложно сфокусироваться на чём-то одном; перед глазами всё поплыло. В таком экстазе Кроули ещё не прибывал никогда – даже когда сжигали на костре суккуба, которая орала настолько, что едва не разбились стёкла в монастыре. Ему так хотелось заключить её в объятья, высказать всё, что думает, и сделать то, о чём мечтает каждый мужчина. Но он не мог – просто не мог причинить вред этому самому прекрасному существу в его жизни. А возможно, и на всём Невендааре... Эти глаза, в которых отразились небеса. Эта улыбка, которая пленяет, очаровывает. Которой она одарила его... - Граф Кроули, у меня есть новости от Небесного отца, - в голосе ангела послышались серьёзные ноты. Имя последнего вернуло высшего инквизитора на землю. - Если это касается еретика Эмери, я уже выслал людей, чтобы арестовать его, - сказал граф. - Это отчасти касается и его, - Изуэль прикрылась крыльями, просто опустив их. – Лидер эльфов затевает святотатство против Небесного отца. - Как он посмел! – злоба переполнила Фламеля. – Негодяй! Я лично размажу этого... - Не стоит, граф. Ваша безопасность – залог высокого духа солдат, верных небесам. И если Вы погибнете – кто же займёт трон разрозненной Империи? - Вы правы... однако, этот лидер может быть силён и... - Ваши солдаты сражались со злом не раз, они опытны, и я уверена, что примут правильное решение, в случае если что-то пойдёт не по плану... - Да, всё верно. Кто этот... лидер эльфов? - Его имя Ланкалан. Эльфы говорят, что он – миссия, пророк и аватар их мёртвого бога Галеана. - Галеана? – это имя ввело графа в ступор. – Но... он же был убит. Вотаном, богом гномов! - Всё верно. И именно это и является их ересью – они заявляют, что он жив и с его именем готовы распространять ересь. - Святотатство не свершится – клянусь всеми постулатами святости! – воскликнул Кроули. – Я покидаю Вас, чтобы отдать приказы. Не успев уйти, Фламель одёрнулся, когда Изуэль взяла его за руку. - Небесный отец вышлет войска поддержки. Вы должны будете встретиться неподалёку от местопребывания лжепророка. Граф осторожно закрыл двери и не услышал тихих молитвенных слов ангела: - Deus benedicat tibi... - Странно, но уже четверть часа прошла, а людишек всё ещё нет! – раздраженно прорычал Бегрезен. – Неужели они обманули нас?! - Командир! Госпожа Изуэль передала, что граф-фанатик выслал несколько отрядов на ликвидацию мессии, - Себастьян горько сплюнул при упоминании о Кроули. – Она предупредила их о встрече... - Но этих остолопов нет уже четверть часа! Четверть! Где можно шляться всё это время?! Герцог не любил всё откладывать в долгий ящик – если что-то делать, то именно сейчас. Ведь промедление смерти подобно – старая истина. Конечно, людям некуда спешить – против Кроули выступает лишь Эмери и его войска, а против Легионов – две сильные армии. - У них нет крыльев, командующий – встрял Дамьен. – Сухопутные твари слишком медлительны, и им тяжело идти через этот лес. Поэтому, я и считаю, что мы – доминирующая во всём раса... Рядом зашуршали ветки и перед Бегрезеном пал на колено вор. - Мой повелитель! У меня плохие новости! – задыхаясь от бега, протараторил он. - Люди Кроули нас предали?! – взревел уже разгневанный демон. -...они убиты, мой повелитель! – отвечал агент. Это было большой неожиданностью, от чего герцог запнулся, не сразу найдя нужных слов. - Как... как это могло случиться?.. - Их выследили люди Эмери Абриссельского, мой повелитель! Однако они слишком далеко отсюда – где-то в часу пути отсюда, если пробираться по единственной дороге. - Ну, хоть на что-то эти дегенераты сгодились, - прорычал Бегрезен, горько сплюнув. – У нас есть полчаса, не более. Иначе подстава не удастся. Так что нечего рассиживаться – бегом марш! - Не распыляйся, командир, - ответил Себастьян. – Прибереги пыл для длинноухих... После преобразования в демона Себастьян стал слишком разговорчивым, что несколько раздражало герцога. Язык рыцаря ада стал подвешенным – он часто комментировал все ситуации, в которые попадал их отряд. И всегда нелестно. Однако взамен его боевое мастерство улучшилось – меч в его окровавленных руках косил врагов Проклятых словно коса пахаря в поле пшеницу. Да и способность залечивать свои раны и раны товарищей тоже была в цене. Бывало, по несколько дней приходилось сражаться без отдыха, и только эта способность помогала выстоять. Крона деревьев была слишком плотной, чтобы лететь под ней; а если взлететь выше её, можно легко выдать себя, и тогда весь остроухий народ сбежится на защиту своего пророка. А нужно всё провернуть незаметно и быстро – зажатые в тиски двумя армиями они не имели бы тогда шанса на спасение. Пришлось потратить четверть часа, дабы пробраться через эти заросли. И вот она, долгожданная цель – на опушке небольшой отряд эльфов – как всегда: луки, копья, куча оракулов рядом. Ещё и королевского грифона притащили, с ним будет трудно. А в центре похожий на их мага пророк и аватара убитого бога Галеана – Ланкалан. Все его стражи внимательно вникали в его слова, ибо говорил он от имени Галеана – их бога. Их отца. - Если мы кучей вывалимся на них – у нас могут быть слишком большие потери, - шепотом говорил рыцарь ада, дабы лесной народ не услышал их. – Однако и обойти их будет непросто... - Королевский грифон разорвёт нас, - встрял Дамьен, - только Заоришь сможет совладать с этой зверюгой. - Пока эта... стража слушает его, я выйду в открытую. – Заявил Бегрезен. – Это немного собьёт их с толку. Ты же, Себастьян, в то же время обойдёшь их с тыла. Ты, Дамьен, спалишь их в Адском пламени. Ну а ты, Заоришь... знаешь что делать. Владыка преисподней за спиной кровожадно зарычал в предвкушении. Герцог осторожно покинул укрытие и тихо, но с возможной быстротой к млеющим от слов миссии эльфам. Один из стражей успел обратить внимание. На его лице застыл ужас и страх. - На атаку... – Слова эльфа были оборванны взмахом меча, отделившим голову от плеч... В воздухе витал запах горелой плоти, крови и выжженной травы. Грифон заревел от нового удара клинка, но он не мог сопротивляться, ибо его мышцы словно сковало камнем; перья и пух падали в лужу крови. Ухмыляющийся демон с усладой медленно всаживал клинок в тело несчастного животного и столь же медленно извлекал. Страж границ, из последних сил держа копье, не смог отразить удар меча и лишился руки, а после был добит мощным ударом; из раны брызнула кровь, и дитя леса пал на траву, окрасив её в багровый цвет. Мольбы и слёзы не спасли оракула от страшной смерти - рассечения пополам. Тела поверженных эльфов были изуродованы ударами меча и ожогами от пламени ада. - Вы... вы будете гореть в... адском пламени! Мой о-отец... – стоящий на коленях от бессилия Ланкалан больше не мог говорить, ибо кровь хлынула изо рта и стекла по подбородку вниз. – ...Покарает... вас... - Да ну, кто бы говорил! – рассмеялся Бегрезен. – Думаешь, твои жалкие страдания на этом закончились?! О, нет... сейчас ты будешь действительно страдать! Мощный удар пробил насквозь хрупкое эльфийское тело. Эльф схватился за рану; герцог приподнял того на мече в воздух, чтобы доставить ещё больше страданий. Затем быстро опустил на землю и резко выдернул меч. Кровь из раны хлынула мощной струёй, а Бегрезен уже совершил разворот вокруг себя, дабы нанести новый удар. Взмах – и голова падает на окровавленную траву. Меч уже не нужен – углубив рану на груди эльфа окровавленной рукой, демон вырвал все ещё бьющееся эльфийское сердце. - Вот это и есть страдание... эльф. – Последнее слово он произнёс особенно презрительно, после чего выбросил окровавленный комок, который когда-то был эльфийским сердцем. - Да уж, не плохая баталия вышла, - выдохнул Себастьян, слизывая кровь с лезвия своего меча. – Как же визжала от боли та оракул... Битва шла не более пятнадцати минут, однако они и так потратили слишком много времени, и нужно было уносить ноги – разъярённые эльфы страшнее имперских солдат. Да и от тех пощады ждать не следовало. Однако отряд не успел двинуться, как из-за деревьев показался агент. Был ли это тот же вор, или какой-то другой – сказать было сложно, если невозможно. - Мой повелитель! Войска Эмери Абриссельского выдвигаются на осаду цитадели Фламеля Кроули! – докладывал агент. – Возможно, осада начнётся через полчаса, возможно через час. - Ха! Ну и пускай полоумный фанатик сдо... – Бегрезен резко замолчал, вспомнив что-то важное, – там же Госпожа! Повисла недолгая, но кромешная пауза, после которой весь отряд сорвался с места без приказа, без подачки. Они мчались к крепости высшего инквизитора, дабы спасти госпожу, ибо её смерть могла принести горе не только Бетрезену. Их головы могли бы послужить его утешением... Стоя на самой высокой башне, Изуэль наблюдала, как к станам цитадели подходят всё новые и новые войска Эмери. Она не любила войну, потому что на войне нет победителей – всегда кто-то страдает. Не бывает война и бой без потерь. Всегда найдутся погибшие, и сегодня бесплотная богиня Мотрис попирует на останках тех, кто остался на поле брани навсегда. Большинство знали, что они идут убивать безумца и фанатика. Но были и те, кто не хотел убивать. Не хотел умирать... Эти люди – напуганные, взволнованные; они всё бы отдали, чтобы вернуться домой. У кого-то семья, единственный кормилец которой ушел и, возможно, уже не вернётся. Почему нельзя остановить этот конфликт? Почему всё нужно решать оружием, когда можно договориться? Когда-то можно было, теперь нет. Время упущено, слишком многое сделано. И даже проблему следует искать в истоках – когда-то посеянные семена раздора уже приносят свои плоды, а им приходится их пожинать. Не могла она оправдать действий паладина. Не оправдывала и высшего инквизитора – каждый виноват по-своему. Доля вины есть у каждого из этих двух людей... Так же не могла она оправдать тех кровавых действий, что вёл её возлюбленный. Когда-то она пыталась его оправдать, однако теперь всё было тщетно. Слезинка скатилась по щеке. Она не боялась смерти, не боялась погибнуть. Ей было страшно от других смертей, до которых остаются считанные минуты. - Не бойтесь, прекрасная посланница небес! – стоя позади ее, объявляет Кроули, - они не причинят Вам вреда. В ответ лишь покорный кивок – на большее уже нет сил. А они ей понадобятся, дабы залечивать чужие раны. А их будет очень много... ...Там, под стенами цитадели, сражение кипело и бурлило, словно суп в котле. Крики смешались со звоном стали, не разобрать было кто где; всё перемешалось. Архимаг, закончив читать заклинание, обрушил на головы врагов молнии. Крепкие руки рейнджера сжимают лук, и отпущенная тетива со свистом посылает стрелу в полёт. Мощный взмах меча рыцаря на пегасе карает врага страшной смертью. В ответ со стены на атакующих солдат сыплется адское пламя, которое срывается с рук демона; другой увернулся от взмаха клинка, и меч прошел сквозь нагрудник паладина. Инквизитор зашиб булавой молодого рыцаря, размозжив ему голову. Огромный демон схватил всадника вместе с лошадью и смял их в своих огромных лапах, с которых потекла кровь. Кроули отчаянно размахивал своей великой булавой, убивая за раз по два-три врага. Да не просто убивая – ударом он отбрасывал их в стороны или же вбивал в землю. Неуклюже, медленно и не особо точно, но уж если попадёт... Однако ему не совладать с ассассином, быстрым и ловким убийцей в рядах Империи. Быстрые и ловкие движения – и граф видит лишь силуэт, после чего через рану в кровь попадает яд, от которого оружие становится тяжело держать. А ведь он и сам пользуется таким приёмом, обмакнув набалдашник в яд мантикоры. Но он будет сражаться, сколько бы испытаний ему не послал враг... Отряд Бегрезена прибыл очень вовремя – битва уже была в самом разгаре, и атакующие имели если не численный перевес, то уж точно преимущество. Им нужно было торопиться – имперцы не станут щадить в рядах предателей Кроули никого... Храм был переполнен – большинство были уже нежильцы, лишь немногих удавалось спасти, а поставить на ноги для дальнейшей обороны и то меньше – лишь чудотворная сила Изуэль возвращала солдат с того света и возвращала их в бой. Заблокированные двери держались из последних сил – враг должен был зачистить, поэтому священники пытались вылечить как можно больше людей, чтобы спасти свои жизни. Двери были сломаны, и уже в храме закипело новое сражение. Ангел возносила свои мольбы, и едва нанесённые раны затягивались. - Изуэль? – раздался знакомый голос где-то в толпе. Мелодичный, мягкий голос... Из бурного потока сражения выбрался другой ангел. Мощные белоснежные крылья были покрыты кровью, как и наконечник его священного копья. - Уходи, Азраиль. Тебе здесь нечего делать, - приглушенно сказала она, отведя в сторону грустный взгляд. - Значит ты – предательница?! – прошипел Азраил, одарив её злым взглядом. - Предательница?! – закипела Изуэль. – Ante indicare ad aliquis aliud – converte! Вы сами предатели! Забыл, что вы сделали с Невендааром? Забыл, из-за кого пострадал Бетрезен... - Не смей произносить имя этого... подонка! – Азраиль тщетно пытался себя защитить, стараясь перевести разговор в другое русло. - Подонка?! Это вы последние подонки и негодяи! Из-за вас пострадал невиновный. Из-за вас сейчас умирают ни в чём не повинные люди! Из-за вас этот прекрасный мир обратился в ад! - Почему всё только ему?! – сдался ангел, - почему он получал всё, а мы ничего? Из-за своей красоты, которую он тоже получил за просто так?! - Это зависть... она исказила вас, - Изуэль спрятала намокшие от обиды глаза. – Вы уже не те. Я верю, что на небесах остались ещё те, кто... - Satis! Пора прекратить этот бессмысленный спор, - обессиленно вздохнул ангел. – Умри... Позади его раздался страшный рёв, от которого небесный воитель передёрнулся. Взмах огромного меча, и в воздухе разлетелись окровавленные перья. Ангел упал на холодные плиты, когда всё тот же меч пронзил его тело вместе с каменной плитой. Изуэль только сейчас увидела, что людей в храме больше нет – только демоны и она. Отряд Бегрезена прибыл вовремя. Они были ранены, но не подавали виду – нельзя показывать свои слёзы. Особенно когда их нет... - Бегрезен! Вы явились очень вовремя! – Ангел принялась излечивать их раны. - Мы прибыли за тобой, domine! – герцог опустился на колено. – Нам нужно уходить. - Командир, нам придётся туго, - заметил Себатьян, осторожно выглядывая в окно. – Внутренний двор заполнен солдатами Империи, а Кроули с остатками своих солдат защищается где-то в цитадели... - Значит, нам придётся прорываться... – Бегрезен вздохнул, словно приняв тяжкое решение. – Если с Вами что-то случится... боюсь, Господин этого не переживёт... Такого напора Герцог ещё не встречал – на его один удар, пусть и размашистый, приходилось по три-четыре, и хотя бы один наносил рану. Да ещё эти защитники веры, закованные в тяжелую, с трудом пробиваемую броню... Рядом рычит Себастьян – ему тоже достаётся, а он бьёт не столь мощно. Где-то рядом Заоришь своим мечом зарубил титана – глупый великан счёл, что сможет одолеть демона голыми руками. А за спиной Дамьен уже завершил заклинание, и новые ожоги покрывают тела врагов. Они всё ещё живы благодаря магии Изуэль, которая еда успевает залечивать новые раны... С небес на головы обрушилась молния. От этого удара рыцарь ада замешкался, и грудь пронзило множество мечей. Герцог мощной рубкой успел их сломать, чтобы зарубить обескураженных имперцев. Но Себастьяна уже не спасти... Мимо просвистела стрела, устремившись в задние ряды. Бегрезен лишь на мгновение обернулся – не попали ли в Изуэль? Нет, ангел цела. Лишь краем глаза успел заметить, как оседает Дамьен со стрелой во лбу, больше похожий на мишень для стрельбы – нет места, где не торчала бы стрела. Заоришь взмахом своего огромнейшего меча сгрёб изрядно насевших на него рыцарских солдат. А до дыры в стене, через которую можно спастись, осталось совсем немного... Теперь ему приходится сражаться одному против толпы людей – Заоришь, медленный, огромный и неповоротливый монстр, не выдержал напора атакующих ударов и пал наземь, погребя под собой не успевших спастись солдат. Дышать тяжело от усталости и крови во рту; на теле нет живого места от ран, пыли, грязи и кровь; в плече торчит обрубок клинка. Боль не сковывает тело – лишь подгоняет его. Придаёт ему новых сил. Боль – это оружие. Боль – лучшее средство, когда положение безвыходно. Ведь пока он терпит, госпожа может бежать. Или оставаться рядом, чтобы лечить его. Однако последнее слишком опасно. - Currere, domina! Ego tueri te! – зарычал герцог, лишив ещё нескольких солдат жизни одним ударом. Бегрезен обернулся, когда в воздухе застыл крик прорицательницы: "Не трогайте ангела!". Мир рухнул вокруг, всё потеряло краски, когда рыцарь империи пронзил Изуэль своим копьём. Ни крика, ни визга, ни воплей, ни слёз – просто один тихий вздох... и кровавое пятно растекается на синих одеждах, а с губ изо рта стекает алая кровь. Глаза закрываются. И словно небо становится ближе. Лучшие мгновения жизни, проведённые с любимым – Бетрезеном. Вспомнился он сам, каким он был всегда для нее. Его златые кудри, его прекрасные глаза, его белоснежные крылья. Его сладостный голос. Его слова: Te amo es merum. - Supremum vale... Te amo es merum... – Прошептала она, перед тем, как осторожно опуститься на землю, испустив дух.

Cover my eyes, Cover my ears, Tell me these words are a lie. It can't be true, That I'm losing you, The sun cannot fall from the sky... Can you hear а heaven cry? Tears of an angel. Tears of an angel... Tears of an angel. Tears of an angel.

Небо закрыло серыми тучами. Стало темно, холодно и сыро. Словно сами небеса пролили свои слёзы. По ней; по всем, кто пал на этом поле брани. Ударила молния, грохот которой сменился яростным рёвом... - Умри, проклятая тварь! – в отчаянии выкрикнул рыцарь, всаживая клинок в тело демона. Тот словно не обратил на это внимания – лишь ответил мощным ударом, которым человек был отброшен вдаль. Годфруа поражался этому герцогу – с десяток мечей торчат из его тела, плеч. Кровь стекает вместе с дождём по телу, а ему устали нет, будто и нет этих ран. Тетива натянута, стрела отправлена в полёт – точно в грудь. Рычание и этот монстр медленно двигается к нему. Слипшиеся намокшие волосы падают на глаза вместе с каплями дождя, мешают точнее прицелиться. Ещё один выстрел – мимо! А чудовище всё ближе и ближе... какой же он большой, этот демон! Выстрел практически в упор, и тварь падает в лужу на колени. Меч не в состоянии занести – неудобное положение для удара. Однако ничто не помешало герцогу схватить рейнджера за горло и приподнять вверх. Воздух моментально закончился, Годфруа пытался бить по рукам, но было тщетно – крепкую хватку так не ослабить... - Да сдохни уже, проклятая тварь! – раздалось сзади. Пронзительный удар сзади, из груди торчит лезвие клинка... Хватка ослабела, и рейнджер упал на землю. ...Может ли чудовище любить? Может – когда глаза стала закрывать чёрная пелена, Бегрезен вспомнил Кизеру. Вспомнил всё, что не успел ей сказать. Вспомнил всё, что не успел сделать. Как хотел он подарить ей этот мир!.. однако, теперь не судьба. Когда капли дождя разбивались о кровяную корку, застывшую на коже, а некоторые и в открытый рот, из последних сил произнёс: - Te amo Kizera es merum...