«…и по всему свету идет молва, что славу истинного рыцарства разделили между собой три рыцаря: сэр Ланселот Озерный, сэр Тристрам Лионский и сэр Ламорак Уэльский.» «…сэр Гавейн и три его брата: сэр Агравейн, сэр Гахерис и сэр Мордред — напали на сэра Ламорака в тайном месте, убили под ним коня, а потом дрались с ним пешим три часа кряду и долее, наседая и спереди и сзади, покуда сэр Мордред не нанес ему со спины смертельную рану, разрубивши его чуть не пополам. Так рассказывал мне один из пажей сэра Ламорака, который видел все это сам. — Позор такому предательству!» Смерть Артура, книга 5
Я и не думала, что мне так сильно не хватало разговоров с Вивиан. Вроде бы письма мы писали друг другу часто, но всё равно первую неделю каникул провели в приятной компании друг друга, находя всё больше и больше тем для разговоров. И хоть маму я обожала, а вечера с ней за чашечкой (что уж там, галлоном) чая стали моими любимыми, но и в этом океане мёда нашёлся свой танкер с дёгтем: — Алексия, я всё понимаю, но друг-призрак — это не самая интересная компания. Как бы сильно я не убеждала маму, что Ламорак одно из самых приятных существ в Хогвартсе (на втором месте находились домовики, готовящие еду, а на третьем, с небольшой натяжкой, Снейп), она всё равно не верила. Всё-таки ей сложно понять общение с тем, кто тебе никогда не ответит. Мне же, как существу из далёкого двадцать первого века, общаться с теми же компьютерами было легко, хоть отклика от них куда меньше, чем от Ламорака. Свой компьютер, который я собрала вручную, копя деньги на каждую его часть, я назвала Касом, и общалась с ним гораздо больше, чем с людьми. Это было сродни отношениям автолюбителя с его машиной. Для Вивиан же я приводила аналогию с мягкой игрушкой: мол, медвежонок мне тоже не отвечает, но понимающе сверкает глазками-пуговками, когда ему что-то рассказывают. А от Ламорака ещё и польза есть, он Пивза отпугивает. Мама покивала, но осталась при своём мнении, наказав завести живого друга, дабы не только с молчаливым призраком по ночам гулять. После первой недели, которую я провела с мамой, оставшееся лето я посвятила самой себе и книгам, почти не общаясь с Вивиан, а всё из-за гоблинов. Дело в том, что мы с мамой решили заранее пополнить набор школьных принадлежностей, дабы потом не метаться в толпе школьников и их родителей. Но поскольку почти все галлеоны мы потратили, нам понадобилось зайти в банк. Знаете такую проблему, что люди другой расы с непривычки кажутся на одно лицо? Китайцев, японцев и корейцев, если не просиживать часы за просмотром дорам, друг от друга отличить сложно. Гоблины для меня и мамы все были на одно лицо, а вот мы для них оказались абсолютно узнаваемы. Как только мы вошли в банк и подошли к стойке, гоблин, считавший галлеоны, отвлёкся от своего дела, поднял глаза и моментально узнал нас. Уж Вивиан точно. Щёлкнув пальцами, он привлёк внимание двух других своих собратьев. После он вежливо попросил нас пройти во внутренние помещения банка, что мы с мамой и сделали под конвоем зеленокожих существ. Там нас провели до кабинета, в котором сидел ещё один гоблин. Собственно, мурыжили нас больше часа, устроив подобие допроса-собеседования, и итогом этого фарса стало принятие мамы на работу. Надо сказать, было это несколько неожиданно как для меня, так и для самой мамы. Хочет она работать на Гринготтс или нет, никто не спрашивал, просто поставили перед фактом. У гоблинов был пунктик на вещи, сделанные их мастерами. Всё, что было когда-то у них, а теперь находится у волшебников, они хотят вернуть назад. Но получается это плохо, ибо гоблины хоть и умеют торговаться, обладая деловой хваткой, но когда речь заходит об изделиях их мастеров, чувства перевешивают разум. Волшебники это прекрасно знают, потому и пользуются слабостью, выбивая из зеленокожих как можно больше галлеонов за какой-нибудь кувшинчик гоблинской работы. А потому, когда ушастый, что общался с нами прошлым летом, рассказал о человеческой женщине, спустившей курс галлеона к фунту на самое дно, они сразу признали в моей маме сородича. С магами же гоблины в этой сфере не хотели работать принципиально, не доверяя им. Вивиан пришлось согласиться, ибо монополисты в сфере экономики волшебного мира в противном случае обещали запретить вести с нами дела, а заниматься спекуляцией и перекупать галлеоны у волшебников запрещено законодательно. Так что мама день проводила на работе в своей лаборатории, а вечером общалась через данный ей для связи пергамент, ведя диалог с продавцом изделий в письменной форме. Причём, дабы сохранить полную конфиденциальность и саму идею разговора, ей и продавцу гоблины предоставляли парные пергаменты, на которых они «чатились» друг с другом, а по итогу их разговора пергамент сразу становился договором купли-продажи, где один экземпляр оставался у продавца, а второй возвращался от мамы в банк. Так как Вивиан магл, да и тайны свои гоблины хотели максимально сохранить, то приходилось вот так извращаться, чтобы маги не прознали о том, кто же является представителем банка в переговорах, да и самим волшебникам так продать свою вещь было легче, ибо анонимность сохранялась чуть более, чем при обычных сделках. И потому как мама была занята, а компьютеры не вышли на тот уровень, который был привычен в моём мире, я проводила почти всё свободное время за литературой. Книжки про Артура прочитались мною взахлёб, а смерть Ламорака заставила задуматься ещё раз над судьбой Кровавого Барона. Могло ли и там быть предательство? Всё-таки убивать любимую женщину, а потом ненавидеть себя за это — немного странно, хоть и в духе того времени. Тем не менее, узнать я это могу только в самом Хогвартсе, тем более, что раз я знаю полное имя Барона, то и найти какую-нибудь чудом сохранившуюся информацию будет легче, в прошлом учебном году времени на это совсем не оставалось. Туда же, в печь моего любознания попали учебники за второй курс. Хоть практиковаться было нельзя, но я смогла составить те же таблицы по разным предметам. Список заклинаний, зелий и существ с подробным объяснением, как варить, как магичить и как противостоять. Без практики это всё и выеденного яйца не стоит, но я уверена, что уже в Хогвартс-экспрессе часть заклинаний я опробую, а уж практику зелий профессор Снейп всегда рад обеспечить. Вспоминая канон, особенно сильно я налегла на ЗоТИ — Локонс в качестве преподавателя мотивировал меня буквально вызубрить учебник. Бодро прошли и экзамены в магловской школе, я умудрилась перепрыгнуть целый класс, ибо за год довольно сильно подтянула историю Англии и литературу. Казалось, я только что сошла с Хогвартс-экспресса, как успели пролететь два летних месяца. И вот на кухню во время завтрака залетает Пух с письмом из Хогвартса. Нет, он не устроился работать на полставки разносчиком писем в школу, просто заметив другую сову с предназначенным мне посланием, он подрался с ней и отобрал его, таки доставив мне самостоятельно конверт с небольшим количеством чужих перьев. Открыв его и не удивившись обновившемуся списку учебников, в виде семи новых книг за авторством Локонса, я решила сходить на следующий день в Косой переулок, ибо уж очень хотелось купить маме хотя бы одну книжку этого популярного автора, чтобы она вдоволь посмеялась над этими шедеврами классической магической литературы, и хоть одним глазком взглянуть на Малфоя-старшего, который по канону должен был зарулить в книжный. Оххх, я просто обожала его в фильме, уж очень мне пришлись по нраву его стать и весь этот напыщенный аристократизм. Была у меня такая слабость, проживая в Питере, я просто обожала ходить по музеям-дворцам, особенно в этом плане меня восхищал Юсуповский с его собственным театром. Жеманность девятнадцатого века, приемы, балы, дуэли — Малфой-старший для меня был отражением той эпохи. Да, говнюк он тот ещё, но любоваться им как картиной я могла очень и очень долго. Поэтому, встав в среду пораньше, я самостоятельно отправилась в Косой переулок. В книжном проходила автограф-сессия Локонса, и это означало, что день я выбрала удачно, попав на нужное мне событие. Аккуратно обойдя толпу и прибившись к продавцу (Локонс вещал что-то в середине зала), я купила одну из книжек этого смазливого красавца и, найдя удобную точку, с которой мне был прекрасно виден вход, стала ждать. Сначала в магазин зашла семья Уизли в полном составе. Молли двинулась к Локонсу, остальные же остались стоять у входа. Чуть позже зашли Гарри с Гермионой и Невиллом, они кивками поприветствовали рыжих. Гермиона, увидев Локонса, тоже полезла к нему за его автобиографией с автографом. Наконец в магазин вошёл Драко. Увидев Поттера с Невиллом, он подошёл и пожал им руки. Ух, не думала, что канон настолько сильно изменился. Ан нет, Драко стал собачиться с Уизли-младшим, всё в порядке. Но вот на плечо своего сына кладёт руку только что зашедший в магазин Люциус. Он не походил на себя из фильмов. Нет, его чистокровность никуда не делась, буквально всё в Люциусе кричало о его высоком происхождении, но он не походил на просто красивого мужчину. Не походил настолько, что в глубине книжного магазина у Локонса с лица сползла улыбка, ибо на фоне Люциуса он выглядел базарной деревенской бабой с закосом под манерного гея. Эх, если бы ещё Малфой не испытывал презрения ко всему живому на этой планете, то вся женская часть населения магического мира грезила бы о Люциусе и завидовала Нарциссе, даже невзирая на отвратительный характер мужчины, который он сразу же проявил, оскорбив (хоть и довольно изощрённо) семью Уизли и устроив драку (!) с Артуром. От последнего мне захотелось истерично посмеяться и поплакать — ни тебе вызова на дуэль, ни презрения с фразой «Вы мне не ровня», а простой мордобой! На глазах людей, толпящихся в книжном магазине. Я просто уверена, что, вернувшись в свой мэнор, отставив свою трость и сняв перчатки, Малфой-старший совсем не аристократично произнесёт: «Я — идиот». В общем, пронаблюдав за подкидыванием дневника Джинни и дождавшись, когда автограф-сессия подойдёт к концу, я покинула книжный и отправилась домой. День определённо прошёл хорошо.***
— Привет, тут не занято? — маленькая белокурая девочка открыла дверь моего купе. Летние каникулы быстро закончились, мы с мамой в последнюю неделю успели слетать во Францию (у неё была командировка, которая на второй день пребывания в Париже превратилась в отпуск), а вернувшись, буквально на следующий день Вивиан проводила меня до Хогвартс-экспресса, в котором я сразу заняла пустующее купе. Я ещё не успела достать свою таблицу заклинаний, как моё уединение потревожила девочка. На её лице царила безмятежная улыбка, и сама она выглядела как-то не от мира сего. Мешать она мне не могла, поэтому на её вопрос я лишь кивнула. За время поездки я успела плотно пообщаться с Луной. О да, то, что это была Луна, стало понятно при первой же фразе: «Твои мозгошмыги очень милые!», да и последующий наш диалог скорее относится к типичным разговорам палаты номер шесть: — Конечно милые, когда спят зубами к стенке. — Ха, ну что ты, — Луна рассмеялась, — всем известно, что мозгошмыги не спят, они всегда бодрствуют! А твои даже о чём-то сговариваются друг с другом. — Строят планы по захвату мира? — Нет, но они явно решили подружиться с моими мозгошмыгами. Так, ведя абсурдный разговор и практикуя на себе заклинание болтливости (в частности, если бы не оно, я бы не смогла затянуть на пятнадцать минут спич о том, какой профессор Снейп классный парень), мы приехали на станцию. Дальше пришлось разделиться — Луна пошла к Хагриду, а я к каретам, в которые были запряжены фестралы. Подивив публику тем, что я глажу воздух, и даже покормив этот воздух оставшейся в моей сумке колбаской, я села в одну карету с Гермионой, которая металась и слегка подвывала, так и не сумев найти в поезде Поттера. Надо сказать, что Хогвартс-экспресс тщательным образом обыскал весь Хаффлпафф и почти весть второй курс, но они так и не смогли найти национального героя. А если судить по крикам старшекурсников, они уже успели об этом оповестить весь преподавательский состав, используя патронусы и сов. Надо сказать, как Поттер попадёт в замок, я предположить не могла. С Уизли он не дружит настолько, чтобы проводить каникулы в их семье, поэтому с Роном на машине лететь не должен. Рискнёт ли он оседлать метлу и полететь — тоже тот ещё вопрос. Но так как это были не мои проблемы, а Поттеровы, то всю ситуацию я довольно быстро выбросила из головы. Во время пира произошло трогательное воссоединение Поттера со своим факультетом. Добрался он, кстати, на «Ночном Рыцаре», нечаянно вызвав его. Не сильно разделяя общую радость, я продолжала сидеть за столом и ждать часа, когда можно будет поесть. После своего распределения на Равенкло ко мне подсела Луна. Против её компании я ничего не имела, так как она, видя мозгошмыгов, могла понять, когда человек расположен к общению, а когда нет. Поэтому мы просто молча ели и вскоре отправились в башню. Зайдя в спальню, я первым делом направилась к своему окну с подоконником, сразу водрузив на него свою сумку, вещи из которой быстро перекочевали на свои прежние места. Вот, ещё один вопрос — раз уж мы не переезжаем каждый год в новые спальни, то почему нельзя на лето оставить вещи в комнате? Мне сложно представить Флитвика, бродящего по спальням девочек и рассматривающего их побрякушки, так почему бы и нет? В конце концов, мы тут семь лет живём, комната так или иначе должна превратиться в нечто сродни комнатам в студенческих общагах, обклеиться плакатами, обзавестись памятными вещами и прочим. Допустим, в прошлом году мы с девочками занимались перестановкой мебели. Почти сразу, как выучили заклинание Вингардиум Левиоса, мы полностью поменяли расположение мебели, не тронув только мою кровать с подоконником. Зато теперь комната смотрелась в разы уютнее. Да и стены обклеить всякими плакатами тоже успели, я специально просила у мамы прислать парочку, благо, хоть снимать их перед каникулами не пришлось. И всё это можно было оставить, а вот любую вещь, начиная от резинок для волос и заканчивая старыми учебниками, мы должны были увезти с собой. Ну что за странные правила? Я бы с удовольствием оставила здесь эту несчастную клетку для Пуха, в которой он не был с момента её покупки. В общем, поприветствовав своих соседок, разложив вещи и подготовив сумку с учебными принадлежностями, я отправилась спать. Завтра первой же парой должно быть ЗоТИ с Локонсом. Главное, чтобы поговорка «Как новый год встретишь...» в этом случае не сработала.