Вивиан ещё раз окинула взглядом сборище толстых дурнопахнущих мужчин, которые величаво называли себя учёными. От нахождения в душном помещении кружилась голова, кофе, купленный в местном буфете, горчил на языке, а пятый день конференции всё тянулся и тянулся. Важное мероприятие, проходившее не на соседнем континенте, до которого рукой подать через Ла-Манш, а в далёкой Австралии, не принесло Вивиан радости, а лишь заставляло всё больше и больше хотеть домой. Из-за этой обязательной командировки Рождество она провела в компании своего одиночества и бутылки вина, которую Вивиан совсем не по традициям пила из горла, вспоминая бурную молодость. Где-то в заснеженной Шотландии сейчас находилась её дочь, подобно принцессе, сидя в волшебном замке. Как бы Вивиан ни хотелось быть рыцарем, который вытащил бы Алексию из каменного плена, она сама в итоге оказалась в более суровом плену — в кандалах обыденной, реальной жизни. Нет, она никогда не завидовала наличию у дочери магических способностей, но порой так хотелось оказаться в этой прекрасной сказке, где по мановению волшебной палочки можно решить все жизненные трудности.
Вивиан поморщилась от слишком резкого голоса человека у кафедры. Презентовал он ничем не примечательную работу, которая была бы актуальна годах в шестидесятых, а сейчас, когда вся наука переходит на новые рельсы, когда прогресс позволяет развивать разные области биологии семимильными шагами, работа очередного учёного отдаёт книжной пылью и архаичностью. Пожалуй, Вивиан никогда не понимала тех, кто, добившись хоть какого-то места в этой иерархии работников научного труда, останавливается, свешивает лапки и занимается пересказыванием чужих трудов, выступая на таких вот конференциях. Их работы, напечатанные на огромном количестве бумаги, содержали такое море воды, что можно было бы вмиг оживить все пустыни нашей бедной планеты. Уж какой-нибудь вездесущий одуванчик да просочился бы сквозь пески, почувствовав влагу. Редкие, очень редкие работы, пусть и содержащие в себе десять листов текста, открывали что-то
новое. Новое вещество, новые методы, новые подходы. Хоть что-то, что отличается от остального обыденного и набившего оскомину.
Мир магов ничем не отличался от привычного в своей архаичности. Пока дочь находилась в школе, Вивиан, чтобы убить вечернюю скуку, которая теперь была её постоянной спутницей, читала. Читала учебники Алексии, читала купленные ради интереса простые магические книги, читала непонятные статьи из специализированных журналов, разбирала в них буквально каждое слово так, что эти статьи становились понятны и просты. Из всего безумного потока информации, что она усвоила за эти неполные два года, было ясно одно — магический мир ничем не отличается от обычного.
«За некоторым исключением» — решила для себя Вивиан. И этим исключением стали три вещи — трансфигурация, биология и алхимия. Она плохо помнила, как эти дисциплины называют сами маги, но их суть Вивиан легко уловила.
Трансфигурация удивляла тем, что не подчинялась никаким законам физики. Вся ньютоновская механика летела к чертям собачьим от одного рассказа дочки о превращении крысы в бокал для вина. Что уж говорить о других науках, вроде той же биологии и химии? Даже левитацию можно оправдать при должном старании, как оправдать полностью сменившийся молекулярный состав того или иного вещества — она не знала.
Вивиан отпила кофе и поморщилась: теперь он был не только горьким, но и холодным, и желание пить жижу отпало.
Она вновь вернулась к своим мыслям, в очередной раз прокручивая в них информацию о магическом мире. Биология — к этой категории Вивиан относила как флору, так и фауну магического мира — просто удивляла. Невозможные существа, представить которые не сможет даже сумасшедший, что уж говорить о простых людях. Непонятные гибриды, привычные обитатели животного мира, наделённые необычными способностями, и существа из сказок, мифов — всё это составляло фауну магического мира. Флора одновременно радовала многообразием, но и ужасала количеством опасных, хищных или приносящих вред растений.
И последнее — алхимия. В ней для Вивиан крылось самое большое чудо, ведь зачастую во многих зельях брались привычные вещи, которые обретали в умелых руках необычные свойства. И чем больше она узнавала от дочери об уроках алхимии, тем веселее ей становилось — в преподавателе этого предмета Вивиан видела своего коллегу. Такого же исследователя, как и она, которому даром не сдалось преподавание, но обстоятельства вынуждают. Хотя, конечно, такое халатное отношение к технике безопасности на уроках удивляло: как там дети-то выживают?
Наконец конференция закончилась, и Вивиан, распрощавшись с парой знакомых коллег, вернулась в свой гостиничный номер, где её дожидалась «магическая подработка». Да уж, в свои двадцать лет она представляла себя и в роли рок-звезды, и в роли женщины-космонавта, но то, что она будет работать на гоблинов… Хотя, фактически, это ничем не отличалось от её первой работы в небольшом магазинчике. Точно так же приходилось общаться с клиентами, да и начальник был чистокровным гоблином, разве что ростом повыше. Конечно, Вивиан была готова послать зеленокожих с их работой куда подальше, но останавливала мысль, что Алексии с магическим миром контактировать придётся, а портить отношения со столь злопамятными существами не выгодно.
Как только «клиент» в их диалоге подписался, и она тоже поставила свою подпись, лист выплыл из-под её пера, свернулся в трубочку и исчез. Почему нельзя было так же материализовать его, а не присылать совами, Вивиан не знала. Она задумчиво посмотрела в окно. Пух прилетать не стремился, хотя писем от дочери она не видела с самого Рождества. Поначалу Вивиан утешала себя мыслью, что девочка нашла, как развлечься в магической школе, потом — что своевольная птица просто не захотела лететь к чёрту на рога, предпочтя остаться на территории Великобритании. Последнюю мысль она теперь постоянно держала в голове, дожидаясь того дня, когда она наконец сможет вернуться домой, надеясь, что дела и правда обстоят именно так.
Вот подошли к концу все запланированные мероприятия, вещи были собраны, билеты лежали в сумочке, но Вивиан не находила себе места: всё её существо рвалось домой, а предчувствие беды не давало ей спать последние дни. Выносливость Пуха позволяла переписываться им каждые три дня, но с последнего письма успело пройти полмесяца, а спасительная мысль, что птица решила устроить себе отпуск, не могла сдержать зарождающуюся в душе панику.
Оказавшись дома, Вивиан первым делом проверила чердак на наличие письма — маленькое окошко всегда было открыто, и Пух прекрасно знал как попасть в дом, даже когда хозяева отсутствовали. Но опасения женщины начали сбываться — ни следа прибывания птицы.
«Успокоиться. Надо успокоиться», — повторяла, как мантру, Вивиан. Женщина понимала, что чувства сейчас — плохой советчик, поэтому, взяв их под контроль, она начала почти безэмоционально рассуждать вслух, чтобы собственным голосом заглушить тишину дома:
— Главная задача — связаться с Алексией. Как это сделать? — Вивиан медленно ходила кругами по гостиной. — Вариантов немного. Пуха нет. Гоблины в ближайшее время совы с новой работой не пришлют. Значит, надо попасть в Косой переулок. — На мгновение остановившись, она бросила взгляд в пустоту, будучи полностью погружённой в свои мысли. — Кому писать, если Алексия не ответит? Декан, директор… — в голове Вивиан сложился будущий план действий.
Оставив чемодан неразобранным, захватив только сумку, она выбежала из дома.
***
— Извините, не могли бы вы меня проводить в Косой переулок, хочу купить дочери магический подарок, — обратилась Вивиан к причудливо одетому человеку.
План, как попасть магле в магическую часть мира, был прост — волшебников легко отличить по нелепым одеждам, и направляться они должны были в место, которое Вивиан увидеть не могла, — Дырявый котёл. Так и случилось: обратившись с невинной просьбой к какому-то магу, она получила в ответ беглый взгляд, утвердительный кивок и сопровождение в бар. Внутри она смогла самостоятельно сориентироваться, благо, чары против маглов стояли только на входе в бар. Оказавшись в Косом переулке, Вивиан огляделась в поисках нужного ей здания. Она знала, что подобие почты у магов было, и именно место, где можно «арендовать сову», она и искала.
Пройдя улицу, Вивиан увидела нужную ей вывеску. Зайдя в дом, она подошла к одной из множество стоек, находившихся здесь, на которых лежали принадлежности для письма, стопка листов и конвертов. Решив перестраховаться, Вивиан написала сразу два письма практически идентичных по содержанию, на имя директора и декана факультета Равенкло, совы тоже пришлось брать две, одна птица могла лететь только к одному адресату и никак иначе. Расплатившись заработанными у гоблинов галлеонами, она отправилась домой. Ждать ответа.
***
Нет ничего хуже ожидания. Когда время тянется бесконечно долго, когда хочется избавиться от чувства тревоги любым способом, лишь бы не сидеть, уставившись на секундную стрелку, которая, будто издеваясь, начинает ползти ещё медленней, продлевая пытку.
Вивиан давно поняла, что нет ничего хуже ожидания. Она поняла это, когда сидела подле кровати своей мамы и смотрела, как та медленно сгорает от болезни. Тогда она не смогла ей ничем помочь, только сжимала с каждой минутой холодевшую руку. Она поняла это, когда в той же позе сидела у кровати своей болеющей дочери и ждала рассвет. Тогда Алексия выкарабкалась, походя первые три дня после выздоровления больше на безэмоциональный овощ или робота, как бы Вивиан ни пыталась её расшевелить, Алексия выполняла всё, что ей говорили, и при этом сохраняла молчание. А на четвёртый она сама встала, сама заговорила и за милую душу уплетала блинчики, не вспомнив о своей болезни. Вивиан удивилась, но не стала даже словом об этом напоминать, чтобы не спугнуть такое хрупкое счастье. После этого их отношения с дочерью полностью изменились. И вот сейчас она не знала, что с Алексией, почему дочь перестала писать. И ей снова приходилось ждать.
Тишину гостиной нарушил хлопот крыльев двух залетевших в открытое окно птиц. Вивиан медленно отставила кружку с чаем, встала с кресла, в котором сидела, и отвязала у присевших на диван сов конверты. Одна из птиц тут же вспорхнула, а вторую Вивиан успела задержать, ухватив за лапу. Сова намёк поняла и осталась сидеть, ждать, когда Вивиан прочтёт письма и, возможно, решит что-то написать в ответ.
Уважаемая миссис Крофтон!
Доношу до вашего сведения, что ваша дочь, Алексия Крофтон, сейчас пребывает в больничном крыле школы Хогвартс. Её жизни и здоровью ничего не угрожает, прошу с пониманием отнестись к ситуации. Как только мисс Крофтон выйдет из больничного крыла, я сразу же отправлю повторное письмо.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл, заместитель директора
На письмо директору ответила его заместитель. С одной стороны — не удивительно, с другой… Показывает отношение. Халатное, как минимум, по мнению Вивиан.
Дочь в больничном крыле. Что с ней? Почему она лежит там так долго, ведь волшебники способны даже вырастить новую руку за пару дней, она читала об этом в одной из книг, купленных в Косом переулке. Что могло случиться с Алексией?
Женщина выдохнула, отложила прочитанный лист и уставилась на второй конверт, который был за подписью Флитвика — декана Равенкло. Вивиан снова вспомнила, как она не любила получать письма. Обычно они не несли ничего хорошего, до того момента, как ей не начала писать Алексия. И вот, снова.
Не медля больше, она открыла конверт и принялась читать на этот раз более подробное письмо:
Уважаемая миссис Крофтон!
Алексия сейчас находится в лазарете вместе с другими учениками. На неё воздействовали неизвестным нам заклинанием, что привело к параличу. Её жизни и здоровью ничего не угрожает, мы уже готовим зелье, способное вернуть детей в прежнее состояние. Прошу вас не переживать, как только она придёт в себя, я сразу же напишу об этом.
С уважением,
Филиус Флитвик, декан факультета Равенкло
Вивиан положила письмо. Нахмурившись, она попыталась объективно проанализировать ситуацию, хотя материнский инстинкт сильно дал по мозгам, призывая мчаться в школу и… А что, собственно, и? И увидеть вместо замка развалины? И стоять на полянке, понимая, что рядом находится дочь, а она даже увидеть её не может?
Как никогда раньше, она ощущала бессилие. Если бы проблема заключалась в деньгах, в связях, в чём угодно — она бы смогла её решить. Но ей не хватало
магии. Она была простым человеком, возможности которого в магическом мире приравниваются к возможностям инвалида…
Инвалида…
Но ведь можно использовать протез?
