История, рассказанная драконом

В святилище, куда надо было попасть, никакая «обратная дорога» не вела. Эль сходу отринула мысли вернуться к двери, за которой скрывались волшебные зеркала, а дальше по галереям обратно, тем же путем, по которому с Нэшем бежала она вприпрыжку. В тот раз – путь прокладывал темный дракон, и было там занятное обстоятельство, когда Нэш потянул ее за руку, увлекая по галерее – и это могло быть все, что угодно, от прыжка над пропастью до прохода сквозь стену. Глазам в этом деле не стоило доверять. Двери и коридоры в драконьих владениях были устроены самым причудливым образом. Ну, как для обычного человека – причудливым. Драконам, скорее всего, доставляло некое удовольствие строить загадки и ребусы на пути. Как в сказке: прямо пойдешь – ничего не найдешь. Значит, прямые пути не годятся. Эль остановилась на повороте, в этом месте пересекалось сразу несколько коридоров. Прикрыв глаза, чтоб ничего не мешало, сосредоточилась на пламени, очерченном каменным кругом. Только на пламени, все прочее, как она предполагала, было изменчивым и могло принимать самые разные формы. Ну, или как-то не так она понимала урок, преподанный видящей, Сибил. Огонь откликнулся сразу же, встрепенулся, выдал сноп искр, заплясал – и вдруг опять спрятался, затаился тонким алым кружевом над углями. Эль, не открывая глаз, шагнула вперед, к огню. И сей же миг обнаружился призрачный полог, который их разделял. Прозрачный, будто стекло, он был, тем не менее, гибок и жестко пружинил, поддавался, прогибался от прикосновений – но не пускал. И все же незримая эта преграда ей поддалась. Не силе, и не упрямству, и даже не воле. Простому движению рук, отодвигающих полог. Стены сомкнулись у Эль за спиной, а тепло, идущее от «очага», тут же ринулось ей навстречу. И меч, и ястреб, и даже ее зимний, подбитый мехами плащ, все было тут. Ястреб с недовольным видом чистил перышки на хвосте. Встрепенулся, привлеченный ее появлением, глянул быстро, чутье хищника безошибочно подсказало ему, откуда донесся едва различимый шум. - Вот ты где, - Эль с облегчением выдохнула и не смогла сдержать улыбки, когда ястреб – по-прежнему недовольный и хмурый, если так можно сказать о птице – взметнулся в воздух и пересел на ее плечо. По-свойски цапнул за воротник, видимо, так выражая обиду, но достаточно было коснуться рукой, провести по взъерошенным мелким перышкам на затылке – и злость его поутихла. - Есть хочешь, наверное? – Эль по-своему истолковала и необычное поведение птицы, и то, что среди нехитрых птичьих эмоций заметней всего было нечто, напоминавшее именно голод. Сама Эль, как ни странно, до сих пор не ощущала ни жажды, ни голода, ни потребности в сне. Ничего. День, если именно день, все никак не кончался. Или с ее чувством времени что-то не то, или время драконов течет как-то иначе. Знать бы заранее – спросила бы у Седьмого, пока такая возможность была. - За него не волнуйся, - донеслось из дальней, скрытой сумраком ниши. – Он тут охотился. Довольно забавное зрелище. Здесь и мышей-то не было никогда – и внезапно как на заказ. Иннис располагалась в глубоком и с виду уютном кресле. Черный меч лежал поперек подлокотников и сразу бросался в глаза – Иннис же будто наполовину слилась с окружающим сумраком. - Ждем тебя вместе, как видишь, - кивнула хранительница огня. – Вчетвером. Меч, Иннис, ястреб – а кто здесь четвертый? - Работа твоя тебя ждет, - подсказала ей Иннис. Эль такое начало сразу взбодрило. Радости не прибавило – но уже хорошо, что по мнению Иннис, теперь она справится. Иначе был бы другой разговор. Если еще и подскажет – хоть что-то, хоть с какой стороны подходить – вообще будет прекрасно. Но пока хранительница огня не спешила с подсказками и советами. Пристальный взгляд, пробирающий насквозь, до мурашек, до холода в кончиках пальцев. Еще пара-тройка таких безмолвных дознаний – и она к ним совсем привыкнет, но пока – ежится, как от порыва холодного ветра, пусть бы как Иннис пыталась быть осторожной. Наконец драконица прикрыла глаза, мерцавшие в полумраке, и ослабила хватку. - Подскажешь? – Эль решилась нарушить молчание, в крайнем случае разбудить, если вдруг по какой-то причине хранительница огня задремала. И уже прикидывала, а не повторить ли вопрос чуточку громче, как Иннис сама, без непрошенной помощи, вынырнула из забытья. - Расскажи для начала, что видела. - Разве ты сейчас не… Иннис качнула седой своей головой, и Эль запнулась на полуслове. - Только Сибил такое может? - Ни я, ни Сибил, ни кто-то другой, - Иннис поднялась со своего своеобразного трона, обошла по дуге тихо тлевший «очаг», потом точно так же, почти вплотную, она сделала круг вокруг гостьи и наконец остановилась прямо напротив, лицом к лицу. Темный меч, пропажа, которую Эль обыскалась, лег в ее руки – и впервые за все это время, сколько ей приходилось носить его, перевозить, таскать за спиной, она не почувствовала ни малейшей тяжести. Он-то был прежним, и весил столько же, и вообще речи не шло о подмене. Не он стал другим. От хранительницы огня ничего не укрылось: – Мне нравится то, что я вижу. Но что там и как… Уж если никому не довелось стать свидетелем – все, что случается, я имею в виду подобные обстоятельства, остается только твоим. - Жаль. У меня все смешалось. А для чего-то – и слов не найду, - Эль не кривила душой нисколько, все и правда слилось, а в подробностях можно было плутать, что по дремучему лесу в безлунную ночь. - Ты сама выбрала способ, - Иннис пожала плечами, не выказывая ни малейшего огорчения или упрека. – К тому же, не самый легкий из всех. Пенять не на кого. Здесь было бы всё по-другому. А Нэш… он никогда не стремился быть провожатым. Вот уж верно. Бросил в омут – и сел на берегу ожидать, выплывет или нет. В этом весь он. И что до выбора Иннис права. Каждый поступок несет в себе все последствия, знают о них или нет. Вроде как пробуешь избежать неприятного – а тем самым влезаешь туда, где еще трудней и … - Может, хотя бы вот с этим поможешь мне разобраться? – перехватив Темное пламя одной рукой, Эль выудила из притороченной к поясу сумки связку с давешними железками. - Как понимать? Обереги? Проклятия? Или – не знаю… Иннис взвесила на ладони, долго рассматривала и наконец-то вернула: - С шеи небось сорвала? - Да… среди отражений… Знаешь, потом меня уверяли, что в зале были только я сама и три зеркала, и особых причин не верить этому у меня нет… но там и правда казалось, что их было без счета… а иногда и зеркальное отражение пропадало, а я оказывалась невесть где… в разных местах… чаще всего настоящих, где уже когда-то бывала, но не всегда… Иннис не удивлялась ее словам, не возражала, но перебила, чуть только такая возможность представилась: - Давай ближе к делу. В какой-то момент ты обнаружила эту повязку на горле. - Как же, повязка… нет уж, полноценный ошейник, как у собак, только затянутый слишком крепко… - Эль до сих пор ощущала на шее давление, разве что чуть слабей. А тогда эта штука едва ее не прикончила. - Или как у рабов, - подсказала ей Иннис. – Кое-где знаки рабства носят на шее, но это обычно железные обручи, я как-то о кожаных и не слышала. Ну, так что с тобой происходило, когда ты нашла это? - Не помню. И чем больше пытаюсь – тем сильнее сжимает, - голос Эль был теперь совсем тихим, превратился в сдавленный шепот, как при простуде или как если б она и правда боролась с удушьем. – Сейчас, обожди. Иннис озадаченно наблюдала, как Эль, присев на пол, выравнивает дыхание. У нее, видимо, был какой-то свой испытанный способ, ибо справилась она быстро. - Нет, рабов не душат без особого повода… - отмела свои прежние предположения Иннис. - А вот аркан… Арканом как раз так и действуют: набрасывают на шею и чем больше дергается животное, тем сильнее затягивается петля. – Я пришла в себя на полу, - уже своим обычным голосом отвечает ей Эль. Пробует встать, но решает еще обождать немного, пока слабость пройдет. - Сама видишь, что получается, когда пытаюсь припомнить. И кстати, понятия не имею, как и зачем разнесла зеркала. Если все-таки я это сделала. Но от мыслей об этом ни жарко, ни холодно. В том смысле, что неприятно, конечно, и жалко. Но Нэш как будто не очень расстроился. Я надеюсь. На лице хранительницы только один раз, в самом конце, когда Эль упомянула про Нэша, промелькнула усмешка, все прочее время вид ее был совершенно непроницаемым. Что так ее порадовало – может, сама по себе каверза, или же то, что ей не придется возиться с бесчувственной гостьей, которая вроде как передумала задыхаться... Главное, что перемена в ее настроении отразилась во всем. Даже как-то светлее стало. Но тем более резко, среди этого ровного света и согревающего тепла, прозвучали слова драконицы: – Жаль, что не помнишь. Если не обманываешь, конечно. Эль вспыхнула, но пока решалась, возмущаться ей вслух или нет, Иннис смягчила удар: - Себя, детка, если себя не обманываешь. Очень многое проще забыть, чем понять и принять, - примирительным тоном уточнила хранительница огня. – Но это не так уж и важно. Всё, что там с тобой приключилось, никуда от тебя не денется. Вспомнится, когда надо. Всему свое время. Эль не уверена в том, что действительно этого хочет. И причины очень весомые. Но кто ее спрашивал? Проблеском тут же шарахнуло: лес, в котором вместо привычных, приличных этому месту звуков стоит странный железный гул… высокий костер посреди круглой поляны, и люди, волокущие за шиворот кого-то совсем мелкого, а тот как-то вяло, невнятно отбрыкивается, будто совсем из сил выбился… брошенный в снег, он подымает голову, отирает с лица налипшее снежные хлопья – и она узнает. Собственно, уже во второй раз. Только в раньше – он прямиком бежал через лес, сквозь почти сплошную стену деревьев, где даже днем солнце не может рассеять сумрак… и не было этих звуков. Там, в отражениях, Эль видела это, как только вошла. Мерцающий коридор расступился – и будто бы по ошибке, как сперва решила она, швырнул в нее горстью мелкого снега и оглушил совершенно чужой, незнакомой картиной. Проваливаясь в снег почти до колен, а то и глубже, какой-то ребенок пытался бежать, не разбирая дороги. А дороги и не было, в общем-то, чистое белое полотно, не тронутое даже зверьем. Даже не видя лица, каким-то наитием Эль поняла, кто перед нею. Оглянулась в растерянности – что за блажь! откуда здесь Квинт? – и этого оказалось довольно, чтоб все растворилось, исчезло. Отражение заволокло белым маревом – точно иней лег узорами по стеклу. А это и был иней, как оказалось. Согревая дыханием и руками, она оттирала стекло. И когда освободилось достаточно места, чтоб заглянуть – нашла только свое отражение. Как и было обещано. Ничего «чужого» больше не встретилось на пути. Или все же? Сейчас, тот же Квинт, но уже у костра. Воспоминание о том, чего не было. Или было? Больше всего похоже на ускользающий сон: ты за ним – и вот-вот поймаешь, кажется, но всё мимо. Вспомнится все, всему свое время? Это оно?.. Эдак всю жизнь придется, то вспоминать, то гадать, к чему вдруг всплыло. Вот как сейчас – попробуй пойми… Единственное, что приходит на ум, и почему Квинт, и почему такими резкими урывками-вспышками… предупреждение. Чтоб заметила, не пропустила. Кому и зачем это надо – тоже вопрос не последний. Только пока она будет искать и выспрашивать, может случиться все, что угодно. А становиться безучастным свидетелем произвола… от одной этой мысли становилось и тошно, и страшно . Ей и своих предостаточно воспоминаний. Тех, которые прожила наяву, и тех, что встретила в зеркалах. И потому Эль решительно просит у Иннис бумагу и принадлежности для письма. Собирается с мыслями – и пишет мелким, убористым почерком, стараясь как можно разборчивей и понятней. Всего несколько строк. Посыпает песком, чтоб не ждать, когда подсохнут чернила. А потом окунает крошечную, треугольником сложенную записку в расплавленный воск. Это все, что она может сделать: прикрепить к ноге птицы записку и отправить гонца. Надеясь, что ястреб, как и предполагалось, найдет дорогу домой. Иннис за ней наблюдает и ни в чем не чинит помех. Бумага? Перо? Воск? Держи. Открытый уступ на скале? Так разве ж кто запрещает! Выходи прямо отсюда. Делай что делаешь, воля твоя. Потом, вернувшись обратно, Эль начала подозревать, что Иннис заранее знала. Просто не стала ей говорить, дала возможность самой убедиться. Все равно бы дошло до проверки на деле. Расчеты Эль подвели. Ястреб ее не послушал. Вцепился лапами в руку – благо, одежда не подвела, так бы запросто и поранил – и ни с места оттуда. Ни уговоры, ни просьбы, ни даже приказ никакого действия не возымели. Одно только жесткое «нет», вот и все, что она поняла, пытаясь отправить птицу в полет. Вернулась обратно поникшая, расстроенная донельзя. И такой же – похожий – отказ получила на просьбу о помощи от хранительницы. - Кто-то из нас может только обратно тебя перенести. Обратно – или туда, куда скажешь, если это будет возможно. Но не прямо сейчас. Помолчав, Иннис добавила: - Может, мы и показались тебе всесильными, но это вовсе не так. - Если не прямо сейчас – то когда? Иннис молчала, затрудняясь, как видно, с ответом, потому Эль продолжила перечислять, с каждым словом по капле теряя любую надежду: – Через сколько часов? Дней? Ох, только не говори, что лет! - Наше время иначе течет… и по-разному. И не от меня зависит. Чаще всего от Седьмого – но и он не всегда может справиться, переиначить по-своему. - Сколько прошло там, откуда я прибыла? - Понятия не имею. Могу только предположить, что немного. День, может два. Даже не спрашивай, это только к Седьмому. Тут у каждого своя стезя и свои заботы. Мои вот сейчас – передо мной. От дела отлынивают, как только могут. - Можно к нему? - Сомневаюсь. Но позову, попробую, раз настолько прижало, - смягчилась вдруг Иннис. Или по доброте своей, или, что к истине ближе, под впечатлением от удрученного вида своей подопечной. - Нет, к нему сейчас не пробиться, - сообщила драконица примерно через минуту. Эль успела в уме досчитать до пятидесяти, пытаясь отвлечься. – И к остальным точно так же. Оставалось лишь сдаться на милость сложившихся обстоятельств. Раз уж те неумолимо держали ее на месте. Может, потом ее ждет послабление? - Ты в любом случае сможешь уйти. У тебя же есть ключ. Окажешься ближе к дому – тогда и отправишь гонца. Он у тебя молодец, сразу все понял. - Главное, чтоб там не прошла тысяча лет, пока я тут с вами. - На тысячу и не рассчитывай. Я бы не отказалась, но это, увы, никак не возможно… И хватит валять дурака.