Гав!

Странная погода в Англии. Вот, еще буквально час назад, была сильнейшая жара, от которой, в прямом смысле, хотелось повеситься. А сейчас небо снова затянули угрюмые, серые тучи, грозящие разразиться сильным, проливным дождем. Такая погода Франции абсолютно не нравилась. Он мысленно сравнивал климат Англии с характером Артура и все больше приходил к неутешительному выводу, что погода этой страны полностью зависит от настроения Кёркланда, так сказать, хуманизации Старушки-Англии. Бонфуа невольно усмехнулся, представляя Артура в чепчике и накрахмаленном передничке с подносом в руках. На лобовое стекло автомобиля упали первые крупные капли дождя. - Пора возвращаться в гостиницу! - скомандовал сам себе Франция. Кажется, он зря проторчал в паре кварталов от дома Англии четыре часа, в ожидании каких-либо шагов со стороны любовника. Похоже, Арти сильно обиделся. Пару раз Франциск хотел позвонить Кёркланду, или отправить сообщение. Но здравый смысл подсказывал Бонфуа, что это не самая лучшая идея. Ведь, зная характер Англии, так быстро он остыть не мог, а звонок или любое напоминание о Франции могли вызвать новую вспышку гнева. И Бонфуа сам понимал, что малость перестарался. "Надо ему дать время". - думал Франция по дороге в гостиницу. На улицах, по которым проносился автомобиль Бонфуа, почти никого не было. Лишь редкие прохожие спешили по своим делам, укрываясь от дождя под зонтиками. Все было какое-то серое и скучное, и только неоновые вывески разбавляли этот унылый городской пейзаж. "Может, на наших отношениях пора ставить жирный крест?" - Франциск предавался тяжким думам, стоя на светофоре. В их отношениях давно исчезла теплота. Все больше и больше появлялось ощущение какой-то отчужденности и недоверия. Точно между ними выросла стена из стекла. "Вдруг у Арти кто-то есть? - подумал Франция. - Хотя, нет". Бонфуа попробовал отогнать от себя эту невеселую, но совершенно логичную мысль. Хотя, он сам изменял Англии, но всегда возвращался, раскаявшись в содеянном. Что-то было в Кёркланде такое, что не отпускало ветреного Францию. Сам Бонфуа не мог ответить на этот вопрос. А может это просто привычка? Этакий мираж от прежних чувств, тлеющие угольки от былого пламени! Хотя, огонь? Это слишком громко. Отношения Англии и Франции были больше сродни водному потоку, то бурному, то спокойному. А сейчас, похоже, река начала пересыхать. Вот такие философские мысли бродили в голове у Бонфуа, заставляя его гнать, что есть сил, автомобиль по мокрым лондонским улицам. Через несколько минут Франциск уже подъезжал к гостинице, приветливо мигающей яркой вывеской. В этот раз **англики не поскупились и сняли для G8 превосходные номера в одной из лучших гостиниц Лондона. Франция небрежно припарковал машину у входа. "Кому надо, уберут". - подумал он. Бонфуа вынул ключ зажигания и несколько долгих секунд зачем-то смотрел, как по лобовому стеклу стекают крупные капли. Дождь уже превратился в полноценный ливень, нещадно хлещущий улицы. Вдруг у Франции зазвонил телефон. Бонфуа подумал, что ему почудилось. На экране телефона высветилось „Арти“. Франциск был очень удивлен. Так быстро остыть после сегодняшнего спектакля Англия уж точно не мог. Но и не брать трубку было опасно. Мало ли что?! И опасаясь самого худшего, Бонфуа нажал на „ответить“ и поднес телефон к уху. Конечно, это был Арти. - Здравствуй, -спокойно начал Кёркланд, - может, заедешь ко мне на чай сегодня? Франции показалось, что особое ударение Англия сделал на слово "чай". Бонфуа так разволновался, что брякнул первое, что пришло на ум: - Хорошо, заеду к тебе в шесть. В трубке послышались гудки. Кажется, Франциск случайно нажал ухом на „сбросить“. "Остается лишь надеяться, что Арти ничего себе не навыдумывает". - мрачно подумал он. Вдруг Англия решит, что Франция нарочно сбросил вызов? А еще осталось полчаса до назначенного времени. Бонфуа вновь завел машину и поехал в обратную сторону. "Надо бы заехать в магазин, за бутылкой чего-нибудь покрепче", -думал Франциск. Например, за виски, за бутылкой хорошего шотландского виски. Ведь где чаек, там и алкоголя капельку, а потом и чего-нибудь большего. На это „большее“ Франция и рассчитывал, поэтому он притормозил у небольшого винного супермаркета. Уж там обязательно должно быть то, что ему нужно.

***

Но такой веселый день был не только у Франциска. Людвиг мрачно барабанил пальцами по столу. Опять отчеты, вечные отчеты. Как же они надоели! И ведь ничего не скажешь, начальство приказало! А работать совершенно не хотелось. За стенкой послышался взрыв хохота, что было для Германии редкостью. Людвиг больше всего любил тишину и порядок.*"Alles ist im Ordnung, Ordnung ist im alles"- это было его девизом. Но сегодня был просто сумасшедший день. Начиная даже с самого утра, когда Людвиг чуть опоздал на собрание. А все из-за того, что непоседливый Феличиано объелся сладкого. Ну, думаю, можно не продолжать. Скажем лишь то, что Италии навсегда запомнятся английские, кхм, уборные. За стеной опять послышался смех. В гостиной номера на мягком диване и креслах удобно расположились братья-итальянцы, Великий Гилберт и Япония (Причем, последний был явно в культурном шоке от дикого хохота Пруссии). Вся компания играла в карты на желания. Что в этом смешного оставалось для Людвига загадкой. Но, судя по отборной ругани Южного Италии, тому явно не везло, и он все время проигрывал. Германия почему-то не сомневался, что Пруссия жульничал и специально подмешивал худшие карты итальянцам. Для Кику он сделал исключение. Тот сначала был в культурном шоке, а потом влился и даже дважды обыграл Пруссию. Но Гилберт списал это на "дуракамновичкам везет". Крауц встал из-за стола. "Стоит попросить их развлекаться потише". - подумал немец, но тут же отказался от этой идеи. Ведь картина, которая предстала у него перед глазами больше походила на классическую психушку, дурдом на экскурсии и фразу "Цирк должен гастролировать". А Людвиг еще попал на не самый эпичный эпизод этого вечера. Южный Италия, взгромоздившись на узкую спинку дивана, аки на импровизированный насест, имитировал то ли разжиревшего пингвина, то ли хромого и на голос и на голову петуха. ("Скорее второе". - мрачно подумал Людвиг, глядя на это недоразумение, и был прав). - Ку-ка-ряку-ряку-ку! - заорал Романо. Сидящие на полу картежники-любители и не- дружно захлопали. Япония даже успел запечатлеть это на пленку, а Пруссия приложиться к бутылке. Рядом с Гилбертом уже стояли несколько пустых. Феличиано скромно сидел в уголке, перемешивая карты. Никто из них не обратил внимание на Германию, стоящего в дверях. Он кашлянул, привлекая к себе всеобщее внимание. И тут, как в плохом анекдоте, все замерли и оглянулись на источник звука… Южный Италия грохнулся со своего "насеста", Северный попытался сгрести карты под себя, ибо Германия запретил в игры азартные играть, Кику выронил камеру, а Гилберт подавился. - Смотрю, вы тут отлично развлекаетесь, - начал Людвиг (годы тренировок не позволили ему показать весь свой спектр эмоций, и он лишь изогнул бровь). - Да, мы тут решили немножко разбавить обстановочку и развлечься, - начал было Пруссия. - Я же попросил вас не шуметь, мне нужно написать отчет о сегодняшнем собрании, - устало сказал Германия. Ругаться на эту компанию ему совершенно не хотелось, как, впрочем, и писать злополучный отчет о сегодняшнем собрании и еще кучу ненужных бумажек. - А почему бы, Дойцу, тебе не присоединиться к нам? -предложил Феличиано, видя, что Германия не злится. - Мы тут в дурака на желания играем. - И я семь раз проиграл! - послышался голос Южного Италии из-за дивана. - Я вижу, - беззлобно ухмыльнулся Людвиг, - и я тоже хочу к вам присоединиться. Все равно нет у меня желания работать. И, как говорят русские, "работа не волк, в лес не убежит". - Что-то уж тебя сильно последнее время на Рашку потянуло, - фыркнул Гилберт. -Не влюбился ль ты, часом, в Ванечку? - Иди ты со своей любовью, -ответил ему Людвиг, усаживаясь рядом. "Когда брат пьян, то поразительно прозорлив". -подумал Германия. Его и в самом деле давно и часто занимали мысли о России. Немец и сам не знал, отчего у него вдруг появился такой интерес к Ивану, ведь они не так уж и часто пересекались. А если и разговаривали, то лишь по политическим или экономическим вопросам. В последнее время Брагинский выглядел каким-то уставшим и потерянным. На собраниях он уныло чертил что-то на бумаге или смотрел в окно. А на сегодняшней конференции его просто вывели из себя! Да, Россия страшен в гневе. Людвиг испытал это на собственной шкуре. Но все-таки Иван так и остался для всех неразгаданной загадкой. Холодным и неприступным. Никто никогда не смог проникнуть ему в душу и узнать, что скрывается под вечной маской угрюмого безразличия. Людвиг вынырнул из водоворота своих мыслей и глянул на карты, которые уже успел раздать Пруссия. Надо же, они были довольно приличные: два козыря, дама, валеты и шестерка. - Желание загадывает победитель проигравшему! - торжественно объявил Гилберт, и глаза его хитро блеснули. И началась карточная игра. Бой был короткий, но жаркий. Первым, конечно, вышел из игры Гилберт. Потом, каким-то чудным образом, Феличиано, а затем и его брат. Людвиг, которому в начале повезло, остался один на один с Хондой. Но тут Германию постигло жестокое разочарование, ибо у Японии в прямом смысле оказалось четыре туза. Людвиг остался в "дураках". - Новичкам не везет! -гоготнул Гилберт. - Что бы тебе такое, братец, придумать. В глазах Пруссии плясали чертики. - Давай, загадывай, - Людвиг вяло мешал карты, прокручивая варианты дальнейшего развития событий. - Придумал! -Гилберт хлопнул в ладоши: - Ты наденешь розовый передничек и отнесешь нашему Ванюше кофе с печеньками. Кажется, повисла пауза. Все были в шоке о такого полета гилбертовской фантазии. - Я не буду этого делать, -Людвиг почувствовал, что краснеет. - Ого, кажется, кто-то действительно влюбился! -хихикнул Гилберт. - Да с чего ты это взял?! Весь день только и делаешь, что трындишь, мол, влюбился, влюбился! - вскипел Германия, - Между прочим, Отто фон Бисмарк тоже любил Россию! - Ого, какой крутой поворот! Ох уж этот старый проказник, -удивленно воскликнул Пруссия. - Не в том смысле, извращенец. - махнул на него рукой Людвиг. - Давай свой передник и поднос. Я от своих слов не отказываюсь.

***

Не прошло и пяти минут, а Крауц в розовом передничке поверх белой рубашки и классических брюк, с подносом в руках, на котором стояли кружка с кофе и тарелка с печеньками, стоял у номера России. Из-за угла высунулись лица „группы поддержки“. Гилберт показал Крауцу большой палец. Германия вздохнул и постучал. За дверью послышалось недовольное бормотание, плавно переросшее в мат. Что-то упало… А потом дверь резко отворилась… и Германия оказался нос к носу с Россией. Оба опешили. - Людвиг?! - удивился Иван, окинув Крауца с ног до головы. -Ты чего в таком, кхм, странном виде?! Сон с Брагинского как рукой сняло, увидев, одетого столь забавным образом, Людвига. -ЭЭЭЭ, я тут это, - Германия с ужасом понял, что все слова куда-то улетучились, -держи, короче. И с этими словами Людвиг вручил поднос Ивану и быстро ретировался. Несколько секунд Россия с недоумением разглядывал поднос и быстро удаляющуюся спину Людвига. -Эй, Люд, спасибо за кофе! - крикнул ему вслед Брагинский. Крауц буркнул что-то в ответ. Ивану показалось, что Германия очень сильно покраснел. "Странный он какой-то!"- подумал Брагинский. Но кофе, да еще с печеньками, было как раз кстати, ибо Россия уже успел проголодаться, а тут такая VIP-доставка!

***

      В жизни Германии было много всяких моментов, колючих и не очень. А сегодня его коллекция "воспоминаний о которых нужно забыть" пополнилась еще одним, но уже глупым эпизодом. Никогда еще он не попадал в такую идиотскую ситуацию. На первый взгляд — пустяк пустяком, мало ли какие выкрутасы в жизни случаются. Она-то длинная, особенно у стран. Подумаешь, всего-то в карты проиграл на желание; а уговор, хоть и глупый, но выполнил. Слово сдержал, а это самое главное!       Но все-таки Людвиг был, как ни крути, личностью строгой и серьезной. Редко кто видел, чтобы Германия когда-нибудь от души веселился или смеялся. Чаще всего на лице Германии появлялась дежурная, „офисная“ улыбка, как недавно подметил Пруссия. "- Братец, — сказал однажды в стельку пьяный Гилберт, - Такое впечатление, что тебя запрограммировали на „камень“ и „офис-улыбка". Удивительно, но после таких слов Байльшмидт не получил по мозгам от брата. В глупые истории Людвиг почти не попадал, но, правда, иногда бывали колкие ситуации, которые, по большому счету, происходили по вине пьяного Гилберта.      Но вот сейчас Германия был готов провалиться сквозь землю от стыда. Во-первых, Людвиг был главой собрания G8.Такая глупость могла стоить ему статуса самой серьезной страны, да и сплетни бы могли поползти от болтливых итальянцев и братика. Нет, он никогда не был карьеристом. Но сам факт…      А во-вторых, Россия, или попросту Иван Брагинский. Русского Людвиг считал самым адекватным, ну, или почти самым адекватным, среди этого сброда стран большой восьмерки. А еще, еще Дойчланд, сам не зная почему, вдруг очень заинтересовался Иваном. Германия и сам не знал, когда это началось. Он всегда уважал Россию за его стойкость, смелость и ледяное спокойствие. Особенно в такое время, когда у него довольно много проблем. Санкции — вещь противная. Они не только больно ударили по России, но и бумерангом вернулись в Европу. Так что палка о двух концах. Кстати, Брагинский, кажется, тоже уважал Людвига (Или Германии так казалось. С чего он сделал такой вывод? А черт его знает). Но, как бы то ни было, позориться перед Иваном Людвигу никогда не хотелось. А сейчас такой косяк. Интересно, что подумал Брагинский, увидев его в таком… Кхм… Странном виде. Явно ничего хорошего.       Германия, только скрывшись за поворотом, моментально сорвал с себя этот чертов передник и бросил куда-то в стенку коридора. Компания картежников поспешно ретировалась с места. Германия в гневе - раз. Сейчас все получат - два. А сосчитать один плюс один даже итальянцам под силу. Хотя, Люд понимал, что сам подписался на это, причем добровольно. Так что, нечего орать на других. Назвался груздем — полезай в кузов. Россия вряд ли кому-нибудь расскажет. Не такой он человек, чтобы сплетничать, да и вообще делиться своими мыслями с кем-либо.      До своего номера Людвиг дошел быстро. Казалось, что его окутало темное грозовое облако. Только переступив порог номера, Людвиг направился в кабинет. Естественно, тут никого не было. Даже бутылки красовались в мусорном ведре, неожиданно. Гилберт редко убирал что-то за собой. А тут…        Но Людвигу было не до этого. На столе в кабинете лежали стопки различных документов и отчетов, и все это надо было разобрать. Крайне неприятная перспектива, особенно после такой глупости. Но работа есть работа, и ее стоит закончить как можно скорее. Людвиг сел за стол и унылым взглядом прошелся по стопкам бумаг, жаждущим проверки.       "Вот странно выходит. — думал Крауц, подписывая очередной ненужный документ, - Почему меня так тянет к Ивану?“ Возможно, прав Пруссия, и немец действительно влюбился в самую неподходящую личность — Брагинского. Вероятно, проказник-амур был мертвецки пьян, решил подшутить, выбрал двух самых странных и абсолютно непохожих людей. А точнее одного, и теперь потирает рученьки и хихикает, глядя на мучения жертвы. Но цель ему попалась совершенно тугодумная, и никак не может понять, что вообще происходит. Мда, Германия был тяжелым случаем, ведь он никогда и не влюблялся. Нет, нет, были, конечно, кое-какие увлечения, но большинство было подавленно железной волей немца. Ибо любовь никогда не была для Людвига чем-то особенным, стоящим внимания. Просто глупое чувство, которое ко всему прочему мешает. Никакой пользы, хотя, в некоторых случаях можно получить удовольствие.      Германию очень забавляли склоки между Англией и Францией. Это вообще два голубка, каких еще никто не видел. Один другого стоит, живут как на бочке с порохом, то ссорятся в треск, то наоборот устраивают мексиканские страсти. А сегодня вообще такой спектакль провернули, что сам великий Шекспир нервно курит в сторонке. А дальше Южный Италия и Испания. Но, там чисто страсть, ничего другого. Германия не понимал такую любовь, основанную лишь на… Он поморщился… на похоти. Помимо секса надо же и о чем-то разговаривать, а животную страсть можно утолить и с ночной бабочкой. А Пруссия и Австрия тоже голубки еще те. Людвиг всегда удивлялся, как такой ветреный и непостоянный Гилберт, с его тяжелым и вспыльчивым характером, мог влюбиться в холеного аристократа. Но и их стоит оставить в покое. А самое смешное, что вечно тихий и замкнутый Япония был тоже сильно и безнадежно влюблен. Немец его мысленно жалел, ибо объект, покоривший сердце Кику был тем еще подарочком. Однажды Германия заметил, выходя из конференц-зала, как Хонда незаметно сфотографировал Наталью Арловскую. Почувствовав на себе взгляд немца, Кику поспешно ретировался. Вот такие страсти кипели между странами. Людвигу казалось, что скоро конференции превратятся в романтические встречи. Хотя, наверно, за многие столетия все начали искать тепла в друг друге. Это странно и ненадежно. Ведь никто не знает, на какой стороне политической арены ты сможешь оказаться. Еще вчера ты был другом и союзником, а сегодня злейшим врагом. И вряд ли тот, кого ты любишь, захочет быть с тобой. Ведь, любовь любовью, а страна страной. - Черт, -выругался Людвиг.       Кажется, из-за своих философских размышлений он совершенно забыл о работе. Но вот случайно задетая во время размышлений стопка бумаг полетела на пол, напоминая о себе, мол, нечего мечтать тут. Людвиг рассеянно посмотрел в окно. По стеклу медленно сползали первые капли дождя. Ну и погодка! То жара, то ливень. - Пора браться за работу, - приказал сам себе Германия, щелкнув пальцами.       Где-то через пятнадцать минут стопки начали потихоньку уменьшаться. Он подписывал очередной „очень важный“ документ, как вдруг, в дверь его кабинета постучали. - Войдите.       Стук прекратился, и только через несколько секунд посетитель изволил войти. Наверно, размышлял, в каком расположении Германия? Людвиг был на сто процентов уверен, что это Гилберт. Мало ли что мог забыть его незадачливый братец? Это могло быть что угодно: начиная головой и заканчивая датой. Германия даже улыбнулся. Но, увы, он ошибся. Это был не вездесущий братец, а Феличиано и Ловино. - Что такое? - как всегда спокойно поприветствовал их Людвиг.       Братья-итальянцы почувствовали что Германия давно уже успокоился. Опасаться им было нечего, поэтому Ловино, как более смелый (наглый?) сказал: - Можно, мы снова вернемся в номер и продолжим игру в карты?       Феличиано пнул брата, да и сам Южный Италия понял, что сморозил лишнего. Но Людвиг сделал вид, что не заметил. - А что, вас из вашего номера выгнали? - Нет. Окно разбили, теперь там жуткий сквозняк и капли дождя залетают внутрь. - пожаловались братья. - Хорошо, играйте, но только тихо, - устало вздохнул немец, с тоской понимая, что изъять злополучные карты не удастся,       да и тишины не будет. А что случилось с окнами, Людвиг мог строить лишь догадки. Итальянцы, получив разрешение, поспешно смылись. За стенкой послышался победный клич команчей: - Ю-ху!       Германия лишь вздохнул. Похоже, что господа картежники приняли в свое скромное общество еще кого-то. Что ж, надеюсь, они не натворят глупостей, хотя… Он вновь вернулся к работе. Времени мало, а сделать предстоит еще многое. Прошло еще, наверно, минут тридцать. Людвиг с удовольствием отметил, что осталась последняя бумажка. И тут опять в дверь постучали, но на этот раз стук был более деликатный. - Войдите, -сказал Людвиг, гадая, кого ж опять принесло?       В двери вошла горничная с подносом. Почти такой же набор продуктов, как тот, что он отнес Ване: кружка кофе и печенье, да еще небольшой чайничек. Кстати, девушка была довольно симпатичная, да и одета, как следует персоналу — чисто и аккуратно. Темное платье чуть выше колен, белый накрахмаленный передничек и такой же белый и накрахмаленный чепчик сидел на коротко стриженных темных волосах. -Добрый вечер, Германия-сан, - поздоровалась она.       Людвиг с удивлением узнал в таком странном наряде Японию. Нет, немец всегда знал, что у японцев фетиш на школьниц и горничных, но созерцать воочию ему никогда не приходилось, да и не хотелось. А тут, да еще в таком странном исполнении… - Здравствуй, Кику, -Германия постарался скрыть свое удивление. -Ты тоже в карты проиграл? - Да, -коротко бросил японец, расставляя на столе предметы.       Германия даже посочувствовал Кику, ибо розовый передничек по сравнению с костюмом горничной еще цветочки. Кстати, следует отдать должное Японии. В отличие от Людвига, который во время своего исполнения роли горничной сменил все цвета радуги, Хонда держался спокойно, словно только и делает, что работает горничной-трансвеститом. - Приятного аппетита, - сказал Япония, уже направляясь к двери. - Что-то фантазии у вас маловато, чья идея была? Гилберта? - спросил Германия, заранее зная ответ. - Да, -опять спокойно ответил Кику. - Ну, я пойду, не буду вам мешать. - Да ладно, я уже почти закончил и хотел сделать перерыв, а тут как раз вовремя! Сервис, - улыбнулся Германия: -буду рад, если ты присоединишься. - С удовольствием приму Ваше предложение, - ответил Кику, аккуратно присаживаясь на стул и стараясь не помять подол своего платья. - Вот незадача, - сказал Германия. - Здесь только одна кружка. - Ничего страшного, я принесу еще одну, - ответил Япония, собираясь подняться. - Сиди, я сейчас, -Германия встал из-за стола, но неудачно, кружка с кофе пролилась прямо на документ. - Черт подери, - выругался Крауц. - Я же говорил, что лучше мне сходить, - тихо сказал Кику, разглядывая ущерб. - Мда, -протянул Людвиг, разглядывая залитый кофе документ, - Сегодня явно не мой день. - С кем не бывает, -ответил Япония, вынимая из своего передника тряпочку и аккуратно вытирая пятно.       Но и это были еще не все сюрпризы… На этот раз дверь распахнулась и громко ударила об стену. На пороге высилась фигура Натальи Арловской. Что младшая сестра России могла делать в номере Германии было непонятно, но ситуация быстро прояснилась. -Ванечкаа, выходи! Выходи мой сладенький, -пропела Белоруссия елейным голоском.       Япония замер на месте, да и Германия решил не искушать судьбу и последовать примеру Кику, ибо в руке у Натальи нехорошо поблескивал нож. Но словно не заметив Людвига в обществе милой горничной, Арловская, будто волчица, обошла комнату кругом, а потом уже спросила: - А братик к вам не заходил? - Нет, - одновременно ответили Германия и Япония. - О, а я и не знала, что ты, Людвиг, любишь пошалить с милой прислугой, - улыбнулась Наталья.       Взгляд Арловской с интересом скользнул по горничной-Кику, уже три минуты трущей одно и тоже место на столе, а потом на перевернутую чашку кофе, а затем опять на Кику. - Япония?! -удивилась Наташа. - Добрый вечер Натали-тян, - тихо поздоровался Хонда, не отрываясь от своего занятия. Германия никогда не видел, чтоб так быстро краснели. Краска чуть ли не за мгновение залила лицо Японии. -Т-так у вас тут ролевая, - протянула Наташа, - Я всегда знала, что ты, Германия, извращенец. Ладно, я пойду.       На прощанье, Арловская сделала книксен и гордо удалилась. Япония, подождав минуту, подхватил поднос и, еще больше краснея, удалился следом. Германия, отойдя от шока только что произошедшего, тоже направился в сторону выхода. Надо было съездить к Англии за копией чертовой бумажонки, а заодно и освежить мысли от всего произошедшего за такой короткий срок.