Медный жук

      Вчерашняя прогулка врезалась мне в мозг, не иначе. Всю смену на работе и поездку домой, и даже весь день я думала о том, как мы провели время. Мы катались на моем кавасаки до самой ночи, до тех пор, пока я не поехала на работу. Гоняли по улицам. До сих пор помню ощущение тепла, когда он плотно прижимался к моей спине на резких поворотах, как его руки крепко сжимали мою талию, даже крепче чем сделал бы человек, боящийся быстрой езды.       Мы съездили к побережью, на набережной развлекались, гоняя ночных гуляк. Потом встретили закат у воды, я даже курила, хотя мне противопоказано. В сочетании с обстановкой и компанией сигареты пошли на ура. Почти не разговаривали, в этом не было нужды. Джеф курил и все время хитро смотрел на меня, не переставая улыбаться. Я не выдерживала этого его испытывающего взгляда и тоже улыбалась, на меня это было не похоже. После аварии я вообще редко улыбалась. После этого мы долго катались по центру среди расцветающих неоновых огней города, отражающихся размытыми полосами в стеклах шлемов. Под конец Джеф начал говорить, бормотать что-то забавное мне на ухо, но из-за рева мотора и свиста ветра я мало что расслышала.       На работу я пришла, сияя как начищенная сковородка, привычные крики, гул и шипение поломанного ксерокса меня мало волновали. Легко перескочив через раскинутые ноги арестованных вечером дебоширов и пьянчуг, я добралась до своего рабочего места и включила компьютер. На столе меня уже заждались поручения от инспектора, бережно сложенные Глэдис в отдельную папку, и пара записок информацией о звонках, а еще информация о расследовании убийства, по доброте душевной предоставленная Йорином Пейном. Детектив успел связаться с братом убитого, выяснил что у того есть алиби длинной в три года, никаких отношений с Томасом он не поддерживал, кроме коротких звонков по праздникам. Близкие родственники тоже были допрошены, им ничего не было известно о личной жизни убитого и о внезапно привалившем богатстве, для всех он все так же ютился в коморке на окраине.       На отдельном листе был отчет о допросах в «Мэлвиль-компани», но ни начальство, ни сотрудники никогда тесно не общались с трупом, никто не поддерживал с ним хоть сколько-нибудь теплых отношений, впрочем, так в офисах крупных компаний было с каждым.       Так начался новый рабочий день.       Когда я привычно гнала по улице на очередной вызов полицейских о подмоге, мне позвонил Джефри. Прошло только четыре часа, а он уже что-то нарыл на подозреваемых в смерти Тома. Вот, что значит хорошая работа. Я немного замедлилась, чтобы не разбиться из-за глупого лихачества на дороге.       - Да?       - Рэй, я кое-что нашел. Ты сейчас можешь говорить?       - Ага, жги.       - «Мэлвиль-компани» на данный момент одна из крупнейших фармацевтических компаний в стране. Они работают не только производя и продавая медикаменты, они сотрудничают с министерством обороны, поставляют лекарства и оборудование в армии на Земле и даже в Альянсе.       - Не кисло, а что еще?       - Когда кто-то сотрудничает с таким большим количеством разных военных ведомств по всему миру и в космосе это может означать только одно – они принимают контрабандный товар из космоса и перепродают его у нас. А что чаще всего везут контрабандой?       - Наркотики, – ответила я и скривилась. – Для фармацевтической компании это не так уж и сложно, половина их продукции и так входит в список наркотических препаратов.       - Ага. Чтобы уличить их напрямую, понадобятся серьезные основания, и как минимум ордер на осмотр их серверов и обыск складов. Но это слишком сложно, они сразу узнают и перевезут товар.       - На них есть что-то еще?       - Есть, конечно! Когда дело касается наркоты, естественно, есть кое-что и помельче. Пользуясь поставными торговыми марками, они продают фальсификат, но кто сейчас этим не занимается…       - Это не годится, что еще?       - Не думаю, что ты будешь в восторге от услышанного, но сильное развитие эта компания получила два-два с половиной года назад. Тогда было много шумихи в связи с развалом «Лонгмайр», и внезапно на рынок посреди всех этих воплей выползла непримечательная «Мэлвиль-компании».       - Ты же знаешь, кому принадлежит «Лонгмайр»? – хотелось громко ругнуться, памятуя всех и вся, кто хоть когда-то имел отношение к этому делу.       - Да.       - Спасибо за звонок, мне нужно съездить к кое-кому.       - Ага, утром я принесу документы с подробностями.       - Хорошо. Жду.       Я отключилась, подогнала байк бордюру и стащила с головы шлем. Было душно и жарко. Я была готова беситься от злобы. Даже если это и не правда, но осадок-то остался. В голове молниеносно выстроилась логическая цепочка того как все могло случиться. Осталось только найти подтверждение и поговорить с отцом, он может знать что-то, чего не знаю я. Только сначала нужно таки съездить на вызов, им там нужна была помощь.       Вызов был плевый, пьяный дебош в ресторане, обычное дело. Правда пришлось задержаться там, арестованные все время порывались сбежать, нужно было дождаться фургон, который доставит их в участок. После этого я попросила Глэдис больше не направлять на меня вызова.       Залив полный бак бензина, я поехала домой к родителям. Вот они удивятся, когда я завалюсь к ним как последний вор часа в три ночи. Ехать на окраину города нужно было долго, больше двух часов. После того как компания отца разорилась, пришлось продать шикарную квартиру-пентхаус в самом центре города, и купить небольшой домик в районе частных домов. Это было тихое и уютное местечко, практически коттеджный поселок с небольшими пышными садами и уютными домами в два или три этажа. В отделе этот район недолюбливали, слишком уж часто тут происходили разного рода убийства, связанные то с политикой, то с личной жизнью богатеев, в чьи дела просто противопоказано лесть, если только жить не надоело. Денежные мешки всегда находят управу на полицейских, только если не совершают глупостей, выдающих их причастность к делу.       Новый родительский дом встретил меня тишиной и темнотой. Свет не горел, охраны не было, а сторожевую собаку заводить никто не собирался. Я отперла ворота своим ключом и загнала байк во двор. У отца был чуткий слух. Как только грюкнули створки ворот в одном из окон зажегся свет. Пока я снимала шлем, отец уже вышел во двор с пистолетом в руках, он всегда опасался грабежа.       - Рэй? Ты что это тут делаешь?! – изумился он и поспешно спрятал пистолет в карман халата.       - Дело есть.       - Посреди ночи? Ты забываешь, что только ты бодрствуешь по ночам.       - Это серьезно, пап.       Мужчина напрягся, сопровождая каждое мое движение подозрительным взглядом.       - Что случилось? – спросил он, запуская меня в дом и закрывая дверь на два замка.       В гостиной за два года ничего не изменилось. Все тот же диван и столик с журналами, все те же книги и кадки с декоративными бамбуковыми зарослями. И фотографии на стенах, после аварии отец стал сентиментален.       - Это касается моего дела. Я еще точно не уверена на счет всего. Но мне нужно знать каким было твое сотрудничество с «Мэлвиль-компани» два с половиной года назад.       - Выпьешь? – после недолгой заминки сказал мне отец и достал из настенного бара пузатую бутыль с коньяком и два круглых бокала.       - Не откажусь, – ответила я, догадываясь, что разговор может оказаться не самым легким.       Мужчина наполнил бокалы и тут же осушил собственный, не дожидаясь меня.       - Фостера я знал еще студентом, но потом долгое время о нем ничего не слышал. О нем я услышал снова только года три назад. Он основал свою собственную небольшую компанию по производству препаратов против аллергии. Я помогал ему на первых парах, но потом необходимость в этом пропала. Затем Фостер стал продавать еще и аппаратуру и медикаменты для института кибертехнологий. Тогда-то мне и пригодилась его помощь. Ты попала в аварию, а его связи в институте помогли мне без лишнего шума спасти тебя, – сказав это, отец замолчал, наливая себе еще коньяка.       - А потом произошла утечка информации в момент, когда на пике были беспорядки из-за кибер-закона.       - Именно.       - Занятно. А что потом стало с Фостером?       - Его дело все так же шло на лад. Он приобретал влияние и мощь в то время как я все терял.       - Он все еще связывается с тобой?       - Нет, после того как моя компания рухнула, моя помощь ему больше не нужна.       - Я позвоню вечером… в смысле утром.       Не говоря больше ни слова, я встала и вышла из дома, свой коньяк я так и не выпила, оставив бокал на столе и лихорадочно размышляя над тем, что и как мне сделать. Ничего существенного слова отца мне не дали, кажется я приехала сюда только для того чтобы растревожить и без того воспаленный ум старого человека, а может, искала повода показать семье, что не таким уж и бесполезным было мое поступление в академию.       Приехав обратно в отделение, я была вознаграждена злобным взглядом шефа и криками через весь зал о том, какая я тварь, раз позволяю себе не отзываться на звонки и игнорировать вызова на задержания. А когда я заикнулась о расследовании, шеф перешел в ультразвуковой диапазон, распугивая своих подчиненных. Подождав пока мужчина выпустит пар и выслушав все его гневные претензии, я уселась за свой стол.       Мимо пробегала Глэдис, звонко цокая острыми каблучками по полу. Точеная фигурка а-ля топ-модель смотрелась тут неуместно, ей самое место в офисе банка или страховой компании. Но никто другой так не справлялся с ее работой.       Я осторожно цапнула девушку за рукав белой блузки, когда она уже почти прошла мимо моего стола.       - Глэдис, добудь для меня дело о той аварии… ну, мое личное дело, – шепотом сказала я.       Секретарь-диспетчер моргнула на меня своими огромными глазищами с воловьими ресницами, как будто не понимая, о чем я говорю. Затем бросила короткий взгляд на кабинет шефа за стеклянной перегородкой.       - Я в долгу не останусь.       Девушка коротко кивнула мне и вырвалась из моей хватки, делая вид, что не согласилась на сделку, на случай если шеф наблюдал за нами. Все так же цокая каблуками, девушка ушла, раздавая детективам новые дела, сортируя папки и попутно отвечая на звонки, направляя рядовых офицеров на новые вызова. Через полчаса на рабочем столе оказалось мое личное дело с грифами «Для служебного пользования» и «Закрыто».       Папка была объемистая, там было много фотографий и еще больше занудной писанины. Но меня интересовала только одна вещь из всего досье: записи о состоянии моего байка на момент аварии. Старый кавасаки, мой второй антикварный мотоцикл, тогда сильно пострадал. Почти так же сильно, как и я. Но криминалисты даже так смогли изучить обломки. Байк был в хорошем состоянии, я ремонтировала его после каждого чиха, справляясь сама или отгоняя его мастеру. Чужих непроверенных людей к любимой игрушке я не допускала. Доступ к нему имела только семья, механик, ныне покойный Том и некоторые доверенные люди из полиции.       В заключении говорилось, что на момент аварии у байка была повреждена ось переднего колеса, но не могла же я не почувствовать что что-то не так с колесом? Я же езжу в седле в тринадцати лет. Из-за этого повреждения байк подбросило вверх, а потом затянуло под колеса грузовика, ехавшего по встречной полосе. Я осталась под машиной, а искореженный кавасаки по инерции полетел в людей на тротуаре. Все из-за того, что я летела тогда как угорелая, опаздывая на работу посте очередной мото-прогулки с Томом. Он, кстати, тоже любил кататься на байке, как и Джефри.       И Том уже тогда был сотрудником «Мэлвиль-компани». Тогда-то и начались его звонки главе компании, что само по себе довольно странно для рядового сотрудника исследовательского отдела такой крупной корпорации.       Я набрала номер детектива, который получил это дело. Мужчина долго не брал трубку, его голос был сонным.       - Детектив, простите что разбудила. Есть пара вопросов.       - Эдвардс? Ты в своем уме? – возмутился мужчина.       - Сколько уже по времени Томас Новацкий жил в той квартире.       Детектив замолчал, явно пытаясь припомнить, о чем вообще идет речь. Потом недолго шуршал постельным бельем, было хорошо слышно.       - Та-ак, – громко выдохнул мужчина. – В той квартире он живет уже примерно два года. Прошлую он не продал, сдает в наем. Ты кстати в курсе по поводу его странной телефонной книжки и еще более странных звонков в последнее время?       - Ага.       - Хорошо. Я смотрю, ты взялась на полном серьезе?       - Да. Вы сможете придержать это дело пару дней?       - Без проблем. Но не больше трех дней.       - Хорошо. Я займусь этим.       - Да, кстати, Эдвардс, мы нашли телефон того парня, – зевнув, сказал детектив Йорин.       - И где?       - На трупе одной девицы, вся информация с телефона была удалена, даже радиомаяк выжжен. Мы опознали его только по отпечаткам пальцев убитого на клатче девушки.       - Понятно, спасибо за информацию, – коротко ответила я, помассировав переносицу.       Положив трубку, я снова вернулась к созерцанию личного дела. В заключении была еще одна странная фраза, которая меня очень заинтересовала: «Найдены небольшие инородные металлические фрагменты…». Всякое могло быть, осколков было много, этим фрагментом могла быть и деталь от грузовика, и случайно выроненная в тот день деталька от детской игрушки. К сожалению, мне не удастся своими глазами взглянуть на эти фрагменты, поскольку дело закрыто, ненужные вещьдоки уже давно утилизированы. В деле было несколько фотографий тех самых покореженных металлических осколков. Я отсканировала их и скопировала в память коммуникатора. Я знала, кто мне может объяснить, чему раньше принадлежали эти фрагменты.       Снова наплевав на все вызова и возобновившиеся вопли начальника, я вышла из отдела и направилась к кавасаки. Под это плохое настроение шефа нужно было еще и счета за бензин ему показать. Вот это был бы фейерверк. Люди, к которым я могла без опаски отправиться за советом, сейчас могли быть только в одном месте – клуб-бар «Ржавый Роберт».       В этот бар я попала случайно. В первые недели моего нового существования я часто шаталась по улицам ночью, размышляя о том, как бы получше умереть. В темной подворотне на меня напоролись два кибера, я даже сопротивляться не стала, а что, хорошая смерть. Но когда парни раздели меня, им было не до смеха. Даже они были в шоке от того что со мной стало. Мы пошли пить все вместе. Я рассказала им свою историю, они - свою. В этом же самом «Ржавом Роботе» мы и напились вусмерть, я, кажется, танцевала голышом на столе. А потом уже не следующий день получала выговор от своего врача-техника, чистящего мой перегруженный до нельзя организм.       С тех пор я стала в этом баре как своя, новички пугались меня, а я временами тут снова напивалась в доску, когда уныние и хандра по прошлой жизни накатывала особенно сильно. Веселые это были вечера. Что меня радовало в этом без сомнений злачном заведении, это возможность быть собой хоть какое-то короткое время веселых попоек. Я могла тут расстегнуть куртку хоть до самого пупка, не опасаясь, что народ начнет с ужасом взирать мое металлическое тело, я могла тут спокойно рассуждать какую смазку лучше использовать для сочленений деталей и как лучше своими силами заменять капсулы утилизации. Я могла часами спорить с брутальными небритыми мужиками о том, импланты какого производителя оказывают наиболее сильное воздействие на мозг носителя. Не говоря уже о том, что меня тут прикрывали как своего человека, а я помогала пропащим железным душам разгребать проблемы с полицией.       Я припарковала байк на обочине, переулок был пуст, время сейчас было тихое, посетителей в баре будет не так уж и много, а на улице – еще меньше. Дверь со скрипом захлопнулась за моей спиной. В зале было темно и тихо, людей в баре было только трое, двое из них спали беспробудным сном за крайним столиком у окна. Третий был за стойкой и старательно полировал стаканы для виски полотенцем, закрыв глаза и слушая музыку в наушниках.       - Эй, Гарри? – позвала я, усаживаясь на высокий деревянный стул прямо перед барменом.       Мужчина неохотно поднял на меня взгляд, не переставая машинально натирать стеклянную тару.       - Если не ошибаюсь, ты из Альянса, так? – спросила я.       Мужчина кивнул и на этот раз отставил стакан в сторону.       - И ты, вроде как, служил в армии до ранения? – ответом мне снова был кивок.       - Ты не может по фотографии осколков определить, что это было за устройство?       Я показала бармену голограммную проекцию отсканированных фотографий. Мужчина всмотрелся в изображение, пару раз его перевернул, увеличивал какие-то фрагменты, наверное, в поисках какой-то маркировки или еще чего-то подобного.       - Это типичный диверсионный детонатор, на черном рынке пять копеек за ведро,– сказал он механическим хрипловатым голосом. – Я такие видел в деле. Они не опасны для живой силы и не наносят серьезного урона, где ты такое нашла?       - Похоже, два года назад этой штукой кто-то подпортил ось моего кавасаки…       - Ты про свою аварию?       - Угум, – ответила я, выключая голограмму.       - Эта штучка наверняка заклинила движение колеса, запросто.       - А как она работает?       - Может быть таймер, но это слишком ненадежно. Скорее всего, это было дистанционное управление, запускается даже с рядового коммуникатора. Радиус действия добрых пятьдесят километров.       - Занятно, – хмуро констатировала я. – Осталось только понять, кто был этим сраным диверсантом.       - Не завидую ему.       Я не ответила. Что-то мне подсказывало, что этот самый персонаж сейчас лежит голяком в железном холодильнике морга. Прежде чем уйти из бара, предупредила местных о грядущих облавах, получив в ответ благодарности и обещание рассказать об этом остальным завсегдатаям.