Бесконечная жажда огня

◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●► ● Кусь второй. Ключ ● ◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►

◄●►◄●►◄●► Любовь — это когда воображение побеждает рассудок ◄●►◄●►◄●►

Обычно Крис делал вид, что занят учёбой: притаскивал свой ноутбук, лекционные записи и падал на диван. Диван оказался стратегически выгодной точкой, откуда наблюдать за Чонином можно было без особого труда. Всё равно Чонин с головой уходил в то, чем занимался. Даже если бы потолок решил обрушиться ему на голову, он не заметил бы этого. Крис сначала честно пытался учить параграфы по договорному праву, потом переводил взгляд с монитора на растянувшегося на полу Чонина. Тот лежал на животе, уперевшись локтями в пол, и что-то искал в своих записях. И болтал в воздухе босыми ступнями. Крис пялился на круглые пятки, длинные и подвижные пальцы, выступающие косточки на лодыжках, сильные икры... и на повязку на правой ноге. Сегодня Чонин позволил ему наложить эту повязку, но перемещаться по квартире решил сам. Наступать на правую ногу ему всё ещё было больно, хотя он не подавал вида. Просто сильно и заметно хромал, зато самостоятельно. Упрямый придурок. Чуть позже Крис тихо наблюдал, как Чонин доставал из пластмассовой банки сразу две капсулы и запивал их водой. Похоже, не первый и не последний раз. Слишком часто, вот обычная доза и не помогала уже. Зато после Чонин смело наступал на правую ногу. Наверняка было больно по-прежнему, просто он уже ничего не чувствовал. Крис смотрел теперь на Чонина с дивана и размышлял. Недолго. Чонин задумался над новой порцией знаков, выбитых на булыжнике. Указательным пальцем он коснулся нижней губы, слегка нажал, отвёл палец в сторону и вновь дотронулся. У Криса перехватило дыхание. Смуглый палец превратился в волшебную палочку, по воле которой то удавалось сделать вдох, то не удавалось. Чонин перевернулся на спину, закинул правую ногу на левую и накрыл ладонью глаза. Правая ступня раздражённо покачивалась в воздухе. Запрокинув голову, Чонин потянулся всем телом и опять перевернулся на живот. Он всерьёз занимался разгадкой тайны анасази, а Крис валялся на диване с сердечным приступом и прикидывал, когда последний раз смотрел порно столь же высокого качества, какое невольно демонстрировал ему Чонин, сам того не подозревая. Тихо выругавшись сквозь зубы, Крис плотнее прижался бёдрами к дивану, чтобы... — Тоже не получается? — убито спросил с пола Чонин, решив, как видно, что ругань из-за учёбы. — Ага, — соврал Крис и уткнулся лбом в скрещенные запястья. Не хватало ещё признаваться Чонину в наличии стояка и объяснять, что именно — то есть, кто — тому виной. — Тебя отвезти куда-нибудь? — Зачем? — Искреннее недоумение в низком голосе. — Выходные. Разве ты не хочешь отдохнуть? — Отдохнуть от чего? Я же ничего не делаю целую неделю. Крис повернул голову и смерил Чонина возмущённым взглядом. Чонин плевать хотел на все его взгляды — он унёсся во времени и пространстве куда-то поближе к анасази, оставив рядом с Крисом только физическую оболочку. — Ничего не делаешь? Да ты ни на минуту от этого булыжника не отлипаешь. Ты даже спал всего раз нормально. Да и то — принудительно. — Зато никакой физической нагрузки. Чего ты так волнуешься? — Это я волнуюсь? — Ну не я же. — Вот именно! А волноваться должен ты! Чонин сел на полу, скрестил ноги и соизволил всё же посмотреть на Криса. Изучающе так. С некоторым недоумением. — Что? — Иногда я перестаю догонять твою логику. Вообще. Почему я должен волноваться в то время, как лишён физической нагрузки? Крис задумался над вопросом всерьёз. — По-моему, ты как-то странно это сформулировал. — Странно? Я всего лишь дал краткую версию наших предыдущих реплик. Потому что не понял. — Что-то теперь и я ничего не понимаю, — поразмыслив с минуту, признался Крис. — А! Погоди! Ты должен волноваться о том, что за целую неделю толком не спал даже. Вот! Чонин отрешённо запустил пятерню в волосы и взлохматил их. — Но я же сказал, что не вижу смысла. Я ничего толком не делал, значит, ни на что особо сил не тратил, вот и спать не хочется. — А это?! — Крис сердито ткнул пальцем в сторону булыжника. — А это — развлечение. — Диплом — развлечение? — Ну да, люблю сочетать приятное с полезным, — пожал плечами Чонин и неожиданно улыбнулся. И он даже не заметил, какое впечатление произвела его улыбка на Криса — снова растянулся на полу и уткнулся в монитор ноутбука. Крис с трудом сглотнул и облизнул губы, крепко зажмурился, чтобы вызвать в памяти то видение, что промелькнуло перед глазами полминуты назад. Сияние на смуглом лице, как яркая вспышка. Свет в каждой чёрточке, чистота в глазах и задорные искорки в тёмной глубине. Крису впервые стало стыдно из-за тех желаний, что он испытывал, глядя на Чонина. И впервые показалось, что Чен был не так уж и неправ, когда просил его не пачкать Чонина своими грязными руками. Крис терялся в компании Чонина. Назвать его наивным Крис не мог, хотя иногда очень хотелось, но прямой взгляд Чонина всегда выбивал его из колеи. Даже если что-то в словах или поступках Чонина казалось двусмысленным, его открытый прямой взгляд немедленно убивал всякую двусмысленность и лишал Криса надежды. Надежды попробовать губы Чонина на вкус ещё хоть раз. Утром в понедельник Крис выбросил пластмассовую банку с капсулами из кухонного окна до того, как Чонин выбрался из ванной. Он чинно сидел и пил растворимый чайный напиток, пока Чонин шарил на холодильнике, рядом и в шкафчиках. — Ты не видел... — Чонин оглянулся и закусил губу, решив не продолжать. Быть может, уже понял, что Крис выбросил обезболивающее, или же не хотел поднимать этот вопрос, чтобы не объяснять, почему он каждый день пил эти капсулы. По дороге в университет Крис коршуном следил за Чонином и отлично подмечал, как тот цеплялся взглядом за аптечные вывески. Отобрать у Чонина деньги Крис, разумеется, не мог — это попахивало бы патологией, да и плохо сочеталось с законностью, зато мог помешать приблизиться к аптеке. В университете им пришлось на время расстаться, а в пять вечера Крис зашёл за Чонином в библиотеку, только там его не обнаружил. Крису подсказали, что Чонин недавно ушёл в компании ребят из баскетбольной команды. Догадаться, что тут и к чему, труда не составило, так что Крис помчался в малый зал в соседнем корпусе. Успел вовремя. Ребята из команды взяли Чонина в полукольцо и сверлили угрожающими взглядами. — Пора преподать тебе урок хороших манер. — И научить тому, как следует себя вести. Чонин смотрел на них с неизменной безмятежностью в глазах и совершенно не казался напуганным, хотя не мог не понимать, чем ему всё это грозило. Особенно если учесть, что ребята вокруг него сжимали в руках биты. Один умелый удар битой по колену мог поставить жирный крест на увлечении Чонина танцами и фехтованием. — Может, скажешь что-нибудь напоследок? Чонин ответил на это ироничной усмешкой и лениво поинтересовался: — Вы всегда коллективно уроки преподаёте? Неуверенно чувствуете себя тет-а-тет? — Ах ты... — Свалили, — коротко велел Крис, остановившись за спинами ребят. — Но мы только... — Свалили, говорю. Всё понятно? Через минуту Крис и Чонин остались в зале вдвоём. Молча смотрели друг на друга — и только. Крис резко развернулся и двинул к выходу. — Пошли, отвезу тебя домой. — Зачем? Крис обернулся и тихо повторил: — Просто отвезу тебя домой. Чонин, прихрамывая, приблизился к нему, остановился напротив и устремил ему в лицо прямой взгляд — тот самый, который всегда было непросто выдержать. — Спасибо, конечно, — он повёл рукой в воздухе, — за вмешательство, но знаешь, почему-то мне кажется, что такое происходит довольно часто. И ты вмешался только потому, что у тебя на меня собственные планы. И если бы этих планов у тебя не было, тебе было бы наплевать. С другой стороны, наличие этих твоих планов меня удивляет. Не понимаю, на что ты рассчитываешь, если я сказал тебе уже — это бессмысленно. — Не говори так, словно ты знаешь всё на свете, — огрызнулся Крис и протянул руку, чтобы ухватить Чонина за запястье. Тот ловко высвободился и оттолкнул Криса. — Я не знаю всё на свете, но я не дурак. Зачем ты возишься со мной? — Ну... — Попробуй ответить честно. При всём том, что я сразу тебя предупредил — парни меня не интересуют. И не будут интересовать, даже если ты попросишь свою команду повторить сегодняшнюю экскурсию и не станешь вмешиваться. — Ты не понимаешь... — Чего именно? Я хорошо понимаю, что они хотели сделать. Заранее тебе говорю, если даже они пустят меня по кругу, это ничуть не приблизит тебя к тому, что ты хочешь получить. Так зачем ты возишься со мной, зная всё это? — Потому что... — Крис лихорадочно пытался найти причину, которая удовлетворила бы Чонина и позволила остаться с ним рядом. И мысленно костерил свою команду на чём свет стоит — они так не ко времени вылезли со своим желанием помочь капитану. — Потому что мы друзья. С губ Чонина слетел короткий смешок, и он медленно покачал головой. — Ты ни черта обо мне не знаешь, а пытаешься набиться в друзья? Правдоподобные варианты вообще есть? — Я дофига всего о тебе знаю, — возмутился Крис. — Знаю, где и когда ты родился, где жил, знаю, что ты любишь танцевать и сходишь с ума по анасази и древним булыжникам, знаю, что ты почти не отдыхаешь и... — Крис добавил едва слышно: — Я знаю все родинки на твоём теле. — И ты думаешь... — Я ничего уже не думаю! — вспылил Крис. — И ничего не хочу. То есть, я уже не знаю, чего я хочу. Почему мы не можем просто оставить всё так, как есть? Мне интересно с тобой. И я, кажется, не доставлял тебе особых хлопот... — Неужели? — Чонин выразительно повёл рукой, намекая на недавнее происшествие с командой. — Знаешь, будет лучше, если ты не станешь больше крутиться рядом со мной. И да, не трудись, домой я доберусь сам. Крис проводил его ошеломлённым взглядом. — Но как? Тебе нельзя ходить пока что и... — На автобусе. Это такие удобные штуки, которые... — Я знаю, что такое автобус! — Замечательно. Всего хорошего. Крис с бессильной яростью пялился на закрывшуюся за Чонином дверь и не представлял, что ему теперь делать. Сам виноват, конечно, мог ведь внести ясность сразу и велеть ребятам не приближаться к Чонину. Ситуация, как ни крути, неприятная. Чонин не выглядел напуганным, но любому стало бы не по себе, если бы он угодил в такую переделку. Чонин вряд ли испытывал воодушевление от того, что с ним могло произойти, просто держался хорошо. И всё это паршиво сочеталось с той чистой улыбкой Чонина, которую Крис бережно хранил в воспоминаниях. Такие вот методы в самом деле выглядели грязными, когда дело касалось Чонина. Крис рванул в раздевалку и застал ребят за сборами. — Так... Чтобы ничего подобного больше не было. Хотя бы без моего ведома. — С чего вдруг? Кэп, слушай, ты сам не свой, как связался с этим ботаником. Мы просто хотели как лучше. Ничего бы мы ему не сделали, так, припугнуть только. — Замечательно просто, — вздохнул Крис. — А подумать о том, что это когда-нибудь может выйти вам боком? Нет уж. К тому же, я за вас вроде как отвечаю. Вы хоть понимаете, как это выглядит со стороны? — Хреново это выглядит, кэп. Всё вообще хреново выглядит. Если так приспичило трахнуть его, так трахнул бы — и всё. Чего разводить церемонии? — Заткнись, Микки. Кэп влюбился, — буркнул нескладный парень с ирландскими корнями. — Да поняли мы всё, кэп. Не бойся, ничего мы этому цыганёнку не сделаем. — Как бы он сам вам чего не сделал, — фыркнул Крис и вымелся из раздевалки, удовлетворённый воспитательной беседой с командой. К автобусной остановке он подрулил вовремя: увидел, как Чонин зашёл в автобус и сел у окна. Крис поехал за автобусом, убедился, что Чонин вышел недалеко от дома, заскочил в аптеку и после двинул домой. Крис торчал в машине на пятачке перед домом Чонина до позднего вечера, но так и не поднялся на второй этаж, чтобы забрать свои вещи. На следующий день Крис в три часа сунулся в библиотеку и заполнил бланк, указав, что ему требуется преподаватель по истории Мезоамерики. Чонин смерил его мрачным взглядом. Крис невозмутимо подошёл, уселся за столом напротив Чонина и придвинул к нему талончик с отметкой о занятии. — Очень смешно. На кой чёрт тебе история Мезоамерики? Ты на неё даже не ходишь. — Хожу. С сегодняшнего дня. И какая тебе разница? Разве тебе не нужно всего лишь со мной заниматься? — Можно подумать, ты намерен заниматься всерьёз. — А ты проверь. Ты же всё равно будешь ставить мне оценки, ведь так? — Крис довольно улыбнулся, положил перед собой учебник и посмотрел на Чонина. — С чего начнём? — С самого начала. Через час у Криса пухла голова от огромного количества названий всевозможных племён, селившихся на территории Мезоамерики. И это были только цветочки. К концу недели, правда, стало попроще, когда названия у Криса худо-бедно уложились в голове. Только это не мешало ему сходить с ума от имён ацтекских богов. — Как ты это запоминаешь вообще? — Это науатль, — пожимал плечами Чонин. — Я сложил твои вещи в чемодан. Можешь заехать и забрать. — Непременно, но чуть позже. Я скажу тебе, как со временем будет получше. — Не обязательно. Можешь заехать в любой день вечером. Крис кивнул и склонился над картой, пытаясь определить границы ацтекских владений в четырнадцатом веке. Он не соврал и в самом деле внёс курс по истории Мезоамерики в свой учебный список. И с завидным постоянством пропускал мимо ушей похвалы преподавателей по поводу своей успеваемости за последние пару недель. Просто с Чонином учёба превращалась в нечто приятное и неутомительное, даже увлекательное. — Погоди, — притормозил Чонина Крис во время очередного объяснения, — ты говоришь, что для ацтеков в норме было после жертвоприношений пускать тела убитых в пищу? Но ты тогда говорил про анасази... — Анасази и ацтеки — это не одно и то же. К тому же, части тел принесённых в жертву пленников раздавались нищим в голодные годы. В обычное время, когда еды хватало, этого не делали. — Жуть, — заметил Крис и уставился на абзац, где говорилось о рабах. Заодно позволил себе помечтать. — Хотя я бы не отказался пожить в такое время. Купил бы тебя, и ты бы вёл себя хорошо, чтобы не быть наказанным или не угодить под нож в качестве жертвы. Чонин отвёл глаза от книги, что лежала перед ним, посмотрел на Криса и слабо улыбнулся. — Если бы тебе денег хватило купить такого раба. Образованные рабы стоили дорого. Да и в жертву приносили не в качестве наказания, как правило. Это считалось честью вообще-то. А ещё ты сам вполне мог угодить в ряды рабов. И тогда тебя купил бы уже я. Как тебе такая перспектива? Крис на минуту задумался, потом весело хмыкнул. — Мне нравится. Скорее всего, ты был бы добрым хозяином. — Боюсь, в те времена и в тех землях добротой считали нечто иное. Нечто такое, что мы сейчас добротой бы не назвали. Например, добрый хозяин уговорил бы тебя лечь на алтарь под нож, чтобы пошёл дождик. И не считал бы при этом, что это плохой поступок. — Может быть, но я говорил о тебе нынешнем. — Очень мило. Но знаешь, из-за твоих склонностей у тебя были бы все шансы угодить на костёр. Особенно в том случае, если бы ты проявил их по отношению к хозяину. — У ацтеков? — прищурив глаза, уточнил Крис. — Разумеется. — А у анасази? Чонин осёкся и посмотрел на Криса с откровенным недовольством. — Ну же. Это ведь занятие по истории Мезоамерики. Ты сам говорил, что ацтеки и анасази — это не одно и то же. Так что мне было бы за мои склонности? — Ничего. Кроме смерти, — тихо ответил Чонин. — Анасази любили дарить влиятельным людям «цветы смерти». Из юношей и девушек выбирали самых ярких, красивых и талантливых, с детства приучали к разным ядам, пока выделения их тел не становились ядовитыми. Потом их дарили неугодным. Одна ночь с таким «цветком» стоила жизни. Некоторые могли убить просто одним поцелуем. И твоими склонностями воспользовались бы против тебя. — Полагаю, мне подарили бы тебя. — И оно того стоило бы? — Жизнь за один поцелуй? Пожалуй. А что было дальше с «цветами смерти»? — Ничего хорошего. Обычно их убивали, как только понимали, кто они. Или не убивали, потому что такие люди были обречены на одиночество. Кому нужна отравленная красота? — А разве они не могли друг с другом, ну... — Нет. Разные яды. Даже если им давали один и тот же яд, организм каждого по-своему приспосабливался. Каждый «цветок смерти» был уникален. И противоядия не существовало. Кстати, меня тебе не подарили бы — в те времена были иные стандарты красоты. Я в них не попадаю. — Надо же, а я? — Ты тоже, так что убери эту ехидную ухмылочку куда подальше и вернись к жертвоприношениям и календарю. Календарь довольно сложный. — Отнюдь, — уверенно возразил Крис. — Я легко могу даже посчитать твою дату рождения по ацтекскому календарю. Хочешь? — Рискни. Крис весело хмыкнул, насмехаясь над недоверчивостью Чонина. Он придвинул к себе чистый лист и принялся выстраивать таблички в соответствии с циклом в пятьдесят два года. — Откуда ты всё это знаешь? — заинтересовался Чонин, наблюдавший за бурной деятельностью Криса. — Я же тебе говорил, что увлекаюсь гороскопами и астрологией, а в астрологии ацтеки и майя шарили будь здоров. У них было двадцать ключевых знаков, каждый включал в себя интервал до тринадцати суток. Если сравнивать с Зодиаком, то там двенадцать знаков. Ну и плюс число года с богом-покровителем. Если в Зодиаке четыре стихии, то у ацтеков двадцать знаков делятся по сторонам света: восток, север, запад и юг. У нас с тобой знаки в западной группе, кстати. Гармония. — Уж конечно. — Не сомневайся, — развеселился Крис. — Один год у ацтеков включал в себя двести шестьдесят дней, так? — И? — Каждый из двадцати знаков начинается с единицы и нового названия. Каким получался этот первый день, таким получался и знак. То есть, благоприятный, неблагоприятный или нейтральный. Итого — двести шестьдесят разных сочетаний. Это интересно. Если знать год, день и знак рождения человека, то легко можно определить его судьбу. Насколько помню, ацтеки верили в это. Так что роль астрологов в их жизни была огромной. Скажи, что я ошибаюсь. — Не собираюсь, пока ты говоришь всё верно. Что с расчётами? — Ага, тебе интересно? — довольно заулыбался Крис. — Я не верю в гороскопы. — В них верить и не нужно. Это факты. Голый расчёт. Ничего больше. Вот, твой год рождения получается годом южного бога Звёзд. Значит, у тебя не всё будет получаться сразу, но твоё упорство — залог успеха. Ключевое число — восьмёрка. Это нейтральное число. Смягчает плохое, но и ослабляет хорошее. Твой знак — Орёл. Это значит, что в любви ты требователен и переборчив, ищешь нечто конкретное, что тебе, как ты сам думаешь, нужно. Часто раздражаешь людей своей принципиальностью. Ты одиночка, плохо налаживаешь отношения, а ещё ты эгоистичен и высокомерен. — Спасибо, — мрачно пробормотал несколько растерянный Чонин. — Пожалуйста, но вспомни о восьмёрке и сделай поправку — несколько эгоистичен и высокомерен. Временами, я б даже сказал. Ты превосходишь многих умом и способен задавить интеллектом. Немного самовлюблён. И кто бы мог подумать... — Иди к чёрту. — А, да, ещё ты умеешь использовать всё к собственной выгоде и не размениваешься на мелочи. Теперь день... Твой знак — Смерть. Это значит, что ты «повенчан» с тем, чем увлекаешься, из-за чего можешь отказаться от всего прочего, и для большинства людей ты всегда будешь неразгаданной загадкой. Чтобы тебя любить, надо чем-то жертвовать. Ты точен, прямолинеен, смел, и у тебя аллергия на ложь и сплетни. Вот такая вот ты скотина, — подытожил Крис, пририсовав птичке на листе рожки чёртика. — Орёл — это вроде бы птица, так что твой выпад в виде «скотины» несколько не к месту. — Не вопрос, — Крис постарался мило улыбнуться. — Орлы очень целеустремлённые, собственники при этом, но ум у них хитрый и изворотливый. Вот такой вот ты засранец. — А ты? — Чонин с преувеличенным интересом разглядывал получившегося у Криса птицечёртика. — А что я? — Один раз мог быть случайностью. — Что мешает тебе проверить мои расчёты? — Проще заставить тебя посчитать собственную дату рождения в ацтекском эквиваленте. Валяй. Чонин опустил голову на скрещенные на столешнице руки и выжидающе уставился на лист, изрисованный Крисом. Пришлось считать снова. — Ну и? — У меня тот же покровитель года, что и у тебя, но ключевое число — четвёрка. Это плохо, потому что четвёрка — неблагоприятное число. Мой знак — Олень. Это значит, что я из тех, кто идёт в атаку с умом, поскольку не любитель кидаться в бой очертя голову. Слишком гордый, с горячим темпераментом. Ревнивый, зато влюбляюсь стремительно и навсегда. Предпочитаю тех людей, которые могут мне поклоняться и заботиться обо мне. Нуждаюсь в любви, зато и сам умею любить. Так, день у нас выходит... Знак — Змея. Любитель творить что-нибудь тихим сапом и под шумок. Поведение совершенно непредсказуемое. Я сам не знаю, что отмочу через пару минут. Ну и... — Что? — с нескрываемым любопытством спросил Чонин. — Ну... немного собственник. — Точно «немного»? Напомнить тебе о четвёрке? — Ну, много. Подумаешь. Сам-то... У меня собственничество хотя бы в качестве самозащиты идёт, потому что я очень обидчивый и тонко чувствующий... — Вижу прямо воочию... — Иди к чёрту! Ещё я типа дипломат. — В каком месте? — Чонин выразительно вскинул брови. — Не скажу. Завидуешь? — Скорее, плохо верю. — А зря. Ещё у нас обоих есть общая чудная черта. — Крис намеренно умолк и принялся складывать из изрисованного листа лягушку. Чонин выдержал две минуты, после чего всё же спросил: — И что за черта? — Ты же не веришь в это, сам сказал. Какая разница? — Крис усадил лягушку на стол и развернул мордой к Чонину. — Раз уж начал говорить, договаривай теперь. — Ага, интересно, да? — Крис придавил «попу» лягушки пальцем и резко отпустил, бумажная зверушка одним прыжком одолела разделявшее их расстояние и шлёпнулась на раскрытую книгу перед Чонином. — Не испытывай моё терпение, если не хочешь, чтобы я тебе E поставил. — Как это подло и низко с твоей стороны... — Крис. — Чонин смахнул с книги лягушку и метко запустил её в мусорную корзину у стены. — Пользоваться своим положением по отношению к бедному и беззащитному перед таким произволом студенту... — Крис. — Ни стыда, ни совести... — Крис, так я ставлю тебе.... — Не надо, я скажу. — Ну? — Когда-нибудь я это скажу. Чонин вскинул голову и смерил его сердитым взглядом. — Ну ладно, уговорил, — вздохнул Крис и улыбнулся с нескрываемым чувством превосходства. — Так вот, общая черта такая: мы лучшие друзья, но худшие враги.

◄●►◄●►◄●► Когда всё плохо, это значит, что скоро будет ещё хуже ◄●►◄●►◄●►

Крис решил забрать свои вещи в воскресенье. Не без умысла. Он хотел взглянуть, как там Чонин. Пошла третья неделя, когда Чонину уже можно было расхаживать без повязки на ноге, но Крис решил убедиться, что нога Чонина в самом деле в полном порядке. В гости Крис заявился вечером, раз уж Чонин сам сказал, что вечерние визиты более предпочтительны. Крис нажал на кнопку звонка, выждал минуту, затем нетерпеливо повернул дверную ручку. Как ни странно, та поддалась. Крис распахнул дверь, зашёл в тёмную прихожую и... И всё. На этом его пребывание в реальности стремительно завершилось. Возобновилось оно под тихий гул и перепалку на английском. — Откуда второй взялся? Я не нанимался в извозчики. Один пацан, один камень. Такой был уговор! А это что? — Я откуда знаю? Припёрся вдруг. И что мне делать было? Отпустить, чтобы он крик поднял и полицию вызвал? — А грохнуть на месте не мог? — Так ты сам сказал, чтобы никаких следов! А труп — это тебе не кот начихал. Это ещё какой след! — Да что вы орёте? Приводите придурков в чувство, разберитесь, который нам нужен, а второго — за борт. Мороки всяко меньше. Крис с трудом моргнул, попытавшись понять, на каком он свете и кого за борт надо. Или не надо. Моргание ничего не дало, зато через минуту Крис осознал, что он отлично связан, на голове у него мешок, и он привалился спиной к чему-то горячему. К кому-то горячему и тоже отлично связанному. Потом с головы Криса сдёрнули мешок. Он сначала прищурился от яркого света, затем огляделся и понял, что торчит в салоне небольшого самолёта рядом с Чонином, самолёт явно находится в воздухе, а на них таращится троица подозрительных типов. Один из типов был блондином с традиционной европейской внешностью, лет тридцати. Остальные — латиноамериканцы, может, даже мексиканцы, хотя по-английски все говорили без акцента. — Так, кто из вас Ким Чонин? Крис и Чонин гордо промолчали. — Ну вообще, они ещё и не признаются! — возмутился один из предположительных мексиканцев, достал пистолет и принялся целиться то в Криса, то в Чонина. — Что это за придурки? — тихо спросил у Чонина по-корейски Крис. — Сам как думаешь? — А ну молчать! — рявкнул на них блондин. — Мне наплевать, кто из вас кто. Мне нужен тот, кто сможет расшифровать это и это. В правой руке блондина красовался чониновский булыжник с картой, а в левой какая-то книженция в потрёпанной обложке из телячьей кожи. — Можно поближе глянуть? — хищно поинтересовался Чонин. — На дневник. Один из мексиканцев возмущённо спросил что-то у коллеги по-испански. Испанского Крис не знал, зато, похоже, знал Чонин, который насмешливо что-то на этом грёбаном испанском им пояснил. — Чего-чего? — Просто сказал им, как на вид можно опознать дневники испанских исследователей шестнадцатого или семнадцатого века. Тогда хватало энтузиастов, которые изучали науатль и записывали индейские легенды, песни и стихи. Эй! — Чонин окликнул блондина и перешёл на английский: — Можно нас развязать? Лично я никуда убегать не собираюсь и заинтересован в поисках того, что вы тоже хотите найти. Без парашюта сигать из самолёта тоже смысла не вижу. Блондин нахмурился, но кивнул одному из мексиканцев. — Освободи руки этому умнику. Только ему. Второму пока не надо. Чонина шустро освободили и разрешили взять дневник. Крис вытянул шею, чтобы заглянуть Чонину через плечо и полюбоваться на пожелтевшие страницы, исписанные изящным и вычурным почерком. На испанском, в котором Крис ни черта не понимал. — Как будто женщина писала... — пробормотал он. — Нет, мужчина, просто такой стиль был в моде. — Ну? — требовательно вопросил блондин. — Что там? Ты понимаешь эти каракули? — Как бы так сказать... Я понимаю отдельные слова, но всё вместе... ахинея какая-то. Или шифр, — ответил ему Чонин и перевернул страницу. — Погоди, почему ахинея? — возмутился Крис. — Смотри, вот там что-то на испанском, потом идут градусы и минуты, вон дальше стояние Венеры, а ещё Меркурий в Весах. Ниже, кажется дома, на другой странице штука, похожая на карту гороскопа с домами, а ещё вон тот знак, если я правильно помню, это на науатль этот... Крокодил, да? Похоже на таблицу по расчёту календаря ацтеков. Или гороскоп. Или это шифр. Чонин повернул голову и смерил его одновременно задумчивым и растерянным взглядом. — Ты в этом разбираешься? — ухватив Криса за воротник, вопросил блондин. — Сможешь расшифровать? — Без него? — Крис кивнул в сторону Чонина. — Нет. С его помощью смогу. Наверное. — А ну не ври мне! Моё время стоит дорого! — Да если бы я врал, недоумок. Я только в астрологии шарю, в ацтеках я ни бум-бум. А вот он в ацтеках разбирается, зато в астрологии полный ноль. — Так что, нам обоих придётся с собой тащить? — уныло уточнил один из мексиканцев. Блондин раздосадованно фыркнул и отпустил воротник Криса. — Ладно. — Он вручил Чонину булыжник и хмуро велел: — Разгадывайте свои цацки, пока мы летим. И имейте в виду, если не управитесь, упокоитесь в джунглях навеки. Без могилок. — Гм... а можно меня тоже развязать? Мне руки нужны, — напомнил о существенной детали Крис. Блондин оглядел его с подозрением, потом Чонина. — Так, наручники давайте. А ты встань-ка... Через минуту Чонина приковали к сиденью так, чтобы он мог лишь немного двигать руками и делать записи в блокноте. Криса освободили, велели сесть на соседнее сиденье и помогать Чонину. — Надеюсь, нас хотя бы покормят, — немедленно начал качать права Крис. — Слушай, ты!.. — взъярился один из мексиканцев, но блондин его одёрнул и велел принести что-нибудь съедобное и пару бутылок воды. — Лететь мы будем ещё несколько часов, надеюсь, к посадке у вас будет хоть что-то. — А где будем садиться? — тут же спросил Крис. — Не твоё... — Неподалёку от Четумаля, — рассеянно отозвался Чонин, рассматривающий первую страницу дневника. — Умник, не слишком ли ты много знаешь? — пробубнил себе под нос второй мексиканец, пока первый искал им еду. — Нет. Это логично, потому что вы видели мои карты, — невозмутимо отозвался Чонин и вернулся к изучению дневника. — И как ты собираешься смыться от них? — тихо поинтересовался по-корейски Крис. — Я не собираюсь смываться от них. Они всё равно везут меня туда, куда я хотел попасть. Бесплатно. Ещё и ключ к карте дали на халяву. Грех упускать такую возможность. — С ума сошёл? Они ж тебя потом прибьют! — Тебя тоже, не огорчайся так. Но это потом. После того, как будут уверены, что мы больше им не нужны. — Очнись. Как только мы приведём их к месту, нас пристрелят нафиг. — Это вряд ли. — Откуда такая уверенность? — Оттуда. Скажи, если бы ты был на месте анасази и покидал огромный и богатый город, ты бы так его и бросил? — Ну... там же всё равно болячка какая-то. — Прямо на всех уровнях? — Если там вообще есть эти грёбаные уровни! К чему ты клонишь? Думаешь, там есть какие-то ловушки? — Может быть. Или ложные коридоры. Защита от зверей и нежеланных гостей. Тайники. Вряд ли анасази хранили всё добро прям уж так и на виду. А этим типам явно не исторические ценности нужны, а то, что можно дорого продать в любом виде и в любом месте. Проще говоря, им нужно золото. Мы им будем нужны до тех пор, пока они не будут уверены, что награбили достаточно. Или ты считаешь, что они похожи на учёных-историков или добропорядочных археологов? — Как они вообще тебя нашли? — Это уже неважно. Им был нужен Камень Исхода, а с ним никто не работал столько, сколько я, вот они и заявились. А тут ты ещё припёрся не ко времени. Что вообще за идиотская привычка лезть в чужой дом и не смотреть по сторонам? Голова не болит? Только после этого вопроса Крис понял, что у него и впрямь голова ноет. — Чем это они меня? — Моей любимой деревянной статуэткой с орлом. Стояла, никого не трогала, никому не мешала... Теперь на ней трещина, а вещь уникальная... — Спасибо, моя голова в порядке. Рад, что ты спросил. - Крис обиженно отвернулся. — Да чёрт бы с ней, с твоей черепушкой. Ей ничего не стало, а вот статуэтка... — Ещё слово — и я тебя удавлю. У меня ручки-то... вот они. А ты... — Иди к чёрту. Оба заткнулись, потому что к ним подошёл отправленный за едой мексиканец и сунул им в руки картонную коробку и две бутылки воды. Крис подождал, чтобы тип ушёл, тогда только заглянул в коробку. — И что нам Бог послал? О, четыре сосиски, две булочки, кетчуп, пара кексиков... Негусто, да? Как думаешь, оно не отравлено? — С чего бы? Мы пока живьём полезнее. — Чонин потянулся к сосиске и замер. Наручники всё равно не позволили бы ему донести еду до рта, разве только согнуться под немыслимым углом. — Кажется, я останусь голодным. Крис задумался на минуту, потом взял сосиску, обмакнул в кетчуп и поднёс к губам Чонина. — Буду тебя кормить, деваться некуда. Чонин с сомнением осмотрел сначала его, потом пальцы, удерживающие сосиску, помедлил, но всё же потянулся к еде. И Крис отвёл руку в сторону, поймал возмущённый взгляд Чонина и снова придвинул сосиску к нему поближе. Новая попытка закончилась тем же. — Какого чёрта? — сердито вопросил Чонин. — Может быть, тебе это и кажется забавным, но обстановка к таким играм не располагает. — Злишься, да? — просиял улыбкой Крис, вновь подразнил Чонина едой и ловко убрал сосиску на безопасное расстояние. — Очень смешно, — откинувшись на спинку сиденья, подытожил мрачным голосом Чонин. У него в животе тихо заурчало от голода. Крис устыдился, вздохнул и придвинул сосиску поближе. Чонин смотрел на него с минуту, прежде чем решиться разомкнуть губы и осторожно откусить. Сочетание настороженного взгляда и красиво очерченных губ, коснувшихся сосиски, мгновенно отправило Криса в стоячий нокдаун. Точнее, сидячий. Если бы он не сидел, то сейчас сползал бы вниз по стеночке, а после отсчёта рефери непременно зафиксировал бы у него нокаут. — Можно теперь булочку? — выдернул его из грёз тихим вопросом Чонин. Крис судорожно ухватил булочку, поднёс к губам Чонина и постарался не смотреть, как тот откусывает немного хлеба, а потом вновь тянется к сосиске. — Ещё кетчупа? — Угу. Шпашибо. — Сначала прожуй, потом говори. — Ага. Крис тихо умирал, наблюдая, как Чонин кончиком языка слизывал с верхней губы капельку кетчупа. И разрывался от желаний: хотелось накормить голодного Чонина и при этом налюбоваться вволю на волшебные губы и кончик языка, от которых Крис не мог отвести глаз. — Кексик? — Не мешало бы. Ты сам есть-то собираешься? — Дай тебя покормлю, потом сам поем. — Какая еда, когда перед глазами такая порнография? Кекс Чонин ел аккуратно, периодически запивая водой. Напоследок губы мягко коснулись пальцев Криса. — С тобой всё в порядке? — Издеваешься? — хрипло уточнил Крис, внимательно разглядывая собственные пальцы, на кончиках которых до сих пор ощущал теплый выдох Чонина. — В смысле? — Забей. Крис быстро перекусил сам, сгрыз второй кекс и машинально лизнул палец там, где его коснулся губами Чонин. Всё к чёрту! Если бы Крис мог, сейчас он поцеловал бы Чонина. Просто так. Чтобы почувствовать вкус его губ. Чтобы почувствовать близость Чонина и поддержать его, придать сил. В конце концов, всё зависело от способностей Чонина — если Чонин не сможет прочитать карту с ключом, они покойники. Похитители не обращались с ними жестоко, но Крис не пытался обмануть себя — эти типы достаточно умны и сообразительны, чтобы не рубить сук, на котором сидят, но как только они с сука переберутся на надёжную твердь, их с Чонином участь будет незавидной. — Смотри, что это значит? — Чонин указал смуглым пальцем на ряд цифр. — Стояние... Погоди. Это весеннее равноденствие. Это у нас... Какой там год? — Тысяча шестьсот двадцать третий. — Телец по Зодиаку. Сейчас... плюс пятьдесят два... пятьдесят два... — Крис столбиком считал циклы. — Тысяча девятьсот тридцать пятый... тысяча девятьсот восемьдесят седьмой. Так, с двадцать второго у ацтеков... Знак Трубы. — И что это значит? — Ветреный знак. Ацтеки верили, что труба — это дорога, по которой на землю снисходят ветер и буря. Вспыльчивость и горячность. Путешествия и громкие слова, пафос... Что-то кажется, но не является. Видимость. Мираж. — Нет, это я знаю, я про Тельца. — А... Погоди, я так не смогу — слишком расплывчато. Давай хотя бы построим фразу или ещё ориентиры возьмём. Вот тут что нацарапано по-испански? — Столб. Телец и столб. Дальше... солнце. — Телец, столб, солнце... Тупой какой-то шифр. Ты что-нибудь понимаешь? — Ничегошеньки. А ты? — Ладно, ты давай мне слова-ключи, а я буду шевелить мозгами. Соображаю я получше тебя. — Да неужели? — Слушай, ты умный, словно энциклопедия на ножках, но я лучше шарю в хитростях. Поверишь на слово или устроишь экзамен? — Крис хитро прищурился. — А кто мне недавно изворотливый ум напророчил? — Это когда речь идёт о твоей шкуре. — А сейчас, можно подумать, моей шкуре ничего не угрожает? — Сейчас у тебя умственное затмение из-за твоих грёбаных анасази и Шибальбы. Слушай, заткнись и шевели мозгами в нужном направлении, идёт? Кстати! Солнце — это юг, так? Телец, столб, юг. На юге какой-то указатель с тельцом. Или... тотем? Не обязательно с тельцом. — Положим. Но если говорить о Четумале, то там есть уцелевшие тотемы к северо-западу от города. Это точно не юг. — Солнце... Жёлтый? Может быть, жёлтый тотем? Там есть жёлтые тотемы? — Откуда я знаю? И даже если там было что-то жёлтое хрен знает сколько лет назад, то теперь оно всё одинаково серое. — Значит, надо смотреть на месте. Что там дальше? — Градусы и минуты. — Где? А... Это созвездие Малой Медведицы. У тебя есть карта? — Откуда? — Погоди... Крис выбрался из кресла и метнулся вперёд по салону, деловито похлопал блондина по плечу и с серьёзным видом поинтересовался: — Карта есть? Желательно, карта семнадцатого века. Морская. Намалёванная испанцами. — А кусочек истинного Креста тебе не нужен? — хмуро спросил один из мексиканцев. — А есть? Заодно можем за Святым Граалем метнуться. Чтоб два раза не вставать. — Не вякай тут, а тот мозги выпущу из черепушки, раз им так внутри тесно. — Чёрт с ними, с мозгами. Карта есть или нет? Без карты мы как без рук. — Найдите ему карту, — утомлённо велел блондин. — Какую? — Любую! Только пусть отстанет и делом займётся! Карту нашли, правда, не испанскую, а вполне обычную. Даже атлас откопали в аптечке. Прихватив добычу, Крис вернулся к Чонину. — Смотри, если карты не расходятся... — Расходятся. — Паршиво тогда. Как же мы сможем по карте просчитать? — Приблизительно. По ориентирам. Вот тут Четумаль. Город должен быть где-то тут, — Чонин показал пальцем нужный район. — Область не так велика. — Откуда ты знаешь, что именно тут? — Я же тебе говорил про маршруты торговцев. Они ходили вот тут. Так вот. Город должен быть на этом пятачке. — Этот пятачок, душа моя, насчитывает в радиусе где-то сто пятьдесят километров. Вроде не так много, но если переложить на реальность и вспомнить о непролазных джунглях, то мы в полной заднице. — Нет, надо искать дыру в земле. Дыра в земле, это, скорее всего, низменность или котловина. — Рельеф менялся, вообще-то. — Но экспедиция смогла проникнуть в город и вернуться, значит, проход был чист. — Ага, но ты вспомни, что уже шесть сотен лет прошло с того знаменательного мига. — Они тоже шли туда спустя шесть сотен лет. Если нашли вход без особого труда, то и мы сможем — после них. Не ищи отговорки. Вот это что? — Сейчас посчитаю... Весы. А на испанском? — Пропасть. И вот тут науатль. Ветер. — Весы, пропасть, ветер... Бред. — Нет, погоди. — Чонин прикрыл глаза. — Это джунгли. Весы... Мост над ущельем? Канатный мост, на котором опасно в ветреную погоду? Стоп-стоп... Крис настороженно смотрел, как Чонин листал атлас. — Вот тут, примерно двадцать километров от Четумаля, к северу. Там впадина с рекой-ручьём, примерно вот тут когда-то обнаружили следы моста, хотели построить мост нормальный, но почему-то не стали. Теперь мост вот тут. — Откуда ты знаешь? — Читал работу мексиканского историка, исследовавшего национальные способы плетения. Там обнаружили останки древнего каната. Плетение было уникальным, вот и запомнилось. — Ладно, это в дневнике, а что на карте? Они достали булыжник и принялись искать совпадения с записями в дневнике. — Ничего не понимаю, — спустя полчаса признался Крис. — Никакой общей системы вообще. Даже намёка на систему. Тут одно, там другое... Это точно ключ? — Да, видишь? — Чонин закрыл дневник и показал оттиски на верхней корочке дневника. Оттиски по форме напоминали фрагмент карты, нацарапанной на камне. — Владелец дневника определённо видел этот камень. — Но ходил ли он туда? Там вообще есть нормальные записи? Чонин принялся неторопливо переворачивать страницы, игнорируя ряды цифр и знаки науатль, пропуская астрологические карты и прочие несвязные фразы. Задержался он только на последней странице. — Кими... ачичинари... нотцалойя... — Чего? — Подожди! Там смерть... те, кто высасывают жидкость, поглощают влагу... их призвали... — Вампиры, что ли? — Иди к чёрту, какие ещё вампиры? Ужастиков пересмотрел? Так... десять дней. Нет, не так. Смерть приходит за десять дней к тем, кто поглощает влагу. Смерть призывает к себе всех, кто поглощает там влагу. За десять дней. — То есть, болячка в воде? — Наверное. И в испарениях, возможно. Если бы дело было только в воде, они бы там и дальше жили, просто брали бы воду где-то ещё. Наверное, туман, пар, вода... Вся жидкость отравлена? Десять дней — и хана. Что бы это могло быть? — Так что там написано? — Что не стоит туда идти, если хочешь жить. Владелец дневника, похоже, умер как раз на десятый день. Тут написано, что он заболел. — Тогда какого рожна мы туда лезем? — Мы предупреждены, значит, вооружены. Думаю, стоит придержать эти сведения и ничего о них тем типам не говорить. Стоит увеличить наши шансы. — Думаешь? — Мы нужны им. А вот они нам — не особенно. И всё равно они нас потом убьют. Предпочитаю лишить их такой возможности. Ладно, поехали дальше. Смотри, вот это вот что? — Где? А, это стояние Меркурия, сейчас посчитаю, куда он там заныкался... — Жрец и астролог — дивная компания, — неожиданно улыбнулся с теплотой Чонин, выводя в блокноте название планеты. — Это ты про что? — Уважаемая публика у ацтеков. Без жрецов и астрологов у них ничто не решалось. Я вот вроде как жрец-законник, а ты — астролог. Не находишь в этом некую иронию? — Спустя шесть сотен лет, ага. Очень мило. Ржу аж до слёз. Всю жизнь мечтал влипнуть в историю с офигенно сексуальным парнем, у которого на меня не стоит. Может, перестанешь издеваться? Твои умные шуточки у меня уже в печёнках сидят, — сердито ответил длинной тирадой Крис и отвернулся. — Паршивая это ирония, если честно. Но я рад, что тебе весело. Крис покосился на Чонина и отметил, что улыбка сползла с полных губ, потом Чонин склонил голову, высматривая в дневнике новые подсказки. Пушистые ресницы затенили глаза. Твёрдая складка губ, упрямый подбородок с дерзкой ямочкой. Красивый и грустный. Крис растерянно закусил губу и снова отвернулся. — Я не обвинял тебя, если что. Это... просто не всё так замечательно, как кажется. — Да нет, я понимаю, что ты влип из-за меня, но я этого не хотел, — пробормотал Чонин. — Прости. — Что? Да я вообще не об этом, ты чего? — Крис ошарашенно моргнул. — Влип я не из-за тебя, а по собственной дури. Никто ж не заставлял переться к тебе на ночь глядя. Я о другом. — О чём же тогда? — Чонин вскинул голову и посмотрел на него с искренним недоумением в глазах, сражая наповал своей чистотой и прямотой. Ну и как вот после такого взгляда объяснять то, что Крис уже пытался объяснить пару минут назад? — О том, что ты мне нравишься, придурок, а я тебе до лампочки. Давай уже делом заниматься, а не болтать о высоком и вечном. — Это секс — высокое и вечное? — О Господи! Ну где выращивают таких идиотов? — Там уже больше нет. — Охотно верю. Ненавижу тебя. — Но ты же сказал, что я тебе нравлюсь... — озадаченно начал Чонин. — Одно другому не помеха. — Я опять перестал догонять твою логику. — И слава Богу. Расшифровываем дальше. У нас времени маловато, а у тех парней дофига оружия. И мы им оба не нравимся. Совершенно одинаково. Ну что ты на меня так смотришь? Чонин покачал головой, отвёл глаза и уткнулся в дневник, тихо буркнув: — Ничего. Так куда там у тебя Меркурий заныкался? — Чёрт! — Что? — Сбился. Надо заново считать. Покажи ту карту, что была на прошлой странице. Кем бы ни был этот твой больной на всю голову испанец, но в астрологии он разбирался отлично. Намудрил... Козлина. — Каброн. — Чего? — По-испански «козёл» — это «каброн». Надо же с чего-то начинать твоё просвещение. Хоть сможешь теперь этих гадов с пушками обругать так, чтобы они тебя поняли. — Если ты не заметил, они прекрасно и по-английски понимают. — Заметил, не обольщайся, но одними «фак» и «мазафака» сыт не будешь. Им оно как слону дробина. Крис на минуту задумался, тоскливо вздохнул и тихо уточнил: — Как там? Каброн? — Ага. — А как будет... — Потом. Не всё сразу. Давай с Меркурием разберёмся для начала.

◄●►◄●►◄●► Не можешь быть выше критики? Пригнись ◄●►◄●►◄●►

Ко времени высадки на окраине Четумаля Чонин и Крис сумели разобрать часть пути. Предположительно. Свою неуверенность они тщательно замаскировали, и Чонин отметил на карте то место, где некогда был мост. Охотники за золотом пораскинули мозгами и сковали Чонина и Криса вместе с помощью наручников. Браслет на левую руку Чонина и браслет на правую руку Криса. Их обоих запихнули на заднее сиденье джипа, после чего бодро рванули на север. До вечера времени хватало, и все пятеро — два пленника и три бойких типа — рассчитывали найти затерянный город до темноты. Спустя четверть часа они торчали у обрыва и осматривали «обросшие» землёй выступы. — Мост тут был точно, — подытожил Чонин и открыл дневник. — Так, Меркурий... Крис, давай сюда камень. Крис повертел в руке камень и вытянул его перед собой. — Ну? — нетерпеливо вопросил блондин, придерживая ладонью закинутую на плечо винтовку. Чонин поддел пальцами ворот промокшей от пота футболки и попытался отлепить её от кожи. Получилось так себе. — Нам нужно двигаться на запад по этой стороне. — Как долго? — Пока не увидим два холма. — Какие ещё... — Да они нам мозги пудрят! — возмутился мексиканец с крючковатым носом. — Я узнаю это место, — слегка поморщившись, пообещал Чонин. — Там особенные холмы должны быть. Трудно объяснить так просто. Как рога. — Поехали, — выдержав паузу и смерив Чонина недовольным взглядом, велел блондин. — А что вы там найти хотите? — между делом поинтересовался Крис и зашипел, когда Чонин дёрнул за наручники. — Не твоего ума дело, двигай к тачке. Они вновь загрузились в джип и отправились на поиски холмов. — Ты уверен? — шёпотом спросил у Чонина Крис. — Нет, конечно. Но кто не рискует... сам понимаешь. — Нифига я не понимаю. У него винтовка. Пальнёт разок — нам обоим хватит. — Он десять раз подумает, прежде чем пальнуть. Тут он уж точно нам замену не найдёт. Да не дёргай рукой! — Легко тебе говорить. Я правша вообще-то! Отдай мне руку! У меня нос чешется! Чонин фыркнул, вдруг повернулся и почесал Крису нос собственными пальцами. — Получше? — Да, спасибо. Хотя я мог и сам. Если б ты не тянул за цепь. — Мне так сидеть неудобно... Стоп! Крючконосый от неожиданности резко ударил по тормозам. — Что? Где? — Вон те холмы. Надо проехать между ними и держаться прямо. Всё время. — Как долго? — Не знаю. Но мы должны выехать к озеру. Вот там стоп снова. Но ехать надо прямо. — Даже спрашивать не буду, — сердито прошипел Крис на ухо Чонину. Таких инструкций в дневнике он точно не помнил. — Это направление по карте на камне. — А дневник? — Ключ. Но, кажется, это немного не тот ключ. — В смысле? — Мне кажется, это ключ к камню. К самому камню, а не к карте. Потом об этом подумаем, пока бы просто до города добраться и найти его. Они одолели на джипе около сотни километров, дальше пришлось идти пешком. И к городу они вышли на закате. Совершенно внезапно. Вокруг не было ничего, кроме джунглей. Густых и непроходимых, с рыхлой и склизкой землёй под ногами. Несколько взмахов мачете, с десяток опавших веток — и перед глазами алым проблеском в тёмной зелени полуразрушенная каменная кладка. Блондин и мексиканцы застыли на местах столбами, Чонин и Крис переглянулись. — Это то, о чём я думаю? А где озеро? — Про озеро я так ляпнул. По идее озеро должно было быть, может, высохло? Смотри, вон там остатки кладки от домов. Дальше должно быть посолиднее. Чонин не ошибся, потому что вскоре они нашли руины дворцов, даже площадку для игры в мяч, пару храмов, тотемы, а потом нарвались на целую пирамиду. Высотой та была около двадцати пяти метров и поросла лианами. — Удивительно, насколько хорошо сохранилась... — бормотал Чонин, отодвигая зелёные поросли в стороны и водя пальцами по надписям и узорам. До темноты все пятеро бесцельно бродили по городу и осматривали развалины. Пирамид тут даже оказалось больше одной. Крис хвостом таскался за Чонином, потому что деваться ему было некуда — наручники. — Это не тот город, но его тоже бросили в один день. — Откуда такая уверенность? — А ты посмотри вокруг. Видно же, что люди собирались впопыхах, хватая самое ценное и убегая. Многие хорошие вещи брошены просто так. И следов разграбления никаких, словно сюда боялись приходить. Хотя приходили. — Почему ты так уверен? — Вот... — Чонин опустился на корточки, поднял с земли обломок и показал Крису нечто, походившее на детскую свистелку. — Такие штуки были популярны примерно в одиннадцатом веке. Их делали в горах к Югу от нынешнего Мехико. Все вещи вокруг куда более старые — я могу это сказать даже без детальных исследований и специального анализа. А вот эта штука — одиннадцатый век. Не птичка же её сюда принесла. Ну и вспомни про экспедицию анасази. — Если это не тот город, то где тот? — Где-то рядом. Надо искать, но уже... Чонин умолк и выпрямился. Чуть поодаль бегали с воплями блондин и крючконосый — искали пропавшего товарища. Тот орал благим матом откуда-то... — Вот чёрт! Чонин резко дёрнул за наручники, сорвавшись на бег. Тихо ругаясь и бережно прижимая к груди мешок с камнем и дневником, Крис поковылял следом. Как оказалось, второй мексиканец сверзился в какую-то яму метрах в тридцати от северной внешней окраины города и оттуда звал на помощь хриплым голосом. Блондин светил фонарём в дыру, но толком ничего не видел. Крючконосый побежал за верёвками и другим снаряжением, что могло понадобиться. — Это здесь? — строго вопросил блондин, когда Чонин и Крис добрались до дыры. — Похоже на то. Город под землёй вас тоже интересует больше? — Тебя спросить забыл. Что там внизу? — Ловушки. Скорее всего. Много ложных ходов. Хотя бы на первом уровне, а то и двух. — Чонин опустился на колени у края дыры и ощупал землю руками. — Да, всё верно, тут камень. Значит, там внизу пещеры и ходы. Похоже на жилища анасази в Аризоне. Но лишь на первый взгляд. — Намекаешь, что ты и он, — блондин кивнул в сторону Криса, — всё ещё нам нужны? — Сам думай. Мы можем зайти, пройти там и выйти. А ты сам сможешь? Или знаешь науатль и сможешь без нас читать надписи? Блондин стиснул зубы, взвесил в руках винтовку и поморщился с досадой. — Ладно. Но если мне покажется, что хоть один из вас... — Мы в курсе. Нужно снять это, — Крис показал на наручники. — Ещё чего! — И как ты предлагаешь нам туда лезть с наручниками? — возмутился он. — Лучше тогда сразу пристрели, чего мучиться. — Он прав, наручники надо снять, — кивнул Чонин. — И всё равно оружия у нас нет, а зря. Думаю, лишние руки там не помешали бы. — Наручники снимем, но оружие вы не получите. — Каброн, — тихо проворчал Крис, за что немедленно получил ощутимый тычок прикладом в живот. Он едва не свалился в дыру. Чонин удержал, крепко обхватив руками за пояс. — Спятил? А если бы он свалился? — возмущённо спросил Чонин и не успел из-за Криса увернуться от сильного удара в челюсть. Вместе с Крисом они растянулись на земле у самого обрыва. Крис с трудом перевёл дух и осмотрел Чонина. У того губа пострадала — по подбородку пробежала струйка крови. Крис прижал к ранке на губе край собственной футболки и смерил блондина убийственным взглядом. Руки дрожали от ярости. Этот козёл посмел... — Щенки, — презрительно бросил блондин, сплюнув себе под ноги. — Ещё повякайте мне тут что-нибудь и полезете туда в наручниках. Или вы тихие и послушные, но со свободными руками, или бузите, но в наручниках. Я понятно объяснил? — Да, — глухо отозвался Чонин, крепко стиснув пальцами ладонь Криса — до боли, отрезвляющей боли. И добавил по-корейски: — Помни, у нас хватает козырей. Пока придётся слушаться и не давать поводов. — Да я сам ему шею сверну. Попозже. — Крис поднялся на ноги и помог Чонину встать, вновь осмотрел разбитую губу и с силой стиснул зубы. Натура собственника проявила себя во всей красе. Чонин принадлежал ему, пусть даже сам Чонин считал иначе. Никто не смел прикасаться к Чонину. Только Крис. — Как нога? — В порядке, — неохотно отозвался Чонин. Наручники с них снимал крючконосый, пока блондин зорко следил за каждым их движением. После первым в дыру полез Чонин. Пожалуй, он был единственным, кого заботило благополучие свалившегося вниз мексиканца — тот давно уже перестал кричать и звать на помощь. Вслед за Чонином вниз сунулся крючконосый. Потом спускался Крис, а замыкающим стал блондин с винтовкой. Внизу при свете мощного фонаря они полюбовались на угодившего на колья мексиканца. Ему повезло упасть так, что лишь один кол пробил бедро, но бедняга истёк кровью. — Артерия, — осмотрев тело, коротко пояснил Чонин. — Ладно, куда идти? — окликнул его блондин и посветил вокруг себя. — Спички есть? — вместо ответа поинтересовался Чонин и опустился на корточки в углу. Блондин пожал плечами и кивнул крючконосому. Тот бросил Чонину коробок. Пара искр в темноте, а потом от ног Чонина по земле побежал ручеёк пламени. — Что это? — Как видно, осветительная система, — буркнул Крис, наблюдая за тем, как пламя взбирается вверх по стенам. — Выбитые в камне желобки, — объяснил Чонин и выпрямился, сунув руки в карманы джинсов. — Желобки подведены к источнику, откуда капает природная горючая смесь. Тонкий расчёт. Скорее всего, на каждом уровне автономная система. Таким способом пользовались и некоторые племена в районе Амазонки, и инки. — Отлично, так куда идти? — повторил свой вопрос блондин. Чонин достал руки из карманов, и Крис различил, как он быстрым движением поднёс к губам знакомую белую капсулу и проглотил её. — Нам в северном направлении. — Почему? — Вот... — Чонин подошёл к стене и прикоснулся к едва заметной надписи. — Ворота дальше на север. А тут... тут, кажется, был один из складов. Они дружно пошагали на север по просторному коридору. Освещение было не самым ярким, но вполне неплохим, чтобы видеть, куда они ноги ставят. А ноги они ставили на каменный пол, усыпанный пылью и мелкими косточками птиц, грызунов и прочей пакости. По обеим сторонам от них бежали пламенные ручейки. Стены выглядели серыми и безликими, неровными, словно их высекали в камне наспех. — Это первый уровень? — тихо спросил Крис, поравнявшись с Чонином. — Нет. Первый уровень под нами. Это... — Типа нулевого этажа? — Вроде того. Это лишь путь к воротам. Осторожнее. — Чонин поймал его руку и крепко сжал пальцами под локтем, удержав на месте. Крис сдавленно выругался, различив перед собой узкий пролом в полу. — Под ноги смотри. И вверх. И по сторонам. — Непременно. Чего ты такой довольный? Чонин после его слов вдруг улыбнулся ярко и задорно. — Я сейчас мог бы спеть гимн какой-нибудь. Просто счастлив. Она всё-таки существует, и это значит, что я был прав. — Ты про Шибальбу? — Да чёрт с ней, с Шибальбой. Я про родину анасази. Она есть, и я был прав. Это — самое главное. Когда попаду в музей в Лондоне и увижу тех заросших мхом старых скептиков, скажу им злорадно: «А ведь я вам говорил». Кайф. — Очень мило. Но на тот случай, если ты запамятовал — у нашей тёплой компании есть пушки, и не в их интересах отпускать тебя на все четыре стороны. — Они не знают об анасази даже половины того, что знаю я. Их шансы выбраться отсюда живыми и здоровыми невелики, прямо скажем. Они даже в джунглях держались не особенно уверенно. Подозреваю, что они не отличат безвредных змей от ядовитых. А тут прикончить может не только змея. Всё относительно, Крис. Просто смотри под ноги и пока не думай ни о чём другом. И, пожалуйста, не лезь вперёд, хорошо? — Угу. Куда ты хочешь попасть? Не думаю, что есть смысл спускаться до последнего уровня. Особенно с учётом болезни, которая тут спит. — Нам нужно на второй уровень. Этого достаточно будет для начала. — Первого тебе мало? — На первом мы не найдём ничего, кроме ловушек и предупреждений. Может, какие-нибудь незначительные склады и площадки для игр — не больше. Что-то значимое будет только на втором уровне. Мне нужно немного — всего лишь вещь, которая сможет подтвердить наши слова и докажет, что этот город реален. Потом мы вернёмся и отправимся домой. Всё просто. — В самом деле, — согласился Крис, — куда уж проще. Но мне это и не нравится — слишком уж просто звучит. — Всё будет в порядке, просто делай то, что я тебе говорю. — Вот ещё... — Хватит болтать! — прикрикнул на них блондин. Он озирался по сторонам с лёгким беспокойством. — Мы всё время идём под уклон, а этих гадских ворот и памяти нет. Ты уверен, что правильно выбрал направление? — Да. Вот, — Чонин указал на тонкие выступы вдоль стен, — мы почти добрались, ещё немного. Ворота в самом деле обнаружились за следующим поворотом. Там красовались два массивных столба, украшенных резьбой. На узорах всюду крокодилы. Вероятно, когда-то давно к этим столбам крепились деревянные створки, но за века они истлели и превратились в прах. Чонин прилип к одному из столбов, что-то высматривая в узорах, потом оторвал левый рукав от своей футболки и протёр часть узора. — Что там? — нетерпеливо спросил блондин. — Погоди немного. Крис пристроился рядом с Чонином и тоже уставился на узор, хотя извилистые линии ничего ему не говорили. — Тошкатль, засуха. Это пятёрка, а пятёрка — это не самое счастливое число. В Тошкатль приносили в жертву чучела богов. — Интересно. И что? — Понятия не имею. Тебе не кажется, что это довольно странная надпись для ворот в городе анасази, которые верили в иные вещи, нежели ацтеки? — Ты говорил, что науатль в Мезоамерике был как латынь в Европе. Может быть, анасази подразумевали под этим понятием нечто иное? Чонин помолчал, потом посмотрел на Криса неожиданно серьёзно. — Я уже не уверен, что этот город принадлежал только анасази. — Почему? — В этом узоре использованы элементы, которые характерны для культуры майя. Только у них были эти особенные черты. При этом язык знаков — науатль. Но город упоминался в легендах анасази как их прародина. Теперь это действительно похоже на бред. — Но город реален, сам видишь. — Вижу. Но не понимаю. Для анасази характерны цветочные узоры. Жёлтый и чёрный цвета, оттенки коричневого. То, что мы видим сейчас, сплав культуры майя с культурой ацтекской. Намёков на анасази очень мало. И мне это не нравится. — Ты выяснил, куда нам идти дальше? — напомнил о себе блондин. Крючконосый стоял чуть поодаль и напряжённо вслушивался в тишину. — В эти ворота, вниз по пандусу. Так мы попадём на первый уровень города, — соизволил ответить Чонин. — Надо зажечь свет. Крис взял у Чонина коробок, подошёл к стене у ворот и всмотрелся в неровности в камне. Наконец различил маслянистый блеск, зажёг спичку и бросил туда. Ручеёк пламени без спешки «потёк» вниз по упомянутому Чонином пандусу. Как видно, Чонин не ошибся, когда предположил, что система освещения на каждом уровне своя. — Что тебя беспокоит? — не удержался от вопроса Крис, когда Чонин медленно и как-то неуверенно двинулся на первый уровень. — Не знаю. Просто что-то не так. Ворота странные. — Почему? — Потому. Если в прежние времена через эти ворота входили в город, то где же... каменный стол писца, например? Будка для охраны. Не знаю, ещё что-нибудь. Какие-то следы. И почему освещение не стало ярче? Ведь должно бы. И какого чёрта на столбе был именно тот знак? Он не слишком-то подходит для радушного приветствия. На «добро пожаловать» никаким боком... Чонин вдруг резко остановился, ещё и Криса поймал за руку и заставил сделать шаг назад. Он напряжённо всматривался вперёд. Крис тоже уставился туда же. Коридор обычный, ничего особенного. И поворот впереди. — Что? — Чего встал столбом? — возмутился блондин, подскочив к Чонину. — Не знаю. Что-то не так. — Что тебе не так? — Я же сказал — не знаю. — Шагай. — Нет, — твёрдо возразил ему Чонин, продолжая всматриваться вперёд. Короткий тычок прикладом винтовки в бок заставил Чонина поморщиться от боли, но не заставил шагнуть вперёд. — Я туда не пойду. — Какого чёрта? — Что-то не так, — упрямо повторил Чонин. — Я не профессионал, хотя бывал в подобных местах. Просто тут что-то не так. Может быть... ловушка? Нужно осмотреться получше. Поищите знаки на стенах или полу, только вон туда не ходите. Крис зашарил ладонями по стене с левой стороны, Чонин занялся правой, блондин и крючконосый с тихой руганью обшаривали пол. Крис так ничего и не нашёл, Чонин, видимо, тоже. Потом Чонин попросил фонарь, включил и посветил вперёд, пару раз прощупал лучом света стену впереди перед поворотом и вздохнул. — Видите что-нибудь? — Что именно? — На полу. — Плитки, — подсказал Крис. — Цветные плитки со знаками. Белые и красновато-коричневые, кажется. Знаки разные, но пыли многовато, хреново видно. — Это... счёт, — всмотревшись получше, определил Чонин. — От одного до тринадцати. Единица, тройка, семёрка и десятка... — Одиннадцать, двенадцать и тринадцать, — подхватил Крис. — Это благоприятные числа. Значит, наступать надо на них? — Нет, постой. — Чонин закусил губу. — Это слишком просто. — Ладно, четвёрка, пятёрка и шестёрка — это плохие числа. Наступать на них? — Нет, тоже слишком очевидно. Двойка, восьмёрка и девятка. Думаю, нам нужны именно эти нейтральные. Чонин опустился на корточки и быстро нарисовал три нужных символа. — Запомнили? Сначала пойду я. Чонин сделал глубокий вдох, подошёл к тому месту, где пол выложили плитками, посмотрел под ноги и осторожно поставил левую ступню на красновато-коричневую плитку. Ничего не случилось. Все выдохнули. Чонин медленно опустил правую ступню на белую плитку. Снова ничего. Дальше Чонин пошёл увереннее, только у поворота задержался, оглянулся и нашёл взглядом Криса, вскинул руку, чтобы отвести чёлку со лба, убрал большой палец за остальные. Крис чётко видел четыре пальца. Четвёрка — плохое число, но Чонин показывал именно его. И последний шаг он сделал длинный и немного в сторону, после чего исчез за поворотом. — Нормально. Крис, ты следующий. Крис двинулся по плиткам, стараясь ступать туда же, куда ступал минуту назад Чонин. Так он добрался до последнего участка, где Чонин показал ему четыре пальца. Плитки там отличались. И тут возникла проблема, потому что Крис понятия не имел, каким знаком ацтеки или прочие мезоамериканские умники обозначали четвёрку. — Четыре, — едва слышно подсказал ему по-корейски Чонин. — Спасибо, как будто я не понял. Но как оно выглядит? — Чёрт... Четвёртая слева. Просто отсчитай. Крис отсчитал, поставил ногу туда, куда надо, и через миг оказался рядом с Чонином. Тот вдруг коротким движением подбородка указал на стену, на ту стену, перед которой красовались плитки. Крис сначала не понял, что к чему, позднее дошло, когда он различил в стене небольшие круглые отверстия. — Ловушка? — Именно. Думаю, если нам повезёт, одного из этих придурков мы тут потеряем. — Или всех? — хмыкнул Крис и крикнул: — Следующий! А то мы сейчас дальше пойдём. Расчёт Криса оправдался — блондин и крючконосый заволновались и сунулись на плитки друг за другом. Крючконосый шёл впереди, уверенно ставя ноги на нужные плитки, а блондин двигался за ним. У последнего участка крючконосый заколебался. Похоже, он внимательно следил за Чонином и Крисом и сейчас видел, что плитки с нужными знаками не там, куда ставили ноги ребята, а правее. — Скорее, — поторопил его блондин. Крючконосый осторожно ступил на самый левый из нужных знаков — восьмёрку. Но это была не та плитка. Зато у блондина реакция оказалась отличной. Услыхав странный щелчок, он спрятался за крючконосого, даже толкнул, а сам прыгнул за угол и покатился по полу. Вскочил на ноги он тоже быстро и навёл на Криса винтовку. Потом все обернулись и уставились на крючконосого — тот всё ещё стоял, хотя его тело пробили колышки то ли из кремния, то ли из иного крепкого материала. Эти колышки напоминали дротики, спрятанные в стене. Крючконосый громко всхлипнул и тогда только рухнул на пол. Ловушка снова сработала, выплюнув новую порцию смертоносных снарядов. — Ну вот, а я предупреждал, — тихо заметил Чонин. — Ты!.. Чонин рухнул на пол от сильного удара прикладом. Получил бы и второй, если бы Крис не налетел на блондина и не пихнул в бок. После короткой возни винтовка упала на камни рядом с Чонином, и Чонин толкнул её с силой так, что она отлетела на цветные плитки. После этого Чонин ухватился за ноги блондина, пока Крис пытался придушить этого гада. Они отобрали у блондина нож, фонарик, отвёртку и моток тонкой прочной верёвки. Нож забрал себе Чонин, как и верёвку, отвёртка и фонарик достались Крису. — Ты как? — Крис посветил фонариком и поморщился с досадой, различив ссадины на лбу и виске у Чонина. — Жить буду. — Что с этим козлом делать будем? — Ничего. Пускай шагает впереди. Шагать впереди блондину не особенно и хотелось, но деваться ему было некуда. Юность он определённо провёл не в шаолиньском монастыре и без винтовки угрозу представлял собой минимальную, а два крепких парня точно были сильнее, чем он один. Шагал он, впрочем, недолго — после двух поворотов провалился вниз, в колодец под подвижной плитой. Судя по воплям, подвернул ногу, но на колья не угодил. — Ну его к чёрту, — решил Крис и удержал Чонина за руку — тот хотел воспользоваться верёвкой. — Заберём на обратном пути. Так мороки меньше. Пусть пока в дыре посидит и подумает о своём поведении. Чонин поколебался, но всё же кивнул. — Что дальше? Или повернём назад? — Включай фонарь и смотри в оба. Они медленно двинулись вперёд по коридору, пытаясь высмотреть сразу и ловушки, и знаки — хоть какие-нибудь. — Уверен? — спросил через пару минут Крис, подсвечивая стены. — Глупо возвращаться с пустыми руками. Возьмём что-нибудь небольшое, но убедительное. До второго уровня вряд ли долго идти. — Сомневаюсь. Но ладно. Тут всяко уютнее, чем ночью в джунглях. Хотя... Крис умолк, потому что Чонин крепко ухватил его за шиворот и дёрнул назад. Сверху рухнул крупный булыжник. Голова Криса встречи с ним не выдержала бы точно. — Я же сказал — смотри в оба! — раздражённо прошипел ему на ухо Чонин. — Вообще не дыши без моего разрешения. Дай фонарь, я первый пойду. — Но там же ничего... — Под ноги смотри, осёл! Чонин демонстративно посветил вниз и указал на чуть выступающий над поверхностью пола обточенный камень. Если не присматриваться, так и не заметишь. — Иди за мной след в след, — тихо велел он и зашагал дальше. Крис понуро побрёл следом, мечтая удавить Чонина при случае. За вредность. Через четверть часа они вышли в просторный зал. Здесь освещение за счёт большого количества желобков с маслом было получше, чем в коридорах. — Место для собраний или рыночная площадь? — предположил Крис. — Нет, площадка для игры в мяч. Вон кольца, видишь? — Типа баскетбола? — Не совсем. Хотя кое-что общее есть, наверное. Идём. Нам туда, — Чонин указал в сторону западного проёма. — Почему именно туда? — Потому что анасази. Не доверяешь моим знаниям? — Ну почему же? Ты же помешан на этих анасази. Конечно, я тебе доверяю. Что ещё мне остаётся? Только доверять полному психу с пунктиком на Мезоамерику. Крис бодро двинулся к проёму и первым выскочил в коридор, даже прошагал несколько метров, пока Чонин вновь не поймал его за шиворот. Дёрнуть, правда, уже не успел, но копьё прошило воздух чуть правее головы Криса и с глухим звуком врубилось в стену. Крис оглянулся и раскрыл рот, потому что копьё прошло буквально в сантиметре от скулы Чонина. Чонин стоял с ошеломлённым видом, потом осторожно сглотнул и повернул голову, чтобы полюбоваться на узорное древко, слабо дрожавшее рядом с его лицом. — Вся жизнь перед глазами промелькнула... Ещё раз — и я сам тебя убью, понял? — Ага, — выдавил из себя Крис. — Ты в норме? — А что, похоже, что я в норме? — Чонин ухватился за копьё и попытался выдернуть его из стены. Как же... Выдернуть копьё удалось только общими усилиями. — Тяжёлое, — пропыхтел Крис, взвесив древко в руке. — А ты чего хотел? Пошли уже. К их счастью, спуск на второй уровень нашёлся после пяти коридоров и ещё двух ловушек. Второй уровень напоминал многоквартирный дом, разбитый на небольшие помещения. Явно жилые. Наверное, когда-то тут жили семьями небогатые горожане. Ловушки тут уже не попадались, и только у спуска на третий уровень им удалось обнаружить алтарь и что-то похожее на храм. Чонин излазил помещение вдоль и поперёк, успокоился, когда нашёл обломок камня, похожего на Камень Исхода. Усевшись прямо на алтарь, принялся обломок вертеть в руках и изучать. — Что это? — Похоже на план города. Девять уровней, видишь? На каждом — свои обитатели. Словно пересказ легенды о Шибальбе. Этого достаточно. Дальше не пойдём. — Уверен? Спуск под рукой, уже ничего не стоит одним глазком туда... — Нет. Если помнишь, люди после визита в это место умирали. Да и вообще, жадность — это грех. — Да ладно. Да будет свет! — Крис чиркнул спичкой и бросил её в масло. Ручеёк пламени потёк вниз, но погас, пробежав всего несколько метров. — Твою мать... — Не сегодня. В другой раз. Нам ещё возвращаться обратно, а ловушки, определённо, многоразовые. Хватит на сегодня. Им в самом деле хватило, потому что с выходом со второго яруса они что-то намудрили. — Мы тут точно не проходили, — отметил Крис, когда едва не налетел на очередной столб с какой-то мерзостью, порождённой больной фантазией неведомого то ли ацтека, то ли анасази. — Знаю. Но выход должен быть и здесь. Крис оглянулся и увидел, как Чонин наклонился и потёр ладонями правую ногу под коленом, потом пошарил по карманам, но, скорее всего, запас таблеток у него кончился. Ни слова не сказав, Крис подошёл, привычно ухватил Чонина за руку, закинул себе на шею и подставил плечо. — Я сам могу идти, — немедленно заворчал Чонин. — Просто заткнись, хорошо? — устало попросил Крис и медленно двинулся дальше по коридору, старательно подсвечивая фонариком под ногами, чтобы вовремя заметить всякие выпуклости и неровности. — Тебе не кажется, что глупо сидеть на таких сильных таблетках? Ты же себе рецепторы угробишь. — Уже угробил, не волнуйся. — Ну здорово! Зачем тебе вообще... — Надо. Ещё несколько метров в молчании. — Почему ты тогда сказал, что если постоянно чувствуешь боль, к ней привыкаешь? — Неважно. — Как раз важно. Почему? Это из-за твоих недолеченных травм? — В том числе. Это неважно. Таблетки не такие уж и вредные. Весь минус от них уже сработал, так что я ничего не теряю. — Придурок, — тихо подытожил Крис через минуту. — Уж какой есть. — Негромкий смешок Криса порадовал и даже приободрил. — Немного осталось, да? Вроде бы воздух стал посвежее. Хотя того блондинистого каброна мы уже вряд ли достанем из ямы. — Печально, но что поделать. Доберёмся до города, сообщим полиции, где его искать. Думаю, пару дней без еды и воды он как-нибудь протянет. Выход на поверхность действительно найти удалось. С этой стороны — как оказалось, северной — выход даже был чище. Они выбрались к самому настоящему озерцу, даже нашли у берега остатки какого-то строения из красноватого камня. В рассветных лучах весь пейзаж выглядел удивительно красиво и естественно. Крис усадил Чонина на траве неподалёку от развалин, сам же двинул к парочке глиняных изделий, смахивавших на кувшины. Решил, что ими удобно будет зачерпнуть воды из озера. К тому же, у озера хватало звериных следов, а это означало, что вода в нём чистая. — Нет, погоди! Не трогай! — вдруг крикнул ему Чонин. Поздно. Крис коснулся одного из кувшинов, но даже не понял сразу, что произошло. Просто вдруг обожгло болью бедро, хлестнуло будто бы раскалённой веткой или плетью, а потом нога перестала слушаться. Он рухнул на колено и озадаченно уставился на маленькую зелёную змейку, стремительно уползавшую прочь. — Что это... было? Крис мягко повалился спиной на траву и запрокинул голову. С удивлением наблюдал, как к нему хромает Чонин. Тот опустился на колени рядом, достал нож и торопливо сделал разрез на штанине. Крис кое-как приподнялся и уставился на две красные точки на правом бедре. — Змея... укусила... Я же теперь умру, да? — Чёрт бы тебя побрал! Ну почему тебе приспичило лезть к змеям именно тогда, когда мы вдали от цивилизации, без тачки и даже без аптечки? Ну какого чёрта? — Да не расстраивайся ты так, мне даже не больно. Правда. — Идиот чёртов! — Но я же не знал. Хватит на меня орать. — Я не ору! — Нет, орёшь. Но это даже прикольно. Впервые слышу, как ты повышаешь голос. — Придурок! Чонин аккуратно, но быстро надрезал ножом место укуса, наклонился и прижался губами к ранке. — Я в раю... — блаженным голосом протянул Крис, шмякнулся обратно на траву и растянул губы в улыбке. — Дурака кусок... тьфу! — Ещё... — тихо попросил Крис. — У тебя волшебные губы, крошка... Лёгкую оплеуху Крис даже не ощутил как следует, зато томно застонал, когда Чонин вновь прижался губами к его бедру, чтобы высосать яд из ранки. — Скажи спасибо, что она цапнула меня не за задницу, — зажмурившись, пробормотал он. — Тогда ты бы умер в страшных муках... тьфу! — Ты глубоко ошибаешься... заблуждаешься, то есть... В смысле, у меня шикарная задница. — Настаиваешь, чтобы я проверил? Тьфу! — А если поймаю на слове? Ты похож на вампира, кстати, губы красные... Но тебе идёт. Мне заткнуться? — Нет уж, продолжай трещать дальше. И не вздумай уснуть. — Чонин возился с его брюками, но Крису уже было всё равно. Он словно бы ощущал своё тело в полной мере, но одновременно оно воспринималось и как чужое. — Можно последнее желание? — Ты ещё не умер. — Но всё-таки? Я хочу тебя. — Я в курсе. — Мне всё равно, как. Я хочу тебя. Крису казалось, что он тонет в тёмных глазах. В океане искристой грусти. И мир вокруг выглядел так, словно подёрнулся цветной дымкой. Наверное, змеиный яд вызывал до кучи галлюцинации. Зато Чонин выглядел ещё красивее, чем обычно, хотя куда уж больше-то? — Не волнуйся, мне всё равно придётся сделать это. Я не знаю другого способа вывести яд, только с семенем. И целоваться нельзя, кстати. Твоя слюна может быть ядовитой. — Гадство, — затосковал Крис. — Полжизни за один поцелуй. — У тебя нет полжизни, — жестоко обломал его Чонин, возившийся с одеждой. — Хотя бы сейчас — нет. — Чёрт с ним. Но я хоть запомню это? — Крис закрыл глаза — веки будто налились свинцом. — Я же сказал — не вздумай уснуть, тебе нельзя. Резкий рывок — и Крис обнажённой кожей почувствовал прохладное дыхание ветра. Горячая ладонь скользнула по шее, плечу и груди, задержалась на животе, дрогнула. — Крис, я не знаю, что мне делать. — Ну да, а с той девицей в танцклассе управлялся ловко. — Но ты-то не девица, — резонно возразил Чонин и тут же хлёстко ударил ладонью по щеке. — Не спи, я сказал! — Не сплю, уснёшь тут... Найди место, куда сможешь засунуть пальцы, растяни и просто засунь в меня член. Дальше — по ситуации. — Спятил? — Чего ты от меня хочешь? Чтобы я тебе пошаговую инструкцию написал? — Не помешало бы. Наверное, будет больно. — И чёрт с ним. Просто сделай это, пока я ещё живой. Если я сдохну раньше, мне будет обидно до смерти. То есть... до слёз. — Придурок... Горячие пальцы тронули низ живота, скользнули по бедру, робко коснулись напряжённого ствола. Едва ощутимое касание к головке заставило Криса тихо застонать. — У тебя чуткие руки... — пробормотал он после, когда пальцы Чонина легли на внутреннюю поверхность бедра. — Наверное, лучше тебе перевернуться. — Почему? — Чтобы отравленная сперма не попала на тебя, придурок. — А-а-а, — протянул Крис и позволил Чонину себя перевернуть, кое-как встал на колени и упёрся в землю ладонями. Руки и ноги дрожали от слабости и возбуждения сразу и грозили разъехаться в стороны. И вообще это было странным — то, насколько остро он ощущал каждое прикосновение горячих ладоней к собственному телу. Наверное, из-за яда. Или нет. — Из-за яда, — тихо подтвердил Чонин. — Я подумал это вслух? — пришёл в ужас Крис. — Ага. Вроде бы яд этой ползучей пакости обладает возбуждающим эффектом. Обезболивающим, кстати, тоже. Крис низко застонал, когда ладони Чонина легли на его бёдра. Вот это уже было невыносимо. — Кажется, я кончу прямо сейчас. — Тем лучше. Чем больше, тем лучше... Осторожное движение, мягкое прикосновение меж ягодиц, лёгкое нажатие. Крис спокойно пережил вторжение пальца в его тело, не ощутив ни малейшего дискомфорта. Второй палец тоже принял без проблем и даже прогнулся, чтобы Чонину было удобнее. Крепкая хватка на поясе, к спине прижалось горячее и гибкое, а после тёплый выдох согрел ухо. Крис различил шёпот: — Только не умирай, ладно? Пожалуйста, не вздумай мне тут умереть. — Я... постараюсь... — пробормотал он и зажмурился. Пальцы внутри его тела двигались без спешки, неторопливо растягивая вход и массируя гладкие стенки. — Достаточно, давай уже... пока я ещё живой. Чонин промолчал, осторожно убрал пальцы и приставил ко входу головку. Крис не удержался от довольного смешка — что бы там Чонин не говорил, но у него всё-таки стояло на Криса. Немного резковатый толчок, и Крис уткнулся лбом в траву, глухо застонал, ощутив наполненность. Чонин крепко сжал ладонями его бёдра, притянув к себе и толкнувшись сильнее. Их стоны смешались, как и неровное шумное дыхание. Мгновение покоя сменилось новым толчком. Мышцы послушно расступались под натиском Чонина, а потом стремились сжать крепкий член внутри. Крис по-прежнему не чувствовал ни боли, ни намёка на боль, даже пресловутого неудобства не чувствовал. Было просто горячо. Горячо и сладко. Его тело отзывалось на каждое движение Чонина томной дрожью, а низ живота наливался тяжестью и жаром. И в голове крутилась лишь одна мысль о том, что он смог получить Чонина — пусть так нелепо и странно, подставившись под змеиные зубы, но смог. Хотя Крису всё же недоставало поцелуев и прикосновений — он мечтал о них. Понимал, что это попросту опасно, но не мог не мечтать. Вкус губ Чонина по-прежнему оставался для Криса самым желанным, но запретным. И он не хотел думать о том, что будет после. Умрёт он или нет, неважно, ведь сейчас каждая секунда близости была драгоценна. Чонин продолжал двигаться в нём, превратившись в источник удовольствия, что медленно, но неумолимо окутывало тело Криса. Он даже ощущал пульсацию собственного члена во время каждого нового толчка. А когда Чонин сжал его бёдра ещё крепче и потянул их чуть вверх, очередной толчок завершился такой сильной вспышкой наслаждения, что низкий стон превратился в тихий всхлип. Спустя минуту Крис сам подавался навстречу Чонину, делая тем самым проникновение полным и более глубоким. И теперь он очень хорошо понимал, что именно нравилось его партнёрам по постели в былые времена. Это не походило ни на что из того, что Крис сам испытывал прежде. Он и подумать не мог, что секс может быть вот таким, а удовольствие может стать столь поглощающим и мощным, неудержимым, и что, оказывается, чувствовать внутри себя твёрдый член — это настолько восхитительно. Хотя... речь шла о Чонине. А Крис сходил с ума от желания быть с ним, прикасаться к нему, ощущать его. И он не мог представить никого другого на месте Чонина. «Только не умирай, ладно? Пожалуйста, не вздумай мне тут умереть». Так мог сказать только Чонин — больше никто. И Крис тихо застонал от неосуществимого желания поцеловать Чонина или хотя бы обнять. Чонин так ни разу не прикоснулся к его члену, что совершенно не помешало Крису кончить и забиться в оргазме. И он плохо помнил, что было после и как долго. А что-то было точно — его куда-то тянули, что-то говорили, поливали водой, потом оставили в покое. До новой волны удовольствия. Крис помнил лишь, что они делали это трижды. С перерывами. Но он точно кончил трижды, прежде чем Чонин позволил ему уснуть. Кажется, это случилось на закате или около того — благословенный сон без сновидений. Проснулся Крис утром, на рассвете. Проснулся слабым и умирающим от жажды, казался сам себе выгоревшим изнутри. И он нашёл рядом с собой грубую глиняную миску с водой. Напившись, огляделся и увидел Чонина неподалёку — тот спал, вытянувшись на траве и подложив руки под голову. Выглядел уставшим и измотанным, да и спал беспокойно. Крис осмотрел одежду на себе, потом стянул немного брюки и проверил ранку на бедре. Опухоли вокруг не наблюдалось, да и чувствовал он себя неплохо, если не считать слабости и того, что меж ягодиц слегка саднило — несколько неприятно, но и только. Чонин проснулся через час. Он почти не говорил с Крисом и не смотрел на него. Ещё через час они покинули берег озера и двинулись в северном направлении туда, где полагалось быть дороге. К этой самой дороге они выбрались часам к трём, даже нашли автобусную остановку и спрятались в тени. Крис пытался вытянуть Чонина на разговор, но так ничего и не вышло. Чонин постоянно отворачивался и выглядел так, словно он совершил нечто непростительное. Крис долго пытался подобрать определение, пока его не осенило — Чонин выглядел виноватым и смущённым сразу. И эту броню Крису разбить никак не удавалось. Он попытался объяснить Чонину, что ничего страшного и ужасного не произошло, но Чонин и слушать не стал. Просто велел заткнуться, а когда Крис так и не заткнулся, Чонин просто прижал ладони к ушам и принялся громко считать на науатль. Сдавшись наконец, Крис потоптался у дороги, бросил под ноги мешок с трофеями, прошёлся вокруг автобусной остановки, остановился, задрал голову и изучил расписание автобусов на щите, взглянул на часы. — Здорово, автобус должен быть через полчаса. Усевшийся в тени Чонин тихо вздохнул, потёр ладонями больную ногу и неохотно отозвался: — Крис, расписание автобусов в Мексике похоже на тонкий намёк. Если автобус должен быть через полчаса, приготовься ждать часика три. В лучшем случае. Расписание автобусов в Мексике, честно говоря, беспокоило Криса меньше всего на свете. Куда больше его беспокоило самочувствие Чонина и те мысли, что бродили в чужой голове после всего, что с ними случилось. И Крис не собирался ставить точку.

◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●► ● Кусь последний. Цель ● ◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►