Падшие в темноту

Утро добрым не бывает, особенно, когда встаешь очень рано, да еще и на работу. Спасительница с трудом разлепила веки, пытаясь выключить надоедливый и громкий будильник. - Эмма, ну имей совесть, - сонно произнес пират, зарываясь лицом в подушку. Блондинка недовольно хмыкнула: если бы кто-то не возражал по поводу телефонов, то этот звук был бы гораздо тише. Так что сам виноват. - Ладно, ладно... Женщина не хотя поднялась с кровати, желая побыстрее принять холодный душ, и выпить кружку крепкого кофе. - Доброе утро. - Доброе утро, мам, я думал, что ты будешь спать еще, как минимум, часа четыре. - Мне на работу... - Да? – Генри чуть было не поперхнулся кофе от неожиданности. - Почему ты все время лишаешь меня удовольствия готовить тебе завтраки? - Потому что ты готовила их, когда мы жили в Нью-Йорке. - И что? - Теперь моя очередь. - Регина же до сих пор тебе готовит и... - Мам, это другое, для нее это жизненно необходимо. - Конечно, не смеши меня. - Ты ее знаешь, вы же подруги. - Ну да. Подруги... *** - Доброе утро. - Доброе утро, Генри, - Регина схватила телефон под ухо, с улыбкой слушая голос сына. – Что-то случилось? - Нет, просто хотел спросить, как у тебя дела. - Ты в школу не опоздаешь, милый? - Нет, я как раз собираюсь. Может, проведем сегодня вечер вместе, мы с тобой и с Эммой так давно никуда не ходили. - С Эммой? – королева чуть было не поперхнулась от услышанного имени. - Да, я хочу, чтобы мои мамы были рядом со мной. Обе. Одновременно. - Я... Я не знаю. Я могу задержаться на работе. - Мама тоже сегодня на работе, поэтому это ничего, как освободитесь, сходим в кафе, например. - Думаешь, это хорошая идея? - Почему нет? Вы же подруги. - Ну да. Подруги... *** Как же прекрасен этот день, наполненный солнечным светом, что струится сквозь тонкие жалюзи в офисе шерифа. Что-то необыкновенное, необычное витало в воздухе. Эмма с самого начала рабочего дня разбирала огромные груды бумаг, что накопились за время ее отсутствия. Даже столь скучное занятие приносило ей дикое удовольствие, ведь это было ее работой, ее самой любимой и прекрасной работой, какую только можно было отыскать в этом небольшом городке. Ее глаза чуть поблескивали, меняя цвет на солнечном свету. Ее губы сияли тысячами стеклярусов вишневого блеска. Ее волосы переливались бесчисленным количеством золота. Она была сейчас прекрасна и неповторима, словно жаркий осенний день. Дверь кабинета шерифа со скрипом отворилась, что свидетельствовало о вновь пришедшем посетителе. Лицо Эммы озарила лучезарная улыбка, когда она представила, что ей, возможно, нужно будет раскрыть какое-то дело. Но не суждено было сбыться ее мимолетному желанию. Улыбка снизошла с лица спасителя, оставляя там лишь место зияющей пустоте, что давно нашла покой в ее серо-зеленых глазах. - Добрый день, мисс Свон, - королева изящно повернула замок деревянной двери, раздался щелчок. Что-то невообразимое происходило сегодня утром с Региной. Поэтому она здесь. Стоит, всем своим существом препятствуя взгляду Эммы проникнуть в самый потаенный уголок ее души. - Открой дверь. Ты не одна в этом городе, - холодно произнесла спасительница, намеренно не отводя взгляда от Миллс. Они обе молчали. Они были так невероятны в своем обличие, они обе являлись отражениями друг друга, они обе являлись чистым совершенством. «Ты особенная. Поэтому я хочу дышать лишь вместе с тобой». - Нет. Я не могу больше слышать этого, - тихо произнесла Регина. Глаза Эммы следили за каждым изменением выражения лица королевы. Она видела, как часто вздымается ее грудная клетка, как в глазах ее пропала мнимая уверенность. «Вы же подруги» Регина вздрогнула, вспомнив это. Ей нужно одно. Разобраться. Больше ей ничего не нужно. - У вас какая-то проблема, мэр Миллс? - Да, шериф Свон, - она схватила спасительницу за руку, прижав спиной к стене. – У меня очень большая проблема. - Отойди от меня. - Ты не достаточно сильна для того, чтобы сделать это самой? - Достаточно, - блондинка хотела вывернуть руки королевы, но они были прикованы, неподвижны, словно по волшебству. – Отпусти! – уже громче крикнула она. - А, если нет? – ее губы осторожно подались навстречу спасительнице, но та лишь ловко увернулась. - Мне не нужно это. Мне не нужна ты. - Когда ты успела так быстро измениться? – в глазах Эммы она видела лишь отчаяние. Застывшее отчаяние. Она, словно умерла, возродившись чем-то другим. Это была не она... Лишь красота ее осталась неизменна. - Когда ты сама сломала меня. А теперь отпусти. Немедленно, - не отводя взгляда от спасительницы, королева взмахнула рукой, магия исчезла. – А сейчас ты пришла сюда для того, чтобы... А для чего, Регина? Снова помучить свою жертву, как ты делаешь это обычно? Запомни, наконец, я не та, над кем можно усмехаться, наблюдая со стороны. Что? Тебе больно, да? Больно это слышать? Какая жалость, – она приторно засмеялась, всматриваясь в затуманенные глаза Миллс. – Теперь представь, как было больно мне... Но. Этого уже никогда не будет, потому что оно больше не бьется, - Эмма указала на свое застывшее сердце. - Не слышала о такой магии. - Это магия называется разочарованием. - Я поцелую тебя, тогда... - Тебе презренны мои чувства, я не допущу этого, королева, слышишь? Я не допущу того, чтобы оно вновь забилось о тебе... - Единственное, что реально в нашем мире – это то, что у нас внутри, Эмма... Это не мы сами, ни что другое. Мы пришли в эту сказку для того, чтобы поддерживать вечность с помощью чувств и ощущений, ты совершаешь очень большую ошибку. - Я больше не желаю этой боли. Ты вернешь мне чувства, а потом снова уйдешь, сделаешь вид, что ничего и не было. - Я не стану... - Ты ничего ко мне не чувствуешь, ты желаешь быть счастливой с другим. - Может, это и не так, - она аккуратно приблизилась к губам Эммы, коснувшись их в невесомом поцелуе, волна магии и тепла растворилась в воздухе, она затронула то самое, что давно заснуло в сердце Регины, она затронула то самое, что уснуло недавно в сердце Эммы. Спасительница углубила поцелуй, крепко обняв королеву за талию, пока ее магия начинала свое движение по венам, пока ее бренное сердце освобождалось ото льда. Регина вплела свои пальцы в длинные белые волосы Эммы, оттянув ее голову назад и прильнув припухлыми губами к ее шее. - Я совершаю огромную ошибку, - чуть хриплым голосом произнесла королева. И вам, и мне нужно искать утешение в пустых словах, мисс Свон. Собственный голос отразился эхом в голове брюнетки. То, что она сейчас делает, не несет никакого физического характера, только моральный. Так, возможно, Регина разберется в себе, но опять за счет чувств другого человека... Она стянула пеструю блузку с плеч спасительницы, что та рвано выдохнула в ее губы. - Взгляни на меня, - прошептала Эмма, тяжело дыша. – Взгляни. Регина подняла затуманенный взор на глаза блондинки. Их лица были настолько близки, что огонек страсти в глазах королевы был едва уловим. - Как же ты прекрасна, - она почти неощутимо коснулась кончиками пальцев щеки брюнетки, а та лишь снова впилась в ее губы, не желая больше слов. Секунда, и Эмма мимолетным движением сдернула молнию на застежке ее платья. Еще секунда, и она запрокинула голову кверху, прикрыв глаза от пьянящего удовольствия. У обеих жутко пульсировало в висках, но в бесплодной попытке продлить это состояние невесомости, они мучительно медленно освобождали друг друга от одежды. - Регина... - Да, Эмма? – королева преувеличенно сделала вид, что ей скучно, чуть ли не зевая. - Прекрати это безумие, - она прерывисто выдохнула, снова запрокинув голову назад. - Что ты имеешь в виду? - Не издевайся надо мной, Миллс, и так уже достаточно... – но спасительница не успела договорить, как ее губы мгновенно были запечатаны поцелуем. - Так ты говорила... – королева расстегнула ширинку ее джинсов, приспустив их вниз. – Об этом, да? – Эмма тихо застонала, поддаваясь бедрами навстречу. Их диалог был молчалив. Одними взглядами, как всегда. Только теперь в этих взглядах ничего не было о злости, лишь о дикой страсти и возбуждении. Эмма могла умолять не только взглядом, она готова была ползать на коленях. До такого исступления ее довела Регина. Приятное тепло разлилось по телу спасительницы, когда та почувствовала, что королева прекратила свои мучительные пытки. Она громко застонала, совсем забыв о том, что в ее офисе стены очень тонкие. Ее это не волновало. Их это не волновало. Регина на секунду прекратила доводить Эмму до безумия, чем вызвала протяжное скуление блондинки, но она тут же толкнула ее к столу, нависши сверху. Улыбка ее сверкала лучами яркого солнца и коварного вожделения. Страсть стала частью их душ. Она давно загребла в тиски их хрупкие сердца, унося за собой последние остатки разума...