Мой любимый учитель

До вечера мы с Русланом гуляли по городу, он рассказывал мне всё, что знал о Питере, делал множество различных снимков, а так же разрешил и мне немного пофотографировать. На фотографиях, что мы наделали за весь день, было, наверное, всё, что только можно было запечатлить: архитектура, люди, Нева. По приезде в Москву, мы решили купить небольшой альбом, куда мы вклеим большинство сделанных нами фото. Руслан давно уже хочет заняться ведением альбомов, ибо в ящиках, коробках и прочих укромных местах у него лежит полно фотографий, которые он не поместил на стену по причине того, что они «не такие яркие», как он сам выразился. Весь день, пока мы гуляли, Тушенцов таскал с собой гитару, обусловливая это тем, что в течение всего дня он будет черпать вдохновение, а ближе к вечеру, где-нибудь на набережной он сможет что-нибудь исполнить. – Что-то похолодало, – я опустила руки в карманы, приподняв плечи и посильнее закутавшись в кофту. – Что ж ты мёрзнешь вечно, – Руслан, идущий впереди меня, повернулся, сбавив темп, чтобы идти наравне со мной. – Такая вот я мерзлявая, ничего с этим не поделаешь. – Давай в магазин зайдём сначала, купим сока и придумаем что-нибудь, – мы резко свернули к магазину, мимо которого мы должны были пройти и зашли внутрь. Пока Руслан выбирал себе сок, я ходила по отделам и рассматривала товары. Это уже детская привычка, когда родители занимались покупкой рыбы, какого-нибудь мяса и прочими неинтересными вещами, я предпочитала гулять в одиночестве по магазину, а потом встречать их у кассы. Тот магазин, в котором мы находились сейчас, был очень большим, поэтому здесь было буквально всё, вплоть до посуды, одежды, текстиля и прочего. В общем, как наш «Ашан», только этот называется как-то по-другому. А я это к тому, что только что я забрела в отдел с различными одеялами, подушками, коврами и другими подобными им вещами. И в этот же момент, ко мне подбежал Руслан, держа в руках пакет двухлитрового апельсинового сока. – Ты куда убежала? – Плед смог бы меня согреть, – я кивнула на лежащие на полке свёрнутые в трубочку белые, пушистые пледы, которые так и хотелось потрогать, видя, какие они мягкие. – Лиз, ты прости, но денег только на сок. Мы сегодня всё потратили, – парень посмотрел на меня с некоторым сожалением. Я сначала равнодушно пожала плечами и уже хотела двинуться к выходу из отдела, как меня озарила крайне глупая и совершенно бестолковая идея. Неожиданно для самой себя я схватила один из пледов и резко скинула с плеча парня его рюкзак. – На, спрячь, – быстро протараторив шёпотом, я принялась расстёгивать рюкзак Руслана и запихивать туда плед, что сопровождалось его ничего не понимающим и удивлённым взглядом, – Что? Никогда из подобных магазинов не воровал ничего? Это же гипермаркет, никто не заметит, если мы что-нибудь утащим. Вот если бы это был какой-нибудь «Магнит», то да, а тут с этим всё гораздо проще. – Слушай, я, конечно, всё понимаю… – Не будь занудой, пошли, – я, закончив своё грязное дельце, одела рюкзак обратно на плечо парню и потянула его к кассам. Как я и говорила, всё прошло замечательно, и на выходе я довольно захихикала, достала из рюкзака своё сокровище и обмоталась им. – Очень интересно ты живёшь, – произнёс Руслан достаточно недовольным тоном и сделал глоток из пакета. – Хватит дуться, ничего ведь страшного не произошло. Тем более, ты не на уроке, здесь необязательно строить из себя охрану порядка. Выпендриваться перед Лёхой потом будешь, а здесь все свои, – я развела руками и хитро улыбнулась. Добившись улыбки на лице парня, я теперь могла быть спокойна. Сейчас мы направлялись к набережной, и осталось лишь найти место, где есть спуск к реке, чтобы быть поближе к воде. По дороге Руслан поделился со мной, что за весь день ему удалось кое-что набросать, поэтому мне уже не терпелось где-нибудь разместиться и послушать набросок новой песни. Пока мы шли, я замечала, что Руслан как-то странно на меня смотрит, а когда ловит на себе мой взгляд, смущённо опускает глаза вниз, смотря себе под ноги. Спустя какое-то время, мы, наконец, нашли спуск к Неве, где, к счастью, никого не было. Время было уже позднее, и на улице постепенно стало темнеть. Жаль, что мы приехали сюда не во время белых ночей, которые придутся, скорее всего, на середину мая. Тем временем, Руслан сел на ступеньки, которые спускались прямо в реку, поставив рядом с собой сок и положив гитару себе на колени. Я посильнее закуталась в плед и села вплотную к парню, попутно доставая из кармана кофты пачку сигарет. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной Питер, на Неву, на разводные мосты. Сейчас мне так хорошо, как не было никогда. Я нахожусь в городе, который за этот неполный день уже успел мне полюбиться, рядом со мной человек, который каждый день заставляет меня улыбаться, мне кажется, сейчас я по-настоящему счастлива. Пусть я и до сих пор не понимаю, что происходит между мной и Русланом, сейчас об этом думать совершенно не хочется, ведь всё в данный момент и без того идеально. Сделав затяжку, я положила голову парню на плечо, разделила с ним плед, накрыв его часть на другое плечо Тушенцова, и услышала звук гитары, который так успокаивал, и так завораживал, что в этот момент я позабыла абсолютно обо всём, слушая эту чудесную музыку. Чуть позже я услышала еле слышное пение Руслана, и если бы я не лежала у него на плече, я бы, возможно, ничего бы и не расслышала, настолько тихо он пел. Мосты разведутся, как люди, Случайно увидев другую реку. И волосы волнами от ветра, Берега уйдут под воду. Мы – узел, праздник салютом раскрасит небо, Люблю твой мусор и табачную пену. Я смогу вдыхать твой пластик, Но простить не смогу измены. Мы так решили, чтобы было больнее, Чтобы каждый, кто струсил, остался в устье. Мы уходим в открытое море завтра, Нам сказали, что там нас отпустит. И бегут без оглядки люди, Любя, смывая всё на пути и после. Всё прозрачно и мутно, Белыми пледами тело укутав, Я всё выдумал, что хотела ты. В огромном море так много места, Мы изменимся, оставив прошлое здесь. Меняться полезно, чтобы понять кто ты, Чтобы пролиться ливнем. Закрыть глаза и представить: Время - река, и мы в ней. Отложив гитару в сторону, Руслан медленно повернул голову ко мне и прошептал: – Ну как тебе? Я, подорвавшись, посмотрела ему в глаза и даже не знала, что и сказать. Это было прекрасно. Настолько прекрасно, что я не могла подобрать слов. А Руслан, видимо, никаких слов и не ждал, он просто сидел и смотрел на меня, взяв в свою руку мою, которая приобнимала его за плечо, держа плед. Недолго думая, Тушенцов взял меня за подбородок, медленно притянул к себе и робко коснулся моих губ своими. Я не сопротивляюсь, наоборот, прижимаюсь к нему плотнее, запуская вторую руку ему в волосы. Поцелуй надолго не затянулся, вскоре мы уже просто сидели в обнимку на ступеньках и наблюдали за тем, как разводятся мосты.

***

Мы с Русланом шли обратно домой, он обнимал меня за талию, а я просто шла рядом, закутавшись в плед, так как с наступлением ночи на улице заметно похолодало. Уже подходя к дому, мы хотели пройти мимо мусорных баков, но мой взгляд устремился на кое-что интересное. Рядом с ними стояла старая мебель, судя по всему, выставленная на выброс – старое потрёпанное кресло, поцарапанный со всех сторон шкаф и столик, который еле стоял на ногах. Под этим столиком лежала вещь, которая была небрежно завернута в какую-то ткань, из-за чего я смогла разглядеть, что под этой тканью находится. Ничего не понимающий Руслан стал наблюдать за тем, как я иду к бакам, лезу под стол и достаю из-под него что-то, что оказалось довольно тяжёлым. Тушенцов сразу заметил, что мне трудно держать это и тут же подбежал, освободив мои руки от этой штуки. – Поздравляю, теперь у тебя есть то, о чём ты так долго мечтал, – я заправила себе за ухо выбившуюся прядь и сняла ткань с вещи, что была уже в руках у Руслана. Он держал довольно старый музыкальный ретро-проигрыватель, который кто-то по непонятным причинам решил выкинуть вместе со старой мебелью. Я, если честно не понимаю, как такую вещь можно отправить на помойку, она старше меня раза в два, если не больше, а людям, видимо, на это совершенно всё равно. – Ты так не обольщайся, потому что нужно быть полным кретином, чтобы выкинуть такую вещь, – Руслан стал рассматривать проигрыватель, проверяя на наличие каких-либо изъянов, – С ним явно что-то не так, иначе его бы продали за достаточно неплохую цену. Модель примерно пятидесятых годов, какой долбаёб бы его выкинул?! Не смотря на всё это, мы всё же решили взять проигрыватель с собой, чтобы уже дома убедиться, работает он или нет. Руслан, конечно же, в это не верил, потому что не может быть такого, чтобы столь дорогая вещь вот так вот просто досталась бы в руки. Однако, придя домой, парень тут же поставил пластинку, которую он взял с собой, и был приятно удивлён, когда в комнате заиграла музыка. Руслан приложил ладони ко рту, смотря на то, как из проигрывателя доносятся звуки музыки, на это зрелище невозможно было смотреть без улыбки. Придя, наконец, в себя, Тушенцов сел на кровать и устремил свой взгляд в одну точку, до сих пор не веря, что теперь у него есть проигрыватель, через который он теперь будет целыми днями слушать музыку. – Это потрясающе, серьёзно. Я бы в жизни ни за что не поверил, что после стольких поисков на различных сайтах действительно стоящей штуки, я в конечном итоге, найду её на помойке, я в шоке. – Ну, теперь-то ты счастлив? – я заулыбалась, скинула плед на пол и медленно направилась к парню. – Я буду ещё больше счастлив, если ты составишь мне компанию в прослушивании этого чудесного альбома Sum 41. В то время, как Руслан полностью забрался на кровать, облокотившись спиной об стену, я взяла его рюкзак, куда я ранее положила сигареты и вместе с ним залезла к Тушенцову, принимая полулежащее положение. Удобно разместившись спиной к парню между его ног, я хотела было достать из рюкзака сигареты, но Руслан меня остановил. – М-м, нет, для такого момента нам нужно кое-что другое, – с этими словами Тушенцов достал из внутреннего кармана пакетик, и принялся крутить два косяка. Покончив с этим, Руслан протягивает один косяк мне и поджигает. Сегодняшний приём марихуаны значительно отличается от того случая в баре, ибо мы дома, и ехать через весь город у нас нужды нет. Слушая музыку и покуривая, Руслан расслаблялся всё больше, а на меня почему-то это влияет не так сильно, нежели на него. Находясь в полностью расслабленном состоянии, Тушенцов закрывает глаза и запрокидывает голову назад, обнимая меня и поглаживая везде, где его руки имели доступ. Докурив, я переворачиваюсь и уже сижу лицом к Руслану, у которого всё ещё были закрыты глаза. Впиваюсь ему в губы, незамедлительно получая ответ. Теперь Тушенцов не будет церемониться, как раньше, теперь ему всё можно. Блуждая руками по моему телу, он углубляет поцелуй, плавно переходя на шею и оставляя там небольшие засосы. Я же, в свою очередь, получаю удовольствие от всего происходящего, запуская руки ему под футболку, попутно снимая её вовсе. Этот день, пожалуй, можно считать лучшим за всю мою жизнь, и боюсь представить, как бы всё обернулось, если бы Руслан в моей жизни так и не появился.