Немного боли

Колин       Я все чаще думаю о тебе с тех пор, как узнал, что выступление твоей группы здесь, в Нью-Йорке, совпадет с моими съемками. И с утра я сам не свой, потому что сегодня ты прилетаешь. Кажется, я физически ощущаю, что ты уже где-то рядом, да, ты уже здесь, потому что даже этот чертов город преобразился.       Лишние сто грамм и то решение не кажется таким уж верным. Внутри это мерзкое чувство, когда ничего уже нельзя исправить и приходится убеждать себя в том, что все нормально. Но привкус самообмана никуда не уходит, особенно, если вот так вот перебрать с виски, как я сегодня. Хуже лишь, когда я вижу тебя по тв или листаю новости в интернете. Знал бы ты, как мне было тяжело тогда смотреть на тебя в этом зале. Под светом софитов сохранять хладнокровие, не закрыть глаза, не отвернуться, когда все эти камеры следят, как издеваются или смеются надо мной. А ты такой… Ты не изменился, и твои волосы собраны в хвост, как я люблю, и глаза светятся счастьем, как раньше, только уже не из-за меня, не из-за нас, а из-за того, что ты сжимаешь «Золотой глобус» в руках. И по своему, я, конечно, рад за тебя, только ужасно, что не смогу сказать тебе об этом, потому что я чужой, «Господин Никто». Смешно. Я напился в тот вечер снова, так и не решившись к тебе подойти. А зачем? Мы все решили еще десять лет назад. Мы просто бывшие, которые так и не смогли стать друзьями.       А сейчас эти чертовы съемки и я один в пустом номере, и фильм сложный, все эти переживания, я измотан, я даже постарел еще сильнее, а ты… Ты всегда мальчик, вечный, легкий, мой мальчик, которого больше нет. Тебя нет здесь, а я бы хотел именно сейчас почувствовать тебя рядом, именно сейчас… когда так паршиво и фильм этот чертов меня доконает точно.       Нет, лучше уж напиться до конца и плевать, что скажет завтра режиссер, на все плевать, я устал, я хочу забыться. Забыться с тобой, как раньше, когда ты еще был в зоне моей досягаемости, когда можно было тебя найти, позвать и просто быть рядом. Куда все ушло? Все цело, ничья жизнь не разрушена, карьера идет в гору. Только какой теперь в этом смысл, когда последние пару недель в мыслях моих только ты. Не фильм, не дети, даже, не деньги и уж точно не бабы. А только лишь, сука, ТЫ. Твои волосы, их мягкость, и губы, вечно обветренные, потому что ты постоянно их облизываешь и то, как ты не мог набрать вес, а я стебался над тобой, над твоими худыми ногами и ты даже начал комплексовать по этому поводу. А потом я злился на тебя и называл пидором, потому что сам начал тебя хотеть и не мог поверить в это, пока не пришел к тебе тогда в трейлер, после съемок, и не трахнул. А ты сопротивлялся. Боже, как же ты сопротивлялся. И этот твой чертов запах, от мужика просто не может так пахнуть. Ты просил остановиться и ударил сильно пару раз и мне даже стало тебя жалко, а когда я уже решил все бросить, ты сам поцеловал. И этот твой вкус, я впервые целовал парня. А вот я у тебя был далеко не первый. Я понял это, потому что ты знал, что делаешь, все ловко и уверенно, а я, как мальчишка, терялся в новых ощущениях. А потом злился, что все-таки был прав, ты пидор, а строил из себя невинность. И я теперь тоже стал таким же по твоей вине.       Я пообещал себе, что это больше не повторится. А потом снова приходил к тебе и ты все время принимал меня, казалось, даже ждал, хоть и не подавал вида. А я не мог оторваться от этого запретного секса, от твоего тела. Твой голос так менялся, когда я был с тобой. Ты сам менялся, становился тихим и серьезным, эта вечная улыбка на твоем лице, которая обычно притягивала окружающих, она куда-то исчезала, ты становился другим и я понимал, что мало кто знает тебя таким.       Сейчас я осознаю, что безумно хочу пережить все это еще раз, еще раз увидеть перемены в твоем лице и серьезный, прожигающий взгляд синих глаз и то, как ты запрокидываешь голову и стонешь, стонешь, стонешь. Я должен… Всего один раз. Последний. А потом плевать, потом можно и умереть. Я, наверное, сошел с ума, раз говорю все это вслух, причем, самому себе. Но я был не прав, я ошибся и я хочу, чтобы ты знал это. Я больше не боюсь. Джаред       Ты приснился снова и это было страшно. Я больше не могу игнорировать эти сны. Я проваливаюсь в бездонную, глухую яму. Это чувство до сих пор со мной. Я не должен об этом думать, особенно сейчас. Но в голове все время эти мысли, я забуду их скоро, но ночью ты приснишься и все начнется по новой. Это делает мне мозг и я не знаю, как избавиться от этого. Просто давай не сейчас. Просто, давай, ты уйдешь из моей головы, хотя бы до утра, потому что я больше не могу так. А я должен, понимаешь? Я сейчас должен собраться.       Умываюсь холодной водой. В зеркале лишь я, и мой усталый взгляд выдает, что ночи я провожу в диалогах с тобой. Я жалок, а ты жесток. Ты всегда был таким, с самого начала, с самого первого раза, когда пришел ко мне в трейлер после съемок. Было так холодно, а мы снимали эту сцену на балконе в этих тонких шелковых халатах. И ты был сам не свой, ты злился, только я не мог понять почему, но чувство было такое, что я виноват в чем-то, хотя я даже толком тебя не знал. Я боялся тебя, потому что ты мне нравился и я не хотел, чтобы ты понял. Это бы отвернуло тебя, ведь все знают, как ты относишься к таким, как я. Та история с парнем, что подкатывал к тебе, до сих пор мелькает в прессе, а прошло уже более десяти лет. И я боялся, что кто-то скажет, что дойдут слухи, хотя я никогда не заявлял об этом открыто, но близкие знали всегда.

***

      Я был у себя, снимал грим, еще не успев переодеться, я просто накинул плед с кровати. Ты пришел, ты был странный и что-то пытался сказать, а я был уставший и понимал, что мы не друзья и с фига ты вообще пришел, ведь мы и без того весь день были вместе на съемках. Ты спросил: -Что делаешь? – и рассеянно начал ходить по комнате. -Сам не видишь? - я чувствовал, что с тобой что-то происходит, но не знал, как правильно себя вести. Поэтому просто сел на кровать и ждал, пока ты объяснишься. -Что собираешься делать? – ты смотрел куда-то мимо меня, засунув руки в карманы наспех накинутой поверх восточного халата куртки. -Не знаю, собирался спать. С тобой все в порядке? Может, выпьешь что-нибудь? – я пытался хоть как-то разрядить атмосферу. -Да, что-нибудь покрепче. -Из самого крепкого у меня только пиво, - я улыбнулся, а ты посерьезнел еще больше.       Все было так неловко и ты не собирался облегчать ситуацию, когда подошел ко мне сзади и накрыл своей рукой мою руку, сжимающую бутылку. Я помню, как почувствовал спиной стук твоего сердца и, на самом деле, уже тогда все понял. Только вот не хотел в это верить, не знал, что потом мы будем с этим делать, ведь ты не такой, как все, ты особенный, я знал это с самого начала и не хотел тебя подпускать. Потому что все знают, тебе нельзя верить, да и своим чувствам доверять было опасно.       Ты забрал из моей руки так и не открытую бутылку и поставил ее на стол. Сжал мою руку и долго смотрел в глаза, пока я не попытался уйти. Ты сделал шаг и оказался совсем близко, я почувствовал запах сигарет на твоих губах. Холод куда-то пропал, стало трудно дышать и стало ужасно неловко от этой близости. Ты провел рукой по моим волосам, потом по лицу и это касание словно обожгло меня. -Зачем, Колин? Чего ты хочешь?       Ты лишь насмешливо улыбнулся, мне захотелось тебя ударить за то, что подумал обо мне так. -Тебя. -Что за чёрт, Кол..?!       Но ты не дал уйти. Ты схватил и бросил на кровать. А я ведь тоже не слабый, но агрессия почему-то отключилась, я не смог ударить тебя.       Ты лег сверху и начал трогать меня, целовать, твои горькие губы коснулись моих. Меня словно пронзило током. Было противоестественно и страшно, ведь ты натурал до кончиков ногтей. Мне казалось, ты шутишь, просто проверяешь меня. И я начал выворачиваться, пытался выползти из под тебя, но ты держал крепко и пытался раздвинуть мне ноги коленом, лапал через эти, почти прозрачные, штаны.       Я задохнулся, когда ты коснулся меня там, захотелось провалиться сквозь землю. Я сильно ударил тебя по лицу и на губе выступила кровь. Ты озверел, сильнее вдавливая меня в кровать. Но я перевернулся, не знаю, как это вышло, я думал, что смогу освободиться от тебя. Но ты обхватил меня крепче и прошептал куда-то в затылок: -Я же вижу, что нравлюсь тебе. Ты очень красивый Джей и ты можешь мне верить, я никому не скажу. Просто, дай мне.       Эти слова подействовали словно заклинание. И я сдался. Дал стянуть с себя штаны, и, почувствовав, как твои голые ноги касаются моей кожи, я просто потерял контроль.       Я повернулся, притянул тебя и поцеловал сам и это было безумием. Ты оторвался, когда мои губы уже саднило и достал презерватив из куртки, раскатал по члену, а я просто ждал, когда уже это случится. Ты вставил слишком сильно и резко, было больно и я понял, что ты первый раз с мужчиной. И видимо, по тому, как я напрягся, ты понял, что поторопился. Ты целовал мое лицо, думая, что это заглушит боль, в то время как я просто ждал, когда все закончится. Ты трахал жадно, с оттяжкой, а я не мог противиться, потому что мне нравилось, что это был ты, что ты запал на меня.       Несколько раз я думал, что кончу, но ты все портил слишком быстрым темпом. Слишком жадным ты был, твои губы скользили по моему телу, будто ты никогда до этого не занимался сексом. Ты вцепился в мои колени и кончил, уткнувшись мне в шею, а потом долго еще так лежал, оставаясь во мне и, как-то автоматически, гладил по голове. Я помню, как почти молился про себя, чтобы ты не попросил прощения, такого унижения я бы не вынес. Но ты не попросил. Ты посмотрел на меня, застегнул ширинку и ушел, закрыв за собой дверь, а я лежал и думал, что больше никогда не смогу смотреть тебе в глаза и играть вместе мы вряд ли теперь сможем. Я не понимал, почему не прогнал тебя, почему согласился «Дать тебе».       Утром на площадке ты подошел сам. Ты решил все прояснить и твердо сказал, что лучше сделать вид, что ничего не было. Я лишь поправил темные очки, что скрывали стыд в моих глазах и кивнул. Тем же вечером, когда мне хотелось повеситься, ты пришел снова и все повторилось, только ты был не так груб, ты был терпелив и даже нежен, но ты снова не остался до утра. Потом ты приходил уже каждый вечер и больше не скрывал, что я тебе нравлюсь. Мы начали встречаться и ты уже не бежал к себе сразу после секса. Мы подолгу разговаривали, лежа в кровати, перед тем как заснуть. Я боялся влюбиться так же, как и ты. Мы оба знали, что все это на время съемок. Так и получилось. Негласный закон сработал. После «Александра» мы больше никогда не были вместе и сейчас я стою здесь, в гребаном туалете и пытаюсь не сорвать выступление, которое задерживаю уже на двадцать минут больше положенного.       Я скучаю по тебе, все это время я ждал, что ты напомнишь о себе, сейчас я понимаю это как никогда. В голове просто сломался предохранитель, я не могу больше обманывать себя. Ты был единственным… Таким особенным в моей жизни. И я бы отдал многое, чтобы никогда не знать тебя.