(Не)случайные встречи

или Девочка, слезай с баррикад — это не твоя революция*

      Все, на что меня хватило — не включая свет добрести до кровати и забыться тяжелым сном. Усталость (не столько физическая, сколько моральная) вырубала качественее и быстрее, чем снотворное или алкоголь.       Подняться с кровати утром стало настоящим испытанием силы воли, потому что все, чего мне хотелось, — это завернуться в одеяло с головой и не показывать носа наружу в ближайшее столетие. Вставать, правда, все равно пришлось, ведь от необходимости работать и зарабатывать деньги меня никто не освобождал. Горячую воду отключили с утра пораньше и до середины следующего месяца, в холодильнике не обнаружилось ничего пригодного в пищу, а на любимых босоножках очень «своевременно» оторвался ремешок, так что настроение, со вчерашнего вечера забившееся куда-то под плинтус, окончательно решило уйти в подполье.       На любимой работе лучше не стало. Попытки «не думать о белой обезьяне» оборачивались усиленными размышлениями о случившемся, что не самым лучшим образом складывалось на составлении отчетности. Приходилось тщательнее проверять документы и следить, чтобы в четкие, чеканные строки не закрались лишние буквы или совсем уж фантастические цифры.       Причина переживаний была проста, как три копейки: мне было их жалко. Всех: и Аллана, отдавшего свою жизнь за Харуту; и эльдоррцев, закончивших жизнь в клетке; и доктора, не придумавшего ничего лучше, чем уподобиться Тенрьюбито, которых он так ненавидел. Причем моя рассудочная часть кричала, что не все из перечисленных являются жертвами, но воспринимать Фарадея и дракона только безумными и бездушными чудовищами я больше не могла. Вдобавок мне не хотелось думать о том, сколько из пленников удалось спасти, и что местные жители сделают с их пленителями. Представлялся, почему-то, аналог суда Линча: толпа людей, обезумевшая от ярости и горя и жаждущая только одного — крови убийцы.       Похоже, вид у меня был настолько несчастный, что коллеги забили тревогу. За обедом Паша, призвав на помощь всемогущий и всеведающий Гугл, бомбардировал нас анекдотами разной степени свежести. Не добившись ничего, кроме вымученной улыбки, уступил место Светлане. Девушка же решила зайти с другой стороны и пересказать мне последний сезон популярного молодежного сериала, который я бросила смотреть после ухода самого симпатичного актера. Она сыпала именами и событиями, устраивала краткие экскурсы в историю отношений между героями, вставляла забавные ремарки об отступлениях от мифологии или излишне вольном обращении с физикой. И, надо признать, что своей цели она добилась: забив голову чужими выдуманными проблемами, я отвлеклась от анализирования собственных и почти спокойно доработала остаток дня.       Домой не хотелось, поэтому маршруткам я предпочла прогулку на своих двоих, решив насладиться неспешной прогулкой. Чем меня привлек небольшой сквер, притаившийся где-то во дворах, среди горизонталей одинаковых улочек и вертикалей зеркальных многоэтажек? Кто знает. Но на деревянной скамейке, украшеной причудливой резьбой, я просидела без малого несколько часов. Голова была легка той звенящей пустотой, что предшествует гениальным или судьбоносным идеям, которые мы подчас именуем авантюрами и отбрасываем из-за их рискованности.       Машины, громко сигналя и обгоняя друг друга, неслись куда-то вдаль, а выходило, что навстречу солнцу, медленно-медленно опускавшемуся за горизонт. Люди торопились тоже, но человеческий ручеек на фоне автомобилей откровенно терялся. Вокруг была толпа, но среди незнакомцев лишь острее ощущалось одиночество.       Складывалось впечатление, что переходный возраст вернулся. Хотелось разрыдаться от жалости и рассмеяться от облегчения. Хотелось куда-то бежать, кого-то спасать и не делать ничего. Хотелось поговорить с друзьями, которые не станут вертеть пальцем у виска, и не хотелось видеть никого из знакомых. Хотелось как можно быстрее попасть в свою квартиру и оказаться как можно дальше от родных стен. Хотелось много чего еще, вот только выбрать и разобраться не получалось, потому что желания сменяли друг друга почти мгновенно.       Наверное, моим подспудным желанием было переместиться, потому что до входной двери я так и не дошла: исчезла в «тамбуре»/коридоре, общем для меня и трех моих соседей.       Иной мир встретил меня неприветливо: песком в лицо. До самого горизонта простиралась безжизненная равнина, чьим единственным украшением служили булыжники разных форм и размеров. Растительность отсутствовала, как класс, а привычного ярко-голубого неба было не видать из-за стены пыли. Местность была совершенно незнакомой, так что я, пожав плечами, побрела навстречу бледно-желтому диску, в котором с трудом угадывалось солнце.       За все время пути мне не встретилось ничего интересного, а ведь шла я довольно долго. Хорошо, что с утра мне совсем не хотелось наряжаться: обыкновенные бриджи, футболка и кеды, которые я натянула впопыхах, как нельзя лучше подходили этому полному прогулок дню. В качестве завершающего штриха водрузила на нос очки, по привычке прицепленные за ворот футболки, и проблема пыли, летящей в глаза, решилась сама собой.       Не скажу, что ветром выдуло из головы все плохие мысли, но какой-то терапевтический эффект от этого похода точно был: я шла и успокаивалась. Солнце, судя по его перемещениям, вставало, а не садилось, так что вскоре мне довелось почувствовать себя Винни Пухом. А все почему? Потому что «Кто ходит в гости по утрам — тот поступает мудро» и далее по тексту. Гости, кстати, тоже нашлись: на горизонте показалось некое сооружение, весьма отдаленно похожее на башню и заселенную от подвалов и до самой вершины.       Не знаю, помогла ли вторая песенка медведя-сладкоежки («Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь»), или обитатели этого «муравейника» излишне расслабились, но до строения я добралась без каких-либо препятствий, да и внутрь проникла без особых проблем. И лишь свернув в один из коридоров, ничем не отличающийся от своих собратьев, нос к носу столкнулась с молодой девушкой. — Ты кто? — сильно удивившись и выронив все документы, поинтересовалась она.       Вопрос весьма здравый и нисколько не смешной сам по себе, но мне некстати вспомнилось, что мое знакомство с Фениксом начиналось как-то весьма похоже, так что удержаться от смешка было выше моих сил. — Меня зовут Рина, — продолжая улыбаться, ответила я. — А тебя? — Коала, — представилась она в ответ, и я сообразила, почему ее лицо показалось мне знакомым. Значит, я угодила в логово к Революционерам? Прикольно! Осталось только убедить ее, что я не шпион Дозора или Правительства… — Поболтаем? — вполне дружелюбно предложила она. — Почему бы и нет? — согласилась я, помогая ей собрать разлетевшиеся бумаги.       В штабе Революционной Армии, кстати, было довольно уютно. Ну, насколько вообще может быть уютно в месте, где собралась куча мужчин, отстаивающих свои идеалы с оружием в руках. Мне не хватало картин на стенах и каких-нибудь фикусов по углам, зато на окнах были жалюзи, а на полу кое-где лежали ковры. Если говорить в целом, то вокруг было светло, чисто и как-то совсем не по-военному.       Коала не старалась меня запутать, так что два поворота направо, один налево и лестницу вверх спустя мы зашли в небольшой кабинет, принадлежащий, кажется, моей спутнице. По крайней мере, пастельные тона, ваза со свежими цветами и фотографии в веселеньких салатовых рамках намекали именно на это. — Ты сестра/девушка Сабо? — одновременно спросили мы и так же синхронно рассмеялись.       Что? Я не могла этого не спросить: моя шипперская натура, запрятанная где-то глубоко-глубоко, иногда все-таки требовала подробностей. Особенно, если они касались симпатичных мне героев. — Старшая и названная, кровного родства между нами нет, — призналась я, оккупировав кресло для посетителей. — Работаю над этим, — чуть покраснев, отозвалась девушка. — Парни иногда такие тугодумы, а у него, поди, сейчас вообще одна работа на уме, и в ближайшие года два ничего не изменится. — Я где-то так и думала, — покивала она. — А…Ну… Как ты догадалась? — Он у тебя на всех фотографиях, причем ты сама там есть далеко не всегда — это раз. Ты меня откуда-то знаешь, хотя как пират я не особо знаменита, а с Революционерами и вовсе встречалась всего однажды — это два.       Про то, что после таймскипа они будут очень мило общаться, радуя сердца фанатов, я упоминать не стала — не поймет-с. — У Сабо в комнате висят две листовки: твоя и Огненного Кулака Эйса. И твоему письму, неизвестно как дошедшему до Балтиго, он тоже очень обрадовался. Хотел даже написать ответ, но ты почему-то не оставила обратного адреса. — Какой обратный адрес может быть у пиратов? — удивилась я вслух. — Их… нас же мотает от острова к острову без всякой системы. Но если что, Эйс присоединился к команде Белоуса: думаю, эта информация сможет чуточку облегчить переписку. — Ого! — присвистнула Коала, сразу становясь похожей на маленькую восторженную девочку. — И какого это, быть накама одного из Йонко? — Пожалуй, это страшно интересно и до жути весело. Все чаще и чаще ловлю себя на том, что до выхода в море моя жизнь была скучна и размеренна, а теперь что ни день — то смертельно опасное приключение, даже если остров, к которому мы причаливаем, на первый взгляд кажется Раем на земле. Я — пацифист, драки мне не нравятся ни в каком виде, но и отказаться от участия в авантюрах этих ребят почему-то не получается. Ну, а ты? Какого это, быть среди Революционеров? — Да примерно так же, — задумавшись на секунду, призналась девушка. — Разве что цель у нас более благородная, уж прости. — И тебя не пугает возможность погибнуть? — Пугает. И именно поэтому я научилась драться: чтобы защищать свою и чужие жизни. — Мои попытки потренироваться с оружием в руках всегда заканчивались чьим-нибудь нападением, так что больше мне рисковать не хочется, — со смешком поделилась я. — Но, может, сменим тему? — Как скажешь. О чем тогда поговорим? — Ну, — как-то даже растерялась я, — можешь рассказать, косметикой какой марки ты пользуешься. Или какая музыка тебе нравится. Или что нынче предпочитают носить в этой части Гранд Лайна. Мои коллеги, по крайней мере, предпочитают обсуждать сходные темы, изредка разбавляя их замечаниями о мужиках-козлах или очередном недоступном красавчике-миллиардере.       Если бы речь не шла о сильной и храброй девушке, на равных или почти на равных сражающейся с мужчинами, я бы сказала, что на лице Коалы отразился настоящий ужас. — А о чем-нибудь другом мы поговорить можем? — Случаи из жизни борцов за свободу, если это, конечно, не секретная информация? — девушка радостно закивала. — Предлагаю тогда чередовать истории…       А потом мы пили невероятно вкусный чай на семи травах, составленный и заваренный Коалой собственноручно, вспоминали забавные и не очень истории, участниками которых нам довелось побывать, и просто хорошо проводили время.       О своем житье-бытье «до фрукта» хотела рассказать буквально в двух словах, потому что ничего интересного там не было. Но как-то неожиданно растянула его на нехилую такую лекцию, где один факт цеплял за собой дюжину других, каждый из которых тоже требовалось разьяснить. То, что я воспринимала как должное (обязательное начальное образование и медицинское страхование), казалось моей собеседнице весьма необычным и в чем-то даже фантастичным (отсутствие рабства).       В ответ услышала по-настоящему грустную историю о девочке, брошенной матерью, угодившей в рабство и спасенной пиратами. Слез сдержать не удалось: в отличие от аниме и манги, рассказ реального участника тех событий, сидящего прямо перед тобой и находящего в себе силы вести повествование о трудном прошлом с улыбкой на устах, трогал во сто крат сильнее.       Пришлось сознаваться, что я, по идее, собственность Донкихота Дофламинго, купленная им за сколько-то там миллионов на рабском аукционе. И что я однажды собираюсь вернуть ему всю сумму до последнего белли, правда пока не придумала, где взять столько денег. Коала — добрая душа! — тут же предложила с десяток способов заработка, причем законных среди них не было ни одного. Обещала подумать.       Беседа не могла не свернуть на Драгона. Мое знакомство с ним нельзя было назвать продолжительным, но я все-таки поведала девушке, как мы с Сабо уплыли с острова Рассвета и встретились с Тенрьюбито. И как нас, потерявших сознание после взрыва, вытащил из воды Монки-средний, принес на свой корабль и попросил Иванкова нас вылечить. Добавила так же, что знакома с Монки-старшим и Монки-младшим, и что-то общее (упорство, переходящее в ослиное упрямство) наблюдается у всех троих.       Коала призналась, что после расставания с Пиратами Солнца не смогла долго оставаться в родной деревне. А потом, выяснив, что ее мать и односельчане косвенно виноваты в смерти Фишера Тайгера — и вовсе сбежала из дома, твердо решив присоединиться к Революционной Армии, слава о которой гремела даже в их краях. Всего-то и требовалось, что победить парочку революционеров и, таким образом, гарантировано привлечь внимание кого-нибудь из руководства. Удалось ей это без особых проблем, потому что карате рыболюдей ее обучал Джимбей лично.       Я впечатлилась, причем не столько ее успехам, но и тому, насколько тесен этот мир. Ткни пальцем, и выяснится, что с любым человеком у тебя найдутся общие знакомые. В крайнем случае — знакомые знакомых и друзья друзей. — И как революционеры отнеслись к девушке-подростку в своих рядах? — У них же несколько лет жил Сабо, — рассмеялась она. — Да мое появление даже не заметили поначалу, потому что на фоне его вечных шуточек можно пропустить даже линкор Дозорных.       В принципе, о том, что блондин был шебутным ребенком, я знала из канона. Могла бы и догадаться, что подростком он станет не менее резвым и деятельным. По словам Коалы, от его шуточек не страдал только Драгон, которого мой брат уважал, которому был благодарен за наше спасение. Забавным было то, что развлекался Сабо как обычный мальчишка с Земли: кнопки на стульях, слабительное на обед, животные с номерами 1, 2 и 4, валерьянка, разлитая под окнами в марте, завывания в коридорах особо темными ночами, светящиеся простыни-приведения… Без драк, опять же, дело не обходилось, как и без словесных перепалок.       Не скажу, что к концу разговора мы стали прямо лучшими подругами, но… Что мне, что Коале требовалось выговориться, поболтать с кем-то, кто поймет и не отмахнется от наших девичьих переживаний. И кто-то, так же глубоко увязший во всех этих революционно-пиратско-дозорных делах, подходил для этого как нельзя лучше. Нас «объединял» Сабо и, пожалуй, тот факт, что мы — две девушки примерно одного возраста, чьи встречи возможны далеко не каждый день и которым нечего и некого делить. Мне, во всяком случае, полегчало.       Появление Драгона мы обе прозевали: вот его не было в кабинете, а вот он уже стоит, подпирает дверной косяк мощным плечом. Весь такой мрачный, татуированный, со скрещенными на груди руками. И в черном плаще, небрежно откинутом за спину. Любопытно, он его вообще когда-нибудь снимает?.. — Драгон-сан! — тут же оказалась на ногах Коала. — Простите, мы вас не заметили!       Помедлив буквально секунду, поднялась следом за ней, изобразив невнятную смесь из поклона и реверанса. Интересно, он меня вообще помнит? — Коала, Рина, — кивнул в ответ тот. — Не знал, что у нас гости. — Прошу прощения, что нагрянула без предупреждения, — повинилась я. — Мой фрукт иногда выкидывает подобные фортели, перенося меня к черту на кулички.       Драгон странно на меня посмотрел, но вместо ожидаемого мной вопроса о моей неспособности за 9 лет научится нормально пользоваться силой фрукта, внезапно заметил: — А ты ни капли не изменилась. — Вы мне льстите, — чуть нервно рассмеялась я. — Это всего лишь хорошие гены, правильное питание и частые прогулки на свежем воздухе. — Коала, — вспомнил о цели своего визита отец Луффи, — ты закончила со структурированием информации по Монтайе? — Еще нет, Драгон-сан, но… — Тогда возвращайся к работе, а твою гостью я сам провожу, хорошо?       «Ты мне очень этим поможешь» — словно бы говорил его взгляд. Разумеется, Коала не устояла. — Конечно, Драгон-сан! До свидания, Рина! Забегай еще! — помахала мне рукой девушка, прежде чем вернуться к столу и вытащить из верхнего ящика какие-то списки и диаграммы. — Одну минуточку! — спохватилась я. — Коала, Драгон-сан, вы не могли бы оставить мне автограф? — вытаскивая заветный блокнотик из сумки, попросила я. Глазки как у котика из «Шрека» активировались самостоятельно. — К-конечно, — согласилась революционерка, полыхнув румянцем. Подпись ее напоминала расправившую крылья птицу — настолько тонкой и летящей она выглядела на фоне белоснежного листа. Росчерк Монки Ди, казалось, целиком состоял из углов и прямых линий: четкий, уверенный, размашистый — ему подходило.       Выполнив мою просьбу, Драгон, не медля ни секунды, скрылся за дверью, так что прощаться с Коалой мне пришлось буквально на бегу. По коридорам базы мужчина шел быстро, молча и не оглядываясь, как будто его не волновало, успеваю ли я за ним.       Но тишина не продлилась долго. — Как там Луффи? — тихо, как будто спрашивая о погоде, поинтересовался Драгон.       Я даже с шага сбилась от неожиданности. — По правде говоря, давненько его не видела, но дедуля Гарп заверил, что у Луффи все хорошо. Но я собираюсь навестить его в ближайшее время.       Попытка скрыть улыбку с треском провалилась. Все-таки это очень мило: суровый лидер революционеров, беспокоящийся о сыне. Мило, а еще — удивительно, потому что он сам оставил его на попечение не очень (или слишком?) заботливого дедушки. Кстати об этом! Почему бы и не спросить, чем вызван подобный поступок? Не убьют же меня за проявленное любопытство? — А вы не расскажете, почему Луффи живет в доме разбойников, а не здесь, с вами?       Кажется, за окном полыхнула молния. Или мне, мнительной, показалось, ведь пару часов назад на улице светило солнышко, да из окна кабинета Коалы никаких туч видно не было?..       Я почти перестала надеяться на ответ, когда мужчина все-таки ответил: — Так безопаснее, — и резко остановился перед обычной деревянной дверью. — А жена у вас есть? — решила идти до конца я. — Это секретная информация! — сверкнул глазами Драгон, но потом чуточку смягчился. — Тебе пора, Рина. Друзья наверняка ищут тебя. — Простите. И спасибо.       От пережитого страха сила решила не капризничать, и через мгновение я вновь оказалась перед дверью в собственную квартиру.