Мама для Северуса Снейпа

Ну что ж - кольцо мы нашли. А то, что на пальце у Тома - оказалось фальшивым, как и медальон. Но очень умело сделанной фальшивкой. А вот чаша (она с тех пор ещё у Тома, в съёмном домике, где он сейчас живёт) и дневник - настоящие, хоть что-то... Диадему поищет в Выручай-Комнате Мэттью, после каникул. Значит, лезем в пещеру... * Мы создали портал, так как куда аппарировать, знали не все. Мы с Мэттом аппарировали к пещере, остальные - куда-то близ той деревни. Мы стояли на высоком камне, отделившемся от тёмной скалы, внизу пенилась и крутилась вода. Я посмотрела через плечо. Сзади поднимался высокий утёс, отвесная стена, тёмная и безликая. Несколько огромных камней — на одном стояли мы — выглядели так, будто они когда-то, давным-давно, отвалились от утёса. Унылый, грубый вид, однообразие моря и скал не прерывалось ни деревом, ни пучком травы, ни полосой песка. — Это сюда привозили детей из приюта? — Мэттью не мог представить менее уютного места. — Если точно, не совсем сюда, — сказал Том. (Он решил нас проводить) — Там за утесами есть деревушка. Сирот привозили туда, подышать морским воздухом и посмотреть на волны. И Том аппарировал к остальным. Я жестом пригласила Мэтта к самому краю скалы, где ряды выщербленных уступов создавали что-то вроде лестницы, спускавшейся к валунам, лежавшим наполовину в воде, у подножия утеса. Это был коварный спуск, и мы двигались медленно. Камни внизу были скользкими из-за морской воды. Я чувствовала, как в лицо попадают холодные солёные брызги. Когда мы добрались до ближайшего к утёсу валуна, я сказала: — Люмос, — и ниже того места, где мы, пригнувшись, стояли, на чёрной поверхности воды засияли тысячи золотых брызг; осветилась и тёмная скальная стена за ним. — Видишь? — негромко сказала я, поднимая палочку, и мы увидели в скале трещину, в которой бурлила тёмная вода. — Ты не возражаешь, чтобы немного промокнуть? — Нет, — ответил Мэтт. И мы оба соскользнули с валуна, погрузились в воду и поплыли прямо к тёмному провалу в скальной стене. Палочку, светившую нам, я держала в зубах. Вода была ледяной, напитавшаяся ею одежда тянула вниз. Стараясь дышать поглубже, чувствуя резкий вкус соли и морских водорослей, мы упорно плыли за мерцающим огоньком. Провал скоро превратился в тёмный туннель, который — я была уверена — вода во время прилива заполняет доверху. Скользкие стены, всего футах в трёх одна от другой, блестели в свете моей палочки, как смола. Скоро туннель повернул влево, и я увидела, что он тянется далеко вглубь утеса. Мы плыли и плыли, задевая кончиками онемевших пальцев мокрую неровную скалу. Потом мы увидели ступеньки, ведущие в большую пещеру. Мы вскарабкались по ним (вода ручьями стекала с промокшей одежды), и, дрожа всем телом, вышли на неподвижный и холодный воздух. — Здесь колдовали, — вдруг сказал Мэтт. - Темная магия. Это точно. Да я и сама почувствовала что-то такое... — Это, кажется, просто передняя, вестибюль, — через некоторое время сказала я. — Нам надо проникнуть дальше… И препятствия на нашем пути будут работы Дамблдора, а не природные, как те, что мы только что преодолели… Я подошла к стене пещеры и стала ощупывать её, прикасаясь ко всем камням, к каким только могла, иногда останавливаясь, ощупывая пальцами какое-то определённое место, и, наконец, остановилась и прижала к камню ладонь. — Здесь, — сказала я. — Мы пройдём здесь. Через потайной ход. Мэтт не спросил, откуда я это знаю. Он и так понимал: чистокровные такое чувствуют. Я отошла на шаг от стены пещеры и направила палочку на скалу. Сразу стали видны очертания арки, сияющие белым светом, словно сквозь щели светила мощная лампа. — У в-вас п-п-получ-чилось! — застучал зубами Мэтт, но не успели слова слететь с его губ, как контур исчез, оставив камень таким же гладким и монолитным, как и до этого. Я оглянулась. — Мэтт, ну ты же волшебник! Забыл? — сказала я, и он направил палочку на себя, произнес заклинание, и тут же одежда стала тёплой и сухой, словно повисела перед жарким огнём. — Мне кажется, — произнесла я, — что от нас требуется плата за вход. — Плата? — спросил Мэтт. — Вы хотите что-то дать двери? — Да, — сказала я. —Кровь, если я не очень ошибаюсь. — Кровь? — Дамблдорова идея (ты, я уверена, с этим согласишься) в том, чтобы ослабить врага перед тем, как он — или она — сможет войти. - Как он вообще попал на Гриффиндор, а? - изумился Мэттью. - Он что, Шляпу Конфундусом заколдовал? Диффиндо - и камень стены испещрили тёмные, мокро блестящие брызги моей крови. — Не знаю, — я уже водила палочкой над глубоким порезом, который сделала на собственной руке, и тот на глазах заживал. — Но ты прав, этот факультет ему мало подходит. О, смотри, у нас вышло! — На стене опять появился серебряный контур арки, и на этот раз не потух: окроплённый кровью камень внутри него просто исчез, открывая проход куда-то в полную темноту. — Лучше сперва я, — я первой прошла сквозь арку, Мэтт за мной, засветив второпях и свою палочку. Нам открылся диковинный вид: мы стояли на краю огромного чёрного озера, такого большого, что мы не могли различить его берегов, в пещере такой высоты, что её свода тоже не было видно. Вдали, наверное, на середине озера, мерцало зеленоватое туманное облако, отражаясь в совершенно неподвижной воде. Кроме этого зеленоватого свечения и огоньков на двух палочках, ничто не нарушало густую бархатную черноту, и эта тьма была как-то гуще обычной темноты. — Будь внимательным, старайся ни в коем случае не ступить в воду. Мы пошли по краю озера, и наши шаги отдавались громким эхом от скальной стены, окружавшей озеро и оставлявшей узкую дорожку вдоль берега. Мы шли и шли, а вид был всё тот же — с одной стороны неровная стена пещеры, с другой — безграничное пространство гладкой стеклянной черноты, в самой середине которой — таинственное зеленоватое сияние. И сам этот вид, и тишина угнетали, вселяли чувство тревоги. — Миссис Снейп? — сказал Мэттью наконец. — А вы уверены, что хоркрукс здесь? — О да! — сказала я. — Я в этом уверена. Я поискала по берегу невидимую цепь, и, найдя ее, другой рукой подняла палочку и постучала её концом по своему кулаку. И тут же прямо из воздуха возникла тяжёлая цепь, медная, позеленевшая; она тянулась из водных глубин прямо в мои крепко сжатые пальцы. Я постучала палочкой по цепи, и та начала скользить сквозь кулак, словно змея, сворачиваясь кольцами на земле (звон отдавался дробным эхом от каменных стен); цепь что-то тянула за собой из глубокой тёмной воды. Мэтт с удивлением смотрел, как вынырнул призрачный нос маленькой лодки, светясь медно-зелёным светом, и как лодочка поплыла к берегу, она почти не колыхала воду. — Как вы узнали, что она там? — удивился Мэтт. — Магия всегда оставляет следы, — сказала я, когда лодка с лёгким стуком коснулась берега, — иногда очень приметные следы. — А… а эта лодка безопасна? — Думаю, да. Дамблдору нужно было создать средство для пути через озеро, такое, чтобы не разъярить тех созданий, которые там обитают - а они там обитают, уж поверь. На случай, если он сам захочет проверить или забрать хоркрукс. — То есть, если мы поплывём в этой лодке, то эти создания в воде нам ничего не сделают? Но почему они нам разрешили поднять лодку?  — Дамблдор, наверное, абсолютно уверен, что никто, кроме очень сильного мага, не сможет найти эту лодку, — сказала я. — Я думаю, что он готов рискнуть этой, самой, на его взгляд, невероятной, возможностью — что кто-то её найдет, имея в виду, что впереди он заготовил другие препятствия, такие, которые только он сможет преодолеть. Мы увидим, был ли он прав. Мэтт посмотрел на лодку. Она показалась ему очень маленькой: — Не похоже, что её построили для двоих. Она выдержит нас обоих? Мы вдвоём её не перегрузим? Я хмыкнула: — Дамблдора должен беспокоить не вес того, кто пересекает озеро, а его магическая сила. Я думаю, что на лодку наложены такие чары, чтобы она могла нести за раз только одного волшебника… — Но тогда…? — Я не думаю, что ты пойдёшь в счёт, Мэттью. Ты не достиг совершеннолетия и не закончил образования. Дамблдор никогда не мог бы подумать, что мальчик пятнадцати лет дойдет досюда. Я думаю, что вряд ли твои силы будут замечены. Ошибся тут Дамблдор, Мэтт, ошибся… Старость глупа и забывчива, когда недооценивает молодость… А сейчас ты залезай первым, и будь осторожен, не касайся воды. Я отступила, и Мэтт осторожно залез в лодку; я последовала за ним, положив свёрнутую цепь на дно. Нам пришлось скорчиться, выставив колени над краем лодки, которая тут же начала двигаться. Не было слышно ни звука, кроме тихого журчания, с которым нос лодки разрезал воду; лодка плыла сама по себе, словно невидимый канат тянул её вперёд, к сиянию посреди озера. Скоро уже не стало видно стен пещеры; можно было подумать, что мы в море — вот только волн не было. Мэтт посмотрел вниз; он увидел, как золотистое отражение света его палочки искрится и играет в чёрной воде. По ровной, как стекло, воде, от лодки расходилась глубокая рябь, борозды на тёмном зеркале… - Миссис Снейп! — Мэтт? — Мне показалось, там в воде рука — человечья рука! — Да, я уверена, именно её ты и видел, — ответила я. Мэтт уставился в воду, высматривая скрывшуюся руку. — Так эта штуковина, которая выпрыгнула из озера… — Но Мэтт получил ответ прежде, чем я успела что-то сказать: свет волшебной палочки, скользящий по воде, показал ему — на этот раз — целого мёртвого человека; он лежал в воде кверху лицом, под самой поверхностью, открытые глаза мутные, словно затянутые паутиной, волосы и одежда колышатся, как дым. — Тут, в воде, инферналы! — голос Мэтта прозвучал выше, чем обычно, словно чужой. — Да, — сказала я, — но сейчас нам не надо из-за них волноваться. — Сейчас? — повторил Мэтт, отрывая свой взгляд от воды. — Да, пока они спокойно плавают под нами, — сказала я. — Инферналы сами по себе не страшны, Мэтт, не больше, чем страшна темнота. Неизвестность - вот чего мы боимся, когда смотрим на смерть и темноту, ничего более. — Мэтт ничего не сказал; он, судя по всему, находил мысль о том, что вокруг и под ними плавают мёртвые тела, ужасной, и, более того, он не верил, чтобы они не были опасными. — Но, — сказал он, — я не думаю, что когда мы возьмём хоркрукс, мы увидим их такими же мирными. - Верно... Впрочем, они, как большинство обитающих в холоде и темноте, боятся света и жара, а их-то мы при надобности и позовём на помощь. Огонь, Мэттью, — добавила я. — А... символично. Инферналы - я читал - впервые были созданы Салазаром Слизерином. Огонь - один из символов Гриффиндора. ** Гриффиндор против Слизерина. Он повернулся и стал смотреть на зелёный свет, к которому всё плыла и не могла подплыть лодка. РОV Мэттью МакГамелла — Скоро прибудем, — объявила миссис Снейп. Действительно, зеленоватое свечение стало, наконец, ярче и ближе, и через несколько минут лодка остановилась, легко ткнувшись во что-то, чего я сначала не мог разглядеть; потом, подняв свою палочку, я увидел, что мы достигли маленького острова, куска гладкой скалы посреди озера. — Следи, чтобы не коснуться воды, — опять напомнила миссис Снейп, когда я полез из лодки. Островок был не больше, чем кабинет Дамблдора (я как-то был там - влетел на третьем курсе на метле в окно МакГонагалл, прямо в ее кабинет, окно разбилось, конечно),*** плоский тёмный камень, на котором не было ничего, кроме источника зелёного света, который, когда мы к нему приблизились, оказался очень ярким. Я, сощурясь, посмотрел на него. Сначала я подумал, что это какая-то лампа, но потом я увидел, что свет исходит из каменной чаши, похожей на Думоотвод, который я видел в кабинете директора, и стоящей на каменном постаменте. Миссис Снейп подошла к чаше, я — за ней. Стоя рядом, мы заглянули в чашу — она была полна изумрудного цвета жидкостью, источавшей свет — как фосфор. — Что это? — тихо спросил я. — Очень опасное зелье, — ответила миссис Снейп. — Это что-то похуже крови и трупов, это яд.— Я могу сделать заключение, что Дамблдор предполагал, что зелье надо выпить. Он думал, что только выпив его, можно опустошить чашу и увидеть, что в ней лежит. Но вряд ли он учитывал способы из мира магглов. Дай-ка крючок. Я протянул миссис Снейп изогнутую проволоку. Она попыталась зацепить медальон - крючок смог войти в воду, но хоркрукс будто чувствовал неладное, и миссис Снейп никак не могла его зацепить. Наконец она изловчилась и достала маленький золотой медальон с изумрудной буквой S на нем. Но от переживаний мне захотелось пить. Я достал походный стакан, сказал "Агуаменти", но вода исчезла. Видимо, это была магия пещеры. И я не нашел ничего лучше, чем набрать воды из озера. Зря я это сделал. Скользкие белые пальцы вцепились мне в запястье, и существо, которому они принадлежали, медленно потянуло меня назад, к краю скалы. Озеро уже не было зеркально-гладким, оно бурлило, и, куда бы я не смотрел, везде над тёмной водой поднимались белые головы и руки; мужчины, женщины, дети с запавшими слепыми глазами — армия мёртвых поднялась из чёрных глубин и приближались к скале. — Петрификус Тоталус! — завопил я, пытаясь хоть как-то зацепиться за гладкий мокрый камень и тыча палочкой в инфернала, завладевшего моей рукой. Тварь отпустила меня и с плеском упала в воду, и я сумел подняться на ноги, но новые мертвецы уже выползали на скалу — их костлявые руки царапали её скользкую поверхность, пустые тусклые глаза смотрели прямо на меня, лица со впалыми щеками кривились, мокрое тряпьё волочилось по камню. — Петрификус Тоталус! — опять заорал я, пятясь и размахивая перед собой палочкой. Шесть или семь из них повалилось, но ещё больше их шло ко мне. — Импедимента! Инкарцеро! — несколько упало, один или два запутались, но другие просто переступали через лежащие тела или шагали по ним. И они шли и шли, протягивая ко мне костлявые руки, и я пятился, пока вдруг не почувствовал, как тонкие, холодные как смерть, руки обхватывают меня сзади, как мои ноги отрываются от земли, и как меня медленно и неуклонно тащат к воде; и я подумал, что мне не вырваться, что меня сейчас утопят, и что я стану ещё одним мёртвым стражем пещеры… Но тут я вспомнил - огонь! — Инсендио! Инсендио! Инсендио! - алый и золотой, огонь вырывался из палочки, и инферналы, что так крепко держали меня, остановились; они топтались, не решаясь пройти через огонь к воде. Потом они уронили меня, я поскользнулся на камне, упал, ободрав руки, поспешно встал на ноги, поднял палочку и только тогда посмотрел вокруг. Миссис Снейп обеспокоенно бросилась ко мне. - Мэттью? Ты в порядке? - Да, спасибо, миссис Снейп. Медальон у вас? - Да, конечно. А теперь нам пора. Пока мы шли назад к лодке, нам пришлось применить ещё парочку Инсендио. Конец POV Когда мы оба надёжно устроились в лодке, и она заскользила обратно, Мэтт посмотрел на меня. — Миссис Снейп, — сбивчиво заговорил мальчик, — я чуть не забыл про огонь… они шли на меня, я запаниковал… — Неудивительно, — пробормотала я. С лёгким толчком мы пристали к берегу, выпрыгнули из лодки, инферналы уже не показывались. Лодочка опять погрузилась в воду, и цепь, лязгая и позвякивая, сползла вслед за ней. Мэттью глубоко и облегченно вздохнул и привалился к стене пещеры. — Уф… только папе с мамой не говорите, что я чуть не утонул по глупости, — выговорил он. — Не беспокойся, — тут же сказала я, — Не скажу. — Защита была… что ни говори… хорошо задумана, — слабым голосом выговорил Мэтт. — В одиночку её никак не пройти… — Проход, наверно, опять закрылся. Сейчас... — Не нужно, я всё равно о скалу порезался, — решительно ответил Мэтт.  Мальчик провёл своим ободранным запястьем по камню; получив свою кровавую дань, проход тут же открылся. Мы прошли во внешнюю пещеру и опустились в ледяную солёную воду, что заполняла расщелину в утесе. Мы аппарировали к ближайшей деревушке, где договорились встретиться со всеми. Они уже ждали нас. - Вот интересно, как мы собираемся действовать, когда отыщем все? - произнесла Августа. - Тому даже раскаяться не в чем - он не виноват. - Есть ритуал... - задумчиво ответила Вивьенна МакГамелл. - он описан в одной из самых старых книг нашей библиотеки. Ритуал очень опасен, но это единственный шанс сделать душу Тома снова целой. Но я, увы, не сильна в Нумерологии - и Малькольм тоже. Мэтт ещё даже такое не проходил. А она там ой как нужна... Нужно вычислять дату ритуала в зависимости от возраста, даты рождения, чистоты крови и ещё многих параметров... Может, кто-то из вас? - Я, - вдруг ответила Вальбурга, - на ТРИТОНах сдала Нумерологию на Превосходно. - Нда, если б кто мне сказал, что я буду помогать гриффиндорцам... Но хоркруксы - это слишком серьезно. *Хоркруксов пока только 5. **Точнее, стихия этого факультета. ***В 1995 она говорит, что преподает уже 39 лет. Значит, с 1956 года. А у нас 1966, Пасхальные каникулы. ****Все из ГП и ПП, но с точки зрения Эйлин и Мэтта.