"Настоящую нежность не спутаешь. Ни с чем, и она тиха." Анна Ахматова
Когда, в душе помещается целый мир - тогда труднее всего искать себя ... Мы не умеем блуждать тоннелями этого мира, находить уголки, где бы на мягком диване примостилось Счастье, закутаное в теплый плед. Мы так и не научились говорить все слова любви, которые знаем. Мы храним их до лучшего времени, для лучших людей, которые когда-то лучше научатся понимать нас. Мы не стремимся к борьбе за каждое весеннее дыхание, мы предательски впускаем в душу метели, вьюги, трескучие морозы собственного равнодушия. Мы ждем, когда в сердце поселятся грозы от неверия, измен и нелюбви. Мы сами разрушаем себя изнутри, сами наносим себе новые удары и шрамы в наиболее чувствительное интимное место, там - слева, где сердце. Мы идем в небытие, а потом где-то споткнемся об объятия жизни, ожидая, что нас, как и в детстве, добрый Кто-то возьмет на руки, прижмет к себе, поцелует рану, и скажет: "Все будет хорошо, я с тобой". Мы забываем самих себя, ища утешения между миром. Мы не умеем плакать просто потому, что жизнь прекрасна. И как много при этом теряем ... Мы не улыбаемся случайному прохожему просто потому, что в сердце радость, что дождь создает осень между красками лета. Мы не умеем всех странных вещей, которые знают, как создавать радугу в душе. Мы давно уже не мы, не те, а новые, чужие, отдаленные. Как трудно, когда в душе сквозняк ... А в этом тоннеле такое неприметное Счастье кутается в теплый плед, пьет чай с лимоном, шелестит оберткой с конфеты и улыбается тебе... Мы так спешим жить, и нам в очередной раз не хватает времени на день этой жизни. И так все идет мимо, не успеваем почувствовать настроение летнего дождя, благовоний цветов в огороде, улыбки прохожих на улице. Не успеваем коснуться чего-то хорошего, можем пропустить какой-то особый Божий знак, который нам хочет снова что-то сказать. Не слышим внутреннего голоса, шелеста мыслей, себя. А так хочется иногда остановиться, коснуться времени и на какой-то старой скамье просто почувствовать Божье Присутствие ... Непобедима, отчаянная, свежая, спонтанная, неистовая, пусть и не похожа на героиню произведений лучших писателей мира. Она до сих пор не умеет розпогодить небо своего сердца от бурных гроз в душе. Казалось, что это так легко положить в карман все цвета радуги, в сумочку - упаковку цветных карандашей, а в мечты - кусочки радости, переплетеные кружевом счастья, и отправиться в новую жизнь, так, как будто и ничего не произошло. Чистый лист, новая ручка, новая жизнь с новой страницы. Тогда ее улыбка будет обнимать мир, а все разочарования останутся в воспоминаниях. Просто новый день, в котором солнце который раз сойдет, но точно будет светить ярче. Она научится доверять Богу на сто процентов и пусть неожиданно, немножко другая, она однако всегда будет оставаться собой. Отныне, в каждом мгновении ее жизни, - там, где слезы, улыбки, тревоги, радости, заметки в дневнике, дыхание стихов, звук надежды, запах желтого листья, или майские ароматы весенней сирени, вчера, завтра, сегодня, всегда есть что-то особенно новое ... Она не из тех людей, которые ждут эсэмэски с неба, в которой Господь напишет ей, что она Его маленькая девочка, и, что мир до сих пор прекрасный ... До недавнего времени ей было достаточно жить, зная, что небо неудержимое, безграничное и немного невероятное ... Что до весны осталось 92 дня, а осень погаснет через несколько часов ... И для того, чтобы любить не надо и так много - несколько мелодий сердца, которые мир называет спокойствием и нежностью. Да ... Она не ждет чудес, не верит в них, она просто их знает ... Чудеса творятся сердцем ... Всегда, несмотря ни на что ... И где-то здесь - на расстоянии вытянутой руки, - его голубые глаза, которые летают в снах, собирают в корзину звезды на рассвете, рисуют полевые ромашки и украшают этими рисунками израненную стихами душу. Напрасно, нипочем, зря ... Разве разве стоят что-то розы без шипов? Такое звонкое молчание тишины, сквозь которую едва ощутимые мужские стоны.***
Марисса боялась пошевелиться. Два часа назад Пабло наконец заснул, только время от времени его тело судоржно всхлипывало, напоминая о своей боли. И в течение этих двух часов, перед девушкой галопом мчались события сегодняшнего дня. Еще утром она люто ненавидела мир, в котором нет места для растерянности и отчаяния. Затем случилось непоправимое - она помогала человеку, которого хотелось растоптать в паутине непонятных чувств. Сейчас она анализировала свои эмоции. Видимо, в тот момент, когда она помогала Пабло ступать такие тяжелые шаги на пути в медпункт, она забыла о гордости и необузданных чувствах злости. Припоминался разговор с Дуноффом. Как убедительно она доказывала, что должна быть с блондином и следить за его здоровьем, какие аргументы оказывала и как победила этого скучного старика в неравном словесном поединке. Для чего ей это нужно? Почему она снова бежит на свет в конце тоннеля, которое через мгновение превратится в темную пропасть и кроме новых ран не принесет ничего ... Затем она пыталась избежать расспросов ребят о состоянии здоровья избитого парня. Она всячески выкручивалась, не говоря правды о том, что Пабло Бустаманте находится в колледже. Казалось, что она просто боится, что кто-то отберет у нее этот столь важный незаметный клочок неба - находиться рядом. Все-таки он оставался такой особой минорной нотой в ее душе. И этого она не могла ни вырвать, ни забрать. Она рассказывала бессмыслицы о том, что к блондину никак нельзя, она вообще не в курсе, где он, забывая предыдущую ложь. Пожалуй, самым тяжелым эмоциональным моментом было для нее зайти в эту страшную комнату, обвитой колючим терновником воспоминаний и боли. Как непросто было повернуть ручку и сделать шаг над пропастью забвения. Она решилась. Надо было встретиться лицом с неизвестностью и плюнуть на все разрывающие чувства. Как нелегко было взять себя в руки и не разрыдаться. Марисса, как будто куда-то спешила. Украдкой вытащила рюкзак из под стола, в кармане которого нашла свое фото. Это был какой-то особый знак. Но она не умела читать знаки или просто не хотела в них верить. Без них проще. Потом бросила несколько футболок, некоторые необходимые вещи, полотенце. На дне шкафа наткнулась на одеяло со смятой постели с заметными каплями крови. Что-то резануло в груди, однако сейчас нельзя было терять время на сантименты и бурю необузданных чувств. Оставалось чем быстрее выбраться из этого закрытого помещения и бежать. Бежать, не оглядываясь в прошлое. А потом, после получасового вслушивания в дыхание по ту сторону двери, она решилась зайти. Болезненная картина встретила хрупкое девичье сердце: Пабло пытался дотянуться до стакана с водой, корчась от неистовой боли. Марисса бросила рюкзак на пол, подбежала к тумбочке и подала стакан. Эхо карих и голубых глаз глубоко чувствовали на себе взгляд соперника и даровали особый отголосок. Так важно не сдаться, не отступить, не подать знака надежды. Весь день проходил в излишней невыносимой тишине: никаких лишних слов, никаких упреков, вопросов, возражений. Лишь дважды она подала ему лекарства и однажды помогла добраться до туалета. Пабло боялся испортить словами атмосферу, которая сейчас была дороже роскоши, сокровищ, любых других желаний. Это так важно знать, что сейчас она здесь, возле тебя, несмотря на спазмы боли и разочарований. Он боялся, что она не выдержит, развернется, исчезнет, уйдет и никогда не постучится в всегда открытую для нее дверь его жизни. Парень просто не хотел напугать девушку лишними движениями, сделать что-то не так. Он даже старался меньше стонать, несмотря на колючие пучки болевых ощущений в легких, голове и ребрах. Просто потому, чтобы она судоржно не вздрагивала и не чувствовала того, что творилось с его избитым искалеченным телом. Мариссу злила такая его сдержанность. Она понимала, что Пабло боится причинить ей боль, это почему-то жутко раздражало. Девушка видела, как он сдерживает свои стоны. Сейчас ей хотелось просто его обнять, чтобы хотя бы на одну единственную минуту забрать тяжесть ран. Ей хотелось, чтобы у него было все хорошо. Почему он такой упрямый : отказывается от еды, ничего не говорит, только время от времени смотрит на нее своими печальными небесными глазами? В какой-то момент парень снова закашлялся кровью, не умея остановить новые и новые приступы. Марисса сорвалась с кресла в поисках лекарств. Однако блондин схватил за ее руку и едва слышно прошептал: "Не надо. Просто пусть твоя ладонь побудет в моей. Вот так... Хотя бы ненадолго ..." Разве она смогла отказать? Она молча присела возле него на кровати, держа влажную горячую руку и все время отводя взгляд в сторону. Видимо, девушка-осень просто боялась, что сдастся и простит. И вот он заснул, не выпуская ее руки. Теперь она могла разглядеть черты его лица, второй рукой коснуться прядей его волос, накрыть одеялом, чтобы было теплее. Два часа она боялась пошевелиться, вспоминая события сегодняшнего дня. И каждое мгновение в голове звучал гром, ударяла молния, несся с бешеной скоростью ураган, который назывался Пабло Бустаманте... Видимо, за это весомое время, Марисса училась его не любить... Она убегала от себя, ища сотни объяснений и обвинений. Так нельзя. Это просто невыносимая мука. Зря, зря, зря, что в сердце уныние. Только сегодня, пусть даже на один вечер, на мгновение, на долю секунды, в которой открывается вся жизнь, на дыхание, почувствовать, вспомнить, понять, влюбленно посмотреть в даль, и просто ждать счастье увидеть знакомые глаза цвета грозы. Марисса не могла себе этого объяснить. Что-то странное ворвался в душу, бросило кусок надежды и прошептала "Хватит!" А потом ушло, наделав в сердце беспорядок, и не сказало, вернется ли... Когда? Да и сама она боялась позволить упрекам совести, губительным взглядам прохожих выставить чувство, как никому не нужен аукционный лот, как разбитую ребенком фарфоровую куклу, в застывших глазах которой всегда виднеется покорность, несуществующее сердце которой никогда не напишет высоких шедевров мировой любви ... Мысли мгновенно остановились. Новый приступ кашля Пабло снова побеспокоил душу. Казалось, что его сон тревожат страшные пытки. Он то бросался в сторону, то судоржно вздрагивал, время от времени шепча "Прости". Она понимала его сны, ей не надо было придумывать истории его мыслей. При каждом новом порыве девушка нежно гладила его светлые волосы, и он, словно чувствуя ее глубокую доброту, погружался в спокойный сон. Минуты шли одна за другой, мысли удалялись от сердца и усталость упорно брала свое. Глаза слипались и Марисса не в силах была этому противостоять. Девушка посмотрела на кушетку в противоположном углу комнаты и сразу перевела взгляд на сплетенные руки. Она крепко сжала раненую ладонь, будто боясь ее отпустить, другой рукой еще раз коснулась раны около виска, горячими губами прижалась ко лбу и молча опустила голову на его плечо, ныряя в глубокое царство Морфея.***
Уже почти полдень, а Пабло упорно не хотел просыпаться. Марисса ходила по комнате на цыпочках, боясь потревожить покой его сновидений. В какой-то момент, когда девушка смотрела в окно, сонный голос пробудил ее мысли. - Мари, ты никуда не ушла? - А ты думал, что я оставлю тебя умирать самого? Нет, Паблито. Сначала я тебя вылечу, а потом буду мстить за все грехи. Поверь, умереть вчера было бы легче. - Марисса заставила блондина улыбнуться. - Тогда я не дождусь твоей мести. - Ты об этом еще пожалеешь. - Неважно. Бей меня, режь на кусочки. Главное, просто будь. Я готов терпеть. - Смотри, сам напрашиваешься. - Продолжала шутить бестия. - Обедать будешь? - А что завтрак я пропустил?- Удивился супермен - Надо меньше спать. - Не хотел просыпаться. Мне такой сон снился... - Интересно, интересно ?.. - Не скажу всего. Но ты меня целовала и постоянно гладила по голове. - Надо же такое.- Подмигнула Марисса. - Вторую часть сна я оставлю только для себя. А ты здесь всю ночь просидела? - Еще чего. Я на кушетке спала. - А я уже было размечтался.- С нескрываемой грустью произнес блондин. - Хватит мечтать. Тоже мне, мечтатель нашелся. Я еще вчера попросила Мичи приготовить суп. Так что ты должен все съесть до последней ложки. Она специально пришла в колледж в субботу. Врач говорил, что ты должен правильно питаться. - Передашь Мичи "большое спасибо", но мне совсем не хочется есть. - Нет, так дела не пойдут.- Рассердилась бестия.- Или ты ешь, или я звоню врачу и говорю, чтобы он поставил тебе укол самым большим в мире шприцем. - Ну, если ты сама его уколешь, то я согласен. - Уверенно сказал Пабло. - Бустаманте, не зли меня. Ты, как маленький. Должен съесть весь суп. - Ну, Мари. - Никаких возражений. А ну садись. Рыжая бестия подошла к кровати, подняла выше подушку и помогла блондину сесть. По тому, как сильно он закашлялся, девушка поняла, что ему нисколько не легче, и все эти шуточки на самом деле дорого ему стоили. Ее лицо находилось совсем рядом, где-то на расстоянии нескольких дыханий. Марисса молча села на кровать, осторожно наполняя ложку супом и поднося ее к озадаченному парню. Они просто сидели, утопая в глазах друг друга. Ложка за ложкой опустошали миску, и было так особенно уютно, что оба боялись каждого движения или шума. - Вот видишь, съел все. Надо было столько меня доводить? - А бонусы будут? - Решил немного добавить наглости блондин. - Конечно, будут. Три таблетки желтого цвета и ложка микстуры зеленого. - Мари, я серьезно ... - А кто говорил, что я шучу. Рот открывай. - Несчастному Паблито ничего не оставалось, как послушать эту рыжую язву. - Вот так, молодец. Хороший мальчик. В туалет хочешь? - Не очень.- Устыдился блондин. - Ладно, я помогу дойти. - Откинула одеяло девушка. - Давай аккуратно поставь ноги на пол, вот так ... Опирайся на меня... Не больно? - Нет. - Почему врешь? Я же вижу. Может все таки в больницу? - В больнице у меня не будет такой замечательной медсестры. - Честно признался парень. - Что правда, то правда. - Решила похвалить себя Марисса.***
Часы постоянно проходили одним за другим. Для Пабло они были особым счастьем. Для Мариссы - просто проявлением нежности и сострадания. И как бы то ни было, какие бы эмоции не бушевали на дне сердца у каждого, они просто жили эти дни. Друг для друга, безотказно, бескорыстно, без лишних движений и колебаний. Марисса учила уроки, читала вслух скучный параграф по истории, даже урок Кармен не прошла мимо. Пабло казалось, что она просто ищет способы убить время. Ну для чего ей учиться на выходных? На самом деле девушка просто убегала от взглядов, еще одного прикосновения к руке, горячего дыхания на своем затылке, безграничных надежд и таких важных шансов для него. Она словно знала свое внутреннее состояние души, однако почему-то не понимала всех темных углов собственного сердца. Ночь прошла значительно спокойнее. Пабло меньше харкал кровью, на удивление быстро заснул. Вот только Марисса беспокойно крутилась на твердой кушетке, пытаясь собрать все мысли воедино. Воскресенье прошло в знакомом темпе: отстраненные разговоры об обучении, несколько шуток, надежное плечо Мариссы, если в Пабло была потребность переодеться или выйти в туалет. Время шло слишком быстро, и никто не мог остановить этих счастливых неповторимых мгновений. Больной заметно шел на поправку: кашель не был таким судорожным, на щеках появлялся румянец, синяки и раны на теле то ли от волшебной мази врача, то ли от нежных рук Мариссы начали заживать. Медсестра была довольна, как больной старательно выполнял ее указания и вежливо глотал каждую ложку невероятных блюд Мичи. Незаметно подкралась ночь. В оконное стекло уже стучало мерцание звезд. Уличные фонари увлеклись режиссурой, создавая оскароносные ленты мировой любви. Кругом царила такая сонная особая тишина. Марисса сидела на подоконнике, изучая все новые и новые горизонты бескрайнего неба. Заколдованный такой картиной Пабло решился вылезти из под теплого одеяла и с трудом подойти к окну. - Проснулся? Почему встал сам? - Твоя тень на подоконнике не дает мне спать. Хотелось к тебе присоединиться. Ты сама почему не спишь? - Не спится. - Поможешь мне вылезти к тебе? - Попробуй. - Марисса подставила стул и Пабло, опершись на плечо, забрался на подоконник. Путь к счастью был совсем рядом ... Звучала нежная тишина. Внутри каждого бушевал свой внутренний мир, который можно было выразить лишь тихим молчанием в шелесте мыслей. Сегодня его нельзя было поместить на ладони жизни. Он - особая нежная большая часть человеческой души ... Они оба знали, что в этих двух таких разных мирах нету маленьких слов, маленького молчания, маленького чувства или маленькой Любви. Потому что нельзя любить случайно или чувствовать вполсердца ... Человек всегда ищет себя и тот уголок, в котором может погостить его хрупкая, израненная собственными поступками душа ... А так хотелось убежать в мир, сидевший напротив, поймать тонкий аромат осенних благовоний, подарить свою улыбку, поцеловать осень в лоб и почувствовать как надсадно пульсирует жизнь неизвестного завтра. Молчание превращалось в мелодию, стук сердец - в особые ноты, и только вздохи оставались неизменными. Пабло решился прикоснуться к руке Мариссы, едва ощутимо погладить ее дреды на голове, с безграничной нежностью заглянуть в бездонные карие глаза ... В них было так уютно и красиво. Постепенно руки с волос опустились до плеч, потом - к талии, делая замкнутый круг, дыхание становилось все ближе, вот-вот и мечты взлетят с кончиков ресниц ... Горячие мужские уста обжигали щеки Мариссы, раз за разом приближаясь к заветной цели. Там, в полутемной комнате, прижавшись в унисон сердцем к сердцу бушевали мысли ... Такие разные и такие похожие ... Они будто смотрели в душу друг друга, пронизывая бытие, и вместе со звездами на ночном небосклоне сторожили мир. Раз за разом поцелуй становился неудержимым, руки сильнее сжимали девушку в своих объятиях, сердце учащенно билось и такое заветное счастье через мгновение превратилось в иллюзию... Марисса резко оттолкнула Пабло, вырвалась из его горячих объятий, нанеся ему новую дозу боли. Как в бешенстве, очень быстро включила свет и изо всех сил разрыдалась, словно в последний раз ... - Мари, я что-то сделал не так? - Вслед подлетел Пабло. Казалось, что его раны сейчас не имели даже малейшего значення. - Прости, я не хотел. - Я не понимаю себя.- Еще сильнее разревелась девушка. - Я себя не понимаю. - Мари, вместе мы все преодолеем. Мы сможем. Я исправлюсь, обещаю. - Проблема не в тебе. Разве не понимаешь? Проблема во мне. И я не знаю, как с этим бороться. - Просто прости и отпусти.- Ели слышно прошептал Пабло, сдерживая комок в горле. - Ты думаешь, я этого не хочу? Ты думаешь, я не стараюсь? Ты думаешь, что это легко? - Марисса, выслушай меня. - Упал на колени парень, сжав ее в объятиях. - Я знаю, что тебе очень больно. Я знаю, что я самая большая сволочь, которую ты встречала в своей жизни. Я также знаю, что сломал все хорошее, что между нами было. Тогда, в той комнате, я не имел права ... Я просто растерялся. Я не понимал, что я делаю. Я знаю, что такое не прощают. Но ты не можешь меня ненавидеть, даже если очень хочешь. Я и есть та самая скотина, ради которой можно сделать шаг в пропасть. Ты сможешь мне все простить, я знаю, я чувствую это. И вместе мы начнем все сначала. Просто возьми весь гнев из сердца. Как я хочу, чтобы ты забыла все как страшный сон, который произошел не с нами, как некий пережитый фильм. Просто прости и отпусти. - Пабло, это не сон, и даже не фильм. - Сквозь плач прошептала девушка. - Я знаю, я понимаю. Поверь, если бы я мог бы, я бы никогда не поступил так же. - Ты думаешь, я этого не понимаю? - Тогда почему? Попробуй просто простить и отпустить все, что произошло в той комнате. - Я очень хочу. Как сильно я этого хочу. Но я не могу. Просто не могу. Какая-то неведомая сила сжимает горло и все снова появляется перед глазами. Прости, я не могу ... Я не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь... Девушка осторожно, чтобы не задеть какой-то раны, вырвалась из объятий, оставляя следы слез на его глазах. Пабло, как ребенок свернулся в клубок посреди комнаты, которая подарила несколько дней необъяснимого счастья и невероятной нежности. Где-то за его спиной постепенно стихали медленные шаги ... Дверь закрылась ... Мир опять перестал существовать ...