Отгоняя от себя страх, мы приближаем к себе смелость. Гарри Симанович
Тройка мятежников уныло сидела на небольшом диване в гримерной, опустив головы. Никто не решался нарушить душещипательную тишину. Ни один не смог произнести вслух какие-то слова, хотя бы для того, чтобы заставить говорить этот сумасшедший безудержный мир. Все искали в своем сознании объяснения непонятного жестокого поступка. Мия Колуччи примостила голову на плече любимого, время от времени бросая взгляды в сторону Мариссы, которая изучала странные узоры неровного пола помещения. Атмосфера напряжения возрастала с каждой минутой, усиливая тяжелые флюиды дрожи в воздухе. Что-то говорить было трудно, о чем-то спрашивать не было смысла, но в какую-то минуту молчать стало невозможно. Мексиканец первый решился нарушить жестокие танцевальные па тишины, которая демонстративно выводила вальс на нервах присутствующих: — Мы так и будем играть в молчанку? По-моему, кто-то неудачно пошутил и теперь просто радуется, что сумел напугать самое большое рыжие чудо, которое я знаю. Марисса, скажи что-то, — девушка лишь немного подняла голову, чтобы в ответ продемонстрировать мексиканцу, что «все в порядке». — Мануэль прав, — вмешалась Мия. — Человек потерял все свои мозги, а теперь где-то сидит и потешается над своим низким поступком. Детские шалости. — Извини, Мия, но это не твой розовый портрет прицепили вверх дном с черной лентой, как на фотографии, которую ставят на похоронах, и не тебе написали красной краской, напоминающую кровь, что осталось жить совсем немного. Это, по-твоему, детские шалости? Плакат размером два на два метра. Какому-то ребенку в песочнице точно нечего было делать, — скривилась рыжая бестия, нервно перебирая пальцы. — Марисса, у тебя есть немало врагов. Возьми, хотя бы, во внимание колледж. Половина девушек тебя терпеть не может, половина парней — это те, кого ты демонстративно или отшила, или игнорируешь. Кто-то решил поиздеваться над тобой и ему это удалось. Просто выбрал не совсем правильный способ, — Мануэль Агирре наконец сумел отыскать в своем сознании правильные слова. — Я извиняюсь, но твою Барби также терпеть не могут и за ней сохнут все ребята, а она какого-то милого волочится за тобой. И Сол никто не любит, и Пилар. О аристократке Фернаде вообще молчу. Сомневаюсь, что кто-то найдет подобную «приятную неожиданность» у себя дома. Доступом в гримерную обладает ограниченное количество людей. И, почему-то, среди многочисленных работников Гранд Рекса все спокойно, а я здесь практически один день, если не учитывать репетиции. Объясни мне это стечение обстоятельств. Почему именно я? — голос у Мариссы звучал прерывисто и надрывно. И Мануэль, и Мия понимали, что Марисса права, искать новых аргументов было трудно. Изуродованное пространство новыми приступами напряжения захлопнуло дверь, за которой прятались ответы. Мир простелился неизвестными ранее эмоциями — страхом, отчаянием, непониманием. Прохожие чувства радости после концерта больше не грели сердце. Сценарий фраз разбрасывался на тысячах листах, на которых не пронумерованные страницы поддержки не могли найтись среди хлама самых разных эмоций. Искать компромиссы было невозможно, слепая наивность разбилась вдребезги, оставляя после себя неприкрытые бинтом раны. «Завтра» перекроилось надвое. Однако «завтра» никуда не делось и это завтра было ждать очень страшно. Пожалуй, одноклассники еще бы долго мяли своими пятыми точками диван в гримерке, пытая мозги в поисках ответов на сложные вопросы непонятной реальности, если бы не ненавязчивый скрип двери, на пороге которой появился четвертый участник группы Пабло Бустаманте. — Вы еще здесь? — спросил красавец бодрым голосом, однако его радости не разделил ни один из присутствующих. Пабло удивленно уставился на друзей. Все настойчиво молчали, делая вид, что не замечают его появления. Бустаманте решил использовать еще одну попытку: — Не порядок, а почему мы такие кислые? Я думал, что вы празднуете по полной программе. Это же был настоящий успех. Я избавился от своего старика, а заодно организовал нам теплые посиделки после концерта. Надеюсь, что вы не против. Надо же отпраздновать новое начало в нашей карьере. Это за городом. Я уже и такси вызвал, — блондин гордо закончил сообщение о будущих планах четверки. — Не хочется. У нас тут такое … — едва слышно прошептала Колуччи. Пабло не понял реплики блондинки, удивленно посмотрел на притихших одноклассников. Мануэль заложил руки на колени, глядя куда-то в потолок. Мия Колуччи качала головой, разглядывая ногти, и только Марисса отвернулась в противоположную сторону, пытаясь избежать встречи глаза в глаза с блондином. Супермен нахмурился, ничего не понимал и продолжал переводить взгляд от одного участника к другому, маясь от ожиданий объяснений. Сердцем чувствовал что-то неладное, пытался собрать мысли, однако копание в собственных догадках ничего не дали. — Что-то случилось? — решился спросить Пабло. Однако ответа не последовало. Парень подождал очень длинных для него тридцать секунд и начал злиться: — Я что, не существую? Вы можете мне нормально объяснить, что случилось? Я, как идиот, думаю о планах на вечер, а вы отказываетесь со мной говорить. — Пабло, планы отменяются. Вот и все, — вмешался Мануэль, и пользуясь случаем, что рыжая бестия отвернулась, большим пальцем показал в сторону Мариссы. — Марисса, что-то произошло? — голубые глаза налились ужасом, перебрав в мыслях все возможные и невозможные сценарии атмосферы грусти. Девушка неожиданно резко поднялась с дивана, как будто демонстративно хотела рвануть на красный свет, не пристегнув ремня безопасности. Именно сейчас, когда она искала понимания, хотелось просто убежать, чтобы никто не пытался ее жалеть или оберегать. Хотелось одной рукой стереть маску мима с лица, а другой броситься в омут беспощадных мыслей, просто остаться наедине, чтобы не позволить случайному прохожему выставить свои чувства, как никому ненужный аукционный лот. А еще больше не хотелось позволить Пабло Бустаманте снова ворватся в душу, выслушивать сотни наставлений и закутываться в его теплые объятия и слова «Я рядом», слова которые так ждала, и о которых запрещала себе мечтать. За пол открытой дверью будет другой мир, где она обязательно справится со своими проблемами. Теплая рука нежно коснулась ее ладони, обжигая все внутри, к горлу подступал коварный колючий клубок необузданных чувств. Марисса быстро взяла себя в руки и забрала свои хрупкие пальцы с ладони Бустаманте, упорно пряча глаза. Пабло загородил дорогу к выходу. — Я требую объяснений, — вместо ответа девушка со всей силы пытались толкнуть сыночка мэра и освободить себе дорогу, зато сильные мужские объятия накрыли ее плечи, терпеливо прощая удар за ударом. — Прости, Мари, но он должен знать, — молвил Ману. — Что я должен знать? — насторожился супермен, позволив Мари вырваться из его сильных мужских рук. Мануэль Агирре перевел взгляд с Пабло на Мариссу, а потом снова на Пабло, встал с дивана, поднял огромный скрученный ватман с пола и робко протянул его Бустаманте: — Полюбуйся, этот шедевр был прикреплен на зеркале головой вниз. — Предатель, — почти неслышно прошептала рыжая бестия, пряча застывшие слезы. Блондин удивленно посмотрел на тройку мятежников, особенно на Мариссу, и нерешительно развернул сверток. Зрачки у парня расширились, взгляд злостно отошел в сторону, ища в карих глазах какого-то особого убежища. Пабло нервно отверг сверток в противоположный конец тесной комнаты, дважды ударил кулаком по стене. — Убью этого гада, который это сделал. Нет, нет, сначала ему рожу начищу, а потом повешу его на гвоздике вверх ногами. — Успокойся, перестань строить из себя супермена, — виновато сказала бестия. — Конечно, ты же планировала молчать в тряпочку. Ты же у нас умница, красавица и ничего страшного не произошло. Ты хоть понимаешь, что это значит? — Бустаманте повысил голос, не замечая ничего вокруг. Марисса села на диван, снова начала упорно перебирать пальцами, даже не пытаясь поднять глаза на блондина. — Ты идиотка, или только притворяешься? — Пабло, перестань, — успокаивала одноклассника Мия. — Видишь, что она переживает. — Не вмешивайся. Она у нас мудрее других. Вы этот дурдом вместе нашли? — Мия кивнула в ответ. — Уверен, что, если бы вас рядом не было, Марисса бы забилась в темный угол и, наедине со своей гордостью и страхом, придумывала новую роль «я никого и ничего не боюсь». Или я не прав? — Бустаманте, а ты что себе внушил? Я твоя собственность? Ты мне никто, мы даже не друзья. Какое ты имеешь право вмешиваться в мою жизнь? Мои проблемы — это мои проблемы, я не собираюсь возлагать их решения на других людей, так как это всегда делаешь ты, когда отец улаживает все твои «не могу», «не умею», — возмутилась девушка, глотая слюну. — У Мариссы Пиа Спирито нет никаких проблем. Для нее только одна проблема — не поделиться своими проблемами с Пабло Бустаманте. Я не буду пытаться с тобой спорить, думай, что хочешь, но это нельзя оставлять безнаказно. — Странно, — хмыкнула Марисса. — Но Пабло Бустаманте не делится своими проблемами, особенно с Мариссой Пиа Спирито. Или недавно все было не так? — Хватит ссориться. Вы, как дети, честно, — вмешался Мануэль Агирре, предчувствуя, что эта семейная перепалка в стиле двух самих горячих личностей колледжа может закончиться вулканом выброшенной негативной энергии, которая накопилась в душах его друзей в течение длительного времени. — Скажите лучше, что мы делать будем? — Марисса, прости меня. Я идиот, — пытался взять себя в руки Пабло, присев в ногах рыжика. — Я просто взбесился, потому что понял, что ты не хотела поделиться этим со мной, — девушка молчала. — Просто сейчас тебе грозит опасность, — продолжил парень. — Никто не знает, кому в голову влетело написать такую ерунду. Это чья-то шутка ли на полном серьезе. Давай хотя бы сейчас не будем дуться друг на друга. — Даже не знаю, кто так шутит, — с нескрываемым сожалением заговорила Мия. — Не нравится мне все это. — Думаю, что Мариссу нельзя оставлять наедине, — дополнил любимую мексиканец. — Рисковать не стоит. — Я возьму эту ответственность на себя, — уверенно заявил Пабло. — А меня кто-то спросить подумал? Или мое мнение не учитывается? — ядовито сказала Мари, стреляя бесенятами в глазах. — Бустаманте, ты решил снова превратиться в супермена? — В этой ситуации не учитывается, — спокойно ответил блондин, поднимаясь с пола. Марисса в ответ покачала головой и громко рассмеялась: — Надо же. — Прислушайся к Пабло, — посоветовал ацтек. — Не стоит сейчас строить из себя героиню и искать виновных среди тех, которые хотят тебя защитить от непредусмотрительных последствий или обстоятельств. — А кто же меня защитит от Бустаманте? — Еще раз рассмеялась бестия и причислила себе однозначную победу, оценив сжатые кулаки голубоглазика. Пабло больно проглотил обиду, разительное воспоминание, которое она никак не хотела забывать, которое так упорно помнила. В какой-то момент все стало на свои места, и вот это осознание, что есть прошлое, которое всегда будет стоять между ними, не давало ступать шаг вперед. — Хватит. Вы меня достали все. Хватит вмешиваться в мою жизнь: Марисса туда не становись, то ни бери, с тем не дружи. Не надо лезть, куда тебя не просят. Я не нуждаюсь в чьей-либо поддержке. Бустаманте свирепствовал, сжал голову руками, мысленно искал способы вырвать Мариссу из клетки, осознавая, что для двух людей не нужно границ, что перед ним уставший ангел, который трепещет крыльями, оберегая его от ненужных стрессов, защищая от себя самой. Пусть сейчас, в эту минуту, она не догадывается о том, что он наизусть знает все ее истинные намерения, пусть злится, пусть снова строит стены, пусть не позволяет ему идти плечо к плечу с ее девичьей гордости, пусть ненавидит, обижается, бьется, плюется. Все равно! Он не позволяет ей лететь на красный по бездорожью. Ценой самого себя… Марисса, довольна собой, уверенными шагами ступала по полу, как будто потешаясь над ситуацией. В дверях оттолкнула Пабло, пробивая себе дорогу в коридор, однако не успела даже понять, как блондин резко схватил ее за руку и одним рывком посадил на диван. — Ай, больно! Ты что себе позволяешь? — девушка, не выдержав даже десяти секунд, снова поднялась с дивана. — Сядь! Сядь, я тебе сказал! — резко крикнул супермен, отталкивая все желание воздерживаться. Сил бороться почему не было. Оставались лишь чувство злости, невыполненного долга преодолевать все препятствия, вопреки запретам, крикам, замечанием. Марисса послушно примостилась на диван, значит можно действовать. Блондин поднял плакат с пола и мысленно проклял себя за то, что делает. В душе все сжималось. Именно сейчас он понимал, что боится. Боится, потому что в мире, где живет его маленькая девочка творится что-то не то, и то «что-то» кажется жестоким, непонятным, ничейным и чужим. От этого мира надо защищать, идти напролом. Она так много пережила за последнее время, столько боли посеялось в ее растрепанной растерзанной душе. Страшнее всего было снова понять, что среди этой боли его имя занимало лидирующую позицию. Мануэль Агирре, словно предвидел действия Пабло, молча кивнул головой ему в знак согласия. Сыночек мэра развернул ватман и протянул его Мариссе: — Ты действительно думаешь, что так шутят? — Я ничего не думаю, — Мариса подняла глаза на парня. — У меня в голове не укладывается, кому это может быть нужно, — со страхом сказала Мия, отворачивая лицо от плаката. Марисса, как будто, заглядывала страху в прямо в глаза, рассматривая кривые буквы с угрозами. Даже слез не было. Именно сейчас стало все слишком просто. Стоит только выбросить все эти глупости из головы и снова начать жить, — за стенами этой комнатами, где-то в другом измерении, где она счастливый подросток, у которого все как у людей: семья, друзья, понимание. Она молча взяла ватман в руки, словно искала какие-то особые знаки. Одноклассники удивленно наблюдали за ее реакцией. Безжалостная тишина выставила свою грациозную шею для поцелуев напряжению и трепету, дотянулась до кончиков ресниц рыжей бестии. На пороге открытых дверей с букетом цветов появился Хавьер Аланис. Он просто уставился на всех присутствующих, и на ту вещь, которую Марисса держала в руках. Забыл о цветах, молча небрежно швырнул их на диван, не отводя своего взгляда от плаката. — Что здесь происходит? — настороженно спросил. — Если бы мы знали, — смутилась Мия. — Ты что-то здесь забыл? Оставил свой веник, так вали отсюда, — быстро отреагировал на присутствие нежелательного гостя Бустаманте. — Вообще то я пришел не к тебе, — ответил Хавьер, не отводя глаз от Мариссы, которая спокойно скручивала плакат в трубочку. Казалось, девушку совершенно не волновали привычные разборки между ребятами и букет роз чайного цвета. — Меня не интересует, к кому ты пришел. Я не в форме, чтобы выяснять с тобой отношения. Если не оставишь помещения Гранд Рекса, я вызову охрану. Мы обсуждаем только то, что касается нас четверых. Посторонних я не потерплю, — Пабло в нескольких словах обрисовал все перспективы пребывания Аланиса на территории театра. — Марисса, а ты что думаешь? — не сдавался Хавьер. Девушка наконец посмотрела на брюнета, не забыв сначала оценить нервозность Бустаманте. — Хави, не обижайся. Но мы действительно обсуждаем дела группы. Созвонимся после выходных. — По твоему, я не понимаю, что здесь произошло? — обиженно буркнул парень. — Ты меня гонишь? — Я никого не гоню, — поспешила оправдаться рыжая бестия, осознавая какую-то свою вину перед Аланисом. — Я действительно занята. Нам надо кое-что обсудить и я договорилась встретиться с Соней. — Ну как знаешь, — темные глаза брюнета блеснули злобой и обидой. Он быстро поспешил хлопнуть дверью, оставляя за собой эхо неприятного осадка в душе Пабло. Однако блондин этой сценой остался вполне доволен. Марисса начинает разбираться в людях. Хоть что-то за этот вечер порадовало. — Правильно. Дошло, что он тебе не друг? — Спросил Спирито блондин. — Это не твои проблемы, — повышенным тоном ответила бестия. — Может вы перестанете кричать друг на друга, — справедливо предложила Мия. — Что делать будем? — А что здесь делать? — Равнодушно спросила Марисса. — Все нормально. Не думаю, что эта неудачную шутку меня сломает. Я как-то переоценила ситуацию. Ну пошутил кто-то, может это вообще розыгрыш. Вдруг Лухан с Маркосом привет передали. А что, все возможно. Не загонять себя в могилу через такие глупости. Я не собираюсь ни от кого прятаться. У меня все в порядке, — бестия артистично закинула голову вверх. — Марисса, ты не обижайся, но я тебе не верю, — усомнился Ману. — Мы помним твою реакцию, — добавила Мия. — Сейчас ты не одна. Кто его знает, что от этого можно ожидать. — Марисса, — Пабло нежно коснулся плеч девушки, — все будет хорошо. Я знаю. Рыжая бестия на долю секунды позволила себе вздрогнуть. Хотя бы пол минуты постоять вот так, когда на затылку чувствуешь его горячее дыхание и проницательный взор. Когда его глаза дарят звездопад поддержки и нового наполненного смысла ее жизни, когда все просто и несколько теплых слов обнимают мир. Где-то прошепчет ветер сквозь открытую форточку: «Какие красивые двое», и в единую душу объединятся две необузданные души. Хотелось, чтобы так было всегда — когда не нужно мерить тревоги, не знать страха, не бояться отчаяния. Просто постоять — преданными, не лишними, не чуждыми. Хотелось бы все успеть, прижать бы к сердцу все надежды, посмотреть в любимые глаза, не бояться стать дороже всех самых дорогих и родных людей, переждать дождь … Переждать! Доля секунды летит порывом навстречу трезвости и упрямства. Девушка легко освобождает себя из теплых объятий и снова ищет слова, которые позволят ей бороться в одиночестве: с болью, слезами, взбитым дыханием, загнутыми руками за головой, натянутым одеялом до ушей. Только тогда она может сделать особый коктейль утешения: горсть увядших грез, немного взглядов, минуты ожидания, капризных вздохов, несколько кубиков замороженных воспоминаний. Добавить пару ложек боли, ее украсит нежным светлым силуэтом несуществующего будущего. Тогда порежет свое сердце на куски, также бросит хотя бы кусочек сомнений, еще бы каплю страсти в душе, и расставаний, — хотя бы для аромата. Последний штрих — старые эмоции посыпать горсткой новыми, забыться, выпить, остаться наедине с тишиной и до утра не сойти с ума. — Все в порядке. Меня Соня ждет. — Марисса, не лги. Ты не разговариваешь с Соней, я знаю, — подходяще заметил блондин. — Я не вру. Мия — свидетель. Мы договорились с ней после концерта, что я на выходные поеду домой. Так что, волноваться не стоит. Бустаманте посмотрел на Колуччи и та кивнула в знак подтверждения слов рыжей бестии. Марисса снова натянула маску безразличия, под которой скрыла все не стертые следы разочарований. — Я домой. Надеюсь, вы мне здесь кости до утра перемывать не будете. Спокойной ночи, — карие глаза снова наполнились непонятным ранимым миром. Пабло с грустью смотрел ей вслед, ладонями проводился по лицу, сжимая вески, трудно вздохнул и растерянно уставился на друзей. — Она точно к Соне поехала? Что-то мне мало верится, — решил уточнить блондин. — Точно. После конференции Соня подошла к Мариссе и сказала, что ждет ее в машине. Она должна была переодеться, забрать свои вещи и отправиться к ней. Видимо, мать уже заждалась свою дочь, — еще раз подтвердила Колуччи. — Пабло, успокойся, — продолжил мысли любимой Ману. — Я сам слышал, как они по телефону перед концертом кричали друг на друга, но здесь сеньора Рей взяла свое. Так что Марисса не ходит по темным углам. Лучше сядь. У тебя есть какие-то версии, кто это мог бы быть? — Даже не знаю. Трудно представить, какой придурок на это способен, — тяжело выдохнул Бустаманте, безжалостно раздавливая ногами букет роз на полу. — Я вообще не понимаю зачем это кому-то нужно, — начала размышлять Барби. — Может это какой-то чокнутый фанат? А что? Я видела такое в фильмах. — В любом случае у него что-то нездорово с психикой. И за Мариссой нужен глаз да глаз. Вряд ли она захочет поделиться этим со мной, — грустно поставил самого себя перед фактом блондин. — Ты не переживай так. Она хорошо держится, — похлопал одноклассника по плечу Мануэль Агирре. — Это правда. Я бы на ее месте бы рванула с этой гримерки куда глаза глядят. А она довольно спокойно отреагировала, — покачала головой Мия. — Ладно. Мы сейчас слишком уставшие, пустые разговоры ничего не дадут. Думаю, что пора расходиться. Пабло, ты в колледж? — поинтересовался у товарища Мануэль. — Да. Не хочу еще раз видеть своего старика. Что с этим будем делать? — парень кивнул в сторону плаката. — Надо брать с собой. Мало ли что. Вдруг пригодится. — Меня Питер ждет. Он отвезет вас в колледж. — Нет, не надо. Езжайте с Ману. Я же такси заказал. Думал, что мы отпразднуем. Я такую программу придумал … Надеялся помириться с Мариссой. — Давай переоденемся. Не появляться же нам в колледже в концертных костюмах. Мию посадим, и я с тобой. Не откажешься подвезти своего друга-степендиата? — пытался шутить мексиканец. — Буду рад, — наконец улыбнулся Бустаманте. — Спать сегодня я точно не смогу. Так что в качестве расплаты рассчитывай на бессонную ночь соревнований по покеру. — Лучше шахматы. Стимулируют мозг.***
Колледж встречал Мариссу Пиа Спирито своим обычным шумом в начале недели. Понедельник не предвещал ничего хорошего: многочисленные контрольные работы, тяжелая лабораторная по химии и еще один геморрой в качестве Дуноффа, который по настоянию учительницы Ильды Акосты ограничил свободное время рыжей бестии, разбавил его радужные краски пребыванием в карто-хранилище и библиотеке. Старушка не могла простить недопустимое поведение своей ученицы со своей звездной мамочкой и постаралась на славу. За выходные ничего нового в ее жизни не произошло. Радоваться этому или снова разочаровываться, Марисса еще окончательно не решила. Тяжелый рюкзак, набитый всяким привычным хламом, падал с плеч. Девушка злилась на Ильду и удивлялась, когда эта старая карга успела нажаловаться на нее директору. Надо же. Неделя окончательно испорчена. — Привет ты как? — Бодрый голос Пабло Бустаманте заставил прийти в себя. — Хорошо, — спокойно ответила бестия. — Вот только охранник на входе мне сообщил о недельной эксплуатации моего труда на добровольных началах в стенах этой тюрьмы. Да, чуть не забыла, и ежедневном отчете перед директором относительно объема моей работы. — Ты что натворила? — Ничего. Соне нахамила. — А директор тут при чем? — не понимал Бустаманте. — А у нас Ильда живет. Все при чем. Нет, ну когда она успела? — Ладно, прорвемся. Тебе на пользу. Меньше думать будешь о плохом. Если что, я помогу. Ну, не много. Но мешать работать буду. Давай рюкзак понесу. — Буду благодарна, если поставишь на моем кресле за партой, — улыбнулась девушка. — Подожди, только ключи от шкафчика возьму. Я к Гитлеру. — Удачи. Не доведи его до инфаркта, — искренне пожелал девушке успехов Пабло и помахал ей на прощание рукой. Неделя начинается хорошо. Хотя бы не поссорились.***
Рыжая бестия, опустив нос, преодолевала ненавистные шаги по коридорам школы, которую и школой было назвать трудно, — зоопарк для богатеньких сынков и дочурок крутых дядюшек и тетушек. Что ей здесь делать?! Но сами эти коридоры подарили так много незабываемого. Здесь сбывались мечты, и рождались слезы, здесь было все просто и легко. И ничего, что сейчас придется всем доказывать, что Марисса Пиа Спирито сильная и ничего не боится. Даже Гитлеру надо довести, что она не просто ленивая стервозная девчонка с полным отсутствием хороших манер, а то, что в этой категории подростков занимает почетное первое место. Бунт на корабле «Элитный Путь» будет! Хотя, один плюс посиделок в Дуноффа был: первый урок она прогуляла. — Марисса, все в порядке? — поинтересовалась Фелиситас, которая беззаботно жевала шоколадку, прогуливаясь по коридорам с Вико. — Тебя не было на первом уроке. — Да, все хорошо. Этот занудный папаша Пилар меня достал. Ну ничего, устрою я ему темную, он еще узнает всю правду о Мариссе Пиа, — съежила хитрющие глаза рыжая бестия, придумывая гениальной подвох для директора. — Как настроение? — спросила сеньорита Пасс. — Все нормально, а что? — не поняла вопроса рыжулька. — Марисса … Мия нам рассказала о том, что произошло в субботу на концерте, — пыталась объяснить ситуацию Митре. — Надо мне Барби патлы вырвать, распустилась совсем! Не знает, когда следует держать язык за зубами! — злилась Спирито. — Увижу ее, ей даже пластический хирург не поможет! — Она за тебя переживает. И мы тоже. Не злись на нее, — успокаивала порыв злости рыжей бестии Виктория Пасс. — Марисса, мы здесь подумали … Может, ты переберешься в нашу комнату? Лухан и Лаура уехали, Фернанда перебралась. Очень не хочется, чтобы ты оставалась одна. У вас комната даже не закрывается. Мало ли что… — оторвалась от жевания высококалорийного шоколада Фелиситас Митре. — Перебирайся, — поддержала подругу Вико. — Мия будет спокойнее, мы все будем рады. — Спасибо, вы меня растрогали, правда. Но розовые сопли в пушистых апартаментах — это не для меня. Моя психика этого не выдержит, — категорически покачала головой Мари. — Все в порядке и я никого не боюсь. — Но, Марисса … — Никаких споров. Это не обсуждается! И не думайте болтать об этом на каждом углу. А то, боюсь, что моей безумной фантазии хватит не только для вас, но и для Дуноффа. — Ненормальная! Мы ее помочь хотим, поддерживаем, а она за свое, — буркнула Вико. — Идем, Фели. — Простите, девчонки я просто не в настроении, — бросила в след Мари, однако, одноклассницы делали вид, что ее не слышат. Ну и ладно! Мариса подошла к шкафу, вспоминая, какой предмет, у нее в понедельник по расписанию является вторым. Английский или химия? Замок подозрительно слишком легко открылся. Девушка протянула минуту времени перед тем, как заглянуть внутрь. Огромный паук упал на пол, ища спасения от ног испуганной хозяйки. На черном листе бумаги, небрежно прикрепленном к дверкам шкафчика, большими красными буквами было написано «первое предупреждение». Страх снова парализует горло, не позволяя вырваться из сетей обмана, иллюзий, непонятного, утраченного, забытого, разъяренного, сердитого мира. Девушка срывает лист и безжалостно мнет его в руках. — Сеньорита Спирито, вы уже с ума совсем выжили? Принести паука в школу, — голос Бласа Эредии не позволяет уйти в себя. — Вам мало утренней беседы с директором? Желаете еще один дубль? — Блас, клянусь, что это не мое. Мне кто-то его подбросил в шкафчик. — После всех ваших выходок мне с трудом верится. — Правда, это не я. Зачем мне паук? — опиралась четверокурсница. — Идите на урок. Если увижу что-то подобное, пинайте на себя, — пригрозил староста. Марисса спешно захватила все учебники и поспешила в класс. По дороге остановилась, прижалась головой к стене. Что-то неизвестное терзало душу, оставляя следы пустоты и уничтоженного внутреннего мира. Пыталась прийти к себе, стереть с лица остаток печали и страха. В конце концов, ничего такого не произошло! Просто Кто-то теперь не рядом, хоть и сбоку. У нее впервые появилось полноценный отец, но его существование перевернуло вселенную вверх ногами. Дружба оказалась не вечной, не преданной, не лишней и не чужой. Ничего такого не произошло! Просто что-то сильное и мощное забирает остатки сил, загоняет в обруч душу, закрывает двери перед возможностью быть сильной. Марисса привыкла уже отвыкать, а здесь страх снова подкрадывается и становится палачом. Можно хотеть больше, прятать между правдой маску, и понимать, что мир на самом деле другой? А, может, ничего такого не произошло? Так хотелось в это поверить. — Марисса, тебе воды принести? — встревожится Пабло. — Нет, с чего бы это? — улыбнулась бестия. — Я две минуты возле тебя стою, а ты не обращаешь на меня внимание. Звонок уже прозвенел. Что Дунофф сказал? — Ничего, увеличил наказание. — Прорвемся. Не переживай. Я твой рюкзак с собой таскаю. У нас химия. — Давай его мне, — девушка взяла сумку и поспешила спрятать клубок черной бумаги в боковой карман. Блондин нахмуренно посмотрел на ее дрожащие руки и не уверенной взгляд. Однако, вопросов больше не задавал. — Ману предложил сегодня восстановить репетиции. Ты не против? — решился снова заговорить Пабло перед дверью кабинета химии. — Нет, просто, боюсь, не успею. Дунофф с меня не слезет. Надо книги по авторам расставить. И еще к тесту по английскому подготовиться. — Давай с книгами помогу. И к контрольной подготовимся, — любезно предложил супермен. — Книги я должна расставить сама. Бласс лично проконтролирует, чтобы ни одна посторонняя помощь не разбавила серые краски моего пребывания в этой тюрьме. А вот поучиться вместе я не против. — Найдешь меня, когда освободишься. — Вы еще здесь долго будете болтать. Пройти дайте, — Сол Риваролла резко оттолкнула Мариссу, не забыв наступить ей на ногу. — Вот стерва! Бустаманте, а в этом ты виноват, — пошутила рыжая. — Не спорю.***
Уроки прошли успешно и почти спокойно. Правда, Кармен двадцать минут пытала бессмысленными вопросами несчастную Мариссу возле доски. Однако, девушка была благодарна ей за то, что на момент забыла обо всех проблемах и неурядицах. Даже на тройку с минусом не обиделась. В буфете Спирито поговорила с Мией и Ману, и вежливо попросила блондинку не рассказывать о том, что произошло в субботу. Хавьера Аланиса девушка избегала. В последнее время он раздражал ее все больше и больше. Самая большая неприятность дня носила имя Диего Урколлы, который на физкультуре, «будто случайно» разбил мячом губу Пабло. Ребята не на шутку вязались в драку. В результате чего, количество участников на сортировку книг в библиотеке возросла. Марисса и Пабло наконец завершили дело с верхней полкой никому не нужных учебников по физике. На сегодня она последняя. Девушка мило улыбнулась, всеми силами сдерживая в себе желание прикоснуться к разбитой губе. Диего Уркола все время недовольно оглядывался на парочку. Пабло победно отвечал взглядами, не давая ни единого шанса на сомнения в голове брюнета. — Отдохнем, или приступаем к изучению английского? — спросил блондин. — Приступаем, некуда тянуть. Я только в комнате возьму тетрадь. Супермен довольно потянулся на кресле. Все таки замечательно, что так произошло на физкультуре. Два часа бесед «ни о чем» с Мариссой подарили его сердце особого уюта. Парень оглянулся вокруг, ища себе занятия. Темно-синий рюкзак рыжей манил к себе. Блондин потянулся рукой к боковому карману и отступил назад, осознавая, что так поступать не стоит. Однако, вспомнив выражение лица девушки, перед уроком химии, позволил тревоге взять свое. Без особой охоты Бустаманте открыл карман. Клубок черной бумаги не предвещал ничего хорошего. Пабло развернул плотную бумагу и безжалостно порвал на кусочки. — Давно ты лазишь по чужим сумкам? — строго упрекнула бестия за его спиной. Пабло обернулся, хорошо зная, что ему за это светит. Ну и пусть, не надо будет ходить вокруг да около. — А ты решила все в секрете держать? Строго и конфиденциально, личная информация только для Мариссы Пиа, — иронически сказал Бустаманте, поднимаясь с кресла. — Это не твое дело. Я просила не вмешиваться. — А я не выдержал. Ты же ничего не расскажешь. Корона с головы упадет? — Не смей со мной разговаривать таким тоном. — Хватит притворяться крашенной блондинкой. Тебе не идет. Отрицать что-то девушке не хотелось. Супермен продолжил: — Я волнуюсь. Имею право. Ты самой дорогая мне человек, зря, что этого не замечаешь. От последних слов девушка вздрогнула, глотая коварные слезы. Где-то в душе ей хотелось утешения, теплых объятий, его нежных слов, влажных ладоней в ее руках, голубоглазого взгляда. Как легко она его простила! Именно сейчас осознание осенило хрупкое сердце девушки. С пожара бесстыдных чувств самостоятельно вынесла на руках все извинения и прощения. Так легко! Дать только один шаг навстречу и раствориться в мужских сильных руках. Перестать жить воспоминаниями, а позволить ворваться настоящему, в котором они вновь преодолеют все препятствия. Вместе! Но в этой юной истерзанной душе было и нечто другое — страх, что рядом с ней может пострадать и он. Именно это неизвестное ранее чувство отнимало силы бороться, подчиняться судьбы с голубыми глазами. Не было времени для выбора. Выбор один — ранить, убежать, пораниться самой, забинтовать раны бинтом от самой известной фирмы «Безразличие», не сдаться, надеть пластмассовую улыбку. Главное — не оглянуться! — Хватит лезть ко мне со своими дурацкими наставлениями. Ты самостоятельно забрал у себя все права, ты сам это прекрасно знаешь. В моей жизни нет места ни для тебя, ни для твоих поучений. Живу так, как считаю нужным, как умею и главное — как желаю. Тебя нет в списке моих желаний. И не смей ходить за мной по пятам. Надеюсь, что повторять мне больше этого не придется, — девушка швырнула слова в глаза, словно песок, и поспешила собрать учебники и тетради в рюкзак, стараясь не замечать подавленного вида парня. Именно сейчас она изо всех сил рванулась бежать в комнату, чтобы он не видел ее глаз, чтобы не спрашивал и не боролся. Так легче, так правильнее, так проще. Всей душой ненавидела свои эмоции. Через несколько минут она захлопнет дверь своего сердца и позволит упасть крестом на плечи всем поражениям и страданием. Как трудно жить, когда не веришь другим. Как трудно идти вперед, оставляя на потом все чувства любви, которые знаешь. Презирать пережитый страх и не упасть на спину. Осталось только отобрать у себя все мечты, которые вопреки собственным убеждениям, поднимались ввысь. Только бы не закрыться в темноте собственного бессилия! Только бы выжить! Она еще не знает, что за несколько часов сон возьмет вверх. Что кто-то проникнет в ее комнату, навсегда оставляя неприкрытые следы. Что завтра будет день, который захочется запомнить, а потом последуют другие, которые навсегда стоит вычеркнуть из своей памяти. Через несколько дней боль станет еще белее, выщербленные края любви будут безжалостно колоть, бесстыдная голая правда займет остатки всех лучших чувств. Только бы выжить! Только бы выжить!