Из тени в свет перелетая

Фонтан, находящийся в самом центре клумбы, усаженной непонятными фиолетовыми цветами, произвел на меня поистине удручающее впечатление. Нет, я конечно и раньше видел залитые водой конструкции в виде роялей, контрабасов и даже огромных саксофонов, но вот конкретно этот рояль выглядел, словно изуродованная жертва ворвавшегося в музыкальный класс маньяка-мелофоба, у которой из боковых проломов в черепе и дыр от выбитых клавиш-зубов хлещет во все стороны окутанная паром кровь. В общем, эффект от перфоманса был настолько тягостным, что я отвел глаза и принялся гадать, как называются окружающие фонтан растения. - Это лесные фиалки, - произнес Орбан, снова демонстрируя способность отвечать на незаданный вопрос. - Наши больные любят срывать и нюхать цветы, а фиалки подходят для этой цели лучше всего. - Почему? - Потому что только запах фиалки состоит из соединений, которые временно отключают рецепторы обоняния, а когда рецепторы включаются вновь, вы чувствуете этот запах, как в первый раз. Это крайне полезная естественная тренировка подсознания. - А вечное лето - тоже тренировка подсознания? - спросил я, не успев прикусить язык. - Вроде того. Как только нашего пациента начинает удивлять этот факт, мы сразу понимаем, что намечается некий прогресс. Это только в кино врачи наблюдают психические заболевания в виде трансляции из мозга прямо на большой экран. На самом же деле, это все та же нудная и кропотливая работа по изучению мельчайших деталей поведения больного, как и сто лет назад. - Интересно. - Не то слово. А впрочем, полагаю, вы прибыли сюда не за этим, - Орбан оторвал взгляд от кипящей воды и нацелил его мне в лицо. - Так что именно хотел бы проверить ваш доверитель, милый мальчик Ларс? Кстати, если не секрет, кем вы ему приходитесь? - Я его любовник, - честно сказал я, решив последовать совету Уильяма Оккама "не множить сущности без необходимости", а выражаясь попросту - не врать. - Это хорошая новость, - неожиданно реагировал он. - Хотя двадцать две тысячи в год и небольшая плата, но Ларсу она была явно не под силу. Так все же, что его интересует, и почему он не приехал сам? - Он не смог, - продолжил я свой честный марафон. - У него нервный срыв и, вдобавок, полугодовые тесты. - Между прочим, я не удивлен, - задумчиво произнес эскулап, продолжая слишком внимательно на меня смотреть. - Хотя он еще долго продержался, учитывая то, что с ним произошло. Так прошу вас, спрашивайте! Положение, как сказал бы любой спортивный комментатор, явно становилось угрожающим. Больше всего мне хотелось спросить - что?! Что именно с ним произошло? И не только с ним, а с кем-то еще! С тем, кто находится сейчас в зелено-фиолетовой кроличьей норе, под присмотром добрых до мурашек докторов. И, главное, кто он, этот "кто-то"? Но проявлять и дальше чудеса честности мне показалось довольно рискованным, и поэтому я задал совершенно другой вопрос. - Док, вы знаете, я немного разбираюсь в расчетно-кассовых сторонах жизни и поэтому вижу, что пребывание тут никак не может стоить всего двадцать две тысячи долларов в год. Может, для Ларса это и немалая сумма, но для обустройства Страны чудес явно недостаточная. Вы уж простите мою слабую подготовку к миссии, просто для меня она началась достаточно внезапно. - Ничего страшного, я в курсе, что среди моих соотечественников иметь лишние знания как-то не принято. Итак, вы когда-нибудь слышали о так называемой "катастрофе на триста втором шоссе"? Нет? Около тридцати лет назад полный пассажиров автобус без всяких видимых причин упал с этого шоссе прямиком в пропасть. В живых остался водитель и еще человек пять, а двадцать два пассажира погибли. Во время расследования этот водитель заявил, что он ни в чем не виноват, потому что во время движения на дороге внезапно возник человек в плаще и шляпе и бросил в сторону колес какой-то сверкающий предмет, после чего машина сразу же потеряла управление и свалилась в пропасть. - Подождите, док! Что за бред? Это же просто-напросто фильм "Джиперс Криперс"! - возмутился я. - А говорите - "не слышали". Действительно, в основе сценария фильма лежит именно это происшествие. Так вот, водителю, разумеется, никто не поверил, и он был признан невменяемым, приговорен к принудительному лечению, и через год скончался в государственной психиатрической больнице, разорвав себе сонную артерию заточенной алюминиевой ложкой, - Орбан покачал головой, и в его голосе послышалась неподдельная горечь. - Не хотите же вы сказать мне, будто верите в его объяснения? - спросил я, в который раз за последний час не сдержав своего удивления. - И потом, если бы что-то повредило колеса, то полиция бы это заметила, разве нет? - Нет. Два колеса при ударе отвалились и упали в море, их потом не нашли. Но сейчас речь не об этом. Прошло много лет, сын этого водителя фантастически разбогател и на свои деньги учредил эту клинику. В ней содержатся люди, внезапно сошедшие с ума и приговоренные к принудительному лечению за совершение диких и необъяснимых преступлений. Это - первое условие. А второе, как вы поняли, надо заплатить двадцать две тысячи долларов в год, по тысяче долларов на каждого погибшего в том происшествии пассажира. Эти деньги поступают на счета их родственников, а за само содержание в клинике платит специальный благотворительный фонд. - То есть, в клинике содержатся только преступники? - осторожно уточнил я, изо всех сил стараясь не измениться в лице при получении столь сенсационной информации. - Формально - да. Хотя лично я их преступниками не считаю. И надеюсь, мистер Конорс, или как вас там на самом деле зовут, на этом рубрику "Скучно о непонятном" можно считать закрытой? - Что вы имеете в... - но договорить я не успел. Орбан внезапно разорвал наш зрительный контакт, и в ту же секунду с моих глаз словно упала какая-то пелена, и я увидел, что мы с ним беседовали вовсе не наедине! Плачущий в цветах рояль был полностью окружен одетыми в черную униформу молодыми людьми, молча стоящими на каждой из посыпанных гравием дорожек. И как это я не заметил их раньше? Как... Да элементарно, Конорс! Белый Кролик просто-напросто слегка тебя загипнотизировал... Внезапно один из черных ниндзя выдвинулся вперед и, подойдя ко мне вплотную, провел сверху вниз каким-то металлическим прибором. Раздался легкий звон, и его вторая рука грубо отодрала нашу волшебную пуговицу и протянула ее начальству. - Так, так, так... Давненько к нам не засылали шпионов. Честно говоря, я думал, что любители четвертой поправки и жареного уже успокоились на наш счет. Хотя на журналиста вы мало похожи. Ови, что там с досье? - Орбан повернулся к одному из стражников. Тот подошел ближе, и я заметил в его руках маленький темный планшет. - Все совпадает, мистер Орбан. Кристиан Конорс, профессор, доктор философии по физике, награжден медалью Лоренца и премией в области физики частиц и физики высоких энергий. Недавно был назначен канцлером, вот фото с официального сайта университета. И в этом же университете проходит обучение Ларс Норберг. - О, да вы, господин канцлер - рисковый человек, как я погляжу. Мало того, что вы обманом проникли на нашу территорию, так еще и имеете греческие радости со своим студентом? Который, как я понял из нашего предыдущего разговора, вас никуда с проверкой не посылал. В противном случае, вы бы знали всю предысторию и не пытались окольными путями выяснить, кто же у него тут лежит. Не так ли? - Не так, господин Орбан, - дерзко ответил я, успев мысленно смириться с провалом и взять себя в руки. - Никаких "греческих радостей", как вы изволили выразиться, я со своим студентом не имею. У меня с Ларсом серьезный роман, и я хочу... Но озвучить, чего именно я хочу, мне не удалось, потому что вдали внезапно взвыла полицейская сирена, а в руке одного из охранников сразу ожила и противно заквакала портативная рация. Я, сразу сообразив, что все это значит, принял максимально независимый вид, а Орбан вопросительно поднял бровь. - Сэр, там на воротах какой-то Джонсон утверждает, что он - вот его адвокат, а еще прибыла полиция и говорит, что к ним от нас поступил вызов, хотя мы никого не вызывали, - слегка обалдевшим голосом доложил страж здешнего порядка. Орбан повернулся ко мне, но я только неопределенно пожал плечами. Комментировать происходящее не было никакого резона, ведь всем известно, что тот, у кого во время затянувшейся паузы раньше сдают нервы, сразу ставит себя в заведомо проигрышное положение. - Ладно, господин Конорс, хоть что-то и подсказывает мне, что Ларс Норберг вряд ли в курсе, что у вас с ним "серьезный роман", и вы просто нагло вторглись в его личное пространство, но все же ваш мальчик проявил в свое время стойкость и фатализм, и мне бы очень хотелось ему помочь. К тому же, мне вообще нравятся люди, у которых, в отличие от большинства наших сограждан, трусость еще не стала частью ДНК. Давайте договоримся так - вы сейчас осаживаете своих коррумпированных защитников, а я, так и быть, покажу вам... - Насколько глубока кроличья нора? По рукам, док! И, как это часто бывает в жизни, нагнетавшееся в течение целого часа напряжение рассеялось за какие-то жалкие две минуты, стоило мне совершить всего один небольшой звонок. Мгновенно угомонился взбаламученный прекращением пуговичной трансляции Джонсон, смолкла полицейская сирена, а черные пешки-стражники бесшумно растворились в окружающем меня зимне-летнем Эдеме. Я бросил на Орбана победный взгляд, но он, полностью проигнорировав это обстоятельство, с хрустом провернулся на разноцветном гравии и решительно зашагал в сторону приземистых одноэтажных построек, уже привычно заложив за спину свои короткие руки. Пришлось молча плестись за ним, что я и сделал, стараясь, в преддверии неизведанного, полностью абстрагироваться от напрасной (как только что выяснилось) красоты окружающего мира. Само же здание, в отличие от парка, не произвело на меня особого впечатления. Причем, не произвело до такой степени, что в ходе последующего пересказа сегодняшних приключений я поймал себя на мысли, что не могу вспомнить практически никаких элементов его внутренней отделки. Вот он - воровской "метод фиалок" в действии, никакого мошенничества и никакой нагрузки на кратковременную память! Интересно, что сказал бы по этому поводу старик Фрейд, потому что по его теории... Черт! Ну, что за блядская академическая манера отвлекать себя от проблем, думая об трансцендентальной ерунде, или подсчитывая, что одна пара кошек и их потомки за семь лет могут произвести на свет четыреста двадцать тысяч котят, что уж совсем не поддается... Ну, пожалуй, хватит! А тебе, Конорс, надо срочно успокоиться и понять уже наконец простейшую, как инфузория-туфелька, мысль, что если что-то, что бы это ни было, сумел пережить хрупкий и юный Ларс, то уж ты, обладатель хорошо вооруженного и отлично эшелонированного бесстрашия, просто обязан сделать то же самое. И это - только программа-минимум!