Из тени в свет перелетая

От черного входа в его ресторан до парадных дверей моего отеля было минут пятнадцать довольно бодрой ходьбы, и за все эти пятнадцать минут мы не перекинулись ни единым словом. Я шел, мечтая только об одном - чтобы мальчишка не передумал и не сбежал, а о чем думала его красивая светловолосая голова, я даже и представить себе не мог. Пока я забирал заказанные наличные у руководителя консьерж-службы, мой юный спутник стоял посреди полутемного роскошного вестибюля и чрезвычайно внимательно смотрел на вращающуюся входную дверь. Мне это совсем не понравилось и, быстренько завершив расчеты, я крепко схватил его за руку и буквально запихнул в лифт. В лифт, который был явно рассчитан на записных клаустрофобов, потому что мало того, что он был просто гигантским, так еще и буквально все стены в нем были зеркальными. Пока мы поднимались в мой шикарный номер с потрясающим видом на деньги, я разглядывал наши отражения, зачем-то пытаясь понять, как мы смотримся вместе со стороны. И мне показалось, что я гораздо массивнее и выше своего спутника, хотя в действительности это было не совсем так. Нет, то есть я, конечно, был намного мускулистее и шире его в плечах, но вот именно рост у него был никак не менее шести футов. Другое дело, что мой рост уверенно стремился к призовой отметке в шесть футов и пять дюймов, но все же разница была не такой большой, как... Внезапно он поднял голову, и наши взгляды скрестились в огромном зеркальном поле. Его льдистые серые глаза были непроницаемы, зато мои темные зрачки вдруг полыхнули такой страстью, что я даже сам слегка опешил. В этот момент лифт наконец-то достиг нужного нам этажа. Раздался мелодичный звук, мягко разошлись блестящие двери, и уже через пару секунд мы очутились в моих апартаментах. Мой гость замер у самого входа, и я, остро пожалев, что не догадался пропустить его вперед и отрезать пути к отступлению, протянул ему пачку денег. Он не двинулся с места, продолжая упорно таращиться себе под ноги, и тогда я довольно грубо произнес: - Иди в душ! Деньги я положу на журнальный стол. Поколебавшись пару секунд, он бесшумно проскользнул мимо меня в указанном направлении и скрылся за массивной черной дверью. Я моментально заблокировал вход магнитной картой и, успокоившись, направился в сторону второй ванной комнаты. Этот второй безжалостный сортир я ненавидел всей душой, потому что в нем господствовал тотальный минимализм и многочисленные тумблеры, остроумно лишенные поясняющих картинок. Я быстро ополоснулся в навороченной душевой кабине, искренне надеясь, что своим хаотическим нажиманием кнопок не сместил с орбиты пару-тройку спутников связи. Потом небрежно обтерся, обмотал бедра полотенцем и вышел обратно в гостиную. Деньги лежали на месте, входная дверь была по-прежнему заперта, и я, упав в низкое кожаное кресло, застыл в ожидании. Наконец он появился, босой и закутанный по уши в слишком большой для него махровый халат, сделал пару шагов по толстому ковру и привычно притормозил. Я, не говоря ни слова, поднялся, подошел к нему вплотную и, взявшись рукой за длинный пояс, резко дернул его на себя. Халат упал с прямых плеч, и я внутренне ахнул, испытав чистый, как снег, восторг. Даже не знаю, в чем именно было дело - в его реальной красоте или в том, что она полностью совпадала с моими представлениями о физическом совершенстве? Матовая светлая кожа обливала изящный торс, слегка поблескивая на трогательно выступающих ключицах и тазовых костях, стан был безупречно тонок, а руки и ноги имели естественные, слегка рельефные мышцы, какие бывают только у спортивных подростков. В общем, экземпляр был практически эталонным и спокойно мог претендовать на достойное место во Всемирной Гейской Палате сексапильных мер и весов. Я радостно скользил взглядом по излучающему невинность телу, как вдруг обратил внимание на то, что его член совершенно спокойно лежит в облачке легких белоснежных волос и даже не думает реагировать на столь двусмысленную ситуацию. Конечно, он ведь не гей! Поразительно, с такой красотой - и не гей! Мой же собственный орган стоял, кажется, начиная прямо с беседы у ночного ресторана, и в данный момент яростно упирался в обмотанное вокруг бедер полотенце, образуя впереди довольно большой бугор. Внезапно его взгляд, до этого момента направленный куда-то мимо моего плеча, опустился вниз, и мальчишка довольно ощутимо вздрогнул. Я мгновенно обхватил его теплый торс и успокаивающе провел ладонями по шелковистой спине. В ответ его заколотило в полную силу, кисти рук сжались в кулаки, и мне даже показалось, что я услышал отчетливый стук белых и ровных зубов. И вот тут меня осенило! Он - не гей, он никогда не хотел мужчину, он может сорваться, если я начну нежничать или утешать его. И никакие деньги его не остановят. Сейчас его надо просто взять, быстро и решительно, и сломать барьер в этой красивой гетеросексуальной голове! И резко разжав объятия, я крепко схватил его за руку и буквально потащил за собой в сторону спальни. Он молча и покорно шел, иногда запинаясь о высокий ворс ковра, и, к моей вящей радости, даже не пытался вырваться. Очутившись в спальне и специально не включив свет, я толкнул его на кровать и четко скомандовал: "Ложись на живот!". А сам открыл тумбочку и достал смазку и презерватив. Когда я обернулся, он уже лежал, обхватив подушку и зарывшись в нее лицом. В рассеянном свете луны его длинная спина так плавно переходила в тонкую талию и маленькие округлые ягодицы, что у меня мгновенно пересохло во рту. Содрав с себя уже откровенно мешающее полотенце, я опустился на кровать рядом с распростертым телом и, не удержавшись, ласково коснулся пальцами судорожно сведенных плеч. Они инстинктивно передернулись, и я понял, что медлить нельзя. Быстро выдавив на пальцы прозрачный лубрикант, я скользнул меж белых напряженных половинок и коснулся плотно сжатого сфинктера. Он попытался отпрянуть в сторону, но я сильно нажал на его поясницу открытой ладонью, удерживая на месте и заставляя прогнуться. Смазанный палец преодолел сопротивление непривычных к проникновению мышц и оказался внутри горячего девственного прохода. Его тело прекратило дергаться и испуганно закаменело, но я, верный своему решению не позволить парню выйти из состояния шока от самого себя, продолжал неторопливо и очень тщательно подготавливать его к неизбежному. Хотя, откровенно говоря, я вовсе не был так невозмутим, как могло бы показаться стороннему наблюдателю. На самом деле меня уже давно трясло от возбуждения, кровь спорадически вскипала, обдавая жаром грудь и низ живота, а член откровенно изнывал от желания как можно скорее вторгнуться в узкий и тугой канал. К тому же мне безумно хотелось наброситься на свою юную жертву с откровенными ласками, горячими поцелуями и обещаниями, что всё будет хорошо, и что я смогу доставить ему удовольствие... Вот только я совершенно точно чувствовал, что это будет неправильный и губительный ход. Через пару длинных минут моим пальцами стало гораздо легче двигаться, а его тело заметно расслабилось, смирившись и успев привыкнуть к небольшому дискомфорту. Пора, решил я, осторожно вытащил из него пальцы, быстро натянул на свой измученный член презерватив и, смазав его, приставил головку ко входу. Он опять было хотел дернуться, но не успел. Я схватил его за бедра и медленно, но сильно, вдавился в одуряюще узкую и горячую глубину. Раздался хриплый вскрик, мгновенно взмокшее тело изогнулось, и мне пришлось с силой зафиксировать его, чтобы дурацкими трепыханиями он не нанес себе никаких травм. Я продолжал проталкиваться вглубь, с трудом преодолевая сопротивление гладких пульсирующих мышц, и изо всех сил старался не сорваться и не потерять раньше времени контроль уже над своим собственным телом. Это было нелегко, даже очень! Я никогда бы не поверил, что столь примитивное обладание абсолютно безответным партнером может доставить мне столько пьянящего удовольствия... Голову конкретно вело, в паху кипел жар, выбрасывая раскаленные щупальца в область сердца, и фрикции словно сами собой становились все решительнее и глубже. Мне не надо было ждать партнера, я точно знал, что сегодня он не кончит вообще ни при каких обстоятельствах, и поэтому, как только наслаждение стало совсем невыносимым, я отпустил себя и в ту же секунду со стоном излился в презерватив, в последний раз вдавившись в прекрасное белоснежное тело. Силы воли мне хватило ровно на то, чтобы не рухнуть на него сверху, а немного отстранившись, упасть рядом, зажмурившись и хватая ртом воздух. Как же мне было хорошо! И вот почему я сейчас испытываю такое глубокое удовлетворение? Неужели я на самом деле хотел этого мальчика целых полторы недели, или я просто слегка насильник и немного садист? Наверное, и то, и другое... Я открыл глаза и, повернув голову, посмотрел на своего нового любовника. Он лежал в той же позе, по-прежнему уткнувшись лицом в подушку, и только слишком громко и загнанно дышал. Я секунду поборолся с острым желанием крепко прижать его к себе и прошептать на ухо: "Завтра всё будет гораздо лучше. Спи, Ларс!". "Ларс", так было написано на его бейджике, я ведь еще во время первого посещения акульего ресторана сразу запомнил такое подходящее ему скандинавское имя... Тут он внезапно затих, видимо стараясь не дышать совсем, и я молча накинул на нас одеяло и практически мгновенно уснул.