Из тени в свет перелетая

И целый гребаный месяц не происходило ровным счетом ничего. А точнее, всё шло своим чередом. Днем я работал, как подорванный, пребывая в таком тонусе, что не только несчастные подчиненные, но даже знаменитые палестинские террористы, попавшись под мою горячую руку, плакали бы у себя в тоннелях, утирались бы своими ультиматумами и массово занимались самосожжением. А после работы я так же самозабвенно трахал Жерома и хлестал виски, в результате чего регулярно имел удовольствие наблюдать в собственном зеркале картину под нехитрым названием "Утро в китайской деревне". И только вторничными вечерами я лишал себя всех этих пошлых удовольствий, чтобы утром в среду, свежим, гладковыбритым и упакованным в очередной дизайнерский шедевр, представать перед тридцатью первокурсниками в маленькой, изогнутой полукругом аудитории. Хотя, надо честно признать, это был всего лишь театр одного актера, устроенный для одного же единственного зрителя. Для одетого в простой темный свитер и дешевенькие джинсы неблагодарного зрителя! Этот зритель спокойно смотрел на меня прохладным взглядом, внимательно слушая лекционную часть, и столь же спокойно отвечал, будучи вызванным к доске, на мои заковыристые вопросы. Он внезапно напрочь перестал путаться в числах и ошибаться в формулах, его домашние задания были безупречны, и у меня не возникало ни единого повода попридираться или пообщаться с ним дополнительно в более приватной обстановке. Но куда хуже были моменты наших редких встреч вне аудитории. Я, как правило, шел в окружении своих служащих или напыщенных членов очередной комиссии, а он... Он, как правило, находился в компании длинноногой рыжеволосой подружки, которую, да! Я это выяснил! Которую звали Натали Остин, и которая была, на манер Мэри Поппинс, практически совершенством во всех отношениях. Ей было всего восемнадцать лет, училась она на филологическом и отлично училась! А еще она была победительницей городских соревнований по художественной гимнастике и обладала не только красивым серебристым смехом, но и большими веселыми глазами необычного горохового цвета. В общем, когда я наблюдал их склоненные друг к другу головы и почти смешивающиеся лунно-солнечные волосы, то реально радовался, что упёртая, как мул, Мария кормит меня по утрам овсяной кашей. В противном случае, вскипающая в моем животе почти серная кислота давно привела бы меня не только к язве желудка, но и к ее прободению. Иногда мне даже казалось, что я эту девчонку... неужели ненавижу? Как такое вообще было возможно? Да если бы Дилан привел вместо банально-гламурной Эмили вот такую вот Натали, то я был бы реально рад и даже, в какой-то степени, счастлив. Я бы считал, что братишке конкретно повезло, и что ему надо срочно бежать заказывать кольца, пока рыжее сокровище не увел кто-то более расторопный. Если бы Дилан, но не Ларс! Короче говоря, весь этот цугцванг продолжался около месяца, и я даже успел привыкнуть к такому положению дел и начал бодро рассчитывать на сравнительно благополучное окончание наших недоотношений, но не тут-то было! А причиной краха моих надежд явились два абсолютно незначительных происшествия. Было самое начало ноября, но уже все остатки солнечного света и тепла покинули наш город, бросив его на растерзание холодному северному ветру и ранней темноте. В тот вечер я закончил разбирать бесконечный поток жалоб и предложений, еженедельно обрушивающийся на мою несчастную административную голову и, отпустив свою стукнутую пыльным мешком секретаршу, засобирался домой. Универ уже опустел, и я, стремительно пройдя по полутемным коридорам и не встретив на своем пути никого, вышел из здания. И тут же получил в физиономию заряд мелкой снежной шрапнели. Поплотнее запахнув толстое кашемировое пальто и начиная натягивать на мгновенно озябшие руки перчатки, я совсем было двинулся на стоянку, как вдруг заметил на одном из оформляющих вход гранитных параллелепипедов неподвижную фигуру. Она сидела, согнув в колене длинную ногу, и красиво курила, запрокинув в темное беззвездное небо светловолосую голову. Ларс! Я непроизвольно шагнул в его сторону и, приглядевшись, мгновенно ощутил приступ прямо-таки неконтролируемой ярости. Этот дебил, одетый в какой-то хреновенький свитер и не менее хреновую тонкую куртку, сидел задницей прямо на парапете, и на нем не было даже самого завалящего синтетического шарфа! - Я что-то пропустил, Норберг? Когда это у нас в стране стали бесплатно раздавать запасные комплекты почек? И потом, разве ты куришь? - Сюрприз, - спокойно произнес он, не поворачивая головы и выпуская в небо длинную струйку табачного дыма, - и потом, это абсолютно не ваше дело. - Ах, не моё? - окончательно взбеленился я и протянул руку, намереваясь силой стащить его с ледяного камня. - Ларс! Ой, здравствуйте, мистер Конорс! - закутанная в меховое пальто Натали быстро сбежала по ступенькам. - Ну, Лааарс, ну чего ты сидишь на камне в такой холод, почки же... - Да что ж такое-то, кругом одни врачи! Не университет, а больница Принстон-Плейнсборо! - мальчишка резко вкрутил сигарету в камень и, легко соскользнув вниз, повернулся к нам спиной и направился в сторону студенческого городка. - Ларс! - жалобно воскликнула рыжая фея, явно намереваясь бежать следом. - Не советую, мадемуазель. Бегать за мужчинами - самое бесполезное занятие в мире после демократических выборов. Пошли, я отвезу тебя домой. - Я на машине, - упавшим голосом ответила она. - Тогда провожу тебя до машины. Мы некоторое время шли молча, если не считать пары ее тихих пошмыгиваний хорошеньким носиком, а потом я решил слегка прояснить для себя ситуацию. - Как тебя зовут? - спросил я строгим голосом. - Натали Остин, сэр. - Отлично, а теперь сразу перейдем к теме денег, потому что это моя любимая тема. Скажи, Натали, а у этого твоего парня, наверное, совсем нет денег? Он вообще подрабатывает? - Вообще-то, да! Он работает трижды в неделю барменом во "Фламинго", и ему много чаевых дают. Я не знаю, почему он ничего себе не покупает, - тут она всхлипнула совсем уже явно. - И он не мой парень, мы просто дружим. - Вот как? Это у неудачников теперь мода такая, просто дружить с красивыми девушками? - Между прочим, на него все девчонки в универе западают, а на работе я и парней видала, которые к нему подкатывают! - обиженно парировала Натали. - А разве "Фламинго" гей-клуб? - В том-то и дело, что нет! Только Ларса никто не интересует, если он не работает, то всю дорогу занимается. - Похвально. Это твоя машина? - Да, спасибо, что проводили, сэр. - Не за что. И запомни, у приличной девушки каждый наряд должен быть подобран так, чтобы сумка всегда была дороже обуви, а не наоборот. Это я тебе, как без пяти минут Нобелевский лауреат говорю. Она, послушно кивнув, юркнула в хорошенький маленький автомобиль и, совершив довольно ловкий маневр, укатила в ночь. А я еще немного постоял, глядя вслед удаляющимся красным огонькам и пытаясь осмыслить, что это такое сейчас произошло? Нет, мне, конечно, было совершенно ясно, что глупые выходки несносного строптивца снова чуть не довели меня до рукоприкладства! Но вот информация, доверчиво раскрытая наивной Натали, произвела на меня совершенно двоякое впечатление. С одной стороны, я (чего уж там!) был несказанно рад тому, что паршивец по-прежнему свободен, а с другой... Почему у него снова нет денег? Куда делись остатки эскортного гонорара, и куда деваются регулярно поступающие чаевые? Почему всё, что на нем надето, стоит в совокупности не больше, чем мои кожаные перчатки? И даже лежа в постели и затягиваясь очередной сигаретой, я продолжал обдумывать по сотому разу эти мысли. А ведь Ларс не курил тогда, на этом курорте, точно не курил! И я не курил... Зато теперь мы оба курим, и я мечтаю, чтобы он лежал рядом, влажный и утомленный после секса, и глубоко затягивался отобранной у меня сигаретой. А докурив, мгновенно засыпал бы, закинув на меня длинную ногу и слепо тычась горячим лбом прямо мне в грудь. И я накидывал бы на нас уютное одеяло и, слегка поглаживая узкую нежную спину, тоже медленно погружался бы в сон. Хотя при текущем положении дел, вероятность такой идиллии упорно стремилась к абсолютному нулю, и не только потому, что он не мог терпеть именно меня. Вот взять, к примеру, сегодняшнее происшествие. Миленькая рыженькая Натали тоже резко пошла нахрен, стоило ей слегка невовремя открыть свой прелестный ротик. А ведь она просто хотела, как лучше, и любой другой был бы ей благодарен. Другой, но не он! Да, этот Норберг дерзкий и высокомерный (кто бы мог подумать?), он легко идет на обострение отношений, надежно защищенный броней своей эльфийской красоты. Он точно знает, что завтра за ним будет бегать другая Натали, и другой взрослый мужчина не пожалеет своих денег, чтобы заполучить его в свою постель. Или не знает? Да какая разница! Все равно он старательно учится и зарабатывает своим трудом, хотя мог бы... Может, снова предложить ему де... Нет! Он и так меня презирает, потому что презирать за собственные косяки только себя у большинства людей не получается. У людей, особенно юных, срабатывают подушки безопасности в виде ненависти к свидетелям и соучастникам своего падения. А у меня? Ну, если судить по моему сегодняшнему выступлению, нихрена у меня уже не срабатывает, нечему там срабатывать. Всё давным-давно сработало. И да, это было первое происшествие. Что же касается второго, то там мои дела обстояли значительно хуже...