Север помнит / The North Remembers

Он почувствовал соленый запах моря, хвои, морозного воздуха и дыма, поднимающегося над крышей усадьбы. Он не мог понять, как такое возможно, но перед ним был вал, над которым реяли стяги с черным медведем Мормонтов, а со всех сторон его окружал сосновый лес. Джорах стоял у ворот, на которых была вырезана женщина с ребенком в одной руке и боевым топором в другой; он не видел этот барельеф уже много, много лет. Впереди, за воротами, начиналась тропа, ведущая вверх по холму к дому. Позади крутые ступени спускались к песчаному берегу, где он плавал в детстве. Невероятно, но он был дома. «Это обман. Просто морок, который наслали красные жрецы», - подумал Джорах, но все равно слезы обожгли ему глаза. Больше всего на свете ему хотелось вдохнуть полной грудью напоенный солнцем холодный горный воздух, опуститься на колени и погрузить пальцы в сырую землю, но он понимал, что все еще находится в Асшае и что его долг – быть рядом с Дени. Джорах помнил ее слова: «Нет… прошу, отпусти меня… он убил его, прямо здесь, я видела… разве ты не…». Похоже, ее тоже пытаются запутать видениями и иллюзиями. Они хотят разделить нас. И им почти это удалось. - Кхалиси! – крикнул он. – Кхалиси! Ему показалось, что из дома донесся слабый ответный зов. Джорах пинком отворил ворота, перешагнул через кучу овечьего навоза, - если это и правда видение, то стоит похвалить красных жрецов за внимание к деталям, - и побежал вверх по холму. Дейенерис снова позвала его, - да, она точно в доме, - и Джорах, ни секунды не колеблясь, сорвал с двери засов и ворвался внутрь. Он был так поражен видом, что застыл на месте. Дени была рядом, она звала его… но это был его дом. Под потолком висели факелы, вставленные в сцепленные вместе оленьи рога, из смотрящих на юг окон на деревянный пол струился теплый, словно топленое масло, солнечный свет, на скамьях разложены медвежьи шкуры, на стенах висят старинные гобелены, а вся мебель сделана из дерева, как и сам дом. Джорах поднял глаза на то место над дверью, где на крюках веками покоился Длинный Коготь, с незапамятных времен переходящий от отца к сыну. Мальчишкой Джорах часто смотрел на меч и мечтал о том, что однажды будет владеть им. Он оставил Длинный Коготь, сгорая от стыда, прежде чем уплыть за Узкое море вместе с Линессой, - но меч был здесь. Навершие, украшенное медвежьей головой, полуторный клинок… там, где меч выглядывал из ножен, сверкала валирийская сталь. Это так просто – протянуть руку и взять его. - Джорах? – позвала Дени из глубины дома. – Мой милый медведь, где ты? Джорах встряхнулся. - Иду, кхалиси. Он схватился за бедро, где должен был висеть меч, но вспомнил, что выбросил его в Яшмовое море, прежде чем прыгнуть в воду. «Это не мой дом», - снова напомнил он себе. Но видение было настолько достоверным, от овечьего навоза у ворот и до Длинного Когтя над дверью… Джорах повернул за угол и замер, словно громом пораженный. Дейенерис сидела на огромной заваленной шкурами кровати, той самой, на которой Джорах родился, и ее нагота была прикрыта лишь пеленой серебристых волос, переливающихся в солнечном свете. Завидев его, королева улыбнулась почти смущенно, подняла на него фиалковые глаза, но даже не попыталась прикрыться. - Сир, - ласково прошептала она, - вот вы где. Я волновалась. Джорах попытался ответить, но позабыл все слова. Он стоял перед ней с открытым ртом, как дурак, и смотрел. Он так желал этого, так мечтал об этом, - и вот его мечта сбылась. - Боги старые и новые, защитите меня, - наконец выдохнул он. Дом Мормонтов, как и все северяне, поклонялся старым богам, но Джорах стал рыцарем в септе Семерых, поэтому чтил и их тоже. – Должно быть, я сплю. - Нет, мой медведь, ты не спишь. Ты только сейчас проснулся. – Дени соскользнула к кровати и подошла к нему. Джорах не мог поверить, что она так близко, - прекрасная, обнаженная, - и изо всех сил сжал кулаки, так что ногти впились в кожу. – Разве ты не помнишь? Много лет назад красные жрецы вернули нас сюда. Дом Таргариенов вновь правит Семью Королевствами. - Тогда почему мы не в Королевской Гавани? – хрипло пробормотал Джорах. Голова шла кругом, мысли давались ему с трудом, но этот вопрос был важен. – Ваши драконы… ваш трон… - Драконы погибли, а Вестеросом правит мой племянник – принц, который был обещан. Ты слишком долго спал, милый сир. Просыпайся. – Дени легонько провела пальцами по его скуле. – Вспоминай. Возвращайся ко мне, мой медведь. Теперь мы дома. Мы дома. - Нет, - растерянно произнес Джорах. Он весь дрожал, борясь с желанием коснуться ее, запустить пальцы в ее сияющие волосы, накрыть ее губы своими, отнести ее на постель и… Я могу остаться здесь, если захочу. Остаться здесь и жить этой жизнью. Все казалось таким настоящим, словно происходило на самом деле, – и что с того, что это только сон, только мечта? Он и так до сих пор жил лишь мечтами. Это так просто… проще некуда… Дени, встав на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала. Сначала легко и невинно, затем дольше, слаще, глубже. Джорах пытался убедить себя, что должен отвернуться, но не смог. Он разжал кулаки, прижал загрубевшие ладони к ее спине, ощутив прохладу шелковистой кожи, слыша лишь их вздохи и тихие влажные звуки поцелуев. Дени сама потянула его к постели. Он был напряжен до боли, а она просунула ладони под его рваную рубашку и принялась гладить его плечи. Это просто чудо какое-то… Джораху хотелось плакать от наслаждения и… - Нет, - хрипло произнес он, с мучительным усилием прервав поцелуй. – Ни одна из женщин, которых я любил, не могла быть счастлива на Медвежьем острове. Ни Линесса, ни вы. Вы никогда не откажетесь от своей короны и от своих детей ради… у вас нет племянника, кхалиси. Я полюбил дракона. Я полюбил королеву. - Глупый медведь. – Дени улыбнулась. – Нам удалось изменить свою жизнь. Единственное, чего я желаю, - это провести остаток дней вместе с тобой. Теперь я могу родить тебе детей, Джорах. – Она медленно провела рукой по его лицу, по груди, вниз, к завязкам бриджей, и ее улыбка стала еще шире, когда она обнаружила его возбуждение. – Драконы мертвы, поэтому я исцелилась от бесплодия. Таково было условие – я могу иметь детей либо из огня, либо из плоти, но не и тех и других одновременно. - Нет, - снова произнес он. – Я всегда мечтал, чтобы вы так сказали… но знал, что вы никогда так не скажете. Дени… кхалиси… кто бы вы ни были, вы лжете. Ее лицо потемнело. - Не смей называть меня лгуньей, сир. Я твоя… - Нет, вы не моя королева. – Не сводя с нее глаз, Джорах начал отступать к двери. – Вы лишь в моем воображении. Красные жрецы украли из моей памяти мои фантазии и обратили их против меня. Вы призрак, недостижимая мечта. Оставьте меня. - Ты так уверен в этом? – Дени плавно двинулась к нему. – Что ж, попробуй уйти. Или попробуй убить меня. Если попытаешься, убьешь настоящую меня – потому что я настоящая. Отсюда нет выхода. Мы оба в ловушке, разве ты не видишь? Мы можем делать только то, чего они хотят от нас. Моя сила теперь принадлежит им. Навсегда. - Боги, защитите меня. – Другого выхода не было. Джорах побежал прочь. Коридор оказался гораздо длиннее, чем должен был быть на самом деле. Свет начал тускнеть, и крепкие бревенчатые стены теперь казались не такими прочными, как прежде; они колыхались и дрожали, словно отражение в воде. А потом толстое янтарное оконное стекло разбилось, потом другое и третье. Джорах вскрикнул и закрыл лицо руками, чувствуя, как осколки впиваются в кожу. В пустые оконные проемы с воем влетел снежный вихрь, медвежьи шкуры и гобелены покрылись инеем, а пламя факелов качнулось и зашипело. Холм волной накрыла тьма. Наконец Джорах снова попал в главный зал. Как только он вошел, потолочная балка застонала, вздрогнула и сложилась пополам; старые бревна с треском рухнули на пол. От удара Джорах упал на колени, но перекатился через себя и на четвереньках пополз прочь. Длинный Коготь все еще висел над дверью. - Видишь, что происходит, сир? – В обваливающемся коридоре показалась Дени. Она была все еще обнажена, но ее нагота пугала, а не возбуждала. – Долгая Ночь все ближе. Они идут. Они идут, и наша единственная надежда – красные жрецы и их пламя. Если убьешь меня, то разрушишь их силу. Ты оставишь драконов без матери. Хорошо подумай, мой милый медведь. Думай быстро. Джорах метался из стороны в сторону посреди обломков. Еще одна балка рухнула, подняв облако пепла и снега. Цепи, удерживающие оправу из оленьих рогов, лопнули, и факелы, прочертив в темном воздухе огненные полосы, упали на пол. Дерево тут же занялось, и перед Джорахом мгновенно выросла стена ревущего огня. Дени все еще стояла в дальнем конце зала, но ее улыбка превратилась в гримасу. - Милый мой глупец, - сказала она. – Огонь не может убить дракона. Сейчас я покажу тебе. Джорах не ответил. Прикрыв голову руками, он побежал. Его плечо и щека кровоточили, оцарапанные осколками стекла; все было настолько реально, что если одна из падающих балок собьет его с ног, он не встанет. Джорах сосредоточился лишь на Длинном Когте. Если он создал его в своем воображении, если он создал все это… Краем глаза он увидел, как Дени вошла в пламя. Когда-то она так же взошла на погребальный костер кхала Дрого, а он умолял ее не делать этого… но тогда она вышла из огня Матерью драконов. На мгновение он застыл, вспомнив благоговение и ужас, которые испытал тогда. Он будет помнить этот миг до конца своих дней, до последнего вздоха… …Дени запрокинула голову и издала звук, который не принадлежал ни дракону, ни женщине, ни человеку, и у Джораха волосы встали дыбом. Вознося молитвы всем богам, всем истинным богам, прося защитить его от этого красного демона и этого кошмара наяву, он добежал до двери, протянул руку и вытащил Длинный Коготь из ножен. Огонь отразился от стали и побежал вверх по клинку. Внезапно Длинный Коготь раскалился, прожигая руку до кости, и Джорах хотел было бросить меч, но не смог; рукоять словно расплавилась и слилась с ладонью. На мгновение он оказался не среди пылающих развалин своего замка на Медвежьем острове, а перед нагромождением расколотых ледяных глыб. Над бесконечной пустотой поднимался дым, тут и там горели огни. Это Стена. Он узнал Черный замок, затерявшийся посреди всеобщего разрушения. Отец. Но его лорд-отец мертв, и одним богам известно, что стало с настоящим Длинным Когтем, – по какой-то необъяснимой причине Джораху показалось, что на навершии меча вместо медвежьей головы теперь голова волка, - а теперь и Стены нет, от нее осталась лишь огромная груда обломков… - Нет! – взревел Джорах, и видение исчезло. Прямо перед ним встал жуткий призрак Дени. Ее пылающие волосы скручивались и с шипением опадали с черепа. Вид был ужасный, но Джорах не позволил страху лишить его сил. Он поднял Длинный Коготь и со всей силы вонзил в нее. Дени вскрикнула. Кровь с шипением оросила клинок. Джорах, рыдая, вытащил меч из ее тела и снова ударил. - Джорах… - прошептала она, содрогаясь в агонии, - Джорах… мой медведь… что ты наделал… прошу тебя… - Дени, - всхлипнул он, ударив ее в третий раз. Глаза жгло от дыма и слез. – Моя королева, простите… кхалиси, простите меня… Когда он выдернул Длинный Коготь, она упала, прижав руки к израненной груди и животу. Кровь, темная, словно рубины, залила ее пальцы. - Джорах… - выдохнула она. – Мой медведь… Он тоже обессиленно рухнул на колени. Меч выпал из онемевших пальцев. Скорчившись на полу, он потянулся к ней. - Кхалиси… Она протянула руку, чтобы коснуться его щеки. И за мгновение до прикосновения Джорах почувствовал холод. Ее рука была холодна как лед, а глаза стали голубыми, словно звезды. Джорах едва успел отпрянуть, когда ледяной клинок со свистом пронзил то место, где он стоял мгновение назад. Он стремглав бросился туда, где выронил Длинный Коготь, схватил его и чудом перехватил первый удар Иного. Даже зачарованная валирийская сталь застонала, прикоснувшись к этому злу, и у Джораха руки задрожали от напряжения. Они бились не на жизнь, а на смерть – Иной, быстрый и легкий, словно ветер, и Джорах, искусный воин, закаленный в боях, но медленный и неуклюжий по сравнению со своим противником. Иной больше не был похож на Дени, с каждым мгновением он становился все более и более жутким. Огонь не может убить дракона. Но это… «Пламя и лед, - лихорадочно подумал Джорах. – Кто погиб в пламени, возрожден среди льда…» И только тогда его осенила догадка, настолько ужасная, что он едва не пропустил удар, и это едва не стоило ему жизни. Он догадался, откуда приходят Иные, почему последователи Рглора говорили о вечной битве между двумя силами, почему Коиджа Мо так боялась отпускать их сюда… Всегда вдвоем. Всегда в равновесии. Всегда в состоянии войны. О боги. О боги. Джорах пригнулся, почувствовав, как острый клинок просвистел в дюйме над его головой. Он пошарил вокруг, схватил горящее полено, и, рыча от боли, со всей силы вогнал его демону в пасть. На несколько страшных мгновений он не видел ничего, кроме надвигающейся тьмы и снега, с шипением падающего на горящие бревна. А потом Иной вспыхнул, словно факел, и его визг, столь пронзительный, что от него закладывало уши, оглушил Джораха и отбросил его назад. По телу Иного пошли трещины, словно по поверхности замерзшего озера, и визг перешел в вопль, когда пламя охватило его целиком. Вверх взметнулся столб едкого дыма, и Джорах закрыл воспаленные глаза. Он скорчился на полу, тяжело дыша и баюкая обожженную руку. Медленно-медленно адское зарево начало гаснуть. Когда он снова открыл глаза, кругом было темным-темно. От чудовищной твари не осталось и следа, исчезли и Медвежий остров, и Длинный Коготь, и Стена, и все остальные видения, которые красные жрецы вынули из его сознания и обратили против него. Но боль в руке и кровоточащие царапины на щеке подсказали ему, что это был не сон. Он только что познал, увидел и уничтожил нечто необъяснимое и остался в живых, нарушив тем самым планы красных жрецов. Я должен был остаться здесь навсегда и в буквальном смысле погрузиться в собственные мечты. Но вот в чем ирония – Дени из его фантазий была совсем не похожа на настоящую. Дени, которая откажется от своей короны, от своих драконов, от своего предназначения ради того, чтобы прожить с ним счастливую жизнь на Медвежьем острове, - это несбыточная мечта, причем опасная. И Джораху удалось избежать ловушки лишь потому, что он знал, - такого просто не может быть. Он знал, что его долг – служить настоящей королеве, затерявшейся внутри этого проклятого красного храма. Асшай, что у Тени. Джорах с трудом поднялся. Он с ужасом начал понимать, что происходит. Многие тысячи лет красные жрецы сжигали людей на кострах. А теперь, по слухам, явился принц, который был обещан. Есть легенда об Азоре Ахаи и пылающем мече. О вечной битве. Об Иных из пламени и Иных изо льда. Одни дают жизнь другим, лишь для того, чтобы вновь сокрушить их. А может, все не так. Джораха едва не стошнило. Если все красные жрецы, что есть на свете, сжигали хотя бы по одному человеку в день в течение восьми тысяч лет после Рассветной Битвы и возведения Стены, счет идет на миллионы. А если каждый человек, погибший в огне красного бога, возродится среди льда и станет одним из тех, с кем сражался его лорд-отец за Стеной… Джорах не был красным жрецом, он не сжег Дени, созданную его воображением, но он убил ее с помощью магии красных жрецов в самом сердце их древней твердыни, и последствия могут быть непредсказуемыми. Но если то, что он увидел, взяв в руки Длинный Коготь, правда, и Стена действительно пала… - О боги, нет! – вслух произнес Джорах. Мы в брюхе у чудовища. Если настоящая Дени еще жива, она целиком в их власти, как и сказала ему Дени-видение. А если она… Впереди он увидел призрачное мерцание, которое становилось все ярче. На мгновение он решил, что это спасение, выход наружу, но потом увидел поднимающихся над черным гладким полом тварей. Тени всех размеров и обличий, полулюди-получудовища, не имеющие тела. Свет дает им жизнь. Дрожа и колеблясь, тени заскользили к Джораху, обступая его, то сливаясь воедино, то вновь разделяясь. Перед ними падал пепел, их глаза, пасти и руки были из пламени. Джорах Мормонт повернулся и побежал. Он никогда в жизни так быстро не бегал. Израненные ноги отзывались болью при каждом шаге. Он чувствовал, как лопаются волдыри от ожогов, как по бедрам стекает гной, но все равно бежал, не смея оглянуться. Джорах услышал за спиной клацанье челюстей и помчался еще быстрее, подумав, что глупо быть убитым тенью и что он не собирается умирать такой нелепой смертью. О боги, он ведь не убил настоящую Дени, это была просто ее бледная тень, его фантазия, еще одна из гнусных уловок красных ублюдков… Джорах бежал изо всех сил, но вдруг пол ушел у него из-под ног. Он замолотил руками и ногами в воздухе, но, не найдя опоры, упал на что-то твердое. От сильного удара у Джораха затрещали кости, но это лишь прибавило скорости его движению, и он кубарем влетел в длинный узкий тоннель. Джорах обломал себе ногти до мяса, пытаясь уцепиться за камни и остановиться. Наконец прямо под ним показалось пятно солнечного света. Не успев решить, стоит ли задерживать дыхание, он камнем рухнул вниз. Впрочем, вопрос о дыхании тут же перестал быть актуальным. Несколько мгновений Джораху казалось, что ему отшибло легкие, но наконец он с трудом поднялся на четвереньки и обнаружил, что стоит по локоть в грязи. Хоть это и было омерзительно, но ему повезло, - слой грязи в фут толщиной смягчил его падение на каменное дно сточной трубы, иначе он переломал бы себе все кости. Как бы то ни было, ему удалось выбраться наружу. Сверху косо падал яркий солнечный свет, вокруг нижних ступеней храма росли покрытые мхом деревья. Далеко внизу Джорах видел очертания города, а еще дальше - море. Он должен спасти Дени, вытащить ее из этого проклятого места… Дрогон спас ее в Доме Бессмертных, но он сейчас на «Пряном Ветре» и слишком тяжело ранен, чтобы лететь. И все же дракон должен чувствовать, что она в опасности… драконье пламя, должно быть сильнее огня красных жрецов, иначе они так не стремились бы его заполучить… Иные из пламени, Иные изо льда, одни порождают других… Давай, Мормонт! ДАВАЙ! Джорах сложил руки на груди, словно собираясь нырнуть, оттолкнулся и заскользил по грязи вдоль сточной трубы, все быстрее и быстрее. Он пробил решетку водослива, вывалился наружу и чудом ухитрился приземлиться на ноги. В груди все горело от напряжения, но он не обращал внимания на боль. Если он не справится, сгорит все живое. Джорах, словно дикий зверь, продрался через заросли и со всех ног побежал по городу. В других обстоятельствах он бы с удовольствием остановился и насладился видом – башнями из разноцветного камня, висячими садами, прекрасными витражами. За шелковыми занавесями раздавался мелодичный смех. Мимо проходили прекрасные полуобнаженные женщины с кожей цвета шоколада или меди и заклинатели змей в цветных тюрбанах, на жаровнях готовилось мясо разнообразных животных. На большой площади прогуливались певцы заклинаний, которые, к радости детворы, по мановению руки создавали стаи бабочек, то появляющихся, то исчезающих в воздухе, а рядом наслаждался прохладой аэромант, стоя под собственным дождевым облаком. Купцы всех цветов кожи продавали лунные камни, фарфор и керамику, украшения, позолоченные ковчеги и заспиртованные диковины, толстые свечи, черные аметисты и другие яды, притирания, дарующие красоту, и резные пузырьки с редкими благовониями. Там же можно было купить перья, пергамент и книги, написанные на всех языках, ведомых человеку, ларцы с необычными яствами и ларцы, в которых что-то дымилось, шипело или грохотало. Шкуры зебр и тигров, павлиньи перья, шнурки и застежки для одежды, амулеты, руны, кости и специи – шафран и мирру, кардамон и имбирь, гвоздику и перец, амбру и китовую кость. Фокусник, жонглирующий огненными шарами, необычные серебряные инструменты, наполняющие горячий воздух приятной музыкой, ледяные статуи, которые не тают на жаре, собаки, крысы, дикие коты, обезьяны и диковинные разноцветные говорящие птицы… чудесам и красотам не было конца. Джорах лишь краем глаза успел заметить все это, пока несся по людным улицам, расталкивая прохожих в стороны и слыша в свой адрес проклятия на полудюжине языков. Он увидел «Пряный Ветер», стоящий в гавани, и Дрогона, спелёнатого и привязанного за кормой. Должно быть, Коиджа Мо убедила моряков остаться, хотя они, конечно, были бы рады поскорее направить паруса домой, в Высокодрев. Джораху нужен был лишь дракон, а потом они могут плыть, куда… Кто-то схватил его за запястье и, едва не сбив с ног, втолкнул в полутемную нишу. - Ты! Джорах, захваченный врасплох, попытался было вырваться, но тонкие пальцы оказались неожиданно сильными. Когда он поднял взгляд, то увидел лишь темные глаза, сверкающие в прорезях красной лакированной маски. Куйэта. Седьмое пекло, это Куэйта. Жрица молча изучала его, а потом промолвила: - Андал Джорах, ты вернулся. - Ты! – Джорах не мог решить, что лучше сделать, – придушить ее на месте или попросить о помощи. Куэйта приехала в Вейес Толорро вместе с Ксаро Ксоан Даксосом и Пиатом Преем, и он почувствовал тогда, что она – самая опасная из них. Это она давным-давно заронила в разум Дени мысль об Асшае – не иначе, теперь жрица вернулась сюда, чтобы насладиться победой. Он потянулся за мечом, но вспомнил, что безоружен. В ее глазах заискрилось веселье, как будто сама мысль о том, что он хочет поразить ее обычной сталью, казалась ей забавной и даже почти оскорбительной. Если понадобится, я убью ее. Я не позволю ей заманить меня в ловушку. - Не бойся, - сказала красная жрица. – Я знаю, что у тебя на уме. Не стоит и пытаться сжечь храм – это ничего тебе не даст. Даже драконье пламя не поможет. Ты уже видел, что получается, если попробовать применить огонь. - И у тебя хватает наглости говорить мне об этом? – Джорах отшатнулся от нее. – Да, я видел, но почему это происходит? Если все люди, которых вы, последователи Рглора, сжигаете, восстают как… - Думаешь, мы это делаем по своему выбору? – спокойно спросила Куэйта. – Это воля Владыки Ночи и Ужаса. Все, что происходит в мире, вызывает равный ответ, милорд. Если мы приносим человека в жертву Рглору, Великий Иной в ответ возрождает его среди льда, и мы ничего не можем с этим поделать. - Еще как можете. Вам просто не нужно никого сжигать. - Не нужно? Ты говоришь это по незнанию, андал Джорах. Иные изо льда все же могут быть убиты вновь с помощью огня, как ты уже понял. - Я много чего понял и больше не попадусь на твою ложь. Красные жрецы и Рглор сами создают себе врагов, поэтому битва будет длиться вечно. - Не вечно. – В ее низком голосе звучала тревога. – Конец близок. Заколдованный круг будет разрушен. Стена уже пала, ты сам это видел, а если сожжешь храм с помощью драконьего пламени, лед станет еще сильнее. Ты должен сделать все наоборот. Вспомни пророчество. - Чтобы продвинуться вперед, надо вернуться назад, - неохотно произнес Джорах. Еще в Кварте Дени пересказала ему слова этой проклятой женщины. – Чтобы достичь света, надо пройти через тень. - Верно, - отозвалась Куэйта. – А чтобы разжечь огонь, надо создать лед. Ты любишь свою королеву, андал Джорах? - Всем сердцем. - Тогда ты сделаешь то, что нужно, я знаю. Прежде чем станет поздно. – Она коснулась его небритой щеки, проведя пальцами по клейму в виде головы демона. - И что я должен сделать? Заморозить храм? Жрица не сводила с него глаз. - Наверное, ты задавался вопросом, почему я оказалась в Кварте, - вместо ответа сказала она. – Так далеко от моего ордена и от моего дома. - Красных жрецов можно встретить по всему миру. - Можно. Но я оказалась там не случайно. Я знала, что скоро туда придет Мать Драконов и что однажды ей придется уничтожить моих братьев по вере. Я видела это в огне и не хочу погибнуть. – Куэйта повернулась, взмахнув складками своего одеяния. - Ты должен ей помочь. Если хочешь спасти ее. Если хочешь низвергнуть Владыку Ночи и Ужаса. - Конечно, хочу, будь ты проклята! - Хорошо, - сказала Куэйта. – Как-никак, ты в Асшае. Здесь аэромантов больше, чем блох на собаке. Тебе известно, что они могут управлять погодой. Ты сам видел, как они это делают, а многие из них могут вызвать ледяную бурю даже во сне. Они-то тебе и нужны. Приведи их в храм, андал Джорах. Приведи их в храм и освободи нас.