Север помнит / The North Remembers

Он всегда терпеть не мог охранять эти покои. Злая ирония, конечно, учитывая его обеты, но Джейме никогда не любил королей, которым служил. Я убил безумного короля, наставил рога плохому королю и зачал плохого и безумного короля. В дни правления Эйериса охранять короля означало также терпеть его жалобы и брюзжание, быть свидетелем частых перемен в его настроении, выслушивать бесконечные обвинения в том, что отец Джейме что-то замышляет, а хуже всего – когда королю вдруг приходило в голову сжечь какого-нибудь бедолагу за ничтожный проступок, совершенный несколько недель или месяцев назад. В дни Роберта Джейме вынужден был слушать, как этот жирный ублюдок чешется, рыгает, жрет, пьет, срет и затаскивает в королевскую постель по стольку шлюх за раз, что удивительно, почему Мизинец тут же не появлялся в королевской опочивальне со счетом. Судя по плачевному состоянию казны, может, и появлялся. А что до Джоффри… ну, по крайней мере, большую часть краткого и бездарного правления этого сопляка Джейме отсутствовал в столице. Да уж, за него я должен принести письменные извинения всему Вестеросу. Можно было бы просто поставить свою подпись рядом с подписью Станниса на его знаменитом письме. Хочется верить, что Станнис и остальные жители королевства не будут возражать, если подпись будет похожа на детские каракули. Джейме немного наловчился держать меч левой рукой, и это помогло ему избежать смерти от рук Лима Желтого Плаща, но он даже с обеими руками никогда не заботился о чистописании. А сейчас… отгоняя от себя дурные воспоминания, Джейме поднимался по лестнице, ведущей в королевские покои. Он не был уверен, что принял правильное решение, согласившись на проклятую сделку, предложенную Варисом. Джейме подошел ближе, и ему совсем не понравилось то, что он увидел. Сир Лорас и сир Бейлон отсутствовали или были мертвы, сир Роберт – да смилуются боги – очень далеко отсюда, Трант, Блаунт и Кеттлблэк поджаривались в седьмом пекле, куда их отправил Джейме, а сам Джейме – в темнице, так что охранять Томмена поручили каким-то третьеразрядным жополизам Тиреллов. Ни одному из них Джейме ни на грош не доверял. Но даже этим холуям, в чьих карманах бренчит хайгарденское золото, должно быть известно – чтобы охранять короля, нужно хотя бы стоять на ногах. Однако такое ощущение, будто все они решили прилечь вздремнуть. Седьмое пекло. Джейме опустился на колени рядом с одним из распростертых на полу стражников и приподнял его веко. Зрачок не сократился, взгляд тусклый, устремленный в одну точку. Трудно сказать, что с ними случилось и как давно они так лежат, но Джейме немедленно заподозрил, что это дело рук Вариса. Хотя… зачем евнуху делать ему предложение, и явно искреннее предложение, а потом все рушить, опоив стражников и похитив короля, прежде чем Джейме успел сюда добраться? Конечно, Варис не только ведет свою игру, он к тому же на ходу меняет правила, но эта его история – что он якобы ждет, пока самозванный Эйегон Таргариен подойдет к городу, чтобы без кровопролития впустить его в Красный замок, - слишком нелепа, чтобы быть ложью. Джейме мог думать что угодно о намерениях и планах мастера над шептунами, но такого он не ожидал. Да какая разница. Непредсказуемые лживые интриги Вариса не имеют значения. Джейме молча смотрел на шестерых стражников, лежащих без сознания, и им овладело ужасное подозрение. Просто чтобы подтвердить свою догадку, он встал, толкнул дверь в королевскую опочивальню и без удивления обнаружил, что та не заперта. Внутри было темно, тихо и пусто. Покрывала на кровати отброшены в сторону, Томмен исчез. Так и есть. Он опоздал. Джейме окинул взглядом королевские покои, затем с яростным проклятием повернулся и впечатал золотой кулак в стену. Перед тем как прийти сюда, он раздобыл тяжелый черный плащ и меч, и теперь ему казалось, что, задержавшись, он упустил возможность спасти своего сына. Он вывел бы Томмена из столицы, если путь еще открыт, – Варис обещал показать ему тайный ход, ведущий за городские стены, он обещал! Джейме понимал, что для Томмена покинуть Королевскую Гавань в столь острый момент равносильно отречению от престола, но ему было все равно. Честолюбивые планы Серсеи и так навредили тому, что осталось от их семьи. Томмену не нужна золотая корона, ему достаточно его собственных золотистых кудряшек. И только потом до Джейме дошло, - воистину отрезвляющая мысль для человека, который всегда предпочитал сперва наносить удар, а потом думать, - ведь он понятия не имеет, что делать дальше. Впрочем, ему пришло в голову, что если попытаться разыскать его милую сестрицу, то вряд ли ее удастся найти. А если так… Серсея и раньше с трудом поддерживала связь с реальностью, еще до того, как Джейме убил Тиену. А теперь, когда враг у ворот… Варис твердо уверен, что город будет захвачен. Джейме слышал отдаленный шум битвы, рев слонов, грохот взрывов, яркими вспышками прорезающих облачное, холодное ночное небо. Седьмое пекло, войска Таргариена наверняка уже взбираются по стенам. Джейме хотел бы оказаться на поле битвы, но от однорукого изменника в бою мало толку, да и для людей Ланнистеров гораздо лучше, если его там не будет. Все думают, что я гнию в собственном дерьме, запертый в Башне Белого Меча. Правильно. Нужно найти Томмена. Если придется, он готов одной рукой разнести весь замок по камешку, а потом либо вступить в переговоры о перемирии с Таргариенами, желающими доказать, что они не чета лорду Тайвину и детей не убивают, либо погибнуть в бою. Если только каким-то чудом не удастся… - Сир Джейме? Оторвавшись от раздумий, Джейме резко обернулся. Он сразу узнал этот голос и с величайшим неудовольствием признал неприметного серого вкрадчивого человека, стоящего в дверях. В последний раз он видел его несколько часов назад, когда тот безмятежно приказал неживому чудовищу переломать кости леди Ним. Джейме понятия не имел, удалось ли дорнийке выжить после допроса, ведь сир Роберт вынужден был отвлечься, чтобы поймать его, но в любом случае, ей сейчас несладко. - Примите мои извинения, - сказал Квиберн. – Я просто удивился, увидев вас. - Да уж, не сомневаюсь. – ответил Джейме, не выпустив меч из рук. – Где моя сестра? Квиберн весьма правдоподобно притворился, что не понимает, о чем идет речь. - Разве королева исчезла? - А то вы не знаете. – Джейме указал на пустую постель и стражников, валяющихся у входа в опочивальню. – Думаете, я стоял бы здесь, если бы она не сбежала? Куда вы отправили ее с моим… с королем? Глаза ложного мейстера блеснули, но он тут же принял невозмутимый вид. - Если король Томмен исчез, для меня это такая же тревожная новость, как и для вас. Разумеется, мы приложим все усилия, чтобы разыскать его, тем более что самозванец с войском стоит у ворот. А что до королевы Серсеи – милорд… вы уверены, что… хотите сделать это? Джейме взмахнул мечом, прижав острый как бритва кончик к подбородку Квиберна. - Ты можешь рассказать мне правду, а можешь лишиться жалкого подобия бороды, которую, я вижу, пытаешься отрастить. Даже Харис Свифт выглядел с бородой не так глупо. Я знаю, кто ты есть. Я знаю, что ты – холуй моей сестрицы. Стоило оставить тебя у Кровавых Скоморохов, там тебе самое место. А теперь говори, иначе борода – это лишь первое, что пострадает. Квиберн улыбнулся. Он выглядел совершенно не обеспокоенным тем, что его вот-вот убьет обезумевший, опасный беглый заключенный, который уже прикончил троих своих братьев по Королевской Гвардии. У Джейме по спине потек холодный пот, словно ему за шиворот вылили миску жидкой овсянки. Седьмое пекло. - Сир Роберт, - позвал гнусный серый хорек. – Похоже, мне потребуется ваша помощь. Цветистые проклятия, которые Джейме приберегал для самого отчаянного положения, оказались совершенно не подходящими для такого случая. Под ногами затрясся пол. Джейме вспомнил, как совсем недавно убегал со всех ног, спасая свою шкуру, и понял, что это было только начало. Ему вовсе не хотелось выяснять, как далеко все может зайти. В конце коридора, почти касаясь головой потолка, появился великан, похожий на призрака в своих белых доспехах. Он напомнил Джейме пса, послушно прыгающего по приказу хозяина, – весьма подходящее сравнение, учитывая, кто на самом деле это чудище. - Теперь я понимаю, почему Цитадель лишила тебя цепи, - сказал он Квиберну. - Разве я делал из этого тайну? – Квиберн улыбнулся. – Не припоминаю, чтобы вы были недовольны моими умениями, когда я спас вам жизнь. А теперь засуньте свой меч в ножны, как подобает воспитанному человеку, не то сир Роберт решит, что это угроза. А мы оба видели, на что способен сир Роберт, когда ему угрожают. - Я в жопу его тебе засуну, гребаный ублюдок. И поверь мне, засуну так глубоко, что даже Ренли Баратеону это бы не понравилось. – Несмотря на показную храбрость, Джейме начал медленно отступать. Он видел, как сир Роберт едва не переломил хребет леди Ним, а Песчаную Змейку никак нельзя назвать беспомощной девицей. Истощенный калека вряд ли окажется более серьезным противником. Квиберн поднял бровь. - Кажется, нам стоит привлечь к разговору сира Роберта? Джейме решил сменить тактику. - Лорд Квиберн, - произнес он, изобразив обаятельную улыбку. Слово «лорд» отдавало тухлятиной, но Серсея как-никак ввела этого человека в Малый совет. – Я все понял. Нет необходимости в столь неприятных мерах. - И в самом деле, никакой необходимости. – Этот мудак все еще улыбался, даже как будто извиняясь, и Джейме это еще больше не понравилось. – Признаюсь, милорд, я не сказал вам всей правды. - Предупреждай заранее, прежде чем обрушить на меня подобное откровение. А то я думал, что Робб Старк сидит на Железном Троне, у Станниса есть чувство юмора, а Эйегон Таргариен пытается выломать наши ворота. – Кто-то и вправду пытается. Седьмое пекло, где же Варис? Этот надушенный трус обретается где-то неподалеку, намереваясь предотвратить бойню, и Джейме с отчаянием вынужден был признать, что ему приходится искать помощи у самого ненадежного человека на всем белом свете, который даже не мужчина и который открыто признался, что подстроил убийство лорда Тайвина и сира Кивана. А может, и Джоффри. Что ж, если брать по совокупности, то может быть, он не так уж плох. Тем не менее, сражение в самом разгаре, - без сомнения, его назовут второй Битвой при Черноводной, - и поэтому нужно соображать на ходу, решил Джейме. Пока он еще может ходить. - Прошу прощения, милорд. Я не хотел перебивать вас. Так что вы хотели сказать? Может быть, вам известно, где находятся моя сестра и его величество? - Не совсем. – Опять эта мерзкая улыбочка. – Но в целом… сир Джейме, поверьте мне, они в безопасности. - Ну да, конечно, так я и поверил. - Я всей душой радею за благополучие короля. Зачем мне лгать? - Вопрос риторический. В любом случае, все это воняет еще хуже, чем безвременно почивший король Роберт на смертном ложе. – Джейме отбросил всю свою учтивость. – Давайте посмотрим с другой стороны – зачем мне вам верить? Совершенно верно. Незачем. Так что, прошу меня извинить… - Это я прошу меня извинить. – Квиберн поднял руку, и Джейме сразу понял, кто – нет, что – загородило дверной проем. – Вы никуда не пойдете. - А потом что? - Мне ужасно жаль, - сказал Квиберн, склонив голову. – Я не держу на вас зла, сир Джейме. Но ваша сестра вполне ясно выразила пожелание, чтобы вы навсегда остались в заточении, и я не припоминаю, чтобы она приказывала освободить вас. Она исчезла, но я продолжаю беспрекословно выполнять ее приказы. – Он сделал несколько шагов назад, оказавшись под защитой сира Роберта, и снова покаянно улыбнулся. – Прощайте, милорд. Вот он. Самый последний шанс. Не обращая внимания на нависающее над ним чудовище, Джейме выхватил меч и сделал выпад. На свою беду, Квиберн отвернулся, чтобы закрыть дверь и запереть ее на засов, пытаясь навсегда закрыть Джейме в королевской спальне, - величайшая насмешка и величайшее оскорбление для единственного из семьи Ланнистеров, кто никогда не желал королевской власти, но всю сознательную жизнь провел при королях. Но даже с одной лапой Лев-Ланнистер с ревом вступает в бой, и Джейме, перехватив золотой рукой рукоять меча, нанес удар. Он почувствовал, как сталь скрежетнула о позвоночник, превращая внутренности Квиберна в клочья; жизнь покинула тело ложного мейстера, заставив мертвую плоть конвульсивно дернуться. Охрененно просто убить человека, но никто не научит, каково это – жить. - Простите, милорд, - выдохнул Джейме, выдергивая меч. Квиберн занимался некромантией, он должен знать способы, как избежать столь бесславного конца, однако, по опыту Джейме, человек часто попадается в свои собственные сети. – Ничего личного. Джейме высвободил меч из тела Квиберна. Тот покачнулся и рухнул прямо на сира Роберта, марая своей кровью белый панцирь. Наконец-то убийца выглядит как убийца – весь в крови. Впрочем, триумф Джейме был недолог. Сперва великан с недоумением попытался поставить мейстера на ноги, словно марионетку с оборванными нитками, но вскоре до мертвого мозга наконец дошла истина. Я только что убил его хозяина, его создателя, его повелителя. Теперь он – нет, оно – никому не подчиняется. Хорошо понимая разницу между жизнью и смертью, Джейме решил воспользовался минутным замешательством великана. Он метнулся в угол опочивальни, выхватил из кольца в стене единственный горящий факел, неловко вставил его между пальцев золотой руки, здоровой рукой схватив меч. Сир Роберт уронил безжизненное тело Квиберна, словно ворох серых тряпок, в лужу крови. - ЭЙ ТЫ, СРАНЫЙ ГОВНЮК! – заорал Джейме и ринулся в бой. Сир Роберт в замешательстве обернулся. Джейме понимал, что сражаться с ним лицом к лицу – это верная гибель, но другого подходящего способа сбежать не предвиделось. Он кружил вокруг великана, тыкая в него факелом, словно обезумевшая оса. Ему вспомнилось, как он спасал Бриенну от медведя. «Спасал» - слишком красивое слово, ты всего лишь швырнул в него полусгнившую челюсть. Сир Роберт ненамного умнее медведя и гораздо медленнее. А теперь, когда он лишился хозяина, у Джейме появился ничтожный шанс на спасение. Джейме со всей силы ткнул факелом Роберту Сильному в лицо. Его догадка оказалась верной – чудовище отшатнулось, огонь ему явно не понравился. Однако факел едва держался в золотых пальцах, и если он выпадет – это конец. Джейме ничего не оставалось, как только неуклюже махать факелом, заставляя великана отступать. Он понимал, что меч не пробьет тяжелый панцирь, так что единственная надежда – сдержать сира Роберта, дождаться, пока тот выйдет в более просторное место и попытаться проскользнуть мимо него. Из всех возможных вариантов это не самый лучший, но и не самый плохой. Главное – не совершить ошибку, например, не споткнуться о труп Квиберна… К несчастью, в мертвой туше сира Роберта еще оставалась искра первобытного разума и грубый инстинкт воина. Джейме уже почти оттеснил великана к полуоткрытой двери, но тот внезапно ударил его огромным кулаком в лицо. Джейме еле успел увернуться; удар вскользь пришелся по щеке, но этого было достаточно, чтобы искры посыпались из глаз. Он чуть не потерял факел, который сир Роберт тут же попытался ухватить в кулак, чтобы раздавить, словно назойливую муху. Джейме неловко пригнулся и отпрянул в сторону, с горечью признав, что он уже не тот прославленный боец, который долгие годы оставался непобежденным, пока не встретился с сиром Лорасом Тиреллом и его проклятыми цветочками. Ну, еще чуть-чуть, еще капельку… Сир Роберт развернулся, словно требушет, и на этот раз Джейме не удалось вовремя взмахнуть факелом. Если бы у чудища был голос, он бы яростно взревел, но вместо этого великан сделал змеиный бросок и шипастой латной рукавицей ударил Джейме в грудь, попав прямо в полузажившую рану. От ослепляющей, пронзающей все тело боли Джейме рухнул на колени. Меч выпал из непослушных пальцев, и он едва успел еще раз обругать Лима Желтого Плаща и трижды проклятое Братство, прежде чем над ним разверзлась душная тьма. Но нет, если он потеряет сознание, это смерть, а Джейме решил, что не позволит, чтобы из него сделал отбивную не вполне покойный сир Грегор Клиган. Хрипя и задыхаясь, чувствуя, как кровь течет по груди, он нашарил факел и воткнул его в щель между стальным набедренником и гульфиком, как раз сиру Роберту в пах. Несколько жутких мгновений факел чадил и шипел, и только. Джейме понимал, что теряет сознание, что у него нет сил на вторую попытку, и ему оставалось только безнадежно и бессвязно молиться в надежде на чудо. Наконец из-под доспехов вырвался язык пламени. Великан наклонился, попытался сбить огонь, а потом развернулся и побежал по коридору, окруженный ореолом зловещего оранжевого света. Гори, мертвый ублюдок. Гори. Тьма поглощала мысли и чувства Джейме. Ему почудилось, будто он снова взбегает на эшафот в тщетной попытке остановить казнь Вестерлингов. Он услышал крик Элении, гул колоколов Великой Септы Бейелора и гортанный, животный, безумный рев толпы. Он остановил бы это, если бы не был ранен, если бы у него была правая рука. Он остановил бы это, если… если… если… Воспоминания. Братство. Корни чардрева. Суд. Бриенна… о боги, Бессердечная знала, что делала. Может, ей и не удалось прикончить его на месте, зато по ее приказу Лим Желтый Плащ нанес ему тяжелую, незаживающую рану, которая помешала Джейме сделать, что должно, - сражаться, оправдать себя, убить еще одно чудовище. Он устранил Блаунта, Транта, Кэттлблэка, Квиберна, даже Тиену, - но это просто издевка, боги решили жестоко подшутить над ним, чтобы напомнить ему, кто он есть. Цареубийца. Убивать – единственное, что он умеет, именно за это он и получил свое прозвище. Может быть, настоящий Джейме Ланнистер умер под полым холмом, а вместо него осталось лишь жалкое создание, дергающееся, словно старый слепой дрессированный медведь, которого никто не удосужился избавить от мучений. Ну да, точно. Эти ублюдки все-таки победили. Перед глазами все смешалось – остались только тьма и боль. Джейме рухнул на пол и лишился чувств. Некоторое время спустя – казалось, прошла целая вечность, – голоса, звуки и ослепляющий свет пронзили насквозь его хрупкий череп, и он очнулся. Джейме приподнял голову на дюйм от жесткого каменного пола, замер, выругался и лег обратно, чувствуя, как по щеке течет что-то мокрое; он лежал в луже собственной крови, гноя, мочи, пота и слюны. Это показалось бы ему отвратительным, но после того, как он побывал в плену у Кровавых Скоморохов, его уже ничем нельзя смутить. В этот миг он ничего не чувствовал, кроме сожаления, что еще жив. Свет. Это свет. Значит, уже день. А он лежит там, где упал, на полу королевской опочивальни, и Эйегон Таргариен не греет свою задницу у очага и не трахает шлюху на постели. Либо ночной штурм Королевской Гавани, встреча с Варисом и стычка с Квиберном и сиром Робертом были страшным сном, либо, вопреки ожиданиям, атака Эйегона отбита, город в последний момент удалось спасти, и корона Томмена пока вне опасности. О боги, кого же на этот раз мы назовем доблестным спасителем королевства? Если бы лорд Тайвин восстал из могилы, с триумфом вошел в столицу и вновь положил победный конец Битве при Черноводной, Джейме бы не удивился, - ну, может быть, самую малость. Хорошо, что я прикончил Квиберна и он не успел добраться до Бобрового Утеса и сунуть нос в крипту. Там нет ни одного мертвеца, которого Джейме желал бы увидеть живым, кроме, пожалуй, матери. А она умерла так давно, что даже Квиберн не смог бы вдохнуть жизнь в прах и тлен. Джейме вспомнил, как мать явилась ему в септе, когда он нес бдение у смертного ложа лорда Тайвина. Вряд ли леди Джоанна обрадовалась бы, увидев, какими стали ее дети. Впрочем, все это уже несущественно. Есть более важные вещи. Джейме пошарил по полу, ища опоры, чтобы привстать. В голове совсем не осталось места для мыслей, но ему все же удалось задаться вопросом – что же заставило его очнуться? Какой-то шум, совсем… - Сир Джейме? Твою ж мать. Последняя встреча, которая началась с этого вопроса, закончилась не слишком-то хорошо, и, судя по всему, грядет повторение на бис. Джейме инстинктивно потянулся за мечом, но не смог его найти. Поэтому он кое-как приоткрыл залепленные грязью глаза, быстро сел (должно быть, сейчас он похож на покойника, восстающего из могилы), и пред его взором предстал не кто иной, как Жирный Розан, Десница пропавшего короля, лорд Мейс Тирелл собственной персоной. - Милорд, - Джейме поскреб заросший грязной щетиной подбородок. – Не поймите меня неправильно, но разве вы не мертвы? - Могу то же самое спросить и у вас. – Джейме взглянул туда, куда таращился лорд Мейс, и обнаружил, что его рубашка превратилась в лохмотья. Она и раньше-то не блистала чистотой, а теперь прилипла к телу, вся мокрая от крови и гноя, сочащихся из открытой раны. Зрелище, конечно, тошнотворное, но если благодаря искусству брата Нарберта он не умер на Тихом Острове, остается надеяться, что не умрет и сейчас. Хотя бы из чувства противоречия. Отбросив мрачные мысли, Джейме вновь взглянул на лорда Мейса. - Как видите, я пропустил последние новости, но, по моим последним сведениям, Королевская Гавань готовилась к неприятной встрече с Таргариенами. Помнится, именно мой лорд-отец покончил с ними. Надеюсь, это не он разгромил их и на этот раз. Лорд Мейс ошарашенно уставился на него. - Нет. Как мне сказали, самозванец оказался полным дураком и сам высадился на берег, вместо того, чтобы ждать, пока его авангард обеспечит победу. Какой-то храбрец напал на него и тяжело ранил, поэтому атака захлебнулась и войска Таргариена отступили. Так что, как можете видеть, город спасен. Семеро явили нам чудо. - В жопу Семерых. При чем тут они? Нужно сказать спасибо тому ненормальному, который завалил самозванца. Если он остался жив, конечно. - Никто не знает. Если он найдется, ему пожалуют титул лорда, пожизненное содержание, не говоря уже о вечной благодарности короля. Но милорд… прошу прощения, мне не следует рассуждать о подобных вещах с осужденным изменником. Если вы будете… - Где король? Лорд Мейс, отвлеченный от решения важного вопроса - как взять под стражу тяжело раненного калеку, удивился. - Милорд?.. - Король. – Стиснув зубы и преодолевая сопротивление своего окаянного тела, Джейме с трудом поднялся на ноги. – Вы здесь, в королевских покоях. Вы нашли меня, но его величества здесь нет. И если вы думаете, что я поверю отговоркам, будто вам ничего не известно, - вы глубоко ошибаетесь. Вы с Варисом это вместе подстроили? Когда я встретился с ним в подвалах замка, он пропел мне милую песенку насчет вас. – Это был блеф, Варис ничего не говорил о Тиреллах, но Джейме должен был попытаться заставить Десницу открыть карты. Мейс Тирелл вздрогнул и моргнул. - Варис? - Ну да, такой лысый, вероломный, скользкий жирный трус без яиц. От него пахнет фиалками и за версту несет гнилой подлостью. Уверен, вы имели несчастье встречаться с ним. Он уже некоторое время прячется под Красным замком – разумеется, вы понятия об этом не имеете. Скажите, а Рендилл Тарли знает, что вы задумали, милорд? Он обожает вешать предателей. Джейме играл вслепую в надежде найти брешь, хотя и не надеялся на успех. Но от него не укрылось, что Жирный Розан запаниковал. Я его достал. Джейме не знал, что именно встревожило лорда Мейса, но этого было достаточно, чтобы он убедился – Тиреллы и вправду втихомолку затеяли что-то недоброе; постоянное недоверие Серсеи все-таки выросло не на пустом месте. - Лорд Рендилл еще не дошел до столицы, - напряженным голосом ответил лорд Мейс. – Корона Томмена спасена, и это произошло благодаря мне. - Неверный ответ. Благодарить нужно того придурка, который напал на Эйегона на берегу. Кстати, а как Вера восприняла новость о нашем чудесном избавлении? И что они думают о том, что королева, ожидающая суда, сбежала? Лорд Мейс затравленно огляделся. - Я… я не… позвольте спросить вас, милорд, как вы узнали? - А кто еще мог похитить Томмена? - Нет… не могу поверить, что моя дочь оказалась настолько глупа… - Маргери? – Ох, адское пекло. – А кто говорит о Маргери? - То есть вы не… - Жирный Розан попытался увильнуть, но поздно. – Я думал… - Ах ты сукин сын. – Джейме шагнул вперед и с радостью отметил, что лорд Мейс дернулся, будто он метнул в него кинжал. – Значит, твоя дочка исчезла? Маргери сбежала, а ты теперь пытаешься замести следы. Где она? Где она? - Не знаю! – заявил лорд Мейс. – Я отправил городскую стражу, воинов Веры, мою домашнюю гвардию… все они ищут короля и королеву, чтобы вернуть их в замок. Если их не найдут, я буду нести полную ответственность за… - Боюсь, вам придется объясняться с лордом Рендиллом Тарли, который, похоже, решил перенять у старого Уолдера Фрея звание Покойного, раз так неспешно торопится к нам на помощь. Вы проявляете неуважение к королевскому правосудию и подрываете авторитет Тарли как законного попечителя Маргери. Она сбежала, а вы как будто ничего и не видели. Кого вы сюда провели? Что вы задумали? Лорд Мейс, как с удовлетворением отметил Джейме, не смог придумать достойного ответа. Он что-то невнятно заблеял про неразбериху, про битву, что он сам до последней минуты ничего не знал, но Джейме полжизни провел при дворе и отлично чуял ложь. Он дождался, пока Тирелл замолчит, чтобы перевести дух, и сказал: - Единственный вопрос, милорд, заключается в том, как мы с вами поступим – либо вы сами расскажете, где они, либо мне придется принять меры. Я не сомневаюсь, что вы отправили городскую стражу, Веру и всех прочих именно туда, где вашу дочку никто не найдет. Но, чтоб вы знали, меня заботит не она, а моя милая сестрица. Она забрала его величество, и если есть хоть малейший шанс, что она повстречает Маргери, я даже представить не могу, что она с ней сделает. Хотите, чтобы вас прозвали новым Цареубийцей, милорд? Я с радостью уступлю вам эту честь. Поверьте, это звание носить нелегко. Лорд Мейс, кажется, приготовился бурно возражать, грозиться и притворяться, но, по-видимому, перспектива схватиться с полубезумным одноруким убийцей в окровавленной рубашке заставила его переменить мнение. - Да, я согласился выпустить ее на свободу, - неохотно признал он. – В чем вы меня вините? Любой отец на моем месте поступил бы так же. - Это правда, - отозвался Джейме, вспомнив о Томмене. – Еще один вопрос. Вы не видели сира Роберта Сильного? - Этого… рыцаря? Нет. Никто его не видел. Весьма необычно, особенно когда речь идет о таком здоровенном амбале, как сир Роберт. На миг Джейме подумал, что, может быть, ему удалось превратить чудище в пепел, но он хорошо понимал, что это вряд ли. В лучшем случае, я его ранил, и от этого он стал еще злее. - Хорошо, милорд. Предлагаю вам сделку. Вы расскажете мне, где могут скрываться ваша дочь, или моя сестра, или король, а я, в свою очередь, ничего не скажу ни Рендиллу Тарли и никому другому о вашей измене. Лорд Мейс побледнел. - Говорю вам, я не знаю, где король. - Тем хуже для вас. Тогда мне придется… - Джейме сделал вид, что собирается уйти. О боги, у него все болело. Все и везде. - Нет! Подождите! – Как Джейме и надеялся, лорду Мейсу очень хотелось прикрыть происки Тиреллов. – Я не знаю, куда ушел его величество, но моя дочь… милорд, если вы ее найдете, обещайте, что отпустите ее… - Мне наплевать на Маргери, на Веру и на суд. Серсея затеяла этот заговор, а не я. Все очень просто, милорд. Расскажите мне, или я расскажу всем, кто вы есть. Все. Больше ничего говорить не потребовалось. Не прошло и часа после того, как Джейме пришел в себя на полу королевской опочивальни в луже собственной крови и нечистотв, как он уже спускался в подвал Красного замка, следуя кратким инструкциям лорда Мейса. Здесь должен быть проход, ведущий в городскую сточную канаву, - в других обстоятельствах запах этого предприятия отпугнул бы его, но не сейчас. Скорее всего, Маргери сбежала не одна, значит, следующий интересный вопрос – кто ее сопровождает. Джейме решил, что если останется в живых, то вернется и вытрясет из лорда Мейса ответ. А поскольку надежда, что ему удастся найти Томмена, слабее огонька свечи, то вряд ли ему придется привести в исполнение свой план. Джейме передвинул противовес, заставив ложную стену подняться, и принялся спускаться по бесконечной лестнице. Впрочем, не совсем бесконечной; он насчитал сто тридцать шесть ступенек, прежде чем его нога коснулась дна. Проход был узкий, темный и скользкий; Джейме запыхался, грязная рубашка прилипла к мокнущей дыре в груди. При нем был меч, но любая стычка прикончит его. Джейме вспомнил истории о диком народце, обитающем в темноте, годами не видящем дневного света и не встречающем других людей. Говорят, они питаются мертвечиной, плавают по своей подземной реке, а на руках и ногах у них перепонки, как у уток. Иногда они прокрадываются наружу через нужники, хватают непослушных детей и утаскивают вниз. Джейме никогда не верил этим городским байкам, но, глядя в разверзшуюся под ногами черную бездну, он почувствовал, что ему все труднее оставаться циничным, хитроумным, всеведущим скептиком. Седьмое пекло, Ланнистер. Королевство на грани развала, Серсея на свободе, Тиреллы оказались предателями, Рендилл Тарли на подходах к столице, Вера мечет громы и молнии, а ты боишься снарков и грамкинов. Если бы все те, кого он убил, увидели, в кого он превратился, они бы в гробу перевернулись от возмущения. Тряхнув головой, Джейме принялся спускаться вниз. Джейме учуял запах задолго до того, как смог что-либо разглядеть. Конечно, он зажег фонарь, но огонь освещал путь лишь на несколько футов вперед, а дальше простиралась кромешная тьма. Джейме обливался холодным потом – ему казалось, что он попал в ловушку, что темнота душит его. Здесь могут бродить Тиреллы, Томмен, Серсея и все гребаные жители Королевской Гавани, а я их не увижу. Не говоря уже о вони, от которой слезились глаза. Стараясь дышать ртом, Джейме блуждал по бесконечному лабиринту лестниц и туннелей, которые вели все глубже и глубже. Его одолело ужасное подозрение, что лорд Мейс Тирелл весьма несвоевременно проявил смекалку и отправил его по ложному следу. Как еще устроить так, чтобы он не вернулся? Послать его охотиться за призраками, а сырой холод, темнота и грязь постепенно сделают свое дело. Наконец Джейме услышал шум воды. Что это – река, ручей, подземное течение Черноводной – он не знал. Он лишь надеялся, что не рухнет в темноте прямо в воду. Джейме старался идти на звук, но шум то стихал, то вдруг раздавался совсем рядом, и в конце концов Джейме понял, что слышит лишь эхо. Он был так поглощен тем, чтобы спуститься сюда, что вовсе не подумал о том, как вернуться обратно. Внезапно ему стало страшно – а вдруг он останется здесь навсегда и сдохнет, как пес, в вонючем подземелье. Его жизнь нельзя назвать праведной, но ему казалось, что он заслуживает лучшей смерти. Джейме потерял ощущение времени. Может быть, он бродит здесь час, а может – день. Наконец, выбившись из сил, он остановился и настороженно оглядел лабиринт боковых туннелей, прикидывая, не появятся ли оттуда враждебно настроенные подземные жители. Решив рискнуть, Джейме наконец выбрал проход подходящего размера, в котором пахло чуть менее отвратительно. Я прилягу на минуточку, закрою глаза… надеюсь, мне удастся открыть их снова… Его внимание привлек клочок ткани, неожиданно оказавшийся под левой рукой. Джейме совершенно случайно коснулся его и тут же почувствовал под пальцами бархат и мех. Его словно ударило молнией… …и его изумление только возросло, когда он поднял непонятную тряпку, встряхнул ее и поднес к фонарю. Это оказалась отороченная горностаем накидка Томмена. В этом не было никаких сомнений. Она лежала, аккуратно сложенная, словно в ожидании своего владельца, и хотя Джейме не мог даже представить, как она здесь оказалась, ему стало ясно, что лорд Мейс, несмотря на множество недостатков и проступков, на этот раз не солгал. Томмен действительно здесь; скорее всего, он напуган, замерз и проголодался, и одним богам известно, кто с ним. Вполне вероятно, его сопровождает охваченная жаждой мщения обезумевшая Серсея. Джейме страшно устал, его лихорадило, все тело болело, он едва мог стоять на ногах, но неожиданная находка придала ему сил. Его словно опалило диким огнем. Спать нельзя. Нужно идти. - Томмен… – хрипло, не своим голосом, позвал Джейме. Он поднял накидку и повернулся кругом, размахивая фонарем из стороны в сторону. На черных, блестящих от влаги стенах заплясали тени. – Томмен! Как он и ожидал, никто не ответил. Но Джейме не мог отделаться от ощущения, что он совсем близко. Сейчас или никогда. Он поковылял по тоннелю, туда, где проход выходил прямо в подземный мир. Отличное место для владыки преисподней, чтобы обозревать свои владения. Через бурный поток сточных вод был переброшен головокружительно узкий мостик. Собрав волю в кулак, Джейме двинулся по нему и наконец выбрался на крутую и скользкую тропу на другой стороне. Свет от фонаря бежал впереди него, будто живой. - ТОММЕН! Как и прежде, ответом ему было лишь эхо, но на этот раз Джейме показалось, - нет, он был уверен, - что где-то неподалеку раздался слабый голос. Он никогда в жизни не чувствовал ничего подобного – ему не приказывали, не разрешали, да он и сам себе не позволял поддаться чувствам, - но теперь ему стало понятно непреодолимое, всепоглощающее стремление Серсеи защищать своих детей, их общих детей, пусть ее методы и приводили к обратному. Здесь его сын, его потерявшийся сын, и в этот миг Джейме Ланнистер был готов сразиться хоть с самим Неведомым, чтобы защитить Томмена. Задыхаясь, он бросился бежать. Каждый шаг причинял такую боль, будто Лим и сир Роберт втыкали в него клинки, но в первый раз за всю свою жалкую жизнь Джейме старался и страдал ради достойного дела. Наконец луч фонаря выхватил в конце прохода маленькую, скорченную, дрожащую фигурку, прикрывшую руками глаза от света. Мальчик узнал Джейме, Джейме узнал его – и в следующий миг они обняли друг друга. - Сир дядя! – всхлипывая, воскликнул Томмен. Весь дрожа, он обхватил Джейме обеими руками и разрыдался. Его горячие слезы обжигали шею Джейме. – Сир дядя! Я… я… я так испугался, так испугался… Джейме обнял мальчика, не в силах вымолвить ни слова. Он чувствовал, как его почерневшее, исковерканное сердце трепещет в израненной груди, словно монета, которая крутится на столе и вот-вот упадет на пол. Джейме неловко гладил спутанные золотые кудряшки Томмена и что-то бессвязно бормотал, надеясь, что ему удастся успокоиться настолько, чтобы разговаривать. К счастью, он догадался взять с собой еды и воды. Джейме перенес юного короля на более или менее ровный участок земли. Ему потребовалось некоторое время, чтобы убедить Томмена разжать руки, но тот так и остался сидеть у Джейме на коленях. Чувствуя тепло тесно прижатого к нему маленького тельца, Джейме накормил и напоил мальчика. Ему не хотелось знать, сколько времени Томмен провел здесь один, страдая от голода и жажды. Король явно был голоден – он что было сил вгрызся в кусок хлеба, запихивая его в рот обеими руками. - Дядя Джейме, – наконец тревожно спросил Томмен, – а где матушка? У Джейме екнуло сердце. - А ты не знаешь? - Нет. – Томмен покачал головой. – Она привела меня сюда, мы были здесь вместе. Она сказала, что мы пойдем в Бобровый Утес, там мы будем в безопасности. А потом она услышала, как кто-то идет, и убежала. Она так и не вернулась. Бобровый Утес, неужели? По правде говоря, Джейме не ожидал от Серсеи столь разумного плана. Правда, она упустила одну маленькую деталь – в Западных землях их сразу же опознают, а многие западные лорды из-за беззаконной казни Вестерлингов восстали против дома Ланнистеров и принесли присягу самозванцу. Эти казни будут преследовать нас снова и снова. Внутри Джейме все горело от мысли, что он не смог это предотвратить. И все из-за Братства и фарса, который они назвали судом. Конечно, нельзя винить леди Бессердечную за ее ненависть, но все же… Впрочем, на это нет времени. Джейме обдумал слова Томмена, и они пробрали его до глубины души. О Серсее можно говорить много плохого, но чтобы она добровольно бросила собственного сына, должно произойти что-то чрезвычайное и ужасное. Томмен сказал, она услышала, как кто-то идет… может быть, это Тиреллы? Конечно, дикое предположение, но если это правда… в неуравновешенном душевном состоянии, охваченная жаждой мести, она способна на что угодно. Если это Маргери и кто там еще с ней… да уж, если Серсея наткнулась на нее, если… Интересно, знает ли Серсея об известии, пришедшем из Дорна, про которое Квиберн и сир Роберт допрашивали леди Ним? Неужели Мирцелла погибла? Из-за всей этой безумной круговерти у Джейме не было времени подумать об этом, но если Серсея узнает… она точно лишится остатков разума. Даже если она и не знает, Серсея бросила Томмена, и это ясно говорит о том, что она вконец обезумела. Где бы она ни была, что бы ни делала, она представляет угрозу для всей Королевской Гавани и, возможно, для всего Вестероса. Джейме вспомнил загадочное предостережение Вариса, и у него внутри все перевернулось. И почему, скажите мне, это гораздо более тяжкое преступление, чем позволить тысячам невинных людей страдать и умирать в попытке избежать неизбежного? Или будет лучше, если зеленое чудовище снова вырвется на свободу?.. Дикий огонь, милорд. Я достаточно ясно выразился? И вновь он не смог подобрать подходящего проклятия, чтобы облегчить душу. Джейме ломал голову, что же теперь делать. Если он вернется с Томменом наверх, то потеряет драгоценное время, а при дворе не осталось ни одного человека, которому можно доверять; Томмен станет заложником Тиреллов, Веры или еще кого-нибудь. Если они с Томменом останутся здесь, то мальчик вынужден будет страдать от лишений и опасностей подземного мира, а он уже начал кашлять и шмыгать носом; так он совсем разболеется. А если уж Серсея обнаружит, что он охраняет Томмена… она ведь убеждена, что он задумал убить их сына… - Сир дядя? – Томмен подергал Джейме за рукав. – Прошу, скажите, куда мы теперь пойдем? Пропади все пропадом. В конце концов, выход только один. Джейме со стоном поднялся на ноги и помог своему сыну встать. - Что ж, малыш, - сказал он как можно более бодрым голосом, как будто они не в сточной канаве, а на увеселительной прогулке. – Вставай. Пойдем-ка разыщем твою маму.