Север помнит / The North Remembers

Три дня назад, на закате, они подняли паруса. Черные корабли, словно призраки, заскользили по черному морю, перечеркнутому багрово-красной полосой заходящего солнца, тонущего далеко на западе. Я должна идти за ним. Дальше и быстрее, чем когда-либо. Дени гадала, о чем думал ее предок Эйегон, покидая Драконий Камень. У него были мечи и воины, правда, намного меньше, чем у нее, но его главное оружие было в другом. У него тоже были драконы, взрослые и обученные подчиняться воле хозяина – или хозяйки. Дени всегда восхищалась сестрами Эйегона Завоевателя. Кем они были, эти жены, королевы, воительницы, героически сражающиеся в битвах, устраивающие приемы при дворе, рожающие детей, делящие между собой одного мужа, борющиеся за его внимание, чужестранки в чужом краю? Они умерли, почитаемые, если не любимые, лордами и простолюдинами, жителями завоеванной ими страны, хотя восстание Святого Воинства против Мейегора Жестокого, сына Эйегона и Висеньи, несколько омрачило блеск их воцарения. Про Висенью говорили, что ей больше по душе сталь, чем шелка, что она – суровая воительница и могущественная чародейка. Я не похожа на нее, но похожа ли я на Рейенис? Младшая сестра любила песни, праздники и веселье, и Эйегон любил ее. Это не имеет значения. Они обе стали его Десницами, и благодаря тому, что были такими разными, хорошо ладили все вместе. А я – дракон с одной-единственной головой, а вовсе не с тремя. Конечно, она не одна. Семнадцать кораблей Железного Флота, которые удалось спасти и залатать, были битком набиты изнемогающим от духоты войском, состоящим из дотракийцев, железнорожденных и Безупречных – во избежание нежелательных стычек, все они разместились на разных кораблях. По последним подсчетам, набралось около пяти тысяч человек. Больше и не поместилось бы. Маго оставил значительную часть своего кхаласара - тех, кто по разным причинам не мог пересечь отравленную воду, - в Миэрине. Большинство людей Виктариона утонули в огромной волне или погибли, сражаясь с табунщиками, так же как многие из Безупречных, во время ее отсутствия вынужденных отражать постоянные атаки на Миэрин. Кроме того, Дени не взяла с собой раненых, слабых и покалеченных. После того как они восстановят силы, им надлежит отстроить город заново; она не позволит, чтобы о ней говорили, будто она превратила великий древний Миэрин в руины и бросила. Однажды, когда ее задача в Вестеросе будет выполнена и корона предков увенчает ее чело, она вернется. На крыльях из костей и чешуи или из дерева и парусины? Дени не забыла о том, что сказал ей Финтан в Асшае, прежде чем она разрушила его храм: если она вернется в Вестерос, чтобы предъявить права на Железный Трон, ее драконы погибнут. Она может иметь детей из плоти или из огня, но не и тех и других. И все же, хотя Дени не питала иллюзий, что можно перебороть судьбу, теперь она уже не так полагалась на подобные пророчества, как раньше. Теперь в сердце разрушенного храма красных жрецов пылает пламя Дрогона. Дени задавалась вопросом, предвидели последователи Рглора свою гибель или, как большинство пророков, не знали, когда придет их час. Им почти удалось заполучить меня, если бы не Джорах. Это он призвал аэромантов. Это он протрубил в рог и тем самым принес себя в жертву. При воспоминании о медвежьем рыцаре слезы обожгли ей глаза, но она резко смахнула их; королеве нельзя проявлять слабость перед своими полководцами. И все же боль от утрат не отпускала ее. Сир Джорах и сир Барристан, ее верные защитники и мудрые советчики, возвращались домой в урнах, в виде пепла. Когда битва окончится, они получат надлежащее погребение. Дени помнила, что сир Джорах просил, чтобы его прах развеяли на сильном северном ветру над его родным Медвежьим островом. Но у сира Барристана не было дома или другой жизни помимо службы. Дени сначала думала похоронить его в Великой Септе Бейелора, но потом засомневалась. Вряд ли ему хотелось бы лежать рядом с Робертом Баратеоном, а другие короли, которым он служил, были Таргариенами – их сжигали, а не хоронили. Если от дома Селми еще кто-нибудь остался, наверняка у них найдется место для их славного родича. Думая о Барристане и Джорахе, Дени вновь вспомнила о Даарио Нахарисе, которого так и не смогла найти. Если он объявится, я убью его. Это будет справедливо. И то, что было между ними, ей не помешает. Он заигрывал с девочкой, но женщина не даст ему пощады. Ей давно следовало от него избавиться, невзирая на голубые глаза. Стиснув зубы и не оглядываясь, Дени решительно смотрела вперед. Корабли выходили все дальше в залив. Ей нужно радоваться тем, кто остался, а не горевать о тех, кто погиб. Нашлась ее переводчица Миссандея, а также служанки Ирри и Чхику - они прятались в самых глубоких подвалах Великой Пирамиды, спасаясь от грабителей. Девушки были голодны и напуганы, но живы, а еще Дени удалось вновь обрести своих кровных всадников Ракхаро и Агго, которые ушли так далеко от Миэрина на ее поиски, что только сейчас вернулись. На то, что удастся найти Чхого, отданного в заложники юнкайцам, почти не было надежды, но Дени приказала прочесать все поле битвы, и наконец ей удалось обнаружить тело ее молодого ко. «Теперь он скачет в ночных землях вместе с Дрого, щелкая кнутом и сверкая улыбкой, - думала она. - Вечно восемнадцатилетний, свободный и бесстрашный». Я потеряла так много хороших людей. А нашла всего одного, и того только половина. Дени невольно бросила взгляд на Тириона Ланнистера. Когда она спросила Беса, как он переносит морское путешествие, карлик ответил, что не помнит, потому что последний морской переход провел как в бреду, среди мочи, дерьма, блевотины и выпивки, перекатываясь из одного угла каюты в другой. - Если нас не потопит бурей или не захватят работорговцы, миледи, я полагаю, что это путешествие пройдет лучше, чем предыдущее. Впрочем, если вдруг у нас где-то завалялась фляга вина, я буду только рад. Вино у них было, но Дени не позволила Бесу завладеть им. В трезвом виде Тирион был незаменим: проницательный, изобретательный, дальновидный, обладающий бесценными познаниями о дворцовых интригах и защите Королевской Гавани. Дени несколько раз спрашивала его совета, когда они разрабатывали стратегию, и Тирион – опять же, пока был трезв, - не давал ей повода жалеть о том, что она сделала его наездником Визериона и, по сути дела, своим Десницей. Однако Дени пришлось столкнуться с тем, что Тирион при первой же возможности напивается вдрызг и становится совершенно бесполезен; кажется, он просто не способен остановиться вовремя. В таком состоянии он то превращался в мерзкого развратника, каким его и описывали злые языки, то целыми часами сидел один и огрызался на всех, кто попадался на глаза, - в особенности на Пенни. Дени не понимала, почему Тирион так переменчиво относится к этой девочке, к собственной дочери, но из того, что Бес рассказал ей, она понимала, что история о происхождении Пенни – не из приятных. И теперь он тоже возвращается в Вестерос, из которого сбежал, обвиненный в измене, цареубийстве и убийстве родича. Неудивительно, что он даже больше взвинчен, чем она. Дени пригляделась, и решив, что Тирион выглядит не более пьяным, чем обычно, подошла к нему. - Милорд. - Ваше величество. – Он настороженно изучал ее разномастными глазами. – Если вы хотите спросить, сколько еще плыть, боюсь, я не смогу дать вам удовлетворительный ответ. По-видимому, долго. Нам нужно идти на юг почти до побережья Соториоса, чтобы обогнуть Дымное море, – любой железнорожденный, который не находится под командованием Эурона Вороньего Глаза, скорее позволит себя охолостить, чем проплывет рядом с Валирией. Рок все еще витает над этим местом. - Рок. – Дени выросла на рассказах о том, как боги обрушили свой гнев на слишком возвысившееся и возгордившееся государство, но подробности ей были неизвестны. – А как это произошло? Тирион с недоумением взглянул на нее. - Разве ваш брат вам не рассказывал? - Визерис… не любил рассказывать о прошлых поражениях и бедствиях. В его жизни их и без того хватало. – К своему удивлению, Дени с грустью вспомнила о брате, о его унынии, его безумии, о том, как он мечтал, страшился и надеялся увидеть тот день, когда Таргариены вернутся и возьмут то, что принадлежит им по праву. Ей не хотелось, чтобы он был жив, ведь он обязательно бы все разрушил, но она надеялась, что он хотя бы узнает, что этот день настал. Когда он продал корону матери, в нем угасла последняя радость. Обрадовался бы он, если бы увидел, что я вернулась и надела новую корону? Или он впал бы в бешенство, что это сделала я, а не он? Дени покачала головой, отгоняя призраков. - Он рассказывал только, что Валирия была разрушена по камешку, до самого основания, и на ее руины наложено могущественное проклятие. Любой глупец, который попытается возродить ее снова, будет уничтожен. - Примерно так, - согласился карлик. – Мейстеры до сих пор спорят, что это было, – гнев богов или стихийное бедствие. В любом случае, зрелище наверняка получилось захватывающее. Я читал, что Валирия жила огнем и погибла в огне. Каждый холм на протяжении пятисот миль изверг из себя дым, пепел и пламя, иссушившее озера, спалившее даже драконов в воздухе. Черная кровь демонов хлынула на Край Долгого Лета. Все здания либо провалились в трещины, открывшиеся в земле, либо утонули в кипящей лаве. И даже сейчас воздух там такой жаркий, что у любого человека кровь закипит и свернется в жилах. За исключением разве что Вороньего Глаза, если верить истории о том, что этот драконий рог он нашел в Валирии. Если так, то это весьма плохо, учитывая… Сзади раздался низкий, мрачный, хриплый смех. - Карлик, ты дурак. Валирия не сгорела. Она утонула. Дени и Тирион, захваченные врасплох, одновременно обернулись и увидели Виктариона Грейджоя во… нет, во плоти, пожалуй, не самое подходящее выражение, но больше в голову ничего не приходило. После того как железный капитан принес присягу королеве Дейенерис, он вел себя так, словно всю жизнь ей служил, но Дени все равно избегала поворачиваться к нему спиной. Кажется, он и вправду не тонет, – он просто обязан был утонуть, когда пришла волна, - а еще он пытался убить ее тогда, на берегу. А теперь он правит кораблем, который несет ее домой. Виктарион – опытный воин и по-своему верный. Чего же еще? - Утонула? – повторила Дени, вспомнив Миэрин. – Каким образом? - Как обычно. – Виктарион пожал плечами. – Огромная стена воды обрушилась на прекрасный Велос и на невольничий порт Гозай, отправив их на дно морское. Когда мы плыли к вам, то встали на якорь у Кедрового острова. Там густой тихий зеленый лес, дичь не боится человека, кругом разбитые статуи и разрушенные дворцы. А еще бури, которые налетают из ниоткуда, небо, белое, жаркое и бесконечное, словно пустыня, и вода, бирюзовая у берега и почти черная на глубине. Там мне снились мрачные, зловещие сны, а в последнюю ночь, что я провел на том берегу, я проснулся, и мой рот был полон крови. Утонувший Бог подал мне знак, чтобы я не оставался в этом месте. Оно проклято. - Очень мило со стороны Утонувшего Бога, что он предупредил тебя, - едко заметил Тирион. Карлик и железный капитан с трудом выносили друг друга; Виктарион даже предложил Дени выбросить Тириона за борт в качестве жертвы, ради хорошей погоды и быстрого плавания, но та резко осадила его. – Но все-таки Валирия сначала сгорела. А волна пришла позже. - И, кажется, она вернулась. – Дени взглянула на него. – Когда случился Рок? - За сто лет до Эйегона Завоевателя, миледи, если я правильно помню уроки истории. Ваш предок замыслил захватить Семь Королевств, чтобы вернуть дому Таргариенов утраченную славу. Ваша семья была одна из немногих, кто спасся после Рока. - Да, они перебрались на Драконий Камень. Я там родилась. А теперь я плыву в Вестерос, как и Эйегон, после почти такого же Рока. – Дени чувствовала, что это не случайное совпадение. Ее посетила еще одна мысль. – Мы уехали с Драконьего Камня, когда я только что родилась, поэтому я ничего не помню, но Визерис рассказывал мне о каменных чудищах, которые заполонили замок. О драконах, химерах, горгульях и всяких других. Возможно ли, что они… больше, чем камень? Тирион пристально посмотрел на нее. - Двух драконов вам недостаточно? Я не знаю. Их должно быть три, но Рейегаль где-то очень далеко, а Дрогона и Визериона, зловещими черными тенями парящих в сумеречном небе, может быть, скоро ожидает их собственный Рок. Если можно пробудить других… Дени знала, что ее родичи бесчисленное множество раз пытались превратить мертвый камень в живой огонь, и часто их попытки приводили к трагедиям. Однако Дени считала, что, как и пророчества красных жрецов, ошибки ее семьи имеют мало отношения к ее будущему. Мысли о красных жрецах, драконах, завоеваниях и Таргариенах заставили ее вспомнить о том, что ей рассказал Финтан; о чудесном спасении ее племянника. Дени терялась в догадках, как Эйегону удалось выжить. Она решила, что не выйдет за него замуж, чтобы стать всего лишь женой короля. А еще ей вспомнилось, что перед тем, как на них напали кровные всадники кхала Чхако, сир Джорах сказал ей, зачем он хотел привести к ней Беса: Тирион путешествовал по Ройне с каким-то отрядом, который нанял Золотых Мечей. Эти люди старались скрывать свои истинные имена, но карлик догадался, кто они такие. И Дени внезапно тоже догадалась. - Эйегон, - внезапно произнесла Дени. – Мой племянник. Ты встречал его. В кои-то веки ей удалось поразить своего спутника. - Миледи… я… позвольте спросить, как вы об этом узнали? - Не важно. – У нее тоже есть свои секреты. – Значит, ты встречал его, не так ли? - Да, - признал Тирион. – Кстати, я бы утонул задолго до того, как встретился с вами, если бы лорд Джон Коннингтон, приемный отец принца, по какой-то необъяснимой причине не прыгнул в воду и не спас меня от каменных людей. Коннингтон был близким другом вашего брата Рейегара и недолгое время служил Десницей у вашего отца. После Колокольной Битвы он был отправлен в изгнание и, как говорят, вскоре спился насмерть, но судя по всему, все-таки не насмерть. Если я снова встречу его, спрошу, как ему это удалось. - Вы были знакомы раньше? - Я впервые встретил его в Пентосе. Во время восстания Роберта мне не было и девяти лет, я не покидал Бобрового Утеса. - А все это время где он был? Скрывался вместе с Эйегоном? – Дени почувствовала себя обманутой. Сир Джорах сказал, что магистр Иллирио знал спутников Беса, а она уже давно терялась в догадках, почему торговец сыром ничего не рассказал ей. Если он годами укрывал Эйегона, почему он позволил нам с Визерисом, нищим, голодным и бездомным, скитаться по Вольным Городам? Иллирио Мопатис не способен на дружбу, разве что за очень большие деньги, но здесь кроется что-то другое. Если они наняли Золотых Мечей, ярых сторонников Блэкфайра, которые до сих пор возят с собой оправленный в золото череп Эйегора Риверса в надежде свергнуть Таргариенов-«узурпаторов»… - Этот мальчик... – Дени крепко сжала перила. Она оглянулась через плечо на Виктариона, просто на всякий случай, но тот отошел и встал у руля. – Ты уверен, что это Эйегон? Тирион дернул плечом. - У него таргариенская внешность, могу вас заверить, и характер тоже. Даже если и нет, какая разница? - Большая. – Дени одарила его мрачным взглядом. – Ты сказал, лорд Коннингтон был близким другом моего брата? Значит, его легче всего убедить в подлинности мальчика. Если он один чтил память Рейегара, в то время как другие толпами переходили на сторону Роберта Баратеона… - Да. Теперь понятно. Не все, но этого достаточно. – Милорд, думаю, мне не нужно говорить вам, что магистр Иллирио – лжец. Он лгал с самого первого вздоха и, судя по всему, будет лгать до последнего. Все, что он говорит и делает, – ложь. Этот так называемый Эйегон – самозванец. Тирион приподнял бровь. - Я думал об этом. Но это не имеет значения. - Не имеет значения? Карлик поднял короткие руки, словно защищаясь. - Если говорить о чистоте крови, то дети моей милой сестрицы тоже самозванцы, но они все равно сидят на троне. Потому что они оказались там первыми, как и Эйегон. В Вестеросе. - В Вестеросе? – Финтан говорил, что ее племянник ждет ее там, но Дени была неприятно поражена тем, что Бес все это время знал об этом. – Как же так получилось, что ты путешествовал с ними по Ройне до Волантиса, а теперь они почему-то вдруг решили переправиться через Узкое море? - Очень просто. Я сам посоветовал им туда отправиться. - Ты? – В Дени полыхнул гнев. – И ты не счел нужным сказать мне об этом, даже не упомянул, как будто у меня вообще нет прав на трон! Видимо, нужно все-таки позволить Виктариону вышвырнуть тебя за борт. Тирион скривил губы то ли в улыбке, то ли в злобной ухмылке. - Воля ваша. Однажды я угрожал тем же одному ненадежному человеку, и тот ответил, что результат меня разочарует. Бури приходят и уходят, большая рыба поедает малую, а он будет плавать на поверхности. В этом смысле я сам опытный пловец. - Что ж, пусть так. И что еще ты скрываешь от меня? - Гораздо больше, чем вы хотите знать, ваше величество. Уж поверьте. - Неужели? – Дени отвернулась, стараясь совладать с собой. «А чего ты ждала от Тириона Ланнистера?» - шепнул внутренний голос. Он сам честно предупредил ее, что когда речь идет о королях и королевах, он не склонен проявлять благородные чувства. – Значит, вот какова твоя игра? Хочешь стравить нас ради собственной выгоды? Тирион расхохотался. - Надеюсь, вы все это время не принимали меня за бескорыстного человека, ваше величество. Это все равно что принимать меня за Гору. Я служу вам и собираюсь служить дальше. Но только по собственной воле, и никак иначе. Я не склоню колено перед дочерью Безумного Короля просто потому, что я якобы должен. Не забывайте, мой брат перерезал горло вашему отцу, а мой отец положил у подножия трона трупы его внуков – или только внучки, завернутые в красные плащи Ланнистеров. У Дени перехватило дыхание. На миг ее охватило неудержимое желание наброситься на него и выцарапать ему глаза, и это испугало ее. Во мне тоже живет безумие. Она подавила в себе гнев, вспомнив слова сира Барристана о том, что король Эйерис мог быть дружелюбным и обходительным и народ поначалу прощал ему его выходки. В асшайском храме она увидела смерть своего отца. Его убил сын Тайвина Ланнистера, который был ближе всех к нему, который служил ему и должен был защищать. Не сказав карлику ни слова, она развернулась и спустилась в каюту. Следующие несколько дней Дени была холодна с Тирионом. Плавание проходило лучше, чем она ожидала, ветер дул с северо-востока, и вечером седьмого дня по левому борту показались Острова Василиска. Они пересекли Горестный залив всего за неделю, - обычно такое путешествие отнимало гораздо больше времени, - и теперь у них есть последняя возможность пополнить запасы воды и пищи, прежде чем им придется преодолеть бесчисленные лиги по широкому морю до Вестероса. Острова Василиска бесплодны, каменисты и негостеприимны, поэтому нужно подойти ближе, к побережью Соториоса, чтобы высадить на берег отряд охотников. Корабли Железного флота, плывущие по широкой глади небесно-голубых вод, с приходом сумерек окрасившихся темно-синим, были единственным напоминанием о присутствии человека. Волны выточили скалы, превратив их в арки и мосты; из моря поднимались высокие каменные столбы, словно шишковатые пальцы, пытающиеся дотянуться до солнца. Дени слышала отдаленный рокот океана, омывающего мертвые камни. Воздух был знойный и спертый, наполненный запахом моря, гниющих водорослей, стоячего соляного болота и еще чего-то, похожего на трупный смрад. Когда они подошли ближе к берегу, запах стал сильнее. Перед ними раскинулась полоса розового песка, а за ней – низкие мрачные заросли. Наконец они вошли в закрытую бухту, где и встали на якорь. Дени приказала Серому Червю на рассвете отправиться с отрядом Безупречных на берег, чтобы узнать, можно ли выторговать что-нибудь у местных жителей. Среди ее евнухов было много чернокожих уроженцев южного континента. Кроме того, будь это кто-либо другой, Дени могла бы опасаться, что они воспользуются возможностью и дезертируют, чтобы избежать опасностей и смерти. Но Безупречные скорее станут ходить на голове или дышать под водой, чем побегут; она освободила их тела, но в душе они остались рабами. Это неправильно. Я должна была спросить их, хотят ли они идти за мной. Но что толку? Они не могут вернуться домой, не могут жениться и завести детей, они даже не могут найти свою семью. Люди из кирпича. Задушенные щенки. Убитые младенцы. Слишком поздно думать о том, чего нельзя изменить, но, стоя у борта корабля, Дейенерис Таргариен чувствовала, как тяжесть прошлых ошибок давит ей на плечи. Кто-то робко коснулся ее плеча. - Кхалиси? Дени вздрогнула, потом обернулась и заставила себя улыбнуться. После того как Ирри и Чхику вернулись к ней, девушки не могли найти себе места. В первые несколько дней их немилосердно тошнило, и даже сейчас, если корабль шел быстро, им тут же становилось плохо. Дени попыталась представить их в качестве фрейлин в Вестеросском замке, вышивающих, играющих на арфе, танцующих или поющих, и не смогла. - Да, милая? - Спуститесь вниз? На ужин? – Обе девушки теперь все время изъяснялись вопросами, словно боялись, что Дени может призвать неведомую силу и уничтожить их, как она уничтожила Асшай. От этого ей стало горько. Неужели все считают меня чудовищем? – Чтобы подкрепить силы? - Конечно. – Дени спустилась за Ирри вниз, в тесную каюту, и без охоты приняла вертел с мясом, которое Чхику поджаривала на жаровне. Дени тоже чувствовала себя неважно, ее желудок все еще отказывался принимать пищу, поэтому она едва прикоснулась к еде. Потом, не найдя для себя другого занятия, она улеглась на койку, но не смогла заснуть. Снова и снова перед ней вставало лицо загадочного юноши, которого она видела в пламени Асшая, его черные руки, пылающий меч, ветра зимы и сломанный рог. Дени увидела его среди бесконечных нагромождений изломанного льда… и вдруг, всего на несколько мгновений, ей удалось разглядеть своего потерянного сына. В темноте, среди снегов и жгучего холода, показался Рейегаль, весь покрытый инеем, с его морды свисали сосульки. Они находятся в одном и том же месте? Вместе? Эта мысль обеспокоила ее, а за ней последовал поразительный вывод. У дракона три головы. Визерион и Дрогон нашли своих всадников, а Рейегаль – нет. Может… может, этот юноша?.. Дени погрузилась в раздумья, ухватившись за ниточку, которая привела ее к еще более поразительным и ужасным догадкам. Могло ли случиться так, пусть даже эта мысль покажется безумной, что у ее брата Рейегара родился еще один сын? Не от жены, хрупкой принцессы из дома Мартеллов, а от Лианны Старк, невесты Роберта Баратеона. Именно эта внебрачная связь стала причиной Войны Узурпатора и повлекла за собой падение и бесчестье ее семьи. Дени всегда знала об этом, но никогда не задумывалась о том, какие могли быть последствия. Может быть, она родила ему ребенка? Ей не хотелось думать о том, что ее благородный брат, красивый и печальный серебряный принц был способен взять женщину против ее воли, однако совершенно ясно, что Рейегар не держал бы дочь лорда Старка при себе просто так, для украшения. На турнире в Харренхолле он назвал ее королевой любви и красоты, а потом похитил. Чем больше Дени думала об этом, тем крепче становилась ее уверенность в том, что такое возможно. Но как ребенок Рейегара Таргариена мог остаться в живых во время правления Роберта… Роберт несколько раз посылал за мной и Визерисом наемных убийц. Он сделал бы то же самое, если бы узнал, что на свете остался потомок его заклятого врага… Дени не знала, как такое могло произойти, но от холодной уверенности у нее сжалось сердце. Все-таки Финтан не солгал. Мой племянник в Вестеросе. Не самозванец, которого Иллирио вырастил для собственных целей, а тот, о ком десятки лет никто не знал, ведь тайна его происхождения могла подорвать фундамент, на котором держится королевство. Всю ночь Дени не могла сомкнуть глаз. Она встала еще до рассвета, беспокойная и невыспавшаяся. Завидев кроваво-красную полосу на востоке, она вспомнила старую морскую поговорку – небо красно поутру, моряку не по нутру, - и это еще больше встревожило ее. Дени принялась нетерпеливо расхаживать по палубе, пока наконец не появился Серый Червь со своим отрядом. - Возвращайтесь не позже полудня, - велела она ему. – Разузнайте, есть ли здесь место для охоты, или враждебные туземцы, или источник с пресной водой. После этого мы сделаем нужные приготовления. Серый Червь коснулся лба. - Ваше величество приказывает, ваши слуги повинуются. Солнце поднималось все выше, а Дени не могла успокоиться. Скоро наступила палящая жара, и ей пришлось укрыться в тени парусов; в каюте было душно и пахло рвотой. Во время путешествия из Миэрина Дени была слишком занята, чтобы предаваться праздным мыслям, но во время этого затишья она чувствовала себя словно запертая в клетке кошка. Из-за размолвки с Тирионом и твердого убеждения, что Эйегон – самозванец, а неизвестный юноша – ее настоящий племянник, у нее голова шла кругом. Дени так сильно тосковала по сиру Джораху, что ей хотелось забиться в нору и никогда не вылезать оттуда. Я не королева. Просто неопытная девчонка с оловянным мечом и краденой короной, играющая в завоевательницу. Безупречные вернулись после полудня, гораздо позже, чем Дени ожидала. Их вести не сулили ничего хорошего. Серый Червь доложил, что они отправились вглубь материка вдоль устья реки, но ничего не нашли – ни свежей воды, ни животных, ни людей. Они дошли до дальнего конца мыса и наткнулись на множество мертвых тел, воняющих и раздувшихся от солнца. - Они утонули, кхалиси. Может быть, в той самой волне, которая пришла в Миэрин. - Ты уверен? – Дени не сомневалась, что евнухи могут распознать любой вид ужасной гибели, но все равно это казалось странным. Она едва не оглянулась на Тириона, но вовремя напомнила себе, что не нуждается в его мнении. - Ваши слуги совершенно уверены, ваше величество. - Хорошо. – Дени отвернулась, нервно барабаня пальцами, и подняла взгляд на драконов, лениво кружащих в раскаленном добела небе. Чутье подсказало ей правду, но она все не верила. Она не верила, но эта волна, убежденность Тириона в том, что Стена пала, Рок, пламенный или водный, заколдованный драконий рог и то, что ей довелось увидеть и пережить… Не дав себе времени передумать, она повернулась к Виктариону, который сверлил ее своим обычным упорным взглядом. – Как далеко отсюда до Валирии? Все присутствующие вздрогнули, а Ирри и Чхику одновременно испустили горестный вопль: - Вам нельзя туда плыть, кхалиси! Это проклятое место! Дени подняла руку, приказывая им замолчать. Ее внимание было приковано к железному капитану. - Я видела карты. Это займет два или три дня, верно? - Возможно, - неохотно ответил Виктарион. – Зачем нам плыть туда? - Я слышала, твой брат приплыл туда и высадился среди дымящихся руин. Он взял там драконий рог и остался жив. - Мой брат – ненормальный. – Виктарион скрестил на груди массивные руки и посмотрел на Дени так, словно пытался взглядом превратить ее в камень. – Он не человек, а скорее демон. Это место не для вас. - Я – кровь старой Валирии, Бурерожденная и Неопалимая. Я не боюсь огня. Виктарион фыркнул, словно буйвол. - Я туда не поплыву. - Значит, Эурон храбрее тебя, так? Его глаза полыхнули из-под нависших бровей, и Дени показалось, что он вот-вот ее ударит. Она увидела, как Безупречные схватились за мечи и поняла, что если Виктарион поднимет на нее руку, его хваленому бессмертию придет конец. Тогда железнорожденные на других кораблях возьмутся за оружие, чтобы отомстить за своего капитана. Они ринутся в битву, как и подобает бывалым разбойникам, - и все закончится здесь, на пустынных берегах Соториоса. А потом их всех склюют чайки. Но я должна. Это яростное убеждение было сродни тому, которое привело ее в Асшай. Пламя и кровь. Убийственно напряженное молчание казалось почти осязаемым. Потом Виктарион снова фыркнул, резко отвернулся и сплюнул. - Это твоя жизнь, маленькая королева. - Кхалиси, не надо. – Ирри схватила Дени за руку. – Кальмар прав. Это не место для живых людей. Там живут призраки и демоны. Это известно. - Это известно, - эхом прошептала Чхику. - Не известно. – Дени отдернула руку. – Передайте на остальные корабли, что им не обязательно идти с нами. Вместо этого пусть продолжают идти на запад. Пусть встанут на якоре в Лиссе и ждут нас, а там мы решим, каким путем плыть в Вестерос. Безупречные, забравшись по вантам, взмахами флагов передали приказ другим кораблям. Это всех успокоило, и Дени вдруг испугалась, что может лишиться своего войска неизвестно ради чего. Если она уплывет, чтобы, по всей вероятности, погибнуть в Валирии, что помешает ее воинам снова стать свободными людьми, или пиратами, или кем угодно? Их верность ненадежна; глупо ожидать, что они послушно поплывут в Лисс. В конце концов Дени решила разместить на каждом корабле отряд Безупречных. Только им она может доверить важную задачу – сделать так, чтобы ее флот прибыл в Лисс более или менее в целости. И снова Дени почувствовала, как ей не хватает сира Джораха и сира Барристана. Они сказали бы мне, мудро я поступаю или глупо. А может, назвали бы меня самоубийцей. Но теперь ей не на кого положиться, кроме самой себя. К тому времени как Безупречные разделились на отряды, пересели на корабли, и флот наконец снялся с якоря, на солнце наползли мрачные тучи, а гребни волн побелели. Побережье Соториоса и острова Василиска скрылись из виду; ветер усилился, завывая в снастях, и даже Виктариону приходилось напрягать усилия, чтобы удерживать курс. Тирион с присущим ему черным юмором заявил, что где-то он уже такое видел, и если он кому-нибудь понадобится, то он внизу, напивается в стельку. Прежде чем Дени успела запретить ему, карлик исчез. Мерзкий Бес. Ее снова охватил приступ бессильного гнева. Не удивительно, что они все боятся. Даже ей было страшно, но страх отступал перед глубокой убежденностью, что она должна взглянуть на этот дымящийся берег. Хотя бы одним глазком. Там меня что-то ожидает. Какое-то знание о конце всего сущего. Вскоре начался дождь, превратившийся в ливень. Крупные капли, тяжелые, словно ртуть, с глухим стуком падали на палубу, и напуганные служанки заставили Дени вернуться в каюту. Девушки заперли дверь и забились в угол, ожидая неминуемой гибели. Корабль трясся и качался на бурных волнах, сражаясь с бурей. Пусть Виктарион и не может утонуть, зато все остальные могут. Неужели боги избрали для нее такую судьбу? В тот момент, когда она наконец отправилась в Вестерос, ее смоет, словно песчинку. Хорошо это или плохо, но Дени всегда считала, что достойна большего. Шторм усиливался, в вое ветра слышались тысячи страждущих голосов. Корабль кидало, швыряло и мотало, вверх и вниз, вверх и вниз, и Дени казалось, что это никогда не закончится. Она вцепилась в свою койку, зарывшись лицом в подушки, и шептала бессвязные молитвы. Что может убить огонь лучше воды? Она всегда боялась, что умрет такой смертью. Нет. Нет, не умру. Незаметно для себя Дени задремала. Когда она открыла глаза, в уши барабанным боем ударила тишина. Безумная качка прекратилась. Ирри и Чхику лежали в углу, не подавая признаков жизни, и Дени решила оставить их в покое. Она неловко слезла с койки, вышла из разгромленной каюты и поднялась на палубу. В нос ударил запах серы. Горизонт освещало мрачное алое зарево, море кипело и бурлило, выбрасывая серные гейзеры на блестящие черные камни. Виктарион неподвижно стоял у руля, мрачным вглядом озирая берег. При ее появлении он повернулся. - Ну что, ты довольна, юная королева? Вот оно, это нечестивое место. - Да. – Дени пристально вгляделась вдаль. Глаза жгло от пепла. – Мы можем подойти ближе? - Мы и так достаточно близко. Она смерила Виктариона холодным взглядом. - Ты слышал, что я сказала? Виктарион что-то проворчал и выругался, всем своим видом выражая возмущение, но наконец глубоко укоренившаяся привычка подчиняться взяла верх. Он резко отдал приказы недовольным морякам, и корабль прошел сквозь ворота, образованные высокими скалами из оникса. Море кипело и дымилось, словно ведьмин котел, воздух разъедал легкие. Дрогон и Визерион летели высоко над кораблем, но чем ближе подлетали к Дымному берегу, тем более дикими становились. Драконы кричали, метались и пикировали вниз, словно пытаясь освободиться от уз, связывавших их со своей матерью. Дени чувствовала их усилия; каждый их рывок был для нее словно удар кинжала. От боли она упала на колени. Драконий рог был привезен отсюда. Проклятая штуковина. Ее нельзя использовать, не заплатив. Наконец, когда Дени уже казалось, что ее сердце вот-вот вырвется из груди, корабль остановился всего в нескольких сотнях ярдов от поверженной Валирии. Пытаясь восстановить дыхание, Дени изучала опустошенный берег. Что же натворили люди, чтобы вызвать на себя такой гнев? Она снова вспомнила приливную волну, обрушившуюся на Миэрин. Эта же волна убила жителей деревни на берегу Соториоса и одним богам известно кого еще. Старый Рок покажется пустяком по сравнению с новым, если мы не успеем вовремя. Дени понимала, что ей предстоит сражаться не только за Железный Трон. Ей вспомнился рассказ Куэйты, то есть Ниссы-Ниссы, о том, что ее муж, Азор Ахаи, был величайшим героем всех времен. Теперь вы понимаете, зачем я пришла к вам и куда вела вас? Чтобы вы сразились с Иными, как сражался мой муж. Несмотря на удушающую жару, Дени содрогнулась. Чудовищное зло, пришедшее с севера, порождение холода и льда. Если Рейегаль и тот юноша с черными руками там, на севере… значит, битва уже началась. У нас нет времени. Нужно найти то, что здесь скрыто, и… В этот миг моряки разразились тревожными выкриками и проклятиями. Дени испуганно огляделась и увидела темную фигуру, спускающуюся по камням к берегу. Но разве здесь может быть кто-то живой? Может быть, это демон. Дени уже готова была приказать стоящим на палубе лучникам открыть огонь, - хотя вряд ли смертное оружие может причинить ему вред, - но слова замерли у нее на губах; она увидела, что это человек. Невысокий, коренастый, с солидным животом, одетый в одежды мейстера из Цитадели. Мужчина тащил на спине огромный мешок с такой легкостью, будто тот был набит перьями. Его нос и рот закрывала стальная маска, по-видимому, помогающая дышать в насыщенном испарениями тумане. Завидев корабль, человек поднял руку в приветственном жесте, невозмутимо, словно давно ждал их. Дени повернулась к стоящему рядом Серому Червю. - Приведи его ко мне. - Убей его, - прорычал Виктарион. – Это не человек. - Приведи его на борт, я сказала. – Дени повысила голос и смерила Виктариона холодным взглядом. – Если ты еще раз будешь мне перечить, я велю протащить тебя под килем. Железный капитан открыл было рот, но, не найдя подходящего ответа, угрюмо промолчал, - впрочем, неожиданно для себя, с толикой уважения. Несколько Безупречных высадились на берег, встретили незнакомца и наконец подняли его на борт корабля. Когда тот снял маску, под ней обнаружилось грубое лицо – неоднократно сломанный нос, красные от кислолиста зубы, пучки седых волос, торчащих из носа и ушей. Но поклонился он весьма учтиво. - Королева Дейенерис. - Ты меня знаешь? – удивленно спросила Дени. - Я жду вас здесь с тех самых пор, как высадился сюда с «Пряного Ветра». – Он произнес это таким обыденным тоном, словно ждал ее на ужин. – Мое имя Марвин, архимейстер Цитадели. Некоторые называют меня Магом. Я собирался присоединиться к вам в Миэрине, но, надеюсь, вы простите меня за то, что я задержался здесь. - Марвин? – Это имя показалось Дени знакомым. На нее нахлынули неприятные воспоминания. – Давным-давно я знала мейегу по имени Мирри Маз Дуур, которая говорила, что ее обучал общему языку и тайнам человеческого тела некий вестеросский мейстер Марвин. Может быть, это твой брат? - Нет. Это был я. – Он открыто смотрел ей в глаза. – Вы знали ее? Где она? - Она мертва. Я сожгла ее за предательство. - Какого рода предательство? Дени нервно переступила с ноги на ногу. - Она обещала мне жизнь моего мужа, а вместо этого применила проклятую кровную магию. Она призвала танцующих демонов и убила моего нерожденного сына у меня в утробе. Но я сожгла ее, и ее смерть стала частью чего-то большего. – Дени указала на Дрогона и Визериона, беспокойно парящих в сером от пепла небе. – Так родились драконы. - Драконы. – Маг пристально смотрел на нее. – Вот оно что. - Ты что-то говорил о «Пряном Ветре»? – спросила Дени. – Я встречала этот корабль в Асшае. Они привезли тебя сюда? В Валирию? - Да. Это было неожиданное изменение плана. – Архимейстер пожал могучими плечами и указал на свой большой мешок. – Ради этого. Вам это понадобится. Дени только успела подумать, что это какая-нибудь отравленная змея, или мантикора, или что-нибудь похуже, как Марвин вывалил к ее ногам целую россыпь блестящего черного стекла. Оно зазвенело, застонало, заискрилось, - его было больше, чем Дени видела за всю свою жизнь. Железнорожденные с суеверным ужасом отскочили назад, будто это стекло и впрямь было смертоносно, а Серый Червь весь напрягся, словно ожидая приказа, чтобы перерезать горло этому безумцу. Дени подняла глаза и взглянула на Марвина, наконец начиная понимать. - Обсидиан, - медленно произнесла она. – Драконье стекло. - Именно так. – Марвин, видя, что ему удалось донести свою мысль, принялся усердно собирать стекло обратно в мешок – на нем были кожаные перчатки, и когда Дени попыталась коснуться обсидиана голыми руками, он оттолкнул ее руку. – Не советую, миледи. Это стекло острее любого клинка. - Что это такое? – спросил Виктарион, буравя архимейстера злобным взглядом. – Зачем нужно оружие из стекла, когда есть сталь? - Врага, с которым вам предстоит сразиться, сталью не убить. – Марвин загадочно улыбнулся, словно ему ведома какая-то истина, которую больше никто не знает, и это его веселит. – Здесь драконье стекло валяется на земле, словно камень, но оно никому не нужно, потому что все боятся этого места. Особенно мейстеры. - Но вы же здесь. - Я не такой, как все прочие жалкие представители моего ордена. Серые овцы. – Марвин фыркнул. – Я водился с заклинателями теней и колдунами, с межевыми рыцарями, певцами и наемниками, и я хорошо знаю, какова будет эта битва, миледи. Поверьте, оно вам понадобится. - Драконье стекло… - Наконец Дени удалось собрать разрозненные обрывки воедино. – Оно убивает их. Иных. - Да. - Это все, что у тебя есть? - С собой - да. Но я могу набрать еще. Дени не могла доверять ему, особенно зная, что он учил Мирри Маз Дуур, но она решила, что хуже не будет, и позволила ему вернуться и набрать еще один мешок, а этот оставить на корабле в знак добрых намерений. Хотя Марвин, кажется, неплохо приспособился к тяжелому климату, но остальные – нет, и Дени понимала, что медлить нельзя. Если бы у нас было время, я бы забрала отсюда все драконье стекло, что здесь можно найти. Но времени у нас нет. Наконец Маг вернулся со вторым мешком драконьего стекла. Уже совсем стемнело, зловещий отсвет далеких вулканов окрашивал облака в нездоровый оранжевый цвет. Дени сама начала хрипеть, а Пенни чувствовала себя так плохо, что все время откашливала черную копоть. Тирион ушел к ней в каюту, предупредив Дени, что если девочке станет хуже, он этого не забудет. Он защищал Пенни так неловко, с отвращением к самому себе, но тем не менее так яростно, и Дени не хотелось думать о том, что с ним будет, если он потеряет еще и дочь. Она чувствовала, что Тирион едва держится на краю бесконечной черной бездны, и если упадет, то не поднимется. Когда Марвин взошел на борт, Дени приказала поднимать якорь. Ветра почти не было, и железнорожденным пришлось изо всех сил работать веслами. Корабль медленно, словно айсберг, скользил по черной воде. Позади дымилась и кипела Валирия, грохоча, словно лист раскаленного железа. Драконы все еще беспокоились, кричали и метались. Дени несколько раз теряла их из виду в тумане. Казалось, что их связь становится все тоньше, как будто драконы вернулись лишь благодаря колдовству, и это колдовство начало таять. Нет. Они мои. Джорах погиб, чтобы вернуть их мне. «Это место проклято», - снова подумала королева. Ей повезло, что она встретила Марвина и его бесценное оружие, но ее не покидало ощущение, что ей придется дорого заплатить. Я была права, мне нужно было прийти сюда. Но если я заключу сделку с учителем Мирри Маз Дуур, цена будет высокой. Неужели она ничему не научилась? Ей следует немедленно вышвырнуть Мага за борт. Но все же он казался искренним в своем желании помочь ей, он явно обладает тайными знаниями, которые могут помочь в грядущей битве… Дени с головой погрузилась в беспокойные мысли, и раздавшийся сзади звук шагов напугал ее. Она резко обернулась и увидела Серого Червя, который огорченно смотрел на ее. - Ваш слуга не хотел пугать вас, ваше величество. Ваш слуга может уйти. - Я… нет. – Дени жестом велела ему подойти ближе. Молодой евнух был единственным, кому она могла доверять. – Как ты думаешь, как быстро мы сможем добраться до Лисса? Серый Червь задумался. - При попутном ветре и хорошей погоде, может быть, за две недели. Дени не нужно было спрашивать, что будет, если ветер и погода окажутся неблагоприятными. Между Валирией и Лиссом раскинулся бескрайний океан, и историй о кораблекрушениях не счесть. - А остальные корабли будут ждать нас там? - Мои братья не допустят иного, - твердо ответил евнух. Дени верила ему, но страх не покидал ее. - Хорошо, - сказала она, приказав себе не бояться. – Нам понадобятся все корабли, прежде чем мы продолжим путь. - В Вестерос? – Серый Червь никогда там не был, но в его серьезном смуглом лице не было страха или тревоги. – В город, построенный Эйегоном? - Да, в Вестерос. Но не в Королевскую Гавань. Серый Червь моргнул. - Тогда куда? - В родовой замок моих предков, откуда Эйегон отправился покорять Вестерос, - сказала ему Дени. – Туда, где я родилась и где должна переродиться вновь. На Драконий Камень.