Север помнит / The North Remembers

Даже с моря остров Скагос казался самым непривлекательным местом, которое Давос Сиворт когда-либо видел. Ему было с чем сравнивать: он вырос в Блошином Конце, за время своей бытности контрабандистом повидал самые унылые и неприглядные закоулки мира, ему был жалован замок на продуваемых всеми ветрами скалах Мыса Гнева, он прошел через дым, соль и серу Драконьего Камня, чтобы служить своему королю, и видел, как Черноводный залив превратился в преисподнюю, пылающую зеленым пламенем. Давос держался подальше от берега, внимательно изучая горизонт. Под бурлящими волнами скрывались коварные камни, норовящие разбить его суденышко в щепки; стая тюленей облюбовала безрадостный пустынный берег, и Давос слышал их крики даже сквозь клекот чаек. С другой стороны острова высились базальтовые скалы; бушующие волны выточили в них грот, зияющее черное отверстие, из которого доносилась музыка ветра – то ли свист, то ли вой. В глубине острова поднимались зубчатые пики, покрытые льдом, их заснеженные вершины были окутаны унылыми серыми облаками, словно саваном. Из-под земли вырывались струи зловонного пара, черные сланцевые скалы, покрытые соляными разводами, угрожающе шатались, словно древние старцы. И это если не считать людоедов. Никто не знал доподлинно, действительно ли одичалые племена Скагоса питаются человеческой плотью, потому что никто не рисковал высаживаться на этом острове. Но отчасти поэтому Давос оказался здесь. Луковый рыцарь отвернулся. - Спустить парус! – скомандовал он. – Дальше пойдем на веслах, высадимся… - Он указал короткопалой рукой на полосу песка между тюленьим лежбищем и скалами, - …вон там. Спрячем лодку, дальше пойдем пешком. Его спутник кивнул, но не издал ни звука. Давос и не ожидал ответа. Векс был из железнорожденных, мальчик двенадцати или тринадцати лет, именно благодаря его находчивости они оказались здесь. Но все его общение сводилось к языку жестов или нескольким коряво написанным словам, потому что парень был нем как рыба. Оруженосец Теона Перевертыша, а теперь мой. Давос подумал о своем сыне Деване. Он не мог вспомнить, остался ли Деван на Стене с красной женщиной или пошел в поход со Станнисом. И то и другое полно опасностей. Да, Векс не может говорить, но это скорее благо, чем проклятие. - Не нужно, чтобы тебя кто-нибудь видел, луковый рыцарь, - сказал ему лорд Виман Мандерли, когда они покидали Белую Гавань. – Если помнишь, твоя голова и руки прибиты к моим воротам, и ради блага королевства, ты мертв. Будет несчастьем для нас обоих, если выяснится обратное. - Понимаю, милорд, - тихо ответил Давос. Ему не в первый раз приходилось скрываться от властей, уходить в безлунную ночь по высокому приливу, сообщать таможенникам и портовикам ложные имена. На Скагосе вряд ли есть таможня, которой следует избегать, но если ему удастся найти Рикона Старка и его одичалую, придется вернуть их обратно к цивилизации, к людям, у которых есть глаза и языки. Многие знают Давоса Сиворта, лорда Дождливого Леса, адмирала Узкого моря, Десницу короля. И Давоса Беспалого, Лукового рыцаря, тоже многие знают. Но у него не было выбора. Это цена, которую назначил лорд Мандерли. - Верни мне моего лорда, - сказал он, - и я признаю Станниса своим королем. Последнего живого Старка. Или, по крайней мере, одного из оставшихся в живых. Векс сообщил, что мальчик-калека, слабоумный великан и болотные жители пошли одним путем, а одичалая и младший мальчик – другим. Подойдет любой из сыновей Старка, пока у него есть волк, с помощью которого можно доказать его происхождение. Только истинный потомок Эддарда Старка может освободить север от жестоких Болтонов, и лорд Мандерли – один из храбрейших людей, каких Давосу когда-либо приходилось встречать, несмотря на то, что он выглядит старым жирным слабаком, - намеревался утвердить его на троне предков в Винтерфелле. Мой король сейчас тоже сражается с Болтонами. Давос часто размышлял, как идут дела у Станниса Баратеона, столкнувшегося со всей яростью диких северных краев. Неважно, выиграет он или проиграет, я поклялся вечно служить ему. И если, да не допустят этого боги, он ранен или мертв, он хотел бы, чтобы я продолжил его дело и поддержал Ширен. Никакая мерзость, рожденная от кровосмешения, не должна занимать Железный Трон. Иногда эта мысль приводила Давоса в уныние больше, чем что-либо другое. Если по-честному, мы закрывали глаза на кровосмешение Таргариенов в течение трех сотен лет. Они входили в коварную полосу прилива, и Давос сосредоточился на гребле. Он орудовал одним веслом, а Векс другим, проводя узкую карру между камнями. Двадцатифутовая одномачтовая лодка была сделана из шкур и досок, ребра сплетены из ивовых прутьев, а на корме натянута шкура, тесное убежище, в котором они спали по очереди. Вот уже две недели как они покинули Белую Гавань. Они плыли, стараясь не удаляться от берега, и отплывали подальше в море, только если замечали сторожевую башню. Карра оказалась гораздо прочнее, чем выглядела, хотя случайный шквал, налетевший с Серых скал, едва ее не потопил. Конечно, не моя «Черная Бета», но в целом неплохая посудина. Суденышко зацепило днищем подводный камень, и у Давоса сердце чуть не выскочило из груди. Но им удалось соскочить с мели и поймать волну, которая донесла их почти до самого берега. Векс выпрыгнул за борт и схватился за линь. Казалось, холодная вода ему нипочем. Настоящий железнорожденный. И соображает быстро. К тому же, если его будут пытать, он не сможет рассказать, кто я и где я. Давос надеялся, что до этого не дойдет. Он и так потерял четверых сыновей, не хватало еще и этого мальчишку загнать в могилу. Карру вынесло на покрытый ракушками песок, и Давос помог Вексу вытащить ее на берег. Воздух пах так же, как на Драконьем Камне, и это, как ни странно, успокаивало. Я не подведу тебя, Рикон. Мальчика охраняет одичалая, рассудил Давос, а у нее вполне могут быть здесь родичи, так что есть шанс, что наследник дома Старк не стал лакомым кусочком для какого-нибудь дикаря, одетого в медвежью шкуру. Что до их собственного провианта, то лорд Мандерли снабдил их чем смог, но больше чем на пару недель этого не хватит, самое большее на три недели, и то если они будут экономить. Когда еда закончится, придется охотиться. Давос коснулся меча, висевшего на бедре. Полная приключений жизнь научила его выкручиваться из разных передряг, но ему никогда не приходилось добывать себе пропитание на суше. Благородные охотились для развлечения, крестьяне – по необходимости. Оставалось надеяться, что Векс хорошо управляется со своим изогнутым костяным луком. На этом острове его умение может сохранить им жизнь. Решительно отбросив мысль о том, что скагосцы едят человечину, потому что есть больше нечего, Давос начал развязывать веревки, которыми был закреплен груз. Тут полно тюленей и морских птиц. Из всех возможных способов умереть, голодная смерть им, похоже, не грозит. Давос отвернул шкуру, закрывавшую корму, и вытащил оттуда два полотняных мешка, один для себя, другой для Векса. Он надел всю громоздкую одежду, которой снабдил их лорд Мандерли: толстый плащ с капюшоном, подбитый изнутри мехом, а снаружи вощеной кожей, меховые перчатки, три шерстяных рубахи, сапоги со шнуровкой до колена и, наконец, ворот из лисьей шкуры, который прикрывал нос и рот и застегивался на костяную застежку. В мешках была еда, скатки с постелью, кремни и точильный камень, запечатанный свиток и еще одна вещь, которую лорд Мандерли лично вручил Давосу: нож с клинком из черного стекла, мерцающего так, как будто внутри лезвия горел огонь. - Зачем он мне, милорд? – удивленно спросил Давос. – У меня достаточно оружия, а этот нож, сразу видно, очень ценный… - И он попытался вернуть нож лорду Мандерли. Толстяк твердо остановил его руку. - Возьми его, луковый рыцарь. Я тебя прошу. Может быть, это просто сказки, но я не хочу рисковать ни жизнью моего лорда, ни своей судьбой. Поднимаются холодные ветра, в этом уже нет сомнений… а Север помнит. – Он не мигая смотрел на Давоса, его лицо было мрачным и застывшим, как у статуи. – Многие считают, что Мандерли не настоящие северяне, но мы тоже помним. Ночью держи этот клинок при себе. Или дай мальчику, когда он будет стоять на страже. При этих словах холод пробежал у Давоса по спине. И теперь, вспомнив их, он почувствовал тот же холод. Он повесил нож из черного стекла на пояс рядом со своим кинжалом и взглянул на небо, чтобы определить, сколько дневного света им осталось. По его расчетам, не больше трех часов. С каждым днем ночь приходит все раньше, особенно так далеко на севере. Скоро солнце вообще перестанет появляться, оно останется за горизонтом, вызывая только неверные голубоватые сумерки. А зимой, которая может длиться годами, людям будет казаться, что свет и тепло – это лишь сон. И снова Давосу стало холодно. Сохрани нас Семеро, как здесь люди живут? Он помог Вексу затащить лодку в расселину в скале и прикрыть ее сухими ветками чахлого кустарника. Потом он вскинул мешок на плечи, глубоко вздохнул и приготовился идти. - Пошли, - сказал он немому мальчику, и его дыхание засеребрилось в холодном воздухе. – У нас есть несколько часов, чтобы найти безопасное место для лагеря. Если мы не найдем такое место до сумерек, будем ночевать где придется. В любом случае, по темноте мы никуда не пойдем. Векс кивнул, закинув мешок за спину. Он махнул рукой, приглашая Давоса следовать за ним, и Давос послушался. Они обогнули маленький залив, окруженный ледниковыми моренами, и вышли на крутую узкую тропу, которая шла почти вертикально вверх. Пришлось идти, помогая себе руками, и Давос старался не смотреть вниз. Хотя тропу с обеих сторон закрывали каменные стены, падать было высоко, и Давос предпочел бы, чтобы парень шел не перед ним, а позади. Наконец ущелье вывело их наверх, и перед ними открылся заливной луг. С обеих сторон вздымались монолитные скалы, их вершины золотились в последних лучах заходящего солнца, а в вышине парил орел. Неподалеку слышался шум воды. Здесь должны быть горячие источники, и это хорошо, можно будет греться, не разводя огонь. Кто знает, сколько зорких глаз уже их заметило? - Лучшего места для привала мы не найдем, - сказал Давос Вексу, и мальчик согласно кивнул. Они сняли с плеч вещевые мешки, Давос обследовал округу и наконец нашел камень, из-под которого бил горячий ключ. Тепло приятно коснулось замерзшего лица, и он махнул Вексу, чтобы тот тоже погрелся. Давос знал, что эту воду нельзя пить, но кругом достаточно снега и льда. Тени становились длиннее и гуще. Солнце опустилось за скалы, но орел все еще парил, широко раскинув крылья. Хорошо иметь крылья. Издалека доносились крики тюленей. Где бы она ни была – хоть на Стене, хоть деля победу с его величеством в Винтерфелле, красная женщина наверняка сейчас зажигает ночной костер. Давос был вынужден признать, что здесь гораздо проще поверить в Иного, о котором говорила Мелисандра, смертельного врага Рглора, Бога Ночи и Ужаса. Но в то же время ее вера сейчас казалась ему еще большей ересью, чем раньше. Я видел сердце-древо. В Винтерфелле всегда будут царить старые боги. Давос не был уверен, что Семеро слышат его в этом диком заброшенном месте, но он все равно помолился им. Он попросил у Воина храбрости, у Кузнеца силы, у Матери милости – за себя, за жену и двух младших сыновей, которые так далеки от него и которых он, возможно, уже никогда не увидит. Наконец он призвал Старицу. Она поднимает золотую лампу и видит наши судьбы как на ладони. Да, все его боги с ним, пока он хранит их в своем сердце. Уже совсем стемнело, выглянули звезды. Давос ощутил тоску и печаль, ему даже захотелось, чтобы его товарищ мог говорить. Хорошо бы услышать человеческий голос. - Каким богам ты молишься, Векс? – спросил он. Мальчик указал на горячий ключ, потом мотнул головой, словно ныряя. - А, Утонувшему Богу? – Давос мало знал о вере железнорожденных, но подозревал, что она так же сурова, холодна и бесплодна, как и само место, что дало ей жизнь. Подходящий выбор для людей, живущих морем, подумал он. Человек, который почти всю свою жизнь проводит на корабле, хорошо понимает сверхъестественную силу ветра и воды. Давос знал их молитву: то, что мертво, умереть не может, оно восстает вновь, тверже и крепче. Он вздрогнул при этих словах, и вспомнил, как смотрел на него лорд Мандерли, вручая нож из черного стекла. «Нет, - решил он,- этот бог не для меня». Давос открыл мешок и вынул оттуда их ужин – пирог с пареной репой, перчеными сосисками и морковкой, разломил его пополам и дал половину Вексу. Он откусил кусок и ощутил такое блаженство, что слезы навернулись на глаза. Отец, если ты слышишь меня, храни лорда Мандерли. Лорд Виман уехал на свадьбу Рамси Болтона, и, учитывая, какими опасными нынче стали свадьбы в Семи Королевствах, не говоря уже о том, каков жених, если он не вернется с этой свадьбы живым, для Давоса станет в три раза опаснее рисковать своей головой в этом богами забытом месте. Наконец, уже валясь с ног от усталости, он улегся на жесткую землю и отдал Вексу стеклянный кинжал. - Разбуди меня в полночь, - велел он парню. – Я буду дежурить до рассвета. И не выпускай этот кинжал из рук. Векс озадаченно мотнул головой. - Понятия не имею, для чего он, - признался Давос. – Но лорд Мандерли был тверд на этот счет. Векс пожал плечами и кивнул. Мальчик ободряюще улыбнулся, и Давос с усилием улыбнулся ему в ответ. Он закрыл глаза и практически сразу же провалился в тяжелый сон. Ему снились тюлени. Ночь прошла без происшествий. Во время своей стражи Давос вздрагивал от малейшего звука, от любого движения тени, но никто их так и не потревожил. Всего в нескольких футах от горячего источника холод был такой, что слезы лились из глаз, и Давос чуть не замерз насмерть, когда отошел отлить. Струя превратилась в лед, даже не коснувшись земли. Семь преисподних. Он испытал несказанное облегчение, когда настал рассвет, но был удивлен и даже слегка встревожен, вновь увидев орла. «Это просто сказки, - напомнил он себе.– Не может орел за нами следить, это всего лишь птица». Давос разбудил Векса, и они позавтракали на скорую руку. Хрупкий перламутровый свет стекал по плечам гор. Настало время выбрать, где им взбираться наверх, и Давос видел только один вариант – там, где долина поднималась вверх, переходя в ледяную пустошь. У них были с собой костяные топоры и медвежьи когти, с их помощью можно взбираться по льду, но не по камням. День был безоблачный, и солнце било прямо в глаза. Давос, щурясь, карабкался наверх, вырубая ступени во льду и иногда поглядывая назад, чтобы убедиться, что Векс идет за ним. Дурак, этот мальчишка чувствует себя гораздо увереннее, чем ты. Наконец, к полудню они взобрались на вершину ледника и остановились перекусить; оба смертельно проголодались. Отсюда можно было увидеть испещренный пещерами ландшафт Скагоса - заснеженные горы и бесплодные долины. Не было видно никаких признаков человеческого присутствия, ни единого столба дыма. - Пора, - вздохнув, сказал Давос. – Как насчет того, чтобы идти впереди, малыш? Я уже почти ослеп от этого блеска. Векс пожал плечами, соглашаясь, и повел их через ледниковые отложения вниз в каменистую лощину. Снега намело выше колен, поэтому им приходилось прыгать с валуна на валун, словно дрессированным обезьянам. Орел все еще над нами. И снова Давос приказал себе не обращать на него внимания, но он не прожил бы так долго, если бы игнорировал свои инстинкты. Нужно где-то спрятаться. Но где? Здесь нет деревьев, и неизвестно, где тут можно разжиться пищей. Наконец они достигли дна лощины, и Давос услышал впереди шум. Когда они с Вексом миновали последнюю россыпь камней, он почувствовал дуновение водяной пыли и сразу понял, что они сейчас увидят. Перед ними со скалы изливался огромный водопад в несколько сотен футов высотой, взрываясь клубами замерзающего тумана, который застывал на камнях, словно кружево. Грохот стоял оглушительный. А теперь куда? Давос думал, что они идут более или менее по прямой, но он не знал, есть ли на Скагосе какие-нибудь поселения, – и не был уверен, что хочет об этом знать. Они шли этим путем, потому что так было заведено. Если идти достаточно долго, то в любом случае что-нибудь да встретится. Или кто-нибудь. Векс хлопнул в ладоши. - Что? – спросил Давос, встрепенувшись. Мальчик указал на узкий лаз в пятнадцати или двадцати футах наверху. Вниз спускалась мерзлая пеньковая веревка, привязанная к камню. - Матерь, смилуйся над нами, - пробормотал Давос. Лаз выводил на узкую тропу, которая явно была вырублена в горе человеком, а не создана силами природы. Вдоль тропы натянуты канаты, обеспечивающие более или менее безопасный проход для сильного человека, который не боится высоты. Но вот вопрос - куда ведет эта тропа. Что ж, делать нечего. - Пойду первым, - сказал Давос Вексу. – Если заметишь что-нибудь подозрительное… - Что тогда? Беги и зови на помощь? – Ни в коем случае не иди за мной. Векс снова кивнул, и Давос, стиснув зубы, обеими руками схватился за веревку. Можно попробовать осторожно подняться, отклонившись назад и упершись ногами в скалу. Как только Давос оторвался от земли, его плечи заныли, и сразу стало ясно, насколько он уязвим. Если наверху прячется лучник, то Давос станет для него легкой мишенью. После мучительного подъема под наблюдением Векса и орла ему все-таки удалось забраться наверх. Он с облегчением выпустил веревку, чувствуя, что содрал кожу до волдырей даже сквозь перчатки, и дал сигнал мальчику. Похоже, следующая ночка будет не такой тихой. Через некоторое время над краем скалы показалась голова Векса, и Давос протянул ему руку. - Надеюсь, в тебе есть пара капель козлиной крови, малыш. Векс издал дребезжащий звук, который означал смех, и Давос удивился этому: он думал, что немые вообще не издают никаких звуков. Он улыбнулся мальчику в ответ и схватил одну из веревок, чтобы продолжить путь. Давос не помнил, как долго они ползли вперед. В какой-то момент они оказались практически над водопадом, и сердце замерло у него в груди, когда канат едва не выскользнул из рук. Снять бы перчатки, чтобы схватиться получше, но тогда он точно отморозит руки. Он беспокойно взглянул на солнце. Еще этот проклятый орел. К тому времени как они добрались до следующего заливного луга, тени уже начали сгущаться. Этот луг был меньше, по краям стояли грубо вытесанные каменные бабы с жуткими лицами, и их взгляд заставил Давоса поежиться. Не хочу оставаться здесь на ночь. Как далеко нам позволят зайти, прежде чем ловушка захлопнется? Он шагнул вперед, положив ладонь на рукоять меча. Есть ли здесь с кем сражаться или придется воевать с призраками? Или, может… Векс закричал. Это был придушенный, почти звериный вопль, и вполовину не такой громкий, как могло бы быть, но совершенно определенно, это был крик ужаса. Давос резко обернулся и тут же увидел, в чем дело. Мальчик стоял на коленях, сжимая стрелу с серым оперением, которая вонзилась ему в плечо почти до половины. Давос схватился за меч, и едва успел вынуть его из ножен, как что-то сильно ударило его в спину. Он пошатнулся, но не упал, и ухитрился выхватить клинок как раз вовремя, чтобы отразить удар каменного топора, который обрушила на него какая-то воющая тень. Он успел увидеть темные бешеные глаза, оскаленные зубы, темно-синие полосы на лице. Удар следовал за ударом. Вдруг Давос поскользнулся, жгучая боль пронзила его лодыжку, и он упал, все еще отбиваясь. Скагосцы все-таки добрались до них.