Север помнит / The North Remembers

Самое приятное – это ожидание. Он видел ожидание в их глазах, носом его чуял, наблюдая, как они корчатся, извиваются и гадят под себя, а нож неотвратимо приближается, все ближе и ближе. Обычно ему предлагали дорогие подарки, один другого лучше. Чаще всего сулили золото или полное помилование, или обещали навсегда оставить дом Болтонов в покое. Чем больше они отчаивались, тем изобретательнее становились. Если бы слова были не просто ветром, он был бы сейчас мастером над словами – даже жаль, что это не так, но ничего. Половина удовольствия в том, чтобы добиться этих слов. Однако этот пленник визжал не так громко, как Рамси хотелось. И это удивительно, ведь он так похож на свинью. Лорд Слишком-Жирный-Чтобы-Сесть-На-Коня собственной персоной, голый и исхлестанный; благодаря усилиям Деймона Станцуй-Для-Меня шрамы от плетей казались синевато-багровыми на жирном теле. Может быть, в этом и загвоздка, подумал Рамси, придирчивым взглядом знатока озирая открывшуюся картину. Со всеми этими жировыми подушками он толком и не чувствует, что с ним делают. - Нужно вспороть ему брюхо и выпотрошить, м’лорд, - посоветовал Деймон. – На дворе зима, а китовый жир отлично согревает в холодной тьме. Мы всегда подозревали, что у него где-то внутри сидит тощий хмырь и просится наружу. - Разве? – переспросил Рамси, разглядывая крепко сколоченную огромную дыбу, к которой они привязали Мандерли, потому что обычная его не выдержала бы. - Единственный способ его заткнуть – дать пожрать. Давай-ка пособим нашему жирному другу в его благородном стремлении похудеть, Деймон. Выдерни ему еще один зуб. - Сию минуту, м’лорд. – Ухмыляясь, Деймон сунул нож в жаровню. Рамси подошел к Мандерли и принялся в задумчивости кружить вокруг него, пытаясь определить, откуда у толстяка взялась такая неведомая храбрость. Впрочем, похоже, это и не храбрость вовсе; возможно, внутри он уже умер. Они не меньше полудюжины раз помогали ему похудеть, но хотя из разорванного рта текла кровь, а от мизинца на правой руке остался только окровавленный обрубок, Мандерли все еще отказывался просить, умолять или распускать нюни. Он нанес очень серьезное оскорбление умениям Рамси, и лорд Хрюшка сильно пожалеет о своем поведении, но сейчас, пока Деймон накаляет нож и Мандерли уже понял, что это означает, пора вместо кнута показать пряник. - А ведь это вовсе и не обязательно, - мягко сказал Рамси, отлично подражая свистящему шепоту отца. – Расскажи, что ты сделал с теми тремя Фреями. Расскажи, куда сбежал Манс-налетчик. Можешь не притворяться, что ты на нашей стороне. Этим ты уже никого не обманешь. К его вящему разочарованию, Мандерли улыбнулся. - Совсем ему башню снесло, - сказал Живодер, еще один из парней Рамси, захихикав. – Усекли? Башню снесло? Мы в подземельях Винтерфелла, а я сказал, что ему башню… Его объяснения, в чем соль шутки, резко оборвались, потому что Рамси, не оборачиваясь, одним ударом впечатал его в стену. Правду сказать, он на самом деле был несколько раздражен, ведь все и так было понятно. После того как они разгромили жалкий сброд Амбера и взяли короля Станниса в плен, война, казалось, была окончена. Станниса повесили, выпустили ему кишки, содрали кожу и наконец четвертовали. Рамси велел подбить его кожу волчьим мехом и сшить из нее одеяло. Однако стычки с северными кланами и людьми Баратеона не прекратились, а разведчики приносили зловещие вести о том, что в лесах видели еще одного Станниса, вполне живого и неосвежеванного. Насколько Рамси было известно, оба брата Станниса мертвы, близнеца у него никогда не было, значит, здесь кроется какая-то дурная хитрость. А Рамси Болтон не любил, когда его пытаются обхитрить. Не то что не любил – терпеть не мог. Он подумывал было выманить этого второго Станниса из засады, совершив марш-бросок из Винтерфелла в поисках своей украденной невесты. Однако девчонка уже исчезла в снегах, и это крайне разозлило Рамси, но он быстро придумал другую ловушку – оставить клетку с Мансом-налетчиком у всех на виду. Король одичалых продержался дольше, чем олень, правда, у него был теплый плащ из кожи копьеносиц. Поскольку Рамси выбил из Манса признание, что его прислала красная сучка Станниса, было логично ожидать, что Баратеон сам пойдет в атаку, пытаясь его вызволить. Однако его ожидания не оправдались. Вместо Станниса на выручку Мансу-налетчику подоспела горстка одичалых. Рамси и не подозревал, что вольный народ способен на такую верность, но он либо недооценил их, либо переоценил Баратеона. Ловушка сработала, но один из одичалых ухитрился вскарабкаться по крепостной стене, открыть клетку Манса и сбежать вместе с ним. Потом Рамси понял, что они могли, убегая, вломиться в камеру, где содержался Мандерли, и он был уверен, что жирный лорд помог им скрыться. Замок уже перевернули вверх дном, по меньшей мере дюжину голов одичалых насадили на пики, но Налетчик и его спаситель так и не нашлись. Нож уже накалился докрасна. Что ж, посмотрим, выдержит ли упрямый Мандерли еще один раунд. Рамси протянул руку, и Деймон вложил в нее мерцающий вишнево-красным клинок, как следует обмотав рукоять. Рамси поднес нож к искалеченной руке Мандерли достаточно близко, чтобы услышать, как шипит сало. - Тебе не рассказывали, что случилось с моей первой женой? – непринужденно спросил он, наблюдая, как на лбу Мандерли выступает пот. – С леди Хорнвуд? Честное слово, я не нарочно. Но так уж совпало, мне всегда было интересно, можно ли на самом деле съесть собственные пальцы. Для начала нужно засунуть их в рот и не подавиться. Потом вонзить в них зубы. Cодрать кожу, кусок за куском. С жилами будет сложнее, они пожестче. Знаешь, в руке столько нервов, боль должна быть невыносимой. Только совсем обезумев от голода можно совершить такое. Деймон, покажи ему. Деймон весело прикусил средний палец Мандерли, и в это же время Рамси прижал раскаленное лезвие к его запястью. Толстяк, запрокинув голову, забился в агонии, его дряблые мышцы затряслись в тщетной попытке вырваться. Когда Деймон и вправду начал грызть, Мандерли издал придушенный стон и заколотил второй рукой, привязанной к дыбе. Он уже хрипел, порываясь закричать, когда наконец Деймон с хрустом перекусил кость пополам и с гордым видом показал откушенный палец. - Поджарь его, - сказал Рамси. – Может, добавить яблок или чеснока? Не бойтесь, милорд Мандерли, вы не умрете от голода, пока у вас еще есть пальцы. Они же размером почти как ягнячьи ножки. - Ты… - Глаза Мандерли закатились. Казалось, он был на грани обморока, но в его голосе, искаженном мукой, звучала ярость, а не слабость. – Хочешь… чтобы я рассказал тебе кое-что? Ладно… скажу. Старки… они живы, ублюдок. И я собираюсь… прожить достаточно… увижу, как их волки рвут тебя… на мелкие клочки. - Узрите же, - объявил Рамси, театрально повернувшись к своим помощникам. – Предатель признался. Вы заставили нас поволноваться, милорд Минога. Осмелюсь сказать, мы почти поверили вам. А теперь скажи нам, что ты знаешь, и мы просто отрежем тебе следующий палец. Когда сам попросишь. - Гори в аду. – По подбородкам Мандерли стекала смесь крови и рвоты. Рамси рассмеялся, пытаясь скрыть рвущуюся наружу ярость. Хоть это казалось невозможным, но даже у него начал иссекать запас идей. Всегда можно засунуть Мандерли в задницу раскаленную кочергу, но нужно, чтобы он был в состоянии говорить. Не допущу, чтобы вокруг шептались, будто бы Слишком Жирный Лорд устоял перед моим любезным вниманием. Ни за что! Палец уже почти дожарился, аппетитно похрустывая на жаровне. Рамси снял его с вертела и откусил кусочек, чтобы всем было видно. Не так плохо, разве малость жестковат. - Что ж, - сказал он и сглотнул. – Деймон, скорми остальное Мандерли. Он и так от нас натерпелся, мы не можем лишить его кусочка… - Лорд Рамси! Рамси и его парни все вместе раздраженно повернулись. Перед ними стоял всякое повидавший слуга его отца, который взирал на жуткое зрелище с явным отвращением. Уставившись прямо перед собой, он обратился к одному только Рамси: - Ваш лорд-отец желает видеть вас в Большом Чертоге. Немедленно. - Немедленно? – Рамси не понравилось, что лорд Русе употребил это слово. – Скажи ему, я занят. Провожу важное расследование для нашей будущей стратегии. - Он сказал, что вы так скажете, - ответил слуга. – А еще он сказал, что я должен пропустить это мимо ушей. Немедленно, прошу вас. Я сдеру с тебя кожу, пока ты спишь, человечишка. Кипя от злости, Рамси растолкал своих приспешников и изобразил угрожающе подобострастный поклон. - Я весь к услугам моего лорда-отца. Путь из подземелья до Большого Чертога занял некоторое время. Снова шел снег. В Винтерфелле не осталось ни одного уголка, ни одной щели, не припорошенной белым; сосульки обрамляли каждый карниз, каждую бочку, а головы одичалых превратились в замерзшие безликие комки. Рамси выдохнул серебристый клуб пара. С его одежды и рук капала кровь, оставляя в заснеженном дворе яркие следы. Надеюсь, меня прервали не зря. Лорд Русе сидел в одиночестве в мрачном, сером Большом Чертоге. Он, как и всегда, холодным вежливым кивком отпустил слугу, потом повернулся к сыну, смерил его взглядом и, не говоря ни слова, ударил по лицу. Рамси ощупал лицо, слишком удивившись, чтобы рассердиться. - Семь преисподних, за что? - Ты в своем уме? – В шепоте лорда Русе звучала испепеляющая ярость. – Как лорд Винтерфелла и Хранитель Севера ты пытаешь лорда Белой Гавани, а потом во всеуслышание хвастаешься об этом? Ты уже просрал свой брак, просрал попытку вернуть жену обратно, просрал захват Станниса в плен, просрал Манса-налетчика, и теперь это? Сера и пламя, ты что, спятил? Рамси с бешенством смотрел на отца. Прядь длинных темных волос упала ему на глаза. - Разве ты сам не разглагольствовал – «мирная земля, тихий народ»? Надо же, какое, блядь, великодушие, ты не велишь мне получить признание от вассала, который предал нас, а ведь именно ты убил Короля Севера! Или ты забыл… На этот раз Рамси даже не заметил, откуда пришел удар. Он упал на одно колено, чувствуя вкус крови во рту, и едва не рухнул вниз головой с помоста. Его лорд-отец стоял над ним, все еще занеся кулак, и лицо его было словно маска. - Вот, - сказал Русе Болтон, - вот и ответ на мой вопрос. Ты точно спятил. Как тебе и каждому в королевстве известно, его величество короля Робба предательски убили Фреи, нарушив священные законы гостеприимства. Кстати, как раз сегодня прилетел ворон из Близнецов. Боги воздали свое отмщение. С лордом Уолдером случился удар. - И что, он помер? – проворчал Рамси. Не сейчас, так скоро помрет. Как и ты, старик. - Пока нет, - безучастно ответил лорд Русе, - но он лишился речи и разума. Эдвин Фрей фактически стал лордом Близнецов, хотя я полагаю, что усилиями Черного Уолдера труп старого лорда Уолдера не успеет остыть, как Эдвин уже присоединится к нему. Без сомнения, для леди Рослин будет лучше покинуть это место. - Леди Рослин? – Рамси было глубоко наплевать на нее. Всего лишь какая-то щелка, которую всучили этому импотенту Талли, и с их свадьбы все и началось. - Именно. – Лорд Русе остановил взгляд блеклых глаз на своем незаконнорожденном сыне. – Прибыли гвардейцы Ланнистеров, чтобы отправить ее к мужу в Бобровый Утес. Эдвин решил, что отказывать неразумно. Неудивительно, что Черный Уолдер уже точит нож. Рамси почувствовал духовное родство с человеком, который скоро станет главой дома Фреев. У нас обоих есть родичи, которые отстранили нас от законного наследства, и эти родичи зажились на свете. Если лорд Русе еще раз унизит его подобным образом, он покойник. А что до его юной беременной мачехи, кстати, тоже из Фреев, Рамси собрался поохотиться на нее, как только снег немного сойдет. Забавно будет посмотреть, как Толстая Уолда скачет по лесам, правда, охота, судя по всему, будет недолгой. Его сучки быстро вырвут у нее из живота нежный кусок мяса; им это придется по вкусу. Может, я закопаю ее труп рядом с трупом Мандерли, для компании. - А теперь, - продолжил лорд Русе, - по поводу твоей последней блажи. Ты немедленно это прекратишь и вернешь Вимана Мандерли в его покои. По твоей вине мне придется придумать какое-то объяснение для его увечий. А потом ты займешься делом – пойдешь с отрядом в крипту и выкуришь оттуда Налетчика, или… - В крипту? – Рамси все больше выходил из себя. – И что заставляет тебя думать, что он, блядь, там? - Потому что, - сказал лорд Русе, - когда он был здесь, он выдавал себя за некоего Абеля, а это, если я правильно понимаю, анаграмма для имени «Баэль». Есть легенда про Баэля-Барда. Я не ожидаю, что ты ее знаешь, но если вкратце, этот Баэль похитил дочь короля Винтерфелла, и они скрывались в крипте несколько лет. Только одичалые могут прибегнуть к такому низкому коварству. Кроме того, нельзя говорить о том, что замок проверен полностью, если не смотрели в крипте. - Сам там ищи, если ты так, блядь, уверен, что он там. - Я не прошу о добровольной помощи. Я просто сообщаю тебе о том, что ты должен сделать. А если эта задача тебе не по вкусу, ты возглавишь боевой отряд и захватишь всех одичалых, которым удалось сбежать. Кроме того, я ожидаю от тебя внятный ответ, как ты ухитрился так провалить дело с этими Баратеонами. - Это был Станнис! Это был долбаный Станнис! Он был на него похож! - Внешность бывает обманчива. Итак, что ты выбираешь? - Я сейчас покажу тебе, что я, блядь, выбираю. – Рамси не совсем так это себе представлял, но он не мог упустить такую возможность. Без лишних слов он прыгнул и почти сомкнул руки на горле своего отца, но резко остановился, почувствовав неожиданный поцелуй стали. - Глупо, Рамси, - удрученно произнес Русе Болтон. – В высшей степени глупо. Ты не оправдал оказанное тебе доверие, и у меня достаточно гордости, чтобы принять позор, который ты навлек на дом Болтонов. День, когда я поимел твою мать, был днем… - Поздно! – огрызнулся Рамси. – Ты уже признал меня! Ты уже не можешь снова сделать меня бастардом, старик! - Да, - замогильным голосом ответил лорд Русе. – И я горько об этом сожалею. Ты превратился в бешеного пса, Рамси, а бешеных псов уничтожают ради их собственного блага и блага окружающих. Увы, существует запрет на убийство родичей, и только это удерживает меня, иначе я давно бы от тебя избавился. Но настанет день, когда я страстно возжелаю заключить мир, а ты станешь отличным козлом отпущения, и я выдам тебя в качестве доказательства моей искренности. Рамси плюнул ему в лицо. - Ты будешь мертв задолго до того, как этот день настанет. Я прикончу тебя. - Да, - снова сказал лорд Русе. На его губах промелькнула странная улыбка. – По крайней мере, попытаешься, как только что пытался. А теперь убирайся. Меня от тебя тошнит. С трудом поборов сильнейшее искушение свернуть отцу шею, Рамси отпустил его и выбежал из зала. Значит, сожалеешь обо мне? У него и раньше не было сомнений, но лорд Русе только что этими словами подписал свой приговор. Ты не всегда будешь так ловок с ножом. А на войне полно опасностей. Кроме того, на всякий случай у Рамси имелся еще один план. Рамси был всецело поглощен своими мыслями, пока спускался в подземелье, и впоследствии он думал, что, если бы не был так занят, то обязательно заметил бы неладное. Наконец он почувствовал – что-то не так, и остановился, все еще хмурясь. Как-то непривычно тихо: Мандерли должен выть и стонать, хоть чуть-чуть, а если нет – значит, Деймон, Живодер и Кислый Алин плохо выполняют свою работу в его отсутствие, и он будет ими чрезвычайно недоволен. Насрать, что там несет отец: Мандерли будет кричать, пока не обоссытся, и еще, пока не… Рамси завернул за угол и остановился как вкопанный. Да, кругом была кровь, но все обстояло не так, как он ожидал. Три его дружинника валялись на полу с перерезанным горлом, в глазах Деймона застыло выражение недоумения и испуга. Только у Кислого Алина в руке была сталь - щипцы, которыми они выдирали зубы у Мандерли. Живодер лежал лицом вниз, словно так и упал на месте, а дыба, на которой висел лорд Минога, была пуста. Путы были перерезаны ножом, а на полу виднелся след от крови и мочи. Рамси тут же пошел по следу, но уперся в стену. Он тупо уставился на каменную преграду, а потом дал волю гневу. - Еб твою мать! - заорал он и пнул стену, не достигнув никакого эффекта. Он резко развернулся, подбежал к трем трупам, опустился на колени рядом с Деймоном и начал кромсать его кинжалом, снова и снова. Мертвая плоть с тихим чавканьем принимала на себя удары клинка, и это еще больше раззадоривало Рамси. Он растерзал тело Деймона, вытащил у Живодера из-за пояса нож и отрезал ему лицо. Затем он смял окровавленную кожу в жуткий комок и со всей мочи запустил в стену. - Еб твою мать! Еб твою сраную мать! Впервые в жизни Рамси ощутил, как в нем зарождается страх. «Призрак Винтерфелла», - подумал он, но тут же отбросил эту мысль прочь, разозлившись на себя за то, что вспомнил эти пустые бредни. Нет здесь никаких привидений; тот, кто это сделал, очень даже жив. Но это ненадолго. Тем не менее, учитывая, что его долбаный отец только что угрожал ему, неразумно оставаться здесь в компании одних лишь покойников. Рамси встал, поднялся по ступеням и выбрался наружу такой же злой, как и всегда. Скорее бы прекратился этот сраный снег. По такой погоде он совершенно не собирался выполнять приказ лорда Русе и ловить скрывшихся одичалых. Мне-то что до них? Всего лишь жалкие овцеебы. Он-то будет только рад, если я не вернусь. Нет уж. У него был план получше. Рамси развернулся и направился в оружейную. Прежде чем вернуться в Винтерфелл на свою свадьбу, он много думал о том, что после разграбления замка ему не удалось как следует сравнять его с землей. Тогда он сжег все, что можно, но крепость была сложена из камня, и сложена на славу. Его первая ловушка сработала с умеренным успехом: он был уверен, что беглецы все еще где-то в замке. А когда он зажжет эту маленькую искру, всех крыс вышвырнет из щелей. Тогда единственным, кто отправится в крипту, будет мой возлюбленный отец. Рамси открыл дверь оружейной и пошарил на пустых полках; любую мало-мальски пригодную сталь давно уже расхватали. Кузница давно не работала, наковальня покрылась паутиной, окна были разбиты, на полу намело кучу снега, но запас селитры, спрятанный за тяжелыми мешками с песком, сохранился в целости. Рамси смотрел на мешок с селитрой, наслаждаясь абсолютной разрушительной силой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы привезти ее из Курганов; в Соленом Копье и на Кремневом Пальце были лучшие месторождения на севере. Считается, что в Дорнийских марках добывают сырье лучшего качества, но Дорн охренеть как далеко, да и этих запасов вполне хватит. Леди Барбри Дастин, несмотря на свою подозрительность, кислый вид и злобные взгляды – ведь он убил ее драгоценного племянничка, своего сводного брата Домерика, и сделает то же самое с ее светлостью, если пожелает, - оказала ему бесценную услугу, упомянув о селитре. Она никогда бы этого не сделала, если бы знала, что я ее слышу. Впрочем, она давно уже питает тайную вражду к Старкам, так что пусть радуется. Рамси любовно провел пальцем по одному из бочонков, повернулся и вышел, созывая своих оставшихся дружинников. Никто из его парней не был особо верен дому Болтонов, но свою службу они сослужат. Нужно предупредить этих олухов, чтобы обращались с бочками бережно; кругом полно снега, поэтому вряд ли случайно сработает, но лучше перебдеть. По его приказу дружинники расставили бочонки вдоль внешних и внутренних стен, во дворе, снаружи Большого Чертога и спустили несколько фитилей в крипту. Рамси так и подмывало поставить одну бочку в спальне отца, но, если лорд Русе заметит, он сразу обо всем догадается. А я приготовил ему более долгую смерть. Он дотронулся до ножа Живодера. Когда все бочонки были расставлены по местам и тщательно замаскированы, их соединили фитилями из перекрученной промасленной пеньки. Их нужно проверять ежечасно, пока идет снег, но раз уж приходится ждать атаки армии Баратеона, больше особо делать нечего. Посмотрим, правда ли ты так любишь огонь, милорд. Когда все было готово, уже начало смеркаться. Его люди догадывались, что находится в бочонках, но все были вышколены как следует: никто не сказал ни слова. Ужин прошел в молчании: Рамси угрюмо швырял кости своим сучкам, а остальные притворялись, что ничего не знают. По крайней мере, отец не пришел – видно, решил поужинать в одиночестве. Вот и хорошо. Меня стошнит, если я еще раз услышу, как Толстая Уолда начнет верещать о том, как ей назвать ребенка. Он не доживет до своего рождения, так что имя ему не понадобится. Я лично прослежу за этим. Когда Рамси снова вышел на улицу, снегопад почти прекратился и из-за слоев мерзлых облаков выползла призрачно-бледная луна. Он посмотрел на небо и усмехнулся. Боги возлюбят меня за это. Иди сюда, Станнис, кто бы ты ни был – настоящий или подделка. Ты ведь хочешь этого – так иди. Прикажи атаковать. Ты удивишься, как легко будет попасть в замок. И на этот раз я не ошибусь. Ночью его разбудил звук боевых рогов.