Север помнит / The North Remembers

Он открыл глаза и закашлялся. В предрассветном морозном воздухе клубилась каменная пыль, а вокруг громоздились руины. Явственно ощущался резкий запах селитры. Ворота превратились в груду щепок, из окон вырваны рамы, закопченный снег усыпан осколками стекла. Кое-где еще горел огонь, тут и там раздавался стон и треск - это рушилось очередное сооружение. Из груды обломков, словно обгорелые пальцы, торчали покореженные балки; массивная крепостная стена местами еле держалась, местами обвалилась. В небо поднимались изящные колонны дыма – отличный завершающий штрих для шедевра мастера. Рамси встал, облокотился о сломанный крепостной зубец и усмехнулся. Еб твою мать, это было охренительно. Когда в ночи затрубили боевые рога и его люди вбежали к нему в покои с докладом, что Станнис штурмует Винтерфелл, он видел в их глазах страх. Неудивительно, ведь одеяло на его постели сшито из кожи этого самого короля, и все они были в подземелье и видели, как этот самый король канючил, пускал слюни и гадил под себя, когда Рамси мастерски орудовал ножом в таких местах, куда даже красная ведьма вряд ли забиралась. В целом, зрелище оказалось совсем не впечатляющим. Станнис Баратеон не оправдал свою репутацию, к тому же Рамси перепробовал все подручные инструменты, но так и не смог срезать у него с запястья железный браслет, и это донельзя взбесило его. В браслете мерцал красный рубин, не иначе подарочек красной сучки, - так тогда он думал. Но после того как ему доложили о втором Станнисе, Рамси начал подозревать, что браслет на самом деле служил для другой, более зловещей цели. Слухи о том, что настоящий Станнис, целый и невредимый, стоит со своим войском в лесах, подтвердили его подозрения. Ну да ничего, тем больше удовольствия прикончить его еще раз. Поэтому Рамси встал, оделся и пристегнул меч, не проявляя ни малейших признаков тревоги. Он велел своим людям оставить южные ворота незащищенными, чтобы войско Баратеона могло беспрепятственно войти в замок, и чем больше народу пройдет внутрь, тем лучше. Только после этого нужно поджечь бочонки с селитрой, и нет нужды объяснять, что станет с теми, кто оплошает. Хорошо быть Рамси Болтоном, и одно из многочисленных преимуществ этого - никто не смеет тебя ослушаться. Надев плащ, Рамси вышел из своих покоев и поспешил во внутренний двор замка. Он позаботился о том, чтобы задняя калитка осталась слегка приоткрытой, так что он сможет выскользнуть наружу и залечь в Волчьем лесу, пока Станнис и его сборище уродов в буквальном смысле не взлетят на воздух. Потом он сядет на коня (необходимые припасы уже лежат в седельных сумках) и, словно демон из преисподней, поскачет в Дредфорт. Там он сообщит о трагической кончине лорда Русе и соберет подкрепление, а затем с войском двинется к Стене, уничтожит Джона Сноу и вернет себе свою маленькую женушку. Винтерфелл больше никогда не будет восстановлен и станет наглядным свидетельством того, что будет с теми, кто осмелится встать на пути у Рамси Болтона. Отныне он будет править Севером из Дредфорта, а если кому не понравится… что ж, в Дредфорте вечно дует, там много голых стен, которые нужно завесить шкурами, чтобы прогнать холод. План был так прост и изящен, что Рамси едва не прослезился. Но только он ступил на двор, все тут же пошло наперекосяк: его долбаный папаша заметил его в толпе и спросил, почему он не в строю и почему южные ворота никто не защищает. Похоже, Рамси находится в заблуждении, что он, лорд Русе, будет смотреть сквозь пальцы на столь позорную и бездарную организацию обороны замка, который он удерживал, пока Рамси проваливал одно задание за другим… Нет-нет, это лорд Русе находится в заблуждении. Внезапно Рамси понял, что не может больше ждать. Он не мог поверить, что этот дурацкий замок имеет какое-то значение; разрушить его – вот достойный ответ Старкам. А если он сейчас упустит такой шанс, то будет корить себя до конца дней своих. Рамси сжал рукоять ножа под плащом, подождал, когда лорд Русе отвернется, чтобы отдать приказ кучке перепуганных дружинников, и сделал выпад. В отличие от неудачной попытки в Большом Чертоге, эта удалась на славу. Рамси схватил отца за плащ и тут же вонзил нож ему в шею так глубоко, что лезвие проткнуло ее насквозь. Он повернул клинок, едва слыша крики и проклятия; кто-то заорал, что он ненормальный, дескать, им нужен лорд Русе, чтобы руководить защитой против Станниса, но ему было наплевать. Он бил ножом снова и снова, лезвие скрежетало о кости и позвоночник. Лорд Русе упал, и Рамси воткнул клинок так сильно, что на снег брызнули мозги. Ну что, отец, кто кого? Он наклонился и лизнул горячую кровь, бьющую из раны, желая почувствовать ее вкус. Ты любил, когда тебе ставили пиявки, кровосос. Что, получил свое? Тут вмешался какой-то придурок, которому, видно, жить надоело, и оттащил Рамси от тела, иначе он бы отведал и мозгов, чтобы понять, есть ли толк от хваленого ума его папаши. Его обуревало искушение вознаградить себя мозгами того придурка, но трубный глас боевых рогов напомнил ему, что пора делать ноги. Судя по крикам, воплям и лязгу стали, войска Баратеона уже взломали незащищенные ворота и прорвались внутрь, словно мухи, почуявшие тухлятину. А это значит, что здесь в любой момент может рвануть. Решив упростить себе задачу, Рамси круто повернулся к зевакам. Завидев окровавленный нож в его руке и корчащееся на земле тело лорда Русе, все как один решили воздержаться от необдуманных действий. Рамси растолкал толпу, и, минуя арсенал и крытый переход, побежал к выходу. Кто знает, может, во время этой непредвиденной задержки кто-нибудь нашел калитку и закрыл ее. Тогда он разозлится. Очень разозлится. А теперь нужно… Только Рамси добежал до ворот, как замок взорвался. От взрыва заложило уши. Со всех сторон в угольно-черное небо вырывались языки пламени; огромные башни Винтерфелла, словно раненые звери, зашатались и завыли от боли. Впереди обрушилась каменная стена, преградив Рамси путь к выходу, и он разразился проклятиями, но потом решил, что не так уж это и плохо. За грудой булыжников его не найдут, а когда переполох утихнет, он просто перелезет через стену. Поэтому он нашел себе укромное местечко и стал наблюдать, как замок разваливается на части, – вот что нужно было с ним сделать еще в первый раз. Рамси вспомнил о мертвом лорде Русе, лежащем во дворе, и поздравил себя с безупречной работой. Он похвалил себя за ловкость и находчивость, и тут ему на голову упала горгулья. В висках запульсировала боль, а глазные яблоки, казалось, взорвутся, но Рамси не обратил на это внимания. Он огляделся, снова ухмыльнулся, выплюнул каменную крошку и быстрым шагом пошел прочь. Прежде чем уйти, нужно убедиться, что все получилось, как было задумано. Рамси вскарабкался на кучу обломков, осторожно ступая по неустойчивым, скользким камням, и по-кошачьи спрыгнул на другую сторону. Винтерфелл нельзя было узнать – разрушенный, растерзанный каменный остов, похожий на труп великана. А Рамси всегда нравились трупы, особенно распотрошенные. Кстати, о трупах: их тут было в избытке – Болтоны и Фреи, воины Баратеона и одичалые. Рамси преисполнился гордостью от содеянного – в последний раз он испытывал такое же сильное возбуждение, когда смотрел, как собаки трахают его женушку, - но из многочисленных мертвых тел его интересовали всего три. Первым он нашел лорда Русе. У трупа взрывом оторвало руку, на снегу запеклась красно-черная корка замерзшей крови. Жуткая рана на шее щерилась, словно второй рот, сквозь нее со свистом задувал ветер. Этот свист в сочетании с открытыми бледными глазами лорда Русе создавал приятное зловещее ощущение. Рамси постоял над телом, облизывая губы, потом развязал бриджи, достал член и с наслаждением помочился на труп своего отца. Он бы продлил удовольствие еще немного, но было очень холодно и ему не хотелось отморозить себе хозяйство. Поэтому он закончил, убрал член в штаны и только повернулся на поиски второго тела, когда испуганный визг, доносящийся из разрушенного зимнего сада, оповестил его, что это тело пока еще не мертвое. Какого хрена? Видно, эту гору жира так просто не взорвать. - Рамси… - Толстая Уолда Фрей была вся в саже и пепле, по ее лицу текла кровь из глубокого пореза над глазом. Она вся дрожала под тонким бледно-розовым плащом, накинутым на ночную рубашку. Можно подумать, эта тряпка сделает ее одной из Болтонов. – Рамси, прошу тебя… помоги мне… - Она увидела изуродованное тело своего мужа и содрогнулась. – Все, что захочешь… Я объявлю тебя наследником Дредфорта, мы с ребенком вернемся в Близнецы, я никогда не пойду против тебя… я попрошу Эдвина или… или Черного Уолдера и всех остальных, чтобы они стали тебе друзьями… обещаю, клянусь… пожалуйста, помоги мне, помоги… - Правда? – Забавное это будет зрелище – Толстая Уолда скачет в Речные земли на своей толстой кобылке. А еще забавней будет, когда разбойники перехватят ее по пути и вздернут на суку; ее жирная рожа почернеет, а по ногам потечет дерьмо. – Вы клянетесь? - Клянусь, - проскулила она. – Дредфорт твой. Клянусь жизнью. Вот и славно. Он подал ей руку. - Что ж, тогда пойдемте. - Ты поможешь мне? – В ее водянистых голубых глазах загорелась отчаянная надежда. – О, Рамси… я знала, что ты не такой, как… как все говорят… Ты… твой отец гордился бы … спасибо тебе, я так тебе благодарна… Мой отец будет валяться здесь, пока его не склюют вороны. Или не сожрут волки. Рамси предпочел бы второй вариант: так более поэтично. Он улыбнулся Толстой Уолде, вцепившейся в его руку, повернулся и повел ее через двор, слушая ее болтовню о том, какой он хороший человек, какой сильный, она всегда знала, что он лучше, чем любой законный сын. Эти слова льстили его самолюбию, пусть даже они исходили из уст этой непроходимой дуры, поэтому он не останавливал ее. Наконец они дошли до большой кучи камней, и он сказал: - Ждите здесь, я приведу лошадей. Присядьте, вы, должно быть, выбились из сил. Толстая Уолда тут же опустилась на ближайший камень. - Да, я никогда этого не забуду. С тех пор как мы с твоим дорогим лордом-отцом поженились, Болтоны и Фреи всегда будут близкими друзьями и верными союзниками… Ее прочувствованная речь прервалась, потому что Рамси обрушил камень ей на голову. Уолда закричала и вскинула руки, отчаянно пытаясь смягчить удары, но Рамси повалил ее на землю, поставил одно колено ей на грудь, а другое на плечо и продолжал бить. Ему понадобилось больше времени, чем он ожидал; даже после двадцати или тридцати ударов Толстая Уолда все еще дергалась, ее жирные пальцы трепетали, словно крылья раздавленной бабочки. Он поставил колено ей на горло, и ее дыхание перешло в тонкий придушенный хрип. На ее губах вскипали и лопались кровавые пузыри. Казалось, она силится выговорить: «За что?» Наконец она перестала шевелиться. Рамси слез с нее и встал на ноги. - Посмотри на это с другой стороны, - сказал он ей. – Если бы я был жесток, я бы замуровал тебя в развалинах, чтобы ты умерла с голоду. Судя по твоему виду, это твой самый жуткий кошмар. Но так уж вышло, что у меня нет на это времени. Весьма прискорбно слышать, будто бы ты согласна отдать мне Дредфорт. Можно подумать, твой выблядок имеет какие-то права. Дредфорт всегда был моим. Здесь все мое. Вы со старым пердуном только что в этом убедились. Уолда еще раз дернулась, в горле у нее забулькала кровь. Потом ее голова запрокинулась, глаза остекленели. По остывающей щеке скатилась слезинка. Рамси подумал, не содрать ли с нее кожу в качестве трофея, но вспомнил, что у него действительно нет времени. Кроме того, от вида голых телес Толстой Уолды можно и окочуриться. Оставив ее, Рамси быстро двинулся через двор мимо развалин Библиотечной башни; она была до самой крыши набита старой бумагой и сушеными кожами, поэтому пылала жарче всего, превратив старинное собрание книг и рукописей в гору пыли и пепла. Нужно не забыть проверить богорощу; только если она сгорела дотла, можно считать труд по уничтожению Винтерфелла успешно завершенным. Между кузницей и конюшней рвануло сильнее всего, и почти на всех телах, лежащих там, были лохмотья с пылающим сердцем Станниса. Ну что, понравился вам мой костер, а, шлюхины дети? Рамси перевернул ногой один из обгорелых трупов. Мертвец уставился на него обвиняющим взглядом. Это был глубокий старик. Рамси прошелся по двору, и его догадка подтвердилась. Все погибшие были явно не пригодны к службе – старые, искалеченные, колченогие, больные, обмороженные. К тому же их было не так много, как рассчитывал Рамси. Похоже, Станнис намеренно отправил вперед самых слабых, чтобы разведать, нет ли ловушки. Ни самого короля, ни хотя бы его двойника нигде не было видно. Рамси потемнел лицом. Он и не думал, что Станнис Баратеон способен так действовать на нервы. Он что, блядь, бессмертный? Этот сукин сын уже по меньшей мере в третий раз избежал смерти, и сейчас он окопался за стенами и ждет, пока Рамси выйдет наружу. План меняется. Рамси развернулся и поспешно зашагал к Охотничьим воротам. Скорее всего, станнисовы придурки добрались и до Волчьего леса, что за воротами, но ему нужно было взглянуть на богорощу. А потом он уйдет на восток через Зимний городок. Если придется, он сможет несколько часов идти пешком, но Рамси надеялся, что ему удастся украсть лошадь. Стена вокруг богорощи осыпалась и покосилась. Рамси разбежался и перемахнул через нее, приземлившись в сугроб с другой стороны. После операции по улучшению внешнего вида Толстой Уолды он был весь в крови, и снег вокруг него стал красным. Рамси знал, где-то рядом бродят волки; еще до взрыва он слышал, как они воют за стеной, а его люди болтали, будто видели лютоволчицу, здоровенную серую суку, может быть, именно ту, о которой ходит столько слухов. Рамси считал, что зрение у них такое же херовое, как и мозги. Та сучка жрет крестьян в Речных землях, даже самому тупому придурку это известно. Богороща была вся засыпана пеплом и щепками; в теплых прудах плавали обломки деревьев, оголенные корни извивались по земле, словно змеи. Рамси с наслаждением осмотрелся, но вдруг почувствовал, как у него слегка закололо затылок, – кажется, за ним наблюдают. Вглядевшись сквозь ветви, он увидел большое белое чардрево, стоящее в самом сердце богорощи. С его ствола на него глядело лицо. Рамси не мог подобрать ему имя, но это явно был Старк, мальчик не старше десяти или одиннадцати лет. Над деревом кружили вороны, черные кляксы на белом фоне, казалось, они тоже пялились на Рамси. Плевать. Его не напугает ни стая блядских птиц, ни чье бы то ни было лицо. Он взял в жены Арью Старк перед этим самым деревом, и если так называемых богов это чем-то не устраивало, у них была отличная возможность прикончить его. Конечно, девчонка не настоящая Арья, но это похрен. Богам нет до него никакого дела, а ему нет никакого дела до богов. Рамси ухмыльнулся, показал дереву непристойный жест и повернулся, чтобы уйти. Совсем неподалеку за стенами замка слышались какие-то звуки, значит, ему следует валить, и побыстрее. Да, пора делать ноги, все получилось… - Эй, ты. Рамси застыл как вкопанный. На краткий миг ему показалось, что это дерево заговорило, но он тут же напомнил себе, что деревья не могут разговаривать. К тому же он узнал голос. Правда, в основном он слышал крики, но все же… Рамси повернулся. - Налетчик. - Бастард. Да, у короля одичалых крепкие яйца, в этом ему не откажешь. Он стоял всего в дюжине ярдов и держался так тихо, что Рамси не заметил его, пока тот не заговорил. Все такой же оборванный, истощенный, измученный и дикий на вид, как и раньше, но теперь он стал как-то… сильнее, что ли. И у него… Меч. Где, семь преисподних, он раздобыл меч? Встреча была неожиданной, но Рамси не особо беспокоился. У Манса-налетчика нет большого пальца на левой руке и еще двух пальцев на правой; меч он толком держать не может. Я разделаюсь с ним так же, как с отцом, заберу меч и свалю отсюда. Это, можно сказать, удача, что одичалый оказался здесь. - Кто тебя спас? – спросил Рамси, оглядываясь в поисках сообщников Манса. – Один из твоих грязных дикарей? Я всех их прикончил. Манс усмехнулся. - Призрак Винтерфелла. Твой призрак. Отличная работа, ублюдок. Ты разрушил замок, уничтожил собственное войско и избавился от тех, кто был для Станниса обузой. А теперь я окажу ему услугу и убью тебя. Как думаешь, он сделает меня лордом? Если ты можешь быть лордом, значит, и каждое говно из нужника тоже может. Даже в куске дерьма больше человеческого, чем в тебе. - Можешь болтать, сколько хочешь. – Рамси потянулся за ножом. – Я не боюсь человека, который не может стоять. Тебе понравился плащ из кожи твоих шлюх? На этот раз я сделаю плащ из твоей кожи. Манс сделал приглашающий жест. - Попробуй. Именно этого приглашения Рамси и ждал. Он издал ликующий рык и взмахнул ножом. Его веселило, что этот дурак думает, будто у него есть шанс. Да он просто… Рамси едва успел заметить, как Манс нанес удар. Неловким, но выверенным движением король одичалых достал меч и сделал молниеносный выпад, повинуясь животному чутью, благодаря которому ему удалось прожить так долго среди дикарей. Воздух прожег ослепительный луч красно-золотого света, и Рамси едва успел пригнуться. Ему тут же стало ясно: Это не простой меч. Хоть Рамси и ненавидел думать об отце, он все же вспомнил, что лорд Русе был уверен – Манс прячется в крипте. Он послал туда несколько человек, но они вернулись ни с чем. Значит, либо Манс прятался где-то в другом месте, либо он спустился очень глубоко, на сотни футов вниз, туда, где с незапамятных времен покоились Короли Зимы. И там, внизу, он нашел… но что? Да не важно, что это. Важно только одно: что бы это ни было, его нужно отобрать. И правда, Налетчик с трудом держал меч, но все равно к нему так просто не подступиться. Рамси сделал несколько шагов назад, вскинул руку и метнул нож. Манс попытался увернуться, но поскользнулся на снегу, и нож вонзился ему в икру. Изрыгнув пламенное проклятие на старом языке, король одичалых упал. Рамси бросился на него, словно одна из его сучек на свою жертву. Сильным ударом он вышиб меч из изувеченных пальцев Налетчика. Они катались по окровавленному снегу, пыхтя, ругаясь и молотя друг друга, а меч лежал всего в нескольких футах от них. Наконец Манс с тошнотворным чавкающим звуком выдернул нож из ноги и ударил Рамси в горло. По крайней мере, попытался. На Рамси было столько слоев меха и кожи, что лезвие едва поцарапало шею. В ответ он ударил локтем Манса в нос, швырнул ему в глаза горсть снега и после короткой борьбы отобрал у него нож. Он схватил Налетчика за волосы, запрокинул ему голову и изобразил на его горле кровавую улыбку от уха до уха. Налетчик вырывался и дергался, захлебываясь собственной кровью. Рамси с мрачным удовлетворением наблюдал за ним, потом встал на ноги и злорадно заглянул в стекленеющие глаза короля одичалых. Ты правда думал, что сможешь убить меня? С тобой покончено. Если бы ты не заговорил, я бы и не узнал, что ты здесь. Так что ты сам виноват. Рамси подождал, пока Манс-налетчик перестанет шевелиться, просто чтобы убедиться, что он не встанет. Потом подошел к мечу, наклонился и взял его в руки. Рамси Болтон был знатоком боли. Он знал все ее тонкости, причинял ее, использовал ее, получал от нее удовольствие, черпал в ней силы, правил с ее помощью. Но даже этот огромный опыт не подготовил его к удару молнии, пронзившему его тело от макушки до самых пяток. Боль лишила его сил, прожгла его насквозь, разорвала на части – наверное, так чувствует себя человек, с которого содрали кожу. Он весь трясся, но не мог отпустить пылающую рукоять меча, не мог избавиться от света, который проник в него и лишил его возможности владеть собой. Наконец боль резко прекратилась, и Рамси рухнул на колени рядом с телом Манса, хрипя и задыхаясь, но все же улыбаясь безумной улыбкой, ликуя и почти лишившись рассудка от своей победы. Его ладонь, сжимающая рукоять меча, почернела и вся горела, но он не разжал пальцы. Другой человек, менее привычный к боли, бросил бы меч, но только не он. Он - повелитель Севера и всего, что приходит оттуда. Несколько раз судорожно вздохнув, Рамси встал на ноги. Он подошел к трупу Манса, взял ножны, вложил в них меч и повесил себе на пояс. Отголоски мощной силы все еще сотрясали его тело, причиняя почти нестерпимую боль. И ему это нравилось, он словно захмелел от жара и славы. Теперь никто не сможет противостоять мне. Рамси снова огляделся. Кто-то вытащил Налетчика из клетки, и этот кто-то разгуливает на свободе. У него сложилось впечатление, что Манс как будто пытался отогнать его, а это значит, что его сообщники живы и находятся где-то неподалеку. Однако пора отсюда убираться, и поскорее. Рамси медленно прошел через богорощу, снова залез на стену и спрыгнул вниз. На этот раз он, не оглядываясь, прошел через разломанные ворота, пролез под остатками крепостной решетки, миновал ров, крепостную стену и наконец оказался в снегах за пределами замка. Там его поджидала волчица. Рамси едва успел заметить огромное серое чудовище и услышать топот ее лап, как волчица была уже на нем. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – его люди все-таки не совсем идиоты. По крайней мере, тут они не ошиблись – это лютоволчица, и здоровенная. Рамси не мог сказать, та ли это тварь, что стояла во главе стаи на Трезубце, но очень похоже, что это именно она. Да какая разница. Он достал свой новый меч и ударил изо всех сил. Рамси почувствовал, как клинок пронзает шерсть, плоть и мышцы, ощутил мощный толчок, когда меч сверкнул, словно падающая звезда. Волчица с визгом отскочила, но и сам он тоже пострадал: кровь заливала один глаз, а со щеки свисал лоскут кожи. Волчица кружила, готовясь к новой атаке, и Рамси приготовился дать отпор. На этот раз ее прыжок не был так силен и яростен, но ей все равно удалось сбить его с ног. Ей даже почти удалось выбить у него меч, и если бы получилось – ему конец, но Рамси не выпустил клинок из рук. «Ах ты, дикая кровожадная тварь», - подумал он и снова полоснул ее мечом. Единственный способ остановить ее – это убить, а густой мех согреет его на пути в Дредфорт. В самом деле, ему фантастически везет; все как будто нарочно подстроено, чтобы у него все получилось. И пусть все в Вестеросе обосрутся от страха. Рамси крепче сжал раскаленную рукоять. Они с волчицей злобно смотрели друг на друга, но на этот раз ни один из них не торопился делать первый шаг. Он порезал ее переднюю лапу и плечо почти до кости, и она не могла ступать на эту лапу. Пасть у нее тоже была разорвана, так что зубы были видны до самого затылка; с клыков капала кровавая слюна. Тяжело дыша, Рамси наставил меч на волчицу. Пылающий клинок сверкал среди бесконечной белизны, словно оживший огонь. Сука огрызнулась, и Рамси огрызнулся в ответ. Похоже, скоро снова пойдет снег, и если к тому времени он не найдет лошадь… нет, для него нет ничего невозможного, просто будет не так удобно, как хотелось бы. Ему показалось, что волчица приготовилась к прыжку, и он припал к земле, готовясь защищаться. Но внезапно она застыла на месте, навострила уши, понюхала неподвижный морозный воздух и заскулила. Потом повернулась, разбрызгивая кровь, и, хромая, побежала прочь. Через мгновение она исчезла среди заснеженных деревьев. Сперва Рамси обрадовался, а потом разозлился, ведь теперь у него не будет теплой шкуры. Только потом до него дошло, что волчица унюхала что-то такое, что даже ей не понравилось, а значит, и ему стоит этого опасаться. Он втянул носом воздух, но ничего не унюхал, кроме запахов снега, дыма, селитры, сажи и… …гнили. Рамси снова принюхался. Нет, он не ошибся; этот запах был ему хорошо знаком. Но мертвецы в Винтерфелле еще долго не будут вонять, особенно на таком холоде. Запах был слабым, но отчетливым, и ему показалось, что среди деревьев что-то движется. Какие-то люди подбираются все ближе и ближе, шаг за шагом… но двигаются они как-то странно, слишком неуклюже для воинов. Это точно не горцы Станниса, те всю жизнь живут в этой гнусной чащобе и привычны к снегу, камням и деревьям. Значит, это… Ебаное пекло. Он даже представить такого не мог. Их здесь дюжины, сотни. Рамси понял, что столкнулся с кое-чем неожиданным. Раньше он вспоминал о Ночном Дозоре, только чтобы выругаться или когда отправил этому мудаку Джону Сноу письмо с предупреждением, что он не с тем связался. Но теперь Рамси вспомнил, что из пятнадцати или двадцати замков на Стене заселены только три или четыре. То есть, остается множество слепых мест, где подобные твари могут перелезть через Стену. Но Винтерфелл довольно далеко от Стены. Если они здесь, значит, их сотни… тысячи… Рамси почувствовал, что даже его несравненный разум отказывается ему служить. Да, у него есть отличный пылающий меч, с помощью которого он справится с этими тварями, но если их будет еще больше… А потом он вспомнил, что рассказывали о мертвяках, и представил себе бесчисленные свежие трупы, что лежат в замке… Да, нужно немедленно возвращаться в Дредфорт. Со всех сторон из-за разрушенных стен Винтерфелла наступали упыри. Из растерзанной богорощи с криками взлетали вороны. Рамси Болтон повернулся и со всех ног побежал прочь.