Север помнит / The North Remembers

- Он уже близко. – В тусклом свете, косо падающем из высокого окна, Тиена выглядела еще более изящной и хрупкой, чем обычно. Девушка была прекрасна, словно нимфа, порождение воздуха и дождя. – Весь город полнится слухами, ваше величество. Говорят, силы самозванца растут с каждым часом. Говорят, речные лорды, западные лорды и лорды Штормовых земель один за другим приносят присягу и встают под его знамена, и скоро его будет не остановить. У вас мало верных людей, мало добрых советчиков и мало времени, милая королева, а внутри этих стен скрываются тысячи изменников. Как только Эйегон высадится на берег, Королевская Гавань падет за час. - Пусть приходит. – Королева была спокойна. – Сколько людей было у Станниса Баратеона? Сколько кораблей? Разве не говорили тогда, что к рассвету мы все будем мертвы? Уж прости, что я не трясусь от страха. - Без сомнения, ваше величество помнит, - любезно заметила Тиена, - что в тот раз мы потерпели бы сокрушительное поражение, если бы не Тиреллы. А еще я припоминаю, что значительную роль в победе сыграла цепь. Серсея вспыхнула. - Как ты смеешь смеяться мне в лицо, дура ты этакая? Мы выиграли ту битву благодаря дикому огню, и это я приказала Гильдии пиромантов изготовить как можно больше этого зелья. Что до Тиреллов, они еще худшие предатели, чем Станнис, - по крайней мере, тому хватило приличий объявить о своей измене открыто. В прошлый раз ты мне сказала, что этот так называемый Эйегон не мог взять Штормовой Предел в одиночку, только если лорд Мейс тайно послал кого-то ему на помощь. - Так я и сказала, миледи, - подтвердила юная септа с хитренькой шаловливой улыбочкой. – А нынче пташка мне напела, что Тиреллы открыто присягнули самозванцу. Наш дорогой храбрый всеми любимый сир Лорас, как выяснилось, не совсем мертв. - Эти сукины дети уже ничем не могут меня удивить. Но скажи-ка мне, дорогая, не так давно ты уверяла меня, что Эйегона обвинят в убийстве предателей. Как же так вышло, что западные и речные лорды теперь, по твоим словам, переметнулись к нему? - Увы, - Тиенна с невинным видом пожала плечами. – Кто я такая, чтобы предвидеть людскую злокозненность? Возможно, вашему величеству приходила в голову мысль, что убить Вестерлингов и леди Рослин на площади Бейелора было… как бы это сказать… кощунственно? - Сам Верховный септон подписал те указы прежде Томмена. Если это его оскорбляет, пусть разглагольствует о ереси и богохульстве в самой глубокой из семи преисподних. - Это сильно задело простой народ, а не только Веру. - Тогда их всех тоже нужно казнить. Любой, кто сочувствует предателю, сам предатель. Если им не по душе защита, которую им дает король, пусть остаются без защиты. - Это все равно что пытаться казнить ветер, ваше величество, - со вздохом промолвила Тиена. – К тому же тогда те, кто останется в живых, сами откроют ворота Эйегону, когда он… - У нас что, нет Золотых Плащей? - Есть, и много. Но сейчас ими командует какой-то захудалый межевой рыцарь, который едва может написать собственное имя, не то что противостоять такой непредсказуемой силе. - А где сир Аддам? Он донес нам о поддельной Жиенне, пусть теперь разбирается с последствиями. Пошли ворона в Эшмарк, вели ему немедленно возвращаться и занять пост лорда-командующего Городской стражей. Иначе… - Ворон уже вернулся из Эшмарка. Похоже, сира Аддама там нет. А если вы лишите лорда Дамона Марбранда его сына и наследника, одного из лучших и немногочисленных полководцев, которые еще остались у вашего величества… - Место сира Аддама в Королевской Гавани, рядом с Томменом. А его отсутствие во время войны – это измена. Готова поставить все золото Бобрового Утеса, он тоже решил предать нас. Если он объявится, пусть его схватят и бросят в темницу. - К тому времени как ваша милость сменит гнев на милость, королевство сильно поредеет, - сказала Тиена, чуть слышно хихикнув. – А есть кто-нибудь, кого вы оставите в живых? Когда-то Джейме сказал мне, что, если придется защищать нас и нашу семью, он готов сразиться хоть с целым миром. Это, как и все, для чего Джейме был слишком слаб, стало ее ношей. - Себя, - ответила королева, - Томмена и Мирцеллу. На остальных мне наплевать. При этих словах она заметила в глазах Тиены мимолетный блеск, как будто эта жеманная девчонка и вправду обеспокоена тем, что видит перед собой, тем, какое чудовище она выпустила на свободу. Но тут же все прошло, словно и не было. - Хочу вам напомнить, - сказала девушка, - если его величество останется в городе, когда тот будет взят, мятежники вряд ли будут хорошо с ним обходиться. Он всего лишь мальчик и стоит хорошего выкупа, но, когда кровь горяча, на такие вещи не обращают внимания. Они убьют его на месте, жизнь вашего сына за жизнь детей Таргариена, так что этот самозванец взойдет на Железный Трон по трупам детей, как сделал Роберт. Доверьте мне защиту короля Томмена, и я в нужное время выведу его из Королевской Гавани. - И куда ты его отведешь? – Серсея безучастно отхлебнула из кубка, стоявшего под рукой. Вино дрянь, ведь провизии в столице уже не хватает, потому что самозванец перекрыл путь из Штормовых земель, но ей было все равно. - Спрячешь его в каком-нибудь доме Матери, так надо полагать? - Со мной он будет в безопасности, - сказала Тиена, глядя на нее прозрачными голубыми глазами. – Навсегда. Королева улыбнулась. В самом деле, в Королевской Гавани царил полный развал; как и следовало ожидать, Мейс Тирелл не сумел организовать хоть сколько-нибудь надежную оборону, и простые люди вынуждены готовиться к тому, чтобы, вооружившись вилами и комьями навоза, самим защищать свои дома от армии, которая, по слухам, достигала десятков тысяч воинов. Это будет настоящая бойня, а какой откроется вид... Ко всему прочему, поскольку все мужчины, кто еще дышит, уже где-то сражаются, Серсею не охраняют так строго, как раньше. Так что она вновь могла более или менее распоряжаться в Крепости Мейегора, и, если позволит время, возможно, ей удастся очаровать нескольких колченогих юных дуралеев, призванных на замену ее прежней страже. Волосы уже отрастают. Говорят, бедняки в Блошином Конце уже жрут друг друга, воробьи бунтуют, позапрошлой ночью разъяренная толпа вломилась в Великую Септу Бейелора, и там не осталось ни одной нетронутой септы, но королеву это не трогало. Она – львица из Утеса, и вот цена за то, как с ней обошлись; она надеялась, что мятежники отымели Моэллу, Сколерию и Юнеллу по два, по три, по сотне раз. Скорее всего, это была лучшая ночь в их жизни. - Что-то мне скучно, душенька, - сказала она. – Вопрос о моем сыне лучше обсудить на свежем воздухе. Давай прогуляемся. - Ну конечно, - ответила Тиена, поднимаясь с кресла. Она подала Серсее руку и, отворив тяжелую деревянную дверь, повела ее по длинной пустой колоннаде на укрытую туманом крепостную стену. В воздухе порхали снежинки, легкие, словно пух. Королева остановилась. - Снег. - Да, ваша милость. Зима наконец пришла. - Нед Старк, должно быть, гремит костями от удовольствия. – Серсея запрокинула голову, чтобы почувствовать на лице снежные поцелуи. «Он очистит меня, - подумала она. – Снег меня очистит». Она так давно не дышала свежим воздухом, не разминала ноги, не смотрела на город, хоть в сумерках не так уж много можно было увидеть. Дым смешивался с инеем, и темные струи тихо поднимались вверх. Где-то снаружи к Королевской Гавани приближался Эйегон. «Не Эйегон, - напомнила себе королева, - а очередная ложь Вариса». За эту информацию нужно благодарить Тиену. Толстый мастер над шептунами, похоже, вынашивал этот обман много лет, и теперь ясно, что ему на самом деле нужно: его марионетка на престоле. Как и всякий, он желал руководить игрой. Тебе бы стоило иметь член, но у тебя его нет, и так гораздо интереснее. Я и тебя сокрушу, можешь не сомневаться. Словами не описать, как ее обрадовала эта мысль. Стоя в конце крепостной стены и бросив взгляд через ров, Серсея увидела бледный контур Башни Белого Меча. Ее посетило внезапное желание. - Нанесем визит моему милому братцу. Я слышала, в последнее время дела у него идут неважно. - Надеюсь, его не забывают кормить, - согласилась Тиена. – Слуги не были уверены, есть ли на это разрешение вашего величества. Серсея нахмурилась. - Они там что, рехнулись? Конечно, я хочу, чтобы его кормили. Он должен дожить до моего суда, а не сдохнуть, словно крыса в тростнике. – Она с нетерпением ожидала поединка и намеревалась сделать так, чтобы он состоялся, даже если в это время Королевская Гавань будет пылать. Мой милый сир Роберт будет разочарован, если ему не представится возможность защитить меня. Тиена сказала несколько тихих слов стражникам у ворот, и Серсея с трепетом взошла на мост вслед за ней. Она впервые покинула Крепость Мейегора с того дня, как ее поместили под домашний арест, и ей едва удалось сдержаться, чтобы не запрыгать, не закружиться и не расхохотаться, как девчонке. Она поняла, что счастлива. Кажется, впервые за многие годы. Башня Белого Меча была почти пуста. Джейме убил Меррина Транта, Бороса Блаунта и Осмунда Кеттлблэка на эшафоте, от сира Бейлона Сванна, уехавшего в Дорн, не было вестей, сир Лорас отсутствовал, устраивая очередной заговор своей семейки, а сиру Роберту не нужно было есть или спать, поэтому башня стала тюрьмой для лорда-командующего Королевской Гвардии. У Тиены, разумеется, были ключи, и Серсее пришло в голову, что, когда время придет, ей самой, возможно, придется ими воспользоваться. Нужно быть полной дурой, чтобы пытаться сбежать прямо сейчас, когда город в таком состоянии, – в Крепости Мейегора она в безопасности, пока не возродится заново в пламени. Но потом… На вершине башни, у покоев лорда-командующего еще осталась настоящая охрана, а именно пара Золотых Плащей, не настолько удручающе бесполезных, как остальные. Сначала на страже стояли люди Ланнистеров, но потом Серсея узнала об этом и испугалась, что Джейме попытается сыграть на их верности. А эти стражники оба потеряли родичей во время рейдов сира Грегора в Речных землях, поэтому их нельзя было заподозрить в сочувствии к сыну Тайвина Ланнистера. Сир Грегор… надо же, какая ирония. Из комнаты не доносилось ни звука. Серсея жестом приказала Тиене открыть дверь. Юная септа повернула ключ в замке, но не сразу коснулась дверной ручки. - Будьте осторожны, ваше величество. Возможно, он повредился рассудком и попытается напасть на нас. - Джейме ни на кого не может напасть. Он потерял руку, а заодно и яйца. – Серсея толкнула дверь и вошла в камеру. Ей пришлось моргнуть несколько раз, чтобы глаза привыкли к зловонному мраку. Никто не менял тростник, не убирал комнату, не открывал окно и, похоже, вообще не входил сюда по меньшей мере две недели, и, должно быть, это заточение было для Джейме таким же тяжким и лишенным удобств, как под Риверраном. На пустой оловянной тарелке валялось несколько костей и крошек хлеба, значит, некоторое время назад его все-таки кормили. В воздухе стоял тяжелый сладковатый запах немытого тела и попахивало тухлятиной – должно быть, это запах гноя. Ничего, ему не стоит беспокоиться о ране. Квиберн с радостью ею займется, и скоро. - Братец, - ласково позвала Серсея, - выходи, выходи, не прячься. - Еще раз говорю, будьте осторожны, - Тиена положила ладонь на ее руку. – Вы не знаете… Ее щебет прервался, потому что из полумрака появился Джейме, так внезапно, что они обе испугались. Его непокорные золотистые волосы были грязны и взъерошены, запавшие щеки покрыты щетиной, а на рубахе из грубого полотна видны пятна крови. Впрочем, зеленые глаза все еще сверкали, словно изумруды, и королева не могла не улыбнуться. Он всегда был таким красивым. Глупым, но красивым. - Ваше величество, - хрипло произнес Джейме. – Чему обязан такой честью? – Он весь напрягся, ожидая подвоха. - Можешь преклонить колени, - сказала Серсея, протягивая руку, словно ожидая, что он ее поцелует. – Так полагается приветствовать королеву. Впрочем, нет, не трогай меня своими золотыми пальцами. Джейме вздрогнул, будто она его ударила. Он перевел взгляд на Тиену, и на его лице появилось пугающее выражение, которое ему не удалось скрыть. - Я вижу, эта… септа все еще при тебе. - Тиена за эти несколько месяцев сделала для меня больше, чем ты за всю жизнь. - Ты за этим пришла, сестра? Позлорадствовать? - Злорадствовать – это для тебя слишком, уж больно ты жалок. – Серсея оглядела его камеру, приподняв бровь. – Разве ты не лев, разве не Ланнистер? Неужели тебя не бесит, что ты заперт в этой клетке? Разве тебе не следует рваться на волю, зубами и когтями завоевывать свою свободу? Джейме молчал. - Нет, - закончила за него Серсея. – Ты не будешь этого делать. Потому что у тебя никогда не хватало на это сил. Это я – львица. И когда я восстану, ты даже не будешь… - Ваше величество, - вмешался Джейме, - не хочу портить миг вашего триумфа, но я просил бы, с вашего позволения, перемолвиться словечком наедине с вашей спутницей. Серсея расхохоталась. - Ты просил бы. Давай, попробуй отобрать у меня Тиену. Попроси ее, чтобы она тебя освободила. - Я не собираюсь просить ее освободить меня. Если я без возражений соглашусь выступить чемпионом Веры на вашем суде, вы позволите? - Ты все равно будешь их чемпионом, есть у тебя возражения или нет. – О боги, в какого жалкого подхалима он превратился. – Тиена, ты знаешь, о чем это существо хочет с тобой говорить? - Нет, ваше величество, - ответила девушка медовым голосом. – Но тот, кто вскорости предстанет пред судом Отца, конечно, чувствует желание поговорить с божьим человеком. Не волнуйтесь. Судя по его виду, мне нечего бояться. - Если он собрался признаться в своих преступлениях, это займет целый день. Изложи ей сокращенную версию, милый. – Серсея повернулась и вышла из камеры. Внезапно она поняла, что, за исключением охранников, с каменными лицами закрывших за ней дверь, она совершенно одна. Я могу сбежать прямо сейчас. Но вот куда – большой вопрос. Серсея стояла возле узкой бойницы, глядя вниз на залив. От высоты у нее приятно закружилась голова; на мгновение ей подумалось, каково это – летать. Расправить крылья и взмыть над этим грязным, изношенным, тошнотворным миром. Может быть, с высоты он покажется более красивым, может, изъяны исчезнут и все будет казаться новым. Все выше и выше, почти касаясь солнца. Я сгорю, но это будет прекрасно. И тогда… Ее внимание привлек приглушенный звук удара, донесшийся из комнаты. Серсея резко обернулась. О боги, только не говорите мне, что Джейме все-таки решил выбраться на свободу. Хотя она подумала бы о нем лучше, если бы он хотя бы попытался выйти на волю, а не продолжал киснуть в собственных нечистотах. Ему бы… Еще один удар, а потом звуки борьбы. Она услышала низкий, злобный голос, который мог принадлежать только ее брату, высокий вскрик Тиены, потом еще один удар и звук падающего тела. А потом настала зловещая тишина. - Эй, вы, придурки! – в испуге заорала Серсея на охранников. – Идите туда! Вы что, ослепли? Оглохли? Идите туда! Золотые плащи переглянулись и не двинулись с места. Их верность не принадлежит дому Ланнистеров. Серсея и не думала, что это обернется против нее. Она отпихнула стражников в сторону и яростно дернула за дверную ручку, мысленно проклиная себя. Не надо было мне, не надо… Серсея рванула дверь на себя и почти упала на пол камеры. Она обвела ее взглядом, увидела, что там произошло, и снова закричала. Тиена лежала на полу лицом вниз, из-под ее пышных золотистых волос медленно расползалась лужа крови. Джейме c ошеломленным видом стоял на коленях рядом с ней, сжимая в здоровой руке тупой нож – столовый нож, догадалась королева. Он поднял голову и уставился на нее. - Что ты… - завопила Серсея срывающимся голосом. – Что ты наделал? Джейме рывком поднялся на ноги, держа нож перед собой. - Я спас Томмену жизнь. Спасать королевство уже поздно. - Ты слепой… ты гнусный… - Серсея налетела на него, собираясь выцарапать ему глаза, но он взмахнул ножом, испачканным в крови Тиены, и ей пришлось отступить. – Как ты посмел! - Что? Спасти Томмена? Ты хоть знаешь, кем была твоя драгоценная подружка? Знаешь? - Знаю! – Серсея вытащила из-за корсажа свиток пергамента, который всегда носила с собой и в который заносила все рассказы Тиены об убийствах и кознях Тиреллов. – Она единственная говорила мне правду! - Правду! – Джейме издал странный звук, полустон-полусмех. Он вырвал пергамент из ее рук, пробежал его глазами и швырнул на пол. – Здесь нет и слова правды. Ложь, ложь и еще раз ложь. Она использовала тебя, чтобы убить Вестерлингов, и собиралась забрать Томмена, чтобы и его потом убить. Я не сидел здесь просто так, будто ручной лев. Это была Тиена Сэнд, Песчаная Змейка, дочь принца Оберина Мартелла. Красного Змея, который сражался за Тириона! Из тех самых Мартеллов, которые чуть не убили Мирцеллу и которые собираются короновать Эйегона! Слышишь, ты, проклятая ненормальная стерва! - Лжец! Ты грязный лжец! – Серсея не могла смотреть на тело девушки, распростертое на полу. – А теперь ты… ты… - Да, я хладнокровно убил невинную юную септу. – Джейме тяжело дышал. Брат и сестра кружили вокруг тела Тиены, словно львы на охоте. – Подозреваю, вряд ли теперь Вера захочет, чтобы я выступил чемпионом, не так ли? Серсея побледнела. Ей это сразу не пришло в голову, но теперь она увидела отчаянную самоубийственную выходку Джейме в новом свете. Он не только убил ее единственную подругу, но еще и разрушил ее великий план выставить его против сира Роберта. Да, я действительно проявила слабость. Нужно было приказать, чтобы ему отрубили голову сразу там, на эшафоте. Она вся подобралась и прыгнула на него. Джейме не был готов к нападению, и Серсея смогла ударить его сильно и точно. Ее брат, конечно, умудрился прикончить Тиену, использовав преимущество неожиданности, но он умирает от голода, изможден и страдает от гноящейся раны, так что на дальнейшее противоборство он не способен. Серсея сильно ударила его ладонью в грудь, с удовлетворением почувствовав, как с хрустом ломается корка, покрывающая рану, и с удовольствием увидела, что глаза у Джейме закатились. Она повалила его и уселась сверху, ее юбки запутались в его ногах, и она вспомнила, что когда-то они точно так же боролись, но тогда удары переходили в поцелуи. Я хочу обладать им. Хочу уничтожить его. Ей захотелось отыметь его. Сделать то, что всегда делали с ней. Серсея запустила пальцы в волосы Джейме и дернула что есть сил, едва не вырвав несколько прядей. Вот так, хорошо. Она прижалась губами к его губам, кусая их до крови. О боги, какими сладкими были его поцелуи. Она целовала его, сколько себя помнила, с первых детских поцелуев до той ночи, когда им было четырнадцать, той ночи, когда невинные ласки переросли в безумную страсть. Серсея вспомнила, как они лежали вместе под одеялом, помнила его руки на своих грудях. Он все смущенно спрашивал, что же они делают, пока наконец она не велела ему заткнуться и трахнуть ее. Он был такой неуклюжий, когда входил в нее, а она была напугана гораздо сильнее, чем хотела казаться. Там было слишком тесно, слишком сухо, но каким-то образом все получилось. Она помнила боль, когда ее девичество было сломано, и то была сладкая боль, но она боялась, что, когда ее будущий муж узнает, то не захочет ее, прогонит или еще хуже. А потом она поняла, что глупо думать о каком-то другом мужчине, когда Джейме все еще в ней, все еще спрашивает, не сделал ли он ей больно, и она поцеловала его, чтобы заставить замолчать. Если служанка услышала… если кто-нибудь услышал… Тогда, в Утесе, они поступили по-своему, и в тот миг они погибли. Лианна. Лианна. Лианна. Она слышала этот шепот в свою брачную ночь и много раз потом, когда Роберт делал это с ней. Он брал ее, хотела она того или нет. Я кричала, просила, чтобы он перестал, но никто и пальцем не шевельнул. Джейме рассказывал мне, что сказал Дарри, когда они слышали, как Эйерис насилует Рейеллу. Он слышал и мои крики, но ни разу не остановил Роберта. Джейме яростно бился под ней. Серсея, рыдая, снова поцеловала его, потом схватила его за яйца и вонзила в них ногти так сильно, что, наверное, разодрала до крови. «Без тебя я сильнее», - хотела она сказать ему, но так ли это? Без моей второй половины я пропала. Но ты первый меня бросил, а я не потерплю предательства. Джейме ударил ее золотой рукой по лицу. Она снова толкнула его в грудь, заставив содрогнуться от боли, схватила его запястье и отпихнула от себя. Свободной рукой она задрала юбки, оседлала брата, развязала завязки его бриджей, достала член, но не смогла засунуть его в себя. Она вцепилась в него ногтями, нанося локтем удары по лицу, снова и снова, пока наконец Джейме с невероятной силой не поднялся, словно вихрь, и не отшвырнул ее прочь. Серсея упала, едва не рухнув на коченеющий труп Тиены, и разрыдалась. Она лежала на полу, свернувшись клубком, дрожа и задыхаясь. Ей было так плохо, что ее едва не стошнило. Лианна. Лианна. Лианна. И Джейме, жалкий, тупой, трижды проклятый Джейме, которого она ненавидела так сильно, что не могла перестать любить. - Ты… о боги, что я наделала? – Она встала на четвереньки и подползла к нему. – Джейме, мне так… - Извинения застряли у нее в горле. – Джейме… милый мой, любимый, я сделала тебе больно, я знаю, я… прошу тебя, Джейме, любовь моя… мой милый мальчик… Джейме лежал на полу, раскинув руки, истекая кровью. Он взглянул на нее, и в его глазах не было ничего человеческого. - Убирайся, - хрипло прошептал он. - Пожалуйста, - Серсея потянулась к нему. – Я заберу тебя отсюда. Скажи, что любишь меня, и можешь выйти со мной прямо сейчас. Я все прощу. Лансель, Осмунд, Таэна, Осни – все они служили мне как могли, но никто из них не мог сравниться с тобой. О боги, Джейме, я знаю, ты сделал это, чтобы защитить Томмена, нашего милого малыша, нашего последнего сына… Джейме неловко убрал член в бриджи и завязал завязки. Заметив ее движение, он отшатнулся. - Убирайся. - Джейме, нет, - заплакала Серсея. – Прошу тебя, прости меня. За все. Ты не знаешь, каково это было, я никогда не хотела этого ни с кем, кроме тебя. Женись на мне. Я прощу тебя. Джейме встал и подошел к двери. Смотреть на него, видеть его, понимать, что он уходит навсегда, - это было выше ее сил. Он убил ее. Он убил Тиену, убил Транта, Блаунта и Кеттлблэка, он убил их всех. Вот стиль Джейме – ради необходимости убивать тех, за чью смерть все будут его ненавидеть. И я его ненавижу. Ничего не видя, она с трудом поднялась на ноги, едва не поскользнувшись в крови Тиены. Никто не должен знать. Никто. Она вышла из комнаты, захлопнув дверь прямо перед лицом Джейме, стоявшего позади нее. У Серсеи словно вырезали сердце. Она привалилась к двери, уперлась в нее ладонями, задыхаясь от рыданий. Должно быть, кто-то все же услышал ее крики, потому что когда Серсея наконец открыла глаза, то обнаружила перед собой по-отечески участливое лицо, появившееся из сгущающегося сумрака. Квиберн. - Ваше величество, с вами все в порядке? - Нет, - ответила Серсея. – Да. – И засмеялась. – Нет. – И заплакала. - Миледи, идемте со мной, - Квиберн помог ей подняться. – Не нужно, чтобы вас застали вне ваших покоев. - Самозванец уже под стенами города? – спросила Серсея. А Квиберн сильнее, чем кажется. Хотя одним богам известно, с чем ему приходится иметь дело в темницах. Например, с человеком, огромным, как гора. Ноги отказались ей повиноваться, и она уцепилась за мейстера без цепи. - Еще нет. Но колокола уже звонят. – Квиберн указал на окно. Действительно, сквозь туман Серсея слышала их низкий, печальный звон. Они звонят, предрекая беду, войну и страдания. А еще гибель королей. - Мой сын, - медленно произнесла она. – Томмен. Он в порядке? - Король мирно спит, - успокоил ее Квиберн. – Никто, ни возрожденный Эйегон Завоеватель, ни поддельный Эйегон не сможет разрушить стены Крепости Мейегора. Серсея судорожно вздохнула. Она бросила тревожный взгляд на дверь камеры Джейме, но за дверью было тихо. Повернувшись к Квиберну, она тихо сказала: - Похоже, настало время привести в действие наш второй план. – Тиена была не единственной ее союзницей. Лицо разжалованного мейстера медленно осветилось улыбкой. - Кстати говоря, - произнес он тоном ученого, увлеченного интересной задачей, - я всегда гадал, что было бы, если бы замысел короля Эйериса удался. Дикий огонь – весьма ненадежная субстанция. Этот мальчишка, называющий себя Таргариеном, весьма кстати пришел к нашим воротам, - теперь это событие запомнит весь свет. - Нет, - возразила Серсея. – Это будет конец света. - По крайней мере, конец города, - согласился Квиберн. – Ваше величество, я найду возможность посетить Гильдию пиромантов уже сегодня ночью. - Отлично, - ответила Серсея. – Скажи им, что мне нужен весь их дикий огонь. Скажи, что я пламенно его жажду. - Скажу. – Квиберн взял ее под руку и повел вниз по ступеням. В голове у Серсеи стало легко и пусто. – Если я правильно понял намерения вашего величества… - Дождись, когда Эйегон разрушит городские стены, - приказала Серсея. – Пусть все войдут внутрь, а потом делай, что нужно. Красный Замок, конечно, не сгорит, а остальное… пусть сгорит дотла. Зачисти все раз и навсегда. Ты мне нужен в этом деле, милорд, а еще мне нужен сир Роберт. Вы меня не подведете. - Не подведем, - согласился мейстер без цепи. – И на этот раз ошибок не будет. «Нет, - подумала королева. Перед ее глазами плясало зеленое пламя, изрыгая огненные языки на сотню, тысячу футов в высоту. Остается надеяться, что у пиромантов хватит времени сделать достаточный запас дикого огня, прежде чем самозванец подступит к городу. – Нет, ошибок не будет».