Вечный огонь

Впервые за много лет ему снилось что-то очень светлое, доброе, но, проснувшись, он не смог вспомнить ничего конкретного, кроме ощущения тепла и спокойствия. Серый каменный мешок камеры заключения не показался таким уж тесным и душным, когда он открыл глаза. Он был готов к смерти. Когда Люциус нашел его и передал послание от Лорда, Снейп знал, что время пришло. По наитию сунув в карман мантии пару зелий, он шел на смерть и был готов. Жаль только, что он не успел рассказать мальчишке о его предназначении, хотя вряд ли взбалмошный капризный ребенок, искренне ненавидевший его все года обучения в школе, стал бы слушать его и уж тем более верить. Как актер, до последней минуты играющий свою роль, Мастер зелий стоял перед Темным Лордом и понимал, как ему хочется жить, хотя и знал, что ничего не держит его. Слепая, иррациональная жажда жить сдавливала глотку и текла по венам, а сердце колотилось, как пойманная птица. Он даже не успел машинально защититься, все произошло слишком быстро… А потом бешеным порывом ветра в тесную комнатку ворвался этот невероятный Поттер и, не долго думая, перевернул весь мир с ног на голову. Обманул смерть и судьбу, и две жизни, обреченные закончиться в ту ночь, были спасены. Одна – неопытными руками вчерашнего ребенка, а вторая – необъяснимым чудом. Снейп понимал, что Поттеру пришлось ещё хуже, чем ему самому. Ему пришлось пожертвовать собой, сознательно, оставляя любимых, друзей и близких, в то время как профессора мало что держало, кроме собственного странного упрямства. Он поймал себя на мысли, что хочет снова его увидеть. Незнакомого, угловатого и угрюмого парня с колючими зелеными глазами, так мало напоминавшими теперь глаза Лили. Видеть в нем сына Джеймса после всего случившегося было ещё труднее. Он не был копией отца. Он был непохож на мать. Он был другим. Снейп твердо решил, что, если Поттеру удастся вытащить его из тюрьмы, он предложит наставничество по Зельям. Даже если Поттеру это на самом деле не нужно. Через пару дней бесцельного ожидания, разбавленного приносимыми в камеру лекарствами и едой, в коридор в сопровождении не очень-то радостных авроров вошел Мальчик-Который-Выжил собственной персоной и, ухмыльнувшись, как довольный кот, заявил: – Пляшите, профессор, вы теперь вольная птица. – Воздержусь, пожалуй, – ворчливо, но с кривой улыбкой ответил Снейп, поднимаясь на ноги. Авроры отперли дверь, и Мастер вышел из камеры, ощущая, как с плеч падает бремя тишины. Поттер подал руку и не выказал никакого удивления, когда вечно язвительный суровый профессор пожал её, испытующе вглядываясь в лицо героя. Волшебники вышли из коридора и направились к лифту. – Не хочу навязываться, но, боюсь, что вы все равно должны знать, потому что в случае непредвиденных ситуаций ни к кому другому обращаться не будет смысла. – Поттер начал издалека, довольно сухим равнодушным голосом, но Снейп почувствовал, что этот вопрос волнует бывшего студента очень живо. – После выхода из комы я перестал справляться со своей магией. Стал раздражительней, и каждый эмоциональный всплеск чаще всего выходит через стихийные выбросы. За эти два дня я уже успел понять, что контролировать это не могу, а где искать ответы, не знаю. Гарри едва не разнес несколько помещений, поднял на ноги Отдел магического хозяйства, ответственное за защиту Министерства, чуть не пришиб Гермиону спросонья ещё тогда, в больничном крыле Хогвартса и подозревал, что это ещё цветочки. С каждым днем всплески становились сильнее и разрушительнее, и вероятность того, что пострадают невиновные, росла в геометрической прогрессии. Разумеется, ничего этого вслух он не сказал. – Я думаю, последствия этого можно купировать с помощью зелий, но с моей нестабильностью, сами понимаете, варить даже зелье от бородавок чревато неприятностями. И вдобавок ко всему, не сочтите за наглость, я бы хотел принять ученичество у вас. По зельям и боевой магии. – Угу, – отрешенно сказал Снейп, проходя вместе с Гарри к каминам Атриума, с каким-то отстраненным спокойствием понимая, что ему невероятно комфортно в компании этого странного человека. Обрисованная проблема заставила разум собраться, и он уже прикидывал, что можно сделать в сложившейся ситуации. – Приглашаю вас посетить дом на площади Гриммо, 12. – Приглашение принимаю. Шагнув из камина на площади Гриммо, Поттер негромко подозвал домовика. Тот, выслушав указания, кивнул и исчез, а тем временем хозяин особняка, взмахом руки очистив их мантии от пыли, жестом пригласил профессора в гостиную. Кричер уже приготовил чай и выставил печенье в серебряной вазочке. Вдоль одной стены стоял книжный шкаф из темного дерева, и от тяжести книг полки заметно прогибались. Маленькая комнатка была темновата, но в целом довольно уютна. «Не то, что моя помойка в Тупике Прядильщиков», – мельком подумал Снейп, опускаясь в кожаное потертое кресло. – Опиши все стихийные выбросы. – Первый – сразу после того, как я очнулся. Обратился к вам, думал, вы в палате, а Гермиона сказала, что вас забрали, я разозлился. Пришел в себя в метре от кровати, а Гермиону поднимал с пола Рон. Видимо, столкнул её с кровати, не знаю. Ничего не видел в этот момент. Поттер будничным ровным тоном описал, как проломил антиаппарационный барьер Министерства, как от злости он чуть не разнес магией кабинет временного Министра, как, вернувшись домой, едва не сровнял с землей особняк Блэков на Гриммо. – Кричер уже прибрал последствия, – пояснил он, поймав внимательный взгляд профессора, изучающий комнату. – И приступ застал меня в другой комнате. Профессор кивнул, отстраненно глядя куда-то сквозь собеседника. – В целом, это все. Думаю, мне сильно повезло, что никого рядом не оказывалось, и никто не пострадал. Но сейчас… – Все ждут слова Героя, – закончил Снейп. – Ни один суд не пройдет без тебя, я почти уверен. – Я собираюсь помочь семье Малфоев. Вытащу и младшего, и старшего из тюрьмы, это меньшее, что я могу сделать, – сухо сказал Поттер. И куда девался этот неуравновешенный, кипящий ненавистью ребенок? – Кстати, что насчет наставничества? – Перед Магией обещаю, что принимаю в ученики этого достойного мужа, – негромко сказал Снейп, и на запястье вспыхнула и погасла тонкая белая ниточка обета. – Премного благодарен, Мастер, – церемонно склонил голову Поттер. – Мистер Поттер, не объясните ли вы мне, как так получилось, что бездарный, глупый и взбалмошный студент, которого я знал ещё год назад, вдруг стал таким разумным и расчетливым? – прищурившись, спросил профессор. Гарри смерил его зеленым взглядом и усмехнулся. – Если я скажу, что много путешествовал и многое повидал, вы мне поверите? – Не думаю, – приподняв голову, сказал тот. – Ну, – протянул Гарри, вставая с кресла и отходя к маленькому пыльному окну за их спинами. – Даже не знаю, что вам ответить, Мастер. Это большая и длинная история. – Я следил за вами краем глаза, – произнес зельевар, не глядя на ученика. – И не заметил никаких перемен в вашем поведении до момента нашей… непосредственной встречи. Поттер помолчал, глубоко вздохнул и сдержанным тоном, в котором слышалась жесткая нотка, ответил. – Не все наши перемещения проходили гладко. Гермиона страдала меньше всего, так как, сами понимаете, у неё уровень концентрации выше, чем мой. Пару раз меня расщепляло при аппарации, Гермиона лечила меня, как могла, затем, когда во второй раз я чуть не умер, я вызвал Кричера, и тот притащил мне медицинскую литературу из библиотеки Блэков. К сожалению, там было мало полезных знаний. Блэки все-таки темный и древний род, и среди его представителей было катастрофически мало лекарей и целителей. Больше политиков, интриганов, воинов и отравителей. Вздохнув, Поттер прошел обратно к креслу и опустился в него. Снейп вдруг увидел, что и без того тощий мальчишка стал ещё тоньше и длиннее, а застывшее выражение на его лице было похоже на маску. – Пару раз мы натыкались на патрули и не всегда стычки заканчивались так, как хотелось. Последствия проклятий тоже пришлось лечить подручными средствами. Зелья варили почти на коленке, из того, что удавалось найти или стащить. – И у кого же вы, скажите мне, стащили драконью кровь в таком количестве, чтобы узнать её в рецепте укрепляющего? – с сарказмом спросил профессор. – В доме Батильды Бэгшот, – с ничего не выражающим лицом спокойно ответил Поттер. – На момент посещения нами её дома она была давно мертва. После того, как туда заявился Темный Лорд, с которым мы разминулись на одну секунду, я вернулся туда через пару дней. Похоронить её тело с достоинством, и пополнить запасы. У неё я нашел пару рецептов и несколько жизненно необходимых нам ингредиентов. С бесстрастным лицом Снейп смотрел на героя войны, Мальчика-Который-Выжил, который спокойно говорил о почти состоявшейся встрече с Лордом, о мародерстве, и подумал, что только ограбления Гринготтса им не хватает. – Ясно, – взмахом руки остановил он Поттера и погрузился в раздумья. – Я подумаю, что можно сделать. – Если я буду вам нужен, вы можете найти меня здесь, – чуть быстрее, чем следовало бы, проговорил Поттер и вышел за дверь. Мантия развевалась за его плечами и делала его очень похожим на Ужас Подземелий, который провожал его задумчивым и немного заинтересованным взглядом. – Кричер, проводи гостя и заблокируй камин, – мысленно приказал домовику хозяин, не сомневаясь, что тот его услышит. Почувствовав надвигающийся приступ, Гарри пулей вылетел из малой гостиной и направился в ритуальный зал, надеясь, что стены особняка поглотят излишки магии и не причинят разрушений. Истерический хохот, который случился с ним в одной из гостевых спален, разнес почти всю мебель практически в щепки, так, что даже Кричер не все смог восстановить своей эльфийской магией. – Кричер все сделал, хозяин, – донесся до Поттера далекий голос домовика. Магия, как прибой, хлестала и била в стены, воздух дрожал от напряжения. Внутри нарастала иррациональная паника, стремясь выплеснуться наружу. Попытавшись сконцентрировать энергию и направить её в родовой камень, он почувствовал, как магия вырывается из рук, словно дикий зверь. Волны накатывали чаще, и, наконец, гудящий воздух вспыхнул белым свечением, а когда погас, семнадцатилетний мальчишка осел на пол, потеряв сознание. Он пришел в себя в своей спальне, вынырнув из беспамятства легко, как пузырек воздуха. Не открывая глаз, прислушался к тому, что вокруг. Тишина особняка нарушалась далеким грохотом кастрюль и половников на кухне – Кричер готовил обед, от сквозняка где-то на чердаке скрипели несмазанные петли двери. Неожиданно в комнате, совсем рядом, раздался тяжелый вдох, и кто-то встал из кресла рядом с кроватью. Шорох мантии раздался совсем рядом, затем прогнулись и тихонько застонали пружины матраса, когда человек присел на край постели. Гарри почувствовал незнакомый аромат, едва ощутимый, но достаточно притягательный. Мягкие теплые руки прошлись по волосам, провели по щеке, по-матерински заботливо поправили одеяло. Напоследок таинственный визитер запечатлел ласковый поцелуй на лбу Мальчика-Который-Выжил, поднялся с кровати и тихо вышел из комнаты. Гарри, не открывая глаз, гадал, кто это был. Камин заблокирован, значит, кто-то пришел с улицы. Пришел тот, кто знает сюда дорогу – значит, кто-то из своих. Может быть, Гермиона? Гарри отмел эту мысль, Гермиона пользуется духами, и этот аромат был ему слишком знаком, чтобы ошибиться. Молли Уизли не стала бы сидеть у постели спящего, ей никогда не сидится на месте. Джинни… С ней они так и не успели толком поговорить после битвы за Хогвартс, а издалека встречаясь глазами с ней, он видел, как девушка опускает взгляд. Почти виновато. Такой же в точности взгляд был у Дина Томаса, что делало выводы очевидными. Луна никогда не бывала на Гриммо. И в её стиле было бы развесить какие-нибудь ловцы снов по комнате, чтобы они отгоняли страшные сны, а не вот так вот сесть рядом и поцеловать в лоб. Как мама. Гарри, поглощенный мыслями, сам не заметил, как провалился в сон, и ему снились фестралы, лижущие его вымазанные в крови руки, и Луна, с немного безумной улыбкой показывающая в воздух рядом с собой со словами «Познакомься, это моя мама…» Ближе к вечеру его разбудил Кричер и почти насильно накормил луковым супом и гренками, влив в хозяина откуда-то взявшиеся зелья без объяснений. Когда Гарри приказал ему ответить прямо, откуда они появились, Кричер ворчливо проговорил: – Камин заблокирован, но приказа никого не впускать не было. – Кого ты впустил? – Утром приходил Мастер. Он принес. Гарри вспомнил, что просыпался днем, и кто-то сидел на краю кровати и целовал его в лоб. – Больше никто не приходил? Гермиона или Джинни? – спросил он с нажимом. – Кричер не впустил бы грязнокровок и осквернителей крови в дом без разрешения хозяина, – нагло проквакал домовик, прекрасно помня о том, что хозяин уже сто раз запрещал называть так его друзей. Гарри только вздохнул, препираться с вредным существом не хотелось. – Никто не приходил, хозяин. Только Мастер. – Ладно. Можешь идти. Кричер с тихим хлопком исчез вместе с опустевшими тарелками и флаконами, а Гарри потихоньку начал выбираться из постели. Отправив сову зельевару с просьбой прийти на Гриммо, Гарри открыл камин, плюхнулся в глубокое кресло и прикрыл глаза, очищая сознание. За этим занятием его и поймал возникший в вихре зеленого пламени Мастер. – Приветствую, Мастер, – сказал Поттер, открыв глаза, прежде чем профессор успел съязвить. Снейп кивнул головой и, остановившись посреди комнаты, сложил руки на груди привычным жестом, напомнив Гарри первое занятие по зельям. – Благодарю за помощь, полагаю, она была необходима и своевременна. Думаю, у вас есть уже какие-то выводы касательно моего состояния? – У меня не было достаточно литературы, чтобы проверить все гипотезы, но основной пока является одна: после победы над Лордом ваше магическое ядро было сильно ослаблено, и во время поединка ваша связь с ним спровоцировала передачу сил. – Не совсем понимаю, – тряхнул головой Поттер, подавшись вперед. – Садитесь, Мастер. Кричер, принеси чаю. На столике тут же возник пузатый чайник и давешние печенья, которые остались с прошлого раза. Поттер качнул головой, поджав губы, но ничего не сказал вредному домовику. – На момент поединка нас не должно было ничего связывать. Связь была заложена в палочках с одинаковой сердцевиной, в осколке его души и… – тут Поттер запнулся, и в глазах его мелькнуло понимание. – Кровная защита Вашей матери, – подтвердил Снейп. – Одна кровь, которая текла в вас обоих, при этом магически очень сильная. Убить саму себя она не могла, поэтому, предпочтя более крепкий и целый сосуд, перетекла в Вас, а не в Лорда. – А могла бы и в него, – хмыкнул Гарри, шумно отхлебнув из тонкой фарфоровой чашки. Снейп поморщился – ну, хоть что-то осталось неизменным, хорошими манерами парень как не страдал, так и не страдает. – Не могла бы. Даже восстановленная, его оболочка не что иное, как гомункул, созданный посредством темного ритуала. И то, по правде сказать, не самого надежного и качественного, – сказал Снейп. Он ожидал, что ярый гриффиндорец начнет кривиться и кричать, что темная магия это плохо, но тот не отреагировал. Видимо, принял как должное то, что магия используется без разделения на черную, белую, цветную, и ещё бог знает какую. – Гомункул по сути… – Это просто тело, и Волдеморт использовал его для вселения последнего куска души, который был у него в распоряжении, – быстро проговорил Гарри с оттенком раздражения. – Это я знаю. – Магическое ядро связано с душой, но и от резервов тела тоже сильно зависит, соответственно, если тело было чужое, покалеченное или неполноценное изначально, то и магия будет такая же, покалеченная и неполноценная. – А я с целой душой и здоровым телом был прекрасным вариантом. Только и что с этого? Кровь, которую я отдал, ко мне вернулась – откуда обмороки и всплески магии? – Гомункул первое время после возрождения был здоров, магически сильная кровь и природные магические дарования Лорда увеличили потенциал, – немного раздражаясь, начал Снейп. Этот Поттер нравился ему куда больше, чем прежний, но некоторая неповоротливость ума в нем осталась. – Плюс ко всему, он увеличивал потенциал через ритуалы и зелья. – И в зельях, я так понимаю, вы ему помогали? – прищурившись, спросил Гарри. Снейп поджал губы и презрительно посмотрел на ученика. – Я не собираюсь оправдываться… – Я и не требую. Вы можете перечислить средства, которые он использовал? Желательно ритуалы тоже. Не хочется, чтобы за мной тянулась какая-то гадость, о которой я не знаю. – Зелья не дают никаких побочных результатов, а вот ритуалы действительно стоит проверить, – дрогнувшим голосом произнес профессор, пытаясь справиться с удивлением. – Библиотека Блэков пестрит фолиантами с весьма сомнительным содержанием, так что вполне возможно, что там можно найти описание этих ритуалов. Ладно, это пока не к спеху, когда будет время, тогда этим и займемся. Сейчас мне нужно знать, как справляться с этим? – Поттер вперился взглядом в Мастера. – Пока что было бы неплохо сбрасывать излишки. После истощения магическое ядро нестабильно, поэтому стоит регулярно выполнять энергозатратное колдовство. – Например? – Трансфигурация одушевленного в неодушевленное и наоборот, либо трансфигурация больших предметов, боевая магия, различные щитовые чары. Либо мелкое бытовое колдовство, но в очень больших объемах. – Мой потенциал пропадет со временем? – спросил Гарри с непроницаемым выражением лица. Снейп не мог понять, какого ответа хочет услышать гриффиндорец, и это было неожиданно. – Скорее всего, нет. Ядро стабилизируется, потоки наладятся, сбоев и выплесков не будет, но сила никуда не денется. Гарри пожал плечами: – Неплохо. Сколько времени может занять стабилизация? – Трудно сказать, – не сразу ответил Мастер. – Зависит от того, какой исходный потенциал, и какова разница с настоящим. От полугода до нескольких лет. Поттер сосредоточенно смотрел куда-то в стену и через какое-то время вздохнул. – Я готов к занятию, Мастер. – Зельями заниматься пока рано, а боевая магия снимет излишнюю магическую энергию. Нужен тренировочный зал. – Кричер! Домовик возник перед хозяином и поклонился. – Хозяин звал Кричера? – Скажи, в особняке есть тренировочный зал? – Есть. Хозяин открыл его вчера. – Что это значит? – нахмурился Гарри. Кричер проскрипел в ответ: – Хозяйка много лет назад запечатала двери у родового камня, а хозяин, когда ему было плохо, спустился в ритуальный зал и магией сломал печать. – Перенеси нас к залу. Взяв сухую ладошку домовика, Гарри очутился в подвале особняка у высоких резных дверей, которые никогда не видел. Они выглядели старыми и потрепанными, и почему-то на душе было неспокойно. Гарри обнажил палочку и, держа её в низко опущенной руке, сделал осторожный, почти кошачий шаг вперед. – Что вы делаете? – язвительно спросил зельевар. – Не лезу на рожон, – в тон ему ответил Гарри. – Кричер сказал «сломал печать», а не «вскрыл», а этот дьявол ничего не говорит просто так. Вальбурга могла запечатать зал по разным причинам, начиная от нежелания пускать сюда Сириуса и заканчивая проклятиями и паразитами, живущими здесь. По дуге проведя палочкой над дверями, Гарри внимательно вглядывался в плетения заклинаний. Проницательность его не подвела: печать действительно была взломана, а не снята, и обрывки заклятия могли врасти в другие плетения, искажая их. – Дом старый, находится на пересечении двух сильных магических жил. Не смотрите, что он выглядит как маггловский многоквартирный дом, Орион Блэк потрудился на славу, когда прятал особняк. Тут может хоть дракон жить, хоть нечисть, хоть горный тролль. Зная обитателей этого дома, можно ожидать всего. Вспомнив Регулуса и Сириуса, вспомнив портрет безумной старухи, Снейп не мог не признать, что мальчишка был чертовски прав. – Хотя там может вообще ничего не оказаться, перестраховаться, пожалуй, будет разумнее. Нейтрализовав остатки печати невербальным Фините Инкантатем, Гарри отступил на пару шагов назад и взмахом палочки открыл двери. В распахнутых створках царила тьма. – Я пойду вперед, – сказал Снейп, вытаскивая палочку. – Не стоит. Хозяин дома я, а многие заклинания здесь настроены на владельца дома. За давностью лет не все из них реагируют на гостей… адекватно, – покачал головой Гарри. – Свет! Нехотя разгоравшиеся светильники на стенах начали разгонять мрак, но середина зала все ещё была слишком темна. – Я пошел, – тихо бросил Гарри, подобравшись и бестрепетно шагнув за порог. Зал был огромен. Высокий потолок терялся в полутьме, висящие над головой металлические чаши с магическим огнем давали слишком мало света, и разглядеть середину зала было почти невозможно. Свободной рукой Гарри невербально запустил в воздух светящийся шар Люмос Максима, но даже его света оказалось недостаточно. Снейп резким лаконичным жестом послал вверх ещё один. На полу ближе к дальней стене чернело что-то большое. Вряд ли это могло быть живое существо, потому что даже дракону надо чем-то питаться почти четверть века. Переглянувшись с Мастером, они тихо разошлись в разные стороны и медленно стали приближаться. Набросив на себя заклинание Видения, случайно найденное в одной из книг библиотеки Блэков, Гарри увидел, что существо мертво. Вернее, никогда не было живым. Серебристые защитные плетения на стенах зала были целыми, лишь кое-где были повреждены. Неслышно подходя ближе, они разглядели длинную костистую шею, поджатые под иссохшее туловище кривоватые несимметричные лапы. Свернувшееся в клубок существо было размером с гиппогрифа или фестрала, почерневшие от времени и пыли крылья укрывали его лишь частично, кое-где кожа перепонок прогнила и зияла дырами. Снейп шел мягко, тихо, осторожно наступая на пятку. Спина выпрямлена, подбородок поднят – все тело собрано и подвижно. Поттер с другой стороны чуть пригнулся и присел, горизонтально, плоско ставя стопу на доски пола. Зеленые глаза встретились с черными. Держа палочку наготове, Гарри смотрел, как Снейп приближается к существу и вертит палочкой, накладывая чары. – Отбой, опасности нет, – сказал Снейп, закончив и повернувшись к ученику. – Хотя должен признать, меры предосторожности были не лишними. – Это. Что. Такое? – отчеканил Гарри. – Какого хрена эта штука делает в подвале в тренировочном зале? – Похоже на творение чьих-то не особенно умелых, но беспокойных ручек, – проворчал тот, окинув взглядом тварь. – Это неудачный образец поднятия нежити. По такому принципу оживляют больших тварей, и чаще всего, чем крупнее зверь, тем дольше он может перенести спячку. – Надеюсь, вы не хотите сказать, что оно в спячке? – подозрительно спросил Гарри. – Эта тварь не проснется, ритуал был проведен неправильно, иначе он бы уже давно проснулся, – покачал головой Снейп. – М-да… – протянул Гарри. – И давно, интересно, эта красота тут обретается? Кричер, когда Вальбурга закрыла зал? – Был год, когда умер хозяин Орион. Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить гобелен, но потерпел неудачу. – Семидесятый, – внезапно сказал Мастер. – Значит, почти тридцать лет, – заключил ученик, приняв как данность странную осведомленность зельевара. – Это что, вариация инфери? – Не совсем, – усмехнулся Снейп. – Вариация костяного дракона. К счастью, не очень хорошо выполненная. Гарри подошел поближе и присел на корточки рядом. Тело существа казалось сшитым из разных кусков, из-за этого лапы были разными, а туловище выглядело залатанным из-за наслоения разных кусков плоти, сращенных вместе заклинаниями. Голова, кажется, принадлежала фестралу. – Мне уже интересно, кто из Блэков увлекался поднятием костяных драконов на досуге, – хмыкнул Поттер. – Вам не нужна эта туша? – Зачем? – недовольно спросил зельевар. Гарри пожал плечами. – Мало ли. Эванеско! – короткий властный взмах палочки, и существо исчезло. Обведя взглядом зал и убедившись, что больше сюрпризов старая Вальбурга не оставила, Гарри обернулся к Мастеру. – Итак, начнем, – произнес тот, включая преподавательский тон. Шелестящий зловещий тон его голоса прекрасно подходил под обстановку зала. – Боевая магия – это сложное искусство, включающее в себя несколько важных компонентов… Гарри слушал очень внимательно, не сводя глаз с Мастера, который кратко рассказывал о сложнейшей отрасли магии, требующей исключительной подготовки и концентрации. Мастер же, глядя в посуровевшее изменившееся лицо ученика, мельком подумал, что это мог бы быть его собственный сын, сложись все немного иначе в самом начале. – Теорией мы будем заниматься отдельно, помимо этого нужно будет уделить внимание тренировке памяти, концентрации и переключения внимания, но это все потом. Поттер, – Мастер выделил голосом фамилию ученика, увидев, как остекленели его глаза. Однако секунду спустя тот прожег его зеленым взглядом и почти слово в слово оттарабанил последнюю сказанную учителем фразу. – Я слушаю вас. Слышу и запоминаю, – веско, но без высокомерия сказал Поттер. – Перед вами противник. Оборотень. Тактика. Гарри замешкался на секунду, затем, подумав, заговорил: – Чаще всего полагаются на звериную ипостась и скорость. Пытаются сбить с ног и разорвать противника. Нельзя подпускать близко. – Какие заклинания будете использовать? – почти мягко, но с затаенной угрозой спросил Мастер. – Отталкивающие. В крайнем случае – щитовые. – В каких крайних случаях? – Если он уже прыгнул. – Почему не оглушающие? – Они исключительно твердолобы, – криво усмехнувшись, сказал Гарри, вспоминая, как удивился в первый раз, когда бешеная зверюга стряхнула его чары, как воду. – Что значит «твердолобы»? – разозлился Снейп. – Вы все так же… – Глупы, как ваш отец, – подхватил Гарри. – Здесь нет баллов, чтобы вы их сняли, Мастер. Я прошу прощения. Оборотни имеют повышенный иммунитет к оглушающим заклятиям, в лучшем случае получится лишь на несколько секунд задержать противника. – А в звериной ипостаси и в начале лунного цикла этот иммунитет повышается, – кивнул Снейп. – Вперед! Он взмахнул палочкой и перед Гарри прямо из воздуха соткался бегущий оскаленный оборотень, грязный и оборванный. «Начало цикла», подумал Гарри, шарахнувшись в сторону и метнув в зверя Конфринго: это было первое, что пришло в голову. Перекатившись вбок, он замер на одном колене, глядя, как приближается разъяренный Мастер. – Надеюсь, вы помните, о чем мы говорили минуту назад? – прошипел он. – Отталкивающие или щитовые, а не стихийная магия, тем более выполненная так небрежно. – Прошу прощения, Мастер, – ровно ответил Гарри, поднимаясь на ноги. – Я не успел отреагировать. – Ещё раз! – Оборотень с рокочущим утробным рыком снова несся к Гарри. Тот шагнул в сторону и четко проговорил Депульсо. Волк взвизгнул и откатился в сторону, а затем исчез. – Зачем отходите в сторону? – Привычка, – пожал плечами Гарри. – И если заклинание не сработает, можно выиграть пару секунд на то, пока противник скорректирует курс. – И часто у вас заклинания не срабатывают? – прищурился и зло спросил Снейп. – Достаточно часто, чтобы выработать привычку откатываться в сторону. Гарри стоял прямо, не глядя на зельевара, и не заметил, как тот едва уловимо покачал головой. – В чем-то вы правы, выиграть небольшое время, пока противник скорректирует курс, можно, и, в принципе, в данном случае вы поступили интуитивно верно, встреченное «в лоб» отталкивающее заклинание могло лишь замедлить скорость, но не инерцию. Посланное под углом, заклинание отбрасывает противника в другую сторону и с большей вероятностью может сбить с ног. Почему вы используете вербальную форму заклинания? – Оно сильнее с вербализацией. – Оно не становится сильнее, если вы будете его орать во всю глотку! – зло прошипел Снейп. – Вам не хватает концентрации, поэтому ваша невербальная магия слабее. – Давайте попробуем ещё раз, – произнес Гарри, чуть размяв шею и расслабив напряженные мышцы. Снейп молча взмахнул палочкой. Злые глаза полыхнули зеленью, когда Поттер наотмашь рубанул палочкой снизу вверх. Оборотень отлетел в сторону, но заклинание не сбило его с лап. – Ещё раз, – скомандовал Поттер. Несколько раз он пытался невербально оттолкнуть волка, но так же сильно, как в первый раз, у него не получилось. Видя, что нахохлившийся, напряженный Поттер начинает закипать, Снейп жестом остановил его и встал прямо напротив ученика. – Вы зажаты и перенапряжены. Мышечное напряжение не поможет вам сконцентрироваться и силы заклинаниям не добавит, – сказал он. Порывшись в карманах мантии, он вытащил откуда-то несколько круглых красновато-коричневых бусин. Левитировав их на пол, Мастер по очереди трансфигурировал их, увеличив в размере. – Вы должны четко визуализировать действие заклинания. Не представлять, как вы толкаете камень, а видеть, как он катится, – короткий взмах и каменный шар с грохотом влетел в стену и отскочил. Гарри дернулся от неожиданно громкого грохота и был уверен, что стена не выдержит. На стене не осталось даже следа. Мастер вернул камень на место. – При этом вы можете сознательно выбирать силу воздействия. Снейп быстро взмахнул палочкой дважды: один камень медленно покатился к стене, а другой с таким же оглушительным грохотом ударился в стену. – В момент исполнения заклинания напряжена только кисть. Локоть, предплечье и плечо свободны. Поттер попробовал повторить жест Мастера, но камень только откатился немного лениво назад и замер в нескольких метрах. – Расслабить плечо! – чуть повысил голос Снейп. Гарри, закрыв глаза, резко опустился на пол, сел на колени и склонил голову. Зельевар едва удержался от того, чтобы броситься к нему. На секунду ему показалось, что несносный Поттер опять решил красиво хлопнуться в обморок. Гарри размял шею, не открывая глаз, и начал растирать мышцы одной руки, поднимаясь от запястья к плечу. Рукав мантии был слишком узкий, и парень сбросил мантию с плеч, а затем и рубашку, словно забыв о присутствии Мастера. Снейп сдержал вздох, когда разглядел на груди Поттера отчетливый след когтей, идущий от правой ключицы до солнечного сплетения. Стала понятной привычка отскакивать с дороги бегущего оборотня и швырять в него огнем. Несмотря на человеческий разум, слишком большая часть в них была звериной, и эта часть боялась огня. Парень методично мял руку с отстраненным выражением на лице. Мастер с легким интересом изучал тело ученика. Поттер был тощим и жилистым, и, казалось, состоял из костей, кожи и сухих ремней мышц. Ему не хватало живого веса, массы – для своего роста он был чересчур худым, хотя и не выглядел астеником. Черные непослушные волосы начинали завиваться на кончиках, хотя и были довольно короткими. Зябко поежившись, Поттер вздрогнул. Плечи и торс покрылись гусиной кожей, и он вдруг принял упор лежа и стал отжиматься. Привычно и легко дойдя до двенадцати, парень поставил колено на пол и, оттолкнувшись от пола, одним плавным движением встал и открыл глаза, встретив пристальный взор Мастера. Посмотрев на камень долгим изучающим взглядом, он поднял руку с палочкой. Постоял, опустил руку. Снейп молча наблюдал за ним, не шевелясь, скрестив руки на груди. Поттер снова вскинул руку, уже более мягко. – Лучше, – тихо отметил Мастер вслух. – Ещё раз. Гарри уронил запястье, прошелся ещё раз пальцами от плеча до самой кисти, поболтал и вскинул, снова жестко, резко. Поморщился от судороги, прошившей уставшие от напряжения мышцы. Снейп быстро шагнул к нему и сдавил плечо железной хваткой. – Над этим надо работать, – сказал он, разминая сухими мягкими ладонями сведенную судорогой руку. Поттер чуть морщился от боли, на его лице ходили желваки, но он молчал. Закончив, Мастер отступил обратно. – Проблем больше, чем я надеялся, но ничего. Это решаемо, – констатировал зельевар. – Попробуй ещё раз. Вздохнув, Гарри сосредоточенно посмотрел на шар, поднял руку и коротким движением палочки бросил невербальное заклинание. Камень энергично сдвинулся с места и, стукнув в стену, отскочил обратно. – Хорошо, – резюмировал Снейп, глядя на разгладившееся лицо Поттера. – На сегодня хватит. – Я не устал, – запротестовал тот. – «Сбросить излишки» не значит «работать до изнеможения», – с раздражением сказал Мастер, левитировав Поттеру отброшенную рубашку и мантию. Тот подхватил их, но надевать не стал. – Идем. Вслед за зельеваром Гарри вышел из тренировочного зала, взмахом руки прикрыв тяжелые створки дверей.