Вечный огонь

Выныривая из бредовых видений в реальность, Гарри слышал мерное дыхание соседей и бесконечное невыносимое течение времени. Когда настал рассвет, Гарри с облегчением вздохнул, чувствуя, как слабость отступает, и тут же зашелся кашлем. Кое-как собравшись, он словно в трансе дошел до Большого зала и опустился на лавку за гриффиндорским столом. Еда не вызывала аппетита, но очень хотелось пить. Осушив второй бокал яблочного сока, Гарри почувствовал облегчение. Когда Северус нашел глазами Поттера, сердце ухнуло в пятки. Не обращая внимания на изумленные взгляды, Снейп торопливо вышел из-за преподавательского стола и направился к мальчишке. Тот выглядел кошмарно, судя по нездоровому цвету лица, нетвердым движениям и рассеянности, вчерашнее бдение на берегу озера аукнулось ему самым неприятным образом. – Мистер Поттер, дайте руку, – сухо попросил Мастер, и когда Гарри вяло поднял вверх слабую ладонь, взял её за запястье и нащупал пульс, а свободной рукой коснулся лба. Мальчишка пылал, жар чувствовался так ясно, что не было необходимости касаться кожи, чтобы почувствовать это. – Вы принимали зелье вчера вечером? – четко спросил зельевар. Поттер заторможено кивнул спустя несколько секунд. Намного позднее, чем это сделал бы здоровый человек. – Мисс Грейнджер, отнесите вещи мистера Поттера в общежитие, – распорядился Снейп и обратился к Гарри. – Вам необходим отдых и надлежащий уход. Идемте. Северус отвернулся и сделал несколько шагов, как кто-то за спиной вскрикнул. Успев повернуться в последний момент, он увидел, как белый, как полотно, парень оседает на пол. Какая-то сила швырнула его вперед, и, падая на колени, он успел подхватить Гарри, не дав удариться о камень. Гриффиндорцы ахнули и зашушукались. Ругнувшись, Северус подхватил Поттера на руки и едва ли не бегом поспешил отнести его в Больничное крыло. О том, что он маг, он вспомнил на втором этаже. Опустившись на колено и прижав ношу к груди, он вытащил палочку и поднял мальчишку в воздух. Мадам Помфри нисколько не удивилась влетевшему в палату Снейпу, приняла пациента и взялась за осмотр. Северус почувствовал, как темнеет в глазах, и упал в заботливо придвинутое медсестрой кресло. – Что с ним, Северус? – над плечом встревожено проговорила МакГонагалл. – Воспаление идиотизма, как всегда, – съязвил тот дрожащим голосом. – У него воспаление легких, – возвестила Поппи. – Пара дней и поставлю на ноги. – Что произошло? – настойчиво спросила директор. – Я же просила вас, Северус! – Спасибо, я помню, – раздраженно рявкнул зельевар. – Я не нянька и бегать за мальчишкой не собираюсь. И уж тем более таскать его каждый раз в Больничное крыло! – Что с ним? – в распахнутые двери палаты ворвалась запыхавшаяся Гермиона, ещё более встрепанная, чем обычно. – Мисс Грейнджер, идите на занятия, – неприветливо бросил Снейп, не повернув головы. Мадам Помфри переодела мальчишку в пижаму и накрыла одеялом, а затем ушла к себе в кабинет за лекарствами. – Может быть, вы знаете, что произошло, мисс Грейнджер? – вкрадчиво спросила МакГонагалл. Гермиона с виноватым лицом посмотрела на Гарри и покачала головой. – Он не говорил, почему он так себя ведет. Я пыталась достучаться до него, но… – девушка шмыгнула носом и отвела глаза. – Вчера после зельеварения он просидел весь день у озера. – Северус! – в голосе МакГонагалл прозвучала угроза. Снейп зарычал и вскочил на ноги. – Поттер вчера на занятии заработал Тролля вполне заслуженно. Его заторможенность и невнимательность тому виной. После урока я оставил его и попытался выяснить, в чем дело, но мальчишка смотрел сквозь меня и не слышал ни слова, – от сдерживаемой злости Северуса едва не трясло, он шипел, как змея, выплевывая каждое слово. – Откуда я знаю, что творится в его лохматой башке? С меня довольно, я… Снейп замолчал на полуслове. Глаза Грейнджер полезли на лоб, МакГонагалл недоуменно уставилась на профессора. Тоненькая ниточка обета на запястье нагрелась и жгла кожу. Ты меня не бросишь. – Господи, какой я кретин, – пробормотал он, опускаясь без сил в кресло. Мадам Помфри вернулась, принеся с собой несколько флаконов, и влила их содержимое в Гарри, находящегося в беспамятстве. – Профессор, в чем дело? – строго спросила МакГонагалл, поправляя очки на носу, но Снейп только отмахнулся. – Ни в чем. Мисс Грейнджер, вас освободили от уроков? Поттер никуда не денется отсюда, и вы сможете навестить его в любое другое время. Гермиона неуверенно кивнула и вышла, оставив педагогов одних. – Северус, в чем дело? – с нажимом, теряя терпение, повторила директор. – Ты ведешь себя очень странно, слишком странно даже для такого… – Урода, как я? – сухо спросил Снейп. – Ничего странного не вижу. – Я не это хотела сказать, ты знаешь. – Поппи, когда он придет в себя? – Возможно, после обеда, часам к четырем. Северус кивнул и, устало потерев глаза, вышел из палаты. Директор покачала головой, переглянувшись с мадам Помфри. – Мужчины, – снисходительно улыбнулась медсестра. – Вечные тараканы в голове. Обет пульсировал теплом весь день, напоминая о себе. Раздраженный и злой Северус едва сдерживался, раздавая замечания всем подряд. Из всех групп только когтевранцы кое-как справлялись с заданиями, у остальных в голове гулял ветер. Опустошая четвертый котел за одно занятие, Снейп едва не взвыл и с трудом промолчал, уничтожая провинившегося взглядом. Мальчишка едва не угробил себя по собственной глупости. Это так похоже на него. В школе это занятие было для него практически хобби, ежегодно влезая во все директорские аферы, во всех стычках и конфликтах неизменно торчала его вихрастая макушка, а все замечания и наказания проходили мимо его сознания. После года скитаний на него смотрел совсем другой человек, и казалось, что тот взбалмошный гриффиндорец канул в прошлое, как в Лету. На самом деле он никуда не исчез. В обеденный перерыв Северус заглянул в Больничное крыло и посмотрел на разметавшегося во сне Гарри. Цвет лица стал лучше, температура спала, но тревожная морщинка на лбу осталась. Укрыв его одеялом, Снейп присел на край и провел рукой по его волосам. – Ты сильный. Ты справишься, – едва слышно сказал ему Мастер. – Ты всегда справлялся. И, раз ты этого хочешь, я тебя не брошу. Обет сжал запястье плотнее и снова стал невидимым. Склонившись над парнем, Снейп коснулся губами его лба и, отстраняясь, увидел, что серебристых искорок в непослушных прядях стало больше. Шепотом выругавшись, он поднялся и неслышно вышел. Занятия у него в этот день заканчивались в половину шестого, и, как только последний пергамент лег на его стол, а студенты с облегчением выскочили за дверь, Северус вздохнул и, приведя класс в порядок парой взмахов палочки, направился к ученику, который должен был прийти в себя. Шагая по коридорам, Снейп понимал, что дальше так продолжаться не может. Если оставить все, как есть, то велика была вероятность того, что Поттер нарвется на какую-то неприятность и будет лезть на рожон до тех пор, пока его не прибьют. Гарри не спал, глядя пустыми глазами в потолок. Услышав шаги, он повернул голову на подушке и улыбнулся одними уголками губ. – Добрый вечер, Мастер. – Добрый вечер, – ответил тот, придвигая ближе кресло и садясь в него. – Ты… – Дайте угадаю: кретин? – Ну, почти. Ты идиот. – Поттер слабо улыбнулся и засмеялся. Северус тоже улыбнулся и, протянув руку отвесил ему легкий подзатыльник. – Вся школа наблюдала, как я тащил тебя на руках из Большого зала, когда ты решил хлопнуться в обморок. «Как невесту», прозвучало в голове Северуса. – Извините, я больше не буду. – Не будешь, – подтвердил Снейп. – Как только мадам Помфри вылечит тебя, я загружу тебя работой и заданиями, так, что тебе думать будет некогда, не то, что творить глупости. Ну, вот объясни мне, какого черта лысого тебя понесло на озеро? Северус старался говорить мягко, но Поттер все равно перестал улыбаться и перевел взгляд в потолок. Не дождавшись ответа, он вздохнул. – В общем-то, зачем я спрашиваю, и так ведь знаю. А ты, упрямый баран, будешь молчать до последнего. Поттер кивнул и прикрыл глаза. – Прекрати это, пожалуйста. Поговори с кем-нибудь, не хочешь говорить со мной – поговори с тем, кому доверяешь. Мисс Грейнджер проявила недюжинное терпение и заботу о тебе. У Гарри защипало в глазах, и ему страшно захотелось ответить, но горло перехватило судорогой и стало трудно дышать. – Отдыхай, выздоравливай, – тяжело вздохнув, сказал Северус, вставая. – Несмотря на мое отношение к гриффиндорцам, мисс Грейнджер, как мне кажется, вполне надежная и хорошая девушка. Когда стих звук шагов и шорох мантии исчез за дверью палаты, Гарри свернулся клубком на кровати и зарылся в одеяло. Через день мадам Помфри выпустила своего пациента, и тот вернулся на занятия. Чувствуя на себе пристальный взгляд Мастера, Поттер всеми силами изображал бурную деятельность и заставлял себя улыбаться, хотя настроение его мало отличалось от того безразличного состояния, в котором он находился весь прошлый месяц. Снейп возобновил все занятия, и если с зельями ещё дело шло кое-как, то дуэли проходили из рук вон плохо. Гарри падал в измождении через час, и даже восстанавливающие и укрепляющие зелья, вливаемые в парня пинтами, не помогали. С каждым днем сомнения все больше завладевали Северусом, и тревога за мальчишку не проходила ни на минуту. Прекрасно зная причину, почему он молчит и замыкается, Снейп не мог найти в себе силы шагнуть навстречу. Где-то в середине марта на занятии у седьмого курса Поттер, в очередной раз по невнимательности бросивший в котел что-то не то, шарахнул по столу кулаком и, сквозь зубы извинившись, бросился вон из класса. Зельевар проводил его мрачным взглядом, догадываясь о причине. Когда через несколько минут эхом принесло хлопок и грохот, студенты вскочили со своих мест, но профессор остудил особенно горячие головы. После года вооруженного противостояния они привыкли к тому, что странный шум, как правило, является началом стычки. Под конец урока Поттер вернулся за вещами, чуть побледневший и взъерошенный. На памяти Северуса, его ещё не настигали приступы в школе, да ещё и на уроках. В пятницу утром домовик принес Гарри записку, написанную знакомым мелким убористым почерком. В ней было указано время и место. Подходя к покоям декана Слизерина, Поттер нервничал. Пытаясь припомнить, что он мог натворить за последние две недели, прошедшие со дня выписки, Гарри потерпел неудачу. Тот всплеск, заставший его посреди урока, не был таким уж удивительным явлением, учитывая, что после победы не прошло и года, а процесс стабилизации ядра мог затянуться и на несколько лет. Постучав в дверь, он услышал негромкое приглашение войти. Снейп стоял спиной к двери, вглядываясь в пейзаж за волшебным окном. Несмотря на слякоть на улице, мелкий дождь и середину марта, пейзаж зеленел под ярким солнечным светом и чем-то напоминал итальянские картины. – Закройте дверь, Поттер, – тихо сказал он, не поворачивая головы. Правая рука его лежала на шее, поддерживаемая за локоть левой. Гарри закрыл дверь, и пронесшееся над его плечом заклинание заперло массивный засов на ней. Повернувшись к профессору, собравшийся съехидничать что-то Поттер замер с открытым ртом. Утомленным, покорным взглядом Северус смотрел на ученика и медленно расстегивал пуговицы на рубашке. Расправившись с последней, он поманил его движением головы: – Иди ко мне. Ошеломленный Гарри сделал один нетвердый шаг, а затем опомнился: – Вы не обязаны… я… я прошу прощения… – Иди сюда, – твердо сказал Северус. – Иди. Поттер подчинился. Приблизившись, он посмотрел на сухие тонкие губы зельевара, затем скользнул взглядом по шее, груди и вернулся к губам. Голубая венка под кожей заметно пульсировала, но в абсолютной тишине Гарри и так слышал, как бешено колотится сердце мужчины. Мужчина оттянул пальцами ворот рубашки, обнажая чувствительное место на шее, и шепнул: – Пожалуйста… Когда ласковые губы коснулись кожи, а руки легли на талию под рубашкой, Северус с тихим стоном прильнул к нему. Вдруг стало так легко и просто, словно с плеч упала какая-то невероятная тяжесть, и он зарылся носом в короткие черные волосы, вздрагивая и выдыхая в самое ухо. Горячие жадные ладони скользнули вверх, к плечам, с мягким шелестом на пол упала черная мантия и рубашка, и в полумраке засветились узкие острые плечи и выступающие ключицы. Гарри порывисто сжал мужчину в объятиях и, как в танце, подвел к расстеленному перед камином ковру. Пара взмахов кистью – и огонь в камине вздохнул свободнее и затрещал веселее, а ковер стал чище и пушистее, чем раньше. Текуче и плавно любовники опустились на мягкий ворс перед каминной решеткой, чувствуя, как вязко движется время вокруг, заглушая все звуки, кроме оглушительного ритма сердца. Гибко, как змей, Северус выскользнул из кольца рук и помог Гарри скинуть рубашку, затем оба избавились от обуви и оставшейся одежды. Поттер, прикрыв глаза, трепетно и легко провел пылающими и дрожащими пальцами по лицу Северуса – от линии волос на лбу до подбородка, и дальше вниз, по шее к бледной груди и животу. По коже зельевара от этого прикосновения растекалось тепло, обволакивая каждую клеточку тела, и легкое покалывание подсказало ему, что это было волшебством, невербальным согревающим заклятьем. Мальчишка не открывал глаз, и, как заколдованный, покрывал легкими бездумными поцелуями губы, плечи и руки Северуса, щекоча частым прерывистым дыханием темнеющие на груди соски. Мужчина, зарываясь тонкими пальцами в непослушные вихры, пытался дозваться его, тихим шепотом повторяя его имя, но мальчишка не слышал. Ласковый язык коснулся бусинки соска, и Северус вдохнул, невольно подаваясь навстречу прикосновению, а когда горячие жесткие пальцы, скользнув по бедру, впились в ягодицу, из горла вырвался полувздох-полустон. Казалось, воздух дрожит и искрится вокруг от жара сплетенных тел и дыхания, и нервные окончания стали такими чувствительными, что, казалось, с них обоих сняли кожу. Северус гладил мальчишку прохладными узкими ладонями, Гарри исступленно и нежно целовал худое некрасивое тело, и каждый вздох льнул к коже, как тончайший шелк. Он выгнулся и судорожно вздохнул, когда жадные ласкающие губы сомкнулись вокруг головки члена, истекающего полупрозрачной смазкой. Пальцы сами запутались в черных волосах, а колени, вздрогнув, чуть разошлись в стороны. Гарри огладил его бедра, скользя языком по упругому горячему стволу, затем потеребил сосок властной рукой, и растворившийся в ощущениях Северус не заметил, как у нежного входа оказался влажный скользкий палец, легко нырнувший внутрь. Ахнув, он хотел отстраниться, но Гарри удержал его и пощекотал языком уздечку под головкой, отчего Северус всхлипнул и сжал в кулаках вихры на затылке мальчишки. Легкими движениями палец погладил мягкие стенки, затем вошел чуть глубже и коснулся бугорка простаты. Зельевар протяжно охнул, зажмурившись, сжался от неожиданности и вскоре расслабился, отдаваясь пылкой ласке парня. В колечке мышц оказался второй палец, а потом и третий. От ощущения губ на члене и сладкого удовольствия, волнами растекающегося по телу от скользящих пальцев в заднице Северус жмурился и шумно дышал, наслаждаясь каждым прикосновением. Гарри, выпустив член мужчины изо рта, чуть сжал соски зубами, тут же зализывая прикушенные места, и прижался головкой своего члена ко входу, поочередно вытащив пальцы. Когда головка оказалась внутри, Северус испугался и зажался. – Тише, все хорошо, – хрипло сказал Гарри, склоняясь над ним и целуя в уголок губ. – Не бойся. Под жаркими ласковыми ладонями зельевар расслабился и лишь удивленно вздохнул, приняв член в себя до конца. Гарри замер над ним и касался легкими поцелуями бледной кожи, покрытой испариной. Камин трещал и шипел смолой, играя отблесками на фарфоровой матовой груди и плече Северуса. Дождавшись, пока он привыкнет к непривычному ощущению наполненности, Гарри потянул зельевара на себя, обнимая за талию, и сел, оперевшись спиной о стоящее за ним кресло. Северус, оказавшись на коленях у Поттера, охнул, когда смена положения отозвалась тупой болью где-то внутри, но когда поймал взгляд завороженных им зеленых глаз, в которых отражались блики пламени, забыл обо всем. На лице мальчишки играл румянец, волосы растрепались, а на виске блестели капельки пота, и зацелованные потемневшие губы были призывно приоткрыты. Северус склонился вперед, ощущая в себе пульсирующий кровью член Гарри, и запечатлел поцелуй на его губах. Пока по телу бродили жадные руки Поттера, Северус наслаждался теплом его тела и настойчивыми поцелуями, а когда Гарри, крепко обняв за талию, приподнял его бедра и мягко насадил на член, зельевар вздрогнул, и из его груди вырвался стон со всхлипом. – Тебе больно? – перепугался Гарри, а, подняв глаза на его лицо, запрокинутое к потолку, увидел дрожащие на ресницах слезы. – Прости… – Не больно, – срывающимся шепотом прервал его Северус, быстро положив пальцы на губы мальчишки. Улыбнувшись как-то горько и виновато, он добавил: – Не знал, что это может быть приятно. В груди у Поттера сердце ухнуло вниз, но Северус, улыбнувшись светлее и мягче, уперся руками в плечи мальчишки и сам плавно привстал и снова опустился на колени Гарри. Слезинка, сорвавшаяся с ресниц, блеснула в воздухе отраженным пламенем огня и упала на грудь парня, и зельевар быстрым движением ладоней смахнул непрошеную влагу с глаз. Чуть снизу вверх Гарри глядел на мужчину потрясенным и тревожным взглядом, поглаживая робкими пальцами его ягодицы и бедра, пока Северус двигался, доставляя им обоим удовольствие. Боясь нарушить хрупкое равновесие, он осторожно скользил ладонями вверх по прямой спине и узкой талии зельевара, задевая соски и слыша вздохи, прорывающиеся сквозь закушенную губу. Встретившись взглядом с горящими антрацитовым огнем глазами Северуса, Гарри с шипением втянул воздух сквозь зубы, справляясь с накатившей вдруг страстью. Тот прикрыл глаза и с загадочной полуулыбкой приподнял подбородок, тряхнув длинными черными прядями, и Гарри, не выдержав, со стоном впился пальцами в мраморные белые бедра и рванулся навстречу, опираясь на кресло за спиной и согнутые в коленях ноги. Их стон почти слился в один неделимый вздох, и искра, тлевшая между ними, наконец, вспыхнула ярким пламенем. Властная ладонь сомкнулась на налившемся кровью члене, а вторая зарылась в длинные волосы, ускорившийся ритм сердцебиения и дыхания стремился к унисону. Они двигались вместе, в древнейшем ритуале сплетая сердца и души, тела и чувства, не замечая, как гудит воздух вокруг них, скрепляя несказанные вслух клятвы, освобождая от недомолвок и секретов, благословляя незримую нить, соединяющую двоих. Им казалось, что вокруг разгорается незримый огонь, опаляющий жаром кожу и разъедающий глаза дымом, и в какой-то момент весь мир исчез для них в белой вспышке, оставив приходить в себя и тяжело дышать холодным воздухом подземелий, дрожать от пережитых чувств и сцеловывать улыбки с лиц друг друга. Томная усталость перекатывалась по телу, и никому из них не хотелось открывать глаза. Гарри, шевельнув пальцами, наложил очищающее и обновил согревающее заклятие, затем, вздохнув, уложил любовника на мягкий ковер и улегся рядом. Огонь в камине почти догорел, и комната терялась во мраке, холодок подбирался к спине и гулял по ногам, и Гарри, подняв ладонь в воздух, призвал плед из спальни декана. Темно-зеленое покрывало, лениво взмахнув углами, словно огромный скат, ткнулось в подставленную ладонь, и Поттер укрыл их обоих, лежащих у камина, пледом, и, уткнувшись носом в шею зельевара, провалился в безмятежный спокойный сон. – Доброе утро! – Заткнись. Северус, поморщившись, потянулся и сел, поперхнувшись стоном. Задница горела, мышцы ног и спины ныли так, словно вчера он обошел весь Запретный лес, не присев ни на минуту. Наглая довольная рожа Поттера рядом раздражала. Солнечный свет, льющийся из заколдованного окна, раздражал. Собственное помятое сонное лицо в отражении в зеркале и томная усталость в теле тоже раздражали. – Ты в порядке? – спросил Гарри, вылезая из душа и по-собачьи встряхивая головой, отчего по всей комнате разлетелись ледяные брызги. – Я смотрю, собачьи манеры твоего крестного передаются по наследству, – едко сказал Снейп, поджимая губы и вздрагивая от холодных искр на нагретой камином коже. Поттер не обиделся и пожал плечами, вместо ответа прижимаясь губами к выступающему шейному позвонку на спине Северуса. Тот вздохнул от неожиданности и, к собственному удивлению, перестал сердиться. – Так ты в порядке или нет? – Все просто отлично, а теперь выметайся из моей ванной и дай мне принять душ! – проворчал Снейп, выталкивая Гарри за дверь, пока тот ухмылялся. – Я закажу завтрак, – от появившегося на лице Поттера выражения Северусу снова захотелось его убить. Вставая под горячие струи воды, Снейп потянулся снова и блаженно улыбнулся. Несмотря на некоторые неприятные ощущения наутро, это была чертовски хорошая ночь. Закрыв глаза, зельевар задумчиво и осторожно касался шеи, плеч, груди там, где их касались губы любовника. Ему казалось, что в подземельях стало гораздо теплее, чем обычно – хотя на улице все ещё шел дождь, а камин, в котором угли уже покрывались седым серым пеплом, совсем не грел. Выходя из душа, Северус взглянул в чуть запотевшее зеркало и отметил, что отличный секс и хороший сон определенно влияют на цвет кожи и самочувствие положительным образом. Поттер, неаристократично прихлебывая из огромной кружки кофе, стоял в гостиной, уткнувшись носом в книжный шкаф, явно выбирая книгу для чтения. Северус хмыкнул: шкаф был доверху набит весьма специфическими трудами по зельеварению, и далеко не все книги были написаны на английском. Услышав смешок за спиной, Гарри не повернулся, с хлюпаньем глотнул ещё кофе и схватил темномагический трактат об использовании субстанций тела в ритуалистике и зельеделии. – Крайне любопытный выбор, – прокомментировал Снейп из-за его плеча, подхватывая с подноса чашку с чаем. – Ты знаешь, что это запрещенная книга? – Она стоит у тебя на полке, не прикрытая ни другими книгами, ни иллюзиями, вообще ничем, значит, ты не боишься, что кто-то узнает её, либо все уже знают, что находится в твоем книжном шкафу, – парировал Гарри, опускаясь в кресло и раскрывая трактат на первой странице. – Ты читал её? – Не всю. Там есть пара глав, очень хорошо раскрывающая почти все аспекты реакций с кровью волшебников и магических существ. Правда, это всего лишь пятнадцатый век, и в те времена ещё не все законы зельеварения были открыты, так что там есть неточности. – М-м-м, – восхитился Поттер, жуя тост и не отрываясь от оглавления трактата. – Тут не только реакции с кровью описаны! – Я в курсе, – сухо ответил Снейп. – Не заляпай страницы. Это одна из первых копий с оригинала. – Кто автор? – Можно подумать, тебе есть какая-то разница. – Есть. Так кто? – Один ирландец, Соэрли МакГради. – М-м-м. Судя по выражению лица, Поттеру это имя не сказало ни о чем. Но то, как разгладилось его лицо, когда мальчишка углубился в книгу, забыв о стынущем кофе, Северуса приятно удивило. – Поттер! Мальчишка промолчал, сделав вид, что не слышит. – Поттер, хватит делать вид, что читаешь. – Ты что-то сказал, Северус? – как ни в чем не бывало, невинно ответил Гарри. – У вас проблемы со слухом, мистер Поттер? – елейно спросил Снейп. Ни для кого из них не было тайной, что собеседник искренне наслаждается перепалкой. – Да, иногда докучают. Знаете ли, из-за ветра в голове у меня постоянные простуды, – в тон ему отозвался Гарри, отвлекаясь от книги и запихивая в рот остатки тоста, забытого в руке. – Позавтракай как следует, потом почитаешь. Гарри проницательно и пристально посмотрел на Северуса, но тот вернул ему взгляд, и Поттер в ответ тепло и обезоруживающе мягко улыбнулся. Отложив трактат, мальчишка взялся за вилку и начал уминать омлет. Будничность их утренней перепалки была такой естественной, что им обоим показалось, что так было всегда. Словно никогда и не было месяцев напряженного молчания и апатии. Словно они всегда просыпались, сплетясь руками, словно каждый день завтракали вместе. Удивительное спокойствие внутри разливалось уверенным теплом, похожим на пляшущий в камине огонь. В улыбающемся взгляде зеленых глаз Северус читал ту же умиротворенность и нежность, которые ощущал сам, и это было непривычно. Вилка со звоном упала в тарелку, и Гарри опять потянулся к книге. «Манер никаких», – мелькнуло в голове у зельевара, но когда Поттер медленно, задумчиво облизал мягкие губы, Снейп забыл, о чем думал секунду назад. Опять углубившись в трактат, парень взъерошил блестящие черные волосы, отчего они стали ещё больше похожими на воронье гнездо, и замер, скользя глазами по строчкам. Откинувшись в кресле, Северус наблюдал за мальчишкой. Он выглядел отдохнувшим и совершенно безмятежным. – Ты собираешься читать её здесь весь день? У меня дела, да и тебе тут, по-хорошему, делать нечего. – Я бы взял её, кстати, ты не против? – на лице у Поттера была неповторимая смесь сомнения и просьбы, словно он сильно сомневался в положительном ответе. – И что у тебя за дела? Гарри явно прикусил язык после вырвавшегося вопроса, и Северус не преминул язвительно ответить колкостью: – Докладывать тебе о своих делах я не собираюсь. – Прости. – Книгу возьми. Только прикрой чем-нибудь, а то вопросов не оберешься от твоей Грейнджер. С Гермионой, кстати, после Больничного крыла Гарри помирился, и общался почти так же, как и всегда, обходя стороной лишь одну тему: Рона. Начавшая беспокоиться об экзаменах, она проедала мозги Уизли, и иногда обсуждала с Гарри некоторые вопросы, стараясь, чтобы Рон не застал их вместе в библиотеке. Поттер просветлел лицом и улыбнулся, благодаря, отчего у Северуса дрогнуло сердце. Поттер благодарил так, словно ему не книгу одолжили, а признались в вечной любви. От мысли о вечной любви сердце зашлось набатом. Снейпу показалось, что его щеки запылали от всколыхнувшегося волнения, и он молился Мерлину, чтобы это было не так. Они поднялись из своих кресел почти одновременно, глядя друг на друга; Северус – тревожно и нерешительно, а Поттер – горячо и порывисто, кусая губы. – Северус… – Я… – они заговорили вместе, и оба замолчали. Гарри, на секунду замерев, твердо шагнул ему навстречу и крепко обнял. Снейп обнял его в ответ, зарывшись тонкими пальцами в черные вихры. – Я люблю тебя, Северус, ты же знаешь об этом, – тихо заговорил Поттер, щекоча дыханием шею в вырезе рубашки. – Я пытался об этом забыть, пытался выкинуть из головы всё это, но не могу, я задыхаюсь без тебя. Ты так здорово улыбаешься, когда язвишь и подкалываешь меня, что я готов хоть тысячу глупостей совершить, чтобы увидеть, как ты это делаешь. Мне нравится, как ты стремительно входишь в класс и, останавливаясь у своего стола, складываешь руки на груди. Я люблю в тебе все эти мелкие вещи, которые, мне кажется, ты сам даже не замечаешь: как ты щуришься на солнце, или откидываешь волосы, или стоишь у котла. Я не могу без тебя жить. – Поттер… – у Северуса перехватило дыхание, и сердце в груди заколотилось так, что потемнело в глазах. – Просто не прогоняй меня, ладно? Не закрывайся больше. Иначе я точно сорвусь и натворю какой-нибудь ерунды. – Заткнись, ты, идиот, – усмехнулся зельевар и поцеловал мальчишку в висок. В наступившей тишине они стояли вдвоем, и словно наяву слышали ровное гудение пламени, согревавшего их обоих. «Любовь – это пламя», – подумалось Северусу. – «А моя любовь к нему – вечный огонь».