Цугцванг

Посреди их главного амбара стоит Халк и держит беспилотник, как маленький ребенок надоевшую игрушку. Стив рядом с ним подает руками знаки - кажется, просит уходить отсюда нафиг. Ванда делает несколько шагов вперед, медальон Пьетро лежит прямо на груди, давая храбрости растекаться по венам. Халк дышит как дракон, как монстр, каким он и является, и Наташа, подбежав, останавливается прямо напротив - такая хрупкая, легкая, ярко-рыжая, человек, и Ванде страшно за нее. Кто-то кладет руку на плечо и сжимает сильно, почти до боли, Ванда узнает эту хватку и дергается, раздумывая, как отцепиться от Клинта - надолго не получится, максимум пара секунд. Но ей хватит, точно хватит времени, чтобы пустить заряд прямо в сердце этого Зеленого Гиганта, и... Клинт разворачивает ее лицом к себе и смотрит прямо в глаза впервые с той истории с ведьмой, и Ванда чувствует, черт возьми, как сердце дергается пару раз слишком сильно и по-дурацки, и колет между ребрами. Ее топит облегчение. - Подожди, все будет в порядке, ладно? У них своя штука. Он так уверен в своим словах, что Максимофф только и остается, что замереть рядом, смотря на Наташу с Халком, играющих друг с другом в какую-то, кажется, детскую игру: типа нежно коснись рукой и отпрянь?.. Ванда вздрагивает, когда вместо Халка начинает появляться Беннер - обнаженный, дрожащий, стесняющийся и скукожившийся. Клинт стоит рядом с ней, все еще держит за плечо и улыбается широко-широко.

***

Ванда знает, что недостойна медальона Пьетро, но все равно надевает каждый день его на шею - чтобы почувствовать чужое (его) присутствие. Одиночество не так съест, когда тренировки, задания, пикировки и другие люди вокруг, но потом (сейчас) остается только тишина комнаты, зеркало, из которого кривится отражение, и мысли, мысли, мысли. Этот рой не унять.

***

Беннер появляется в общей гостиной на следующий вечер вместе с Старком, Стивом и Наташей. Ванда смотрит на них (и Клинта) и кое-что не дает покоя. Ей кажется, что старая команда собирается понемногу вместе, - что, остался только Тор, да? ну и, да, Старк - и мысль об их (ее, Вижена, Сэма, Роуди) отставке мелькает в сознании чаще необходимого. Ванде страшно: она не знает, что будет делать сама по себе. Она никогда не была сама по себе (и никогда не думала, что будет). - Ладно, так, встретимся в пятницу, тебя, Брюс, жду завтра, - Старк кивает всем на прощание и практически вываливается в окно, костюм, кажется, все-таки успевает его подхватить по пути. - И ты меня называешь безрассудным, - свистит Бартон Стиву, но тот выглядит абсолютно недоступным для мира: отсутствующий взгляд, легкое пожатие плечами. Ванда смотрит то на него, то на Наташу и думает, что не собирается лезть. Она практически видит раскаленные провода между ними. Тронешь - убьет, разнесет на мелкие кусочки, отправит в мясорубку. - Мистер Беннер, можно Вас на пару минут? Ванда не совсем уверена, что знает, почему рассказывает именно ему о своем недавнем открытии, но, наверное, что есть, то есть. К Старку она точно не пойдет. Прошлую неделю, пока магия восстанавливалась потихоньку, Ванда тренировалась, и противника не было, потому что Клинт, кажется, ее избегал, а все остальные просто не подходят на эту роль, и однажды получилось создать копию. Идеальное отражение себя, которое, правда, недолго продержалось. Беннер говорит, что магия - неизведанная область, абсолютно ненаучная штука (и Максимофф не верит, потому что она, ее силы, это результат научных экспериментов, и это должно что-то значить, и разве он не по генетике специалист, нет ?..), и нужно постоянно тренироваться, ведь пределов практически не существует. Он рассказывает о Локи, который мог создать сотни копий самого себя, и Ванда думает, что многое отдала бы за совет от человека (Бога, скотины, убийцы, плевать), который знает, как это - если магия внутри умирает и возрождается, тянется убивать и одновременно спасать, разрывает тебя напополам, заставляя залезать в чужие мозги, и иногда будто кидает в прошлое, где приходится смотреть на свои собственные поступки раз за разом, вновь, вновь и вновь. Брюс рекомендует попросить совет у Тора, если тот еще появится, дескать, в его молоте тоже магия. Или у Вижена, хотя тот вряд ли действительно знает. Ванда кивает. - Спасибо, - говорит она тихо и оглядывается вокруг: никого нет. Команда проявила удивительную тактичность.

***

...Клинт с Наташей идут в театр. Клинт облачен в темно-синий костюм и не ноет, он улыбается Романов, подмигивая, и протягивает ярко-белые розы. Она целует его и зарывается пальцами в волосы... Ванда просыпается резко, но дышит ровно. Вдох-выдох, вдох-выдох. Идиотизм крепчает, Максимофф пробирается на крышу в три часа ночи, садится и ожидает восход. Ванде нравится, что восход - это что-то постоянное. Ей хочется вбить что-нибудь перманентное под кожу, потому что последнее время ощущение, что все невечно, все разваливается на части, все идет у чертовой матери понемногу. Может быть, она сделает татуировку когда-нибудь. Максимофф не придает значения снам, потому что недавно после тренировки видела Стива, баюкающего Наташу в своих объятиях. Между ними больше не было электрических проводов - там было человеческое тепло.

***

Стив отдает команду собираться в одиннадцать часов вечера, пока Ванда пытается заставить Вижена помыть своего кота, который, оказывается, кошка, но всем поебать на это с высокой колокольни. Это будет первое их совместное задание. В смысле совместное наедине, только они - Клинт-и-Ванда (она фыркает, отказывалась называть это так в своей голове), пусть даже сама миссия - всего лишь разведовательная операция, обещающая пройти легко и просто. Беззаботно. У Максимофф паршивое ощущение скапливается на затылке, но она не собирается зацикливаться. У Клинта под глазами жуткие мешки и частые зевки тут и там, но Ванда не спрашивает.