Разница между тогда и сейчас. Сейчас

Июль 1997 Года — Его. — Голос Брайана мурлычет Джастину в ухо. Его рука в волосах Джастина, пальцы пробегают по мягким светлым прядям, лаская изящные контуры черепа Джастина, прослеживая тонкую скрытую кожу его головы. Джастин наслаждается прикосновениями, его тело вибрирует и пульсирует от этой близости, под скрытый стук глубокой статической основы. Он стоял, прислонившись к этому столу, последние десять минут, согретый алкоголем и тяжелым потным воздухом клуба под открытым небом, наблюдая за блеском и сиянием танцующих, жаром предвкушения и восторгом внизу живота. Брайан придвигается ближе к нему, обнимает одной рукой, разглаживает влажную кожу под тесной футболкой, притягивает его к груди. — А ты как думаешь? Джастин следит за направлением взгляда Брайана. Он сразу же понимает, что за счастливчик попал на радар Брайана: мускулистый, высокий, темноволосый, почти идеальная (но не столь совершенная) копия самого себя. Брайан успокаивающе предсказуем в своем выборе одноразовых парней и Джастин получает странное удовольствие от знания, что он никогда не гоняется за блондинами. Есть что-то захватывающее и исключительное в том, чтобы быть аномалией Брайана — почти трехлетней аномалией Брайана. — Он горячий, — одобрительно шипит Джастин, покачивая бедрами между ног Брайана. — Ты хочешь? Джастин поворачивается, чтобы посмотреть на него, его глаза сверкают от зубчатых серебряных вспышек стробоскопов. Брайан смотрит на него сверху вниз — странная смесь похоти и гордости пробегает по его лицу. Он двигается для быстрого крепкого поцелуя, прежде чем отстраниться. Джастин наблюдает, как он пробирается сквозь толпу. Засовывает руку в тесный карман джинсов, кончики пальцев касаются уже твердого члена. Он наблюдает за тем, как Брайан говорит с парнем, видит проблеск признания, когда они смотрят в его сторону. Он облизывает губы и следуя за хищной улыбкой Брайана выходит наружу, иногда спотыкаясь в песке, пока преодолевает небольшое расстояние от клуба до пляжного домика дяди Джиффа. Есть что-то успокаивающее в клубке знакомого с незнакомцем. Знакомый скрежет языка Брайана по груди и незнакомое сжатие кулака разового траха на его члене. Знакомое тепло члена Брайана в его заднице и незнакомое тепло рта парня на его члене. Джастин любит быть посередине, он любит быть инструментом, оружием, через которое работают все трое. Он любит совершенство, которое есть у него и Брайана, их эстетику, их синхронизацию, их умело подобранное ненасытное желание друг к другу. Он любит трахать парней и замечать как Брайан смотрит на него из-под опущенных ресниц, его розовое от похоти лицо, рука на его члене, как он ублажает себя вовремя толчков Джастина. Он любит все это. Но больше всего он любит момент, когда этот одноразовый трах понимает, что все кончено, что он больше ничего не получит. Момент, когда они показывают ему дверь и ползут обратно в постель с хитрыми ухмылками соучастников, их руки тянутся, чтобы найти друг друга еще раз, чтобы получить новое изысканное удовольствие в тайных скрытых местах тел друг друга, которые только они знают, как найти. Сегодня их одноразовый трах называется Пак. — Пак? — повторяет Брайан с недоверчивой усмешкой. — Его зовут Пак, и он любит трахаться, — заявляет Джастин, хихикая, алкоголь все еще наполняет его мозг неудержимым весельем. Брайан снисходительно улыбается ему и проводит рукой по блестящей коже Джастина.

******

После того, как Пак ушел, они одеваются и бредут на пляж. Лунный свет сделал все серебряным, а море слишком далеким, чтобы его можно было увидеть, хотя они могут слышать шум волн сквозь стоны и визги своих друзей. Брайан захватил бутылку шампанского, и они лежатся на песок и делятся им, иногда выпивая из бутылки, а иногда через рот друг друга, их пальцы прослеживают ленивые завитки на коже друг друга, пишут круги и рисуют слова. — Этот парень был горячим, — замечает Джастин. — Ты был ещё жарче. — Голос Брайана звучит обыденно, и Джастин поворачивается, чтобы поцеловать его, это комплимент, который он слышит все время. Такие слова легко слетают с языка Брайана: «ты был горячей»… «ты выглядишь сексуально в этом»… «я хочу трахнуть тебя»… Ещё два года назад он был бы до нелепости благодарен за каждое слово. Но сейчас… он не может удержаться от желания большего, от желания услышать… Он хочет, чтобы Брайан высказал то, что чувствует он сам, те невысказанные слова любви, обожания, привязанности, вечности… Но Брайан никогда не говорит их. Брайан вообще чувствует то, что чувствует он? Брайан действительно любит его или он просто любит трахать его? Он выталкивает мысли из головы и двигает губами, чтобы снова поцеловать Брайана, их языки теплые и кислые, когда они прижимаются друг к другу. Он расслабляется, заставляя себя наслаждаться этим моментом, жить в этом моменте. — Когда ты трахалась с ним, это было так горячо. — Он сказал, что я в порядке. — Конечно, ты хорош. Ты учился у мастера. Джастин улыбается и перекидывает одну ногу через Брайана, оседлав его с обеих сторон. Он откидывается на согнутые колени Брайна, лениво покачиваясь на его бедрах и отпивая из тяжелой бутылки шампанского. Он смотрит на пустынный пляж, его глаза сосредоточены на темной массе моря. Он чувствует, как снова становится жестким — машинальная, бездумная реакция на прикосновение тела Брайана к своему, и делает еще один большой глоток шампанского, пузыри болезненно лопаются во рту. — Ты слышишь, блядь? — Брайан спрашивает через некоторое время. Джастин напряженно вслушивается в пронзительный женский голос: — Триш и Роб. — Откуда ты знаешь? — Я столько раз слышал этот чертов визг сквозь старую стену спальни. Я удивлен, что ты его не узнал. — Слава богу, я спал. Джастин театрально вздрагивает и падает на Брайана с тяжелым вздохом. На мгновение он ложится на Брайана и прижимается губами к его шее. Он чувствует биение пульса на своих губах, его жизненную силу через сонную артерию. — Я хочу сосать тебя здесь, — заявляет он, высовывая язык, чтобы лизнуть влажную потную кожу. — Нет, но ты можешь отсосать мне здесь. — Брайан маневрирует одной из рук Джастина, чтобы обхватить его промежность. — Но я хочу пососать твою шею, она такая вкусная. — Как и мой член. Джастин смеется и скатывается с него. Они лежат на песке. Джастин смотрит на небо, луна странно яркая, и он видит звезды, крошечными серебряными точками. В воздухе вокруг него безошибочно чувствуется солоноватый запах моря, и это напоминает ему о детских семейных каникулах в любимых местах отца на восточном побережье. Сегодня утром, когда он разговаривал с мамой, она сказала ему, что отец уехал в Мэн со своей новой девушкой, на каникулы четвертого июля. Молли уехала с ними, и они, вероятно, провели весь день на яхте, как они всегда это делали во время семейных каникул. — Раньше я думал о маме. — Пока мы трахались? — Голос Брайана наполовину веселый, наполовину брезгливый. — Нет! Господи, нет, не тогда, когда мы трахались, извращенец! Я просто чувствовал себя виноватым из-за того, что был здесь с тобой, а она была одна. Может, мне стоило поехать в Питтсбург. — Чушь собачья. Джастин вздыхает и перекатывается на живот, прижимаясь лицом к груди Брайана. — Она не слишком хорошо справляется, Брайан. И если бы я был хорошим сыном… я бы пошел проведать ее. Это первое четвертое июля, который она проведет в одиночестве. — Ей гораздо лучше жить одной, чем с твоим отцом, — мрачно бормочет Брайан. — Не могу поверить, что ей понадобилось столько времени, чтобы понять это. — Она любила его. Я думаю, она все еще это делает. Они были вместе двадцать три года. — Голос Джастина полон тоски, и он прижимается губами к мягкому хлопку рубашки Брайана, чувствуя, как вздымается и опадает его грудь, когда он дышит, как сбивается с ритма его сердце. — Господи, двадцать три года с этим засранцем. — Хм, — печально выдыхает Джастин. Он чувствует какую-то нелепую грусть, потому что действительно счастлив, что его мать наконец-то обрела здравый смысл и оставила этого сукина сына. Наконец, он может навещать ее без призрака отца, маячащего на заднем плане, без постоянного неодобрения и откровенного презрения. Но это так же означал и конец чего-то, той постоянной связи, вечной родительской стойкости, которая окрашивала его детство. Хотя, по правде говоря, эта связь была разорвана давным-давно, в тот момент, когда он открыл рот, чтобы сказать отцу, что любит мальчиков. — Ну же! — Брайан отталкивает его, скатывая обратно на песок. — Что? — Я только что кое-что понял. — Что? -Мы никогда не купались нагишом, не так ли? Джастин чувствует, как в его горле поднимается хихиканье, и он выпускает его. — Нет! Брайан, пошатываясь, встает на ноги, протягивая руку, чтобы поднять его. — Ну, тогда какого хрена мы ждем? Джастин хватает Брайана за руку, чувствуя, как его тянут вверх и вперед к темному волнующемуся морю.