Разница между тогда и сейчас. Сейчас

Декабря 1999 года Джастин уезжает 22 декабря 1999 года. Это за девять дней до конца тысячелетия и за два дня до того, как они с Брайаном отправятся на Рождество в дом его матери. Когда Джастин звонит Дженнифер из аэропорта, чтобы сказать ей, что он возвращается раньше и что он один, она тактично ничего не говорит; встречая его у барьера прибытия с улыбкой и объятием. И только когда они почти добрались до ее нового дома, он наконец заговорил. — Все кончено. С Брайаном, я имею в виду. Дженнифер поворачивается к нему, быстро переводя взгляд на дорогу. Погода холодная, а дороги опасно обледенелые. — О. Ты уверен? — Да, конечно. — Он моргает, и это все, что он может сделать, чтобы сдержать слезы. — Думаю, это означает, что его не будет здесь на рождественский ужин. Голос Джастина срывается, когда он пытается рассмеяться. — Извини. Он закрывает глаза и думает о записке, которую оставил на кухонном столе под пепельницей. Он возвращается. Пять дней спустя: 27 декабря. Он должен поидти на работу, чтобы вручить свое уведомление об увольнении, поэтому он встает рано, безумно, абсурдно рано… оставляя дом Дженнифер в густой холодной темноте. — Не могу поверить, что ты наконец-то это делаешь! Ты едешь в Нью-Йорк. — Дениз наблюдает, как он медленно загружает фотографии и зажигалки, карандаши и книги в мягкой обложке, шерстяные шарфы и свитер, зонтик и альбомы для рисования, все те вещи которые составляли часть его трудовой жизни за последние пятнадцать месяцев, в холщовый мешок. Он криво усмехнулся. — Да, в Нью-Йорк через Питтсбург. Она пожимает плечами, перебирая пачку «Мальборо"на своем столе. — Хочешь перекурить по-быстрому, снаружи, по старой памяти? Он кивает и следует за ней на улицу с набитой сумкой. Они прислоняются к зданию и курят, момент тревожно-обыденный, и Дениз сразу же начинает жаловаться на нового менеджера объектов. Джастин докуривает оставшуюся сигарету и думает о том, чтобы бросить курить. Теперь, когда он больше не с Брайаном, соблазн курить будет меньше, и, конечно, Дженнифер никогда не позволит ему курить в своем новом доме. Дениз улыбается и разворачивает огромную жвачку. — Напиши мне, если вспомнишь. Он кивает и неловко обнимает ее, вдыхая знакомый запах сигарет и навязчивую нотку Кэлвина Кляйна. — Ты тоже. Джастин останавливается у двери их квартиры с пустыми картонными коробками в руках. Он сглатывает и входит, закрыв за собой дверь. Квартира кажется пустой и безжизненной. Он подходит к радиатору и прижимает к нему руку, холодный, как камень. Место было очищено очень тщательно. Здесь нет рождественских украшений: ни елки, ни открыток на стенах, ни даже ничтожной мишуры. В прошлые годы он был единственным, кто украшал, отмечал сезон дымящимися кастрюлями с крепким глинтвейном и крошечным поддельным деревом. Брайан никогда не интересовался Рождеством, вместе с большинством праздников и, конечно, отношениями, просто одно из многих вещей, которые Брайан Кинни не делал. На кухне он запускает кран, несмотря на холод, вода (как всегда) раздражающе теплая. Он наполняет стакан водой и поворачивается, прислоняясь спиной к раковине. Кухня выглядит самой странной. Все дерьмо, которое валялось на кухонном столе (где они никогда не ели), исчезло… все счета, квитанции, меню на вынос, листовки, его собственные эскизы… все исчезло. Вместо этого только одна вещь: приглашение на вечеринку, украшенное белым водяным знаком, в канун тысячелетия, от Джиффа: «Конец света». Джастин глотает воду, глядя на причудливые слова: конец света. Как уместно, как чертовски уместно. Он быстро осушает стакан, оставляя его на чистом столе, когда покидает комнату. В отличие от остальной части квартиры, вторая спальня, его студия, не была убрана, вместо этого она в точности такая, как он ее оставил: полная пепельница, холст наполовину закончен, мусор всё ещё в корзине. Он даже чувствует запах затхлого дыма от последней сигареты, которую выкурил в ожидании такси. Он берет пригоршню щеток, проводит руками по теперь уже сухой щетине, крошечные пылинки краски прилипают к его слегка потным ладоням. Он бросает их в пластиковый пакет, тщательно заворачивая. Он вдруг чувствует себя усталым, совершенно измученным. Ему хочет свернуться калачиком и заснуть… прямо здесь. Он уже делал это раньше, засыпал у мольберта, просыпался от прикосновения руки Брайана к его плечу, его голосом тихим и интимным: — Идём в кровать. Он моргает, воспоминания разрывают его — лезвием, бегущим по груди, уродливым шрамом, разрывающим его на части. На мгновение его грудь сжимается, и он не может дышать, от недостатка воздуха в легких. Он заставляет себя выдохнуть… выдохнуть этот жгучий комок в горле, его сухие до болезненности глаза начинают расплываться от непролитых слез жалости к себе. Он сердито смахивает слезы ладонями, глаза болят и чешутся, от слишком многих бессонных ночей. Он стоит посреди комнаты и тренируется вдыхать и выдыхать, боль в груди немного утихает, когда он начинает собирать холсты вместе, перенося их в самую большую коробку, которую он принес. Он работает быстро, но ему все еще холодно, и его руки начинают неметь, он планировал быть быстрым, холод просто заставляет его сделать это ещё быстрее. Эта часть его жизни закончилась.